Норвежский парадокс

Российский Государственный Геологоразведочный Университет им. Серго Орджоникидзе Экономический факультет Учебно-методический Центр высшего и второго высшего экономического образования Реферат по учебной дисциплине «Мировая экономика» на тему: «Норвежский парадокс» Выполнила студентка Научный руководитель Москва 2009г.

Содержание Введение 3 Копилка правительственного либерализма 4 Экономика разных скоростей 4 Сильное государство - основа развития 9 Убыточность норвежского ГНФ 11 Список использованных источников 17 Введение Российское правительство серьезно болеет. И одна из его главных болезней называется «любовь к западным моделям».

Нет сомнений, Норвегия - во многом пример для подражания, но только не в вопросе размещения бюджетных средств за рубежом. Вложение денег Государственного нефтяного фонда (ГНФ) Норвегии в облигации иностранных правительств и акции транснациональных компаний (ТНК) в начале 2000-х годов принесло не доходы, а убытки. Копилка правительственного либерализма Ничто в России не растет сейчас так быстро, как Стабилизационный фонд.

Его объем на 1 января 2008 года составил 3 849 млрд руб. Это более чем в 1,5 раза превышает весь Инвестиционный фонд правительства 2006 г Но средства Стабилизационного фонда не работают на экономику России. Правительство ежемесячно выводит из экономического оборота огромные финансовые ресурсы, сопоставимые с годовыми затратами на все четыре приоритетных национальных проекта.

Таким образом, только за счет прироста Стабфонда в России можно было бы финансировать не 4, а 48 национальных проектов! И это без учета роста накапливаемых золотовалютных резервов Центробанка. Ясно, что рано или поздно и экономика, и политика, и общественное мнение заставят правительство раскупорить кубышку Стабфонда. Вопрос только в том, кому это пойдет на пользу

России или Западу? Вся правительственная затея расходовать Стабилизационный фонд на приобретение ценных бумаг иностранных государств и ТНК слепо скопирована с зарубежного, в первую очередь норвежского, опыта. Экономика разных скоростей Спору нет, Россия и Норвегия во многом похожи. Обе страны расположены примерно в одной климатической зоне, живут в основном за счет минеральных природных

ресурсов и имеют ярко выраженный рентный характер экономик. Как и в России, фундамент норвежской экономики составляет энергетика. Вклад нефтегазового сектора у нашего северного соседа соизмерим с российским и составляет 23% ВВП страны. За счет энергетики на 1/3 формируются государственные бюджеты в обеих странах. И у России, и у Норвегии степень интегрированности в мировую экономику составляет более 30%, что определяется

сырьевым, главным образом нефтегазовым, экспортом, который превышает 50% всего экспорта товаров и услуг каждой из стран. На технологический сектор в структуре экспорта у них приходится менее 15% общего вывоза товаров. Но на этих количественных параметрах сходство и заканчивается. В отличие от России Норвегия страна, находящаяся на постиндустриальной стадии развития, с отлаженным новейшим производством, грамотной экономической политикой государства, с самыми высокими в мире социальными

стандартами. Норвегия один из мировых лидеров по качеству жизни и социальным параметрам. Производство ВВП в Норвегии на душу населения почти в 8 раз выше, чем в России. Продолжительность жизни главной рабочей силы в любом обществе мужчин у нашего северного соседа на 19 лет превышает значение аналогичного показателя в России. (Средний российский мужчина не доживает даже до пенсионного возраста.)

