Лексико-стилистические свойства политического текста

Лексико-стилистические свойства политических текстов Содержание Введение 1. Лексико-стилистическая манипуляция. Яркая выраженность идей и мышлений 2. Мотив. Политический дискус в политических текстах 3. Интерпретация 4. Исследование лексико-стилистических особенностей политического текста (на примере газеты «Новая газета») 9 Заключение 19 Список использованной литературы 20

Введение Актуальность настоящего реферативного исследования обусловлена недостаточной изученностью отдельных аспектов средств массовой коммуникации, в частности, возможности программирования реакции получателей сообщения с помощью вербальных средств. Острота проблемы манипулятивного потенциала речи определяется отсутствием непосредственного общения между институциализированным адресантом и массовым адресатом, что имеет место в политическом дискурсе СМИ. Вопросы повышения эффективности текстов политического уровня

СМИ, поиск зависимости между тем, как используются речевые средства и тем, какой результат они приносят, требуют решений в технологической плоскости. Объектом исследования данной реферативной работы являются тексты политического направления СМИ. Предметом настоящего исследования является речевая манипуляция в политическом направлении СМИ, рассматриваемая в аспекте ее технологичности, т.е. системной и целенаправленной сформированности, а также лексико-стилистических свойств.

Реализация поставленной цели требует решения ряда конкретных задач. Определить содержание проблемы исследования 1. Выявить и обосновать наиболее адекватный подход к наименованию феномена воздействия языка в политическом направлении СМИ. Определить содержание лексико-стилистических свойств в СМИ; 2. Описать инструментарий свойств; 3. Выработать процедуру выявления технологий лексико-стилистических

свойств. 1. Лексико-стилистическая манипуляция. Яркая выраженность идей и мышлений Речевая манипуляция на лексическом уровне реализуется с помощью слов, фраз и дериватов. В зависимости от того, какой аспект лексической единицы как языкового знака оказывается задействован в реализации манипуляции, лексические ИРМ можно разделить на три группы – лексико-семантические, лексико-синтаксические, лексико-прагматические. К первой из этих групп относятся

ИРМ, основанные на соотношении слова (или его эквивалента) и предметно-понятийного содержания, который им выражается. Таковыми являются конверсивы, номинализация, перифразы и уточнения, собственно оценочные слова, собственно вторичная номинация, некоторые лексико-стилистические средства (метафора, метонимия), «слова-амебы», софистицизмы, иностранные слова, квантификаторы (генерализация и неопределенность). Так, использованием неконкретной семантики отмечены квантификаторы – слова, которые модифицируют другие

слова или все высказывание в целом в количественном отношении. Характеризуя некие группы людей, предметов, явлений они манипулируют объектами, которые невозможно определить четко. «Делая свою работу точно и правильно, считаю нужным полагаться на некоторых экспертов». Здесь, ссылаясь на «некоторых экспертов», автор сообщения перекладывает ответственность за сообщение на «них». Неясность источника информации лексически обусловлено неопределенным местоимением «некоторых»,

которое подразумевает отсутствие конкретизации. 2. Мотив. Политический дискус в политических текстах Общение всегда протекает в определенной сфере человеческой деятельности, в определенном социальном пространстве». Поэтому исследователи сосредоточивают внимание на различных видах дискурса - экономическом, медийном, научном и т.п. Принимая во внимание тот факт, что дискурс создается в определенной ситуации общения,

где участники обладают различными социальными ролями и установками, выделяют два типа дискурса - персональный (личностно-ориентированный) и институциональный (статусно-ориентированный). В основном политическая коммуникация опосредована дискурсом СМИ, т.к. в современном мире у политиков минимализированы возможности прямого контакта с населением. В дискурсе масс-медиа журналисты выступают в качестве посредников между политиками-профессионалами

