Русская святость в годы монголо-татарского владычества
Перевезенцев С. В.
Татарское
нашествие сыграло значительную роль в том, что в древнерусском сознании
значительно укрепилось христианское миросозерцание. Начиная с XIII–XIV вв.,
православие становится главной составляющей всей общенациональной идеологии,
играет определяющую роль при формировании всех значимых общественных идеалов.
Ведь сохранение собственной веры, по убеждению мудрецов той поры, означало и
сохранение независимости духовной жизни народа. А независимость духовная
необходимо должна была привести и к восстановлению независимости политической.
Поэтому идея защиты православия крепко и непосредственно стала связываться в
сознании людей с идеей национально-государственной независимости. И недаром
именно в этот период понятия "русский" и "православный"
становятся синонимами.
В
этом отношении крайне важным становится новое осмысление русской святости.
Жития русских святых, написанные в смутные XIII–XIV столетия, поначалу
представляли собой преимущественно краткие сухие записи, напоминающие в большей
степени "памяти" о святом, нежели настоящие жития. Но в
литературно-философских памятниках XIII–XIV вв. появляются новые герои, чьи
образы стали рассматриваться и как важнейшие общественно-значимые идеалы, и как
примеры для подражания в личной жизни. Важнейшее место среди этих героев
занимают новые мученики, погибшие за веру. Таковыми, к примеру, вскоре стали
почитаться погибшие от руки захватчиков князья Юрий Всеволодович и Василько
Константинович.
Под
1239 годом в Лаврентьевской летописи появляется настоящий гимн убиенному в
битве на реке Сити великому князю Юрию Всеволодовичу. Эта скорбная песнь, по
сути дела, стала прологом к церковной канонизации князя: "...Бог
наказывает разными несчастиями, дабы предстали как золото проверенное в
горниле, христианам ведь через многие беду предстоит войти в Царствие Небесное;
ибо Сам Христос Бог сказал: труден путь в Царство Небесное и преодолевшие
трудности обретут его. Юрий, мужеству соименный! Кровью омылись твои страдания;
ибо если не напасть, то не венец, если не мука, то не воздаяние; ибо всякий
придерживающийся добродетели не может без многих врагов быть..." Позднее
великий князь Юрий Всеволодович был канонизирован. День памяти — 4 (17)
февраля.
Еще
большее внимание летопись уделяет подвигу князя Василько Константиновича
Ростовского, который первым из русских людей стал именно новомучеником за веру,
отказавшись подчиниться татарским языческим обрядам.
Лаврентьевская
летопись сообщает: "А Василька Константиновича вели с постоянным
понуждением до Шерньского леса, и когда стали станом, принуждали его много
безбожные татары принять обычаи татарские, быть в их неволи и воевать за них.
Он же никак не покорялся их беззаконию, и много укорял их, говоря: "О
глухое царство, оскверненное! Ничем не заставите вы меня отречься от
христианской веры, хотя и нахожусь я в великой беде; как дадите ответ Богу,
многие души погубив без правды? За их муки будет мучить вас Бог, и спасет души
тех, кого погубили". Они же скрежетали на него зубами, желая насытиться
его крови. Блаженный же князь Василько помолился... И в последний раз
помолился: "Господи Иисусе Христе Вседержитель! Прими дух мой, да и я почию
в славе Твоей". И сказал это и тотчас без милости был убит. И был брошен в
лесу, и увидела его некая верная женщина и поведала о том богобоязненному мужу
поповичу Андриану. И взял он тело Василька и обвил его саваном и положил его в
укромном месте. Узнав об этом, боголюбивый епископ Кирилл и княгиня Василькова
послали за телом князя и принесли его в Ростов. И когда понесли его в город,
множество народа вышло навстречу ему, печальные слезы проливая, лишившись
такого утешения. И множество народа правоверного рыдали, видя, что отходит отец
сиротам и кормилец... И сего блаженного князя Василька сопричислил Бог смерти,
подобно Андреевой, кровью мученической омылся он от прегрешений своих, с братом
и отцом Юрием, великим князем. И это было удивительным, ибо и по смерти
соединил Бог тела их: Василька принесли и положили в церкви Святой Богородицы в
Ростове, где и мать его лежит...