Детская смертность в Норвегии почти в 5 раз ниже, чем в России. Норвегия характеризуется самыми низкими в мире показателями младенческой смертности 3,73 на 1000 новорожденных (в США -7,5, в России - 16,1). Средняя пенсия - 70 процентов средней зарплаты (в России - лишь 24 процента, но в реальном выражении норвежские пенсионеры получают в 32 раза больше, чем наши). Средняя зарплата в

Норвегии - около 4,5 тысячи долларов (у нас - около 400 долларов, то есть почти в 12 раз меньше). Пособие по безработице - 2 тыс. долларов. Семье, не отдающей ребенка в детский сад, в Норвегии ежемесячно выплачивается примерно 560 долларов (у нас пособие на ребенка старше полутора лет составляет 3 доллара, то есть почти в 200 раз меньше). Однако свой стабфонд Норвегия стала формировать лишь достигнув первого места в мире по большинству

этих социальных показателей. И в этой стране такой фонд действительно можно объяснить желанием сохранить тот же уровень жизни для будущих поколений. А что мы собираемся закреплять своим стабфондом? Наше 142-е место в мире по продолжительности жизни, нижайший уровень пенсий и социальных гарантий? Норвегия к 1979 году стала нефтяной державой и сегодня является четвертым производителем нефти в мире. За десять лет нефтяного благоденствия Норвегия, как было уже сказано, заняла лидирующие места по уровню

жизни населения. При этом, заметим, за эти десять лет нефтяные цены показывали разнонаправленную динамику, и их падение в 1985 году нередко упоминается как одна из причин коллапса СССР. Коллапса Норвегии при этих же ценах не случилось. Самое простое, конечно, сослаться на то, что норвежцев всего 4,5 млн. Тем не менее известны примеры нефтяных монархий Персидского залива, которые умудряются при феноменальных

ценах на нефть иметь безработицу в 30%. Норвежская же безработица не превышает 4%! Возникают два вопроса: что именно сделали норвежцы за эти десять лет и почему у них идея по стерилизации денег в специальном фонде привела к 2,6% инфляции, а у нас она не опускается ниже 12 13%? Прежде чем погружаться в детали, хотелось бы сослаться на многочисленные исследования, которые утверждают, что чем более демократической является страна и чем меньше в ней неравенство населения, тем ниже, при

прочих равных условиях, инфляция. В частности, в книге Роберта Каттнера "Экономическая иллюзия фальшивый выбор между процветанием и социальной справедливостью" главный тезис в том, что вечно навязываемый выбор либо экономический рост, либо социальная справедливость не имеет под собой оснований. Он считает, что, наоборот, социально более защищенные и равноправные общества гораздо чаще выступают и более производительными, демонстрируя низкий уровень безработицы и инфляции.

Россия и Норвегия могли бы прекрасно проиллюстрировать выводы Каттнера. Критики, правда, могут сказать, что в России выше темпы экономического роста, а в Норвегии они в районе 3% в год. При этом, несмотря на Стабилизационный фонд, инфляция в России в десять раз выше, чем в Норвегии! Если же говорить о безработице, то официальные наши цифры разняться не катастрофически:

3,7% в Норвегии и 7,8% (Газета РБК от 21 сентября 2009 г.) в России. При этом минимальная зарплата в России (с 1 июня 2009г.) 4300 рублей в месяц (около 50 евро), а в Норвегии минимальная зарплата превышает 11 евро в час. Норвежские компании и банки почему-то мало занимают за рубежом и отличаются очень строгой финансовой дисциплиной. Кроме того, за последние годы в Норвегии значительно снизился объем прямых иностранных

инвестиций. Если в 2000 году он составлял 3,58% от ВВП, то в 2004-м всего 0,2%. Такое снижение идет в общеевропейском русле. Так, в целом по еврозоне в 2000 году доля прямых иностранных инвестиций составляла 6,49%, а в 2004-м 0,51%. То есть Норвегия изменила свою динамику даже кардинальнее, чем вся остальная Европа. Как же так? Ведь увеличение прямых иностранных инвестиций всегда рассматривалось как позитивный

момент, подчеркивающий инвестиционную привлекательность той или иной экономики. Да, это так с той лишь оговоркой, что когда экономика уже стабильна и находится на стадии насыщения, а социалка и зарплаты держатся на очень высоком уровне, то незачем переполнять свою финансовую сферу чужими деньгами. То есть когда экономика такая, как в Норвегии! Мы же, в России, находимся на совершенно иной стадии, когда нам и рабочие места нужно создавать,

