Юрий Владимирович Андропов

Ростовский государственный университет.

Реферат

на тему:

«Юрий Владимирович Андропов».

Выполнил студент физического факультета

Ростовского гос. университета

1 курса, 6 группы Кравченко Александр

Ростов-на-Дону

2003

1. Содержание

1. Содержание……………………………………………………………...2

2. Введение…………………………………………………………………3

3. Биография……………………………………………………………….3

3.1. Служба в КГБ ……………………………………………………5

3.2. Пост генерального секретаря……………………………………8

4. Заключение………………………………………………………………11

5. Список использованной литературы……………………………….…12

2. Введение

Юрий Владимирович Андропов, руководивший страной всего лишь 15 месяцев, прочно вошел в историю нашего Отечества и оставил в ней более глубокий след, чем иные долговременные правители России. Это связано с двумя принци­пиальными обстоятельствами. Во-первых, до прихода на пост генсека ЦК КПСС он занимал важнейшие политические посты, в том числе председателя КГБ СССР, и приводил в действие многие тайные пружины внешней и внутренней политики. Во-вторых, возглавив партию и страну, он попытался развернуть советское общество на новые пути развития и даже добился определенных позитивных сдвигов. Ю.В.Андропов, таким образом, предстает одновременно как консерватор и реформа­тор, и это делает особенно интересной его личную биографию.

3. Биография.

Юрий Владимирович Андропов родился 15 июня 1914 г. в семье железнодорожного инженера в казачьей станице недалеко от Моздока. Родители Юрия рано умерли, и с 14 лет он начинает свой трудовой путь — сначала работает грузчиком, потом телеграфистом,
матросом. Закончив техникум водного транспорта, он работает на ры­бинской судоверфи, где его выбирают секретарем комсомольской ор­ганизации верфи. Он активно участвует во всех общественных меро­приятиях и в условиях сталинского террора, уничтожавшего кадры, бы­стро продвигается по комсомольской линии — становится первым сек­ретарем Ярославского обкома ВЛКСМ, а в 1940 г. уже работает в Пет­розаводске.

Когда началась война, Андропов продолжал руководить комсомо­лом на неоккупированных территориях и в партизанском движении. Именно здесь, в болотистом и холодном крае, Андропов получил бо­лезнь почек, которая заметно осложнила его жизнь. В 1943 г. в «Ком­сомольской правде» была опубликована его статья «Любовь к народу», которая содержала латентную критику А.А.Жданова и Г.М.Маленкова за недостаточную идеологическую работу. За это Андропова сняли с должности. Однако вскоре он стал вторым секретарем ЦК ВКП(б) Карело-Финской республики. Ему пришлось работать в тесном контакте с руководителями НКВД, так как Карелия была вотчиной ГУЛАГа.

Руководителю республиканской парторганизации Отто Куусинену, основателю Компартии Финляндии и председателю Президиума Вер­ховного Совета Карело-Финской республики, удалось избежать широ­кого размаха репрессий по так называемому «ленинградскому делу». Андропов ждал ареста, но уцелел и на всю жизнь сохранил такие ка­чества, как осторожность, скрытность, хитрость, подозрительность. За­конченного высшего образования Андропову не удалось получить, хотя он и учился в двух вузах. Однако, постоянно занимаясь самоподготов­кой, он стал одним из самых теоретически подкованных и эрудирован­ных руководителей партии.

В первой половине 50-х гг. Андропов работает в аппарате ЦК ВКП(б), но его карьере мешает новый конфликт с Маленковым. (Анд­ропов не выполнил его поручение о подготовке материалов для снятия литовского секретаря Снечкуса по требованию Суслова.) После кон­фликта Андропов переходит на работу в Министерство иностранных дел, где сначала возглавляет 4-й европейский отдел, а затем направля­ется на работу в посольство в Венгерскую Народную Республику со­ветником посла. Энергичный и умный советник, изучивший венгерский язык и постоянно занимавшийся самообразованием, был замечен новым московским начальством и вскоре был назначен на должность посла.