Был
же Василько лицом красив, очами светел и грозен, безмерно храбр на охоте,
сердцем легок, с боярами ласков. Кто из бояр ему служил и хлеб его ел и чашу
его пил, тот никому другому князю, за любовь его не мог служить; особенно
сильно любил Василько слуг своих. Мужество и ум в нем жили, правда и истина с
ним ходили, во всем был искусен, все умел. И сидел он в доброденствии на
отцовском столе и на дедовском, и скончался так, как слышали". За свой
мученический подвиг князь Василько был прославлен Русской Православной
Церковью. День памяти: 4 (17) марта.
А
уже вскоре Русь явила еще один подвиг мученичества. В 1246 г. черниговский
князь Михаил Всеволодович, тесть князя Василько Ростовского, приехал в Золотую
Орду, видимо, для того, чтобы получить ярлык на Черниговское княжество. Однако
это посещение закончилось трагически — князь Михаил и его боярин Феодор были
убиты по ханскому приказу.
Через
непродолжительное время было установлено церковное почитание невинно убиенных,
и в те же годы (во всяком случае — до 1271 г.) было составлено краткое
"Сказание" о Михаиле и его боярине Феодоре. Позднее, уже на основе
этого "Сказания", возникли и другие повествования, в том числе и
Житие Михаила Черниговского. Сюжет, связанный с гибелью Михаила Всеволодовича,
стал крайне популярным в Древней Руси, ведь Михаил Черниговский и его боярин
Феодор стали рассматриваться как одни из первых новомучеников за православную
веру.
В
тексте "Сказания" очень важен тот момент, что Михаил сам проявляет
инициативу совершить подвиг во славу Христову и не прельститься "славою
света сего". Узнав об обычае хана Батыя заставлять христиан поклоняться
языческим идолам, он, вдохновленный Божией благодатью и даром Святого Духа, сам
вызывается поехать в Орду, что обличить батыево "прельщение" и
доказать ему и всему миру, что вера христианская живет в сердцах русских людей.
Получив благословение духовника, Михаил говорит: "По молитве твоей, отче,
как Бог соизволит, так и будет. Я бы хотел кровь свою пролить за Христа и за
веру христианскую". В этом желании князя поддержал и его боярин Феодор.
Оказавшись
в Орде, Михаил и Феодор не поддаются ни на уговоры царя, ни на просьбы бояр.
Они стойко ждут своей участи, избранной ими самими. И когда посыльный
татарского царя говорит князю: "Михаил, знай — ты мертв!", то Михаил
твердо отвечает: "Я того и хочу, чтобы мне за Христа моего пострадать и за
православную веру пролить кровь свою". А своим боярам он бросил под ноги
свой княжеский плащ, как символ отказа от земной жизни: "Возьмите славу
света сего, к которой вы стремитесь!"
Смерть
князя Михаила и боярина Феодора была страшна: сначала их долго и жестоко
избивали, а затем отрезали головы. "И так, восхваляя Бога, пострадали и
предали святые свои души в руки Божии оба новосвятых мученика" — заключает
свой рассказ автор "Сказания".
Таким
образом, если летопись в сюжете о князе Василько Константиновиче наметила, то
"Сказание" полностью сформулировало новый для русского
религиозно-философского сознания идеал — мученика за веру, сознательно
выбирающего смерть во имя Христа. Озабоченные погибелью Руси и ищущие ее
спасения, древнерусские книжники видели путь спасения через мученичество во имя
веры. Героическая смерть Михаила Черниговского — это своего рода жертва,
принесенная русским народом во искупление своих грехов. Идея жертвенности
становится крайне важной в XIII–XIV столетиях. Ведь добровольная и мученическая
смерть — это не только подражание мученической смерти Христа, но и выражение
Руси своей готовности пройти любые испытания, вынести любые тяготы во имя
Божие. И, в итоге, заслужить спасение. Интересно, что позднее, в XVI веке,
мученическая смерть Михаила Черниговского трактовалась уже с религиозно-мистических
позиций. Так, появляются редакции Жития, в которых отрубленная голова князя
чудесным образом остается живой после смерти. Голова, уподобленная голове
Иоанна Крестителя, становится говорящей и произносит слова: "Я —
христианин". Дни церковной памяти Михаила Черниговского — 14 (27) февраля
и 20 сентября (3 октября).
