Массовый
утилитаризм как импульс динамики качественных сдвигов в мышлении и деятельности
(Сравнительный
анализ России и Киргизии).
Проблема
осмысления основ межкультурной коммуникации, механизмов взаимовлияния,
взаимодействия культур может быть определена как проблема первостепенной
важности для молодых полиэтнических государств Центральной Азии. Становление и
укрепление межкультурного диалога, климата толерантности, гражданского
согласия, межнационального взаимопонимания - стержневые идеи, определяющие
направленность научного поиска ученых Кыргызстана.
Обращение к
методологии социокультурного анализа позволяет значительно продвинуться в
понимании основ и механизмов взаимодействия культур.
Прежде чем
обратиться к анализу эмпирики, культурных текстов и источников необходимо
произвести "инвентаризацию" методологического инструментария , с
помощью которого эти тексты могут быть адекватно прочитаны. Основополагающим ,
исходным методом классификации эмпирического материала является типологический.
Выделение двух основных ценностных типов культуры, традиционного и
либерального, неотделимых от двух основных суперцивилизаций, позволяет выявить
ряд исторически сложившихся коммуникационных программ, теоретических моделей
межкультурных контактов, присущих этим ценностным системам.
Наиболее
замкнутые, интровертные, монологичные коммуникационные программы типичны для
традиционализма. Абсолютизация ценностей своей культуры определяет механизмы
коммуникационных стратегий. Их можно сформулировать как: отторжение другой
культуры, восприятие ее как антимира или ассимиляцию другой культуры, то есть
стремление экстраполировать на нее ценности своей культуры.
В оппозиции к
программам традиционализма находится теоретическая модель межкультурной
коммуникации либеральной системы ценностей. Отношение "мы - они"
интерпретируется в ней как диалог равноправных субъектов, направленный к
синтезу смыслов.
"Посредником"
между ценностными системами традиционализма и либерализма в заданной культурной
типологии выступает нравственный идеал утилитаризма. Его можно рассматривать
как импульс модернизационных процессов культуры. Выполняя функцию начального
толчка, "рычага", он приводит в движение механизмы активизации
культуротворческой деятельности субъектов, "включает" процессы
переоценки ценностей, что в конечном итоге, как подсказывает опыт мировой
истории, стимулирует в конечном итоге артикуляции новых ценностей - ценностей
либерализма в долиберальном обществе. Либеральная система ценностей не
рождается внезапно, на пустом месте. Становление нового мировоззрения -
результат длительного поступательного развития, синтезирующей работы мысли.
Этот восходящий процесс можно представить как постепенное отмирание
традиционных ценностей, их оттеснение на задний план, рождение и созревание
либеральных. Утилитаризм таким образом не только импульс, побуждающий
освобождаться от пут традиционной логики культуры, но также фон и движущая сила
модуляционных процессов мышления, соединяющих контрастные смыслы-ценности.
Рост массового
утилитаризма, его возрастающее влияние в жизни общества являются мощным
стимулом осмысления роли этого явления средствами философского аппарата.
Элитарное и массовое сознание находятся в отношении взаимозависимости.
Стихийные процессы массовой культуры, пройдя сквозь фильтры элитарной,
артикулируются в стройные культурологические концепции, ядром которых являются
типичные для данной эпохи коммуникационные программы. Последние, сталкиваясь с
изменяющимися жизненными реалиями, утрачивают свою актуальность и вытесняются
новыми, более жизнеспособными. Утилитаризм формирует свои коммуникационные
программы, основанные на идее ценностной вторичности (позитивизм), или
ценностной нейтральности (прагматизм). Он становится условием формирования
синтетических, объединяющих ценности традиционализма и либерализма,
теоретических моделей (аксиологическая коммуникационная программа). Рост
массового утилитаризма приводит к серьезным качественным сдвигам как в
философии, так и в культуре в целом.
Итак,
методология социокультурного анализа предоставляет исследователю набор
"инструментов" - теоретических моделей, программ, использование
которых для анализа эмпирического материала становится средством его обобщения
и систематизации. Это не означает, что модели априорны, то есть являются
результатом абстрактно-логических умозаключений. Дедуктивный способ рассуждений
- способ изложения материала, а не его исследования. Теоретические схемы
структурировались в процессе исследования и обобщения эмпирического материала -
массового и элитарного сознания, культуры и науки.
Элитарное,
также как и массовое сознание, являясь продуктом своей эпохи, формой
культурного опыта, может рассматриваться как эмпирический материал для
исследования проблемы межкультурных контактов. Культурологические концепции
мыслителей прошлого предстают как культурный текст, в котором зафиксированы
программы деятельности людей. Яркий пример традиционалисткого прочтения темы
межкультурных контактов концепция Аристотеля, теоретически
"обосновывающего" приоритет эллинской культуры несовершенством
"природных свойств" других культур. Жизнеспособность программы,
отторгающей чужие культуры и сжимающей весь культурный мир до размеров своей,
была невысока. Новую, христианско-августиновскую концепцию универсальной
культуры человечества можно понимать как первый шаг осмысления всеобщих
оснований культуры. Величина этого шага невелика - он не минует границ
традиционализма, лишь переоценивает его идеалы. Принцип "отторжения"
другой культуры сменяется идеей ее "подчинения", ассимиляции.
Абсолютизация "отдельности" - приоритетом "единства".
Традиционное мышление, во всяком случае в рассматриваемых мною странах не ищет
середины, без остановок проделывая свой путь от одной крайности к другой.
Однако, новая модель, связанная с утилитаризмом и либерализмом, была более
продуктивной и, наполняясь новым содержанием, воплощается в просвещенческую
коммуникационную программу. Новое время - эпоха монологических концепций. Но
уже в общем хоре Просвещения, ратующем за единство и однонаправленность
культурного развития, раздаются другие голоса. Рост утилитаризма, требования
жизни: расширяющийся круг экономического, политического общения, географические
и научные открытия становятся плодородной почвой, на которой пробиваются ростки
диалогического мышления.
Эвристическим
принципом построения новых, ориентированных не на "обобщение", а на
"общение" коммуникационных программ, становится синтез старых - традиционалистских.
Новая логика направляет свои усилия на поиск среднего звена между стратегией
"отторжения" и "ассимиляции", между идеалами
"единства" и "отдельности". Попытки такого синтеза содержат
концепции Вико, Руссо, Гердера. Воплощением синтетической модели является
концепция Канта. Философ осмысляет отношения "мы - они" как
равенство, свободу и кооперацию социокультурных субъектов под эгидой
трансцендентальных ценностей. Это еще не диалог, т.к. парадигма диалога
направлена на поиск срединных смыслов. У Канта они априорны, то есть
предшествуют диалогу. Теоретически кантовские абсолютные ценности можно
рассматривать как каркас, уцелевший от коммуникационной модели традиционализма.
Внутреннее наполнение этого каркаса - оригинальные, отдельные культуры - не
вписывается в традиционалистскую модель. Промежуточный, объединяющий идеалы
традиционализма и либерализма, характер кантовской коммуникационной программы -
логический итог самопознания европейской культуры XVIII века, пошатнувшей под
нажимом массового утилитаризма традиционные устои, но не созревшей для
либерального осмысления ценностей как продукта человеческой деятельности.
Логические
процессы культуры диахронны по своей природе. Становление диалогической логики
не означало, что монологическая модель исчерпала себя. Напротив,
традиционалистские программы культурной замкнутости активизируются,
противодействуя модернизационным процессам. В XIX в. образцом
традиционалистского прочтения проблемы межкультурной коммуникации становится
предельно монологичная концепция Гегеля, в которой нетрудно увидеть некоторые
реминисценции аристотелевской коммуникационной программы, в частности идею
ограничения мира культуры рамками своей культуры. Традиционное мышление,
проделав круг, возвращается, хотя и на ином уровне, к исходным позициям.
Симптоматично, что подобно коммуникационной программе Стагирита, гегелевская
модель не обладала большой жизнеспособностью. Эмпирическая действительность,
игнорируемая Гегелем как нечто вторичное, вторгается в царство абсолюта и
разрушает его конструкции и схемы. Кризис рационализма приводит в движение
инверсионные "маятниковые" механизмы мышления. Происходит переоценка
ценностей: "отпадение" от идеи единства и "партиципация" к
идее отдельности. Появляется целый ряд культурологических концепций основанных
на идее несовместимости культур, отсутствия универсальных основ культурных
контактов. Наиболее ярко эти тенденции проявились в культурологическом дискурсе
"философии жизни". Последовательно проводимая "философами жизни"
- Ницше, Шпенглером, Зиммелем - идея интровертности культур свидетельствует о
неисчезающих ценностных ориентациях традиционализма. Но коммуникационная модель
традиционализма воссоздана в деформированном виде. Отсутствует важнейший для
него принцип - приоритет своей культуры. Плюрализм и равноправие преобразуют
традиционный монолог в полифонию контрастных смыслов. Но и эта отдельность
постепенно преодолевается, утилитаризм начинает свою скрытую работу, стена
замкнутости и локализма разрушается самими "философами жизни". Поздний
Ницше допускает возможность культурных контактов, определяя их основу в духе
витальности и биологизма. Основным критерием культурного обмена, в видении
Дильтея, является соответствие того или иного мировоззрения жизни. Приживаются,
"трансплантируются" лишь те идеи, которые соответствуют данному
жизненному порядку, которые наиболее удобны и полезны для жизни. Наконец,
Бергсон устанавливает ценностные основания межкультурного обмена. Динамика
дискурса "философии жизни", таким образом, развивается от полифонической
модели мировой культуры, слагающейся из многих отдельных голосов-монологов
(традиционализм), к поискам срединных смыслов-универсалий. Такой универсалией
представляется жизнь - органический, биологический процесс, либо ее
потребности, повседневные цели (утилитаризм). Итогом этого поиска становится
"открытие" ценностных оснований отношений культур, рождение идеи
ценностного синтеза (либерализм).
"Философия
жизни" существовала как один из вариантов рефлексии кризисной эпохи.
Параллельно появляются и другие способы преодоления кризиса. Альтернативой
традиционалистской логике "переоценки ценностей" становится идея
"ценностной вторичности". Проблема ценностного противостояния,
единства или отдельности культур снимается. На ее место выходит другая, связанная
с принципом приоритета науки (Конт), биологии (Спенсер), психологии (Вундт),
экономики (Маркс). Именно этими неценностными, позитивными факторами пытается
обосновать диалог культур логика утилитаризма. Исключение из
культурологического дискурса категории "ценность", либо интерпретация
ее как надстроечного, вторичного, производного от науки, экономики и т.д. не
было актом философского теоретизирования, но имело глубокие корни в массовом
сознании эпохи. Утилитаризация массового сознания, морали, нравственная
переориентация от потусторонних к посюсторонним смыслам существования -
характерные приметы массовой культуры буржуазного общества XIX века. Типичное
для утилитаризма нивелирование ценностных критериев межкультурной коммуникации
в названных концепциях рождает различные формы редукционизма:
научно-позитивного, биологического, психологического,
формационно-экономического. Следовательно, коммуникационные процессы,
детерминируемые каким-либо законом, призваны развиваться эволюционно и
прогрессивно с тем, чтобы достичь предельного уровня-стадии: позитивизма,
индустриализма, гуманизма, коммунизма. Логический итог этому совершенствованию
-конец истории. Несостоятельность метода редукции мира культуры к законам
"наук о природе" вызывает к жизни эвристические механизмы мышления,
формирующие новые дуальные оппозиции: "природа -культура",
"идеографический метод - номотетический метод". Появляется тенденция
разграничения "наук о природе" и "наук о культуре".
В семантическом пространстве философского
дискурса XX века выявляются основные, общие направления смыслообразования
коммуникационного поля "срединной культуры". Два из них можно
структурировать как полюса дуальной оппозиции: "абсолютные ценности -
радикальный эмпиризм", третье - "диалог" - может
интерпретироваться как результат их взаимопроникновения.
С позиций "радикального эмпиризма"
прагматизма "срединная культура", суть коммуникационного поля есть не
что иное, как "прагматическая максима", то есть слагаемая из удобств
контактирующих сторон максимальная сумма удовлетворения потребностей. Но
потребности конфликтуют, поэтому стратегией поведения должно стать гибкое
приспособление, компромисс. "Срединная культура" в такой
интерпретации не является ценностным установлением, она тождественна
полезности. Развивая идею неценностных, утилитарных оснований межкультурных
контактов, коммуникационная модель прагматизма подхватывает и продолжает
позитивистскую логическую линию, отказываясь, тем не менее, от неоправдавшего
себя принципа детерминации культуры единым научным законом. Коммуникационная
модель прагматизма, являя собой теоретически законченное воплощение
нравственного идеала утилитаризма, обладает необыкновенной жизнеспособностью.
Однако, декларируемая ею ценностная нейтральность, релятивизм, методика
"проб и ошибок" делают "срединную культуру" зыбкой и
ненадежной. Контактирующие субъекты относятся друг к другу не как к цели, но
как к средству удовлетворения собственных потребностей, что исключает саму
возможность существования стабильных основ коммуникации. Общение не поднимается
до уровня диалога.
Альтернативой "радикальному
эмпиризму" прагматизма становится концепция "абсолютных
ценностей" - объективной, трансцендентальной сущности. Биполярность
"мы - они" в эпистеме неокантианства решена в духе взаимопроникновения,
амбивалентности: единое аксиологическое поле соединяет и связывает культуры.
Тем не менее, коммуникационная модель неокантианства строится не как синтез
(диалог) двух различных смыслов, но как "отнесение к ценности", то
есть между полюсами находится посредник-медиатор, независимый и абсолютный
арбитр. В религиозной философии он персонифицируется как Бог. Найденный
неокантианцами срединный смысл также модифицируется под нажимом утилитаризма,
изменяя свой статус. Ценности из абсолютных превращаются в относительные,
исторические, рожденные деятельностью социума и разделяемые его членами.
Категория ценности в культурфилософии экзистенциализма приобретает зависимость
от человека-субъекта, создающего ценности. Трансцендентальное начало
осмысляется как результат деятельности человека, а не заданное условие его
существования. Истинность единства Ясперс видит только в воле к беспредельной
коммуникации в качестве бесконечной задачи, которая стоит перед незнающими
завершения человеческими возможностями.
В унисон Ясперсу Бубер трактует диалог как
универсальное начало всех начал, субстанциональную основу бытия. Так, шаг за
шагом, осмысляется коммуникационная модель диалога. Этот процесс не похож на
однонаправленное движение по лестнице вверх. В нем присутствуют торможение и
обратные ходы. Именно утилитаризм, требования повседневности выполняют функцию
разрушителя отживших коммуникационных стратегий и импульса создания новых.
Эти процессы можно проследить на материале
истории взаимоотношений двух культур - России и Кыргызстана. Анализ
коммуникационных процессов досоветского периода представляет особенный интерес,
поскольку в его рамках впервые осуществляется реализация культурных программ
контактирующих субъектов, определяется нравственное наполнение коммуникационного
поля, намечаются механизмы коммуникационной динамики. Культуры разных народов
могут быть поняты как полюса дуальной оппозиции, между которыми возможно как
взаимоотталкивание, так и взаимопроникновение.
Анализ сущностных оснований культуры кыргызов
позволяет выделить два нравственных пласта: традиционализм, в его наиболее
архаичном варианте родоплеменных ценностей и идеалов, и умеренный утилитаризм,
приметой которого становится появление имущественного неравенства, скрытой
эксплуатации внутри родовой общины. Потенциальные возможности межкультурной
коммуникации, заложенные в программе кыргызского традиционализма чрезвычайно
низки. Сепаратизм, замкнутость, освещаемые идеалами родственных связей и
кровных уз, делают культуру закрытой для влияний. Коммуникационная программа
кыргызского утилитаризма, создавая прагматическую почву для культурных
контактов, подтачивает стену замкнутости и локализма. Но, в силу своей
ценностной нейтральности , является очень зыбкой и ненадежной, племенные
ценности как фон и действующая сила создают ей значительный противовес.
Программы межкультурной коммуникационной стратегии России еще более
неоднородны. В ценностный "ассортимент" входят нравственные идеалы
традиционализма, различных форм либерализма, умеренного и развитого утилитаризма.
Формула социокультурной динамики
кыргызско-российских коммуникационных процессов досоветского периода
разворачивается как последовательность двух этапов. Первый этап - встреча двух
культур - окрашен нравственным идеалом утилитаризма, отмечен рождением зыбких
оснований"срединной культуры". Утилитаризм задает основную
тональность отношений, определяет специфику культурного обмена, его
приоритетную направленность от технологически более развитой культуры России к
менее развитой кыргызской культуре. В рамках первого этапа достаточно
определенно прослеживается тенденция прогрессивного развития нравственного
идеала утилитаризма в кыргызской культуре от умеренного к развитому, от
простейших форм заимствования материальных благ русской переселенческой культуры
к некоторым совместным формам хозяйственной, экономической деятельности. При
всей мозаичности ценностного наполнения кыргызской и русской культур, силы
притяжения преобладают над силами отталкивания. Интегрирующим началом является
утилитаризм.
Изменение коммуникационной программы одного
из контактирующих этнокультурных субъектов очерчивает демаркационную линию
между первым и вторым этапом. Несостоятельность нравственного идеала
утилитаризма в новых исторических условиях (революция 1905 года, аграрная
реформа, первая мировая война изменили политику России в Кыргызстане; огромный
приток переселенцев, изъятие земель, ужесточение налоговой политики, призыв
мужского коренного населения на тыловые работы исключили возможность развития
утилитаризма) вело к разрушению зыбких оснований срединной культуры.
Центростремительные тенденции сменяются центробежными, то есть
взаимопроникновение сменяется взаимоотталкиванием.
Первый регрессивный шаг с позиций развитого
утилитаризма к умеренному делает Россия, кыргызская культура отвечает ей
антимедиационным спадом, активизацией традиционализма, родоплеменных ценностей.
Это, в свою очередь, дает толчок откату нравственных идеалов русской культуры к
позициям традиционализма. Антимедиационные процессы одного из контактирующих
субъектов вызывают аналогичные процессы у другого. Консенсус сменяется
конфликтом. Однако это не означает, что культурный эффект коммуникационных
процессов этого периода равен нулю. Путь, пройденный каждой культурой,
рефлексируется как культурный опыт, структурируясь в новые программы, которые
составляют своего рода культурный архив, обращение к которому не исключено в
будущем.
Анализ эмпирического материала,
кыргызско-российских отношений, показывает, что именно утилитаризм, требования
повседневной жизни, проникая в традиционное общество, вызывают сначала коррозию
традиционных ценностей, затем становятся импульсом поиска новых, причем в
процессе этого поиска выполняют корректирующую функцию, доводят развитие в
перспективе до высшей точки-либеральных ценностей. Динамика этого процесса,
прогрессивная на абстрактном, теоретическом, идеальном уровне, в реальной жизни
может включать регрессивные или застойные фрагменты, этапы. Причины
антимедиационных спадов следует искать в конкретно исторической незрелости,
слабости утилитаризма, слабости его массового влияния в обществе.
Список
литературы
Елена Яркова. Массовый утилитаризм как импульс динамики
качественных сдвигов в мышлении и деятельности. (Сравнительный анализ России и
Киргизии).