В Венгрии вэто время просталинское руководство во главе с М. Ракоши осуществляло форсированную индустриализацию и коллективи­зацию, сопровождавшиеся репрессиям. Когда в СССР началась хрущев­ская десталинизация, в Венгрии возникли волнения, в результате кото­рых Ракоши был смещен с поста руководителя партии. Одним из ли
деров Венгрии стал партийный либерал Имре Надь, бывший в 30-х гг. агентом НКВД, по доносам которого были ликвидированы десятки политэмигрантов в СССР. Имре Надь фактически возглавил оппозици­онные силы, легализовал деятельность антикоммунистических партий, что привело к обострению событий и даже актам террора против ком­мунистов. Андропов и новый руководитель венгерских коммунистов Янош Кадар стали настаивать на применении вооруженной силы со стороны советской группировки войск для подавления восстания. 4 но­ября маршал Г.К.Жуков начал операцию «Вихрь» по разоружению мя­тежников. В ходе происшедших боев было убито 2550 мятежников и около 2000 советских солдат. В это время Андропов был связующим звеном между советским и венгерским руководством, а также консуль­тантом обеих сторон по самым актуальным вопросам, но его роль не следует переоценивать, так как основные решения принимались главой МВД Серовым и лично Хрущевым. И все же Андропов бесспорно был заметной фигурой в этих трагических событиях. По рекомендации Анд­ропова лидером венгерских коммунистов стал Янош Кадар, который быстро стабилизировал положение. В дальнейшем в Венгрии устано­вился едва ли не самый либеральный режим в государствах социалис­тической системы. Что касается Андропова, эти события наложили сильнейший отпечаток на его личность, в частности сформировали его особую настороженность в отношении политических кризисов в соци­алистических странах и в СССР. Г.Арбатов назвал это «венгерским» пси­хологическим комплексом, который во многом определил характер Андропова. Участие в подавлении мятежа в Венгрии, бесспорно, было учтено при переводе Андропова в органы госбезопасности.

После возвращения в Москву Андропов как высококвалифициро­ванный и проверенный специалист по соцстранам назначается заведу­ющим 2-м международным отделом ЦК КПСС, который занимается свя­зями с компартиями соцстран. Он пользуется большим доверием ру­ководства. Период с 1957 по 1967 г. стал для Андропова противоречи­вым этапом, так как, с одной стороны, он вырос в профессионального политического деятеля, с другой — ему далеко не всегда удавалось воздействовать на внешнюю политику. После
XXII
съезда КПСС Анд­ропов становится членом ЦК и его секретарем. Он впервые создал в аппарате ЦК группу консультантов из молодых интеллектуалов во главе с Ф.Бурлацким, которая отличалась свободомыслием и жаждой пере­мен. Андропов любил интеллектуальную работу и лично участвовал в процессе создания политических документов вместе с консультантами. По мнению Бурлацкого, самой сильной чертой Андропова был орга­низаторский талант, деловитость, умноженные на острое видение любой политической проблемы.

В это время Андропов довольно неожиданно проявлял относительно либеральное отношение к творческим личностям и коллективам, в частности помогал Театру на Таганке, осторожно поддерживал совет­ских авангардистов-абстракционистов, но при этом никогда не кон­фликтовал с Хрущевым и другими вышестоящими партийными руко­водителями. Более того, доверие Хрущева к Андропову возрастало, и это нашло выражение в повышение статуса Андропова в аппарате ЦК. Но это же обусловило недоверие группы Брежнева—Шелепина, гото­вившей смещение Хрущева. Андропов не знал о тайном сговоре пар­тийных деятелей, и смещение Хрущева для него было полной неожи­данностью. Первоначально он даже ошибочно предполагал, что Хру­щева сняли за непоследовательную и слабую критику сталинизма.

6 декабря 1964 г. в «Правде» была опубликована редакционная статья, подготовленная Андроповым, в которой излагались такие программные предложения, как обоснование перехода к экономической реформе, развитие демократического самоуправления, сосредоточение партии на политическом руководстве, освоение новых научно-технических тех­нологий. Все это не встретило понимания ни у Л.И.Брежнева, ни у других членов Политбюро, особенно М.А.Суслова, опасавшегося кон­куренции Андропова в руководстве идеологией.

В стране произошел консервативно-традиционалистский переворот, с которым Андропов не был согласен. Новый партийный лидер Брежнев относился к Андропову с уважением, но явно не желал его возвышения, пренебрегал его советами и не вводил в свое окружение. Андропов пытался произносить хвалебные речи и всячески проявлять лояльность, но делал это явно недостаточно искренне.

Андропов выделялся из среды коммунистической элиты и не был обычным партийным деятелем. Хотя ему не были чужды в какой-то степени интриги, но и не был склонен к излишней лести перед вождем. •Будучи аскетом, он чурался любимых Брежневым развлечений типа роскошного застолья, царской охоты, красивых женщин, страсти к по­даркам и наградам. Брежнев чувствовал эту отстраненность и не ис­пытывал желания иметь в своем окружении такого человека, который бы его сковывал и напоминал своим присутствием о необходимости сдерживаться. Он вывел его из секретариата ЦК КПСС, но вряд ли это можно считать настоящей политической опалой, так как Андропов ос­тавался членом верхушки политической элиты и получил соответст­вующий высокий пост.

3.1. Служба в КГБ.