В
те же годы своей праведной жизнь прославилась дочь князя Михаила Черниговского
— преподобная Евфросиния Суздальская. Преподобная Евфросиния Суздальская (в
миру — Феодулия Михайловна) (1212–1250) родилась в Чернигове и была старшей
дочерью князя Михаила Всеволодовича и княгини Феофании. С детства Феодулия была
сведуща в книгах, читала Аристотеля, Платона, Виргилия и Гомера. Особенно
интересовалась “врачебной философией” античных медиков Галена и Эскулапа. В 15
лет была просватана за одного из сыновей владимиро-суздальского князя, но
накануне свадьбы ее жених неожиданно скончался. После этого Феодулия
постриглась в монахини Суздальского Ризоположенского монастыря под именем Евфросинии.
В феврале 1237 г., когда на Суздаль обрушились орды Батыя, Евфросиния осталась
в монастыре. Вскоре занялась врачеванием в монастырской больнице, спасла от
телесных и душевных недугов многих тяжело больных людей. В 1246 г., узнав о
поездке отца в Орду, решила поддержать его и в послании убеждала не поддаваться
ни на какие уговоры, не изменять истинной вере и не поклоняться идолам. После
смерти отца, поддержала намерение своей сестры Марии составить “Сказание” о
мученическом подвиге Михаила Черниговского. После смерти преподобная Евфросиния
была погребена в Суздале в Ризоположенском монастыре и сразу же началось
церковное почитание инокини. В 1570 г. было найдено древнее Житие Евфросинии
Суздальской. В 1571 г. преподобная была официально причислена к лику святых, а
в 1699 г. были обретены ее нетленные мощи. День памяти: 25 сентября (8
октября).
Вот
так, XIII столетие явило миру удивительное чудо русской святости — трое святых
оказались связаны узами родства: Михаил Черниговский, его зять Василько Ростовский
и его дочь Евфросиния Суздальская.
Но
русская святость в XIII столетии не ограничивалась только образами
новомучеников за веру. Одновременно в народном и церковном сознании возникают и
образы князей-спасителей, способных мудростью своей и силой освободить, спасти
Русь от иноземного "плена". И уже в первые годы монголо-татарского
завоевания, среди других русских князей оказался князь, который, стал зримым
символом будущего возрождения Руси. Это сын великого князя Ярослава
Всеволодовича и внук великого князя Всеволода Большое Гнездо — Александр
Ярославич Невский (ок. 1220–1263), получивший свое прозвание за победу над
шведами на реке Неве. Александр Невский был не только выдающимся
военачальником, но и мудрым политическим руководителем, не раз сумевшим путем
дипломатических переговоров спасать Русское государство от разорительных
татарских набегов и поборов. Уже при жизни он пользовался огромным уважением
своих подданных, а вскоре после смерти было написано первое Житие великого
князя, подчеркивающее истинную святость Александра Невского и ставшее начальным
звеном в дальнейшей канонизации его, как русского святого.
Самый
ранний вариант Жития Александра Невского не имеет устойчивого названия и в
разных рукописях именуется "житием", "словом" или
"повестью о житии". Составление Жития относят к 80-м годам XIII в., а
инициаторами его составления считают князя Дмитрия Александровича, сына
Александра Невского, и митрополита Кирилла. Первым центром почитания Александра
Невского, как святого, в те же годы стал монастырь Рождества Богородицы во
Владимире, где был похоронен князь и где, видимо, возникла первая редакция
Жития. Автор этой редакции неизвестен, но, судя по всему, он был книжником из
окружения митрополита Кирилла и современником последних лет жизни великого
князя. Всего же, с распространением почитания Александра Невского, сложилось
более пятнадцати редакций его Жития.
В
этом Житие нет подробного изложения биографии Александра Невского, что, судя по
всему, и не входило в задачу неизвестного автора. Зато он концентрирует
внимание на основных эпизодах из жизни князя, которые позволяют воссоздать, с
одной стороны, его образ героического князя-воина, а с другой стороны, образ
князя-христианина.
Решению
первой задачи служат рассказы о воинских подвигах Александра Невского, из
которых особо выделяются победы над шведами и немецкими рыцарями на Чудском
озере.
