Жерико Теодор

ТЕОДОР ЖЕРИКО Родился 26 сентября 1791 года в Руане, умер 26 января 1824 года в Париже. Сын адвоката, Теодор Жерико имел две страсти лошадей и живопись. Научившись у Карла Верне изображать лошадей, сделав в мастерской Герена много академических рисунков и копии с произведении старых мастеров, Жерико решительно обратился к современности Подобно

Гро, он был захва¬чен военными подвигами императора—как победами, так и превратностями судьбы, которыми была отмечена наполеоновская эпопея («Офицер конных егерей», 1812 г, «Раненый кирасир»,1814 г) В 1816 году двадцатипятилетний Жерико уехал в Италию От современности он перешел к увлечению древней историей и мифологией Даже самые обычные римские улицы приобретали в его картинах и акварелях героический облик

Так, например, различным вари¬антам «Бега свободных лошадей» свойственны благородство и пластичность античных барельефов Вернувшись в Париж, художник почерпнул в событиях современности идею своей самой знаменитой картины — «Плот «Медузы». Жерико экспонировал ее в Салоне 1819 года, а в следующем году—в Лондоне, где картине был оказан горячий прием Ободренный успехом, Жерико прожил в Англии два года вместе со своим другом, художником

Шарле Его искусство стало отныне менее драматичным, более жизненным, что нашло выражение в «Скачках в Эпсоме» Вскоре по возвращении в Париж Жерико стал жертвой несчастного случая он упал с лошади. После долгих мучений умер в возрасте тридцати трех лет. Рассмотрим некоторые акварели Жерико. Начатое Гро освобождение от влияния Давида должен был продолжить Жерико. По меткому замечанию

Фосийона, этот художник нес в себе «солдатский пыл» живописца «Битвы при Абукире» и соб¬ственный «ко нно-спортивный гений». В са¬мом деле, еще не закончив занятий в мас¬терской Герена, Жерико уже был увлечен зрелищем военных событий современнос¬ти и, подобно Гро, обрел сюжеты в на¬полеоновской эпопее, в победах и пора¬жениях

Великой армии. Вот почему вы¬полненные между 1812 и 1815 годами ак¬варели изображают и гарцующих на нерв¬ных лошадях офицеров, и лежащих в телегах раненых—жертв русской кампа¬нии. Но что бы ни изображал Жерико— триумфы ли, невзгоды ли солдат Бонапар¬та,—он всегда подчеркивал мужество, са¬моотверженность «старых наполеоновских ворчунов»—кирасиров, гусаров, трубачей, конных егерей, чью судьбу понимал лучше кого бы то ни было.

В отличие от мно¬жества незначительных художников эпо¬хи, которые трактовали новые темы, ни¬чуть не заботясь о том, чтобы преобра¬зить самую систему видения, Жерико был современен не только по замыслу. Обнов¬лению сюжетов соответствовало у него и обновление средств выражения. И чтобы лучше передать энергию, свойственную его моделям, Жерико выковал свою ярко индивидуальную технику. В воспроизводимом нами «Офицере карабинеров» из

Лувра Жерико прежде всего несколькими точными и сильными перовыми линиями определил силуэт своего героя; затем легкими тонами рас¬цветил парадную форму, кирасу и каску солдата. Нельзя не восхищаться здесь мастерством акварелиста—автора «Плота «Медузы», который сумел передать впе¬чатление силы посредством столь про¬зрачной и тонкой техники. С помощью своеобразной, чуть приглушенной гармо¬нии, созданной серыми, рыжеватыми, темно-голубыми и

красными оттенками, переходящими в оттенки бистра, Жерико выявил силуэт офицера на фоне мягко намеченной листвы и каменистых холмов. И, наконец, несколькими нервными тенями передал пристальность взгляда и выраже¬ние покорности судьбе этого пребывающе¬го в расцвете сил кирасира, который вели¬колепно иллюстрирует роман Альфреда де Виньи «Неволя и величие солдата». «Мужественная серьезность, — замечает