В мае 1967 г. Брежнев отправил в отставку председателя КГБ В.Семичастного и на его место назначил Андропова. Это было большой неожиданностью не только для Семичастного, но и для самого Андро­пова, который в основном был известен как идеолог и политик. Репу­тация органов госбезопасности в общественном мнении была на низ
ком уровне, и вряд ли Брежнев мог предвидеть, что Андропов станет настоящим профессиональным руководителем органов госбезопаснос­ти. Естественно, Андропову как коммунисту и идеологу коммунисти­ческого движения было поручено продолжить преследование полити­ческих противников из числа диссидентов, представлявших потенци­альную угрозу системе. Андропов чувствовал эту угрозу, хотя понимал ее аморфность и неоформленность. Он был противником сталинизма и массовых репрессий, но считал возможными и необходимыми выбо­рочные репрессии против активных противников власти.

В конце 60-х гг. Андропов восстановил систему спецотделов в вузах и на предприятиях, которые следили за общественными настроениями. В аппарате ЦК были ликвидированы отделы по борьбе с идеологичес­кими диверсиями, и их функции возлагались на КГБ. Это не означало возвращения к монопольной роли КГБ, подобной сталинскому НКВД— МГБ, но усиливало его значение. КГБ курировался одним из отделов ЦК КПСС, который разрабатывал директивы для всех правоохранитель­ных органов. В то же время усиливалось обратное влияние КГБ на систему власти. Сам Андропов стал кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС.

При Андропове репрессии против диссидентов несколько уменьши­лись в количественном отношении, но усилились качественно. Прошли уголовные процессы по делу А.Гинзбурга, Ю.Галанскова, А.Литвинова,
Л.Богораз, П.Григоренко, Н.Горбаневской, Р.Пименова, Б.Вейля, А.Амальрика, В.Буковского. Расширялась география репрессий — аресты и процессы шли на территории Прибалтики, Украины, Грузии и т.п. Хотя процессы были закрытые, сведения об их ходе просачива­лись в западную прессу и доводились до населения СССР через радио­станции ЦРУ и др. В этот период стали применять психиатрическое «лечение», которому подверглись В.Буковский, П.Григоренко, Ж.Мед­ведев, Л.Плющ. Андропов направил в ЦК письмо с планом более ак­тивного использования сети психиатрических лечебниц в целях изоля­ции активных диссидентов. При этом Андропов в отличие от своих пред­шественников в госбезопасности стремился отправить антисоветски на­строенных интеллигентов не в сибирские ссылки и лагеря, а в страны Европы. При этом практиковалось давление на диссидентов и их род­ственников с целью ускорения их выезда за границу. В этот период усилилась эмиграция советских евреев в Израиль, в ходе которой по­кинула СССР значительная группа диссидентов-неевреев. Из эмигрантов и различных невозвращенцев в Европе. США и Израиле образовалась «третья эмиграция», которая стала сливаться с первой — послеоктябрь
ской и частично второй — послевоенной. Тех диссидентов, которых нельзя было по различным причинам осудить и которые не желали покидать страну, высылали из СССР почти насильно (А.И.Солженицын), обменивали на советских разведчиков или репрессированных лидеров зарубежных компартий (например, Буковского на Луиса Корволана).

Андропов был знаком со всеми произведениями теоретиков право­защитного движения и лично составлял аналитические записки для Политбюро о настроениях среди интеллигентских оппозиционных кру­гов, на основании которых готовились те или иные решения.

Андропов сам не встречался с диссидентами, за одним исключени­ем, связанным с нашумевшим делом П.Якира и В.Красина. Эти актив­ные диссиденты были сыновьями репрессированных крупных больше­виков, провели много лет в лагерях и стали лидерами движения. Они подверглись репрессиям со стороны КГБ, в ходе которых следователям удалось без применения незаконных методов сломить их волю к со­противлению и создать условия для сотрудничества с КГБ. Их капиту­ляция и дальнейшее поведение во многом деморализовали диссиден­тов. После суда, приговорившего Якира и Красина к трем годам ли­шения свободы, КГБ запланировал пресс-конференцию с участием ино­странных журналистов, которая должна была убедить общественность в правоте политической власти в ее споре с инакомыслящими. Во время подготовки данной акции Андропов встретился с осужденными. На встрече он заявил, что возвращения к сталинизму не будет, но никто не допустит легальной и тем более нелегальной борьбы с советской властью. Пообещав различные поблажки и уступки, кстати впоследст­вии реализованные. Андропов склонил Якира и Красина к
сотрудни­честву. Пресс-конференция, проведенная с большой помпой в москов­ском кинозале «Октябрь», нанесла сильнейший удар по авторитету пра­возащитного движения, которое численно заметно сократилось.

Андропов в официальных речах утверждал, что диссиденты в СССР являются порождением не советского образа жизни, а следствием де­ятельности западных спецслужб, использующих обычных для любой страны отщепенцев. Однако он понимал, что был еще один реальный и самый главный источник сопротивления — глобальные политические недостатки советского строя и крупные просчеты во внешней и внут­ренней политике, разложение номенклатурной элиты, попытка реаби­литации Сталина.