Для
решения второй задачи автор прибегает к более выразительным средствам. Прежде
всего, описывая великого князя, он широко использует библейские образы, сравнивая
качества Александра Невского с красотой Иосифа, силой Самсона, мудростью
Соломона. Сам великий князь предстает перед читателями истинно верующим
человеком. Он проявляет полную стойкость перед соблазном принять католичество в
обмен на военно-политическую помощь Рима: "А от вас учения не
примем", — гордо отвечает князь папским посланникам. Верный православному
вероучению, Александр Невский каждый свой шаг освещает молитвой и упованием на
Божию помощь. И Господь не оставляет его без Своей благодати.
В
Житие приводится рассказ о нескольких чудесах, явленных Господом в помощь
великому князю. Так, перед битвой со шведами, старейшине земли Ижорской,
некоему Пелугию явились святые братья Борис и Глеб, сказавшие: "Да поможем
сроднику своему князю Александру". А во время Чудского сражения на помощь
великому князю пришло "воинство Божие", которое видели в воздухе. И
недаром сам Александр Невский, не раз проявлявший исключительную решимость,
говорил: "Не в силе Бог, но в правде". Ведь, если Господь зримо являл
свою помощь, то это значило, что правда находится на стороне русского великого
князя и ведомой им державы.
Образ
святого князя-воина Александра Невского стал очень популярен в Древней Руси, а
сам святой прославлялся как один из заступников за Русскую Землю. Позднее в
разные времена и в разных памятниках будут записаны многочисленные
свидетельства чудес, явленных святым Александром Невским. Он являл чудеса во
время самых тяжелых и решительных периодов в истории Руси — во время
Куликовской битвы, при взятии Казани. Иногда чудеса он совершал один, иногда со
своими "сродниками" святыми Борисом и Глебом и другими князьями,
признанными святыми. К Александру Невскому обращались с молитвами об исцелении
от болезней. В 1547 г. был установлен общероссийский праздник в честь святого
Александра Невского — 23 ноября, а в 1724 г. установили и новый праздник — 30
августа, в честь перенесения мощей благоверного князя из Владимира в
Санкт-Петербург. Мощи святого князя-воина, заступника за Землю Русскую и по сей
день хранятся в Санкт-Петербурге, в Александро-Невской Лавре.
А
уже вскоре после монголо-татарского нашествия у русского человека возникает
потребность в осмыслении причин падения Руси. Одним из первых на эту тему стал
говорить монах Киево-Печерского монастыря, а затем епископ Владимирский,
Суздальский и Нижегородский Серапион. Сегодня известно пять его “Слов”, что,
скорее всего, составляет лишь малую часть его творческого наследия.
В
основе религиозно-философской концепции Серапиона Владимирского (ум. в 1275 г.)
лежит идея величия человека, созданного Господом: “Господь сотворил нас
великими…”. И это величие проявляется в заповеди любви, заложенной в сердца
людей Самим Господом, как самой главной: “Владыки нашего самая важная заповедь
— любите друг друга, милость имейте ко всякому человеку, любите ближнего своего
как самого себя”. И только любовью можно устроить нормальную человеческую
жизнь: “Всегда пребывая в любви, спокойно мы заживем!”.
Если
же люди смогут соблюсти Божии заповеди, то Господь дарует им и радостную жизнь
на земле, и вечное спасение и жизнь в Царствие Небесном после смерти, ради
которого, собственно говоря, и были созданы люди: “И милость Господня на нас
изольется, и все мы в радости поживем на нашей земле, по уходе от мира сего
придем радостно, как дети к Отцу, к Богу своему и наследуем Царство Небесное,
ради которого Господом созданы были”.
Однако
люди не способны пребывать в Господней благодати и соблюдать Его заповедания.
Не справляющиеся со многими искушениями, люди впадают в грехи. Именно в нравственном
оскудении русского народа, в забвении им христианских заповедей Серапион
Владимирский видит главную причину нового, рабского, униженного положения Руси,
завоеванной татарами. “Кто же нас до сего довел? — задает он риторический
вопрос, и дает ответ: — Наше безверье и наши грехи, наше непослушание,
нераскаянность наша!”. И Серапион с горечью и болью перечисляет грехи русского
народа: ложь, клеветы, грабежи, воровство, разбои, сквернословие,
прелюбодейство, зависть, злоба, ненависть, жадность… Серапион Владимирский не
останавливается на перечислении лишь на этих, нравственных, греховных качеств.