и массовой аудиторией непрофессионалов. Поскольку население дистанцировано от правительства и не может непосредственно наблюдать процесс принятия решений, касающихся общественной жизни, журналисты становятся «рассказчиками» о политике и политиках и, соответственно, формируют общественное мнение. Таким образом, средства массовой коммуникации становятся практически единственным средством общения политиков и масс. 3. Интерпретация Филологический «интерпретационизм» (синонимы: интерпретирующий подход,

интерпретивизм), разработанный к концу ХХ в основан на следующем положении: значения вычисляются интерпретатором, а не содержатся в языковой форме. Соответственно, под интерпретацией понимается когнитивный процесс и одновременно результат в установлении смысла речевых и/или неречевых действий. Как и при анализе когнитивной деятельности, можно говорить о субъекте, объектах, процедуре, целях, результатах, материале и инструментах интерпретации.

Причем: 1. Интерпретация является триединством: одновременно процессом (обладающим объектами и результатами), результатом и установкой (презумпцией интерпретируемости объекта). Результат бывает воспринимаемым внешне - в виде воспроизведения, пересказа, перевода, реминисценции и т.п или исключительно внутренним - как понимание. 2. Интерпретация - целенаправленная когнитивная деятельность, обладающая обратной связью с промежуточными

(локальными) и глобальными целями интерпретатора, который далеко не всегда уверен в целенаправленности действий у автора воспринимаемой речи. Интерпретация состоит в установлении и/или поддержании гармонии в мире интерпретатора, что может выражаться в осознании свойств контекста речи и в помещении результатов такого осознания в пространство внутреннего мира интерпретатора. 3. Объект интерпретируется только в рамках системы, когда заранее определен набор допустимых видов

и форм представления результата. По выражению, в частности, восстанавливаются генезис, социальный и личностный мотивы автора. 4. Значения не образуют отдельного царства, а появляются только в результате удачной интерпретации. Интерпретация - попытка создать значение в соответствии с некоторыми целями, для чего используются стратегии. Тогда только языковое выражение и обретает речевое значение, которое, актуализируясь в виде смысла, дополняет, сужает или даже в корне меняет уже сложившийся внутренний

мир интерпретатора. Речевое значение гармонизирует высказывание с предшествующим контекстом. Смысл выражения - актуализированное речевое значение в рамках сиюминутной ситуации интерпретирования. Сторонний наблюдатель может непосредственно увидеть результаты (например, ответные действия и текст пересказа), а может только о них догадываться, полагая, что интерпретатор произвел умозаключения и достроил свой внутренний мир. Удачная интерпретация заслуживает одобрения, только когда воспринята внешне: аплодисменты

и цветы получает тот интерпретатор, который не просто понял, а передал для других свое понимание произведения - музыкального, литературного и т.п. Итак, различаются: - языковое значение элементарных, неразложимых единиц ментального лексикона; - речевые значения, «вычисляемые» в результате интерпретации. 4. Исследование лексико-стилистических особенностей политического текста (на примере газеты «Новая газета») Абсолютное начало текста (заголовок) - типичная позиция для лексико-стилистической единицы,

так как в этом случае употребление фразы помогает проективно задавать оценку описываемому материалу, заинтересовать читателя, направить его внимание. Лексико-стилистические единицы на газетной полосе выполняют несколько функций. Обычно выделяют главные функции: 1. должен сообщать о каком-либо факте или событии; 2. функцию рекламы; 3. должен привлекать внимание читателя, заставить его знакомиться с корресподенцией.