По общему мнению историков и современников, Андропов воспри­нимался интеллигенцией как более свободомыслящий политик, чем все остальные члены партийного руководства. Но в 70-е гг. он не только не выступал с критикой режима, но и сам активно содействовал его укреплению и ужесточению. Что это было — коварство, интриганство, чрезмерная осторожность, ожидание своего времени или
все вместе взятое? Ответ на этот вопрос позволяет дать дополнительная информация: во-первых, преследование диссидентов направлялось из Политбюро ЦК КПСС, которое принимало персональные решения от­носительно Солженицына, Сахарова и других лидеров движения; во-вторых, заместителями Андропова в КГБ были абсолютно преданные Брежневу бдительные генералы С.К.Цвигун и Г.К.Цинев; в-третьих, Анд­ропов находил возможность помогать или смягчать удар КГБ в отно­шении таких деятелей, как Р.Медведев, Э.Неизвестный, Е.Евтушенко, В.Высоцкий, М.Бахтин. Председатель КГБ посоветовал Рою Медведеву продолжать работу над книгой о Сталине «К суду истории» и только предупреждал против издания ее за рубежом: Кроме того, Андропов был категорическим противником незаконных ежово-бериевских мето­дов следствия и дознания, политических убийств в особенности. Хотя отдельные акции подобного характера все-таки проводились, надо иметь в виду, что вне личного контроля Андропова было Главное раз-ведуправление Генштаба, а в КГБ действовали почти независимо на­званные ставленники Брежнева.

При самом непосредственном участии Андропова было принято ре­шение Политбюро о разрешении интеллигентской «Литературной га­зете» иметь отличную от официальной позиции собственную точку зре­ния.

Андропов поддержал требования лидеров репрессированных при Сталине крымских татар, не реабилитированных в 50-х гг. В 1967 г. он провел переговоры, в результате которых крымско-татарский народ был реабилитирован и ему в основном были возращены основные граж­данские права, за исключением массового возвращения на историчес­кую родину — в Крым. В то же время КГБ вел самую решительную борьбу с националистическими течениями в Прибалтике, на Украине, на Кавказе. В это время особую активность стали проявлять еврейские националистические организации, которые действовали в двух направ­лениях: создавали диссидентские правозащитные группы и организо­вывали выезд евреев в Израиль.

По требованию КГБ в Уголовный кодекс были введены специальные статьи, в которых расширительно толковались понятия «антисоветская пропаганда» и «клевета на советский общественный строй», а также статьи, позволяющие продлевать и устанавливать новые сроки уже осужденных по этим мотивам. Андропов проводил работу целенаправленно и систематически и никогда не выказывал даже тени раскаяния или сожаления.

Известна переписка Андропова и физика Л.Капицы относительно судьбы А.Д.Сахарова. В ней Андропов объясняет, что Сахаров пресле­дуется КГБ за то, что распространил на Западе более 200 материалов, которые содержат «фальсификации» политики СССР и используются противниками СССР для разжигания антисоветизма. Это, по мнению Андропова, уже не инакомыслие, а конкретная деятельность, несущая угрозу политической безопасности СССР. При всех симпатиях к акаде­мику Сахарову следует признать, что в позиции Андропова как защит­ника существовавшего политического режима был известный полити­ческий смысл.

Серьезным оправданием позиции Андропова, на наш взгляд, была успешная деятельность возглавляемого им КГБ по защите националь­ной безопасности СССР. Эта сторона деятельности КГБ не только не уступала, но значительно превосходила по значению «работу» по борь­бе с диссидентами, поскольку последней занималось только одно из девяти главных управлений Комитета — 5-е по охране Конституции, на долю которого приходилось только 0,5% личного состава КГБ. Кроме того, это управление помимо своих прямых функций занималось более конкретными задачами, например, локализацией холеры в Астрахани и Одессе в 1972 г.

Успешно противостояли ЦРУ и другим разведорганам Запада 1-е и 2-е главные управления КГБ, которые занимались внешней разведкой и контрразведкой. Особую роль сыграла научно-техническая разведка (управление «Т»), которая сэкономила стране значительные материаль­ные и финансовые средства по таким важнейшим направления, как компьютеризация, медицина, оборонные отрасли экономики. В 1980 г. советской разведке было поручено собрать за рубежом секретные тех­нические данные по 3167 темам, и к 1985 г. это задание было выпол­нено. В качестве примера можно назвать получение технической до­кументации для производства лекарства — инсулина, для создания за­вода по производству нового поколения компьютеров и др.