Ж. Опрескю,—и опыт солдат Империи, добытый в стольких трагических приклю¬чениях, никогда еще не находили более верной и более возвышенной интерпре¬тации». Стоящий офицер карабинеров 1814 Акварель, рисунок пером, размывка бистра, 39 Х 31 см Работа не подписана Происхождение: Париж, коллекция И де ля Салля; в 1878 году завещана И де ля Саллем музею

Лувра. R. F. 799 Если юношеские акварели Жерико—в период русской кампании 1812 года ему было двадцать лет—оставили нам незабы¬ваемые образы солдат Великой армии, то произведения, созданные художником в Италии (1816—1817), зачастую обретают пыл и великолепную широту эскизов Ми-келанджело. Влюбленность в реальный мир и в природу, сознательное стремле¬ние следовать по пути, проложенному старыми мастерами,—таковы две тенден¬ции, которые, как постоянно убеждаешь¬ся в этом, боролись

в душе Жерико. Эта потребность согласовать противо¬положности — классическую упорядочен¬ность и романтическую напряженность, поиски стиля и изучение явлений жизни— со всей силой раскрывается в серии ри¬сунков бистром, белой гуашью или аква¬релью, выполненных Жерико в Риме одновременно с подготовительной рабо¬той к знаменитой картине «Бег свободных лошадей» (то есть лошадей без всадни¬ков, которых в дни карнавальных празд¬неств пускали по узкой улице

Кор со, веду¬щей от Пьяцца дель Пополо к Капито¬лию). В луврском «Рынке» Жерико запечатлел с натуры пять огненных берберийских лошадей: они лягаются, бьют копытом, кусаются, в то время как конюх и два его помощника пытаются их успокоить и при¬вязать к столбу. Эта прекрасная акварель демонстрирует одну из излюбленных тем молодого романтического мастера-тему человека, укрощающего животное Покой не обладал для

Жерико достаточ¬ной экспрессией: ему нужна была драма, столкновения, выявляющие выразитель¬ность жестов конюхов и движений жи¬вотных. Вот почему художник усилил сангинный рисунок пятнами акварели, которые рождают контрасты теней и све¬та. Люди и животные приобретают пора¬зительную рельефность, их фигуры моде¬лируются своего рода круглящимися буг¬рами Более того, Жерико не боялся под¬черкивать контурными линиями запутан¬ные формы своей композиции, особенно напряженные

от усилий мускулы конюхов Это напряжение акцентирует экспрессию формы Акварельный рисунок становится движущейся архитектурой Конный рынок 1817 Сангина акварель 23 Х 30 см Работа не подписана Происхождение Париж коллекция Л—Ж—А Кутана Париж коллекция Фердинанда Ore, в мае 1883 года работа принесена в дар

Лувру Во время пребывания в Италии Теодор Жерико увлекался не только древней ис¬торией и мифологией; он обратился также и к современности. Эти две тенденции— с одной стороны, любовь к реальности и природе, а с другой—изощрённая забота о том, чтобы следовать по пути, проло¬женному старыми мастерами, — отныне всегда будут сталкиваться в душе худож¬ника. Потребность согласовать стиль и реальность столь сильна у Жерико, что даже тогда, когда он отходит от антич¬ных сцен ради изображения римских улиц, самые скромные

зрелища обретают в его рисунках и акварелях ни с чем не срав¬нимое благородство. Одновременно с многочисленными этю¬дами для «Бега свободных лошадей» Же¬рико фиксировал живописные картины обыденной жизни. Так, в частности, он сделал несколько акварельных зарисовок итальянских дам, следивших за скачками с тем «страстным» вниманием, о котором столько писал

Стендаль. Он запечатлел также силуэты прогуливающихся красавиц и среди прочих «Молодую женщину в красном», которую мы воспроизводим. Платью этой щеголихи 1817 года с его пышными рукавами и большим бантом на спине свойственны красота античного пеплума и цельность скульптурной формы. Молодая женщина в красном 1817 Акварель и белая гуашь, 22 Х 14,5 см Надпись внизу справа: «набросок Жерико, подаренный г-з

Ма де Браком». Печать внизу слева: Р.О.Д. (Марка колле ции Пьера Дюбо (см.: Lugt, p. 309, № 21036) Происхождение: Париж, коллекция генерала де Брг Париж