Отношения
Ч.Парнелла и В.Гладстона в конце 80-х - начале 90-х годов XIX столетия
Тивоненко Е.В.
В конце XIX столетия взаимоотношения ведущих политиков
и государственных деятелей Великобритании зачастую принимали бурный и непредсказуемый
характер. В этом плане не составляли исключения и разного рода контакты между вождем
ирландских националистов Ч.Парнеллом и лидером либеральной партии В.Гладстоном.
Их отношения складывались подобно спирали: сначала полное непонимание действий друг
друга, затем некоторое сближение лишь благодаря перспективам решения общих проблем
и проектов, в том числе, гомруля (автономии) Ирландии, а в конце политической карьеры
Парнелла снова полное отчуждение и окончательный драматический разрыв.
С 1886 до 1891 года парнеллиты голосовали всегда с либералами.
Лондонской прессе и правительству консерваторов пришлось говорить о проникновенной
дружбе Гладстона и Парнелла. Ненависть к последнему вспыхнула у его врагов с особенной
силой; говорили, что гипноз, который положил к его ногам Ирландию, теперь распространился
на лидера либералов “и старый Вильям не видит, что он протягивает руку покровителям
убийц” [1]. В 1887 году британская реакция предприняла акцию против освободительного
движения в Ирландии и ее союзников в Великобритании.
Газета “Times” начала публикацию серии статей под общим
названием “Парнеллизм и преступление”. В них содержалось сенсационное “разоблачение”
организаторов террористических актов в Ирландии и Великобритании, включая убийство
бывшего лорда-канцлера Кавендиша и секретаря-министра Борка в Феникс-парке 6 мая
1882 года. По утверждению газеты, организаторами убийства были Парнелл, Девитт и
еще 63 известных деятеля народного движения в Ирландии. В подтверждении была опубликована
фальшивка “письма Парнелла” от 15 марта 1882 года, из которой следовало, что убийство
в Феникс-парке подготовило и осуществило руководство Ирландской земельной лиги.
Рассказывалась таинственная история о том, как это “письмо Парнелла” было “забыто”
неизвестными фениями в сомнительной парижской гостинице, затем найдено опять-таки
неизвестными людьми и продано неизвестному журналисту, а от него уже попало в редакцию
британской газеты [2]. Цель данного маневра была очевидна: нейтрализовать демократичное
общественное мнение Великобритании, открыто выражавшее свое недовольство и возмущение
готовившимся репрессиями в Ирландии, запугать и сбить с толку обывателя и неустойчивые
слои рабочих, сорвать наметившийся поворот в отношении ирландского народа и создать
“общественное мнение” в пользу нового репрессивного закона. Заинтересованная сторона
хотела соединить ирландских лидеров с теми секретными обществами, которые не брезговали
никакими средствами в достижении своих целей. Как только в “Times” появилась подделка
Пиггота (это тот самый “неизвестный журналист”, который и доставил письмо в редакцию),
лидер консерваторов Солсбери тотчас произнес речь, в которой указывалось на связь
Гладстона с человеком, обвиняемом в подстрекательстве к убийству.
Однако Гладстон, несмотря на процесс Парнелла против
“Times”, пригласил его в свое имение на Рождество 1889 года. Тот приехал, и оба
деятеля беседовали о гомруле, о ближайших шансах поставить этот вопрос на очередь.
Во время переговоров обнаружилось, что лидер либералов в новом проекте гомруля оставляет
управление Ирландией в руках Англии и что разрешение аграрного вопроса он тоже предоставляет
имперскому парламенту. Парнелл заметил на это, что при таких условиях, он боится,
ирландский народ не будет поддерживать либералов с той искренностью, как это было
бы желательно [3]. 13 февраля 1890 года комиссия по расследованию подлинности писем
Парнелла сообщила: нет никаких оснований для обвинения лидера ирландских националистов
Ч.Парнелла в подстрекательстве к убийству в Феникс-парке; с другой стороны, комиссия
признала, что ответчик вступал в заговор против правительства с целью воспрепятствовать
выплате арендных плат, чтобы выселить ирландских землевладельцев. Комиссия сообщила,
что ирландская партия осудила кровавые преступления и произвол своих сограждан относительно
землевладельцев, “но не осудила систему, которая вела к преступлениям и произволу”
[4]. Таким образом, ирландский лидер не раскаялся в своей антиправительственной
агитации.
