Что же общего у Александра и Наполеона?
Александр и Наполеон – современники, с 1807 по 1811 год – союзники, едва не породнившиеся между собой, а до и после этого смертельные враги, захватнически побывавшие в столицах друг друга. Каждый из них (сначала – Наполеон, потом – Александр), хотя и по – разному, сыграл роль Агамемнона Европы, «царя царей».
Прежде всего, и тот и другой — деспоты. Оба они во главу угла любого решения ставили свою волю. Но даже в этой общности они были очень разными. Если Наполеон представлял буржуазный прогресс, то Александр – феодальную реакцию. С другой стороны, Наполеон дискредитировал свое прогрессивное начало как тиран внутри Франции и агрессор вне её. Александр же маскировал свою реакционность многочисленными проектами реформ, ни один из которых, однако, не был реализован – главным образом потому, что царь боялся либо феодального заговора, который заставил бы его разделить судьбу отца и деда, либо антифеодального взрыва с появлением в России доморощенного Робеспьера или Наполеона. Между тем реформы «дней александровых» могли бы укорить национальное развитие России и освободить её от крепостничества на несколько десятилетий раньше 1861г.
Союз между Наполеоном и Александром не мог быть прочным, поскольку его основополагающее условие, то есть соучастие обеих сторон в континентальной блокаде Англии, совершенно необходимое для Наполеона, было абсолютно неприемлемым для Александра. Борьба между ними не на жизнь, а на смерть оказалась неизбежной, а исход её определили народы Европы, национальное достоинство которых унижал своим диктатом Наполеон. Восставшая против Наполеона Европа видела в Александре своего освободителя, горячо поддержала его и только после крушения Наполеона могла, разочаровано констатировать, что попала из огня да в пламя. Таким образом, история преподала своим героям поучительный урок. Даже столь могучий гений, каким был Наполеон, представлявший к тому же прогрессивное буржуазное начало, не мог противостоять реакционному феодальному лагерю с его посредственными или даже ничтожными по сравнению с ним вождями, ибо своей агрессивностью восстановил против себя чужие народы, а на собственный народ, когда враги вторглись во Францию, не захотел опереться.