Антоновские яблоки. И.А.Бунин
“...Вспоминается мне ранняя погожая осень. Август был с теплыми
дождиками... Потом бабьим летом паутины много село на поля... Помню раннее,
свежее, тихое утро... Помню большой, весь золотой, подсохший и поредевший сад,
помню кленовые аллеи, тонкий аромат опавшей листвы и — запах антоновских яблок,
запах меда и осенней свежести. Воздух так чист, точно его совсем нет... И
прохладную тишину утра нарушает только сытое квохтанье дроздов на коралловых
рябинах в чаще сада, голоса да гулкий стук ссыпаемых в меры и кадушки яблок. В
поредевшем саду видна дорога к большому шалашу, усыпанная соломой”. Здесь живут
мещане-садовники, снявшие сад в аренду. “В праздничные же дни около шалаша —
целая ярмарка, и за деревьями поминутно мелькают красные уборы”. Все приходят
за яблоками. Подходят мальчишки в белых замаш-ных рубашках и коротеньких
порточках, с белыми раскрытыми головами. Идут по двое, по трое, мелко перебирая
босыми ножками, и косятся на лохматую овчарку, привязанную к яблоне.
Покупателей много, торговля идет бойко, и чахоточный мещанин в длинном сюртуке
и рыжих сапогах — весел.
К ночи в погоду становится очень холодно и росисто. Темнеет. И вот еще
запах: в саду — костер, и крепко тянет душистым дымом вишневых сучьев.
“"Ядреная антоновка — к веселому году". Деревенские дела
хороши, если антоновка уродилась: значит, и хлеб уродился... Вспоминается мне
урожайный год.
На ранней заре, когда еще кричат петухи и по-черному дымятся избы,
распахнешь, бывало, окно в прохладный сад, наполненный лиловатым туманом,
сквозь который ярко блестит кое-где утреннее солнце... и побежишь умываться на
пруд. Мелкая листва почти вся облетела с прибрежных лозин, и сучья сквозят на
бирюзовом небе. Вода под лозинами стала прозрачная, ледяная и как будто
тяжелая”.
Автор описывает деревню и ее жителей, постройки, образ жизни. Читаем
дальше:
“Крепостного права я не знал и не видел, но, помню, у тетки Анны
Гера-симовны чувствовал его. Въедешь во двор и сразу ощутишь, что тут оно еще
вполне живо. Усадьба — небольшая... Выделяется величиной или, лучше сказать,
длиной только почерневшая людская, из которой выглядывают последние могикане
дворового сословия — какие-то ветхие старики и старухи, дряхлый повар в
отставке, похожий на Дон-Кихота. Все они, когда въезжаешь во двор,
подтягиваются и низко-низко кланяются...
Войдешь в дом и прежде всего услышишь запах яблок, а потом уже другие:
старой мебели красного дерева, сушеного липового цвета, который с июня лежит на
окнах... В всех комнатах — в лакейской, в зале, в гости-ной — прохладно и
сумрачно: это оттого, что дом окружен садом, а верхние стекла окон цветные:
синие и лиловые. Всюду тишина и чистота, хотя, кажется, кресла, столы с
инкрустациями и зеркала в узеньких и витых золотых рамах никогда не трогались с
места. И вот слышится покашливанье: выходит тетка. Она небольшая, но тоже, как
и все кругом, прочная. На плечах у нее накинута большая персидская шаль...”
“С конца сентября наши сады и гумна пустели, погода, по обыкновению,
круто менялась. Ветер по целым дням рвал и трепал деревья, дожди поливали их с
утра до ночи. Иногда к вечеру между хмурыми низкими тучами пробивался на западе
трепещущий золотистый свет низкого солнца; воздух делался чист и ясен, а
солнечный свет ослепительно сверкал между листвою, между ветвями, которые живою
сеткою двигались и волновались от ветра. Холодно и ярко сияло на севере над
тяжелыми свинцовыми тучами жидкое голубое небо, а из-за этих туч медленно
выплывали хребты снеговых гор-облаков... Наступала долгая, тревожная ночь... Из
такой трепки сад выходил почти совсем обнаженным, засыпанным мокрыми листьями и
каким-то притихшим, смирившимся. Но зато как красив он был, когда снова
наступала ясная погода, прозрачные и холодные дни начала октября, прощальный
праздник осени! Сохранившаяся листва будет висеть на деревьях уже до первых
зазимков. Черный сад будет сквозить на холодном бирюзовом небе и покорно ждать
зимы, пригреваясь в солнечном блеске”.
“Когда случалось проспать охоту, отдых был особенно приятен. Проснешься
и долго лежишь в постели... Не спеша оденешься, побродишь по саду, найдешь в
мокрой листве случайно забытое холодное и мокрое яблоко, и почему-то оно
покажется необыкновенно вкусным, совсем не таким, как другие. Потом примешься
за книги, — дедовские книги в толстых кожаных переплетах, с золотыми
звездочками на сафьянных корешках. Славно пахнут эти, похожие на церковные
требники книги своей пожелтевшей, толстой шершавой бумагой! Какой-то приятной
кисловатой плесенью, старинными духами... Хороши и заметки на их полях, крупно
и с круглыми мягкими росчерками сделанные гусиным пером... И невольно
увлечешься и самой книгой. Это — "Дворянин-философ"... рассказ о том,
как "дворянин-философ, имея время и способность рассуждать, к чему разум
человека возноситься может, получил некогда желание сочинить план света на
пространном месте своего селения"...”
“Запах антоновских яблок исчезает из помещичьих усадеб. Эти дни были
так недавно, а меж тем мне кажется, что с тех пор прошло чуть не целое
столетие. Перемерли старики в Выселках, умерла Анна Герасимовна, застрелился
Арсений Семеныч... Наступает царство мелкопоместных, обедневших до нищенства.
Но хороша и эта нищенская мелкопоместная жизнь! Вот я вижу себя снова в
деревне, глубокой оседью. Дни стоят синеватые, пасмурные. Утром я сажусь в
седло и с одной собакой, с ружьем и с рогом уезжаю в.поле. Ветер звонит и гудит
в дуло ружья, ветер крепко дует навстречу, иногда с сухим снегом. Целый день я
скитаюсь по пустым равнинам... Голодный и прозябший, возвращаюсь я к сумеркам в
усадьбу, и на душе становится так тепло и отрадно, когда замелькают огоньки
Выселок и потянет из усадьбы запахом дыма, жилья... Иногда заедет какой-нибудь
мелкопоместный сосед и надолго увезет меня к себе... Хороша и мелкопоместная
жизнь!”
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.litra.ru/