Модели работы психолога с семьей

1

План

Введение

1. Модели работы психолога с семьей

2. Консультирование родителей

3. Организация доверительного разговора

Заключение

Список литературы

Тема работы очень актуальна в наше время, так как знания и воспитание, которые может дать родителям только опытный специалист, формирует личность ребенка. На этой основе и должны строиться доверительные отношения между родителями и психологом.

Цель моей работы - доказать, что совместная работа психолога с родителями - основное условие успешной деятельности детского психолога.

Предметом научного изучения детство стало сравнительно поздно. В XVII-XVIII вв. ребенок как объект научного исследования рассматривался в рамках естественных наук, прежде всего в медицине. В конце XVIII в. появилась книга врача Д. Тидеманна о развитии психических способностей ребенка. В 1851 г. выходит книга Лебиша «История развития души ребенка». Большое количество исследований особенностей детского развития принадлежало врачам и естествоиспытателям, в том числе Ч. Дарвину. В конце 1870-х гг. русский психиатр И.А. Сикорский опубликовал исследование об особенностях утомления детей.

Переломным моментом в исследовании ребенка стала книга «Душа ребенка» В. Прейера (1881), в которой описаны результаты ежедневного наблюдения за развитием собственного сына. После появления книги В. Прейера интерес к психологии развития ребенка возрастает.

В Америке начинает проводить педагогические исследования С. Холл. Другой американский психолог Дж. Болдуин утверждал необходимость индивидуального подхода к ученикам на основе данных экспериментальной психологии. Значительное влияние на становление педагогической психологии имели труды немецкого ученого К. Гроса, создавшего теорию игры. Необходимость научного обоснования педагогического процесса на основе психологических знаний о ребенке подчеркивали Ян Амос Коменский, Дж. Локк, Жан Жак Руссо, Иоганн Песталоцци, Адольф Дистервег, П.Ф. Каптерев.

Особую роль в становлении педагогической психологии как науки сыграли труды К.Д. Ушинского, прежде всего его книга «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии». Педагогическая психология как самостоятельная наука стала формироваться в середине XIX в., а интенсивно развиваться - с 80-х гг. XIX в. Первая русская лаборатория по изучению ребенка в педагогических целях была основана А.П. Нечаевым в Петербурге в 1901 г.

Основой педагогической психологии (термин был предложен в 1877 г. П.Ф. Каптеревым) считались общепсихологические закономерности и механизмы образовательного процесса. Именно П.Ф. Каптерев предложил рассматривать образование как выражение внутренней самодеятельности человеческого организма и развитие способностей.

В конце XIX в. определились две тенденции развития педагогической психологии. Первая - связана с комплексной разработкой проблем психического развития ребенка, его обучения и воспитания, профессиональной деятельности учителя (Н.Х. Вессель, П.Ф. Каптерев, П.Д. Юркевич, П.Ф. Лесгафт, В. Анри, Э.Клапаред, Дж. Дьюи и др.). Вторая тенденция обозначилась в связи с выходом работ Г. Ле Бона «Психология воспитания» (1910) и В.А. Лая «Экспериментальная дидактика» (1903), зафиксировавших самостоятельность экспериментальной психологии в обучении и воспитании. Психология учителя - самостоятельный раздел педагогической психологии стал формироваться в 40-50-х гг. XX в. До этого существовала скорее «психология для учителя», задачей которой было психологическое просвещение учителей (У. Джеймс, Г. Мюнстерберг, Дж. Дьюи).

В начале XX в. в России состоялись два съезда по педагогической психологии (1906, 1909) и три - по экспериментальной педагогике (1910, 1913, 1916), где обсуждались вопросы совершенствования педагогического процесса на основе психологических рекомендаций. Большой интерес на съездах вызвали выступления педологов.

Возникнув в конце XIX в. на Западе, педология как комплексная наука о ребенке в начале XX в. распространилась и в России. В 1904 г. в Петербурге открылись педологические курсы под руководством А.П. Нечаева, целями которых были распространение знаний, необходимых для понимания особенностей развития, а также образование педагогов. Значительный вклад в развитие педологии внес русский ученый П.П. Блонский, выступивший за перестройку педологии на основе марксизма. Педология была включена в программу педагогических институтов.

Ребенок в своем онтогенетическом развитии повторяет главные этапы биологической эволюции и культурно-исторического развития человечества. Эта теория легла в основу концепции культурно-исторического развития Л.С. Выготского.

Значительным событием в истории отечественной педагогической психологии стал Всероссийский съезд по борьбе с детской дефективностью, беспризорностью и преступностью (1920), председателем организационного комитета которого был В.П. Кащенко.

Большое значение для становления педагогической психологии имела работа М.Я. Басова «Опыт методики психологических наблюдений и ее применение к детям дошкольного возраста». Вслед за А.Ф. Лазурским, разработавшим методику естественного эксперимента, М.Я. Басов стремился найти объективные методы изучения детей.

27 декабря 1927 г. открылся Первый съезд педологов, с основным докладом на котором выступил А.Б. Залкинд. На его основе была разработана программа развития педологии.

В 1936 г. вышло постановление ЦК ВКП (б) «О педологических извращениях в системе наркомпроса», в котором отмечалось, что педология есть результат некритичного перенесения в советскую педагогику антинаучных принципов буржуазной науки. После выхода постановления развитие педологической психологии было приостановлено. Против разработок педологов активно выступал А.С. Макаренко, призывавший к целостному подходу к личности воспитанника, которая формируется детским коллективом.

В 1950-е гг. А.Р. Лурия и его коллеги разрабатывают проблему диагностики умственной отсталости, которую начал исследовать еще в 1920-е гг. Л.С.Выготский.

В 1988 г. вышло постановление Государственного комитета СССР по образованию о введении ставки школьного психолога во всех учебно-воспитательных учреждениях страны, что явилось правовой основой деятельности практического психолога образования, определило его социальный статус, права и обязанности.

Таким образом, педагогическая психология в связи с разветвленной психологической службой, обеспечивающей развитие образования на современном этапе, представляет собой органичное единство методологии, теории и практики. Накопленные в отечественной педагогической психологии научные данные о закономерностях психического развития ребенка, о характеристиках различных возрастных периодов, о механизмах обучения и воспитания, об особенностях труда учителя являются фундаментальными предпосылками для работы психолога в образовании. Достижения педагогической психологии активно используются педагогами, которые осознают потребность в психологическом осмыслении образовательных ситуаций и сотрудничают с психологом. Развитие педагогической психологии и ее тесная связь с практикой позволили существенно изменить образовательную ситуацию в России.

Если конкретно говорить о проблеме «воспитания родителей», то корни этой проблемы уходят глубоко в историю человечества. Во все века молодые родители испытывали потребность получать поддержку в воспитании своих детей.

В прежние времена, когда люди жили большими семьями, необходимые знания и навыки семейной жизни передавались от поколения к поколению. В современном обществе, когда связь между поколениями уже нарушена, передача необходимых знаний становится одной из важных задач общества.

И только в XX веке уровень развития общества позволил организовать помощь профессионально. По мере развития массовой информации в нее включились литература, радио, телевидение. В настоящее время все яснее становится необходимость участия в воспитании родителей профессионально подготовленных специалистов.

Мысль о том, что родителей надо учить воспитывать своих детей, осознавалась еще в глубокой древности. Количество специальных журналов и методик по воспитанию детей возросло в XIX веке. Тогда же в Европе и Америке возникли первые ассоциации, специализирующиеся на вопросах воспитания родителей. Важным периодом в организации воспитания родителей были 20-30-е годы нашего столетия, когда усилился научный интерес к проблемам семьи.

Рассматривая подходы к воспитанию родителей в США в 20-е годы, С.Л. Шлоссман пишет, что это была новая попытка разрешить старые проблемы. Пионер в этой области, Лоренс Франк, считал воспитание родителей «средством трансформации общества», ибо если научить родителей воспитывать детей по-научному, то таким образом можно воспитывать граждан, способных реформировать социальные институты.

И в настоящее время многие ученые считают воспитание родителей важнейшим условием решения соц. проблем.

Однако исследования показывают, что родители, воспитывая детей, все больше нуждаются в помощи специалистов. Консультации и инструкции нужны не только родителям детей неблагополучных групп или групп риска. Они необходимы и благополучным семьям - растущие потребности общества предъявляют к семье все новые требования.

Анализируя вопросы воспитания родителей, шведский ученый Кехлер подчеркнул резкое изменение статуса семьи в результате того, что женщины стали работать. Постоянное увеличение числа работающих женщин привело общество к необходимости создать дошкольные учреждения и обучать специалистов для работы в них.

Знания и воспитания формируют личность ребенка и помогают родителям находить правильные приемы воспитания.

Модели работы психолога с семьей

У истоков профессиональной психологической помощи семье стоят врачи, прежде всего психиатры и психотерапевты. В работе с семьей они опираются на теоретические принципы и представления о личности. Объектом психологической помощи семье является группа людей, а не отдельный человек. В некоторых психологических теориях недостаточно четко очерчены теоретические принципы консультирования и психологической поддержки семьи.

