Послание Василия Калики о рае
Кириллин В. М.
В
XIV столетии значительную политическую, экономическую и культурную роль играл
на Руси Великий Новгород, по отношению к Северо-Восточной Руси вполне самостоятельное
государсво. Более того, от поддержки или неподдержки последнего зависела в
каком-то смысле судьба северо-восточных князей в их борьбе за великокняжеский
ярлык. Да и новгородский архиепископ был вторым лицом после митрополита в
иерархии русской церкви. Причем так же сравнтельно независимым от первоиерарха,
ибо от последнего он получал лишь только посвящение, а избираем бывал во
владыки - до второй половины XV в. - по решению новгородцев. Особое положение
Новгородской земли определило и особенный характер существования и развития в
Новгороде древнерусской культуры. Здесь процветала иконопись, храмоздательство,
книгописная деятельность. Достаточно сказать,что большинство дошедших до нашего
времени древнерусских пергаменных рукописей - особенно XIV в. - именно
новгородского происхождения. Это "Евангелия", "Апостолы",
различные богослужебные сборники, "Прологи", сборники прповедей типа
"Измарагдов" и "Златой цепи"; это в частности знаменитый
иллюминированный житийный сборник, содержащий также и "Толковую
Палею", который в XVI в. принадлежал воспитателю Ивана Грозного,
благовещенскому попу Сильвестру, члену "Избранной рады" и новгородцу
по происхождению. С XI в. вплоть до XVII столетия в Новгороде сохранялось живая
и непрерывная традиция летописания. В частности, свод древнейших новгородских
событий был зафиксирован на рубеже XIII-XIV вв. в так называемой
"Новгородской первой летописи старшего извода". Другой знаменитый
летописный свод - "Новгородская первая летопись младшего извода" -
был создан в конце 30-х годов XV столетия. Эти летописи велись на владычном
дворе. Но известны и летописи, составленные, например, в Софийском соборе или
во Пскове (а Псков почти до конца XVI века входил в состав новгородской
епархии).
По
характеру содержания и стилистически новгородское летописание заметно
отличалось от летописания других русских областей. Так, владимирские,
московские, тверские летописцы интересовались, прежде всего, междукняжескими
отношениями и, соответственно, подробно и нередко витиевато и пафосно рассказывали
о военных, политических и придворных событиях. Новгородских же летописцев
занимали большей частью быт и история только своей епархии, состояние торговли,
явления природы, события народной жизни, отношения с архиепископом, внутренние
распри меньших и больших людей. Новгородское летописание - это преимущественно
компендиум кратких, сухих и деловитых записей. Сюжетно развитых, стилистически
изысканных и эмоционально насыщенных повествований в нем почти нет. Но правил
без исключений, как известно, не существует. Поэтому в новгородских летописях
нет-нет да и встречаются занимательные рассказы, например, "Повесть о
взятии Царьграда крестоносцами" в 1204 году или "Послание"
новгородского архиепископа Василия Калики "к владыце тферьскому Феодору о
рае", которое читается под 1347 г. в "Софийской первой",
"Новгородской третьей", "Воскресенской" и других русских
летописях. Последнее особенно интересно в плане
интеллектуально-мировоззренческого представления древнерусского человека о
религиозных сущностях и понятиях.
Василий
был одним из самых популярных новгородских владык. Сведения о нем сохранились
не только в местных новгородских летописях, но и в летописях общерусского
масштаба.
В
молодости он был известен в Новгороде как Григорий, священник Космодемьянской церкви
"в Холопьей улице". Видимо, за то, что он совершил паломничество в
Святую Землю, о чем он сам сообщает в своем "Послании" ("…Вся
дела Божиа нетленна суть, самовидець есмь сему, брате. Егда Христос иды на
страсть волную, и затвори своима рукама врата градная, и до сего дни не
отворени суть. А егда постився Христос над Ерданом, своима очима видел есмь
постницу его…"), ему дали прозвище Калика. В 1330 г. он был избран
новгородцами по жребию владыкой. После монашеского пострижения он отправился во
Владимир Волынский, где пребывал тогда митрополит киевский и всея Руси
Феогност, и получил там - в 1331 г. - посвящение во архиерея. 21 год после
этого Василий Калика управлял новгородской епархией. В июне 1352 г. он умер на
пути из Пскова, где совершал по случаю моровой язвы, или чумы, многочисленные
богослужения, исполняя таким образом свой архипастырский долг. Летописи
сообщают о нем как о весьма деятельном иерархе. Они отмечают его
храмоздательские и градостроительные труды, причем не только в самом Новгороде,
но и по епархии, его миротворческую политику, и опять-таки не только в
новгородской земле, но и в отношениях Новгорода с Москвой и Тверью. Так, в 1335
г. Василий "много чести видел" от великого князя Ивана Калиты, а в
1340 г. он от имени Новгорода заключил уже с сыном Калиты Симеоном Гордым мир
"по старым грамотам". Особые отношения сложились у новгородского
влыдыки с Тверью. Еще в 1333 г. Василий крестил в Пскове новорожденного
тверского князя Михаила, сына скрывавшегося от ордынцев Александра Михайловича,
а затем, спустя восемь лет, наставлял своего крестника в книжном учении.
