ООН в деле урегулирование "афганского вопроса" на современном этапе

Тема: ООН в деле урегулирование «афганского вопроса» на современном этапе Особенности нынешнего положения в стране, как представляется, во многом связаны с тем, каким образом свершились падение прежнего режима, установление власти моджахедов и приход талибов. Вступление в силу советско-американской договоренности о прекращении поставок оружия враждующим афганским сторонам, развал СССР - главного, если не единственного союзника правительства

Наджибуллы сделали его падение лишь вопросом времени. Впервые за годы гражданской войны достижение компромисса с вооруженной оппозицией стало для верхушки кабульского режима императивом1. Это, естественно, вызвало растущее беспокойство в тех кругах партийно-государственного и военного руководства Афганистана, которые рассчитывали на физическое, а при определенных условиях и политическое выживание в случае установления власти моджахедов.

Эти настроения крепли на фоне резкого обострения межэтнических противоречий в стране и руководстве, в условиях активизации политики США, Пакистана и Саудовской Аравии на афганском направлении. Как известно, Афганистан населяют афганцы (пуштуны), таджики, а также хазарейцы, узбеки, туркмены, чараймаки и другие нацменьшинства. Напомним, что исторически основателями афганской государственности были пуштуны.

Именно из них, как правило, традиционно формировалась правящая элита, высшее чиновничество и генералитет. Непуштуны довольно остро ощущали неравноправное положение. Как известно, пробуждение национального самосознания разных этносов проявлялось и до переворота 1978 г в том числе в форме создания группировок, выступавших против пуштунской гегемонии2. В годы гражданской войны произошли естественные перемены в этнодемографическом и этнополитическом балансе

страны. Во-первых, к моменту падения правительства М. Наджибуллы, прихода к власти моджахедов и создания Исламского государства Афганистан пуштуны не составляли большинства населения, что непосредственно связано с их многомиллионной эмиграцией. Во-вторых, активное участие в многолетней военно-политической борьбе против кабульского режима позволило опиравшимся на национальные меньшинства партиям и группировкам моджахедов

укрепиться в политическом, организационном и военном отношениях. К тому же в государственных, особенно силовых, структурах кабульского режима непуштуны заняли весьма видное место. Например, таджикский элемент устойчиво преобладал в аппарате и вооруженных формированиях Министерства госбезопасности, военной опорой правительства М. Наджибуллы на определенное время стали также не пуштуны, а узбекские военные части под командованием

генерала А. Досума и т.п. В непуштунской среде в целом все более крепло убеждение в недопустимости возврата к прежнему доминированию пуштунов. Назревшие в недрах режима межэтнические противоречия перешли в весьма острую форму в тот момент, когда происходило стремительное размывание социально-политической опоры Наджибуллы, и неизбежность его скорого падения стала вполне очевидной. По жесткой логике внутриполитической борьбы разрыв с

Наджибуллой объективно вел оппозиционеров внутри режима к блокированию с моджахедами. В условиях же обострения названных противоречий такое блокирование осуществлялось прежде всего на этнической основе. Этнический фактор определил ориентацию антинаджибовской оппозиции, преимущественно непуштунской по своему национальному составу, на крупную организацию моджахедов во главе с Б. Раббани «Исламское общество Афганистана», опиравшуюся на таджиков и ее ведущего полевого командира

Ахмад-ШахаМасуда. Со своей стороны пуштунская часть истэблишмента Афганистана, насколько можно судить, активизировала контакты с пуштунским крылом оппозиции, прежде всего с «Исламской партией Афганистана» Г. Хекматьяра. Именно кризис в отношениях президента М. Наджибуллы с непуштунскими влиятельными военными руководителями, которые укрепляли свои позиции на севере страны, населенном преимущественно таджиками и узбеками, стал непосредственной отправной точкой

