Пустыня Сахара
Поистине
бескрайнее море выжженных солнцем песка, камня и глины, оживляемое лишь редкими
зелеными пятнами оазисов и однойединственной рекой — вот что такое Сахара.
Гигантские масштабы этой самой большой пустыни мира просто поражают. Почти
восемь миллионов квадратных километров занимает ее территория — это обширнее
Австралии и лишь чуть-чуть меньше Бразилии. На пять тысяч километров от
Атлантики до Красного моря раскинулись ее жаркие просторы.
На
Земле больше нигде нет такого огромного безводного пространства. Во внутренних
районах Сахары есть места, где дождей не бывает годами. Так, в оазисе Ин-Салах,
в самом сердце пустыни, за одиннадцать лет, с 1903 по 1913 год, дождь прошел
лишь один раз — в 1910 году, причем выпало всего восемь миллиметров осадков.
В
наши дни Сахара не так уж труднодоступна. Из города Алжира по хорошему шоссе до
пустыни можно добраться за один день. Через живописное ущелье Эль-Кантара —
«Ворота в Сахару» — путешественник попадает в места, которые своим пейзажем
вовсе не напоминают ожидаемого им «песчаного моря» с золотистыми волнами
барханов. Слева и справа от дороги, пролегающей по каменистой и глинистой
равнине, возвышаются небольшие скалы, которым ветер и песок придали затейливые очертания
сказочных замков и башен.
Песчаные
пустыни — эрги — занимают меньше четверти всей территории Сахары, остальное
приходится на долю каменистых равнин, а также глинистых, потрескавшихся от
палящей жары участков и белых от соли впадин-солончаков, порождающих в зыбком
мареве нагретого воздуха обманчивые миражи.
В
целом Сахара — это обширное плато, столовый, плоский характер которого
нарушается лишь впадинами долин Нила и Нигера и озером Чад. На этой равнине
лишь в трех местах поднимаются по-настоящему высокие, хоть и небольшие по
площади, горные массивы. Это нагорья Ахаггар и Тибести и плато Дарфур,
вздымающиеся более чем на три километра над уровнем моря.
Гористые,
прорезанные ущельями абсолютно сухие ландшафты Ахаггара нередко сравнивают с
лунными пейзажами. Но под естественными скальными навесами археологи обнаружили
здесь целую картинную галерею каменного века. Наскальные рисунки древних людей
изображали слонов и бегемотов, крокодилов и жирафов, реки с плавающими лодками
и людей, собирающих урожай... Все это говорит о том, что прежде климат Сахары
был более влажным, и на большей части нынешней пустыни когда-то располагались
саванны.
Сейчас
они встречаются только на склонах нагорья Тибести и плоских возвышенных
равнинах Дарфура, где месяц или два в году, пока случаются дожди, даже текут по
ущельям настоящие реки, а обильные родники круглый год питают водой оазисы.
На
остальной же территории Сахары осадков выпадает меньше двухсот пятидесяти
миллиметров в год. Такие области географы называют аридными. Они непригодны для
земледелия, и по ним можно лишь перегонять стада овец и верблюдов в поисках
скудного корма.
Здесь
находятся самые жаркие места нашей планеты. Скажем, в Ливии есть районы, где
жара достигает пятидесяти восьми градусов! А в некоторых областях Эфиопии даже
среднегодовая температура не опускается ниже плюс тридцати пяти.
Солнце
регулирует всю жизнь Сахары. Излучение его, учитывая редкую облачность, малую
влажность воздуха и отсутствие растительности, достигает очень высоких
значений. Для суточных температур здесь характерны большие скачки. Разница
между дневной и ночной температурой достигает тридцати градусов! Порой ночью в
феврале случаются заморозки, а на Ахаггаре или Тибести температура может
опуститься до минус восемнадцати градусов.
Из
всех атмосферных явлений тяжелее всего в Сахаре путешественник переносит
продолжительные бури. Ветер пустыни, горячий и сухой, причиняет лишения, даже
когда он прозрачен, но еще труднее приходится путникам, когда он несет пыль или
мелкие песчинки. Пыльные бури случаются чаще, чем песчаные. Сахара, пожалуй,
самое пыльное место на Земле. Эти бури похожи издали на быстро охватывающие все
вокруг пожары, клубы дыма от которых поднимаются высоко в небо. С бешеной силой
несутся они через равнины и горы, выдувая на своем пути пыль из разрушенных
скал.
Бури
в Сахаре обладают необычайной силой. Скорость ветра достигает иногда пятидесяти
метров в секунду (вспомним, что тридцать метров в секунду — это уже ураган!).