Проявил себя Василий Калика и как твердый защитник православия и независимости
Руси, когда в 1348 г., по существу, возглавил борьбу Новгорода против
крестоносцев, напавших на Русь под водительством короля Швеции и Норвегии
Магнуса Эриксона, и, соответственно, разрушил планы окатоличивания русского
народа. Все это обеспечило Василию большой авторитет уже в глазах
современников. Так, в 1346 г., когда он находился в Москве, митрополит Феогност
благословил его "крещатыми ризами" - знаком особого достоинства не
только среди новгородских владык, но и вообще среди всех русских иерархов,
которого до той поры еще никто не удостоивался. Позднее, в XVI столетии, именно
с Василием Каликой связали предание о чудесном прибытии на Русь белого клобука
как наследия святого Сильвестра, папы римского, полученного последним в
качестве дара от святого императора Константина Великого. Таким образом, именно
Василий Калика стал тем архиепископом, с которым - во всяком случае по мнению
новгородцев - было связано право новгородских владык на особое положение в
русской иерархии.
Содержание
произведения. Итак, что же представляет собой его "Послание"? Текст
этого сочинения невелик по объему. Побудительной причиной его написания, как
следует из его текста, послужила случившаяся в Твери "поспешением и по
совету дияволю и лихих людей распря… о оном честном раю". Тверичи -
неизвестно по какой причине - вдруг заспорили о том, сохраняется ли на земле
материальный рай, созданный некогда для Адама и Евы, или же он погиб, так что
существует только рай "мысленный", или идеальный, неземной.
Оправдывая свой труд, Василий пишет об обязанности церковных начальников,
подобно апостолам и "великим святителям, друг другу покаяния тварити о
исправлениях нам божественных писаний". Как Василий слышал, епископ Феодор
утверждал, что "рай погибл, в немже был Адам", иными словами, отрицал
существование земного рая; и напротив, ему "мнился" рай
"мысленый", то есть то, что есть лишь результат воображения. По
долгом размышлении и изыскании относительно этого вопроса, Василий пришел к
противоположному мнению, которое и излагает в своем "Послании". Он,
во-первых, пытается доказать, что рай Адама и Евы несмотря ни на что все же
реально сохраняется на земле, и, во-вторых, дает разъяснения относительно
мысленного рая. При этом опорой ему служат как канонические тексты:
"Священное Писание", "Пролог", так и апокрифические
сказания о посещении людьми рая: "Книга Еноха Праведного",
"Хождение Агапия в рай", "Слово о Макарии Римском",
"Хождение Евфросима" и другие апокрифические сочинения. Кроме того,
он ссылается на свидетельства "видоков" новгородцев, которые якобы
добирались до ада "на Дышучемь мори" и до рая на востоке, а также на
собственные впечатления от личного посещения Палестины.
Ход
рассуждения у Василия таков. Что рай земной "погиб", об этом ведь
никто не слышал и "в писании" никто не обрел. А вот что он
существует, о том есть целый ряд свидетельств. В "Священном Писании"
рассказано о насаждении рая Богом "на востоце в Едеме" и о пребывании
там первого человека, который, будучи изгнан оттуда, "плачася горько,
вопия: О, раю пресвятый, иже мене ради насажденный и Евгы ради затвореный!