К грехам он относит и скверные и немилостивые суды, и неправедные лихоимства,
безжалостное ростовщичество, т.е. социальные явления. Столь же греховным считает
Серапион и возрождение языческих обычаев — колдовства, гаданий. А совсем тяжкое
впечатление на него производит возрождение человеческих жертвоприношений: “Но
вы еще языческих обычаев держитесь: в колдовство верите, и в огне сжигаете
невинных людей, и тем насылаете на всю общину и город убийство”.
По
убеждению Серапиона Владимирского именно за эти прегрешения Русь и наказана
Господом. В “Словах” Серапиона предстает яркая картина “казней Божиих”, которым
она подверглась, самым страшным из которых стало татарское нашествие. Причем,
по мнению мыслителя, Господь заранее предупреждал русский народ о Своем гневе.
Серапион перечисляет многие предзнаменования, случившиеся задолго до татарского
завоевания: голод, мор и землетрясение, обрушившиеся на Русь в 1230 году,
солнечное затмение 28 февраля 1206 г., затмение луны 3 февраля 1207 г.,
появление комет в 1223 и 1230 гг. Все эти природные явления и были
предупреждениями Господними о греховности русского народа.
Как
можно заметить, в религиозно-философских взглядах Серапиона Владимирского самую
большую роль играет идея страха Божиего, как наказания за грехи. Однако
испытание страхом Божиим — это и путь к спасению. В своих проповедях он
постоянно взывает к пастве, объясняя, что гнев Господень до тех пор будет обрушиваться
на Русь, пока сами русские люди не покаятся и не вернутся к Господу: “Молю вас,
братья, каждого из вас: вникните в помыслы ваши, узрите очами сердца ваши дела,
— возненавидьте их и отриньте, к покаянию придите”. И чем искреннее раскаяние,
тем быстрее Всемилостивый Господь простит русских людей и вернет им свое
покровительство. И недаром Серапион уверен, что Господь “ждет нашего покаяния,
миловать нас хочет, хочет избавить от беды, хочет от зла спасти!”.
В
этом смысле Серапион Владимирский четко осознает и формулирует задачи, стоящие
перед Русью — необходимо покаяние, избавление от грехов, духовное возрождение,
без которого невозможно преодолеть внутренние распри и объединить силы в борьбе
с врагом.
В
учении о страхе Божиим, которого придерживается Серапион Владимирский, вполне
естественно можно усмотреть влияние византийской трактовки христианского
вероучения. Однако, русский мыслитель, в соответствии в реальной исторической
обстановкой, вполне творчески подходит к некоторым христианским положениям.
Так, когда он в одной из проповедей перечисляет заповеди Господни, он, видимо,
совершенно сознательно не упоминает заповедь “люби врага своего” — в реальной
жизни подобный призыв можно было рассматривать как предательство.
Следовательно, для Серапиона главным оказывается не просто призыв к
христианскому благочестию, но духовное укрепление русского народа в борьбе за
возрождение Русского государства.
Несомненно,
своими выступлениями Серапион способствовал духовному очищению народа,
укреплению в нем чувства патриотизма. Более того, проповеди Серапиона
Владимирского вселяли в сердца людей крепкую надежду на спасение и на
неизбежное освобождение от тяжкого иноземного ига. Ведь, по его искренней вере,
всех возвратившихся к Христовым заповедям, Господь простит и вновь наделит
Своей Благодатью. И недаром в народе вплоть до ХIХ века Серапиону Владимирскому
поклонялись как одному из заступников в тяжелые жизненные времена. А Русская
Православная Церковь прославила его в Соборе Владимирских святых.
Для
русского сознания времен монголо-татарского нашествия, да и в позднейшие
времена, крайне важным было сознание того факта, что Господь не оставил Русь в
ее бедах, что Он не отвернулся от своих чад. И в этом отношении знаменательными
становятся свидетельства о заступничестве за русских людей Пресвятой
Богородицы. И русские сердца радовались, когда узнавали, что в XIII в., в годы
татарского разорения, Богородица, являя русским людям Свой Благодатный Покров,
несколько раз спасала русские города от разорения. Так произошло в Смоленске. В
1238 г. к Смоленску подошел один из отрядов Батыя и остановился в 32 километрах
от города. Ночью в церкви свершилось чудо от Смоленской иконы Божией Матери.
Богородица явилась пономарю и велела привести к ней воина Меркурия. Пришедшему
Меркурию Божия Матерь повелела выступить на защиту города и обещала ему победу.