Излагая собственную концепцию национальной безопасности, Анд­ропов рисовал четыре концентрических круга — пояса безопасности: «Первый круг и — главный — это внутреннее единство, экономическое благополучие и моральное здоровье нашей собственной страны — СССР, второй круг — это надежность наших собственных союзников по мировоззрению, по оружию, третий круг — международное комму­нистическое движение, четвертый — это остальной мир».

В это время во многих государствах, в том числе и в СССР, наблю­далась активизация терроризма. Так, в 1969 г. было совершено терро­ристическое нападение на автомобиль Брежнева во время встречи кос­монавтов Г.Берегового и А.Николаева. В московском метрополитене в результате взрыва погибло несколько десятков человек. По прямой ини­циативе Андропова было создано знаменитое антитеррористическое подразделение КГБ — группа «Альфа», которая стала в дальнейшем основным и самым эффективным' в борьбе с террором в годы пере­стройки и реформ. КГБ проводил расследование крупнейших аварий типа пожара в сто­личной гостинице «Россия» или взрыва на Минском телевизорном заводе.

Андропов постоянно накапливал данные о негативных тенденциях, проявлениях коррупции в руководстве и, когда появилась возможность, обрушил удар на их носителей. Органы безопасности расследовали «бриллиантовое дело» в ювелирторге, «рыбное дело», «сочинское дело», провели ряд операций по борьбе с мафией в Азербайджане, Грузии, Краснодарском крае, Ростове-на-Дону. Этими акциями КГБ нанес такой удар по «днепропетровской мафии» Брежнева, от которого она уже не сумела оправиться. Но номенклатурная псевдокоммунистическая элита была как гидра, у которой вырастали новые головы взамен отрубленных.

По инициативе Андропова были проведены идейно-политические акции по повышению престижа органов безопасности. Появился целый ряд книг и конофильмов о подвигах разведчиков и контрразведчиков, особенно в годы Великой Отечественной войны, например знаменитый фильм «Семнадцать мгновений весны» по роману Юлиана Семенова.

Андропов не входил в днепропетровское окружение Брежнева, од­нако вместе с министром обороны Д.Ф.Устиновым он в 70-х гг. оказы­вал влияние на внешнюю и внутреннюю политику СССР. В частности, он безусловно несет свою долю ответственности за решение о вводе советских войск в Чехословакию в 1968 г., за вмешательство во внут­ренние дела Афганистана в 1979 г. Он лично контролировал ситуацию в Польше в конце 70-х гг. и в других социалистических странах в период кризисов. Чтобы оценить эти факты при характеристике Андропова, нужно учесть следующее: определяющее давление Брежнева, Громыко и Устинова; сложность ситуации и отсутствие другого выхода из поло­жения, позволявшего сохранять эти страны в советской геополитичес­кой зоне влияния; сам Андропов с возрастом становился более кон­сервативным вследствие эволюции своих взглядов и психологии в ус­ловиях брежневского авторитарного политического режима. Наконец, следует отметить и тот факт, что вмешательство сверхдержав в дела стран-сателлитов было нормой того времени, чему есть примеры из внешней политики США, контролировавшей Южную Америку, часть Азии. Запад и Восток были по разные стороны баррикад, и если одна сверхдержава теряла союзника, то другая сверхдержава немедленно его приобретала. Можно ли в этих условиях было ожидать, что пред­седатель КГБ Андропов будет выступать против наведения порядка во «взбунтовавшихся» странах?

После самоубийства личного ставленника Брежнева в КГБ генерала С.Цвигуна позиции Андропова в КГБ резко укрепились, и он смог арес­товать ряд лиц, замешанных в «бриллиантовых аферах» дочери Бреж­нева Галины. Сам Брежнев в это время пережил тяжелый инсульт после ташкентской аварии. В зарубежной прессе предсказывался предстоящий в обозримом будущем уход Брежнева из большой политики по причине болезни.

Смерть М.А.Суслова освободила должность секретаря ЦК по идео­логии, и ее неожиданно для многих занял Андропов. Прежний кандидат на пост генсека Кириленко к этому времени по старости и болезни отошел на второй план. Здесь стоит заметить, что многие члены Полит­бюро (Громыко, Тихонов, Соломенцев и др.) были не просто консер­ваторы, но все пребывали в преклонном возрасте, и это заметно ска­зывалось на качестве принимаемых стратегических решений. Заняв пост второго секретаря ЦК, Андропов вел заседания Политбюро в от­сутствие больного Брежнева и фактически стал вторым по значению деятелем в партийном государстве. Но часть членов Политбюро во главе с К.У.Черненко опасались Андропова, не желая его иметь в ка­честве генсека.

3.2. Пост генерального секретаря.

10 ноября 1982 г. умер больной Брежнев, и в кулуарах Политбюро развернулась борьба за выдвижение кандидатуры на высший пост. По­беду одержал Андропов, и на пленуме 12 ноября по предложению его конкурента — К.У.Черненко он был избран генеральным секретарем ЦК КПСС, что в партийном государстве объективно приравнивалось к должности руководителя страны.

