Латинская Америка в 80—90-е гг.

Латинская Америка в 80—90-е гг.

План

1. Никарагуанская революция

2. Падение диктатур

3. «Потерянное десятилетие», экономические проблемы

4. Латинская Америка в начале XXI в.

1. Никарагуанская революция

Основными предпосылками революции в Никарагуа стали синдром отсталости (издержки зависимой агроэкспорт-ой модели экономики) и антинародная политика клана Сомосы, правившего страной с 1936 г.1 Революционная борьба в форме партизанских действий началась в Никарагуа в конце 50-х гг. В 1961 г. разрозненные группы создали единую политическую организацию — Сандинистский фронт национального освобождения (СФНО). Важное значение для революционной борьбы имело мировоззрение А.С. Сандино, выступавшего в 20-е гг. за национальный суверенитет, демократию и единство действий всех патриотов. Программа СФНО содержала требования свержения Сомосы, создания демократического правительства, социально-экономических реформ, роспуска Национальной гвардии диктатора. Первые годы партизанской борьбы показали, что революционный энтузиазм молодых патриотов, не подкрепленный поддержкой масс, не мог привести к успеху в борьбе с хорошо вооруженным и подготовленным противником. Борьба против диктатуры затянулась на полтора десятка лет. Террор репрессивного аппарата Сомосы против повстанцев вызвал усиление оппозиции — средних слоев, духовенства, значительной части национальной буржуазии. В декабре 1974 г. буржуазно-демократическая

Никарагуа — экспортер хлопка и кофе. Из 2,5 миллионного населения 47 % трудилось в сельском хозяйстве, 1/3 из них была лишена земли вообще, а 2/3 владели крайне малыми наделами. Лучшие земли принадлежали семейству Сомосы, латифундистам и иностранным компаниям. Промышленность была развита слабо. Добыча полезных ископаемых: золота, серебра, свинцово-цинковых руд), 70 % продукции обрабатывающих отраслей и 80 % инвестиций приходилось на долю США. По конституции иностранные предприниматели уравнивались в правах с национальными. 1/3 национального богатства (по другим оценкам 1/2) принадлежала клану Сомосы. Коррупция, шантаж и вымогательства практиковались Сомосой и его окружением по отношению к национальным и иностранным предпринимателям. До 70 % населения было неграмотно. Немногочисленная оппозиция подвергалась беспощадным преследованиям. От катастрофического землетрясения 1972 г. (6 тыс. человек погибли и 20 тыс. ранены) серьезно пострадала экономика, ухудшилось положение народа.

Оппозиция создала Демократический союз освобождения из 7 оппозиционных партий и 2 профцентров. Лидером этой организации стал редактор газеты «Ла Пренса» П.Х. Чаморро.

Осенью 1977 г. начался новый этап антидиктаторского движения, борьба приобрела наступательный характер, зона активных действий отрядов СФНО охватила 2/3 территории страны. После убийства в январе 1978 г. П.Х. Чаморро недовольство диктатурой стало практически всеобщим, весной был создан Широкий оппозиционный фронт. В марте 1979 г. произошло организационное оформление руководящего органа революции под названием Объединенное национальное руководство СФНО в составе 9 человек (Т. Борхе, братья Д. и У. Ортега, X. Руис, X. Уилок, Б. Арсе и др.). В конце мая началась заключительная операция «Финал» по ликвидации диктаторского режима. Через несколько дней вся страна оказалась охваченной всеобщей забастовкой. Параллельно с военными действиями шло создание Временного правительства национального возрождения. 19 июля 1979 г. отряды СФНО разгромили Национальную гвардию Сомосы. Эта дата стала днем рождения новой Никарагуа. Сандинисты вступили в столицу Манагуа, диктатор бежал из страны и вскоре был убит. Тяжелая и героическая вооруженная борьба всего народа определила подлинно народный характер революции.