Принято считать, что специфика заголовков – лексико-стилистических единиц состоит в том, что они, как правило, дают образную характеристику и оценку публикуемому материалу, при этом, не раскрывая его содержания. Отсутствие функций информации объясняется широтой семантики лексико–стилистической единицы, приложимостью ее к различным ситуациям. Поэтому текст корреспонденции, озаглавленный такой формой, обязан во-первых, раскрыть фактическую подоплеку образного заголовка, во-вторых, подтвердить правомерность оценки, и,

наконец, подкрепить саму оценку. В связи с этим представляется целесообразным рассмотреть функционально-стилистическую соотнесенность заголовков – лексических единиц с текстами различных жанров газеты. Ряд корреспонденций, озаглавленных формами лексико-стилистической единицы, не имеет соотнесенности конкретно с этой же единицей в тексте. Необходимо отметить, что это явление достаточно редкое, обычно, как показывает анализ, журналисты стремятся вернуться к фразеологизму в тексте, обыграть его и тем

самым повысить его экспрессивно-оценочную программу. В этой публикации материал в целом раскрывает смысл оценки заголовка, подкрепление ее будет осуществляться в основном за счет нейтральной или экспрессивно-окрашенной лексики. Например: В публикации под названием “Есть еще порох в пороховницах” присутствует положительная оценка, выражения в самом заголовке. В статье речь идет о встрече депутата парламента

РК Александра Милютина с участниками войны и тружениками тыла. Таким образом, такая форма лексико-стилистической единицы семантизируется в тексте конкретным высказыванием: “Как в минуты фронтового отдыха, ветераны лихо отплясывали. И, конечно не обошлось без песен военных лет”. Журналисты по-разному строят материал, с данными единицами, но все это подчинено одному: четко, емко, ярко дать интерпретацию темы статьи, раскрыть сущность описываемого

факта. Иногда это делается очень своеобразно. Материал строится “зеркально семантическому содержанию” единицы «валить». Необходимо отметить тот факт, что журналисты, используя в заголовках лексико-стилистические единицы, не “прикрепленные” к определенной политической ситуации, как правило, внизу (после заголовка) дают подстрочник, указывающий на содержание материала. Поскольку дискурс нами понимается как сложное коммуникативное явление, отражающее значительное количество

экстралингвистических обстоятельств и являющееся способом упорядочения действительности, попытаемся через анализ используемых языковых средств выявить специфику ментального пространства, свойственного говорящему как представителю определённого вида политического дискурса. Обратимся непосредственно к анализу текста предвыборного выступления Г.А. Явлинского. «Дорогие друзья! В России заканчивается, пожалуй, самая тяжёлая, самая неприятная избирательная

кампания. Я решил сегодня сам прийти к вам, чтобы сказать несколько слов. Мы с вами хорошо знаем основные проблемы, которые нужно решать в Государственной Думе. Об этом говорили буквально все. Это и зарплата, и пенсии. Я бы добавил сюда ещё укрепление государства, нашу безопасность. И «Яблоко» сделает всё для того, чтобы эти задачи были решены.

Вы знаете, что в нашей партии много талантливых, умных, чистых и честных людей, но сегодня нас беспокоит больше всего то, что может сделать Думу буквально парализованной. Все мы наблюдали с вами, как в течение этой кампании произошла схватка двух партий, сформированных властью. Одна из них «Единство», её придумала администрация президента. Другая - «Отечество - Вся Россия», основу этого блока составляют региональные руководители, губернаторы.

Схватка оказалась просто смертельной. Мы не обсуждали на этих выборах ни программы, ни задачи, ни цели, ни подходы к решению насущных проблем. Драка шла совсем в другом направлении. Если эти две партии займут в Думе решающие позиции, парализация продолжится. Дума окажется неспособной принимать самые важные, самые неотложные решения. Перетягивание каната остаётся главной политической задачей. «Яблоко» нуждается в вашей поддержке.

Мы никогда не просим наших избирателей за нас голосовать. Но сегодня нам нужен перевес. Он необходим нам уже для того, чтобы мы могли сбалансировать то, что сейчас может сложиться в Государственной Думе. Чтобы мы могли помочь найти решения и компромиссы, чтобы мы могли сделать Думу работоспособной. Ещё хочу сказать вам, что очень сложным для нас являлся вопрос в отношении нашей позиции по этим двум партиям. Если по «Единству» для нас было ясно с самого начала,