Избрание Андропова вызвало удовлетворение не только здоровой части партийной элиты, но и большинства населения страны, которое ожидало перемен и наведения порядка. На Западе с интересом встре­тили сообщение о новом лидере СССР, но отметили, что в силу его преклонного возраста и болезней он, скорее всего, будет переходным руководителем, и не ошиблись.

Андропов сразу после своего вступления в должность руководителя огромного государства начал сокращение личного аппарата генсека. Он стимулировал расследование ряда дел, которые был вынужден ранее свернуть по указанию окружения Брежнева. Это стало показа­телем нового курса политического руководства.

Но одновременно в стране продолжалось преследование противни­ков из числа диссидентов, которые также не вписывались в андроповскую модель советского государства.

Борьба за улучшение экономического положения государства, в ко­тором явственно прослеживались элементы стагнации, началась с ши­рокомасштабной кампании по наведению элементарного порядка и производственной дисциплины. Для Андропова она была «нулевым цик­лом» реформ. Без этого просто нельзя было приступать к реализации потенциала, который был заложен в общественно-политической сис­теме. В стране обострилась демографическая проблема, и нужно было задействовать все трудовые ресурсы, направить их на магистральные направления, чтобы выполнить пятилетний план и Продовольственную программу, которая уже давала сбои. На практике борьба за дисцип­лину оборачивалась курьезами, когда ретивые начальники на местах организовывали облавы на своих сотрудников, которые, например, в рабочее время «бегали по магазинам». Когда Андропову сообщили о таких местных инициативах, он смягчил свои «драконовские» меры. Кампания по наведению дисциплины и порядка, однако принесла по­ложительные результаты. Уже в первом квартале 1983 г. был достигнут прирост объема производства на 6%. За весь «андроповский» 1983 г. прирост национального дохода составил 3,1%, а промышленное про­изводство выросло на 4%. Но Андропов понимал, что такими средст­вами можно достичь только незначительного и кратковременного эф­фекта и необходимо коренное совершенствование экономики и преж­де всего управления производством. Стала актуальной проблема много­укладности экономики. Различные хозяйственные уклады уже давали о себе знать в теневой экономике СССР и в от­крытой экономике восточноевропейских социалистических стран — в сфере обслуживания и легкой промышленности. Андропов сознавал, что в таких отраслях частный сектор полезен и эффективен, и раз­мышлял о его возможностях в СССР. Его сын Игорь Андропов вспоми­нает, что отец особенно интересовался шведской социал-демократи­ческой моделью экономики. В первую очередь его привлекали эффек­тивная система перераспределения национального дохода в пользу бед­ных и средних слоев населения, развитая система социальной защиты и роль в ней профсоюзов. Концепция «социального партнерства» с ее признанием частной собственности была для Андропова как коммунис­та неприемлемой. Размышляя о варианте Андропова, можно сказать, что реально он был ближе всего к модели реформ, которая была ап­робирована в Китае Дэн Сяопином. Смысл китайской модели заклю­чался в том, чтобы, сохраняя политические устои государства, посте­пенно вести преобразования на основе экономических реформ, разви­тия многоукладной экономики, введения рыночных отношений под кон­тролем государства, пресекающего казнокрадство и коррупцию.

Андропов был, безусловно, апологетом традиционного социализма, который во многом неприемлем в современных реалиях 90-х гг. Спустя десять лет стало очевидно, что нельзя абстрагироваться от историчес­ких государственных, нравственных, культурных и в целом цивилизаци-онных корней России, забывать роль русского православия, цементи­рующего российскую государственность. Но одновременно надо по­мнить об историческом уникальном советском опыте создания обще­ства социальной справедливости. Он оказался противоречивым и в чем-то не выдержал проверки временем, но это, на наш взгляд, не означает его отмены или полной дискредитации. В нем имелось здоровое рациональное ядро, которое не быловостребовано послеандроповским полщическим руководством.

Андропов задумал настоящую перестройку экономики, начав этот процесс с осторожных шагов. По его мнению, сначала надо постепенно перестроить промышленность и сельское хозяйство и, только получив позитивные результаты, приниматься за реорганизацию политических институтов в направлении их демократизации. Естественные границы этих процессов, по Андропову, определялись национальными глубин­ными интересами СССР — Великой России и сохранением потенциала социализма. Был принят ряд совместных постановлений ЦК КПСС и Совмина СССР о мерах по регулированию развития отраслей промыш­ленности на основе чисто экономических методов, о повышении роли трудовых коллективов. Андропов ставил задачу частично децентрали­зовать экономику, придать плановой системе менее директивно-адми­нистративный и менее всеобъемлющий характер, резко усилить эко­номическую заинтересованность трудящихся и самих предприятий в эффективности производства, не изменяя ценностям социализма. Здесь особую роль приобретал творческий поиск новых методов и форм эко­номической деятельности. Андропов санкционировал проведение круп­номасштабных экспериментов по подготовке новой экономической ре­формы. Для этого в ЦК КПСС был создан специальный экономический отдел, который возглавил Н.И.Рыжков. Вокруг Андропова стала скла­дываться группа ученых и специалистов, готовивших разработки новых путей развития экономики.