Работа психолога в образовательном учреждении (школа или детский сад) предполагает взаимодействие с родителями. Чаще всего родители обращаются к психологу, если у них возникают какие-либо проблемы во взаимоотношениях с ребенком. Бывают ситуации так называемого «принудительного» консультирования, когда педагог или воспитатель просят психолога поработать с родителями и настоятельно советуют родителям прийти на консультацию к психологу. Это две принципиально разные ситуации - самостоятельный выбор родителей или посещение психолога по настоятельной просьбе кого-либо. В первом случае с родителями намного легче установить конструктивные отношения и попытаться вместе найти выход из сложившейся ситуации. Во втором случае можно обнаружить, что направившие на консультацию (педагог, другой член семьи) решают таким образом свои проблемы и хотят использовать психолога в качестве инструмента воздействия. Психологу, видимо, следует показать, что он не заинтересован насильно работать с родителем. Можно объяснить ему суть и возможности консультирования. В таком случае возможно изменение мотивации и предпосылок для возникновения продуктивного контакта. Также спокойно надо относиться к тому, что такой родитель останется лишь формальным клиентом или перестанет посещать психолога.

Работа с родителями (или с одним из них, чаще это мать) начинается в ходе обстоятельной беседы по поводу истории развития ребенка, при обследовании ребенка и в процессе заключительной беседы по результатам обследования. На всех этапах необходимо создать доверительные, откровенные отношения с родителями обследуемого ребенка. В их основе лежат уважение и понимание беспокойства и тревоги, которые испытывают родители. Любой намек на некомпетентность родителей, неодобрение или критика их действий могут привести к сильным защитным реакциям, нарушению контакта или отказу встречаться с психологом.

Во время первой встречи с родителями психологу необходимо понять мотивы обращения за консультацией, разъяснить цели и задачи консультирования.

А.С. Спиваковская выделяет несколько типов не вполне осознанной мотивации обращения родителей к психологу:

«У нас неблагополучный ребенок, потому что мы неумелые родители». В запросе на психологическую помощь родители сетуют на свою несостоятельность: «Мы часто ошибаемся, повышаем голос»; «Хочется быть спокойной, но это так трудно...»; «Мы упустили сына» и т.п.

«Наш ребенок так же неблагополучен, как и наши супружеские отношения». Во время встреч с психологом родители незаметно для себя с проблем ребенка переходят к рассказу о супружеских отношениях. «Мы часто не находим общего языка, в нашем доме постоянное напряжение и т.п.».

«Наш ребенок неблагополучен, потому что у него плохая (ой) мать (отец), а у меня плохая (ой) жена (муж)». Во время консультации один из родителей, аппелируя к психологу, как бы подчеркивает: «Вы же понимаете дело совсем не в ребенке».

«Манипулятивные мотивы» - за декларируемым мотивом обращения помочь ребенку стоят попытки добиться каких-то выигрышей, используя вмешательство психолога. Например: «Ребенок неблагополучен, поэтому им должен заниматься отец».

Обычно после рассказа о ребенке следует вопрос: «Может, привести на консультацию мужа, вы ему все объясните». «Ребенок неблагополучен из-за влияния бабушки, поэтому нам лучше разъехаться». В том случае, если психолог попадает в ловушки манипулирования, родители будут влиять на других людей, аппелируя к его мнению.

Многие родители недооценивают объем и сложность процесса консультирования, временных затрат, ориентированы на получение готового результата. Важно также избегать неоправданных ожиданий, которые могут привести к чувству неудовлетворенности.

Беседа, проводимая психологом по итогам изучения ситуации, направлена на: 1) обсуждение общего состояния ребенка, а также характера, степени и причин выявленных трудностей; 2) совместную разработку системы конкретных мер помощи или специальной коррекционной, развивающей или тренинговой работы для ребенка; 3) обсуждение проблем родителей, их отношения к трудностям ребенка; 4) планирование следующих встреч (в случае необходимости).

Выделим основные стадии консультативного процесса:

Установление доверия между психологом и родителями (родителем). На этом этапе достигается обоюдное доверие. Психолог внимательно выслушивает родителя, проявляя заинтересованность, эмпатию, а также выражает поддержку в понятной для педагога форме.

Исследование и определение проблемы. Родитель описывает ситуацию, причины ее возникновения. Психолог задает вопросы уточняющего характера, информирует о результатах обследования ребенка. Уточнение проблемы ведется до того момента, пока не будет достигнуто одинакового ее понимания. Формулировка проблемы должна быть ясной и конкретной.

Определение вариантов решения проблемы и планирование деятельности по ее решению. На этом этапе обозначаются возможности и ограничения родителей в решении, определяются цели, методы и конкретные пути разрешения проблемы. Особое внимание психолог обращает на формулировку целей, которые ставит перед собой родитель. Цели должны быть реалистичными (т. е. достижимыми); конкретными (внешнему наблюдателю должно быть понятно, в чем конкретно будет проявляться желаемый результат); измеримыми (по каким признакам можно судить, что цель достигнута); проверяемыми (должно быть понятно, есть ли движение к этой цели) и привлекательными (чтобы родитель хотел их достигнуть). Специально обсуждается вопрос о том, насколько родители верят в себя и свои возможности и каковы их ограничения.

Анализ и оценка достигнутых результатов осуществляются на основе критериев, по которым родитель может судить о решении проблемы. В случае если цели не достигнуты, возможно уточнение плана решения проблемы или возврат на стадию исследования и определения.

Таким образом, основная цель психолога, работающего с родителями, - достижение возможно более глубокого и объективного понимания ребенка. Тактика работы с родителями предполагает: подробное обсуждение конкретных результатов, полученных в ходе обследования ребенка; информирование их о ходе коррекционной или развивающей работы, которую проводит психолог; родителям полезно иметь на руках психологическое заключение, написанное ясным, понятным языком, или самим записать выводы и рекомендации, так как это поможет им обдумать результаты консультации, найти конкретные меры помощи, проверить их правильность, наблюдая за изменениями в поведении ребенка.

КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ РОДИТЕЛЕЙ

Одна из наиболее частых проблем, с которыми приходится сталкиваться в консультационной работе, -- жалобы родителей на трудности во взаимоотношениях со своими взрослыми детьми. Обычно с такими жалобами приходят матери, но бывает, что и оба родителя или даже один отец. При этом обычно факт своего обращения за помощью они хотят сохранить в тайне от детей. Это значит, что с самого начала беседы психолог должен быть ориентирован на разрешение конфликта “силами присутствующих”, без привлечения дополнительной информации, не имея возможности взглянуть на данную ситуацию глазами “обвиняемых” -- детей.

Очень условно жалобы родителей на детей можно разделить на четыре группы (разумеется, они не являются взаимоисключающими, а чаще всего сопутствуют друг другу).

1. Отсутствие контакта с детьми: непонимание того, как они живут, чем интересуются, невозможность поговорить с ними по душам, ощущение своей родительской ненужности, чуждости ребенку т.д. Для клиентов с такими проблемами характерны высказывания типа: “Я его (ее) совершенно не понимаю” или “Я ничего о ней не знаю, где она бывает, кто ее друзья” или “Он мне ничего о себе не рассказывает, не доверяет” и т.д.

2. Неуважительное, резкое отношение детей к родителям, постоянные ссоры и конфликты с ними по пустякам. Для таких жалоб характерны высказывания типа: “Он постоянно мне грубит”, или “Он абсолютно со мной не считается”, “Он (она) ничего не хочет делать по дому, ни в чем не помогает”.

3. Тревога за детей, вызванная тем, что они живут не так, как должны были бы, с точки зрения родителей. Часто при этом родители воспринимают своих детей как несчастных, неудачливых, запутавшихся, одиноких и т.д., что и служит поводом для обращения в консультацию. Жалобы обычно формулируются так: “У моей дочери очень плохие отношения с мужем, я бы очень хотела помочь ей наладить семейные отношения, но не знаю, как это сделать” или “Мой сын бросил институт, в котором отучился четыре года” или “Дочке девятнадцать лет, а она уже сделала два аборта”.

4. Проблемы, связанные с нестандартным, отклоняющимся поведением детей: “Моя дочь употребляет наркотики, как можно ей помочь бросить?”, “Мой сын -- член шайки, занимающейся спекуляцией и воровством, что мне делать?”

Естественно, какой бы ни была жалоба клиента, первая задача консультанта -- разобраться в сути проблемы, понять, насколько претензии и оценки родителя соответствуют действительности, поставить свой диагноз проблемы. Наиболее очевидный путь для этого -- сбор конкретных фактов. Чаще всего пришедший на прием родитель -- словоохотливый клиент, с готовностью, без наводящих вопросов рассказывающий свою историю. И все же, для того чтобы получить информацию о конкретных ситуациях, консультанту приходится специально задавать вопросы о том, как именно разворачивается взаимодействие ребенка с родителем, что они го-ворят друг другу, почему и как вспыхивают ссоры, что именно служит основанием для беспокойства и подозрений. Важными моментами в постановке точного психологического диагноза, позволяющего выдвигать и формулировать дальнейшие гипотезы, являются:

а) выяснение того, насколько серьезна причина беспокойства родителя по поводу ребенка, иначе говоря, является ли ребенок “нормальным”, т.е. являются ли его трудности, странности или особенности поведения проявлениями независимости, самостоятельности, представлениями о жизни, отличными от родительских, или в его поведении, высказываниях и реакциях действительно присутствуют некоторые особенности, свидетельствующие о каких-либо психических и социальных отклонениях;

б) понимание того, какова действительно позиция родителя по отношению к ребенку, что лежит в основе прихода в консультацию -- собственные проблемы или беспокойство за сына (дочь), стремление помочь ему (ей) или желание обрести помощь и поддержку для себя и избавиться от собственных страхов, переживаний вины, ненужности и т.д.