Главной задачей правительства после победы революции стало национальное возрождение (80 % экономики пострадало от военных действий). Буржуазия была вынуждена пойти на союз с сандинистами, так как другого выбора у нее пока не было. Правительство национального возрождения ввело контроль государства над частными банками, внешней торговлей, иностранными капиталовложениями; национализировало природные ресурсы; создало Саидинистскую народную армию и милицию; установило дипломатические отношения с соцстранами. Собственность семейства Сомосы была экспроприирована и включена в госсектор. По аграрной реформе землю получили государственные хозяйства, кооперативы и крестьяне. Шел процесс формирования смешанной экономики. Социальные мероприятия позволили повысить жизненный уровень никарагуанцев. Конституция закрепила демократические права и свободы граждан, политический плюрализм, внешнеполитический курс на принципах неприсоединения.

В то же время в процессе национального возрождения возникли трудности. Высокие социальные расходы истощали бюджет и приводили к росту внешнего долга. Крестьяне были недовольны тем, что в индивидуальное пользование передавалась крайне малая часть земли, основной земельный фонд сосредоточивался в кооперативах и госхозах. Частные предпринимательские круги не смогли наладить конструктивный диалог с сандинистами и перешли в оппозицию. США оказывали экономический нажим и в 1985 г. объявили, эмбарго на торговлю с Никарагуа. Противники революции, эмигрировавшие из страны в соседние Гондурас и Коста-Рику, при материальной и военной помощи США (до 100 млн. долл. ежегодно) активизировали свою контрреволюционную деятельность против сандинистского правительства. Контрас вторгались на территорию Никарагуа, совершая диверсии и теракты на экономических и военных объектах, вступая в схватки с отрядами сандинистской армии. Это означало необъявленную войну, грозившую перерасти в открытую интервенцию Соединенных Штатов и соседних государств в Никарагуа. В этих условиях СССР, Куба и другие соцстраны предоставили Никарагуа экономическую и военную помощь, прислали специалистов, выделили кредиты, поставили оружие.

В 1984 г. в Никарагуа состоялись всеобщие выборы и сандиписты одержали победу, президентом стал один из руководителей СФНО Даниэль Ортега. Однако социально-экономическая ситуация в стране быстро ухудшалась. В военных действиях против контрас гибли тысячи людей, экономический ущерб во много раз превысил ВВП, почти в десятикратном размере увеличился внешний долг. Гиперинфляция и безработица резко снижали жизненный уровень населения. В середине 80-х гг. военные действия контрас приняли особенно упорный характер, в стране было введено военное положение. Республике позволили выжить лишь чрезвычайные экономические меры правительства.

Центрально-Никарагуанская революция вызвала широкий резонанс -американский в странах Центральной Америки, особенно там, конфликт где шла вооруженная партизанская борьба против антинародных режимов, — в Сальвадоре и Гватемале. В Сальвадоре к 1980 г. сложилось противостояние левых революционных сил реформистским кругам и правому лагерю, включавшему армию. В 1980 г. левые создали военно-политическую организацию под названием Фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти (основателя компартии Сальвадора, сподвижника Сандино) — ФНОФМ. В январе 1981 г. вооруженные отряды ФНОФМ предприняли наступление против правительственных войск, началась упорная затяжная гражданская война, длившаяся 12 лет, унесшая 75 тыс. жизней и вызвавшая массовую миграцию населения. Буржуазно-реформистские круги во главе с Наполеоном Дуарте попытались провести социально-экономические реформы, но условия гражданской войны стали серьезным сдерживающим фактором, замедлившим преобразования. Попытка правительства Дуарте начать диалог с повстанцами не удалась из-за противодействия правых сил и армии.

В Гватемале коммунисты и левые радикалы также вели боевые партизанские действия против регулярной армии военного режима. В 1979 г. на небольшом острове Гренада в Карибском море был совершен государственный переворот и начались революционные преобразования; правительство М. Бишопа взяло курс на сближение с СССР и Кубой. Такое развитие событий в регионе серьезно беспокоило США и другие центральноамериканские страны: вооруженная борьба партизан Сальвадора и Гватемалы, революции в Никарагуа и Гренаде рассматривались как одно из проявлений экспансии международного коммунизма. США усилили военную помощь никарагуанским контрас, режимам Сальвадора и Гватемалы, совершили интервенцию против Гренады, где свергли революционное правительство (1983). Течение центральноамериканского конфликта осложнилось. В то же время действия США получили осуждение мировой общественности. Становилось ясно, что военное решение конфликта бесперспективно. Начались поиски мирного урегулирования.