Караванщики рассказывают, что иной раз тяжелые верблюжьи седла уносит ветром за
двести метров, а камни, величиной с куриное яйцо, катятся по земле, как горох.
Довольно
часто при этом возникают смерчи, когда сильно нагретый воздух от раскаленной
солнцем земли стремительно поднимается вверх, захватывая мелкую пыль и унося ее
высоко в небо. Поэтому такие вихри видны издалека, что, как правило, позволяет
всаднику спасти свою жизнь, вовремя уклонившись от встречи с «джинном пустыни»,
как именуют смерч бедуины. Серый столб поднимается в воздух до самых облаков.
Летчики встречали пылевые смерчи порой на высоте полтора километра. Бывает, что
ветер переносит сахарскую пыль через Средиземное море в Южную Европу.
На
бескрайних сахарских равнинах ветер дует почти всегда. Подсчитано, что в
пустыне на сто дней приходится только шесть безветренных. Особенно дурной
славой пользуются горячие ветры Северной Сахары, способные за несколько часов
уничтожить весь урожай в оазисе. Эти ветры — сирокко — дуют чаще в начале лета.
В Египте такой ветер называют хамсином (буквально — «пятьдесят»), так как он
обычно дует в течение пятидесяти дней после весеннего равноденствия. За время
его почти двухмесячного буйства оконное стекло, не закрытое ставнями, делается
матовым — так расцарапывают его песчинки, переносимые ветром.
А
когда в Сахаре стоит штиль и воздух наполнен пылью, возникает известный всем
путешественникам «сухой туман». Видимость при этом совершенно пропадает, а
солнце кажется тусклым пятном и не дает тени. Даже дикие животные в такие
моменты теряют ориентацию. Рассказывают, что был случай, когда очень пугливые
обычно газели во время «сухого тумана» спокойно шествовали в караване, идя
между людьми и верблюдами.
Сахара
любит напоминать о себе неожиданно. Бывает, что караван выходит в путь, когда
ничто не предвещает непогоды. Воздух еще чист и спокоен, но в нем уже
разливается какая-то странная тяжесть. Постепенно небо на горизонте начинает
розоветь, потом принимает фиолетовый оттенок. Это где-то далеко ветер поднял и
гонит в сторону каравана красные пески пустыни. Вскоре уже мутное солнце едва
пробивается сквозь быстро несущиеся песчаные тучи. Становится трудно дышать,
кажется, что песок вытеснил собою воздух и заполнил все вокруг. Ураганный ветер
несется со скоростью до сотни километров в час. Песок обжигает, душит, сбивает
с ног. Такая буря длится порой неделю, и горе тому, кого она застала в пути.
Но
если в Сахаре стоит тихая погода и небо не затянуто поднятой ветром пылью,
трудно найти более красивое зрелище, чем закат солнца в пустыне. Может быть,
только полярное сияние производит на путешественника большее впечатление. Небо
в лучах заходящего солнца каждый раз поражает новым сочетанием оттенков — это и
кроваво-красный, и розово-перламутровый, незаметно сливающийся с нежно-голубым
цветом. Все это громоздится на горизонте в несколько этажей, горит и сверкает,
разрастаясь какими-то причудливыми, сказочными формами, а затем постепенно
угасает. Тогда почти мгновенно наступает абсолютно черная ночь, темноту которой
не в силах рассеять даже яркие южные звезды.
Конечно,
самые желанные и самые живописные места в Сахаре — оазисы.
Алжирский
оазис Эль-Уэдд лежит в золотисто-желтых песках Большого Восточного Эрга. С
внешним миром его связывает асфальтированное шоссе, но таким оно значится
только на карте. Во многих местах широкое полотно дороги основательно занесено
песком. Телеграфные столбы утопают в нем на добрых две трети, и бригады рабочих
с лопатами и метелками постоянно разгребают заносы то на одном, то на другом
участке. Ведь ветер дует здесь круглый год. А даже слабый ветерок, срывая
верхушки песчаных холмов-барханов, неуклонно перемещает песчаные волны с места
на место. При сильном же ветре движение на дорогах пустыни порой полностью
прекращается, и не на один день.
Как
и все оазисы Сахары, Эль-Уэдд окружен пальмовой рощей. Финиковые пальмы —
основа жизни для местных жителей. В других оазисах ддя того, чтобы напоить их
водой, устраивают оросительные системы, но в Эль-Уэдде поступают проще. В сухом
русле реки, протекающей через оазис, роют глубокие ямы-воронки и сажают в них пальмы.