Нередко встречаются ситуации, когда верно и то и другое, тем более, что неблагополучие, неуверенность в себе, неадекватность позиции самого родителя -- это всегда основания для того, чтобы у ребенка в жизни также были трудности и проблемы. Но поскольку реальным клиентом, обратившимся за консультацией, все же является родитель, основное внимание консультанта всегда должно быть направлено на то, чтобы помочь ему разобраться в собственных страхах и проблемах, понять, насколько уместны и целесообразны переживания за ребенка.

Наряду с индивидуальной формой работы с родителями в последние годы все чаще используются различные формы групповой работы (тренинги, групповое консультирование, родительский психокоррекционный семинар).

Одним из первых психологов, предложивших помогать родителям устанавливать демократические отношения в семье, был А. Адлер (1870-1937). В 1919 г. он основал в Вене психопедиатрический центр и применил принципы психогигиены в школах. Им впервые использован термин «семейная терапия» и «психиатрия сообществ». Мечтой А. Адлера было создать настоящее содружество единомышленников - родителей, педагогов и других взрослых, которые бы содействовали воспитанию мужества и социальной ответственности у детей и подростков.

Последователем А. Адлера был Р. Дрейкурс, который в 1939 г. организовал при Центре А. Линкольна в Чикаго Центр по консультированию родителей. Цель своей деятельности он видел в том, чтобы помочь родителям усвоить как можно больше подходящих типов взаимодействия, основанных на принципах равенства между детьми и взрослыми. Им были сформулированы четыре цели негативного поведения ребенка: а) требование внимания или комфорта; б) желание показать свою власть или демонстративное непослушание; в) месть, возмездие; г) утверждение своей несостоятельности или неполноценности. Также им разработаны подходы к тому, как скорректировать эти цели и управлять поведением ребенка через модификацию поведения родителей. Группы, которые организовывали А. Адлер и Р. Дрейкурс, основывались на четырех принципах:

1. Демократичность отношений между родителями и детьми основывается на взаимном уважении, доброте и твердости. Доброта - это выраженное уважение к ребенку; твердость является отражением уважения взрослого к самому себе.

2. Способность определять дефектные цели ребенка и понимать их социальные последствия, что поможет родителям добиться психологического понимания детей.

3. Авторитарным методам нет места в демократическом обществе, где все социально равны. В связи с этим власть человека заменяется властью реальности и социальных потребностей в данной ситуации.

4. Поддержка, которая сочетается с уважением, любовью, помощью и оценкой важности роли ребенка как личности, становится главным средством содействия ребенку в осознании чувства собственного достоинства. Главное - это формирование самоуважения, самостоятельности, чувства ответственности, навыков взаимодействия и социальной направленности личности.

Несмотря на то что теоретические основания работы групп, техники ее проведения могут быть различные - трансактный анализ, поведенческая ориентация, когнитивно-рациональный подход и др., можно выделить ряд общих принципов организации их работы: 1) предмет дискуссии - дети и способы взаимодействия с ними родителей; 2) все члены группы имеют право на свободное участие в дискуссии; 3) ведущий не является абсолютным авторитетом, единственным источником информации и суждений, которые должны быть приняты всеми членами группы.

В 1970-х гг. X. Джайнотт разработал оригинальный подход к педагогическому образованию родителей. Он выделил три вида работ, которые может проводить психолог с родителями, испытывающими трудности в воспитании детей: собственно психотерапия, психологическое консультирование и руководство личностью.

В родительской группе он предлагал использовать два основных метода, с помощью которых помогал родителям разобраться в эмоциональных проблемах детей. Первый заключался в тактичном, но целенаправленном расспрашивании о том, что может чувствовать ребенок в трудные моменты взаимодействия с родителями. Например, групповая дискуссия может строиться вокруг того, что чувствует ребенок, когда его ругают за плохие оценки. Второй метод заключается в использовании примеров, связанных с ежедневными эмоциональными переживаниями членов группы. Например: «Вы потратили полдня, работая на кухне, прибирали квартиру, но ваших стараний никто не заметил. Что вы чувствуете при этом?». После того как в группе обсудили ряд ситуаций, ведущий может направить внимание родителей на переживания детей, которых игнорируют или не замечают родители. X. Джайнотт считает, что конгруэнтная коммуникация базируется на трех основных принципах общения: 1) во всех ситуациях родители должны стремиться поддерживать ростки позитивного в ребенке, ни при каких обстоятельствах не ронять его достоинства, поддерживать образ «Я» у ребенка; 2) в общении с ребенком следует говорить о конкретном акте общения, о ситуации и ее последствиях, но не о личности и характере самого ребенка, избегая личных негативных оценок; 3) взрослые в коммуникативном акте должны всегда выступать инициаторами предложения кооперации, которое раскроет перед ребенком возможности разрешения проблемной ситуации таким образом, чтобы он мог осуществить наиболее адекватный выбор.

Программа «Тренингродительской эффективности», разработанная Т. Гордоном, помогает родителям выйти на новый уровень понимания детей, более внимательно относиться к их потребностям, более открыто и честно строить взаимодействие, дать возможность детям отвечать за свои поступки. К особенностям российского воспитания ее адаптировала Ю.Б. Гиппенрейтер. В своей книге «Общаться с ребенком. Как?» она предлагает психологу вместе с родителями обсудить наиболее часто встречающиеся при общении с детьми трудности и научиться принимать ребенка, оказывать ему поддержку, разрешать конфликты и решать проблемы, связанные с дисциплиной.

Включение родителей в состав группы возможно при эмоциональном принятии ребенка в сочетании с межличностными трудностями общения. Ни прямое обучение, ни аналитико-интерпретационный метод не дают эффективных результатов, так как родительское отношение характеризуется устойчивостью и сопротивлением изменениям. Необходимо создать условия для самостоятельной, активной и сознательной перестройки отношений самими родителями. В таком случае семья превращается в первичную группу самопомощи. Руководство родительской группой может осуществляться в форме консультирования по частной проблеме или в форме специального родительского тренинга. В случае необходимости можно рекомендовать родителям обратиться к психотерапевту или психиатру - специалистам, которые работают за пределами образовательного учреждения.

Консультирование родителей, строящееся на принципах клиент-центрированной работы, может фокусироваться на проблемах родителей. Консультант воздерживается от авторитарных и оценочных суждений, сообщая об особенностях поведения ребенка и описывая альтернативные варианты решения проблем. Право выбора решения сохраняется за родителем.

Групповая работа с родителями может быть организована на родительском собрании, где психолог кроме информирования по таким темам, как: особенности психического развития детей в разные возрастные периоды, специфика отношений между родителями и детьми и др., организовывает обсуждение конкретных ситуаций, показывает видеоматериалы и предлагает родителям высказаться, проводит небольшие ролевые игры. Родительское собрание обеспечивает:

- понимание психологических особенностей воспитания;

- привлечение родителей к совместному планированию, определению целей работы класса и школы;

- возможности для положительных изменений в семье;

- привлечение родителей к активному участию в классных и школьных мероприятиях.

Родительское собрание как форма организации и сотрудничества, будет эффектно, если: верить в важность и необходимость совместных действий семьи и образовательного учреждения; верить, что семья способна к позитивным изменениям; учитывать интересы и возрастные особенности и детей и родителей; не констатировать ошибки и неудачи родителей и детей, а совместно их исследовать; не обсуждать и не осуждать личность родителя и ребенка; опираться на жизненный опыт родителей; проводить собрание в активной форме: разбор ситуации, психологический практикум, исследование, решение задач, дискуссия, мини-опросы родителей и учащихся и т.д.

Важным моментом является получение согласия родителя на работу с ребенком и заключение контракта на предоставление психологических услуг семье.

За страхами и переживаниями родителя, за жалобами на отсутствие контакта чаще всего кроется гипердоминантная, опекающая позиция родителя по отношению к ребенку, стремление руководить, советовать, рекомендовать без понимания истинных потребностей ребенка. В этом случае особенности поведения ребенка, лежащие в основе жалоб -- невнимательность, резкость, скрытность, есть способы борьбы за собственную независимость, попытки избежать гиперопеки. Таким гиперопекающим родителям свойственно либо не замечать доминантности собственного поведения, либо воспринимать его как нечто нормальное и естественное: “Я же хочу ему только добра”, “Я же лучше знаю, как надо поступать в таких ситуациях”.

Неадекватность клиента, его некритичное отношение к собственному поведению требует от психолога особой осторожности во время беседы. Обратная связь, оценка поведения человека может быть дана только после того, как накоплено достаточное количество фактов, подтверждающих такую интерпретацию. При работе с гиперопекающим родителем бывает особенно полезно выяснить те требования, которые он (она/они) предъявляют ребенку вообще (т.е. каким он (она) хотел бы видеть своего сына (дочь), а также то, когда и как эти требования предъявляются, что и по какому поводу родитель чаще всего говорит ребенку).