процесса, сыгравшего важную роль в политической борьбе и приведшего, в конечном счете, к падению власти. Именно тогда Наджибулла был вынужден согласиться на настоятельное предложение представителя Госсекретаря ООН Б.Севана и объявить о намерении уйти в отставку4. С приходом к власти моджахедов в конце апреля 1992 г. и провозглашением Исламского Государства Афганистан (ИГА) у власти в

Кабуле оказалась непрочная коалиция влиятельных лиц в составе большинства партий (танзимов) моджахедов, в которые входили представители разных этносов. Внутри коалиции, как в центре, так и на местах, тотчас же разгорелась борьба за власть. Силовой фактор оставался определяющим в политической жизни страны. Положение весьма осложнялось тем, что едва ли не за каждой из соперничающих партий, группировок и объединений полевых командиров стояли внешние силы, в частности, активно поддерживаемый

США Пакистан, Иран, Саудовская Аравия, конкурирующие за влияние в новом Афганистане и в регионе в целом. С ликвидацией прежнего режима перестала функционировать та, пусть весьма несовершенная и ограниченная, система централизованного контроля за ходом дел на местах, которая существовала в предшествующие годы. Власть государственных органов ИГА в конечном счете отнюдь не распространялась на страну в целом.

Важно отметить, что за годы войны состав местных элит в Афганистане существенно изменился. Если прежде они состояли из знати племен и религиозных авторитетов, чье влияние основывалось на традиционных факторах и структурах, то в военные в годы на первый план выдвинулась фигура полевого командира, опиравшегося прежде всего на военную силу и вовсе не обязательно принадлежавшего по своему происхождению к верхушке местного общества.

Именно полевые командиры различных этносов, представлявшие разные военно-политические партии и группировки, стали играть ведущую роль в советах джихада различных уровней, выступая в качестве местных органов власти. При этом советы не были организованы в иерархическую структуру. Существуя параллельно и независимо друг от друга, они не были связаны отношениями управления - подчинения, Таким образом, местная власть была чрезвычайно фрагментирована и разобщена.

Опираясь непосредственно на военную силу, она не являлась, по существу, гражданской администрацией. При этом принципиальная особенность ситуации состояла также в том, что местные элиты стремились, и подчас небезуспешно, наладить прямые, минуя Кабул, внешние сношения. В этой связи все большее значение приобретал вопрос о порядке предоставления Афганистану международной помощи на восстановление страны.

Это в сложившейся ситуации практически грозило лишением центра и звеньев столичной бюрократии важных распределительных и координирующих функций в отношении этой помощи, фактически едва ли не единственного рычага воздействия на местные элиты, используя который можно было бы попытаться в значительной мере сдерживать развитие сепаратистских тенденций. В условиях, когда после образования ИГА не сложилось единой центральной власти и еще более разгорелась братоубийственная война, на политической

арене появилось движение «Талибан». Это произошло в связи с тем, что все более убеждаясь в бесплодности попыток объединить враждующие группировки борющихся за власть моджахедов и учитывая усиление межэтнических противоречий в Афганистане, при активнейшей поддержке США, Исламабад принял решение исподволь готовить создание новой военной силы. Видимо, предполагалось, что эта сила объединит всех пуштунов в борьбе за создание пуштунского государства.

Не следует исключать, что при этом, возможно, имелись в виду и другие далеко идущие цели, в том числе и создание афгано-пакистанской конфедерации, тем более, что идеи такой конфедерации уже неоднократно обсуждались в 50-70-х гг. в высших эшелонах власти Вашингтона и Исламабада5. Напомним при этом, что на территории Пакистана проживает около 15 млн. пуштунов, а в Афганистане не более 8 млн.