Но эта победа будет достигнута великой ценой для самого Меркурия — его
постигнет мученическая смерть. Так и случилось. Меркурий победил врагов, а
чужеземцы, устрашенные чудесным явлением Самой Божией Матери над городом, в
страхе бежали от города. Однако некий варварин отсек Меркурию голову.
Обезглавленный Меркурий взял свою голову, вернулся в Смоленск и сообщил о
победе. Тело воина положили в церкви. Вскоре он явился в видении пономарю и
повелел повесить свой щит и копье над гробом. В некоторых случаях рассказывали,
что тело Меркурия три дня лежало без погребения, пока за ним не явилась Сама
Богородица и не положила в гробницу в соборном храме.
С
той поры начинается почитание чудотворной Смоленской иконы Божией Матери. Эта
икона написана в иконографическом типе "Одигитрия"
(Путеводительница): Богоматерь указывает рукой на Младенца Христа, показывая
всем верующим, что истинный путь всякого человека — это путь ко Христу. По
церковному преданию писана икона Святым Евангелистом Лукой.
Смоленская
икона Божией Матери — одна из самых загадочных икон в истории Русской
Православной Церкви. Перенесенная из Иерусалима, она почиталась в Византии как
защитница Константинополя от врагов и путеводительница в военных походах. На
Русь икона попала в 1046 г. в качестве приданого за византийской царевной
Анной, дочерью Константина Мономаха, вышедшей замуж за князя Всеволода
Ярославича Черниговского. Его сын Владимир Мономах перенес икону в Смоленск. После
этого икона получает именование Смоленской.
О
чудотворениях от иконы известно с середины XI в. В конце XIV — начале XV века
Смоленская икона была принесена в Москву и поставлена в кремлевском
Благовещенском соборе. В 1456 г. епископ Смоленский Мисаил прибыл в Москву и
просил великого князя Василия II Васильевича Темного отпустить икону в
Смоленск. По совету бояр и митрополита великий князь отпустил икону, оставив в
Благовещенском соборе список с нее. При этом икону несли крестным ходом,
великий князь и княгиня с сыновьями провожали ее до монастыря Саввы Освященного
на Девичьем поле.
В
1514 г., после присоединения Смоленска к Москве великим князем Василием III
Ивановичем, икона стала почитаться символом единства Русских земель. В 1524 г.
в Москве, в честь освобождения Смоленска от власти Литвы, был построен
Новодевичий монастырь. Главный храм монастыря посвятили Смоленской иконе —
собор Смоленской Божией Матери.
В
1642 г. благодаря молению перед Смоленской иконой получил исцеление архимандрит
Троице-Сергиева монастыря Адриан. Икона, явленная в селе Словинке в 1628 г.,
помогла Титу Гаврилову и отцу Евдокиму отыскать дорогу к заброшенному
храму.
Почитание
Смоленской иконы продолжалось и позднее. В 1812 г. чудотворный образ привезли
из Смоленска в Москву. В день Бородинской битвы икону обнесли вокруг Белого
города, Китай-города и Кремля, а затем носили по военному лагерю на Бородинском
поле и служили перед ней молебны. После окончания войны икону возвратили в
Смоленск, где она и хранилась до XX века в Успенском соборе.
К
сожалению, древнейшего списка иконы не существует. Не сохранилась и икона,
хранившаяся в Успенском соборе Смоленска. Она была изъята в 20-е годы XX века в
музей и бесследно исчезла около 1939 г. Празднование в честь Смоленской иконы
совершается 28 июля (10 августа).
В
годы ордынского ига произошло еще одно знаменательное событие — под Курском
свершилось чудесное обретение иконы Божией Матери. Об этом событии рассказывает
церковное предание, сохранившееся в рукописной “Повести о явлении чудотворной
иконы Пречистыя Богородицы Честнаго и Славнаго Ея Знамения”, написанной в XVII
в. и хранившейся в Курском Знаменском монастыре. Согласно преданию, 8 (21)
сентября 1295 г. в день праздника Рождества Пресвятой Богородицы, “некий
благочестивый муж” из г. Рыльска промышлял в лесу под бывшим городом Курском,
разоренном к тому времени татарами, на берегу р. Тускарь. Здесь под корнями
большого вяза он нашел икону, лежавшую ликом к земле. Как только он взял икону
в руки, как на этом месте сразу же забил источник воды. Нашедший икону охотник
поместил образ в дупло дерева, а затем вместе с товарищами соорудил рядом с
источником деревянную часовенку. Найденная икона была небольшой по размеру, а
на ней помещено изображение Божией Матери в иконографическом типе “Знамение”.