Обычно в ситуации гиперопеки у родителя есть требования, предъявляемые практически ежедневно, и именно они, как правило, лежат в основе конфликтов и ссор, которые вспыхивают, стоит только прозвучать этим “магическим” словам. Подобные требования могут быть связаны как с какими-то социальными задачами, стоящими перед взрослыми детьми (“Когда ты начнешь готовиться в институт?”, “Все твои однокурсники давно уже защитили диссертации”), так и с повседневными домашними ситуациями (“Перестань баловать ребенка!”, “Не разговаривай долго по телефону!”, “Почему ты постоянно всюду опаздываешь”, “Немедленно помой за собой посуду!”).

Нередко во время подробного разговора с родителями о тех требованиях, которые они предъявляют своим детям, возникает чувство недоумения: к кому же они обращены, иначе говоря, сколько же лет ребенку? Звучат они часто так, будто разговор идет о 10--11-летнем ребенке (хотя и по отношению к ребенку такого возраста злоупотреблять подобными формулировками не стоит). Но ведь здесь речь идет о детях, чаще всего давно вышедших из этого возраста! Уже это, само по себе, свидетельствует о неадекватности позиции родителей.

Еще большее несоответствие реальности родительской позиции может проявиться, если клиента спросить: “А какова цель того, что вы все это ему говорите?” Чаще всего в подобных случаях консультант может услышать в ответ: “Я пытаюсь научить или заставить его (ее) делать то, что необходимо” или “Я напоминаю ему, иначе он забудет это сделать”.

За такими ответами скрывается: а) представление о своей роли учителя, единственного знающего и понимающего, что, когда и как надо делать, и, соответственно, не допускающего каких-либо иных вариантов или оценок; б) уверенность в необходимости и реальности достижения стоящих задач -- воспитать, заставить, объяснить, убедить и т.д.; в) низкая оценка возможностей и способностей самого ребенка, недоверие к нему, поскольку такое поведение родителя означает его убеждение в том, что ребенок сам никогда и ничего путного сделать не сможет. Задача консультанта в такой ситуации -- разрушить или поставить под сомнение целесообразность гиперопекающей позиции по отношению к сыну (дочери), а также, по возможности, заменить ее иным отношением и видением происходящего.

Но прежде необходимо сделать еще один очень важный шаг: связать особенности поведения родителя (гиперопеку) и поведение ребенка (скрытность, холодность, резкость, неуважительное от-ношение).

Часто уже в ходе беседы консультант может ясно указать клиенту на связь между высказываниями родителя и реакцией ребенка. Это можно сделать в ситуациях, когда из рассказа клиента следует, что вслед за предъявлением в той или иной форме родительских требований явно следует агрессивная или обесценивающая отца (мать) реакция со стороны сына (дочери). Еще один не менее важный источник информации -- оценка родителя со стороны ребенка, данная самим родителем. Для того чтобы получить такую информацию, достаточно задать вопрос: “А как ваш сын (дочь) воспринимают ваше поведение, что они о вас говорят?” Не стоит довольствоваться ответами типа “Ничего” или “Не знаю”. Проявив некоторую настойчивость (“Ну что он (она) вам говорит, когда вы ссоритесь?”), можно получить весьма ценные для дальнейшей работы сведения типа: “Он (она) мне начинает кричать: чего ты ко мне все время пристаешь?”, “Надоело”, “Зануда!”, “Ты ничего на понимаешь!” То есть ребенку не просто не нравится, что и когда говорит родитель, но родительские высказывания прямо отвергаются, оцениваются и воспринимаются весьма негативно.

Еще один источник информации, использование которого может в значительной мере помочь вскрытию лежащих в основе гипер-опеки механизмов -- анализ того, почему родитель обратился за психологической помощью именно сейчас, почему проблемы отношений стали особенно острыми, что изменилось в отношениях с ребенком, в ситуации или в самом родителе в последнее время таким образом. Бывает, что за обострением отношений стоит просто естественный процесс взросления ребенка и уход его из-под родительского контроля, но чаще всего этому способствует резкое изменение ситуации либо в жизни ребенка (ребенок вернулся из армии, женился, поступил в институт и в итоге возможности контроля уменьшились), либо в жизни родителя (клиент вышел на пенсию, развелся и в результате потребность в гиперопеке, а порой и возможности увеличились). Возможно также, что изменился сам ребенок: стал хуже учиться, чем раньше, стал интересоваться чем-то, что не подходит родителю, у него появились тайны и, таким образом, он стал ускользать из под родительской опеки и контроля. Поиски момента обострения в отношениях и анализ того, почему и как это, с точки зрения клиента, происходит, может стать прекрасным материалом для понимания родителем своей гипер-опекающей позиции. Приведем в качестве поясняющего примера конкретную ситуацию обращения.

В консультацию обратилась мать с жалобой на то, что дочь избегает разговаривать с ней, грубит, поздно возвращается, отказывается делать то, что ее просят.

С точки зрения матери, раньше дочь всегда была очень послушной и успешной девочкой, но в последнее время с ней что-то случилось. Клиентка также рассказывает, что этим летом дочка не поступила в институт, хотя в школе хорошо училась. Родители устроили ее работать лаборанткой в научно-исследовательский институт к знакомым, и хотя на работе на нее не жалуются, ее отношения с домашними резко ухудшились.

В результате более подробного расспроса клиентки выясняется, что дочь впервые в жизни проявила самостоятельность, решив поступать не в институт, который для нее выбрали родители и где у них были связи и знакомые, а туда, куда хотелось ей самой. Мать не может простить ей этого и, ежедневно вспоминая о ее провале на экзамене, объясняет ей, что “маму надо слушаться”. Работать ее устроили в профильный институт того учебного заведения, в которое ее заставляли поступать родители, да к тому же ежедневно пытаются заставить заниматься и готовиться в выбранный ими институт, обвиняя дочь в том, что своим провалом на экзаменах она “опозорила себя и всю семью, а самой ей все равно никуда не пробиться”.

Иногда резкие высказывания ребенка прямо указывают на то, что именно в позиции и поведении родителя служит основанием для ссор и конфликтов: “Больше ни слова не скажу тебе о своих проблемах, ты перевираешь все факты и все используешь против меня!” или даже такое, сказанное в пылу ссоры: “Еще раз мне это скажешь -- я повешусь! Мне надоело слышать от тебя одно и то же”. На основании этих высказываний, характеризующих поведение клиента, можно спросить его: “А что, вы действительно говорите ей это каждый день?” или “А что он имеет в виду, когда говорит, что вы используете это против него?”. Чаще всего такого замечания бывает достаточно для того, чтобы родитель осознал тот факт, что его собственное поведение достойно критики. Конечно, при этом могут возникнуть различные оправдания: “А что мне еще остается делать?”, но факт остается фактом.

Оценка собственной позиции как проявления гиперопеки -- один из поворотных моментов в консультировании такого рода случаев. Но для того чтобы что-то изменилось и проблема была решена, этого недостаточно -- необходимо пересмотреть совместно с клиентом по крайней мере три уже упоминавшихся выше момента: его позицию по отношению к ребенку, тактику повседневного поведения, а также его представление о собственном ребенке, образ того, каков он.

Прежде всего следует поставить под сомнение правомочность и целесообразность позиции всезнающего учителя, которую занимает родитель, а также то, что, втолковывая нечто ежедневно двадцати-, тридцати-, а то и сорокалетнему “ребенку”, можно добиться какого-либо позитивного результата. Иногда достаточно задать клиенту вопрос: “А вы уверены в том, что вашему ребенку именно это необходимо?” или “Как вы думаете, если все, что вы говорите, абсолютно правильно, почему он вас не слушает?” Подобные проблемы часто бывают связаны с разницей в представлениях о жизни, о ее нормах и ценностях у родителей и ребенка, с уверенностью в своей правоте и неумением или нежеланием с этой “правотой” расстаться. Часто при работе с гиперопекающим, сверхдоминантным родителем обсуждение особенностей его взглядов не нужно, да и невозможно -- слишком далеки бывают эти клиенты от понимания относительности собственных жизненных принципов. Поэтому более эффективно, выразив сомнения в правомочности их поучающих устремлений, перейти к анализу их поведения -- настойчивости, контролю, критическим комментариям, то есть к тому, что непосредственно лежит в основе их разногласий и трудностей в отношениях с детьми.

Обсуждение тактик повседневного поведения родителя с ребенком может дальше идти по разным направлениям. В частности, целесообразно говорить о том, что: 1) прямое воздействие неэффективно, особенно когда оно базируется на негативных примерах и высказываниях; 2) поведение родителей, воспринимаемое и ощущаемое как давление, чаще всего вызывает не подчинение, а сопротивление, негативизм, то есть результат, обратный желаемому; 3) давление и контроль приводят лишь к одному -- отношения с ребенком портятся, приобретают нежелательный характер, который, собственно говоря, и является причиной обращения в консультацию. Вероятность же того, что в ситуации плохих отношений можно будет что-то объяснить, заставить делать, воспитать, практически равна нулю.