и уровень жизни повышать, и инфраструктуру формировать, поэтому для нас иностранные инвестиции в большинстве случаев благо. Наша демократическая и экономическая структура имеет мало общего с норвежской, однако мы ждем, что тамошний рецепт с выводом нефтяных денег из страны сработает и у нас. Рискнем сделать прогноз: в ближайшие пять лет наша инфляция никогда не опустится ниже 7%. А вероятнее всего, так и будет колебаться в районе 10%, даже если после выборов 2008 года вообще заморозят

рост зарплат и пособий. Для норвежских же экономистов центральным фактором является вовсе не бюджетная экономия на социальных выплатах, а создание хороших условий для конкуренции. Их логика такова: конкуренция ведет к снижению цен, соответственно, снижаются требования по повышению заработной платы, а это, в свою очередь, уменьшает ценовое давление на всю экономику. Вспомним еще раз про те десять норвежских лет, которые отделяют начало добычи нефти от появления специального

Нефтяного фонда для стерилизации доходов. Любой, кто был в Норвегии, подтвердит: дороги в самой отдаленной деревушке там ничуть не хуже, чем в Осло. И на любой норвежской окраине есть телевизионная антенна. Нефть и газ хорошо, но 99% всей норвежской электроэнергии вырабатывается на гидроэлектростанциях, большинство которых было построено во время "нефтяных десятилетий".

На этот же период пришелся и расцвет малого бизнеса: в Норвегии чрезвычайно легко зарегистрировать компанию, даже безработных по желанию обучают основам бухучета для открытия собственного дела. Кроме того, взаимоотношения с налоговыми и другими госорганами настолько прозрачны, что никому не приходит в голову закладывать в цену многочисленные поборы и откаты. Правда, нефтяные доходы вызвали и негативные явления.

В частности, выросли цены на недвижимость. Однако, как ни странно, сами норвежские экономисты главной причиной роста цен на недвижимость считают не столько нефть, сколько чрезвычайно низкую процентную ставку. Люди набирают доступные кредиты, покупают жилье, за этим следует строительный бум и т.д. При такой постановке вопроса рост цен на недвижимость не выглядит чем-то аномальным, а лишь подчеркивает возросший уровень жизни и легкость кредитования. Сейчас

Банк Норвегии активно обсуждает необходимость повышения базовой процентной ставки, однако опасается помешать экономическому росту, поскольку уже несколько раз за последние десятилетия главным мотором экономического благополучия страны выступал именно рост внутреннего потребления! Чудеса, да и только. У нас залогом благополучия считается жесткая бюджетная экономия на повышении уровня жизни, а в Норвегии именно рост уровня жизни и, соответственно, рост покупательной способности населения

официально признаются основой экономического роста. Кстати, даже без нефтяных доходов экономика Норвегии всегда росла достаточно хорошо. За период с 1945 по 1970 год средние годовые темпы роста составляли около 5%. А с началом нефтяной эры, с 1970 по 2008 год, в среднем всего 3,4%. Все же главным из сущностных различий России и Норвегии состоит в разном понимании правящими кругами

роли и значения государства в развитии экономики. Сильное государство - основа развития В Норвегии роль государства в экономике значительно более масштабная, чем в России. Это результат пребывания у власти в течение 30 лет социал-демократов, которые в своей экономической политике опирались на скандинавскую модель «государства всеобщего благосостояния». Правительство Норвегии через крупные государственные предприятия не только контролирует ключевые секторы

(нефть и газ), но и поддерживает сельское хозяйство, производство морепродуктов и другие отрасли. В отличие от России экономическая сила государства в Норвегии определяется не степенью коррупции власти с бизнесом, а долей государственных расходов в ВВП страны. По этому количественному показателю норвежское государство в настоящее время в 1,5 раза сильнее, чем российское: в 2009 г. в Норвегии государственные расходы должны составить 45,3%