Сам Андропов выступил с фундаментальной статьей «Учение Карла Маркса и некоторые проблемы социалистического строительства в СССР», где были высказаны новые положения в области марксистской теории и критические оценки предшествующего социалистического развития. В статье указывалось, что конкретные пути становления со­циалистического общества пролегли совсем не так, как предполагали основоположники. На июньском пленуме ЦК КПСС 1983 г. Андропов развил эту мысль: «Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не знаем в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно эконо­мические. Поэтому вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок». Это высказывание Андропова фактически означало признание того, что объявленный «развитой социализм» был иллюзией. Сделав такое заявление, Андропов теперь должен был дать новое определение общественного состояния, но для этого требовалось больше времени, чем он лично располагал вследствие состояния здоровья.

Интеллигенция ожидала от Андропова ослабления режима, однако цензура усилилась; так был запрещен ряд новаторских постановок в театрах. Это было связано во многом с тем, что идеологией занимались консерваторы К.У.Черненко, М.В.Зимянин, П.Н.Демичев. Андропов не стал форсировать реформы. На предложения ученых-консультантов ус­корить демократизацию он не без оснований ответил: «Надо сначала накормить и одеть людей». Андропов возлагал особые надежды на де­мократизацию внутрипартийной жизни, которая была полностью фор­мализованной. Он наивно считал, что в низовых парторганизациях за­ложен творческий потенциал, который поможет вывести партию и страну из непростого положения.

Среди разочарованной интеллигенции стали распространяться по­говорки «Вот тебе и Юрьев день» и «поздние заморозки Юрия Долго­рукого». В конце 1983 г. Президиум Верховного Совета СССР принял более жесткие указы об усилении ответственности за антисоветскую, антигосударственную деятельность.

Возглавив страну и задумав ее постепенную и осторожную модер­низацию сверху, Андропов стал собирать команду деятелей-сподвиж­ников. Он ввел в высшее руководство региональных деятелей: М.С.Гор­бачева, Е.К.Лигачева, В.И.Воротникова, Н.И.Рыжкова, В.М.Чебрикова, Г.А.Алиева, Г.В.Романова и др. Подбор кадров отвечал андроповской концепции перестройки, а не горбачевской. Это, может быть, объяс­няет, почему Горбачев в дальнейшем органично не смог сработаться с командой Андропова и полностью ее расформировал.

Андропов, конечно, ценил Горбачева, предполагал, что он, возмож­но, станет его преемником. Но Юрий Владимирович видел не только его молодость и энергию, другие положительные качества, но также и недостатки: амбициозность, поверхностность, любовь к аплодисмен­там и славословию. Андропов разочаровался в Горбачеве к концу 1983 г. Он прямо говорил, что не ощущает реальной помощи Горба­чева в решении вопросов сельского хозяйства. Сохраняя определенное доверие к Горбачеву, Андропов вопреки имеющимся легендам не сде­лал никакого «завещания» о его будущем избрании генсеком. От услуг А.Н.Яковлева Андропов отказался сразу, туманно заметив, что он слиш­ком долго прожил в капиталистической стране.

Андропов провел также умеренную и осторожную чистку партий­ного и государственного аппарата, включая органы безопасности. За пятнадцать месяцев его правления было сменено 18 министров СССР, переизбрано 37 первых секретарей обкомов, являвшихся политически­ми губернаторами на местах. Это насторожило политическую элиту, боявшуюся перемен и потери руководящих постов.

В области внешней политики Андропов стремился к разумным ком­промиссам с внешнеполитическими противниками СССР, но в условиях открытого недоверия СССР и США друг к другу такой компромисс не состоялся. В это время разразился кризис в связи с размещением в Европе ракет средней дальности СССР и США.