то с «Отечеством» вопрос сложнее. Моё личное и наше общее отношение к Юрию Михайловичу Лужкову всегда было очень уважительным и хорошим. Но то, что сложилось вокруг «Отечества», та система, которую создали вокруг Юрия Лужкова, оказалась для нас непримиримой. Для нас неприемлемы те, кто входят в этот блок. Мы не можем согласиться с методами, которыми работают губернатор

Яковлев, когда он собирает митинги против Верховного Суда. Мы не можем согласиться с тоталитарными методами, когда затыкают рот и хватают людей на улицах, как это делается в Уфе. Мы не можем согласиться с тем, когда, очевидно, не обсуждающие это вместе с Лужковым, позволяют себе на улицах Москвы хватать агитаторов и не допускать расклейку чужих материалов. Мы не согласимся с такими подходами. Мы не согласимся и с тем, чтобы

Евгений Максимович Примаков стал президентом России. Мы уважаем его, но нам непонятен шаг Юрия Михайловича в сторону. Мы призываем вас дать нам силу, поддержать нас. Мы хотим исправить ситуацию. Помогите нам это сделать, но так, чтобы Россия от этого только выиграла. Друзья! «Яблоко» идёт в политику с чистыми руками и надеется на вашу серьёзную поддержку.

Мы обещаем вам, что будем говорить правду, работать честно и чисто, так, как мы это делали всегда и раньше. В наши ряды входят люди, хорошо вам известные. Это Владимир Лукин и Татьяна Ярыгина, и Вячеслав Игрунов, и Сергей Митрохин, и Артемьев. И много других людей, к каждому из которых применимы слова: «Это умные и честные люди». Я думаю, что вы не пожалеете, если поддержите нас.

Мы сделали немало. Обвинение в том, что «Яблоко» делает мало - это неправда. Мы шесть лет проработали в Государственной Думе, и никто не имеет такого опыта честной профессиональной работы в государственной Думе, как мы. Мы хотим объединить всех порядочных, чистых и честных людей в России. Мы хотим расправить плечи и защитить нашу страну от беззакония и произвола. Для нас нет ничего важнее, чем жизнь, здоровье и безопасность российских граждан, чем единство нашей

страны. Мы верим в будущее нашей страны. Мы верим в наших детей, наших внуков. Мы дорожим нашей историей и культурой. Я желаю вам, чтобы дети были здоровы». Г. Явлинский, реализуя стратегию театральности посредством использования тактики информирования, начинает свою речь с формальной констатации факта окончания избирательной кампании: Дорогие друзья! В России заканчивается, пожалуй, самая тяжёлая, самая неприятная избирательная кампания.

Благодаря использованию приёма ассерции, маскирующейся под пресуппозицию, говорящий преподносит слушающим своё мнение о том, что избирательная кампания была тяжёлая, неприятная, как факт. Для усиления производимого воздействия привлекается превосходная степень прилагательного, выражающая интенсивную степень признака, названного лексемами с негативной оценочностью: тяжёлая, неприятная. Используя личное местоимение Я при реализации тактики неявной самопрезентации, говорящий позиционирует

себя как деятельную, сильную личность. Данный прагматический эффект подкрепляется тем, что в предложении Я решил сегодня сам прийти к вам субъект пропозиции равен говорящему, поскольку участник ситуации (партиципант) обозначен соответствующим ему канонически оформленным актантом. Партиципант выполняет в ситуации ту роль, которая стандартно выражается именно данной грамматической формой (им.п ед.ч). Таким образом на прагматическом уровне создаётся эффект яркой, сильной личности.