ВВП, а в России только около 24% (www.kommersant.ru), включая все уровни государственного управления (федеральный, региональный и местный). При таком размере государственных расходов российское правительство не в состоянии ни существенно влиять на экономическое развитие, ни обеспечить социальную справедливость, стабильность, рост. В России рекордно профицитным был 2005 год: тогда превышение доходов над расходами составило более 10 процентов ВВП. В 2006 году - около 6,7, на 2007-й запланировано 4,8 процента, или 1,5

триллиона рублей. То есть немногим больше, чем совокупные расходы на оборону и правоохранительную деятельность, а также втрое больше, чем отпущено всей социальной сфере. И это при том, что основная часть внешнего долга уже выплачена. Вместо того чтобы в столь благоприятных условиях использовать бюджетные доходы для решения социально-экономических проблем, государство изымает из экономики до 30 процентов собранных доходов, аккумулирует

их в стабфонде и отправляет за рубеж. Именно так, ведь деньги фонда вложены в иностранные ценные бумаги! Больше того, доходы от этих ценных бумаг в значительной мере съедаются инфляцией. Правительство нас уверяет: изъятие из экономики части ВВП сдерживает инфляцию. Но на самом деле часть ВВП изымают (и тем самым реально снижают формально зафиксированный экономический рост), но денежную массу не сокращают на величину изъятого

ВВП. В итоге инфляция способна разве что возрасти. Ложь и то, что стабфонд поможет избежать инфляции, когда цены на нефть рухнут. Продадут иностранные ценные бумаги и на сумму вырученной валюты напечатают рубли? Но если деньги не обеспечены реально произведенными товарами и услугами, как раз и случается инфляция! Потенциально российское правительство могло бы играть многократно более значительную роль в экономике

своей страны, если бы возвращало в отечественное производство все получаемые доходы. Изымая средства в Стабилизационный фонд, оно подрывает воспроизводство. А если, кроме того, будет принято решение о вложении средств Стабфонда в зарубежные активы, то российский бюджет может не только не получить прибыли от такого «выгодного» вложения, но и понести прямые убытки, как это было в

Норвегии в начале 2000-х годов. Убыточность норвежского ГНФ Норвегия вкладывает средства ГНФ за рубежом в облигации иностранных правительств (60% ГНФ) и акции крупнейших ТНК (40%) с 1995 г. Что же приносит такое размещение государственных денежных ресурсов бюджету? Согласно официальным данным Центрального банка Норвегии, вложение ГНФ в акции ТНК в течение ряда лет имело отрицательную доходность, то есть было убыточным.

В 2000г. доходы по таким инвестициям шли со знаком «минус» и составили -5,8%, в 2001 г 14,6%, в 2002 г 24,4%. Доходы от размещения средств в облигации иностранных правительств не перекрывали убытки от акций ТНК. В результате суммарная доходность от размещения средств Государственного нефтяного фонда Норвегии за рубежом сводилась также с минусом. В 2001 г. 2,5%, в 2002 г 4,7%. Знает ли об этом экономическая власть

России, активно лоббирующая норвежскую модель Стабилизационного фонда в своей стране? Без сомнений. Так, министр А. Кудрин в интервью агентству Прайм-ТАСС 18 мая с.г. заявил: «Государственный нефтяной фонд Норвегии в 2000 2002 гг. по корпоративной части размещался с большим минусом, и даже плюсы по доходам от размещения средств в государственных облигациях его не перекрыли».

Министром финансов Норвегии П К. Фосс в интервью «НГ» сказал, что «Мы сразу поняли, что доходы от добычи нефти и газа станут настолько большими, что для сохранения здоровой экономики не только сегодня, но и в обозримом будущем, необходимо отделить поступления в бюджет от нефтегазового комплекса и от другой экономической деятельности. Мы рассматриваем доходы от энергоносителей как нечто сверх того, на чем должны строиться нормальные доходы государства. Это богатство предназначено не только для нашего поколения.