Мексика, Венесуэла, Колумбия и Панама образовали в 1983 г. Контадорскую группу (по названию панамского острова, где проходила их встреча) и предложили план урегулирования, предусматривавший прекращение помощи антиправительственным группировкам и ликвидацию иностранных военных баз. Следующий шаг был сделан в 1987 г. президентом Коста-Рики О. Ариасом, выдвинувшим План мира, в котором содержались такие важные положения, как прекращение огня всеми противоборствующими сторонами, отказ от военной помощи третьих стран, амнистия и демократизация. Президент Никарагуа Д. Ортега проявил готовность к компромиссу, пообещав осуществить демократизацию, в частности провести досрочные выборы. В 1990 г. на всеобщих выборах президента в Никарагуа победил многопартийный блок Национальный союз оппозиции во главе с Виолеттой Барриос де Чаморро, вдовой П.Х. Чаморро. СФНО перешел в оппозицию. Реализуя стремление никарагуанцев к национальному согласию, В. Чаморро добилась разоружения контрас, их амнистии и трудоустройства. Это положило конец необъявленной войне в Никарагуа. Более длительным оказалось урегулирование ситуации в Сальвадоре, где из-за непримиримости сторон продолжалась гражданская война. Лишь в 1992 г. было подписано соглашение о мире. Под контролем ООН повстанцы разоружались, сокращалась армия, распускались репрессивные и карательные службы, ФНОФМ легализовался как политическая партия. Появились перспективы мирного сотрудничества в регионе.

2. Падение диктатур

К середине 80-х гг. произошла эволюция военно-авторитарных режимов: в результате разнообразного по формам массового движения протеста и активизации оппозиции сузилась социальная база диктатур, снизился их политический вес, ускорился процесс ликвидации диктатур. Революция в Никарагуа свергла тираническую диктатуру Сомосы.

В Аргентине на президентских выборах 1983 г. победил кандидат гражданской оппозиции представитель партии радикалов Рауль Альфонсин, что положило конец правлению военных. Бывшие аргентинские диктаторы были преданы суду и осуждены на длительные сроки тюремного заключения. Ведущими политическими партиями страны стали радикальная и перонистская. В условиях ухудшения экономической ситуации в 1989 г. президентом был избран перонист Карлос Менем. За 10 лет своего президентства Менем, трансформировав принципы перонизма в сторону отказа от «третьего пути» развития, развернул неолиберальную программу. Его единомышленник Д. Кавальо — «отец» аргентинского экономического чуда — реализовал рыночные реформы, что позволило стране добиться высоких макроэкономических показателей. Однако высокая социальная цена «чуда» при внешнеполитической ориентации страны на США и НАТО постепенно вызывала неприятие курса Менема большинством аргентинцев. На выборах 1999 г. победил кандидат левоцентристской оппозиции Фернандо Де ла Руа, предложивший на период до 2004 г. программу искоренения коррупции, реформу просвещения, борьбу с безработицей, реформу трудового законодательства, возобновление расследований, связанных с нарушением прав человека при диктаторских режимах с целью наказать виновных; развитие интеграционных процессов со странами юга Латинской Америки.

