А.С.
Хомяков: концепция живого знания и принцип соборности
В основе
славянофильского понимания русской истории лежат общие взгляды об историческом
процессе, наиболее полно представленные в незаконченном фундаментальном труде
А. С. Хомякова под шутливым названием, данным ему Н. В. Гоголем, —
«Семирамида».
Вместе с
Гоголем Хомяков был одним из первых представителей образованного общества
Николаевской эпохи, который вернулся к православному мировоззрению. И в
творениях св. Отцов Православной Церкви он нашел глубокие ответы на все
вопросы, которые другие представители образованного общества искали обычно
только у масонов, масонских мистиков. и учениях европейских философов, выросших
зачастую под прямым воздействием вольтерьянства и масонства.
Изучая творения
св. Отцов Хомяков пришел к мысли, что поскольку Православие содержит особое
понимание христианства, оно может стать основой для нового похода к культурному
и социальному творчеству. Так же как и Гоголь и другие славянофилы Хомяков
видел всю глубину русского своеобразия, и основу этого своеобразия видел в
Православии.
В своих
богословских трудах А. С. Хомяков обратился к теме соборной Церкви, через
которую только и может совершиться преображение человека. В отношении Церкви
Хомяков определял соборность как «единство во множестве». Если взять это
понятие в контексте социальной философии, то можно определить соборность как
общность людей, свободную от антагонизма, объединенных верой в православные
ценности, гарантирующие цельность личности и соборность познания. Соборность —
это примирения в христианской любви и свободы каждого и единства всех.
Из учения о
Церкви Хомяков выводит собственное учение о личности. «Отдельная личность есть
совершенное бессилие и внутренний непримиримый разлад « /Хомяков/. Лишь в
Церкви, то есть свободном, проникнутом братской любовью к другим людям единении
во имя Христа, — только здесь личность обретает все свои дары, всю полноту ее
личного богатства.
В антропологии
Хомякова с особой силой выдвигается учение о целостности в человеке, под
которой он понимает «иерархическую структуру души»: существуют «центральные
силы нашего богообразного разума, вокруг которого должны располагаться все силы
нашего духа».
Очевидно, что
антропологические построения Хомякова перекликаются с учением И. В. Киреевского
о целостности духа.
Цельность духа
— это вопрос о внутреннем устроении жизни, о постоянном поиске «того
внутреннего корня разумения, где все отдельные силы сливаются в одно живое и
цельное зрение ума» /Киреевский/.
В основу всего
построения философ положил различие «внешнего» и «внутреннего» человека.
Внутренний человек — это совокупность способностей человека: способности любви
к богу, и помощи к ближнему; способность ощущать вину, стыд, сострадать, чувствовать
красоту. Внешний человек — это, выражаясь языком современной социальной
психологии, совокупность социальных ролей, которые весьма часто противоречат
друг другу, вызывая самоотчуждение человека, расколотость и противоречивость
внутренней и внешней жизни.
Обретение
цельности, то есть путь к господству в человеке «внутреннего средоточия», — в
«собирании сил души». И задача эта достижима «для ищущего», но нужен труд,
нужна духовная работа над собой. Человеку необходимо проникнуться стремлением
«собирать все отдельные части души в одну силу, отыскать то внутреннее
средоточие бытия, где разум, воля, и чувство, и совесть, прекрасное и истинное,
удивительное и желаемое, справедливое и милосердное, и весь объем ума сливаются
в одно живое единство, и таким образом восстанавливается существенная личность
в ее первозданной неделимости» /Киреевский/.
Антропологические
построения Хомякова и Киреевского восходят к христианскому видению цельного
человека.
Что же касается
идеализации истории России, то для того чтобы убедиться в обратном, достаточно
посмотреть очерк А. С. Хомякова «О старом и новом», где с огромной силой
обличаются некоторые порядки допетровской Руси. Славянофилы не рассматривали
русскую историю как идеальную и бескризисную, а, наоборот, подчеркивали ее
сложность и драматичность. Однако болезненные явления, считали они, не могут
быть преодолены внешними заимствованиями.
Философско-историческая
концепция славянофилов пропитана верой в особую историческую миссию России,
которая призвана соединить противоположные начала жизни, явив миру образец
высокой духовности и свободы. В их системе ценностей скорее Европе нужно было
догонять Россию.
Хомяков
многократно развивает взгляд, что история требует, чтобы Россия «выразила те
всесторонние начала, из которых она выросла». Православие дало русскому духу
то, что давно уже утратила Европа — целостность. Основная идея А. Хомякова та
же, что и Гоголя: ЦЕЛЬНОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПОСТРОЕНО ТОЛЬКО НА ОСНОВЕ
ПРАВОСЛАВИЯ.
Борясь за
восстановление цельности души образованного русского человека, славянофилы
только следовали по следам проложенным выдающимся церковным деятелем Московской
Руси, Нилом Сорским, за много веков до нас писавшим: «И самая же добрая и
благолепная деланна с разсуждением подобает творити и во благое время… Бо и
доброе на злобу бывает ради безвременства и безмерия».
Развитие
духовной жизни и культуры Европы определялось тем, что ее народы были приобщены
к христианству насильственным путем, причем в форме насаждения «латинства», т.
е. христианства, которое, по определению А. Хомякова, выражало лишь внешнее
единство всех христиан. Это внешнее единство утверждалось борьбой католической
церкви во главе с папой за государственную власть над всей Европой,
организацией военно-монашеских орденов, крестовыми походами, единым
дипломатическом и церковным языком — латинским и т. д.
Реакцией на
насильственно насаждаемое единство и подавление свободы стала Реформация, в
результате которой после долгой, мучительной и кровавой борьбы возник
протестантизм. Сравнивая католицизм и протестантизм, А. С. Хомяков пришел к
выводу, что протестантизм столь же односторонен, как и католицизм, но
односторонен в противоположном направлении: «ибо протестантство удерживало идею
свободы и приносило ей в жертву идею единства.
И католицизм, и
протестантизм, по мнению славянофилов, противопоставив единство и свободу,
исказили дух первоначального христианства, которое «в полноте своего
божественного учения представляло идеи единства и свободы неразрывно
соединенными в нравственном законе взаимной любви».
Только
православие восприняло и сохранило, по мысли славянофилов, вечную истину
раннего христианства во всей ее полноте, а именно идею тождества единства и
свободы (свободы в единстве и единства в свободе). Ими было включено в историософию
важнейшее понятие, характеризующее русское своеобразие, которое вошло в
содержание «русской идеи» — «соборность», выражающее свободную общность людей.
Соборность понималась славянофилами прежде всего как церковная соборность —
свободное единство верующих в деле совместного понимания ими правды православия
и совместного отыскания пути к спасению. Свободное единство православных
верующих должно основываться на бескорыстной любви к Христу как носителю
совершенной истины и праведности. Единство в свободе на основе любви — вот
сущность соборности как явления русского духа:
«Внутренняя
задача Российской земли есть проявление общества христианского, православного,
скрепленного в своей вершине законом живого единства».
Православие в
концепции славянофилов выступало как духовная основа всей русской жизни: «…
проникая во все умственные и нравственные убеждения людей, оно невидимо вело
государство к осуществлению высших христианских начал, никогда не мешая его
развитию».
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://www.popal.ru/