Поэтому нужно использовать эти доходы рачительно и с прицелом на будущее» и что подстраховка на случай резкого колебания цен на мировом энергорынке тоже была « мотивом создания Нефтегазового фонда Норвегии, но не основным. Принималось во внимание и то соображение, что богатства шельфа у наших берегов не возобновляемы и будут когда-то исчерпаны. Поэтому я и говорю, что мы хотим это все распределить на несколько поколений.

Но в основном существование специального фонда для накопления доходов, получаемых от нефтегазового сектора, обусловлено тем, что эти крупные доходы несоразмерны с величиной нашей страны и нашего народа. Фонд создан во избежание перегрева нашей экономики. Иначе мы получили бы такую экономику и такой уровень цен, при которых жить мог бы только нефтегазовый сектор. Есть такой международный термин: «голландская болезнь», которым характеризуют перегрев экономики».

Общеизвестно, что большинство стран-производителей нефти и газа не только не получили пользы для общего развития страны, но фактически расстроили свою экономику. Эти ресурсы не послужили делу общего развития экономики таких стран. И в этом смысле Норвегия уникальна. Программа Норвегии скорее готовит страну не к тому дню, когда в скважинах исчезнет нефть, а к тому дню, когда цены на нефть станут намного ниже, чем сегодня.

Такая политика отчасти выравнивает потоки доходов, и в этом Норвегия не одинока - многие страны, в частности, Россия, имеют своего рода стабилизационные фонды. Проблема в том, что большинство компаний серьезно недоплачивают в такие стабилизационные фонды. Они просто не направляют в свои фонды столько финансов, сколько Норвегия. Политический климат в Норвегии таков, что правительство проявляет большую дальновидность при

разработке политических мер, и в долгосрочной перспективе страна, безусловно, получит выгоду от своей политики. Интересно, что ни один здравомыслящий экономист не привел ни одного довода против подобной программы. Она абсолютно рациональна и имеет огромный смысл, однако люди, определяющие политику стран, как правило, редко бывают столь дисциплинированы, как в Норвегии. Большинство нефтедобывающих стран расположено в нестабильных регионах и управляются деспотичными

режимами. Руководители этих стран, как правило, расходуют огромные деньги на финансирование вооруженных сил и секретных служб, а также на подкуп оппозиции. Кроме того, ведется непрерывная внутренняя борьба за контроль над правительством, а, следовательно, и нефтяными доходами. Наверное, вкладывать нефтедоллары за рубежом с высокими рисками и убытками может себе позволить находящаяся на вершине благосостояния

Норвегия, у которой устойчивая экономика, нет серьезных социальных проблем, а потеря нескольких миллиардов долларов не отражается негативно на экономическом росте. Но этого не имеет права делать страна, на порядок отстающая от главных держав мира по всем качественным показателям развития: ВВП, приросту населения, продолжительности жизни, детской смертности. Копить деньги, чтобы поднимать западную экономику, создавать за рубежом рабочие места, в то время как

в своей стране 30 млн человек живут ниже черты бедности, кощунство. Для чего и для кого вообще «сберегать» средства в Стабилизационном фонде, в то время как в стране критически низкие социальные показатели развития? Какие высшие цели преследует государство, когда готовит решение о размещении огромных денег за рубежом? По словам доктора экономических наук В.Варнавкого, «если экономика

России упадет в кризис или мировые цены на нефть резко пойдут вниз, то никакие стабилизационные и иные фонды страну не спасут. Даже более того с большой вероятностью средства, вложенные за рубежом, будут потеряны». Что и произошло при кризисе в 2008-2009г.г. По заявлению министерства финансов, России в 2010м году придется занимать деньги: резервный фонд России на начало 2010 года составит 1,55 триллиона рублей и в этом году будет использован полностью,