Оттого, что икона была найдена возле корней дерева, она и получила свое
именование — Курская Коренная чудотворная икона “Знамение”.
Вскоре
об обретенной иконе узнал рыльский князь Василий Шемяка и приказал перенести
образ в Рыльск. Дважды переносили икону в Рыльск и дважды она чудесным образом
возвращалась на прежнее место. А сам князь был даже наказан слепотой за свое
упрямство. И исцелился только тогда, когда согласился оставить икону на своем
месте. Местные жители окружили икону особым почитанием.
Прошло
почти сто лет. В 1383 г. курские земли вновь подверглись разграблению татар.
Ограбили и сожгли они и часовню с чудотворной иконой, а сам образ, разрубив
надвое, бросили в разные стороны. В то время в часовне подвизался рыльский
священник по прозванию Боголюб. Его татары захватили в плен, из которого ему
удалось освободиться только через несколько лет. Боголюб вернулся в родные края
и вновь нашел разрубленную икону. Он сложил две половинки, и они тотчас же
срослись. С той поры и сама икона, и место, где она находилась и свершала
чудеса, стало крупным центром православного паломничества.
В
конце XVI в. об иконе узнал царь Федор Иванович. В 1597 г. он повелел привезти
икону в Москву и сам встречал ее с крестным ходом. Тогда же государь повелел
поместить икону в кипарисовую раму, на которой были изображены Бог Саваоф и
ветхозаветные пророки. Кроме того, для иконы был сделан дорогой оклад, а царица
Ирина вышила для нее драгоценную пелену. В том же 1597 г. по указу царя Федора
Ивановича началось восстановление города Курска, а на месте обретения иконы
была основана Курская Коренная Рождественно-Богородицкая пустынь
Сначала
икона хранилась в Воскресенском соборе г. Курска, а в годы Смутного времени она
оказалась в Москве. В 1612 г. в Курске был основан Знаменский монастырь в честь
Курской Коренной иконы и с 1618 г. чудотворный образ хранился в Знаменском
соборе этой монастыря. В том же году, согласно церковному преданию, состоялся
первый крестный ход с иконой из Курска в Курскую Коренную пустынь. Впоследствии
эти крестные ходы вошли в традицию и стали одними из самых многолюдных и
знаменитых в России. В дни крестного хода в Коренной пустыни, а с 1878 г. и в
самом Курске действовала одна из крупнейших в России ярмарок. Как можно было
заметить, именно почитание чудотворной иконы стало причиной возрождения Курска,
а в более поздние годы Коренная и Курская ярмарка обеспечивали экономическое
процветание губернии. И недаром художник И.Е. Репин одну из своих самых
известных картин так и назвал “Крестный ход в Курской губернии”.
Икона
являла множество чудес, а в конце XIX в. икона явила миру новое чудо. 8 (21)
марта 1898 г. в дни Великого поста эсеры-террористы, решив пошатнуть народную
веру в курскую святыню, подложили под нее мощную бомбу (по некоторым сведениям
в подготовке взрыва участвовал писатель М. Горький). Взрыв неминуемо должен был
уничтожить и саму икону, и погубить множество верующих. Однако случилось чудо —
бомба взорвалась ночью, когда в храме никого не было, а сама икона не
пострадала, не получив ни единой царапины, хотя взрыв полностью разворотил
чугунную сень, в которой хранился образ.
Но
в лихие годы Гражданской войны, в 1919 г. Курская Коренная икона была вывезена
белыми войсками сначала из Курска, а затем и из России. Чудотворный образ Божией
Матери стал почитаться как небесная заступница русских эмигрантов, Одигитрия
Русского Зарубежья. До 1944 г. икона вместе с русскими эмигрантами находилась в
Югославии, с 1945 г. — в Мюнхене, а затем — в США, где хранится и поныне.
Дни
церковного празднования Курской Коренной иконы Божией Матери “Знамение” — 8
(21) марта, 8 (21) сентября, 27 ноября (10 декабря).
