Об одном стихотворении Иосифа Бродского

Ольга Волкова

Разбор стихотворений Иосифа Бродского, которые входят в последнее время в школьную программу, часто становится труден как для школьников, так и для самих учителей. Трудности возникают даже не во время анализа, но ещё на подступах к нему: сам смысл стихотворения остаётся читателю неясен. Мы предлагаем вам вариант интерпретации одного стихотворения И.Бродского, входящего во многие школьные программы.

В твоих часах не только ход, но тишь.

Притом их путь лишён подобья круга.

Так в ходиках: не только кот, но мышь;

они живут, должно быть, друг для друга.

Дрожат, скребутся, путаются в днях.

Но их возня, грызня и неизбывность

почти что незаметна в деревнях,

где вообще в домах роится живность.

Там каждый час стирается в уме,

и лет былых бесплотные фигуры

теряются – особенно к зиме,

когда в сенях толпятся козы, овцы, куры.

1963

1. Это стихотворение о времени и о вечности.

Противопоставление заявлено в первой же строке: “ход” времени и “тишь”. Деление времени искусственно, оно создаёт “неизбывность” (потому что всегда, без отдыха), “возню, грызню”, дрожь, путаницу... Путь времени – это “круг” (заколдованный), такой же бестолковый, как погоня кошки за мышью. Всем известны ходики – с кошкой, которая ежесекундно стреляет глазами вправо-влево, как будто следит за мышью. (Кроме всем известной кошки из ходиков, есть и не менее известная мышь, устраивающая шум в часах:

Hikory, dickory, dock,

The mouse run up the clock.

The clock struck one,

The mouse ran down,

Hickory, dickory, dock.

Стихотворение из Mather Goose Rhymes. В пер. С.Маршака: “Вышли мыши как-то раз // Поглядеть, который час...”) Кошка и мышь дополняют друг друга: цель кошки – поймать мышь, а цель мыши – убежать от кошки. Суета порождается сама собой. А что будет, если кто-нибудь из них вдруг исчезнет? Погоня прекратится, часы остановятся, и наступит “тишь”, отсутствие времени, вечность...

...Как бывает “в деревнях”. Стихотворение делится пополам: первая половина – суть, порождённая временем, а вторая – деревенская тишина. В деревне время не замкнуто в круг, поэтому “каждый час стирается в уме”, вместо того чтобы сохраняться и громоздиться, человек не “путается в днях”, прожитое не возвращается, а “теряется”. (“Фигуры былых лет” названы “бесплотными”, то есть нереальными. Однако по созвучию это слово тянет за собой и слово “бесплодные”, то есть напрасно, зря сохранённые умом.) Замедление ритма жизни подчёркивается и синтаксически: предложения в первой части соответствуют строчкам, как бы отражая деление времени на часы, а к концу стихотворения они становятся всё длиннее.

Единственный признак деревни – это “живность”, противопоставленная механическим, условным коту и мыши из первой части. Таким образом оппозиция “время/вечность” становится и оппозицией “искусственное/живое”. Особенно явным это противопоставление становится в конце стихотворения: “козы, овцы, куры”, “толпящиеся в сенях” зимой, отсылают читателя к сцене Рождества. Абстрактное (рассуждающее) стихотворение кончается яркой картинкой, выделенной внутренней рифмой (“стираются – теряются”).

2. А теперь вспомним, что первое значимое слово стихотворения – “твоих”.

Получается, что это – изящнейшее признание в любви (в широком смысле слова, может быть, и к другу). В нём только одно слово, впрямую говорящее о другом, но с ним связано всё “положительное” для автора. Этот человек так удивителен, что даже в его часах – воплощение “грызни” и “путаницы” – есть место для “тиши”, которая вообще-то встречается только в деревнях.