сообщил РИА "Новости" директор бюджетного департамента Минфина Алексей Лавров. Дефицит федерального бюджета в 2009 году прогнозируется в объеме 3 триллионов 617,8 миллиарда рублей или 9,4 процента ВВП. Лавров отметил, что это последний прогноз, который сегодня Минфин внесет в правительство России. Доходы федерального бюджета в 2009 году составят 6 триллионов 561,3 миллиарда рублей или 17,1 процента ВВП. О том, что дефицит федерального бюджета

России в 2010 году может составить 6 процентов ВВП, в начале июля заявил помощник президента Аркадий Дворкович. Ранее самый смелый прогноз по бюджетному дефициту не выходил за рамки 5,5 процента ВВП. Тогда же замглавы Минфина Дмитрий Панкин признал Россия готова выходить на рынок внешних заимствований. А что же в происходит в этот период Норвегии? Норвегия 26 января представила программу стимулирования

экономики размером 20 млрд. норвежских крон ($3 млрд.), в которой она начинает использовать средства своего нефтяного суверенного фонда, сообщает Financial Times. Суверенный фонд Норвегии, население которой всего 4,7 млн. человек, составляет $370 млрд. нефтяных доходов и по размерам уступает только суверенному фонду Абу-Даби. Новая антикризисная программа является дополнением к бюджету, расходная часть которого эквивалентна 0,7%

ВВП. Вместе с новой программой расходы норвежского правительства на кризис составляют 2,3% ВВП, что является одним из самых агрессивных планов в Европе. "Это самый амбициозный план финансово-бюджетного стимулирования экономического роста и занятости более чем за 30 лет заявила министр финансов Норвегии Кристин Халворсен (Kristin Halvorsen) У многих компаний было пять лет процветания, но за короткое

время все изменилось". Средства программы будут использоваться преимущественно для финансовых вливаний, а не для снижения налогов: 16,75 млрд. крон выделяется на ремонт общественных зданий, школ и инфраструктуры, и лишь 3,25 млрд. крон на налоговые льготы. Правительство Норвегии использует огромные нефтяные прибыли на финансирование дефицита не нефтяного бюджета, а остальные средства инвестирует за границей через Глобальный пенсионный фонд (Global

Pension Fund), который называют также Нефтяным фондом (Oil Fund). Устав фонда ограничивает суммы, которые может потратить правительство. В нем говорится, что не нефтяной бюджетный дефицит не должен превышать ожидаемой реальной ставки доходности фонда, которая оценивается в 4%. Однако правительство имеет широкие возможности для поддержки экономического роста, поскольку устав разрешает активно использовать финансово-бюджетную политику для противодействия

колебаниям деловой активности. Правительство объявило, что в 2009 году не нефтяной структурный дефицит увеличится до 119 млрд. крон, по сравнению с 92 млрд. крон, которые оно прогнозировало в октябре. Нынешний дефицит эквивалентен 5,2% суверенного фонда. Для того чтобы избежать негативных последствий от колебаний мирового рынка, надо заниматься отечественным производством, ориентироваться на своего потребителя, создавать новые рабочие места у себя в стране.

И делать это надо сейчас, а не тогда, когда в мировой экономике начнется спад. Экономика очень консервативная, инерционная система, ее не раскрутить в течение месяцев. Для этого нужна целенаправленная работа всей государственной машины в течение многих лет. Деньги Стабилизационного фонда это нефтяная рента, которая принадлежит России, и вкладывать ее надо только в Россию, в ее европейскую часть, в

Север, в создание социально-производственной инфраструктуры в Сибири и на Дальнем Востоке, в освоение новых месторождений, в новые знания и медицину. Да мало ли имеется самых неотложных нужд в такой огромной стране, как Россия! Список использованных источников 1. Российская газета, выпуск № 3968 от 12 января 2006г. 2. Нефтяная экономика Норвегии. («CNN», США, Программа «Взгляд изнутри») 3.

Журнал «Золотой лев» № 83-84, 2006г. 4. Ресурсы Интернета