Тема любви в «Романе о Тристане и Изольде»
Зачёт по зарубежной литературе студентки ИФМИП (ОЗО,
группа № 11, русский и литература) Шмакович Олеси Александровны.
Рыцарский
роман – один из основных жанров куртуазной средневековой литературы, который
возник в феодальной среде в эпоху расцвета рыцарства, впервые во Франции в
середине 12 века. Воспринял от героического эпоса мотивы беспредельной смелости
и благородства. В рыцарском романе на первый план выдвигается анализ психологии
индивидуализированного героя-рыцаря, совершающего подвиги не во имя рода или
вассального долга, а ради собственной славы и прославления возлюбленной. Обилие
экзотических описаний и фантастических мотивов сближает рыцарский роман со
сказками, литературой Востока и дохристианской мифологией Центральной и
Северной Европы. На развитие рыцарского романа оказали влияние переосмысленные
сказания древних кельтов и германцев, а также писатели античности, особенно
Овидий.
«Роман
о Тристане и Изольде», несомненно, относится к этому жанру. Однако в этом
произведении есть немало того, что для традиционных рыцарских романов
характерно не было. Так, например, любовь Тристана и Изольды совсем лишена
куртуазности. В куртуазном рыцарском романе рыцарь совершал подвиги ради любви
к Прекрасной Даме, которая являлась для него живым телесным воплощением
Мадонны. Поэтому рыцарь и Дама должны были любить друг друга платонически, а
муж её (как правило, король) об этой любви знает. Тристан же и Изольда, его
возлюбленная – грешники в свете не только средневековой, но и христианской
морали. Они озабоченны только одним – скрыть от окружающих и во что бы то ни
стало продлить преступную страсть. Такова роль богатырского прыжка Тристана,
его многочисленных “притворств”, двусмысленной клятвы Изольды во время “божьего
суда”, ее жестокости по отношению к Бранжьене, которую Изольда хочет погубить
за то, что она знает слишком много, и т. п. Поглощенные необоримым желанием
быть вместе, любовники попирают и человеческие и божеские законы, более того,
они обрекают на поругание не только свою собственную честь, но и честь короля
Марка. А ведь дядя Тристана – один из благороднейших героев, который
по-человечески прощает то, что должен покарать как король. Любя своего
племянника и свою жену, он хочет быть ими обманутым, и в этом не слабость, а
величие его образа. Одной из самых поэтичных сцен романа является эпизод в лесу
Моруа, где король Марк, застав спящих Тристана и Изольду и видя между ними
обнаженный меч, с готовностью их прощает (в кельтских сагах обнаженный меч
разделял тела героев до того, как они стали любовниками, в романе же это
обман).
В
какой-то степени героев оправдывает то, что не они виновны в своей страсти, они
полюбили вовсе не потому, что, что его, скажем, привлекла “белокурость”
Изольды, а ее – “доблесть” Тристана, но потому, что герои по ошибке выпили
любовный напиток, предназначенный совсем для иного случая. Таким образом,
любовная страсть изображается в романе как результат действия темного начала,
вторгающегося в светлый мир социального миропорядка и грозящая разрушить его до
основания. В этом столкновении двух непримиримых принципов уже заложена
возможность трагедийного конфликта, делающая «Роман о Тристане и Изольде»
принципиально докуртуазным произведением в том отношении, что куртуазная любовь
может быть сколь угодно драматичной, но она – всегда радость. Любовь Тристана и
Изольды, же наоборот, приносит им одно страдание.
«Они
изнывали врозь, но ещё больше страдали», когда были вместе. «Изольда стала
королевой и живет в горе, – пишет французский ученый Бедье, в девятнадцатом
веке пересказавший роман в прозе, – У Изольды страстная, нежная любовь и
Тристан – с нею, когда угодно, и днём и ночью». Даже во время скитаний в лесу
Моруа, где влюблённые, были счастливей, чем в роскошном замке Тинтажеле, их
счастье отравляли тяжелые мысли.
Кто-то
может сказать, что нет ничего лучше любви, сколько бы ложек дёгтя в этой бочке
мёда не было, но по большому счету то, чувство, которое испытывают Изольда и
Тристан, любовью не является. Очень многие сходятся в том, что любовь – это
соединение физического и духовного влечений. А в «Романе о Тристане и Изольде» представлено
только одно из них, а именно плотская страсть.