В Бразилии в 1985 г. военные передали власть гражданскому президенту Ж. Сарнею. Сменявшие затем друг друга правительства Фернандо Коллора, Итамара Франку, Фернандо Энрике Кардозу придерживались неолиберальной ориентации под неусыпной опекой Мирового банка и МВФ. Переходный период от военно-авторитарного строя к демократической системе и неолиберальной экономике продолжается с 1985 г. уже 15 лет и характеризуется постепенностью, использованием метода «проб и ошибок». Например, разгосударствление, начатое в 1990 г., проходило волнообразно и более постепенно, чем в других странах, охватывая полностью черную металлургию, нефтехимию, почти все железные дороги, и этот процесс продолжается до сих пор. Гораздо худшая ситуация складывается в финансовой сфере — остро нуждаясь в капиталах, правительство повысило в 1998 г. учетные ставки (свыше 40 %), рассчитывая пусть и высокой ценой привлечь иностранные вложения. В Бразилию хлынули «горячие деньги», что привело к девальвации национальной валюты и общему спаду экономики (в 1999 г. темпы роста менее 1 %). Внешний долг достиг почти 250 млрд долл., став крупнейшим в развивающемся мире. Вспыхнуло недовольство проводимым финансовым курсом и возникла необходимость его корректировки. Теперь Бразилия предпочитает привлекать из-за рубежа в основном прямые инвестиции и долгосрочные займы и как можно быстрее погашать взятые антикризисные «пожарные займы» с их высокими процентами.

В Центральной Америке, на Гаити, в 1986 г. пала просуществовавшая почти 30 лет другая тираническая диктатура семьи (отца и сына) Дювалье. В том же году в Гватемале и Гондурасе к власти пришли конституционные правительства. После 35 лет правления в 1989 г. был свергнут парагвайский диктатор А. Стреснер. С диктатурами было покончено, но влияние вооруженных сил на политику сохраняется.

3. «Потерянное десятилетие», экономические проблемы

Пришедшие к власти на волне ликвидации диктатур конституционные правительства приступили 80-х и к ликвидации негативных последствий диктаторских режимов и коррекции курса модернизации. Последнее становилось особенно актуальным из-за того, что первая волна неолиберальных реформ обнаружила их существенные промахи и вызвала поток критики. 80-е гг. стали называть «потерянным» («долговым», «инфляционным») десятилетием. «Потерянное 10-летие» обернулось усилением экономической и научно-технологической зависимости региона, обострением межгосударственных противоречий и стагнацией интеграционных процессов, сокращением роста подушевого дохода (в 80-е гг. ежегодно в среднем на 0,2 и даже на 1,7 %).

Инвестиционный бум 80-х гг. стимулировал экономический рост Латинской Америки в начале 90-х гг. В 1994 г. среднегодовой темп роста по континенту в целом достиг высшей отметки за все предыдущие пореформеные годы — 5,3 %. Однако уже после мексиканского финансового кризиса 1994—1995 гг. неолиберальная модель стала давать сбои, а из-за потрясений азиатского валютно-финансового кризиса 1997—1998 гг. и второй волны мирового финансового кризиса, вызванного российским дефолтом в августе 1998 г., темпы роста Латинской Америки упали до 0,0 %.

Суть современной модели развития латиноамериканских стран — это приоритетная ориентация на внешние факторы — экспортную выручку и зарубежные инвестиции. Латиноамериканская экономика не может существовать без регулярной финансово-инвестиционной подпитки извне. Жизнь и благополучие «в кредит» характерны для большинства стран региона, причем как для малых, так и для крупных. Огромная внешняя задолженность стран Латинской Америки постоянно растет — в начале 90-х гг. она составляла примерно 400 млрд долл., а к середине 2000 г. увеличилась до рекордной суммы в 770 млрд долл. Соотношение внешнего долга к ВВП составляло в Мексике 35 %, Аргентине, Бразилии, Чили 45 %, Эквадоре около 100 %. Значительный регулярный отток средств в счет обслуживания внешнего долга является главной причиной дефицитов госбюджетов и платежных балансов, развития инфляции, нехватки средств для технологической модернизации. Отток средств делает Латинскую Америку своеобразным финансовым донором, парадоксальным экспортером капитала. В особенно тяжелом положении находятся страны Центральной Америки и Андские страны, считающие что внешний долг — это «новая изощренная форма геноцида». Эти страны выступают за списание, хотя бы части задолженности.

Необходимость производить систематические погашения задолженности вынудила многие страны осуществлять массовую приватизацию. Выручка от продажи госсобственности становилась дополнительным источником реальных валютных доходов. Однако * и этого явно недостаточно. Одной из ключевых проблем, сдерживающих выплату внешней задолженности, остается инфляция. Ею охвачены как малые страны, так и крупнейшие: в Боливии, чьи деньги печатались в Германии, обесценение происходило уже во время авиаперелета; в Аргентине и Бразилии в конце 80-х гг. инфляция выражалась четырехзначными цифрами.

Итоги финансово-экономических реформ «потерянного десятилетия» особенно заметны в наиболее чувствительной для населения социальной сфере. Один из аспектов разочарования в рыночных преобразованиях — сокращение расходов на социальные нужды, снижение номинальной и реальной зарплаты, сокращение социальных услуг, увеличение слоя малообеспеченных обездоленных людей, общенациональное ухудшение качества жизни. Другая болевая точка современной Латинской Америки, главный источник нищеты — это безработица, принявшая беспрецедентные масштабы (свыше 10 % в Аргентине, Венесуэле, Уругвае, Колумбии, Эквадоре). Невозможность трудиться для огромной армии «лишних» людей, их неуверенность в завтрашнем дне, углубляющееся имущественное расслоение породили невиданный взлет преступности. К этому стоит добавить кризис семейных ценностей, рост числа разводов, психических травм. Католическая церковь, обеспокоенная этой ситуацией, призывает власти гуманизировать реформы, сделать их более справедливыми.

Моральной издержкой реформ, в частности приватизации, стал небывалый всплеск коррупции. И хотя процесс приватизации был ограничен некоторыми правовыми рамками (режим торгов, объявления в прессе), он тем не менее вызвал волну спекулятивного ажиотажа, усиление подкупов и махинаций, как со стороны местных, так и зарубежных бизнесменов. Не случайно во время президентских кампаний 1998—2000 гг. практически во всех программных документах содержались положения о необходимости борьбы с коррупцией, о соблюдении морально-правовых норм на всех уровнях.

«Потерянное 10-летие» 80-х гг. показало, что финансы могут стать главным тормозом на пути экономического роста и модернизации в глобализованном мире. Поэтому именно финансовые проблемы оказались в центре реформирования большинства стран региона в 90-е гг. Финансово-экономическая стратегия Латинской Америки на 90-е гг. базировалась на «Вашингтонском консенсусе» — согласительном документе, подготовленном Институтом международной экономики в США. В задачи консенсуса входило преодоление инфляции, сокращение бюджетного дефицита, укрепление национальных валют Латинской Америки. Этот документ одобрили МВФ, МБРР, Межамериканский банк развития (МАБР). Главное заключалось в том, что «Вашингтонский консенсус», как и другие стабилизационные программы, ориентировали Латинскую Америку на регулярные выплаты внешнего долга. Управление долгами превратилось в основную функцию МВФ в Латинской Америке в 90-е гг.

Поиски альтернативы — вот основное направление нынешних политических и экономических усилий латиноамериканских правительств, трезво оценивающих сложившуюся в мире ситуацию и понимающих, что в одиночку они обречены на полное бесправие, особенно в отношениях с США. Сама жизнь заставляет их совершенствовать пути региональной интеграции. Лидер этого процесса — Бразилия, «страна-континент». Роль Бразилии как геополитического противовеса США будет возрастать и в будущем, учитывая ее значение в деятельности МЕРКОСУР, который при благоприятных обстоятельствах может стать своеобразным ответом на присутствие НАФТА в Западном полушарии. МЕРКОСУР за минувшие 10 лет увеличил свой товарооборот почти в пять раз, установлены многообещающие связи с ЕЭС.

В конце 90-х гг. в Латинской Америке активно обсуждается вопрос о возможной «долларизации» — введении доллара в качестве единственного платежного средства в той или иной стране. Одни страны (Аргентина) благожелательно исследуют этот вопрос. Другие (Мексика и Бразилия) выступают против. Попытка ввести долларизацию в Эквадоре стала одной из причин свержения в начале 2000 г. президента Эквадора Д. Мауада Витта. А вот Панама, использующая доллар в качестве законной валюты, не стала ни богатой, ни процветающей, ни стабильной. Проблема долларизации продолжает обсуждаться на различных уровнях.

В настоящее время в Латинской Америке осознается пагубность пассивной роли в мировом финансово-экономическом процессе, ведутся поиски оптимальной стратегии развития в новом тысячелетии. В сентябре 1999 г. в Сантьяго (Чили) был созван форум представителей гражданских обществ латиноамериканских стран. На нем прозвучал призыв сделать грядущий XXI в. «веком социально-ориентированного развития в мире». На это нацелены реформы второго поколения, призванные укрепить государственное регулирование, сделать больший упор на социальные проблемы, повысить внимание к морально-этическим нормам бизнеса. Возможно, синтез этатизма и неолиберализма в пропорциях, отвечающих национально-историческим особенностям каждой страны, будет наиболее перспективным.

латинская америка диктатура экономический

4. Латинская Америка в начале XXI в.

К началу нового тысячелетия изменилась демографическая ситуация, население Латинской Америки увеличилось с 63 млн. человек (1900) до 500 млн. Городское население превышает сельское. Самую многочисленную социальную группу латиноамериканских стран продолжают составлять средние городские слои. Увеличилась численность маргиналов. Свыше 40 % латиноамериканцев проживают за чертой бедности.

К началу 90-х гг. в Латинской Америке сохранились небольшие колониальные анклавы, в основном в Карибском бассейне, принадлежащие Великобритании, Франции, Нидерландам и США. В них проживает лишь 1 % населения континента. 13 бывших колониальных владений этих европейских стран стали в 60—80-е гг. независимыми государствами.

В странах Латинской Америки сохраняется и такая актуальная проблема, создающая угрозу элементарным правам личности, как терроризм. Распространение терроризма связано в первую очередь с ростом маргинализации и обнищания, охватившими в ходе неолиберальных реформ большие массы населения. В то же время романтический ореол террористических групп, ведущих «народную войну» против «продажных властей», становится все более привлекательным для незрелой молодежи, ведущей поиски своего места в жизни. Террор, облагороженный термином «герилья», по словам известного идеолога терроризма бразильца Карлоса Маригелы, имеет задачу провоцировать правительственные репрессии, чтобы жизнь народа стала невыносимой, тогда массы восстанут против властей. На практике как сельские, так и городские герильи наносят большой урон имуществу не только состоятельных граждан, но и бедняков, растет число жертв среди мирных жителей. Запугивание крестьян, саботаж правительственных решений, разрушение промышленных и сельскохозяйственных объектов, захват заложников, казни за неповиновение, формирующие атмосферу насилия, — таковы наиболее распространенные акции террористических организаций.

Одной из наиболее известных является перуанская организация «Сендеро луминосо» («Светлый путь»), созданная в конце 60-х гг. в среде университетской молодежи Абимаэлем Гусманом. В 80-е — начале 90-х гг. «сендеристы» вели вооруженную террористическую борьбу как в сельских районах с индейским населением, так и в городах: устраивали теракты на транспорте, взрывали магазины, банки, офисы, организовывали политические убийства, терроризировали население. Цель «Сендеро луминосо» — уничтожить существующую систему и с помощью «народной войны» установить коммунизм во всем мире. Эта борьба стоила перуанскому народу почти трех десятков тысяч жизней и большого материального ущерба. Последователи «сендеристов» появились в других странах — Боливии, Чили, Аргентине. Власти упорно боролись против террористов. Осенью 1992 г. удалось наконец захватить А. Гусмана и его ближайших соратников. Их приговорили к пожизненному заключению. Деятельность «Сендеро луминосо» утихла, однако другая лево-экстремистская организация «Тупак Амару» активизировала свою деятельность, используя захват заложников (в Лиме несколько месяцев удерживался в качестве заложников персонал японского посольства). Помимо ультралевых организуются и ультраправые движения.