Помоли тебе сотворшего и меня создавшего, да некли (чтобы когда-нибудь) твоих
цветец насыщуся". Слова этого плача Адама перед раем заимствованы Василием
отчасти из некоторых церковных песнопений, а также из апокрифа "о
исповедании Евгине". По форме этот плач представляет собою древнейший вид
"духовного стиха". Далее Василий указывает на паремийное чтение, в
котором сообщается о четырех реках, вытекающих из рая: Тигре, Ниле, Фисоне и
Ефрате. При этом он замечает, что "Нил же - под Египтом, ловят на нем
силолои (греческое: дерево алоэ), течеть же с высоких гор, иже суть от земли и
до небеси, а место непроходимо есть человеком, а верху его Рахмане
живуть". Данное свидетельство Василий заимствует из апокрифического
"Хождения в земной рай праведного пустынника Зосимы". Затем он
ссылается на "Пролог": "А се, брате, в Прилозе всем яве есть, в
чудесах святаго архангела Михаила, что возьма (взяв) праведнаго Еноха в раю
посадил честнем; а се Илья святый и в раи же седить, находил его Агапей святый
и часть хлеба взял; а святый Макарий за 20 поприщь жил от святого рая; а
Ефросим святый был в раю и три яблока принес из рая и дал игумену своему
Василию, от них же исцеления многа быша". Вместе с тем Василий прибегает к
логике. Если Феодор считает рай "мысленным", то как же это мысленное
оказывается виденным? Кроме того, такое мнение противоречит словам самого
Спасителя, который праведных отсылал в уготованное царствие, а грешных - в
yготованные муки. Да и по прямому утверждению святителя Иоанна Златоуста рай
насажден на востоке, а муки существуют на западе, "яко же бо в цареве
дворе - утеха и веселие, а вне двора - темница". О существовании этих двух
мест свидетельствовал и священномученик Патрекей. Наконец, имеются
свидетельства и собственных духовных чад Василия. "То же, брате, не речено
Богом видети святаго рая человеком, а муки и ныне суть на западе. Много детей
моих новгородцев видоки тому на Дышущем море: (то есть на Ледовитом океане)
червь неусыпающий, и скрежет зубный, и река молненая Моргъ, и что вода входить
в преисподняя и пакы исходить трижды днем". Темы о переправе душ или теней
усопших по воде, через реку, об огненной реке на западе, о появляющейся и
исчезающей водной пучине - были известны и в Византии и в западной Европе и
приурочивались к разным океанам. И действительно, данное утверждение Василия об
аде, виденном якобы новгородцами, сходно, например, с византийским
произведением "Палладия мниха о втором пришествии", а также с
западными легендами на эту же тему. И опять Василий использует логику. Если
место мук не погибло, то как мог погибнуть рай, место святое, где, между прочим,
обретают и Богоматерь, и святые угодники, которые некогда, по воскресении
Христовом, многим явились в Иерусалиме и снова затем вошли в рай. Василий при
этом ссылается на тропарь "Блаженн", которые поются на литургии после
евангельского чтения о райском блаженстве: "Снеди ради древняя изведе из
рая враг Адама; крестом же разбойника Христос в онь введе". Кроме того,
когда приблизилось преставление Богоматери, "ангел вравие (как знак
награды - греческое) принесе, ветви из рая являя, где ей быти. А еже рай м ы с
л е н ы й есть, то почто видиму ветвь сию ангел принесе, а не мыслену
есть?" Поскольку все дела Божии нетленны, постольку и рай не погиб. И
явные доказательства этого Василий сам видел, когда был в Святой Земле. Можно
было бы возразить: как это Бог насадил рай на востоке, а тело Адама, которому
предстоит вернуться в рай, очутилось в Иерусалиме, но для Бога и его ангелов,
по убеждению полемиста, не существует расстояний: "слово и дело есть
вскоре". Доказывая свою правоту, Василий, как и в случае с адом, ссылается
на свидетельство новгородцев, которые однажды побывали у самого рая. "А то
место святаго рая находил Моислав Новгородец и сын его Ияков; а всех их было
три юмы (лодки), и одина от них погибла, много блудив, а две их потом долго
носило море ветром, и принесло их к высоким горам. И видеша на горе той написан
д е и с у с (деисис" - греческое: моление, то есть три фигуры: Христос
посередине, Предтеча и Богородица по бокам) лазорем чудным (ярко синей краской)
и вельми издивлен, паче меры, яко не человеческыма рукама творен, но божиею
благодатию; и с в е т бысть на месте том самосиянен, яко не мочи человеку
исповедати. И пребыша (новгородцы) на месте том, а солнца не видеша, но свет
бысть многочастный, светлуяся паче солнца; а на горах тех ликования много
слышахуть, и веселия гласы поюща. И повелеша единому другу своему взити по
шегле (по мачте) на гору ту видети свет и ликования гласы; и бысть, яко взиде
на гору ту, и абие, всплеснув руками и засмеяся и побеже от другов своих к
сущему гласу. Они же вельми удивлешеся и другого послаша, запретив ему, да
обратився скажет, что есть бывшее на горе; и той также сотвори, нимало
возвратися к своим, но с великою радостию побеже от них. Они же страха
исполнишася и начаша размышляти к себе, глаголюще: Аще ли и смерть случится, не
видели бехом светлость места сего! (придет смерть, а мы и не повидали этого
сияния). И послаша третиего на гору, привязав ужищи (веревкою) за ногу его; и
тако же и тот въсхоте сотворити: восплескав радостно и побеже, в радости забыв
ужища на нозе своей. Они же здернуша его ужищом, и том часу обретеся мертв. Они
же побегоша вспять. Не дано есть им дале того видети, светлости тоя
неизреченныя, и веселия, и ликования тамо слышащего. А тех, брате, мужей и
нынеча дети и внучата добри-здорови. А что, брате, молвишь: рай мысленый, ино,
брате, так то и есть, мысленый и будеть, а насаженый не погибл и ныне есть. На
нем же свет самосиянен, а твердь запята есть (то есть доступ закрыт) до гор тех
раевых". Итак, по Василию получается, что "мысленный" рай - это
новые небеса и новая земля во время второго пришествия Христа, "егда вся
земля просвещена будет светом неизреченным, исполнена радости и веселия".