Под русдом на глубине пяти-шести метров всегда течет вода, так что корни пальм,
посаженных таким образом, легко достигают уровня подземного потока, и орошения
им не требуется.
В
каждой воронке растет от пятидесяти до ста пальм. Воронки расположены рядами
вдоль русла, и всем им угрожает общий враг — песок. Чтобы не оползали склоны,
края воронок укрепляют плетнями из пальмовых ветвей, но песок все равно
просачивается вниз. Приходится круглый год вывозить его на ослах или таскать на
себе в корзинах. Летом, в жару, этой тяжкой работой можно заниматься только
ночью, при свете факелов или в сиянии полной луны. В этих же воронках роют и
колодцы для воды. Ее хватает и для питья, и для полива огородов. Удобрением
служит верблюжий помет.
Финики
и верблюжье молоко — основная пища земледельцев-феллахов. А ценный мускатный
сорт фиников идет на продажу и даже экспортируется в Европу.
Столица
алжирской Сахары — оазис Уаргла — отличается от прочих оазисов тем, что
обладает... настоящим озером. Этот крохотный городок в центре пустыни
располагает огромным по здешним меркам водоемом площадью в четыреста гектаров.
Он образовался из воды, сбрасываемой с пальмовых плантаций после полива. Вода
подается к полям и финиковым рощам всегда с избытком, иначе испарение приведет к
накоплению солей в почве. Излишек воды вместе с солями сбрасывается во впадину
по соседству с оазисом. Так и возникают в Сахаре искусственные озера.
Правда,
большинство из них не так велики, как в Уаргле, и не выдерживают смертельной
борьбы с песком и солнцем. Чаще всего это просто болотистые углубления,
поверхность которых покрыта плотным прозрачным, как стекло, слоем соли.
Но
оазисы в Сахаре редки, и от одного «островка жизни» к другому приходится
добираться по бесконечным дорогам пустыни, преодолевая солнечное пекло, горячий
ветер, пыль и... искушение свернуть с дороги. Такой соблазн нередко возникает у
путников и на древних караванных тропах, и на современных асфальтированных
шоссе в этих неприветливых краях. Когда перед измученным долгой дорогой путешественником
возникают на горизонте желанные очертания оазиса, проводник-араб лишь
отрицательно качает головой. Он знает, что до оазиса еще десятки километров
пути под палящим солнцем, а то, что путник видит «собственными глазами» — всего
лишь мираж.
Этот
оптический обман порой вводит в заблуждение даже опытных людей. Бывалые
путешественники, прошедшие по пескам не один экспедиционный маршрут и не один
год изучавшие пустыню, случалось, тоже становились жертвами миражей. Когда
видишь на небольшом расстоянии пальмовые рощи и озеро, белые глиняные дома и
мечеть с высоким минаретом, трудно заставить себя поверить, что в
действительности до них несколько сотен километров. Под власть миража попадали
иной раз и опытные проводники караванов. Однажды шестьдесят человек и девяносто
верблюдов погибли в пустыне, следуя за миражом, который увлек их на шестьдесят
километров в сторону от колодца.
В
давние времена путешественники, чтобы убедиться, мираж перед ними или
реальность, разжигали костер. Если в пустыне дул хотя бы небольшой ветерок, то
стелющийся по земле дым быстро разгонял мираж. Для многих караванных путей
составлены карты, на которых обозначены места, где часто встречаются миражи. На
этих картах даже помечено, что именно видится в том или ином месте: колодцы, оазисы,
пальмовые рощи, горные цепи и так далее.
И
все же в наше время, когда через великую пустыню пролегли с севера на юг две
современные автомагистрали, когда по ней ежегодно проносятся разноцветные
автокараваны ралли «Париж — Дакар», а артезианские скважины, пробуренные вдоль
дорог, позволяют в случае чего пешком дойти до ближайшего источника воды,
Сахара постепенно передает быть тем гиблым местом, которого европейские
путешественники опасались больше, чем арктических снегов и амазонских джунглей.
Все
чаще любознательные туристы, пресытившись пляжным бездельем и созерцанием
развалин Карфагена и прочих живописных развалин, отправляются на автомобиле или
на верблюде в глубь этого уникального района планеты, чтобы вдохнуть глоток
ночного ветра на склонах Ахаггара, услышать шелест пальмовых крон в зеленой
прохладе оазиса увидеть грациозный бег газелей и полюбоваться красками
сахарских закатов. А рядом с их караваном бегут по обочине с тихим шорохом
таинственные хранители покоя этого жаркого, но прекрасного края — пыльно-серые,
взвихренные ветром «джинны пустыни».
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://subscribe.ru/archive/history.alltheuniverse