Лиризм прозы
И.А.Бунина (на примере сборника "Темные аллеи")
Кто не любил,
не выполнил закон,
Которым в мире
движутся созвездья.
К. Бальмонт.
Почему-то
случилось так, что литература конца XIX века относилась к любви как к чему-то
постыдному, тема любви отступала на второй план перед философскими, этническими
и нравственными проблемами века. Даже Толстой в «Крейцеровой сонате» называет
любовь чувством «мерзким». Преклоняясь перед Толстым, Бунин опровергает его
мнение, считая любовь величайшим счастьем жизни, призывая нас ценить её
короткие зарницы, жить ими. Какой же предстает любовь в понимании Бунина?
Мне кажется,
для него «всякая любовь – великое счастье», она вспыхивает и угасает, всякая
попытка построить счастье «навечно» обречена на неудачу, но «одна мысль о жизни
без неё» приводит Бунина в ужас. Праздник любви, постепенно превращается в
будни, одинаково печальные для всех героев Бунина. «И все же, и все же…, любовь
остается в сердце на всю жизнь».
Об этом
рассказывает сборник Бунина «Темные аллеи» с одноименным рассказом о любви.
Тема рассказа
звучит в первых его строках: былая любовь, о которой один из любивших забыл
(или пытался забыть), а другой помнит и хранит, живет этим чувством. Деликатно
и нежно рассказывает автор о прошлом своих героев. Мы не знаем, почему они
расстались, но догадываемся об этом. Я задумываюсь над тем, что мешает Надежде
простить Николая Алексеевича?
Мне кажется,
что в ней говорит не только оскорбленное достоинство, затронута какая-то более
сокровенная струна её души, может быть, уязвленная женская гордость. Она любила
его глубокой, чистой, самоотверженной, первой любовью. А он? Помнил ли он о
своей первой любви? Понял ли он, какую боль он причинил Надежде? Думаю, нет.
Мне кажется, не одни только социально-психологические барьеры мешают ему
соединить свою жизнь с Надеждой. Есть что-то в его характере от «фобий» Онегина
и Печорина, Лаврецкого и Рудина – боязнь осуществленного счастья, совершившейся
и закрепленной в браке любви.
Есть что-то в
его душе, мешающее осуществлению счастья: «Да, конечно, лучшие минуты. И не
лучшие, а истинно волшебные!.. Но, боже мой, что же было бы дальше? Что, если
бы я не бросил её? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой
горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?». Я
думаю, в этом монологе все важно: и воображаемая социальная лестница, на
которой нет места Надежде,- бывшей крепостной девушке, и словечко «вздор»,
недаром брошенное Николаем Алексеевичем в споре с самим собой. Видно, его
мучает совесть, но признаться себе в грехе он не в силах и покаяться он тоже не
может. В этом, на мой взгляд, его ошибка, его просчет, его грех. Жизнь, которую
он ведет, пуста и бессмысленна: жену он не любит, очевидно, женился по расчету.
Он не может понять, зачем все делается на свете, сам не может ни понять, ни
оценить, своих поступков. Бог и автор дают ему краткий миг для покаяния, но он
не использует его: нарастает трагическая идея рассказа –гимн торжествующей
любви, живущей в сердце хотя бы одного из любящих – Надежды, для которой в
одном часе любви целая жизнь, которая благородна, полна человеческого
достоинства, не опустилась до упреков, жалоб, угроз покинувшему её когда-то
возлюбленному. Идея этого рассказа перекликается с идеей Куприна («Гранатовый
браслет»): истинная любовь ничего не просит, не требует взамен, она
благословляет возлюбленного, она самоотверженна, деликатна, возвышена. Нет, я
не думаю, что Бунин хотел вслед за Карамзиным («Олеся») противопоставить любовь
крестьянки и барина, хотя некая аллюзия с историей Карамзина о том, что «и
крестьянки любить умеют» все же тут прослеживается. Есть тут и
Пушкинско-библейский сюжет о возвращении блудного сына, правда, несколько
измененный. В «Барышне-крестьянке» Пушкин дает счастливый финал: влюбленный
Минский женится на Дуняше, у Бунина же счастливых финалов в рассказах о любви
нет. С чем это связанно? Я думаю, что с тем, что в пушкинские времена ещё
теплилась надежда на гуманное развитие человека, на возможность воплощения
идеала в жизнь, а век XX, когда жил Бунин, сама любовь стала идеалом, к
которому не может приблизиться человек с разорванным сознанием, потерявший
гармонию мира и гармонию души. В рассказе нет сложного сюжета, он построен по
принципу внутренней, скрытой антитезы: наказание героя – в нем самом, счастье
героини – в ней самой:
Кто любит,
счастлив,
Пусть хоть
распят он.
В этих строчках
Бальмонта слышится мне художественное кредо Бунина. Его рассказ вызывает
чувство восторга, заставляет любоваться душевной красотой любящей женщины.
Всякий раз,
когда я беру в руки томик Бунина, у меня возникает желание перечитать эту
историю, за которой мне слышится бунинский голос: «всякая любовь – великое
счастье, даже если она не разделена».
Мне кажется,
эти строки могли бы стать эпиграфом ко всему творчеству Бунина, а в особенности
к его рассказам из цикла «Темные аллеи».
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://sochok.by.ru/