Говоря о неэффективности таких форм родительского контроля, ни в коей мере нельзя забывать проблему отношения родителя к своему ребенку, то, как клиент его воспринимает и оценивает. Без этого главный запрос клиента не будет удовлетворен -- отношения не будут налажены.

Подойти к обсуждению вопроса об отношениях родителя к ребенку обычно несложно, поскольку за время беседы набирается довольно много высказываний типа “Без меня он ничего не сделает” или “Она этого не понимает”. Эти и подобные им реплики -- наглядные свидетельства недоверия родителя к ребенку, низкой оценки его способностей проявлять самостоятельность и независимость, быть взрослым. Конечно, всегда найдутся клиенты, с готовностью утверждающие, что для родителя ребенок любого возраста -- все равно ребенок. Но здесь главное в том, чтобы понять, что же на самом деле значит -- быть ребенком: быть любимым, родным, значимым или -- беспомощным, неумелым, слабым? Одно дело -- беспокоиться о судьбе ближнего и совсем другое -- на каждом шагу проявлять это беспокойство, контролируя и фактически не давая ему жить самому. Один из вариантов обсуждения этой трудной и сложной темы -- разговор с точки зрения представлений, сформулированных в гуманистической психологии, в частности, Роджерсом. Взрослым и самостоятельным человек по-настоящему может стать только тогда, когда ему доверяют, и лишь в этом случае он способен поверить в собственные силы. Сомнение же других в возможностях человека, проявляющиеся, в частности, в гиперопеке (ведь в опеке нуждаются слабые!), подрывает его веру в свои силы, делает пассивным и беспомощным.

Как это ни печально, большинство родителей в нашей культуре не задумываются над такими вещами, как доверие к детям, и часто разговор об этом звучит для них как настоящее откровение. Более того, в отношении к собственному ребенку часто присутствует доля определенного скептицизма -- “он слишком ранимый”, “она у меня несамостоятельная”. Разумеется, человеку с гиперопекающими тенденциями удобно, когда другие нуждаются в нем, и поэтому таким клиентам бывает трудно признать, что они действительно “плохо” оценивают своего ребенка в том смысле, что они его недооценивают, а если они и правы в своей оценке, то в этом виноват не столько ребенок, сколько родитель, который таким его воспитал. Все это означает, что на клиенте лежит и определенная ответственность, обязывающая его заняться перевоспитанием себя.

Гиперопекающему, тревожному родителю бывает очень важно понять, как в его отношениях с ребенком проявляется гиперопека, почему те или иные самые “добрые” намерения оказываются подавляющими, а не помогающими, как может выглядеть отсутствие контроля, постоянных напоминаний, указаний, запретов на самостоятельные действия. На этом этапе беседы консультанту приходится не только работать с первоначальным запросом клиента, но и решать новые проблемы, связанные с необходимостью замены старых способов поведения на иные, более гибкие и адекватные отношениям родителя со взрослым человеком -- собственным ребенком. Все это не так просто сделать, поскольку контролирующий, опекающий родитель обычно свято верит, что если бы не его напоминания и замечания, то ребенок бы “зарос грязью”, “всюду опаздывал”, “не смог бы учиться” и т.д. Поэтому цели и требования родителя, часто вполне разумные и актуальные сами по себе, должны быть также обсуждены. Консультант при работе с родителем должен понимать, что, хотя контроль родителя чаще всего не очень сильно влияет на жизнь ребенка вне родительской семьи, все же бывает и так, что за годы совместной жизни контроль становится для него необходимым элементом жизни.

Нужно подготовить родителя к тому, что изменение его поведения вряд ли приведет к немедленному и быстрому росту самостоятельности и сознательности ребенка. Скорее наоборот, человек, которого долгие годы отучали быть самостоятельным, может почувствовать не облегчение в связи с отсутствием контроля и напоминаний, а глубокую растерянность, станет более зависимым, пассивным. Но этот этап необходимо пережить, если родитель хочет, чтобы его ребенок стал по-настоящему взрослым человеком. Помощь же родителя в приобретении ребенком самостоятельности может состоять не в указаниях и советах, а в выражении поддержки и одобрения на этом трудном пути.

Даже если консультация прошла очень успешно, внешнее изменение поведения родителя вряд ли произойдет мгновенно. Но если бы изменение и произошло, оно, скорее всего, не было бы замечено и оценено ребенком -- слишком большое значение в отношениях близких людей играют привычки и стереотипы, не позволяющие достаточно чутко улавливать происходящее в другом. А ведь основной запрос родителя при обсуждаемом варианте обращения состоит именно в налаживании отношений с ребенком! Перспектива же откладывания его решения на далекое будущее, когда сын (дочь) заметит и оценит происшедшие с клиентом изменения, вряд ли может послужить достаточным стимулом на этом благом пути. Подкрепление, хотя бы в виде минимальных позитивных сдвигов, должно произойти достаточно быстро, и это можно постараться организовать в ходе беседы.

Гиперопекающая позиция родителя опасна и тем, что часто приводит к неправильной оценке собственного ребенка: родитель начинает воспринимать его поведение как ненормальное, вызывающее серьезные опасения и т.п. Порою клиент, обращаясь за помощью, выдвигает настолько неадекватные аргументы, что они начинают казаться просто абсурдными. “Мне кажется, что моя дочь наркоманка: она иногда возвращается поздно, и у нее так блестят глаза!” или “Меня очень тревожит моральный облик моей девочки. Несколько раз я видела, как ее провожают молодые люди, и с двумя из них она целовалась”. Но к любым высказываниям клиента консультанту следует относиться внимательно и сдержанно, поскольку, с одной стороны, за ними может скрываться нечто более серьезное, чем преувеличения матери, а с другой стороны, повлиять на мнение человека, успокоить тревоги можно только тогда, когда установлен хороший доверительный контакт, который невозможен без принятия всего того, что говорится в начале беседы.

Дальнейшая работа с клиентом зависит от того, насколько реальны страхи и соображения, высказываемые клиентом. Если оснований для них нет, причина обращения к психологу чаще всего связана с проблемами самого родителя, жалобы же на детей в такой ситуации выступают как своего рода социально приемлемый повод прихода. Такой вариант обращения в консультацию по поводу проблем другого является классическим, о нем много написано как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Но прежде чем пытаться выйти на проблемы самого родителя, необходимо завершить тему ребенка, проанализировав ситуации, когда обращение за помощью оказывается связанным с реальными проблемами и сложностями в жизни сына/дочери, которые действительно в той или иной мере требуют вмешательства и помощи со стороны родителей. Разумеется, прежде чем ставить такой “диагноз”, консультант должен собрать достаточно конкретных фактов, подтверждающих опасения. К сожалению, бывают случаи, когда сомневаться в серьезности проблем не приходится. Например, клиент рассказывает: “Моя дочь наркоманка, она сама в этом призналась. Она пыталась бросить, но ничего не вышло. Что нам теперь делать?” Очень часто проблемы, связанные с различными социальными и психическими отклонениями от нормы, переплетаются со страхом обращаться в какие-либо официальные (медицинские, юридические и т.п.) инстанции. Подобные страхи, к сожалению, весьма оправданы, далеко за негативными примерами ходить не приходится.

Разумеется, психолог ни в коем случае не должен подменять собой медицинские или какие-либо иные учреждения, но при таком обращении существует целый ряд психологических зада ч, решение которых может в значительной степени способствовать улучшению жизненной ситуации клиента и которые могут быть профессионально решены только с помощью консультанта. Среди них такие, как: 1) выслушать клиента, позволить ему выговориться и поддержать его; 2) дать квалифицированную рекомендацию, куда, зачем и как следует обратиться; 3) помочь изыскать способы показать специалисту даже самого несговорчивого человека, каким в данной ситуации является ребенок клиента; 4) помочь клиенту наладить нормальные отношения с собственным ребенком.

Первая из этих задач решается довольно просто: квалифицированно выслушать клиента может, наверное, даже начинающий консультант. Пожалуй, в подобной ситуации есть только один особо важный момент: человеку в такой ситуации часто кажется, что с ним происходит нечто ужасное, что нигде, никогда и ни с кем такое не случалось и решения этой проблемы не существует. Таким страхам следует уделить особое внимание, для того чтобы снизить ощущение уникальности и обнадежить возможностью изменения существующей ситуации.

Достаточно часто клиент не знает, куда и как ему обратиться, где лечат наркоманов, где и как могут оказать психиатрическую помощь, не ставя при этом на учет и т.п. Если психолог обладает необходимой клиенту информацией, он в данном случае может выступить советчиком -- куда и как идти, кому и что говорить, о чем просить и т.д. Часто в случае подобного обращения консультант призван выполнить и еще одну неявную, но часто очень важную задачу. Ведь клиент проверяет на нем возможную реакцию социального окружения. Возможно, он впервые рассказал то, что явно компрометирует и его самого как родителя, и его ребенка. И что же при этом произошло? Как прореагировали? Что сказали? В этом смысле консультант должен служить залогом того, что окружающие могут и готовы всячески помогать клиенту, а обращение к другим специалистам принесет не только переживания горя и стыда от рассказа о проблеме, но и желанную помощь.