Это то блаженство, о котором говорил апостол Павел: "Око не веде, и ухо не
слыша, ни на сердце человеку не взыде, еже уготова Бог любящим его!" Об
этом же и сам Христос говорил, имея в виду пророков Моисея и Илию и фаворских
тайнозрителей апостолов Петра, Иакова и Иоанна: "Суть етери от зде
стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже узрят царствие Божие, пришедша в
силе". Завершает Василий свое послание призывом: "И ты, брате
Феодоре, о сем словеси не смущайся! Рай на востоце не погибл, созданный Адама
ради. И сими словесы утвердися, брате, и весь священный собор тако научи и
укрепи сице мудрствовати, яко же ти изъявих от божественнаго писания в сем
послании".
Как
видно, новгородский полемист в своем "Послании" прибег к аргументации
разного характера и содержания. Во-первых, он опирался на авторитет
"Библии", святоотеческих и прочих церковных писаний. Во-вторых, для
него были весьма значимы свидетельства очевидцев, а также сила собственных
впечатлений. Наконец, нельзя было не принять во внимание и доводы разума.
Трудно сказать, как отнесся к доказательствам новгородского архиепископа Феодор
Тверской. Но очевидно, что в ходе размышлений Василия Калики отразилось
буквально-реалистическое понимание системы христианских ценностей, сказалась
психологическая склонность к вере через осязание явлений и утверждение таким
образом их конкретности, проявилась религиозная позиция апостола Фомы, чуждая
символизму и мистике. Не случайно митрополит Макарий (Булгаков) находил
сочинение полемиста "странным". Тем не менее, это произведение
привлекло к себе заметное внимание древнерусских грамотников; в XVI столетии,
как уже отмечалось, оно было включено в общерусское летописание, а сам Василий
Калика был причтен к лику святых. И, видимо, в глазах русского церковного
народа такое к нему отношение было вполне оправдано. Этого архипастыря,
например, можно смело считать защитником православия, если иметь в виду
распространившуюся на севере Руси с XIV в. и долго затем сохранявшуюся ересь
стригольничества с ее отказом от института церкви и от церковных таинств. Ведь
несомненна исключительная важность положительного решения обозначенной в его
"Послании" проблемы. Думается, для новгородского полемиста было в
высшей степени принципиально с точки зрения соблюдения истинной веры доказать и
реальность "мысленного рая", этого не чувственного, но представимого
места, которое, однако, не есть видение и не есть призрак; и реальность
"земного рая", который видеть просто невозможно в силу поврежденности
человеческой природы грехом. "Рай земной" - альфа, а "рай
мысленный" - омега промысла Божия о мире и человеке. Неверие в то и
другое, по Василию, превращается, в сущности, в отказ от всего библейского и
церковного предания, в отказ от вероисповедных основ церкви. Да и сама церковь,
кроме того, как устроение Господне в историческом отношении есть ничто иное как
алтарь Господень в богословском и литургическом смыслах! Это - то место, где
реально присутствует Бог и куда молитвенно устремлена душа человека.
Соответственно, церковь реально являет собою рай. Таким образом, возникшие в
Твери споры представляли собой серьезную угрозу единству веры в церковном
народе. А сказанное об онтологической логике рассуждения новгородского
архиепископа Василия Калики позволяет по-новому интерпретировать созданное им
произведение, - прежде всего, как апологетический трактат, как попытку
преодолеть досужие и опасные домыслы.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru/