Прощай,
оружие. Хемингуэй Эрнест
ПРОЩАЙ, ОРУЖИЕ!
Роман (1929) Действие происходит в!915-1918 гг. на итало-австрийском фронте.
Американец
Фредерик Генри - лейтенант санитарных войск итальянской армии (итальянской -
потому что США еще не вступили в войну, а Генри пошел добровольцем). Перед
наступлением в городке на Плавне, где стоят санитарные части, - затишье,
офицеры проводят время кто как умеет - пьют, играют в бильярд, ходят в
публичный дом и вгоняют в краску полкового священника, обсуждая при нем разные
интимные вещи.
В расположенный
по соседству английский госпиталь приезжает молодая медсестра Кэтрин Баркли, у
которой во Франции погиб жених. Она сожалеет, что не вышла за него замуж
раньше, не подарила ему хоть немного счастья.
По войскам
проносится слух, что надо ждать скорого наступления. Надо срочно разбить
перевязочный пункт для раненых. Австрийские части находятся близко от
итальянцев - на другой. стороне реки. Генри скрашивает напряжение ожидания
ухаживанием за Кэтрин, хотя его смущают некоторые странности ее поведения.
Сначала после попытки ее поцеловать он получает пощечину, потом девушка сама
целует его, взволнованно спрашивая, всегда ли он будет добр к ней. Генри не
исключает, что она слегка помешанная, но девушка очень красива, и встречаться с
ней лучше, чем проводить вечера в офицерском публичном доме. На очередное
свидание Генри приходит основательно пьяным и к тому же сильно опаздывает -
впрочем, свидание не состоится: Кэтрин не совсем здорова. Неожиданно лейтенант
чувствует себя непривычно одиноким, на душе у него муторно и тоскливо.
На следующий
день становится известно, что ночью в верховьях реки будет атака, туда должны
выехать санитарные машины. Проезжая мимо госпиталя, Генри на минуту выскакивает
повидаться с Кэтрин, та дает ему медальон с изображением святого Антония - на
счастье.
Приехав на
место, он располагается с шоферами в блиндаже; молодые ребята-итальянцы дружно
ругают войну - если бы за дезертирство не преследовали родных, никого бы из них
здесь не было. Нет ничего хуже войны. Проиграть ее - и то лучше.
А что будет?
Австрийцы дойдут до Италии, устанут и вернутся домой - каждому хочется на
родину. Война нужна только тем, кто на ней наживается.
Начинается
атака. В блиндаж, где находится лейтенант с шоферами, попадает бомба. Раненый
Генри пытается помочь умирающему рядом шоферу. Те, кто уцелел, доставляют его к
пункту первой помощи. Там, как нигде, видна грязная сторона войны - кровь,
стоны, развороченные тела. Генри готовят к отправке в центральный госпиталь - в
Милан. Перед отъездом его навещает священник, он сочувствует Генри не столько
потому, что того ранили, сколько потому, что тому трудно любить.
Человека,
Бога... И все же священник верит, что когда-нибудь Генри научится любить - душа
у него еще не убита - и тогда будет счастлив. Кстати, его знакомую медсестру -
кажется, Баркли? - тоже переводят в миланский госпиталь.
В Милане Генри
переносит сложную операцию на колене. Неожиданно для себя он с большим
нетерпением ждет приезда Кэтрин и, как только она входит в палату, переживает
удивительное открытие: он любит ее и не может без нее жить. Когда Генри удается
передвигаться на костылях, они с Кэтрин начинают ездить в парк на прогулку или
обедают в уютном ресторанчике по соседству, пьют сухое белое вино, а потом
возвращаются в госпиталь, и там, сидя на балконе, Генри ждет, когда Кэтрин
закончит работу и придет к нему на всю ночь и ее дивные длинные волосы накроют
его золотым водопадом.
Они считают
себя мужем и женой, ведя отсчет супружеской жизни со дня появления Кэтрин в
миланском госпитале. Генри хочет, чтобы они поженились на самом деле, но Кэтрин
возражает: тогда ей придется уехать - как только они начнут улаживать
формальности, за ней станут следить и их разлучат. Ее не беспокоит, что их
отношения никак официально не узаконены, девушку больше волнует неясное
предчувствие, ей кажется, что может случиться нечто ужасное.
Положение на
фронте тяжелое.
Обе стороны уже
выдохлись, и, как сказал Генри один английский майор, та армия, которая
последней поймет, что выдохлась, выиграет войну. После нескольких месяцев
лечения Генри предписано вернуться в часть. Прощаясь с Кэтрин, он видит, что та
что-то недоговаривает, и еле добивается от нее правды: она уже три месяца
беременна.
В части все идет
по-прежнему, только некоторых уж нет в живых. Кто-то подхватил сифилис, кто-то
запил, а священник все так же остается объектом для шуток. Австрийцы наступают.
Генри теперь с
души воротит от таких слов, как "слава", "доблесть",
"подвиг" или "святыня", - они звучат просто неприлично
рядом с конкретными названиями деревень, рек, номерами дорог и именами убитых.
Санитарные машины то и дело попадают на дорогах в заторы; к колоннам машин
прибиваются отступающие под натиском австрийцев беженцы, они везут в повозках
жалкий домашний скарб, а под днищами повозок бегут собаки. Машина, в которой
едет Генри, постоянно увязает в грязи и наконец застревает совсем. Генри и его
подручные идут дальше пешком, их неоднократно обстреливают. В конце концов их
останавливает итальянская полевая жандармерия, принимая за переодетых немцев,
особенно подозрителен кажется Генри с его американским акцентом. Его собираются
расстрелять, но он с разбегу прыгает в реку и долго плывет под водой. Набрав
воздуху, ныряет снова и уходит от погони.
Генри понимает,
что с него хватит этой войны, - река словно смыла с него чувство долга. Он
покончил с войной, говорит себе Генри. Он создан не для того, чтобы воевать, а
чтобы есть, пить и спать с Кэтрин. Больше он не намерен с ней расставаться. Он
заключил сепаратный мир - лично для него война кончилась. И все же ему трудно
отделаться от чувства, какое бывает у мальчишек, которые сбежали с уроков, но
не могут перестать думать о том, что же сейчас происходит в школе.
Добравшись
наконец до Кэтрин, Генри словно вернулся домой - так хорошо ему подле этой
женщины. Раньше у него так не было: он знал многих, но всегда оставался
одиноким. Ночь с Кэтрин ничем не отличается от дня - с ней всегда прекрасно. Но
от войны осталась оскомина, и в голову лезут разные невеселые мысли вроде того,
что этот мир ломает каждого. А кто не хочет ломаться, убивают. Убивают самых
добрых, и самых нежных, и самых храбрых - без разбора.
Генри знает:
если его увидят на улице без формы и узнают, то расстреляют. Бармен из
гостиницы, где они живут, предупреждает: утром Генри придут арестовывать -
кто-то донес на него. Бармен находит для них лодку и показывает направление,
куда надо плыть, чтобы попасть в Швейцарию.
План
срабатывает, и всю осень они живут в Монтре в деревянном домике среди сосен, на
склоне горы. Война кажется им очень далекой, но из газет они знают, что бои еще
идут.
Близится срок
родов Кэтрин, с ней не все благополучно. Почти все время Генри и Кэтрин
проводят вдвоем - у них нет потребности в общении, эта война словно вынесла их
на необитаемый остров. Но вот выход в мир, к людям становится необходим: у
Кэтрин начинаются схватки. Ей делают кесарево сечение. Однако уже поздно -
измученный ребенок рождается мертвым, умирает и сама Кэтрин. Вот так, думает
опустошенный Генри, все `всегда кончается этим - смертью. Тебя швыряют в жизнь
и говорят тебе правила; и в первый же раз, когда застанут врасплох, убивают.
Никому не дано спрятаться ни от жизни, ни от смерти.
***
Фредерик Генри
- главное действующее лицо романа, лейтенант. Хемингуэй исследует генезис
надломленного поколения, прослеживая процесс становления его жизненных
ценностей. Лейтмотив такого становления, протекающего в координатах гордой
замкнутости в себе и намеренной отрешенности от всякого рода житейской суеты
(эта отрешенность мастерски аранжирована неповторимой хемингуэевской
стилистикой подчеркнуто бесстрастного, чуждого видимой эмоциональности
повествования), - категорическое неприятие героем Хемингуэя фальши и лицемерия
в чем бы то ни было. Старающийся - видимо, не без причин - не вспоминать о
своей заокеанской родне американец Г., некогда отправившийся на войну
добровольцем и служащий в-чине лейтенанта в санитарном отряде итальянской
армии, которая, похоже, навсегда погрязла в вялом противостоянии австрийцам на
севере страны, отнюдь не Мизантроп и не циник, хотя подчас и не прочь
прикинуться таковым. Просто, многое повидав за три фронтовых года, он так же
изверился в официозной риторике рапортов и отчетов, как и в сентиментальной
приторности затертых формул, в какие принято облекать интимные чувства и
устремления. Педантично придерживающийся правила всегда быть честным с
окружающими и никогда не лгать самому себе ("Я знал многих женщин, но
всегда оставался одиноким, бывая с ними, а это - худшее одиночество"),
знающий толк в хорошей выпивке, кухне и рыбной ловле, Г. равно искренен в
общении с военным врачом Ринальди, незлобивым полковым священником, простыми
итальянскими солдатами - шоферами санитарной автоколонны и даже... возлюбленной
- медсестрой-англичанкой Кэтрин Бар-кли.
Такой же,
впрочем, как он сам, жертвой двух самообманов - ослепления миражной любовью
(она потеряла избранника на фронте, так и не успев вкусить счастья плотского
союза) и миражным патриотизмом. Однако именно любовь - притом счастливая,
разделенная, взаимная - станет ахиллесовой пятой хемингуэевс-кого "рыцаря
без страха и упрека", до поры мыслящего себя неуязвимым в скорлупе своего
мнимого эгоцентризма. Подарив Г. и его избраннице несколько месяцев
"беззаконного" любовного счастья посреди объятой пламенем Первой
мировой войны Европы, романист оставит героя одиноким. Кэтрин умрет при родах,
погибнет и зачатый в прифронтовой полосе ребенок - дитя не освященного церковью
брака двух невероятно мужественных людей, осмелившихся творить жизнь в
эпицентре растянувшейся на годы чудовищной гекатомбы.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://http://lib.rin.ru