Направление к специалисту человека, по каким-либо причинам боящегося соответствующей консультации, задача довольно сложная. Родитель, направляющий своего ребенка к специалисту, в такой ситуации часто не может найти правильного тона и способов мотивации. В большинстве случаев он угрожает, обещает, что “там тебе все объяснят, кто ты есть на самом деле”, то есть подчеркивает прежде всего негативные моменты, связанные с предстоящим визитом, что естественно, отнюдь не мотивирует, а лишь подрывает доверие ребенка к отцу или матери. Обсудив с родителем, что и как он говорит своему сыну или дочери в сложившейся ситуации, консультант может постараться по возможности снять негативные и внести позитивные моменты в “процесс мотивации”. В качестве таковых здесь могут выступать: а) помощь, которая должна быть оказана своевременно, в результате чего ребенок будет избавлен от излишних психических или физических страданий; б) адекватная организация помощи, которую может обеспечить родитель -- анонимность (если это важно), обращение не просто к кому-то, а к квалифицированному, известному специалисту; в) рассказ о чувствах и переживаниях, испытываемых родителем по поводу ребенка (разумеется, они должны быть представлены в соответствующей форме, без обвинения кого-либо), которые могут послужить еще одним свидетельством необходимости обращения (“Ты у меня такой хороший. То, что произошло с тобой, это случайность, давай поскорее ее исправим и вернемся к нормальной жизни”).

В большинстве случаев, кроме тех, когда речь идет об эндогенных заболеваниях, родитель несет определенную долю вины и ответственности за происшедшее с ребенком.

Но анализ ситуации, которая сама по себе достаточно сложна и требует немедленного решения, еще и с этой точки зрения часто не представляется возможным, хотя существует категория клиентов, которые стремятся разобраться, “почему и как это случилось”. Основное, что нужно сделать консультанту, независимо от того, будут ли в процессе беседы анализироваться причины происходящего или нет, это переориентировать клиента с позиции обвинения и недовольства, которую он чаще всего осознанно или неосознанно занимает, на позицию принятия и поддержки.

К сожалению, многие родители в ситуации тяжелых психических или социальных трудностей, переживаемых их детьми, бывают склонны поучать своих детей, критиковать их, указывать на какую-то свою былую правоту.

А дети, которым и так приходится не сладко, могут чрезвычайно болезненно воспринимать даже такие безобидные, на первый взгляд, замечания, как “Я тебя предупреждал, чтобы ты с ними не связывалась” или “Теперь тебе лучше молчать, а не рассуждать” -- и считать их свидетельством отвержения и нежелания помочь. В таких случаях, как и в ситуациях, связанных с проявлением гиперопеки, учить чему-либо поздно и бессмысленно. Детям нужна поддержка. И спасти их от дальнейшего “падения” может не совет или тем более наказание, а ощущение принятия и сочувствия со стороны родителя. Консультанту нередко приходится выступать в роли своеобразного переводчика и толкователя смысла того, что говорит и делает ребенок, и объяснять клиенту, как тяжело ребенку, доказывать, что вспыльчивость и негативизм в поведении свидетельствуют не о неуважении и наглости, а о тяжести переживаний и отсутствии возможности кому-либо рассказать о них. “Представьте себя на его месте. Вам ведь прежде всего хотелось бы, чтобы вам помогли, правда?”

Только имея хорошие, доверительные отношения с ребенком, родитель может оказать на него хоть какое-то влияние и, таким образом, не советом, а сопереживанием удержать от опрометчивого шага, приема наркотиков, контактов с социально опасными людьми и пр. При наличии доверительных отношений с родителями с одной стороны, ребенок склонен больше прислушиваться к ним, а с другой стороны, срабатывает сильнейшее сдерживающее средство, боязнь причинить боль любимым людям: чувствуя переживания отца/матери, труднее причинить ему/ей боль, чем тогда, когда он/она выглядит холодным и осуждающим. Таким образом, ситуация доверия предоставляет больше возможностей для контроля, но не для прямого, а для косвенного. Если отношения ро-дителя с ребенком к моменту прихода в консультацию уже достаточно сильно нарушены, можно обсудить специальные меры, направленные на их нормализацию -- акции доверия, откровенный разговор др., о чем уже говорилось выше.

Особые трудности при работе с изложенными выше случаями часто возникают у неопытных консультантов, когда после удачного разговора с отцом или матерью они готовы согласиться (отвечая на уговоры клиента) работать с ребенком, чье состояние чаще всего требует совсем иного вмешательства. Конечно, беседа с психологом может быть полезна и для такого клиента, но она ни в коем случае не должна подменять другие формы воздействия на него.

К психологу нередко обращаются родители по поводу своих детей, рассказывая о них и своих проблемах с ними таким образом, что невольно возникает вопрос: зачем и с какими действительными проблемами пришли на консультацию эти клиенты. Многие из них сразу же сообщают о том, что они пришли втайне от своих детей, уверенные, что те их поступок скорее всего не одобрят, а рассказывая о своих отношениях с сыном (дочерью), сообщают, что они люди вполне самостоятельные, часто живущие отдельно и, в целом, мало прислушивающиеся к мнению родителей.

Выслушав рассказ такого клиента, психолог может констатировать, по крайней мере, три момента, затрудняющие оказание психологической помощи: 1) нельзя быть уверенным в том, что проблема существует также и с точки зрения ребенка, а не только с точки зрения родителей; 2) клиент не пользуется настолько большим авторитетом, чтобы его совет или помощь действительно послужили изменению ситуации; 3) у консультанта нет возможности вступить в контакт с человеком, на чью жизнь ему предлагается повлиять. Озабоченность, включенность клиента в дела другого, пусть даже этим другим является собственный ребенок, подозрительна: соответствует ли истинная причина прихода той явной, которая сообщается клиентом? Задача консультанта при таком варианте обращения -- перевести разговор на более глубокий уровень, найти иные, часто неосознаваемые или непредъявляемые клиентом причины прихода. Выйти на этот более глубокий уровень можно, опираясь на: а) факты рассказа клиента; б) определенные приемы ведения беседы; в) мнения о клиенте детей или другого супруга.

Конкретизация проблемных ситуаций, описываемых клиентом, часто приводит к тому, что клиент начинает ощущать собственную невключенность в описываемые события и неинформированность.

Интерес к своим личным переживаниям, возникающим лишь по поводу тех проблем, которые ему видятся у ребенка, быстро начинает преобладать в его рассказе над озабоченностью проблемами дочери или сына. Так, например, проблема дочери может быть выражена матерью следующими словами: “Зря она так с мужем ругается, останется, как я, одна с двумя детьми на руках”. Но нередко тема собственных проблем и неудач, явно звучащая для консультанта, самим родителем осознается плохо. Однако для выявления действительной причины прихода в консультацию и помощи клиенту необходимо, чтобы он сам почувствовал замещающий характер своих первоначальных жалоб. Для этого психолог может занять более активную позицию, используя определенные приемы ведения беседы, например, задавая парадоксальные вопросы типа: “А почему вас так беспокоят трудности вашего ребенка?” или “Вам никогда не казалась такая включенность в его дела чрезмерной?”. При работе с клиентом, не склонным к рефлексии, для которого беспокойство родителей по поводу детей, даже чрезмерное, воспринимается просто как часть родительского долга, возможен и другой заход:

Консультант: А вам ваш ребенок или какие-то другие близко знающие вас люди никогда не говорили, что вы слишком сильно беспокоитесь о нем?

Клиент: А о чем мне еще беспокоиться, как не о своем ребенке? (или: Может быть, вы мне что-нибудь дельное для него посоветуете, а я ему, и он меня больше уважать будет, слушаться).

Консультант: А вам действительно в своей жизни больше не о чем беспокоиться? (или: А зачем вам нужен авторитет и уважение в глазах вашего ребенка?)

В рамках подобного диалога можно попытаться сформулировать истинную причину обращения. В конечном счете в основе обращения всегда лежат проблемы того, кто обращается. Какие же личные проблемы и переживания могут лежать в основе обращения родителей по поводу своих взрослых детей?

1. Ощущение свой пустоты, ненужности, неумение самому распоряжаться своей жизнью, чувство обиды на окружающих и детей (“Вот, состарился, никому не нужен”).

2. Ощущение собственной жизненной нереализованности, неудачливости и проекция этих страхов на детей (“Пусть они не повторят моих ошибок”).

3. Ощущение своей родительской некомпетентности, вины перед ребенком за просчеты в воспитании, за дефицит внимания к нему в детстве, попытка это компенсировать.

4. Более глубокие личностные проблемы, страхи и т.д.

Переформулирование проблем клиентов таким образом, что локусом их беспокойства становятся не их дети, а они сами, -- важный шаг в процессе работы. При этом у человека ни в коем случае не должно создаться ощущение, что его заставили сознаться, зачем он пришел. Переходя к обсуждению проблем самого клиента, психолог может предложить клиенту какую-либо рационализацию типа: “Вряд ли стоит так беспокоиться о взрослых детях, они все равно этого не оценят, лучше подумать о себе” или: “Достаточно вы их берегли, пора вам и собой заняться”. Не стоит настаивать на том, чтобы клиент красочно живописал свою жизнь как пустую или нереализованную. Достаточно того, чтобы он убедился в том, что главное, в чем ему требуется помощь -- это он сам, и что в обращении за подобной помощью или советом нет ничего недостойного или постыдного. Вслед за этим можно переходить к более подробному обсуждению проблем.

