Волшебная
гора. Манн Томас
ВОЛШЕБНАЯ ГОРА
Роман (1924) Касторп Ганс - "человек весьма заурядный, балованный сынок из
богатой гамбургской семьи и средней руки инженер" - такую характеристику
дал главному персонажу романа Томас Манн в докладе "Введение к
"Волшебной горе" (1939). Правда, двадцатилетнему герою с самого
начала свойственны также некоторое хитроумие и тяга к познанию.
Но они были
явно недостаточными для тех моральных, духовных и чувственных похождений, в
какие он пустился, попав на Волшебную гору. К. Г. приехал в горный санаторий
Берггоф на три недели навестить своего больного туберкулезом двоюродного брата
Иоахима Цимсена. Он остался там на семь лет, причиной чему стала не только его
любовь к русской красавице Клавдии Шоша, но и основания более общие. Этот
"безобидный простак", к тому же склонный блюсти усвоенную с детства
благопристойность, оказывается способным, будучи помещен в "испытательную
колбу" высокогорного заточения, с новой остротой воспринять жизнь,
предстающую здесь в необычном, провоцирующем на размышления обличье.
Праздное
существование обитателей санатория отмечено подчеркнутым биологизмом.
Устрашает
обилие яств, с жадностью поглощаемых полуживыми людьми, устрашает царящая здесь
взвинченная эротичность. С почти нескрываемым любопытством К. Г. приглядывается
к болезни и смерти. Он думает о рождении, смене поколений (главы, посвященные
воспоминаниям о дедовском доме и купельной чаше), читает книги о системе
кровообращения, строении кожи и т. д. Постепенно он поднимается "к той
разновидности гуманизма, который не отвергает мысль о смерти и все темные,
таинственные стороны жизни, не пытается с рационалистическим презрением забыть
о них, а включает их в себя, не давая им, однако, взять верх над собой".
Но происходит это с героем не сразу и дается ему с трудом. Роман охватывает
годы перед началом Первой мировой войны. Только в довоенное время, объяснял
Томас Манн, были мыслимы подобные санатории, в которых больные проводили долгие
годы, а подчас и всю жизнь. Этого соблазна не избежал и К. Г. Он скоро
превратился в "горизонтала", человека лежащего, как лежали здесь в
своих шезлонгах все. Тут, однако, у К. Г. появляются учителя Нафта и
Сеттембрини, каждый из которых тянет его в свою сторону - к бегству из
санатория для активной деятельности во благо цивилизации или к признанию
могущества темных инстинктов, болезни, а следовательно, необходимости жестокой
власти, которая правила бы человечеством.
Нафта Лео -
один из двух наставников Ганса Касторпа в Берггофе. Во втором томе романа -
квартирант дамского портного Лукачека, устроивший себе там обитое красным
штофом роскошное жилье. "Это был маленький тощий человечек, с бритым
лицом... разительного, хотелось бы даже сказать острого, почти едкого безобразия...
Все в нем было отточенно-острым: и монументальный крючковатый нос, и тонкое
лезвие сжатых губ, и взгляд светло-серых глаз за толстыми стеклами
очков..." Его голос звучал как "надтреснутая тарелка, когда по ней
стучат костяшками пальцев". Н. Л.- еврей, родившийся где-то на границе
Волыни и Галиции, отец его был резником, забивавшим скот по строгим
предписаниям Талмуда.
Во время
погрома гуманистов Элиа Нафту распяли, пригвоздив к дверям собственного дома.
Потрясенный гибелью отца, а к тому же тщеславный сын интересовался марксизмом.
Был приближен иезуитами, оценившими его убеждение, что политика и католицизм -
понятия, идеологически связанные. Стал членом ордена иезуитов, жил на средства
ордена, заболел туберкулезом, преподавал латынь в гимназии для больных
туберкулезом детей. Н. Л., второй наставник Ганса Касторпа, высмеивал убеждения
Сеттембрини как отжившие, прекраснодушные и не соответствующие реальности.
Говорил о революции, что "орудием любви к человечеству является и
гильотина". Полагал, что молодежь отнюдь не жаждет свободы: "В душе
она страстно жаждет послушания". Считал необходимым не освобождение
личности, а террор. Утверждал, что этот террор должна осуществить церковь ради
трансцендентности, перехода к царству Божьему. Одобрял насилие, приветствовал
"религиозное рвение пролетариата, не боящегося обагрить руки кровью".
Прибавлял к коммунизму определение "христианский". Защищал войну как
оздоровление расы. Был уверен, что катастрофа неминуемо наступит. Критиковал
здоровье как преклонение перед телом.
Сеттембрини
Людовико - еще один наставник Ганса Касторпа - появляется в романе вскоре после
приезда Ганса Касторпа на Волшебную гору. С. Л. - один из больных Берггофа,
человек между тридцатью и сорока годами, страстный итальянец, умелый говорун с пышными
черными усами, одет всегда в один и тот же серый ворсистый сюртук, "смесь
потрепанности и изящества", профессиональный литератор. "Вечный
оппозиционер" и защитник свободы, С. Л. представляет в романе веру в
науку, могущество разума, прогресс. Преклоняется перед завоеваниями Великой
французской революции 1789 г. и республиканизмом, в чем наследует свободолюбие
своего деда-карбонария, организовывавшего заговоры против Австрийской империи и
Свя-щеннрго союза, борец за свободу Италии. В романе этот человек противостоит
деду Ганса Касторпа, гамбургскому патрицию к консерватору. С. Л. презирает
болезнь как расслабленность, вседозволенность и унижение человека^ хоти сам не
может ее преодолеть. В смерти видит "распутную силу, чья порочная
притягательность очень велика". Ратует за немедленное возвращение Ганса
Касторпа "на равнину", к достойной человека трудовой жизни, ибо
"самое большее через полгода каждый молодой человек, приезжающий сюда
наверх... уже не помышляет больше ни о чем, кроме флирта да градусника".
Дискуссии между
защитником старого, теряющего жизнеспособность гуманизма (С. Л.) и сторонником
тоталитаризма, террора, гнета, необходимого для управления человеческим стадом
(Нафта Лео), были поставлены в романе в бесчисленные соответствия с духовной жизнью
Европы трех первых десятилетий XX в. Ганс Касторп все более критически
воспринимал рассуждения обоих учителей, хотя, при несомненно большем сочувствии
С. Л., находил долю истины у обоих. Оба эрудита оперируют, однако, готовыми
формулами человеческой мысли, перестраивают и "употребляют" давно
сложившиеся представления и схемы, а не доискиваются, как их скромный, но
строптивый ученик, до сути жизни, натуры человека.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://lib.rin.ru/cgi-bin/index.pl