Полежаев Александр Иванович
(1804,
по др. данным 1805 или 1806–1838), русский поэт. Родился 30 августа (11
сентября) 1804 (по др. данным 1805 или 1806) в селе Покрышкино (по др. данным в
селе Рузаевка) Инсарского уезда Пензенской губ. Внебрачный сын пензенского
помещика Л.Н.Струйского и его дворовой Аграфены Федоровой, выданной после
рождения сына за мещанина г.Саранска Ивана Полежаева, вскоре исчезнувшего. Мать
через несколько лет умерла, оставив малолетнего сына. В августе 1816 Полежаев
был перевезен в Москву, где обучался в пансионах (при губернской гимназии и в
частном пансионе швейцарца Визара, иронически охарактеризованном в поэме
Сашка).
По
тогдашнему законодательству «незаконнорожденный» Полежаев не мог быть принят в
университет и в сентябре 1820 стал вольнослушателем словесного отделения
Московского университета. Сошелся с либерально-демократическим разночинным
студенчеством, в среде которого в 1827 сложился тайный революционный кружок
братьев Критских, по делу которых позднее привлекался и Полежаев. Оппозиционным
настроениям поэта способствовала нужда: помощь Струйских внуку была
недостаточной, из-за безденежья приходилось часто прерывать учебу.
Впервые
в печати Полежаев выступил в 1826 в журнале «Вестник Европы» со стихотворным
переводом из легендарного кельтского барда Оссиана (в интерпретации
Дж.Макферсона) Морни и тень Кормала. Антимонархическим пафосом, политической
злободневностью (отклик на события 1825) проникнуто торжественно-обличительное
стихотворение Полежаева Валтасар – вариация на тему 5-й главы Книги пророка
Даниила, повествующей о гибели восточного деспота.
Наряду
со стихами, опубликованными в «Вестнике Европы» и альманахах, Полежаев создал
несколько повестей в стихах, ходивших списками в студенческой среде, в т.ч.
поэму Сашка (1825), пародийно стилизованную в манере только что вышедшей в свет
первой главы Евгения Онегина А.С.Пушкина («Мой дядя человек сердитый...»),
полную дерзкого юмора, остроумных и едких характеристик общественных явлений и
лиц, сатирических выпадов против университета и других институтов самодержавия,
в которой главный герой – студент-повеса, плебей, наблюдательный насмешник и
озорник вместе со своими друзьями, служителями «буйственной» свободы, веселым
разгулом протестует против ханжества религиозной и светской морали и всего
лицемерного социума («Но ты, козлиными брадами / Лишь пресловутая земля, / Умы
гнетущая цепями, /Отчизна глупая моя! / Когда тебе настанет время / Очнуться в
дикости своей, / Когда с себя ты свергнешь бремя / Своих презренных палачей?»).
В
июне 1826 рукопись Сашки была доставлена Николаю I, который заставил автора
прочитать поэму вслух, заключив слушание резюме: «Это все еще следы, последние
остатки; я их искореню!», и 28 июля приказал только что окончившего университет
Полежаева отдать в солдаты. Служба в Бутырском пехотном полку в Москве,
подземный каземат при Спасских казармах в 1828 (по делу кружка Критских, одному
из членов которого Полежаев передал текст вольнодумно-бунтарской песни
К.Ф.Рылеева и А.А.Бестужева-Марлинского Близ Фонтанки-реки), участие в боях на
Северном Кавказе, в районе крепости Грозная, в горах Дагестана и Чечни
(1829–1833), когда в октябре 1831 за «отличное мужество» он был безуспешно
представлен к производству в офицеры, недолгие передышки в походах и на
стоянках в казачьих станицах, – все это стало биографическим фоном нового,
зрелого этапа творчества Полежаева, напитанного скорбью изгнанничества и
отверженности в сочетании с элегической, в т.ч. религиозной, медитативностью и
мятежностью (Песнь пленного Ирокезца, 1826–1828, – «Я умру! / на позор палачам
/ Беззащитное тело отдам! / Но, как дуб вековой / Неподвижный от стрел, / Я
недвижен и смел / Встречу миг роковой!»), проникнутого мотивами атеистическими
(поэма Арестант, 1828), предвосхищающими поэзию М.Ю.Лермонтова
философско-«демоническими» (стих. Демон вдохновенья, 1833; Духи зла, 1834) и
сатирико-инвективными (стих. Четыре нации, 1827; послание другу Полежаева
Александру Петровичу Лозовскому, 1828, опубл. в 1829–1830, впоследствии
сохранившему большую часть литературного наследия поэта). В этих произведениях
«поэтизмы», сменяемые намеренной огрубленностью, простонародной, даже
вульгарной лексикой, и смирение, перебиваемое пылким эротизмом, в совокупности
создавали образ страдающего и страстного лирического героя, тяготеющего к
импровизации и исповеди, склонного к саморефлексии и экспрессии в рамках
романтического противопоставления «существенности», «внешности» – идеальному и
духовному.