Сформировав Афганское бюро, деятельность которого финансировалась США, а также Саудовской Аравией, влиятельные круги Пакистана (в частности, Межведомственная разведка - Объединенное разведуправление, МВД и праворадикальная исламская партия «Джама'атеислами») приступили к созданию этой новой силы.6 ЦРУ закупало в США, Англии,

Египте, Израиле и других странах оружие, которое затем переправлялось в Пакистан, где в основном в местах расселения афганских беженцев, обучались отряды талибов. Эти отряды в самом начале формировались из молодежи, обучавшейся в религиозных учебных заведениях (медресе), отсюда и название: талиб - ищущий знаний, студент. Затем в отряды вошли пуштуны зоны пограничных племен

Пакистана и, наконец, пакистанские военнослужащие7. Талибы оснащались современным стрелковым и тяжелым оружием, имели в своих частях самолеты и вертолеты. В конце 1994 г. вооруженные отряды талибов перешли границу и вскоре заняли ряд приграничных с Пакистаном афганских провинций, затем они направились к Кабулу, овладеть которым им удалось лишь в конце сентября 1996 г.

Укрепив свои позиции в этом районе, талибы двинулись к областям, примыкающим к границам Ирана и среднеазиатских государств СНГ.На занятых территориях, выполняя вначале поставленные перед ними их «спонсорами» задачи (прежде всего, прекращение военных действий в местностях, где проходили главные торговые пути из Пакистана в Среднюю Азию, объявление запрета на торговлю наркотиками и организация заслона проникновению и распространению экстремистского фундаментализма), талибы приступили к разоружению

и казням не успевших скрыться борющихся за власть и «запятнавших себя грабежами, насилиями и коррупцией» полевых командиров моджахедов, к ликвидации многих контрольных фискальных постов на дорогах, уничтожению посевов опийного мака, а также выпустили листовки с осуждением арабских фундаменталистов. Многое из перечисленного нашло позитивный отклик в стране и за рубежом8. Однако несмотря на это, а также на военные успехи талибов, взятие ими

Кабула и других местностей и городов, нельзя не заметить, что они не смогли преодолеть сопротивление коалиции сил севера Афганистана, населенного, как отмечалось выше, в основном непуштунами. Во главе военных сил этой коалиции - Объединенного фронта (ОФ) стоит «панджширский лев» - упоминавшийся выше таджик Ахмад Шах Масуд. Позже к нему примкнули отряды узбекского генерала А. Достума и ряда полевых командиров разных этносов, в том числе и пуштунов.

Что касается формирования военных сил талибов, то после прихода в Афганистан в состав их отрядов вошли некоторые бывшие воинские части М. Наджибуллы, несколько довольно многочисленных формирований полевых командиров, а затем военные подразделения из Пакистана. Вместе с тем талибов практически не признали пуштуны - сторонники хорошо известных в мусульманском мире влиятельных религиозных авторитетов и лидеров крупных партий моджахедов, таких как

С.А. Гиляни, С. Моджаддеди и А. Сайяф, располагавших крупными по афганским масштабам военными силами, а также члены военно-политической организации, в основном объединяющей пуштунов, «Исламской партии Афганистана» во главе с пуштуном Г. Хекматьяром. Да и учеников медресе, какими себя объявляют талибы, ныне в их рядах практически не так уж много. Нет в руководстве движения «Талибан» религиозных авторитетов, хоть сколько-нибудь влиятельных и известных как в мусульманском мире, так и среди пуштунов.

Лозунги, деятельность и заявления талибов, их пуштунский национализм и экстремизм, отход от прежних деклараций в отношении наркотиков и терроризма, последовавший вскоре после занятия ими более половины провинций страны, затронули многие этносы, а их в Афганистане не менее 20. Зверская расправа с находившимся в здании миссии ООН в Кабуле М. Наджибуллой, глумление над его трупом, акты геноцида в отношении шиитов-хазарейцев, расстрел