Остановимся коротко на стратегиях работы в зависимости от причин прихода клиентов.

1. В ситуации, когда клиент чувствует пустоту, незаполненность собственной жизни, задача консультативной работы -- помочь заполнить его жизнь, найти дела, которые ему интересны и приятны. С этой целью его можно расспросить о том, что он любит или любил делать, что было интересно, есть ли что-то, чем хотелось бы заняться, но что долго откладывалось, а взяться за это теперь клиент не решается.

При таком подробном расспросе у человека обычно возникнет множество идей об интересных делах, которыми стоило бы заняться. Своеобразную помощь психологу в этой работе оказывает социальная желательность, поскольку с точки зрения общепринятых представлений тот, кто ничем не интересуется (кроме семьи и детей) -- неинтересный и пустой человек. А выглядеть таковым в глазах значимого другого -- консультанта -- естественно, никому не хочется. Но психологу не достаточно просто услышать о том, что у клиента есть интересы; необходимо сделать так, чтобы он действительно встал на более активную позицию по отношению к собственной жизни, начал сам заполнять и организовывать свое время, заниматься своими делами. Гарантией такой активности клиента чаще всего является наличие партнера, того, с кем можно было бы делать что-то вместе и, таким образом, не просто интересно жить, но еще и быть для кого-то нужным и интересным. В принципе, можно представить три возможных варианта появления такого партнера -- кто-то из членов семьи, старые друзья и знакомые, какие-то новые знакомства.

Как это ни парадоксально, в такой ситуации клиенты часто недооценивают собственную семью, своих родственников, детей и внуков. Пытаясь доказать свою нужность, вмешиваясь в их дела, они забывают о том, что можно найти в семье тех, кому они сами будут нужны и интересны. Так, в качестве партнеров по куль-турным мероприятиям и развлечениям могут выступать внуки кли-ентов, на которых они часто смотрят как на маленьких, не по-нимающих, не интересующихся, и которые могут с помощью консультанта выступить для них в другой роли -- в роли тех, кто хочет узнать новое о мире, кому действительно нужны опека и наставления в понимании мира искусства, жизни, других людей. Часто в семье есть и другие люди, кому необходимо участие, забота, помощь и на кого клиент по каким-то причинам не обращает внимания либо не воспринимает свою роль по отношению к этому человеку как необходимую и важную. Разговор об этом с психологом может помочь взглянуть по-другому на свою позицию в системе семейных взаимоотношений.

Многие проблемы таких страдающих от собственной ненужности и чувства одиночества клиентов связаны с трудностями общения. Так, очень часто у них есть друзья, но с этими друзьями они встречаются довольно редко, боятся быть навязчивыми, не решаются предложить собственные варианты проведения свободного времени. Таким образом, для того чтобы ситуация их жизни действительно изменилась, консультанту следует по возможности более тщательно спланировать эти изменения, обсудить, как и к кому из знакомых можно обратиться, что предложить, для кого звонок или встреча с клиентом могут действительно принести радость, кто может составить компанию в проведении свободного времени.

Поддержка и внимание консультанта в ходе обсуждения для такого одинокого человека уже сами по себе могут оказать целебное воздействие -- помочь задуматься о себе и своих желаниях, начать действовать, почувствовать себя активным и нужным. К сожалению, бывает, что собственных идей у клиента мало или они достаточно аморфны, а среди его друзей и родственников трудно найти человека, который мог бы выступить партнером по интересам. Поэтому для успешной работы психолог должен уметь предложить для обсуждения какие-то свои идеи, куда и как может клиент пойти, чем заняться, обязательно учитывая то, что хочется или о чем мечтается клиенту -- стать нужным, стать информированным, культурным, попутешествовать и пр. В качестве материала для обсуждения консультант может предложить информацию о различных клубах, объединениях, вечерах, при этом важно не то, насколько данному клиенту подходит предложенный вариант, важнее “раскачать” его, подвигнуть на поиск новых идей и вариантов жизни, ориентировать на приобретение новых знакомых и друзей. Ощутив возможность такого поиска, человек уже без помощи консультанта сможет найти что-то по собственному вкусу, хотя часто бывает полезным специально обсудить с ним то, как можно заводить новые знакомства, расширять и углублять круг общения (подробнее об этом мы поговорим в следующей главе).

2. Чувство собственной нереализованности, неудачно прожитой жизни, а также желание, чтобы в своей жизни ребенок достиг и сделал все, чего в свое время не удалось сделать родителям, и страх, что ему это не удастся, -- довольно распространенная проблема. Обычно такие переживания родителей серьезно осложняют их взаимоотношения с детьми, делая из них невольных тиранов, ограничивающих свободу своего ребенка. Изменить отношение к собственной жизни у достаточно пожилого человека, прожившего уже большую ее часть, задача непростая, тем более что часто у таких людей жизнь действительно прошла не совсем просто и удачно. Тем более, что сейчас появился еще один внешний аспект этой проблемы, связанный с резким изменением социальных обстоятельств, когда тысячи людей вдруг поняли, что то, чему они годами служили, во что верили, в сущности, было ложью, времени же прожить жизнь по-другому почти не осталось.

Таких клиентов прежде всего необходимо успокоить, повысить в их глазах собственную ценность. Работа с подобными проблемами требует от психолога большого мастерства. Что же конкретно можно сделать? Во-первых, выразить уверенность в том, что он сделал в своей жизни все, что мог, что трудности, которые преодолены клиентом, были действительно серьезными и нет ничего удивительного, что на них было потрачено столько усилий. Во-вторых, подчеркнуть важность жизненных достижений клиента, причем в качестве реальных достижений может выступить многое: научные результаты, духовные ценности, помощь людям, выросшие дети. И, в-третьих, обсудить с клиентом, что в жизни важно не то, чего достиг человек, а как он этого достигал, каких жизненных ценностей придерживался. В этом смысле, например, честность, доброта, искренность клиента могут выступать как важнейшие ценности, которые удалось в жизни реализовать, несмотря ни на что. Большую помощь в работе с такими проблемами психологу может оказать специальная литература. Ощущение вины родителя перед ребенком -- довольно распространенный феномен, но эта вина особенно неуместна в обсуждаемых ситуациях, поскольку связана с поступками и событиями из давнего прошлого. Наиболее простая тактика работы в данном случае -- демонстрация бессмысленности переживаемого клиентом чувства. Сделать это можно по-разному, например, показав клиенту нецелесообразность, неуместность тех поступков, выяснений и объяснений, которые предпринимаются им с целью загладить эту вину. Такое заглаживание, часто принимающее форму вмешательства, лишь осложняет отношения с ребенком.

Полезно также обсудить с клиентом прошлое и показать ему, что его поступки в тех случаях, которые ныне являются объектом беспокойства и переживаний, были единственно реальными и возможными, что их негативные последствия нельзя было предугадать, что судить себя прошлого с позиции себя нынешнего -- в принципе бессмысленная, не приводящая к разрешению ситуации задача.

В качестве примера такого самоедства приведу случай с клиенткой, слишком рано, с ее точки зрения, отдавшей дочку в детский сад, так как нужны были деньги, пришлось выйти на работу, а сидеть с девочкой было некому. В саду девочка заболела ангиной, давшей осложнение на уши, в результате чего на одно ухо она практически не слышит. Эта девочка давно уже взрослая женщина, а клиентка до сих пор казнит себя за случившееся, считает, что проблемы дочери с мужем -- результат ее глухоты.

Переживание родителем вины перед ребенком чаще всего усугубляется страхами и переживаниями собственной ненужности, о которых говорилось выше и которые также следует обсудить с клиентом. Тем более, что обострение чувства вины обычно связано с какими-то реальными ситуациями, усиливающими для клиента проблемы собственной жизни и одиночества. В приведенном выше примере клиентка надеялась, что, выйдя на пенсию, она наконец сможет все свое время уделить дочери, чтобы искупить свою вину, но той, конечно же, давно не нужно этого, подобная перспектива может лишь испугать ее.

Таким образом, консультация родителей очень сложный и трудоемкий процесс. Нужно разобраться в проблемах, связанных не только с детьми, но и в проблемах самого родителя. Ведь проблема в отношение с детьми может складываться совсем не из-за детей, а в проблемах самих родителей.