После выхода опровержения ничуть не смущенный Солсбери
заявил, что “один националист подделывает подпись другого националиста. Парнелл
или Пиггот? Пиггот или Парнелл? - какое различие между ними? Одна крыса подобна
другой” [5]. При таком раскладе Гладстон чувствовал, что репутация Англии под угрозой
не только в Ирландии, но и во всем мире. Если тори хотели всеми силами сохранить
имперское влияние в Ирландии, то они просчитались, так как без доказательств было
ясно: за обвинительным процессом Парнелла стояли члены кабинета консерваторов, которые
вместе с юнианистами говорили в парламенте и в обществе, что ирландский лидер не
отказался публично от утверждения, будто находится в связи с преступными обществами.
Солсбери и весь кабинет упорно стояли на том, что Парнелл морально вовсе не оправдан
и не хочет оправдываться в преступных связях.
Осенью 1890 года на парламентских каникулах он побывал
в Ирландии; сессия должна была открыться в конце ноября; парнеллиты и либералы готовились
повести атаку против кабинета Солсбери. Неожиданное обстоятельство вверх дном перевернуло
все эти планы и парламентские операции. Со второй половины 80-х годов в ирландских
политических кружках и в лондонских клубах говорили об интимных отношениях, существующих
между Парнеллом и Кэтрин О’Ши, женой ирландского депутата. 16 ноября 1890 года началось
разбирательство. Английская общественная мораль была возмущена, английская публика
оскорбилась в своих лучших чувствах. 20 ноября в Дублине состоялось большое собрание,
на котором члены парламента заявили о своей верности Парнеллу, его единогласно выбрали
лидером на предстоящую сессию. Итак, партия была верна. Но многое зависело от позиции
руководства либеральной партии. Гладстон первоначально выжидал, а “Times” громила
его с той библейской силой, до которой поднимаются газетчики в особо сенсационных
случаях. “Гладстонианцы, - писала газета, - могут не обращать внимания на решение
суда, но они не заставят британский народ думать так, как они пожелают” [6].
Другие печатные органы, консервативные и юнианистские,
не отставали: они требовали от Гладстона, чтобы он прямо заявил, по-прежнему ли
либералы в союзе с Парнеллом, или же без него.
24 ноября “великий старик” написал либералу Морли письмо,
в котором говорил, что дальнейшее лидерство Парнелла было бы в высшей степени гибельно
для ирландского дела. Он просил, чтобы Морли передал это Парнеллу: “Я высказываю
свое решение просто и прямо, как бы мне ни хотелось смягчить чисто личную сторону
этого положения” [7]. Приведенная фраза говорит о коренной причине разрыва. Не подлежало
сомнению одно: Гладстон, не оставляя ирландскую партию, не отказываясь от поддержки
гомруля, требует, чтобы ирландцы выбрали себе другого лидера. Глава либералов постоянно
категорически отказывался высказать свое личное осуждение Парнеллу в деле мадам
О’Ши. “Как, - заключал он, - если человек называется вождем партии, то это делает
его цензором и судьей веры и нравственности? Я не хочу этого принять. Это сделало
бы жизнь невыносимой”. То есть он ставил вопрос исключительно на политическую почву.
“Я, - доказывал Гладстон, - постоянно пытался в течение 4-х лет убедить избирателей
поддержать ирландское самоуправление. Как я могу продолжать свое дело? Мы терпеливо
катили камень до вершины холма, а теперь он опять покатится вниз, если только Парнелл
не сочтет нужным уйти” [8]. В ответ на это Парнелл обратился с воззванием к ирландскому
народу, в котором выступал против либералов, желающих наложить свою руку на ирландские
дела: “Всегда ирландская партия держалась независимо. Теперь Гладстон осмеливается
давать партии указания относительно лидерства. Проект гомруля, который выработали
либералы, страдает существенными недостатками (например, из компетенции ирландского
парламента изъяты вопросы о земле)” [9]. Далее в манифесте Парнелл говорил о своем
пребывании у Гладстона, когда лидер либералов согласился со всеми требованиями ирландцев:
“Если действительно вождь либералов убежден в необходимости гомруля, если это правда,
а не лицемерие, то все равно его долг поддержать ирландскую программу, а кто бы
ни был лидером нашей партии - неважно для такого человека чистых принципов, каким
называют Гладстона” [там же]. Однако возможный уход сторонника гомруля Гладстона
многим националистам представлялся непоправимым ударом для Ирландии, а так как среди
ирландцев были лица, недовольные главой партии, то очень скоро ирландцы раскололись
на две части, возглавляемые одна Парнеллом, а другая Дж.Макарти, то есть в данном
случае раскол питался старыми политическими разногласиями. Если покинул Гладстон,
это не казалось непоправимой бедой: союз с Англией добыт силой, и значит, его еще
можно вернуть. Если изменила партия, это тяжело, но также не могло назваться решительным
несчастьем: хотя депутаты присылаются страной, она не может контролировать каждый
их шаг и мнение. Несравненно важнее всего этого было знать, как же смотрит на него
сама Ирландия.