иранских диплома-тов в Мазари-Шерифе, другие противоправные действия, попрание гуманитарного международного права в целом, особенно в отношении афганских женщин, а также установление в быту и управлении жестких норм ислама в их собственной интерпретации и, что весьма важно, беспрецедентный рост производства и контрабанды наркотиков и многое другое вызвали резко негативную реакцию ряда стран и мирового сообщества в целом. Европарламент, Совет Европы, ОБСЕ, ГА ООН,

Совет Безопасности ООН, ряд крупнейших международных правозащитных организаций приняли резолюции, осуждающие талибов. О многом из перечисленного мы найдем сведения в материалах годовых отчетов Генсекретаря ООН, других официальных документах, в частности, в публикациях слушаний по Афганистану в Сенате США и др.9. Реакция мирового сообщества не могла не оказать определенного влияния на зарубежных спонсоров талибов, прежде всего США и

Пакистан, все более явно осознающих непредсказуемость своих протеже, не исключая и того, что они вообще могут выйти из-под контроля. Предоставление же талибами убежища участвовавшему в исламском джихаде саудовскому миллионеру У. бен Ладену, обвиненному во взрывах посольств США в Кении и Танзании, и практически их отказ выдать его американцам вызвали острую реакцию в США. Добиваясь его экстрадиции, Вашингтон принял конкретные и жесткие меры.

Так, в августе 1998 г. США подвергли бомбардировке опорные пункты У. бен Ладена в Афганистане, а в начале июля 1999 г. ввели торгово-экономические санкции в отношении талибов. Касаясь непосредственно политического урегулирования афганской проблемы, уместно особо отметить миротворческую деятельность посреднической специальной миссии ООН. Во многом благодаря ее усилиям и лично и.о. руководителя миссии

А. Тесорье и при содействии Туркмении в феврале-марте 1999 г. в Ашхабаде произошла встреча представителей противоборствующих сторон. В результате 14 марта стороны подписали совместное заявление относительно принципов формирования органов исполнительной, законодательной и судебной власти в Афганистане, об освобождении из заключения каждой стороной по 20 чел. при посредничестве

Международной организации Красного Креста; о согласии продолжить в конце марта переговоров по проблемам практической реализации достигнутых договоренностей и для обсуждения других вопросов, представляющих взаимный интерес. Для «северян», как заявил глава их делегации Мухаммад Юнус Кануни, было весьма важно «отстоять позицию, при которой превосходство талибов на контролируемой ими площади афганской территории не сказалось на идее равноправного представительства всех этносов в

будущем руководстве страны». В свою очередь, руководитель делегации движения «Талибан» Ахмад Мутаввакель в интервью корреспонденту «Независимой газеты» подчеркнул после окончания переговоров, что талибы руководствуются идеями «бесперспективности вооруженной конфронтации и готовы к про-дуктивному диалогу, основанному на взаимных компромиссах»10. Однако дополнения, которые талибы представили к тексту совместного заявления, оказались неприемлемыми для «северян» и по существу сводили на нет достигнутые

договоренности. Важно и другое. Руководство талибов называет свое государство «Исламский Эмират Афганистан», где основным законом страны должен стать, как в теории, так и на практике, шариат в талибской интерпретации. Это не может быть принято шиитами-хазарейцами, другими нацменьшинствами, а также некоторыми афганскими племенами, особенно в горных местностях, где до сих пор весьма чтятся нормы обычного права (адата). По всем этим и многим другим важным причинам соглашение «северян» с талибами

с самого начала не представлялось долговечным. И действительно, вскоре стороны продолжили ожесточенную вооруженную борьбу. Таким образом, становилось все более очевидным, что внутриафганский конфликт затягивается и ведет ко многим тысячам новых жертв, к дальнейшему разорению страны, а при определенном повороте событий чреват крупными геополитическими потрясениями. Не исключено, например, что реальный распад Афганистана на фактически самостоятельные образования может повлечь за собой цепную реакцию геополитических