Организация доверительного разговора

Изменение отношения -- необычайно сложный процесс, поэтому часто бывает уместно несколько форсировать такую переориентацию, организовав доверительный разговор родителя с ребенком. Цель такого разговора -- показать сыну или дочери клиента, что отношение к нему (к ней) изменилось, постараться выйти на уровень более глубокого, чем раньше, контакта и взаимодействия, рассказав о себе, о своих чувствах и переживаниях, в основе которых лежит родительское беспокойство, тревога и любовь к ребенку. Такой разговор, в котором оба -- и родитель, и ребенок -- имеют возможность покаяться в своих “грехах”, приоткрыть душу, избавиться от накопившихся обид и претензий, может оказаться настоящей вехой в их взаимоотношениях. В этой связи хотелось бы обратить внимание на одно из важнейших правил консультирования. Если необходимо, чтобы какое-то событие в жизни клиента состоялось, его следует максимально конкретно обсудить, а по возможности даже назначить время его реализации в ходе беседы. Конкретное обсуждение -- это выбор подходящего места, времени, перебор возможных вариантов начала и т.д. Такая конкретизация необходима для того, чтобы выявить возможные препятствия на пути выполнения задачи, которые могут быть не замечены при поверхностном обсуждении, но достаточно быстро вскрываются, когда начинается конкретное планирование. Например, клиентка решается поговорить с дочерью, но оказывается, что та очень поздно возвращается домой, когда родители уже спят, а на выходные родители уезжают на дачу. Таким образом, для того чтобы провести долгий, спокойный разговор, нужно специально найти и спланировать удобное для обеих сторон время. Консультант, выступая в этой ситуации в качестве “генератора идей”, может в значительной мере способствовать целесообразному решению этой проблемы. Когда же какое-то решение принято не “в принципе”, а вполне конкретно (назначено его время, выбрана соответствующая форма), то, во-первых, не выполнить его гораздо сложнее, и, во-вторых, анализ причин невыполнения может стать хорошей базой для более глубокого понимания причин разногласий. Так, например, в нашем случае клиентке, возможно, придется однажды лечь спать позже, для того чтобы дождаться дочери и поговорить с ней. И даже если к этому часу она будет настолько раздражена, что нормально поговорить с дочерью ей не удастся, этот несостоявшийся разговор может стать прекрасным материалом для более глубокого обсуждения ее взаимоотношений со своим ребенком, поскольку возникшее во время ожидания раздражение весьма показательно и может стать основой для анализа отношения клиентки к дочери. Существует несколько тактик построения доверительного разговора.

Акции доверия - это мероприятие особенно уместно тогда, когда в отношениях ребенка и родителя есть некоторое несогласие (барьер), служащее поводом для многочисленных ссор и конфликтов и при этом достаточно четко и однозначно очерченное. Например, мать требует от сына, чтобы он не бросал институт, или запрещает дочери дружить с людьми, которые ей нравятся, но родителям кажутся ненадежными и подозрительными. Тогда акция доверия со стороны родителей будет состоять в “публичном” снятии (капитуляции) долгое время выдвигавшегося требования или запрета, например: “Я подумала и решила, что бросать или не бросать учебу -- это в конце концов твое личное дело, ты же взрослый человек, вполне можешь сам за себя решить. Больше ни слова тебе об этом не скажу” или “В конце концов, это твои друзья, ты их лучше знаешь, встречайся с ними, когда хочешь”. Если одной из проблем был запрет куда-то ехать, приходить слишком поздно и т.п., то его снятие тоже будет такой акцией доверия.

Важно, чтобы это выглядело не как подачка со стороны родителя или демонстрация по принципу “Делай как знаешь!”, а именно как проявление доверия, как свидетельство иного, более зрелого и уважительного отношения к личности ребенка. Конечно, акция доверия будет таковой только в том случае, если, заявив о чем-то, родитель никогда больше не отступится от своего решения, но это должно быть понятно и самому клиенту.

Разговор о собственных чувствах и переживаниях эта задача несколько более сложная хотя бы потому, что, прежде чем родитель начнет выражать свои чувства ребенку, он должен сам постараться в них разобраться. Для этого консультантом должна быть проведена специальная работа, направленная на выявление того, что скрывается за родительской гиперопекой. Здесь не имеет смысла вдаваться в “психоанализ” родительских чувств, и поэтому достаточно, задав вопрос “А почему вы его (ее) так опекаете, так руководите им (ею)?”, удовлетвориться первым ответом, который для большинства клиентов однозначен: “Я за него боюсь”, “Я тревожусь за нее”. С точки зрения глубинной психологии, безусловно, этот ответ не полон. Здесь можно было бы говорить и о потребности родителя, как всякого человека, контролировать и управлять другими, и о реализации проблем собственной значимости, и о страхе одиночества, и о многом другом, что в случае рефлексирующего клиента и достаточного количества времени для обсуждения вполне может быть затронуто, и что очевидно гарантировало бы гораздо больший успех намечающимся изменениям.

Но чаще всего, в силу различных ограничений в рамках консультирования, эти вопросы не могут быть проработаны. Поэтому, с нашей точки зрения, лучше ориентировать родителя на путь поведенческих изменений, связанных с компенсацией родительской тревоги и потребности в контроле, чем начинать глубинный анализ без возможности его успешно закончить. Таким важным поведенческим изменением является переориентация родителя с постоянного контроля на проявление собственных чувств и переживаний, связанных с ребенком, неадекватным выражением которых, в каком-то смысле, является гиперопека. Такая цель, на первый взгляд, кажется совершенно простой. Это значит, что клиент должен вместо “Не смей и думать о том, чтобы бросить институт!” сказать “Я так боюсь, что ты сломаешь всю жизнь, если бросишь учиться. Мне в свое время все советовали закончить диссертацию, а я как раз замуж вышла, времени совершенно не было, а в итоге я осталась ни с чем, и ужасно боюсь, что у тебя тоже так получится”.

Казалось бы, разница невелика, но удивительно, насколько клиентам бывает трудно просто завершить фразу “Я чувствую, что...”. Выражение собственных чувств бывает очень эффективно для разрешения ситуации, ведь порой именно потому, что собственные чувства этими людьми редко проговариваются перед кем-либо или анализируются, чувства и переживания других остаются для них также непонятными или толкуются достаточно примитивно: “Он поступает мне назло”, “Она ничего не понимает”. Но как только клиент сумеет раскрыть другому -- в данном случае собственному взрослому ребенку -- свои чувства, ему, возможно, приоткроются и переживания ребенка; и, разобравшись в них, родитель, возможно, перестанет ощущать потребность контролировать или тревожиться по любому поводу (все, возможно, окажется не таким страшным: ребенок не слишком пассивным, друзья не такими распущенными и т.д.).

В ходе беседы с клиентом уместно не просто обсудить проблему чувств, но и рассказать о том, почему так необходимо делиться ими с окружающими, дать почувствовать, что значит выражать их. Так, клиенту можно предложить проиграть ситуацию, используя технику “пустого стула”, на котором он должен представить сидящим своего сына или дочь, то есть тех, кому необходимо рас-сказать, какие чувства и переживания испытывает он по поводу трудностей и ссор, возникающих в отношениях ежедневно.

Использование с этой целью приемов гештальт-терапии должно обязательно сочетаться с обсуждением того, о чем именно было трудно говорить и почему, как эти трудности можно преодолеть, как точнее сформулировать то, что клиент хочет сказать, и т.д.

Заключение

Таким образом, основная цель психолога, работающего с родителями, - достижение возможно более глубокого и объективного понимания ребенка. Тактика работы с родителями предполагает: подробное обсуждение конкретных результатов, полученных в ходе обследования ребенка; информирование их о ходе коррекционной или развивающей работы, которую проводит психолог; родителям полезно иметь на руках психологическое заключение, написанное ясным, понятным языком, или самим записать выводы и рекомендации, так как это поможет им обдумать результаты консультации, найти конкретные меры помощи, проверить их правильность, наблюдая за изменениями в поведении ребенка.

Установление доверия между психологом и родителями (родителем) - это главное в совместной работе детского психолога с родителем. Психолог должен внимательно выслушивать родителя, проявляя заинтересованность, эмпатию, а также выражать поддержку.

Даже если консультация прошла очень успешно, внешнее изменение поведения родителя вряд ли произойдет мгновенно. Но если бы изменение и произошло, оно, скорее всего, не было бы замечено и оценено ребенком -- слишком большое значение в отношениях близких людей играют привычки и стереотипы, не позволяющие достаточно чутко улавливать происходящее в другом.

Конечно, воспитание родителей само по себе не сможет покончить с бедностью, не может сделать больного здоровым, не окажет непосредственной помощи беспомощному и отчужденному от общества человеку. Возможности и границы этих возможностей в воспитании родителей такие же, как и у других видов воспитательной работы.

Я считаю, главное в отношении родителя и детского психолога - это доверие и понимание. Ведь психолог наставляет родителя на правильный путь воспитания, помогает в общение между родителем и детьми. А ведь хорошая атмосфера в семье - очень положительно действует на ребенка и формирует его как сильную, целеустремленную личность.

Список используемой литературы

Хямяляйнен Ю. Воспитание родителей.- М.: Просвещение, 1993.- 112 с.

Алешина Ю.Е.Индивидуальное и семейное психологическое консультирование.- Изд. 2-е. -- М.: Не-зави-симая фир-ма “Класс”, 1999. -- 208 с.

Педагогическая психология: Учеб. для студ. высш. учеб заведений / Под ред. Н.В. Клюевой. - М.: П24 Изд-во ВЛАДОС-ПРЕСС, 2003. - 400 с.

Елизаров А.Н. Основы индивидуального и семейного психологического консультирования: Учебное пособие. - М.: «Ось-89», 2003. - 336 с.

Куликова Т.А.Семейная педагогика и домашнее воспитание: Учебник для студ. сред. и высш. пед. учеб. заведений. - М.: Издательский центр «Академия», 1999. - 232 с.