Другой пример — Колумбия, которой принадлежит лидерство по активности как леворадикальных, так и бандитских организаций (в первой половине 90-х гг. 10 тыс. левых радикалов и 20 тыс. других экстремистов). Противостояние между различными вооруженными формированиями дестабилизировали обстановку в течение последних десятилетий, а количество жертв террора в Колумбии одно из самых больших в мире. В последнее десятилетие одним из главных источников насилия становится наркобизнес. Часть партизанских групп выступает против наркодельцов, другая часть смыкается с наркомафией, переходя под ее контроль. Завязывается сложный узел противостояния «всех против всех», причем борьба правительства за ликвидацию партизанских формирований военными методами не приносит положительного результата. Вместе с тем в противоборстве правительства и наркомафии вооруженные формирования левых становятся фактором, который способен определить перевес одной из сторон.

К началу 90-х гг. в Уругвае, Аргентине, Чили, Колумбии отдельные левоэкстремистские движения, которые вели партизанскую борьбу с использованием террористических методов, постепенно отошли от вооруженной борьбы, легализовались и интегрировались в общественно-политическую жизнь. Вместе с тем терроризм продолжает оставаться дестабилизирующим фактором жизни латиноамериканских стран.

Крайне острой проблемой для Латинской Америки стал наркобизнес и деятельность наркомафии. Наркобизнес — это система производственных и общественных отношений, базирующихся на нелегальном производстве наркотиков (выращивании, переработке и реализации коки). В Колумбии, Перу и Боливии, где расположены скрытые от посторонних глаз обширные плантации вечнозеленых кустарников коки, работают сотни тысяч крестьян.

В Боливии официальная экономика прямо или косвенно живет за счет доходов от кокаина. О проникновении наркомафии в высшие сферы власти свидетельствует такой факт: в 1980 г. генерал Гарсиа Меса совершил военный переворот и стал диктатором. Его финансировала наркомафия, а чиновники его правительства контролировали наркобизнес. Из 2 млн долл. дохода от производства наркотиков генерал распределял среди преданных ему военных премии «за верность» от 100 до 200 тыс. долл.

В Перу выращивается более половины мирового урожая коки. 300 тыс. перуанцев (7 % населения) существуют на доходы от продажи листьев коки (из которой в подпольных лабораториях вырабатывают наркотик — гидрохлорид кокаина). Часть торговли листьями коки легализована и монополизирована государственной корпорацией ЭНАКО — это составляет 3 % от фактического производства коки в стране. На каждый гектар «разрешенных» плантаций кустарника приходится 10 га тайных делянок, расположенных в долинах рек Амазонии.

Бразилия имеет общую территорию с Боливией, Перу и Колумбией — мировыми лидерами по производству наркотиков и поставляет им химические реагенты для переработки наркосырья. В последнее время наркобизнес проник и сюда. Бразильцы стремятся наверстать упущенное такими темпами, что, возможно, составят конкуренцию своим соседям.

Однако лидером номер один остается Колумбия. На долю колумбийских торговцев приходится 80 % всего кокаина, сбываемого в США, а также его значительная часть, поступающая в Канаду, Западную и Восточную Европу. 60 % всего потреблявшегося в США кокаина поставлял «Медельинский картель» (по названию города Медельин). Ежегодные доходы его главы Пабло Эскабара превышали 1 млрд долл. Под контролем «кокаиновых баронов» находится 10 % территории Колумбии. Многие чиновники, политики, судьи, полицейские, журналисты находятся на содержании у мафии. Миллиардные прибыли наркодельцов позволяют коррумпировать часть армии, содержать собственных агентов в органах безопасности и разведки, иметь вооруженные террористические отряды. Рост наркобизнеса создает угрозу государственной безопасности Колумбии. Общество разделено на две части: одна поддерживает государство в его борьбе с наркомафией, другая — так или иначе связана с наркобизнесом. Это угрожает стабильности гражданского общества. Для ликвидации «Медельинского картеля» были созданы специальные силы из агентов полиции, госбезопасности и армии, насчитывавшие 3 тыс. человек. Они устраивали массовые облавы в местах предполагаемого нахождения П. Эскобара, цена за его голову превышала 1 млн долл. В результате в 1993 г. Эскобар был убит в перестрелке с выследившей его группой. Разгром картеля улучшил криминальную обстановку в стране. Однако и сегодня в Колумбии действует ряд крупных наркогрупп, самая известная из них — картель города Кали. Его главари — братья Родригес — являются некоронованными королями кокаинового бизнеса всего мира (70 % поставок кокаина в США и около 90 % — в Западную Европу). «Калийский картель» сторонится политики, значительная часть его денег «отмыта» и вложена в законный бизнес. Борьба против наркодельцов ведется различными методами. Но все это борьба со следствием, а не с причиной. Приняты правительственные «программы альтернативного развития», создающие выгодные условия для перевода рядовых работников, занятых в производстве наркотиков, на другую деятельность. Однако поскольку никакая «другая деятельность» не приносит таких доходов, как наркобизнес, то крестьяне выступают резко против подобных программ, а крестьянская молодежь пополняет отряды боевиков.