перемен, последствия которых трудно предсказать. В связи с этим по разным вариантам могут складываться отношения Севера страны с пограничными государствами СНГ. Формирование же «чисто пуштунского юга» потребует от талибов серьезных усилий, в том числе в некоторых местностях южных и юго-восточных провинций и, по всей вероятности, едва ли оставит равнодушным многомиллионное пуштунское население Пакистана, не исключая и возможное возрождение идеи

Пуштунистана. В такой ситуации, при ее дальнейшем развитии, Исламабад может оказаться в довольно сложном положении, особенно если к тому же обострятся отношения между другими этносами, проживающими на пакистанской территории. По всей видимости, возможные перемены не оставят безучастной и Индию. Как представляется, нельзя полностью исключать вероятных в такой ситуации в той или иной мере

радикальных шагов Ирана с целью укрепления своих позиций в среде персоязычных этносов. Подобное (с вариантами) развитие событий, угрожая самому Афганистану, несомненно, может привести к эскалации напряженности в Центральном, Западном и Южном макрорегионе Азии. Рассматривая существующие реалии в комплексе, включая ряд важных аспектов внутренней обстановки в Афганистане, проблемы распространения и контрабанды наркотиков,

терроризма и экстремизма, особенности международного положения страны, ООН и «Группа друзей и соседей Афганистана» (6+2), действующая под ее эгидой, значительно активизировали свою деятельность. В этой связи напомним, что в январе 1993 г. по инициативе России и США была сформирована «Группа друзей Афганистана», в которую вошли Иран, Пакистан, Саудовская Аравия, Россия и США. Что касается непосредственно

России, то, выдвигая идею создания Группы, в Москве считали необходимым выработать единые подходы к афганской проблеме и начать совместную работу с различными политическими силами, отдельными группировками и организациями в Афганистане с целью поиска путей к разблокированию конфликта. Со своей стороны мировое сообщество и лично Генеральный секретарь ООН выступили с заявлениями, призывающими противоборствующие стороны, не откладывая, решать проблему

политическим путем. В резолюции Совета безопасности ООН от 12 декабря 1997 г. были зафиксированы позиции его членов в пользу формирования в полной мере представительной власти, приемлемой для всего населения страны. Вскоре Генеральный секретарь ООН назначил своим специальным представителем по Афганистану алжирского дипломата Л. Брахими с целью усиления роли мирового сообщества в деле разблокирования

афганского конфликта. В тесном контакте с Л. Брахими стала работать «Группа друзей Афганистана», в которую вошли, помимо названных выше стран, пограничные с Афганистаном государства - КНР, Туркмения, Узбекистан и Таджикистан. В связи с этим Группа стала именоваться «Группа друзей и соседей Афганистана» (6+2). Работая под эгидой ООН, страны-члены

Группы на уровне министров иностранных дел во время очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН осенью 1998 г. обсудили ситуацию в стране и составили план работы Группы11. Вскоре началась подготовка к совещанию и составлению совместного документа об основных принципах поли-тического урегулирования конфликта. После провала Ашхабадских договоренностей были согласованы проект текста этого документа, определены дата и место

проведения встречи: 19-20 июля 1999 г. в Ташкенте. В начале июля 1999 г. спецмиссия ООН и лично Л. Брахими предприняли усилия по организации встречи Б. Раббани с лидером Движения «Талибов» М. Омаром. Б. Раббани выразил готовность к контактам с М. Омаром, однако последний и его окружение заявили, что «не исключают возможности такой встречи в будущем при определенных обстоятельствах».

После переговоров на встрече в Ташкенте, кроме стран-членов Группы на уровне зам.министров иностранных дел и Л. Брахими, были представлены и делегации противоборствующих сторон - «северяне» во главе с доктором Абдуллой, советником Ахмад Шаха Масуда и движение Талибан, его возглавил министр информации А. Муттаки. На открывшемся 19 июля заседании были оглашены послания

Генерального секретаря ООН, Президента Таджикистана и премьер-министра Пакистана, а также министра иностранных дел Японии, подтвердившего ее готовность продолжать работу с противоборствующими сторонами и организовать в Токио международную встречу по афганскому урегулированию. Главной темой выступлений на встрече в Ташкенте было признание необходимости прекращения вооруженной борьбы и начала переговоров по урегулированию конфликта.