Все три известия: процесс О’Ши, письмо Гладстона и лишение
Парнелла лидерства на Зеленом острове произвели ошеломляющее действие. Собственно,
грозящий разрыв с Гладстоном не так испугал ирландцев, как их депутатов: они привыкли
смотреть на Англию, как на вражеский стан, не разбирая оттенков, и соглашения с
либералами считали дипломатической сделкой, которую их “король” мог расторгнуть
в любой момент. Но что их действительно поразило, так это факты, обнаруженные бракоразводным
процессом. Верующие католики Ирландии были искренно и глубоко убеждены, что Парнелл
совершил тяжкое преступление, они не могли идти вразрез со своими догматами. Парнелл
отправился в Ирландию, в Корке и в Дублине произносил запальчивые речи против Гладстона.
Он называл его предателем, говорил, что они ухватились за его частное дело, как
за предлог для торжества над гомрулерами. “Я признаю Макарти лидером, я даже не
буду добиваться лидерства; уйду от общественных дел, но при условии: пусть Гладстон
исполнит свои обещания, пусть он проведет гомруль! Он этого не сделает, потому что
хочет нас обмануть” [10]. Вот что впоследствии сказал Гладстон по поводу погубившего
Парнелла вихря, налетевшего на него как раз в эпоху полного расцвета сил и популярности:
“Ах, если бы был жив Парнелл, если не было бы бракоразводного процесса, я торжественно
объявляю об уверенности, что был бы теперь у Ирландии свой парламент” [11].
Таким образом, представляется возможным сделать выводы
относительно отношений как частного, так и делового характера между Парнеллом и
Гладстоном. Можно предположить, что лидер либералов строил перспективы дальнейшего
развития Ирландии, напрямую связывая их со своими отношениями с Парнеллом. Хотя
ряд публицистов и допускает возможность принятия 2-го билля о гомруле, если бы лидер
националистов не вступил в определенные отношения с женой капитана О’Ши, думается,
что гомруль все же не был бы принят, так как палата лордов и королева Виктория ни
за что бы не позволили разрушить вековые устои империи. Возможно, Ирландия и получила
бы ряд каких-либо незначительных уступок, но на большее, даже останься Парнелл лидером
партии, рассчитывать она не могла. В течение нескольких лет Гладстон защищал Парнелла
от английского предубеждения и презрения, от едкого сарказма Солсбери, от высокомерия
Гартингтона, от ожесточенности Чемберлена и этим вызвал раскол либералов. Узость
побед Гладстона на парламентских выборах и его зависимость от ирландского контингента
для большинства рассеяла сомнения относительно оппозиции гомрулю. Слишком велико
было сопротивление принятию билля о самоуправлении Ирландии в Великобритании. Страна
была не готова внести что-либо новое в свое существование, и союз двух политических
деятелей “туманного Альбиона” оказался обреченным на провал, независимо от каких-либо
событий частного характера.
Список
литературы
Curtis E.A. A
History of Ireland. L., 1936. P. 226.
Тарле Е.В. Сочинения. М., 1953. Т. 1. С. 109.
Виноградов К.Б., Кушнир С.А. Ч.Парнелл - страницы политической
биографии // ННИ. 1982. № 5. С. 139-155.
Джексон Т.А. Борьба Ирландии за независимость. М.,
1949. С. 215.
Marsh P. The
Discipline of popular government: Lord Solusberys domestic statecraft,
1881-1902. L., 1978. P. 343.
The Times.
November, 23. 1890.
Hammond J.L.
Gladstone and the Irish Nation. L., 1938. P. 201.
O’Connor J. History
of Ireland, 1798-1924. N.Y., 1926. V. 2. P. 154.
McCarthy J. Parnell
// Contemporary review. 1891.
O’Brien W. Parnell
of Real life. L., 1926. P. 125.
Basset A.T.
Gladstones speeches. L., 1911.
Для подготовки данной работы были использованы материалы
с сайта http://www.bashedu.ru