В сентябре 2000 г. встретились президент Колумбии Андрее Пастрана и президент США Б. Клинтон. Они подписали щедро финансируемую программу совместных действий по тотальной войне с герильей и подкармливающим ее наркобизнесом. На эти цели США выделяют 7,5 млрд долл. Планируются противопартизанские военные действия и насильственное искоренение плантаций коки, в том числе дефолиантами, какая-то часть денег должна пойти на «переориентацию» крестьян, собирающих коку. В соседних странах откровенно боятся вьетнамизации региона, вспышек новых герилий, роста военного присутствия США. Пока же ощутимый результат уничтожения посевов наркосодержащих культур в странах Латинской Америки при участии или помощи США — это усиление антиамерикаиизма.

Проблема наркобизнеса стала международной, она не разрешима в рамках одной страны, ее необходимо решать всему мировому сообществу, от ее решения зависят судьбы миллионов людей во многих странах мира.

Проблема оздоровления глобальной окружающей среды выдвинута на первый план как в мировой политике в целом, так и на ее региональных уровнях. Общепланетарное потепление («парниковый эффект»), частичное разрушение озонового слоя («озоновые дыры»), загрязнение среды в местах обитания человека, колоссальные объемы производственных и бытовых отходов, уменьшение запасов невозобновимых ресурсов — эти актуальнейшие вопросы вышли на повестку дня всего мирового сообщества и стали предметом беспокойства отдельных стран, в том числе стран Латинской Америки. Большой остроты достигла, в частности, проблема нарушения регенерации природы, невозможность восстановить утраченное экологическое равновесие. В особой степени это относится к допустимым пределам использования биомассы океанических вод у побережья Латинской Америки, где, например, в хищнических объемах ведется добыча наиболее ценных в рыночном отношении видов рыб (анчоусовых и тунцовых). То же самое относится к масштабам вырубки лесов. По коэффициенту дефорестации Латинская Америка опережает Азию и Африку. Специалисты считают, что при таком положении дел примерно через 100 лет в латиноамериканских странах не останется естественных лесов. На гигантских городских свалках Латинской Америки сосредоточены тонны токсичных отходов (7 из 10 химических веществ, встречающихся там, канцерогенны, 5 ведут к мутациям генома человека). Кроме того, еще сотни примеров свидетельствуют о крайнем неблагополучии в среде обитания.

Одним из первых природоохранных документов стала подписанная Организацией американских государств в 1940 г. «Конвенция о защите природы и сохранении дикой фауны и флоры в Западном полушарии», однако вплоть до последних десятилетий XX в. она оставалась практически невостребованной. Реальность угрозы экологической безопасности заставила правительства многих латиноамериканских стран выделить экологические проблемы в отдельный блок и принять экстренные меры по их решению. В этом направлении издаются законы о праве граждан на здоровую среду обитания, заключаются двусторонние и многосторонние соглашения (например, Амазонский пакт), создаются национальные программы и комплектуются специальные органы по охране окружающей среды. Задача, которую придется решать латиноамериканцам в XXI в., — это постепенное формирование предпосылок для создания долгосрочной модели, в которой будут гармонично функционировать элементы так называемой «золотой триады»: природа — человек ~ общество.