Несмотря на различные подходы к проблеме, участники Группы и представители противоборствующих сторон обсудили документ - «Декларации об основанных принципах политического урегулирования конфликта в Афганистане». В документе прежде всего выражалась глубокая обеспокоенность продолжающейся военной конфронтацией, создающей растущую серьезную угрозу региональному и международному миру и безопасности, а также подтверждалась

приверженность мирному политическому решению проблемы в соответствии с положениями предшествовавших резолюций Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН. При этом подчеркивалось, что, являясь общепризнанным посредником, ООН должна и впредь играть центральную и беспристрастную роль в международных усилиях по решению афганской проблемы. Будучи озабоченными развитием политической ситуации в

Афганистане, члены Группы сочли необходимым включить в Декларацию специальный пункт, в котором была бы отражена их позиция в отношении будущего Афганистана и высказана твердая приверженность его суверенитету, независимости, территориальной целостности и национальному единству. Касаясь особенностей сложившейся в стране обстановки, участники встречи в названном документе подчеркнули свою глубокую обеспокоенность имеющими место в

Афганистане нарушениями международного гуманитарного права, включая права этнических меньшинств, женщин и девочек, а также устойчивым ростом производства и контрабанды наркотиков и незаконной торговлей оружием12. В Декларации, принятой на Ташкентской встрече, нашла отражение тревога ее участников в связи с использованием афганской территории, особенно районов, контролируемых талибами, для укрывательства и обучения террористов, что имеет опасные последствия для соседних с Афганистаном стран и далеко за их пределами.

Еще раз подтверждая, что военного решения конфликта быть не может и что он должен быть урегулирован путем мирных переговоров через создание на широкой основе многоэтнического и полностью представительного правительства, члены «Группы 6+2» договорились не предоставлять военной поддержки ни одной из сторон и предотвращать использование их территорий для подобных целей, призвав при этом мировое сообщество принять идентичные меры для предотвращения поставок оружия в

Афганистан из других стран. Одновременно была выражена готовность оказывать индивидуальную и коллективную поддержку политическим переговорам противоборствующих сторон под эгидой ООН в соответствии с резолюциями и решениями Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН, а также с принятой в Ташкенте Декларацией о мирном урегулировании. В Декларации особо говорится о готовности оказания мировым

сообществом чрезвычайной гуманитарной помощи и помощи в целях восстановления страны в свете призыва Генерального секретаря ООН на этот счет и наличия Чрезвычайного целевого фонда для Афганистана. Страны, имеющие общую границу с Афганистаном, пришли к договоренности на двусторонней или многосторонней основе усилить действенные и скоординированные меры по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, подтвердив при этом поддержку важной роли международной программы

ООН по контролю за наркотическими средствами. В Декларации подчеркивается, что участники встречи полны решимости предпринять усилия для того, чтобы побудить противоборствующие стороны уважать права человека и свободы всех афганцев в соответствии с основными нормами международного права. В отдельных пунктах Декларации высказываются призывы, обращенные к сторонам (особенно к движению «Талибан»), прекратить предоставление убежища международным террористам и их организациям, а также их обучение,

и содействовать при этом усилиям по привлечению террористов к судебной ответственности. Декларацию подписали представители всех стран-членов «Группы 6+2», кроме Туркмении, заранее объявившей об этом. Линия Туркмении объясняется тем, что ее руководство стремится демонстрировать равноудаленность от противоборствующих сторон, избегать резкой критики талибов, даже в тех случаях, когда для этого есть основания, например, озабоченность, вызванная репрессиями талибов

против представителей туркменских племен севера Афганистана, убийство духовного авторитета афганских туркмен Абдуллы Манана, усиление в связи с этим исхода туркменских беженцев в Пакистан, поскольку талибы перекрыли им пути бегствана север, контрабанда наркотиков из Афганистана и др. Несомненными причинами заинтересованности Ашхабада ни в коей мере не обострять отношений с талибами являются не только наличие общей границы с

Афганистаном и стремление сохранения стабильности в приграничных районах, а также, что очень важно, Туркмении необходимо обеспечить благоприятные условия для экспорта своего газа на международные рынки. Напомним, что по имеющемуся проекту прохождение газопровода из Туркмении по линии Тургунди-Герат-Кандагар-Кветта идет по территории, контролируемой талибами. С учетом этого Ашхабад, хотя пока официально и не признал талибов, все же пошел на подписание с ними

нескольких торгово-экономических соглашений на правительственном уровне (объем приграничной торговли составляет около 100 млн. долл. в год) и открытие консульских учреждений в Герате и Кандагаре. Все это следует иметь в виду при рассмотрении позиции Ашхабада. Что касается представителей противоборствующих сторон, присутствовавших на встрече, то они, хотя и не без оговорок, все же заявили о готовности сотрудничать с

Группой. Вместе с тем ими не были проявлены намерения к конкретным подвижкам в своих позициях по вопросам решения неотложной задачи - прекращения огня и начала конструктивных переговоров. Следует учитывать, что у членов Группы, в том числе соседних с ИГА государств, есть свои экономические, политические и иные, не всегда совпадающие интересы в Афганистане и регионе, которые определяют особенности их подходов к развитию ситуации в этой стране.

Однако при всем этом имеется ряд общих моментов, составляющих объективную основу для продолжения их сотрудничества в рамках данной Группы. Анализируя ситуацию в стране и вокруг нее в комплексе, ООН продолжает держать афганский вопрос в центре своего внимания. Эта серьезная проблема многократно обсуждалась на заседаниях Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН. При этом

СБ и ГА ООН выражали глубокую обеспокоенность по поводу нарушения в Афганистане, особенно на территориях, контролируемых талибами, общепризнанных норм международного права, прав человека. Кроме того, ссылаясь на соответствующие международные конвенции о борьбе с терроризмом и, в частности, на обязательства стран, подписавших эти конвенции, относительно выдачи и привлечения к ответственности террористов, Совет Безопасности решительно осудил использование афганской территории

для укрывательства террористов и функционирования там их лагерей. 14 октября 1999 г. Совет безопасности в своей резолюции постановил, что если талибы не выполнят его требования обэкстрадиции У. бен Ладена и прекращении предоставления территорий для лагерей подготовки террористов, то в течение месяца (т.е. с 15 ноября 1999 г.) в отношении талибов будут предприняты санкции - запрещение аэропортам стран мирового сообщества принимать самолеты и другие летательные аппараты,

принадлежащие талибам или арендуемые ими, а также замораживание находящихся за рубежом средств и других финансовых ресурсов талибов. С 15 ноября, когда талибы не приняли требования СБ ООН, эти санкции вступили в силу. В декабре 1999 г. Третий комитет 54-й сессии ГА ООН проголосовал за резолюцию «Ситуация с правами человека в Афганистане», осуждающую талибов. Отмечая активность мирового сообщества в афганском вопросе, нельзя

не упомянуть об участии представителей ООН в состоявшемся в Риме в конце ноября 1999 г инициированном экс-королем Афганистана М. Захир-шахом совещании, в котором участвовало около 80 представителей близких королю эмигрантских кругов, принявших решение созвать Лоя Джиргу с целью подготовки к мирным переговорам. 3 декабря 1999 г. на основе заключительного доклада