Особая
тема – «Полежаев и Кавказ». Казачий фольклор питал его стих. Ночь на Кубани,
Казак, Русские песни, стилизованные под народные распевы, и вошедшие в
российский культурный быт стихотворения Архалук и известный с музыкой
А.А.Алябьева и А.Л.Гурилева Сарафанчик. Военные будни отразились в поэмах
Эртели (1830) и Чир-Юрт (1832), почти документальных в своей натуралистической
подробности описания. Лирические стихотворения Герменчугское кладбище,
Акташ-Аух, Мертвая голова раскрывают передают сострадание поэта покоряемым
народам Чечни и Дагестана, мечты о том времени, «когда воинственная лира /
Громовый звук печальных струн / Забудет битвы и Перун / И воспоет отраду мира».
Окрашенные байронизмом, близкие декабристской поэтике тираноборческие мотивы
звучат в психологических поэмах Полежаева на исторические сюжеты Видение Брута
(1833) и Кориолан (1834, опубл. в 1838), в стих. Вечерняя заря (1826–1828,
опубл. в 1829), Живой мертвец (опубл. в 1830), Цепи (опубл. в 1831), Рок, Песнь
погибающего пловца, Ожесточенный (все опубл. в 1832), где героем, как правило,
выступает «неизменный друг свободы», поэт, вступающий в безнадежно-трагический
конфликт со всевластными притеснителями («Бессилен звук в моих устах, / Как меч
в заржавленных ножнах»).
При
этом Полежаев порывает с укоренившейся в русской литературе традицией
кавказской экзотики, делая постоянным романтическим персонажем своей лирики не
скучающего или эстетствующего путешественника, но солдата в шинели с «ратной
сумой», впервые введя этот образ в отечественную поэзию (от имени солдат было
им также написано в манере декабристских агитационных песен стихотворение Ай,
ахти! Ох, ура, опубл. в 1925).
В
1833 поэт-солдат возвращается в Москву, где радость активной литературной
работы («Одно под солнцем есть добро – неочиненное перо) отравлена новыми
доносами и преследованиями, в т.ч. цензурными, искажающими или задерживающими
его книги (сборники Разбитая арфа, опубл. под назв. Арфа в 1838; Часы
выздоровления, опубл. в 1842).
Развившаяся
в годы службы чахотка, жестокое наказание розгами, которому поэт был подвергнут
за самовольный побег на несколько дней из полка, вызвали резкое ухудшение
здоровья. В сентябре 1837 Полежаев был отправлен в Лефортовский военный
госпиталь, где спустя несколько месяцев скончался, получив перед смертью
долгожданный приказ о производстве в чин прапорщика. А.И.Герцен, вместе с
Н.П.Огаревым способствовавший распространению стихов Полежаева и сведений о нем
за рубежом, с горькой иронией писал: Николай I «за чахотку произвел Полежаева в
офицеры».
Одна
из самых трагических фигур русской культуры, обозначивший «мост» от декабристов
к М.Ю.Лермонтову и Н.А.Некрасову, от «дворянского» к «разночинному» этапу
развития гражданской поэзии, известный также переводами французских
просветителей и романтиков, Полежаев был высоко ценим Н.А.Добролюбовым и
В.Г.Белинским (отмечавшим, однако, определенную склонность поэта к риторике и
романтическим шаблонам в духе В.А.Жуковского, натуралистическую незрелость его
бытописания, недоработанность стиха) и уже во второй половине 19 в. получил
достойное его творчества признание.
Умер
Полежаев в Москве 16 (28) января 1838.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.polezhaev.net.ru