Руководство США рассчитывало, что СССР не может долгое время на равных с США обеспечивать паритет в гонке вооружений и созна­тельно ставили дилемму: либо компромисс на наших условиях, либо продолжение гонки вооружений. Андропов и его новая команда не смогли найти адекватного маневра, и в результате гонка вооружений набрала новые обороты. Дело резко осложнилось тем, что советские ракеты средней дальности не достигали США, а аналогичные ракеты НАТО достигали СССР за 7 минут и практически не сбивались. Внеш­неполитическая ситуация обострялась.продолжающимся противостоя­нием с Китаем, на границах с которым приходилось держать войска и строить укрепления. Трагическим бременем была война в Афганистане. Но апогеем напряженности стала трагедия 1 сентября 1983 г., когда в советском воздушном пространстве истребитель ПВО СССР СУ-15 сбил широкофюзеляжный самолет «Боинг-747» корейской авиакомпании с 269 пассажирами. Этот полет, судя по многим данным, осуществлялся с провокационными целями под контролем ЦРУ, которое, естественно, впоследствии все это отрицало. Пропаганда США и всего западного мира начала массированную, скоординированную кампанию по разо­блачению «жестокого и безжалостного» руководства СССР, являюще­гося «империей зла». Эта кампания позволила США снять остроту про­тестов западной общественности против размещения ракет США в Ев­ропе. Советские власти допустили крупный просчет, скрывая факт уничтожения самолета своим истребителем. Андропов был крайне не­доволен инцидентом, но в конечном счете поддержал свою армию и оправдал ее в своем заявлении.

К концу 1983 г. генсек стал испытывать серьезные проблемы со здо­ровьем. Почечный диабет преследовал его всю жизнь. В 1981 г. в Афга­нистане Андропов заболел азиатским гриппом, который привел к до­полнительным осложнениям. Он постоянно использовал аппарат «ис­кусственная почка». Врачи оптимистично обещали ему еще 5—6 лет жизни, и Андропов на этот период составил план реформирования со­циалистической экономики на рельсах порядка, дисциплины и стиму­лирования за счет новых механизмов, но так и не смог его осуществить.

Осенью 1983 г. здоровье Андропова резко ухудшилось. Свою руко­водящую деятельность он был вынужден осуществлять из кремлевской больницы в Кунцево. Здесь он принимал своих новых сподвижников. В отличие от Брежнева Андропов и в последние дни сохранил способ­ность ясно мыслить. Хотя он видел только одним глазом, но в день просматривал по 400 страниц документов, литературных журналов, смотрел информационные программы телевидения. Это было нормаль­ным для такого высокообразованного человека, который писал неплохие лирические стихи, знал иностранные языки, разбирался в живописи, любил классическую музыку.

9 февраля 1984 г. наступил смертный час Юрия Владимировича Анд­ропова. Его смерть вызвала в народе глубокое сожаление и искреннее сочувствие. Умер человек, который безусловно был выдающимся по­литиком.

4. Заключение

Конечно, Ю.В.Андропов не был в полном смысле слова реформато­ром. Он понимал, что советская система окостенела и нуждается в зна­чительном совершенствовании, но собирался это сделать, не разрушая государства и его централизованной экономики. Он пытался исправить крупные ошибки брежневской эпохи, наказать зарвавшихся теневиков-нуворишей, навести порядок в управлении, ликвидировать коррупцию, протекционизм, казнокрадство. Это была программа завинчивания гаек в расхлябанной стране. При этом Андропов не был чужд демократиче­ских идей, рассматривая их, естественно, сугубо по-советски. Он был . своеобразным коммунистическим просвещенным консерватором, но не либералом — разрушителем советской системы. Иногда в печати появ­ляются заявления, что Андропов был представителем сталинского поко­ления коммунистической элиты. Возможно, корректнее отнести его к послевоенной генерации партийных кадров, когда он вошел в партий­ную элиту и начал карьеру. Андропов, безусловно, не был сталинистом, он анализировал опыт экономических реформ в Венгрии и Югославии и пытался применить его в СССР. При этом он не был и антисталинистом несмотря на все его кровавые деяния Сталина, которые он однозначно осуждал, Андропов был выше примитивной политической конъюнктуры . и оценивал явления по их роли для судьбы государства. Естественно встает вопрос: что было бы, если бы Андропов прожил еще 5
лет? Смог бы он предотвратить крушение социализма?

В истории нет сослагательного наклонения, но совершенно ясно, что вариант Андропова был достаточно реален. Его план преобразований очень напоминает «китайский вариант» реформ и с определенными кор­рекциями был вполне осуществим в современной России. Вся трагедия в том, что после смерти Андропова в СССР в отличие от Китая, распо­лагавшего мудрым и опытным Дэн Сяопином, не нашлось похожего ли­дера, который сумел бы провести реформы с учетом особенностей уни­кальной российской цивилизации. Именно Андропов стал символом не­состоявшейся перестройки социалистического государства.

5. Список использованной литературы:

1. Перихов“
История России 9-20 век.” М.:Гердарики,1996.

2. Васильева Л.В. “Кремлёвские жёны” Сп-б.: Питер, 1994.

3. Журнал “Октябрь№3” ст. Авторханова “От Андропова к Горбачёву.” Р-н/Д.:Молот 1990.