Далее в предложении Мы с вами хорошо знаем основные проблемы, которые нужно решать в Государственной Думе говорящий, формально переходя к реализации тактики кооперации, демонстрируя единение со слушателями, на самом деле актуализирует стратегию на понижение посредством использования тактики анализ-«минус». Происходит это следующим образом: используя приём Мы-инклюзивное и подкрепляя это лексическими средствами (мы с вами), репрезентирующими идею совместности,

говорящий, вводя слушающего в свою личную зону, акцентирует его внимание на идее общности, параллельно (через приём «ассерция, маскирующаяся под пресуппозицию») навязывая мысль о том, что у нас есть проблемы. В следующем предложении Об этом говорили буквально все для называния субъекта действия использовано местоимение, указывающее на неопределённый референт, что даёт возможность говорящему уйти от конкретной номинации. Но тогда, когда говорящему выгодно актуализировать внимание адресата-наблюдателя, он называет

реалии, которые для обычного человека имеют особую значимость: Это и зарплата, и пенсии. Следующее высказывание Я бы добавил сюда ещё укрепление государства, нашу безопасность очень интересно как яркая иллюстрация особенностей дискурса Явлинского. Формально есть субъект действия, использовано двусоставное предложение с прямой диатезой , но тогда, когда требуется назвать конкретных исполнителей, дискурс , отображающий ментальность говорящего,

навязывает ему использование номинализации , при которой, как известно, происходит свёртывание пропозиции, передаётся отвлечённость представления о процессе самом по себе, вне связи с производителем процесса. Говорящий не называет конкретных деятелей, тех, кто реально будет укреплять государство. В результате активно создаваемый образ деятельной, сильной личности начинает разрушаться. Этот процесс продолжается далее, несмотря на то, что теперь говорящим используется тактика обещания.

При анализе следующего высказывания «И «Яблоко» сделает всё для того, чтобы эти задачи были решены» можно установить, что субъект в предложении чтобы эти задачи были решены отсутствует, есть только называющее объект подлежащее, представленное фактитивом, т.е. партиципантом, возникшим, прекратившим существовать или подвергшимся изменению. Предикат же выражен краткой формой страдательного причастия. Благодаря этому усиливается прагматический эффект снятия говорящим с себя ответственности.

Используя тактику презентации, удерживая внимание адресата-наблюдателя использованием лексем, обозначающих качества, положительно оцениваемые социумом, в предложении Вы знаете, что в нашей партии много талантливых, умных, чистых и честных людей говорящий указывает на очередную проблему, актуализируя тактику прогнозирования: но сегодня нас беспокоит больше всего то, что может сделать Думу буквально парализованной. Политик обосновывает свой прогноз следующим образом:

Все мы наблюдали с вами, как в течение этой кампании произошла схватка двух партий, сформированных властью. Наблюдаемое использование личных местоимений в выражениях «Сегодня нас беспокоит… и Все мы наблюдали с вами…» способствует осуществлению манипулирования: в первом случае представлено Мы-эксклюзивное, под которым понимается партия «Яблоко», представителем коей является говорящий. А затем, употребляя Мы-инклюзивное в выражении Все мы с вами, говорящий присоединяет себя и тех, от

лица которых он выступает, к слушающим. Иллюзия включённости усиливается благодаря использованию местоимений все, мы с вами, содержащих в своих лексических значениях компонент общности, а используя глагол наблюдали, говорящий тем самым исключает себя и свою партию, а также слушателей из участия в этой схватке. Такое навязываемое аудитории говорящим объединение себя со слушателями позволяет ему скрыто внушить своему адресату мысль о том, что благодаря этой включённости все они вместе (он сам, созданная им партия

и имеющаяся в данный момент аудитория) тем самым исключаются из числа оставшихся, т.е. тех, кто жаждет власти и пытается получить её любыми способами. Далее говорящий вновь применяет тактику побуждения, произнося: Помогите нам это сделать, но так, чтобы Россия от этого только выиграла. В данном предложении вновь актуализируемая иллокутивная функция побуждения эксплицирована теперь уже не перформативом, а глаголом в форме императива.