А
в XIII столетии в народном сознании очень влиятельной стала мечта о
"земном рае". Вполне понятно, что утерянная государственная самостоятельность,
сопровождавшаяся усилением поборов, как со стороны своих князей, так и со
стороны завоевателей, помимо прочего сказывалась и на духовной жизни человека
того времени. В ответ на все тяготы и появляется идея "земного рая".
Впрочем, в причинах появления этой идеи следует усматривать и еще одну, а
именно — все более глубокое освоение в русской религиозно-философской традиции
христианской мифологии и эсхатологии. Ведь главная составляющая этой идеи —
надежда на вечное спасение. "Земной рай" в этом случае оказывался
материальным воплощением народных представлений о сущности спасения. Кроме
того, размышления о "земном рае" — это еще и стремление понять Божий
замысел в отношении Руси, ибо "гибель Руси", случившаяся в годы
татарского завоевания, должна была иметь объяснение и смысл. Смысл же
"гибели" мог видеться только в Божием Промысле.
Одним
из самых популярных сюжетов на эту тему стала "Легенда о граде
Китеже". Позднее эта легенда особо почиталась в среде старообрядцев —
именно в старообрядческой "Книге глаголемой летописец" до нас дошел
наиболее древний вариант этой легенды. В своем окончательном виде "Книга
глаголемая летописец" сложилась в XVIII веке, хотя корни ее восходят к
веку XIII-му.
Сама
"Книга" состоит из двух частей. В первой части повествуется о великом
князе владимирском и суздальском Юрии (Георгии) Всеволодовиче, который погиб во
время битвы с войсками Батыя на реке Сити. По легендарной версии, именно князь
Юрий княжил в Малом Китеже на Волге и основал Большой Китеж близ озера
Светлояр. Во время нашествия Батыя Юрий сначала укрывался в Малом Китеже, а
затем перешел в Большой Китеж. Здесь князь был убит, а город разорен. И тогда
Большой Китеж стал невидим и исчез.
Интересно,
что легендарные сведения имеют под собой вполне историческую основу. С 1216 г.
по 1219 г., еще до занятия великокняжеского стола, Юрий Всеволодович и вправду
был удельным князем в землях, где располагался Малый Китеж. А в 1237 г. князь
Юрии укрывался от татар в Ярославских землях, в пределах которых и находились
оба города — Большой и Малый Китеж, и где состоялась проигранная русскими
битва.
Вторая
часть, — "Повесть и взыскание о граде сокровенном Китеже", — это
легендарное повествование об исчезнувшем Большом Китеже, лишенное уже всякого
исторического фона. По своей форме это повествование принадлежит к типу
апокрифических памятников, рассказывающих о "земном рае".
Невидимый
Китеж — это место, которое Господь "сокрыл" от "гибели" во
время Батыева нашествия. Именно в Китеже покоренная татарами и
"погибшая" Русь все же сохранила свою святость и свою красоту, укрыв,
по Божией воле, и то, и другое в "сокровенном" граде. "И сей
град Большой Китеж невидим стал и оберегаем рукою Божиею", — говорится в
легенде.
Однако
образ града Китежа приобрел в сознании древнерусских людей гораздо более
широкое значение, — он превратился в символ русской святости вообще. Видимо, и
не могло быть иначе. Ведь, если татаро-монгольское нашествие рассматривалось
как Божия кара за грехи русского народа, то, следовательно, русская святость
должна быть укрыта не только от иноземных захватчиков, но и от русской же
греховности.
Поэтому
и утверждается в легенде, что град Китеж никогда не будет доступен людям
гордым, корыстным, развратным, лживым, Более того, по причине извечной
греховности человека, град останется невидим до конца земной истории: "И
невидим будет Большой Китеж вплоть до пришествия Христова".
И,
тем не менее, град Китеж открывает свои врата — для тех немногих, кто
"хочет и желает спастись" всем сердцем, кто "никакого
помысла" не имеет "лукавого и развращенного, смущающего ум и
уводящего на сторону мысли". Поэтому в невидимом граде пребывают лишь
праведники, гонимые злым миром, но собравшиеся в одном месте в ожидании второго
пришествия Христа.
Итак,
невидимый град Китеж — это символ русской святости, образ "земного
рая", в который может попасть каждый человек, всем сердцем верующий в Бога
и жаждущий спасения души.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru/