Батька-интернационалист
Легенды окружают фигуру Махно и
сейчас. Вбитое в наши головы многолетними усилиями советской историографии представление
о “батьке”, как длинноволосом истерике и погромщике, не изжито до сих пор.
Стараниями ученых Нестора Ивановича кое-как отчистили от несправедливых
обвинений, но тут же ударились в другую крайность. И вот со страниц современных
трудов “национально озабоченных” историков и публицистов (В. Горак, Р. Самбук,
В. Савельев) встает новый образ: Батька – украинский патриот, воевавший против
поганых москалей, красных и белых, за “самостiйну i незалежну державу”. Правда
ли это?
Н. И. Махно родился 26.10.1888
г. в Гуляйполе (40 км от нынешней границы Донецкой области). Край наш,
Новороссия, ныне перекрещенный в юго-восточную Украину, никогда не был озабочен
украинским вопросом. Здесь испокон веков вперемешку селились русские и
украинцы, греки и немцы, сербы и евреи – полный интернационал. Проблем с
общением не возникало – был единый “язык межнационального общения”. И сам
Махно, хотя был этническим украинцем, разговаривать предпочитал по-русски, и
работая на местном чугунолитейном заводе, и общаясь с товарищами по
анархистской группе “Союз бедных хлеборобов”,
За участие в “эксах” периода
первой русской революции Махно был приговорен к смертной казни. Благодаря П.
Столыпину, участь Махно была смягчена.
Февраль 1917-го освободил Махно
из Бутырок. Вернувшись в Гуляйполе бывалым революционером, он возглавил местный
Совет, национализировал помещичьи земли и раздал их крестьянам, вооружил
конфискованным оружием старых друзей-товарищей анархистов и создал первый свой
отряд. Но немецкое наступление 1918-го вытеснило махновцев в Россию. При помощи
большевиков Махно нелегально вернулся в Гуляйполе и создал партизанский отряд,
боровшийся против оккупантов и помогавшей им “державної варти” гетмана
Скоропадского. Так начиналась махновщина.
Было у нее одно кардинальное отличие
от петлюровцев и прочих независимых атаманов – отсутствие антисемитизма
(вопреки распространенным представлениям). Батька погромов не устраивал,
погромщиков не любил и расстреливал на месте. Костяк его штаба и
военно-революционного Совета состоял из евреев-анархистов. А погромщиками были
атаманы Петлюры (ныне считающегося национальным героем) Григорьев, Семесенко и
Ко.
По данным председателя
Махновского ВРС Аршинова, был лишь один случай чисто махновского погрома –
когда отряд грека Дерменжи погулял в еврейской колонии Веселой, а Батька
(уникальный случай) не расстрелял зачинщика, видно, пожалел старого боевого
товарища. Это на Западной и Центральной Украине еврей-торговец, ростовщик,
корчмарь ассоциировался с эксплуататором. В широких же степях Новороссии мирно
соседствовали украинские села и еврейские земледельческие колонии (в главном
махновском районе их было 17).
В самом Гуляйполе уживались храм
и синагога, церковно-приходская школа и хедер (украинских школ не было).
Господствовал интернациональный настрой. Кстати, знаменитый Лева Задов, так
талантливо, но неправдиво изображенный А. Толстым одесским уголовником, на
самом деле – наш земляк, юзовский рабочий-металлург, за участие в анархистских
“эксах” осужденный на 8 лет каторги. В 1917-м был освобожден, избран в Юзовский
Совет, в котором состоял до апреля 1918-го.
Поэтому Батька на дух не
переносил киевских националистов. По его инициативе гуляйпольские районные
съезды Советов еще в июле и декабре 1917-го выносили резолюцию: “Смерть
Центральной Раде!”. Ее сторонников он в мемуарах называл не иначе, как
“шовинисты”, и писал о них: “Такая идея оскорбляла крестьян. Они стягивали с
трибуны таких проповедников и били, как врагов братского единения украинского
народа с русским”.
Весной 1918-го, когда махновская
дружина готовилась к обороне, из-за предательства агентов Центральной Рады
немцы без боя захватили и Гуляйполе. Бывшие офицеры, объявившие себя
“украинскими эсерами”, - Волох, Соловий, Сахно, Пидойма - помогли гайдамакам
разгромить штаб и разоружить махновскую дружину. Осенью 1918-го, когда накануне
падения гетмана зашевелилась национальная Директория, Махно твердо помнил, что
Петлюра “шел в авангарде с гайдамацкими бандами, дико расправлявшимися с каждым
революционно мыслящим крестьянином и рабочим”.
И Махно сделал свой выбор –
примкнул к большевикам. Весну 1919-го он встретил командиром 3-ей бригады
Заднепровской дивизии 2-ой Украинской Красной Армии, державшей фронт в Донбассе
против деникинцев на линии Волноваха-Мариуполь. Званием комбрига он гордился не
менее, чем титулом “Батька”.
К сожалению, из-за левацких
заскоков руководства УССР вскоре произошел разрыв. Под натиском белых Махно
отходил на северо-запад. При обороне Гуляйполя полностью погибла единственная в
его армии национальная часть – еврейская рота Шнайдера.
Под Уманью Махно оказался прижат
к петлюровцам. В Жмеринке 20 сентября был подписан договор: 3000 раненых и
больных махновцев были переданы на попечение Украинского Красного Креста, а
взамен Петлюра ПРОДАЛ Батьке патроны за 50 000 золотых рублей. “Головной
атаман” предал Батьку – все махновцы были потом интернированы в Галицию.
Поговаривают, что Махно хотел убить Петлюру во время встречи в Умани 26
сентября, но его боевики не решились начать стрельбу при явном численном
перевесе петлюровцев.
Махновцы пытались заигрывать с
“белыми”, потом изрядно били тех же белых. Опять заключили союз с “красными”.
Потом отбивались от красных, пока “мудрый Ленин” (так писал Махно в мемуарах)
не придумал НЭП. Но никогда более Махно не договаривался с
националистами-петлюровцами, помня их предательства.
Знал бы он, какого “национально
свiдомого” из него сделают 80 лет спустя, когда писал под впечатлением
гетманской украинизации: “Это явление вызвало во мне какую-то болезненную
злость, и вот почему. Я поставил себе вопрос: от имени кого требуется от меня
такая ломота языка, когда я его не знаю? Я понимал, что это требование исходит
не от украинского трудового народа. Оно – требование тех фиктивных “украинцев”,
которые народились из-под грубого сапога немецко-австро-венгерского юнкерства и
старались подделаться под модный тон. Я был убежден, что для таких украинцев
нужен был только украинский язык, а не полнота свободы Украины и населяющего ее
народа, несмотря на то, что они внешне становились в позу друзей независимости
Украины”.
Как современно звучит, будто
вчера написано! И после этого модные “историки” на основании единственной фразы
из предисловия к мемуарам, в которой Махно сожалеет, что книга “выходит не на
Украине”, строят глобальные концепции об украинском национализме Махно! А ведь
писала диаспорная “Енциклопедiя українознавства” еще в 1955-ом: “Махно в 1918
виступив проти української влади, ворожу позицiю щодо української держави Махно
займав i пiзнiше”. Признавался петлюровский генерал-квартирмейстер
Купустянский: По своим убеждениям Махно не был украинцем, до последнего времени
даже не умел и не желал разговаривать на украинском языке и не интересовался
украинской проблемой. Батька тормозил успешное развитие нашего дела”.
Таковы документальные
свидетельства о национальной “ориентации” батьки Махно.
Список
литературы
Юлий Фёдоровский.
Батька-интернационалист.