Функциональные значения императива также являются одним из воздействующих компонентов политического текста. С помощью императива говорящий побуждает адресата-наблюдателя помочь ему сделать нечто, обозначенное словом это (из контекста нельзя извлечь пояснения по поводу референта), но сделать это предлагает таким образом, чтобы в итоге выгоду получила третья сторона (Россия). В результате использования метафоры игры, а также благодаря специфичной номинации (метонимический перенос

позволяет конкретно-референтным именем назвать множественную сущность, а значит, неопределённого референта), снимается вопрос о личной заинтересованности говорящего в получении выгоды при выполнении требования. Тактика обещания поддерживается использованием тактики самопрезентации, реализующейся как посредством актуализации лексем, обозначающих качества, положительно оцениваемые социумом (честно, чисто), так и посредством использования импликатуры, которая извлекается из сравнительного оборота «на нас можно надеяться,

мы никогда не подводили». Поданная имплицитно мысль поддерживается и эксплицитно – путём отсылки к авторитету, существующему в обществе у людей, чьи имена перечислены говорящим: В наши ряды входят люди, хорошо вам известные. Это Владимир Лукин и Татьяна Ярыгина, и Вячеслав Игрунов, и Сергей Митрохин, и Артемьев. В следующем высказывании воздействие, осуществляемое логическим путём,

сменяется манипулятивным: И много других людей, к каждому из которых применимы слова: «Это умные и честные люди». В данном высказывании говорящий использует приём «неопределённость, нереферентность при назывании деятеля», а затем применяет псевдологическую аргументацию: Я думаю, что вы не пожалеете, если поддержите нас. Мы сделали немало. Говорящий не приводит точных данных о том, что было сделано его партией, вместо

этого использует лексему немало (довольно много, порядочно), продуцируя тем самым неопределённость не только субъекта действия (использованную неоднократно в течение этого выступления), но и результата действия. Тактика самопрезентации, таким образом, переходит в тактику самооправдания, максимально полно реализуемую в следующем высказывании: Обвинение в том, что «Яблоко» делает мало – это неправда. Говорящий оправдывается, но, как это ни парадоксально, оправдывается в ответ на собственную, высказанную

имплицитно мысль «существуют обвинения, что у «Яблока» мала результативность», в результате чего можно сделать вывод, что это очень важно для говорящего, поскольку даже в ситуации, требующей реализации тактики побуждения или самопрезентации, человек сбивается на тактику самооправдания. Затем, мобилизовавшись, политик всё-таки реализует тактику самопрезентации: Мы шесть лет проработали в Государственной Думе, и никто не имеет такого опыта честной профессиональной

работы в Государственной Думе, как мы, используя для этого излюбленный приём (ассерция , маскирующаяся под пресуппозицию) и имплицируя мысль «мы честно и профессионально работали в Государственной Думе». Заключение Таким образом, политический дискурс - это актуальное использование языка в социально-политической сфере общения и, шире, в публичной сфере общения. Принадлежность текста к числу политических определяется как его тематикой, так и его местом в системе

политической коммуникации. Широкое понимание “политического языка” как языка, используемого в публичной сфере, учитывает растущую власть массмедиа, развитие новых коммуникационных технологий, расширение процессов глобализации и процесс коммерциализации политической коммуникации(Politically speaking). Список использованной литературы 1. ГерасименкоН.А. Информация и фасцинация в политическом дискурсе //

Политический дискурс в России - 2. М 2007. 2. Денисов П.Н. Язык русской общественной мысли конца XIX - первой четверти ХХ в. М. 2006. 3. Левин Ю. О семиотике искажения истины // Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М 2006. 4. Николаева Т.М. Лингвистическая демагогия // Прагматика и проблемы интенсиональности

М 2005 С. 154-166. 5. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). 2-е изд М.: Эдиториал УРСС, 2001 288 с. 6. Почепцов Г. Теория и практика коммуникации. М 2003. 7. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Волгоград, 2000. 8. Шестопал Е.Б Новикова-Грунд М.

В. Восприятие двенадцати ведущих российских политиков (психологический и лингвистический анализ) // Политические исследования. 2004. 9. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). Монография Екатеринбург: Урал. г ос. пед . университет, 2001 238 с.