Генсекретаря ООН Кофи Аннана Генеральной ассамблеей была принята резолюция «Положение в Афганистане и его последствия для международного мира», в которой осуждались укрывательство талибами У. Бен Ладена и создание опорных пунктов террористов, рост производства и распространения наркотиков, нарушения прав человека в отношении, прежде всего, нацменьшинств, женщин и девочек, которым запрещается появляться одним на улице, работать и учиться, попрание международного права, в том числе убийства иностранных

(иранских) дипломатов, злоупотребления, убийства граждан без суда и следствия и многое другое, а также вмешательство извне в афганские дела. Вместе с тем мировое сообщество поддерживает усилия отдельных стран, организаций и лиц, выступающих за прекращение военных действий, братоубийственной войны, мирное политическое урегулирование проблемы, создание представительного многоэтнического правительства в суверенном, независимом и территориально целостном Афганистане.

Рассматривая положение в Афганистане и вокруг него и позицию ООН в данном вопросе, на наш взгляд, следует учитывать, что конфликтный потенциал и сложившаяся в стране ситуация связаны, кроме всего прочего, с глубинными, развивавшимися в течение многих лет этнополитическими процессами, а также вовлеченностью в афганские дела сил извне. Именно поэтому разрешение конфликта потребует от противоборствующих сторон не только адекватной оценки,

готовности к компромиссам, политической воли и мудрости, но и серьезных и кропотливых усилий всех заинтересованных стран и мирового сообщества в целом. Список источников и литературы 1. Арунова М.Р. Развитие ситуации в Афганистане и интересы России. //Восток и Россия на рубеже XXI в М 1998 С. 184-192. 2. История Афганистана М 1982 С. 306 и след.;

Босин Ю.В. Национальный состав Афганистана в 70-80 гг. //Афганистан: проблемы войны и мира М 1996 С. 85. 3. Арунова М.Р. Указ.соч с. 186; Босин Ю.В. Указ. соч с. 84-85; AsianSurvey, 1995, vol. 35, № 7, c. 621-634. 4. Арунова М.Р там же. 5. Ганковский Ю.В. В бой вступают талибы. //Азия и Африка сегодня 1995 № 7

С. 32-33. 6. Там же 7. «Intervention» as confessed by the interventionists» Based on Pakistan Press. Dushanbe, 1997. 8. Давыдов А.Д. Движение Талибан и проблемы достижения мира. // Афганистан: проблемы войны и мира М 1996 С. 159-161. 9. Арунова М.Р. Вовлечение Афганистана в международный наркобизнес. //

Восток и Россия на рубеже XXI в М 1998 С. 196-205; 10. Арунова М.Р. Война и наркобизнес. // Афганистан: война и проблемы мира М 1998 С. 31-39; 11. Арунова М.Р. Развитие ситуации в Афганистане и интересы России. // Восток и Россия на рубеже XXI в.; с. 192-193; 12. Давыдов А.Д. Режим талибов в

Афганистане: жесткая исламизация. // Афганистан: война и проблемы мира М 1998 С. 47-59; 13. SenateForeignRelationsCommittee, SubcommitteeonAsiaandPacific. Oct. 22, 1997; Statement by Karl F. Interfurth, Assistant Secretary of State for South Asian Affairs; Testimony of ZaimayKhalilzad,

Director Strategy and Doctrine Program. Project Air Force Rand Corporation. Before the Subcommittee on Near East and South Asia, Committee on Foreign Relations, U.S. Senate. Hearing «The Current Situation in Afghanistan», Oct 1997 и др. 14. Независимая газета, 16.03.1999. 15.

См. Документы ООН A/52/826-S/1998/22; А/53/455-S/1998/913 и др. 16. Арунова М.Р. Война и наркобизнес. // Афганистан: война и проблемы мира М 1998 С. 31-39; ее же, Вовлечение Афганистана в международный наркобизнес. // Восток и Россия на рубеже XXI в М 1998 С. 196-205 и др.