МИНИСТЕРСТВООБРАЗОВАНИЯ РФ
КУРСОВАЯРАБОТА
«Исламскаяреволюция в Иране 1979 г.: последствия во взаимоотношениях Ирана и США»
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. Основные этапы исламской революции 1979 г.
1.1 Аятолла Хомейни и основыисламской революции
1.2 Предпосылки революции
1.3 Началореволюции и изгнание шаха
1.4 Создание исламскойреспублики
2. Внешняя политика Ирана после революции
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Во времена кризисов характериндивидуума или нации проявляется чрезвычайно рельефно. Детали, которые могутбыть плохо видимы в периоды затишья, становятся хорошо различимы. Сила,слабость, мотивации выходят на поверхность. Именно так обстоит дело сосдвигами, которые потрясли Иран в XX столетии.
Если бы проницательный наблюдательвзялся описать иранское общество и культуру начиная с того времени, когда нацияеще находилась в мире сама с собой, то наиболее ясную картину относительногомогущества различных социальных и культурных сил дали бы революционные периоды.Самая поразительная черта революционных движений в современной иранской история— это постоянство социальных сил, которые приводили их в движение. Классоваяструктура в Иране существенно менялась в прошлом столетия, но патриархальнаярелигиозная культура страны оставалась по существу неизменной. В эруКонституционной революции светские и религиозные силы объединились в стремлениидобиться парламентской системы, но антагонизм между этими двумя группировкамибыл очевиден. В годы революций в Гиляне и Азербайджане конфликт между светскимии религиозными силами был выражен резче, и пренебрежительное отношение крелигии в огромной степени способствовало краху этих революций. Наконец, вэпоху исламской революции светские политики, вначале являвшиеся союзникамидуховенства, были устранены с политической сцены пылкой исламской теократией.
В то время как крестьяне играливажную роль в некоторых ранних революциях, городские средние классы играли «центральную,руководящую роль во всех революциях. Однако на протяжении века природа среднихклассов существенно менялась. В годы Конституционной революции средний классвключал в себя базари и мелкобуржуазную интеллигенцию. Ко времениазербайджанской революции модернизация, осуществленная Реза-шахом, создалановый, современный бюрократический средний класс, больше склонявшийся ксекуляризму. Наконец, к моменту исламской революции современный средний классраскололся на высший и низший сегменты, причем первый был тесно связан смонархией, а второй тяготел к духовенству и базари. Это был тот самый нижнийслой среднего класса, который парализовал государственную машину Пехлеви иобеспечил успех исламской революции.
Левые сосредоточили свое внимание наэволюционирующей классовой структуре Ирана, будучи склонны рассматривать ееразвитие как доказательство того, что страна вступила в более современную,капиталистическую стадию развития. Это убеждение привело иранских левых, отТуде до ПФИН, к игнорированию жесткой преемственности патриархальной исламскойкультуры и ее влияния на массы. Это в значительной степени объясняет неудачупопытки левых, несмотря на их организационную силу, бросить серьезный вызовмогуществу Исламской республики. Однако конфликт между централизмом и „автономизмом“,возникший во время гилянской революции, и существующие в Иране этнические,религиозные и языковые различия также оказались мощными источникамиразобщенности. Персидский шовинизм и националистический централизм разжигалиэтнические обиды на всем протяжении иранской истории XX в. Эти обиды еще болееусилились, когда недавно в Исламской республике прозвучал обращенный ко всемгражданам недвусмысленный призыв покориться власти факиха.
Главная сила, формирующая иранскуюисторию XX столетия, не классовые интересы, а религиозная, патриархальнаякультура, которая не является и никогда не была единой, но делилась на сегменты— политические, религиозные и языковые, каждый из которых стремился обрестииностранных союзников, чтобы усилить свои позиции внутри страны.
Целью данной работы является рассмотрениевопроса исламской революции в Иране и последствия их взаимодействий с США.Поставленная цель позволила сформулировать нам следующие задачи данногоисследования:
1. Рассмотреть предпосылки исламскойреволюции.
2. Рассмотреть развитие исламскойреволюции.
3. Рассмотреть развитие внешнейполитики Ирана после исламской революции.
Глава 1. Основные этапыисламской революции 1979 г.1.1 Аятолла Хомейни и основы исламской революции
Аятолла Рухолла Хомейни, центральнаяфигура исламской революции, начал свою политическую карьеру в качествереформиста, а не революционера. Зять и ближайший сотрудник пользовавшегосявсеобщим уважением и, как правило, далекого от политики аятоллы ХосейнаБоруджерди, лидера шиитской иерархии, Хомейни не проявлял политическойактивности до самой смерти Боруджерди. В начале 50-х годов, являясьпоследователем Кашани, он помог ему убедить Мосаддыка не относиться терпимо кТуде; затем он отказался от политической деятельности. Аграрная реформа 1963г., серьезно подорвавшая экономическое могущество духовенства, подтолкнулаХомейни к активному сопротивлению политике правительства. Отказавшись присоединитьсяк любой политической организации, он резко осудил нарушение шахом конституции иего связи с США и Израилем.
После того как Хомейни в 1964 г.удалился в изгнание, его вражда к монархии становилась все более непримиримой.Продолжавшееся вторжение шаха в сферу деятельности духовенства и его попытки — напоминавшиеполитику Реза-шаха — легитимировать свое правление подчеркиванием связей сдоисламским прошлым Ирана вызвали ненависть Хомейни. В 1971 г., когда МохаммедРеза-шах праздновал 2500-летие Иранского государства, Хомейни прочел цикллекций, позднее включенных в его книгу „Велаяте факих хукомате эслами“(»Правление законоведа-теолога: исламское правительство"). Эта книгастала идеологическим обоснованием Исламской республики. Хомейни подчеркивалнеобходимость «политической исламской революции» во всеммусульманском мире. Существующие в исламских странах правительства, заявил он,препятствуют единству мусульманской уммы, т. е. мусульманских народов: «Долгвсех мусульман в каждой отдельно взятой исламской стране — довести политическуюисламскую революцию до победного конца». Сопротивление, которое оноказывал политическому разделению исламской уммы, объясняет его трения снационалистами в Иране (включая этнические меньшинства) и повсюду в исламском мирепосле исламской революции.
Хомейни апеллировал к базару. Онпредостерегал их: «Наша страна стала базой для Израиля. Наш базар такженаходится в его руках. Если такая ситуация продлится и мусульмане останутсяиндифферентными, наши базары перестанут существовать». Это был намек наоказанное шахом нескольким еврейским и бехаитским семьям содействие, благодарячему они приобрели монопольное положение в торговле, которое прежде былопрерогативой базара.
В этой книге Хомейни впервые открытоосудил институт монархии. Обязанности правителя, заявил он, Мухаммед передалимамам, преемниками которых стали исламские богословы; они должны осуществлятьодновременно и духовную и политическую власть, как это делали Мухаммед Али.Хомейни отверг идею отделения религии от государства как заговор Запада,который стремится сделать Иран политически зависимым, воспрепятствовав тому,чтобы ислам играл предназначенную ему роль руководителя нации. Ислам,подчеркивалось в этой книге, является источником всех законов и политическойвласти. Все законодательство должно быть основано на исламских законах, икультура, общество и юридическая система должны быть освобождены от неисламскихвлияний. Улама должны играть ведущую роль в спасении ислама от империализмапутем установления исламского правления. Законоведы (факихи) должны обладатьмаксимальной исполнительной и административной властью, а также властью в сферепланирования, поскольку они владеют высшим знанием ислама: «Факих обладаетвсем необходимым для того, чтобы сохранить нашу национальную свободу инезависимость. Факих не поддается давлению чужеземцев… Ценой своей жизнифаких защитит права, свободу и территориальную целостность исламскогогосударства». Упор, который Хомейни делал на необходимости для имама илифакиха отстаивать исламское единство и выполнять исламский закон, являлсяотражением патриархальной, иерархической концепции шиитского имамата.1.2 Предпосылки революции
В начале 1977 г. международноедавление вынудило шаха ослабить полицейские преследования. Ряд заграничныхтрупп, в том числе студенческая конфедерация и ИСО, привлекли внимание мировыхсредств массовой информации к шахским репрессиям и широко применявшимся пыткам.К 1976 г. доклады «Эмнести интернешнл» и Международной комиссииюристов содержали длинные и хорошо документированные списки, в которых былиперечислены случаи нарушения прав человека; во время подготовки к президентскимвыборам в США Джимми Картер придал дополнительную остроту этой кампании. Какчасто случалось в иранской истории, смена администрации в США вынудила шаха изменитьсвою внутреннюю политику. В первой половине 1977 г. в результате ослабления полицейскогоконтроля и роста недовольства, вызванного экономическими неудачами, в Иранепоявилось множество реформистских групп. Самой важной из них был руководимыйБазарганом Комитет для защиты свободы и прав человека в Иране, находившийся иконтакте с американскими активистами движения в защиту прав человека. Адвокаты,писатели, учителя также создали свои профессиональные организации, открытопосылавшие письма протеста в шахский дворец. Преемники Национального фронта,включая «Движение за свободу», возглавили профсоюзы и организации,выступавшие в защиту прав человека. Хасан Назие, человек, близкий к Базаргану,стал во главе Ассоциации адвокатов. Рахматолла Могаддам, выдающийся азербайджанскийдеятель Национального фронта, поддерживавший тесные связи с аятоллой КаземомШариатмадари, религиозным лидером Азербайджана, возглавил Ассоциацию писателей.Мохаммед Дерахшеш, занимавший пост министра просвещения в кабинете Амини,возглавил Ассоциацию учителей.
В июне 1977 г. Базарган отправил шахуписьмо, означавшее открытый протест. Подписанное лидерами Национального фронта— Санджаби, Бахтиаром и Форухаром, оно содержало просьбу о восстановленииконституции. Его авторы требовали замены новой шахской системы летосчисленияиранским мусульманским годом и отказывали шаху в почетном титуле «Светарийцев». Письмо широко циркулировало, хотя не было напечатано ни в однойгазете. В 1977 г. визит шаха в Вашингтон был отмечен большой, хорошоорганизованной и откровенно враждебной демонстрацией, устроенной студенческой конфедерациейи ИСО; эта демонстрация была показана по иранскому телевидению, и она произвелаогромное впечатление на общество.Шах вел двойственную политику по отношению креформаторам. Он негласно позволил возобновить деятельность политических партийи уволил своего верного премьера Ховейду, назначив на его место ДжамшидаАмузегара, экономиста, получившего образование в Соединенных Штатах. Амузегару былопоручено спасти иранскую экономику. Од отказался от политики, вызывавшей гневбазара. Правительство смягчило свою враждебность по отношению к духовенству идаже предложило субсидировать теологическую семинарию в Мешхеде; однако в числежестких мер, принятых Амузегаром, было прекращение государственногосубсидирования духовенства. В какой-то степени помирившись с базаром, шахоказал мощное давление на оппозицию, использовав САВАК для запугивания еелидеров, включая Санджаби, Бахтиара, Базаргана и Могаддама. Сочетая миролюбивыежесты и репрессии, он надеялся убрать их от руководства массами. Основываясь напрошлом опыте, монарх видел своего самого опасного врага в Национальном фронте,а не в религиозной иерархии.
1.3Начало революции и изгнание шаха
В январе 1978 г. в статье,напечатанной в выражавшей интересы двора газете «Эттелаат», Хомейниподвергся непристойным нападкам. Религиозный центр Кум немедленно восстал, имножество людей было убито. Шах объявил в Куме военное положение, и начался новыйкруг насилия. В феврале, на сороковой день после резни в Куме (сороковой деньпосле смерти — это обусловленный религиозными правилами день траура), демонстрацияв Тебризе переросла в политическое восстание. Тебризский бунт, основными участникамикоторого были неквалифицированные рабочие из сельской местности, потерявшиеработу из-за сокращения спроса, отличался крайней жестокостью; сотни людей былиубиты. Шах продлил срок действия военного положения и заменил гражданскогогубернатора провинции генералом. Сороковой день после тебризской бойни былотмечен новым насилием по всей стране, так что этот цикл продолжался. К летустрана корчилась в родовых муках революции. Шахская политика запугиваниялидеров светской оппозиции и примирения с религиозными массами неожиданнопривела к обратным результатам: массы нашли путь выражения политических чувств врелигии я обрели политического лидера в лице бескомпромиссного аятоллы Хомейни.Магнитофонные записи и листовки, распространявшиеся в мечетях, знакомили народс Хомейни, который, находясь в изгнании в Ираке, был недостижим для шахскихорганов безопасности. Когда шах договорился с Ираком о высылке Хомейни воФранцию, это лишь подняло статус Хомейни. Внезапно этот религиозный лидероказался в центре внимания всего мира и вызвал огромный интерес западныхсредств массовой информация и аналитиков разведывательных служб. Шах продолжалсчитать своим главным врагом Национальный фронт. В конце весны 1978 г. Санджаби уведомил общественность о том, что Национальный фронт желает принять участие всвободных выборах без коммунистов. Как Санджаби объяснял автору, причина, покоторой было выдвинуто условие о неучастии коммунистов, состояла в том, чтоблишить шаха его обычного предлога для уклонения от свободных выборов — «боязникоммунистического проникновения». В ответ на это предложение шах назвалНациональный фронт «более вероломным, чем Туде». В конце лета, стремясьпротивостоять Национальному фронту, шах убрал Амузегара, чья политика «затягиванияпоясов» была непопулярна в народе, и назначил на его место Шариф-Имами,тесно связанного с религиозной иерархией. Шариф-Имами сделал несколько жестов,чтобы умиротворить шахских оппонентов, в том числе распустил «Растахиз»и отменил имперский календарь. Однако эти уступки были слишком незначительными,слишком запоздалыми. Bконце 1978 г. нижний слой нового среднего класса, твердо вставший в оппозициюрежиму, в то время как шах пребывал в нерешительности, начал действовать.Осуществляя жесткий контроль над невероятно разросшейся бюрократией, этот классбыл в состоянии парализовать деятельность режима, устраивая частые стачки.Забастовки технических специалистов, работающих в Национальной иранскойнефтяной компании, лишили правительство его доходов; забастовки учителей ибольшинства служащих министерства просвещения высвободили учащихся длядемонстраций. Колеса государственной машины вертелись со скрипом и грозилиостановиться. Используя свои тесные религиозные и социальные связи с рабочимклассом и базаром, нижний слой среднего класса не позволял правительствуэффективно реагировать на действия духовенства, базара и городской бедноты. Ксентябрю ситуация настолько вышла из-под контроля, что Шариф-Имами объявил вТегеране военное положение; однако волна революции была уже так высока, чтонарод попросту игнорировал эту меру. Во время кровавого столкновения, вспыхнувшего8 сентября 1978 г. на площади Жале в центре Тегерана, погибли сотни людей.Резня, получившая название «черная пятница», уничтожила всякуюнадежду на то, что шах когда-нибудь достигнет компромисса с реформистскимиэлементами среди религиозной оппозиции. Начальник Генерального штаба генералГолам Реза Азхари заменил Шаряф-Имами и ввел военное правление во всех главныхгородах Ирана. Шах, отчаянно нуждавшийся в союзниках против религиозных сил,попытался найти компромисс с лидерами Национального фронта и другимилиберальными деятелями, которых он раньше преследовал. Прежде всего онпредложил пост премьер-министра Амини, но, поскольку Амини выдвинул в качествепредварительного условия передачу ему контроля над армией и отречение шаха,переговоры окончились неудачей. Тем временем Санджаби отправился в Париж, чтобывстретиться с Хомейни и предложить ему союз с Национальным фронтом. Санджабиохарактеризовал этот союз как средство добиться для Ирана свободы, «подобносоюзам между светскими конституционалистами и религиозными элементами, которыезаключались в конституционную эру». Под давлением Хомейни, добивавшегосяуничтожения всякой возможности компромисса с шахом, Санджаби сделал заявление,в котором провозгласил монархию Пехлеви незаконной и противоречащей принципамислама. По возвращении Санджаби в Тегеран шах, находившийся в еще болееотчаянном положении, предложил ему пост премьера; Санджаби согласился приусловии, что шах уедет и передаст ему контроль над армией. «Если я покинустрану, никто не сможет контролировать армию», — ответил шах. Не получивтакого контроля, Санджаби не пожелал принять пост премьер-министра; он сказалавтору: «Как я мог доверять шаху после того, что он сделал с Кавамом послесобытий в Азербайджане и Курдистане? После того, что он сделал с Мосаддыком иАмини?». Прежние победы шаха посеяли среди лидеров оппозиции и в народеподозрения и цинизм; это и способствовало его свержению. Многие давносуществовавшие оппозиционные группы оказались совершенно не готовы, к этимсобытиям. Национальный фронт все еще не имел ясной идеологии, программы ичеткой организационной структуры. Он попытался заключить официальный союз с «Движениемза свободу», но секуляризм фронта, противоречащий религиозной ориентации «Движенияза свободу», завел переговоры в тупик. Туде возобновила свою деятельностьи, придерживаясь политического курса, проводившегося ею после 1960 г., попыталась сформировать единый фронт против диктатуры. Базарган и другие лидерыНационального фронта отказались от такого альянса. Традиционные взаимныеподозрения либералов и коммунистов, продолжавшие существовать и послереволюции, способствовали консолидации власти в руках духовенства. В то времякак Национальный фронт все еще находился в шоке под напором революционныхсобытий, моджахеды и ОПФИН развернули энергичную партизанскую войну протившаха, использовав Хомейни как символ. Доминирование в Иране антиамериканскихнастроений облегчило Хомейни завоевание политического превосходства надНациональным фронтом. Хомейни постоянно выступал против Соединенных Штатов заих поддержку шахской диктатуры. В глазах иранцев США заменили Англию в качествеглавного-угнетателя Ирана, и Хомейни нажил на этом немалый капитал.
Находясь во Франции, Хомейни (поддавлением своих советников, в первую очередь Банисадра) уменьшил до минимумавраждебность к Соединенным Штатам; свои планы относительно будущего иранскогоправительства он излагал в обдуманно неопределенных выражениях и яростнопоносил коммунистов. На Соединенные Штаты и другие западные державы, преждевсего на Францию, произвела впечатление известная умеренность его официальныхзаявлений, вследствие чего в тот период администрация Картера относилась к немублагосклонно. Поддерживать шаха становилось все более трудным делом. Пытаясьвернуть доверие Запада, шах назначил премьер-министром Бахтиара, заместителя Санджаби.Прошло совсем немного времени, и шах, испытывавший мощное давление как внутристраны, так и извне, покинул Иран. Национальный фронт, категорически отвергавшийлюбой компромисс с монархией, вскоре изгнал Бахтиара.
1.4Создание исламской республики
Бахтиар стремился создатьнеприсоединившуюся конституционную монархию по образцу той, которая предусматриваласьконституцией 1906 г. Это предприятие было обречено на неудачу; различные родавооруженных сил не имели опыта совместной деятельности и не привыкли получатьприказы от гражданских лиц. Проводившаяся шахом политика «разделяй ивластвуй» чрезвычайно ослабила оставленные им после себя правительство иармию. Бахтиар, будучи не в состоянии осуществлять контроль над Тегераном,настойчиво добивался сохранения власти над провинциями (в связи с этимзаслуживает внимания сходство с политикой Керенского по отношению к Финляндии);своей нейтралистской политикой, напоминавшей политику Национального фронта, онвызвал значительную оппозицию в Азербайджане, Курдистане и Белуджистане. Егопопытки восстановить порядок оказались безнадежны, так как армейские частиперешли на сторону революции. Тяжелые уличные бои в Реште, Тебризе, Сенендеджеи Мехабаде, а также в Тегеране, начатые 12 февраля 1979 г. ОПФИН и моджахедамив память о совершенном в 1971 г. налете на Сиахкель, вызвали дезертирствотехнического персонала военно-воздушных сил, размещенного в Тегеране. Этитехники, долгое время соперничавшие с более высокооплачиваемой и болеепривилегированной шахской гвардией, с восторгом присоединились к тем, ктосражался против нее. Крах умеренного правительства Бахтиара был предрешен.
Преемником Бахтиара при поддержкеХомейни стал Базарган, и в течение всего недолгого правления умеренныхпродолжалось «двоевластие». Хомейни выбрал Базарган вследствие егопринадлежности к религиозному «Движению за свободу», которому аятоллаотдавал явное предпочтение перед Национальным фронтом. Однако, как позднееотметил Банисадр, «правительство Базаргана было реформистским и не моглопринимать революционные меры. Его правительство было не в состоянии ответить начудовищное давление снизу, и это давление… в конце концов привело к захватумуллами политической власти». Вследствие своих тесных связей с религиознымимассами духовенство сумело использовать в своих целях это давление снизу.Стремясь нейтрализовать духовенство, Базарган предоставил многим духовнымлицам, в том числе Хашеми-Рафсанджани, высокие административные посты; пословам Банисадра, он сделал это для того, чтобы доказать, будто они являютсянекомпетентными администраторами. Эта тактика дала обратный результат: духовенствообрело опыт управления.
Власть Базаргана вскоре значительно ослабилирадикальные исламские революционеры, доминировавшие во многих альтернативныхцентрах власти, в первую очередь в Революционном совете, в котором преобладалодуховенство и которым руководил аятолла Мохаммед Бехешти, ведущий идеологисламской революции. Даже светские члены совета были большей частью участниками«Движения за свободу», весьма чувствительными к мнению религиозныхавторитетов. Совет стал главной базой власти. Банисадр, ходжат оль-эслам(религиозный титул, на одну ступень ниже аятоллы) Али Хаменеи и ходжатоль-эслам Рафсанджани — все они, пройдя через должность члена совета, достигливысоких правительственных постов; Хаменеи стал позднее президентом. Любая акцияправительства Базаргана требовала одобрения совета. В случае разногласий справительством совет обращался к Хомейни, который обычно принимал решение в егопользу. Весной 1979 г. совет передал Хомейни проект конституции, который был подготовленназначенными Базарганом членами Национального фронта и «Движения за свободу».Хомейни, заметив, что предложенная светская конституция не содержит положение о«велаяте факих», т. е. об опеке исламского законоведа над обществом,и предусматривает созыв местных законодательных собраний, немедленно отвергего. «За какие-нибудь несколько месяцев, — сказал Мансур Фарханг, бывшийиранский посол в ООН и советник Банисадра, — Революционный совет стал подлиннымхозяином Ирана». Прочие альтернативные центры власти включалиреволюционные комитеты и революционные трибуналы, Исламскую республиканскуюпартию (ИРП) и, после мая 1979 г., пасдаров, или стражей революции, которыезаменили собой остатки шахской армии. Эти вспомогательные центры властиобразовали целую сеть под непосредственным руководством Революционного совета иБехешти, способствуя решению задач революции на всей территории Ирана.Исламские комитеты, созданные на заводах, в деревнях и в городских кварталах,несли власть ИРП в самые отдаленные уголки страны, давая указания в духеконцепций исламского государства и заменяя собой местную администрацию.Трибуналы осуществляли революционное правосудие, истребляя офицеров шахскойармии, агентов САВАК и крупных чиновников. Базарган постоянно критиковалдеятельность комитетов и трибуналов, негодуя по поводу того, что они ослабляютего власть. Недовольство этнических и религиозных меньшинств, загнанное приМохаммеде Реза-шахе, так же как и при его отце, вглубь, выплеснулось наружу вреволюционную эру. Центральное правительство (и Базарган, и Революционный советсо своими филиалами) вскоре встретилось с сильным сопротивлением в Курдистане,Хузестане, в районах расселения туркмен, в Азербайджане и Белуджистане. Впервые же дни революция курды, жившие в районе Мехабада, потребовали автономиии свободного использования родного языка. Когда группа экспертов,контролировавшаяся ИРП, стала готовить исламскую конституцию, сопротивлениекурдов усилилось. Курды-сунниты возражали против включения в конституциюшиитской концепции «велаяте факих» и отсутствия в ней положения оместных законодательных собраниях. Курдская оппозиция правительству со временемрадикализировалась настолько, что суннитский религиозный лидер в МехабадеЭззуддин Хосейни заявил о своей приверженности социализму и потребовал созданияв Курдистане крестьянских советов. Аятолла Талегани открыто встал на сторонукурдов в развернувшемся летом 1979 г. споре об автономии. Вооруженные столкновениямежду курдами-суннитами и шиитами начались в районе Сенендеджа, а в. районеРезайе (как и в 1946 г.) — между курдами-суннитами и азербайджанцами-шиитами.Несколько левых групп, в том числе ДПК и ПФИН, захватили контроль над городамив. северном Курдистане и избрали свои собственные местные законодательныесобрания.
В Азербайджане несколько групп такжепытались установить местную автономию. Одна из таких групп, «Пишгаман»(«Разведчики»), образовавшаяся в Тебризском университете и состоявшаяиз студентов и рабочих, была тесно связана с аятоллой Шариатмадари. Возражения,которые Шариатмадари выдвигал против включения в конституцию принципа «велаятефаких», вызвали все увеличивавшийся разлад между ним и Хомейни. В конце1979 г. «Хезбе халке мосальман», Исламская народная партия (ИНП),захватила контроль над Тебризом и попросила поддержки у Шариатмадари.Губернатор Азербайджана Могаддам, член Национального фронта, принял сторонуИНП; ДПА, которая теперь равнялась на нейтралистскую Туде, встала на сторонуцентрального правительства. Мятеж был подавлен в течение нескольких дней. Остальныевосстания этнических меньшинств происходили в основном на религиозной почве;сунниты-белуджи дрались с шиитами-систанцами и просили предоставить имавтономию; в Хузестане арабы-сунниты и шииты сражались с персами-шиитами ицентральным правительством: арабы, как и белуджи, требовали автономии. ВБендер-Ленге на Персидском заливе также происходили кровавые столкновения междусуннитами и шиитами. Однако в северных провинциях многие бунты, хотя и носилиэтническую или религиозную окраску, имели одновременно отчетливое классовоесодержание. В Курдистане, Мазендеране, Гиляне, восточном Азербайджане иприкаспийском Туркменистане крестьяне поднимались, требуя раздела земли.Движения в Гиляне и Мазендеране, организованные левыми студентами, именовались «дженгелийскими»,в память о движении Кучек-хана. В суннитском Туркменистане крестьянские советыконфисковали землю вопреки желанию центрального правительства. Попыткам ОПФИНкоординировать действия участников туркменского восстания воспрепятствовалиязыковые, религиозные и культурные барьеры, подобно тому как это было в 1945 г.во время восстания в Хорасане.
На всем протяжении буйного периодадвоевластия радикальные светские группировки, в том числе Туде, моджахеды изначительная часть ОПФИН, поддерживали Хомейни в борьбе против Национальногофронта и других либеральных организаций. Централизм Хомейни и его антилиберальнаяи антизападная политика оказали влияние на левые группы. Туде классифицировалаиранскую революцию как «демократическую антиимпериалистическую» иизбрала политику единого фронта с революционными силами — исключая либералов, —в то время как революция еще не закрепила свои завоевания. По мнению Табари,эта политика восходила к тезисам Хайдар-хана во время гилянской революции.Антагонизм, который Туде и прочие левые группы питали к Национальному фронту,чрезвычайно облегчил Хомейни устранение либеральной оппозиции. В ноябре 1979 г.Базарган был вынужден уйти в отставку. Его соперник Банисадр наследовал ему, новскоре оказался в таком же положении; клерикальная фракция лишила его контролянад вооруженными силами, когда его власть и популярность стали там возрастать.
Психология осажденных, выработаннаядвумя одновременными международными кризисами, увеличила влияние Революционногосовета и связанных с ним организаций. Кризисы 1979 — 1980 гг. были вызваныудержанием американских заложников и иракским вторжением, которое привело кмилитаризации общества. В этот период была принята исламская конституция,содержавшая пункт о «велаяте факих» и. не упоминавшая о местныхзаконодательных собраниях. В июле 1981 г. Банисадр, попытавшийся бороться свсепроникающим доминированием ИРП в новых законодательных учреждениях, был снятсо своего поста, причем таким образом, что это напоминало государственныйпереворот. Контроль над вооруженными силами позволил религиозной фракции убратьего.
После удаления Банисадраправительство стало, вне всякого сомнения, теократическим. Многие из тех, ктопрежде поддерживал революцию, оказались его жертвами; в их числе были Готбзадеи Санджаби. Шариатмадари был посажен под домашний арест в Куме; всеоппозиционные группы были разогнаны. После того как было покончено слиберальными элементами, власти нанесли удар по левым группам, включая ОПФИН имоджахедов, а в 1983 г. — по Туде и ДПА. Отныне страна находилась целиком вовласти ИРП. Революционные трибуналы были интегрированы в систему правосудия.ИРП очистила бюрократию и университеты от идеологических противников иполностью исламизировала образование. Пасдары становились все более важнойчастью иранских вооруженных сил, отнимая влияние у регулярной армии. Исламскиезаконы распространились на все стороны повседневной жизни — на моду, родзанятий, брак, путешествия и коммерческую деятельность. В этот радикальныйпериод исламская революция, подобно революциям в Гиляне и Азербайджане, обреланекоторое классовое содержание. Исламская республика укрепила свои позициисреди мостазефин, или эксплуатируемых, путем конфискации собственности таготи,т. е. класса эксплуататоров. Хомейни сумел добиться лояльности низших классов,в то время как левым партиям сделать это не удалось. Как объяснял бывшийруководитель одной из ячеек «Пейкар», «марксистские группыжестоко спорили друг с другом и старались. доказать, что каждая из них видеологическом отношении выше другой; по-настоящему они не понимали иранскойрелигиозной культуры. После революции многие левые политические агитаторыстолкнулись с враждебностью ,, эксплуатируемых» городских масс. Ho Хомейни и ИРП вели агитацию в такойманере, которая была понятна угнетенным религиозным массам".
2. Внешняя политикаИрана после революции
После революции внешняя политикаИрана основывалась преимущественно на принципе негативного равновесия. Всевоенные соглашения с Соединенными Штатами были аннулированы, я все американскиевоенные базы и станции слежения в Иране были ликвидированы; кризис, вызванныйзахватом и удержанием заложников, свел до минимума влияние США в Иране.Отношения с Советским Союзом были корректные, но холодные. Исламская республикапроводила в разных вариантах политику «третьей силы». Экономические иполитические отношения с Китаем, Японией, Западной Европой, Северной и ЮжнойКореей укрепились; запасы нефти дали возможность Тегерану маневрировать междуэтими государствами. Иран пытался даже снова стать региональной державой. В этовремя краеугольным камнем региональной внешней политики была исламскаяидеология. Влияние улама на шиитскую общину в Ливане дало Ирану средство длядостижения там своих целей; в ответ на сближение Ирака с консервативнымиарабскими режимами зоны Персидского залива был заключен союз с Сирией.
Война с Ираком была вызвананесколькими факторами, главным из которых был идеологический конфликт.Правительство баасистского Ирака защищало идею светской арабской ватан,отчизны; Исламская республика стремилась к созданию религиозной уммы, к единствувсех мусульман, основанному на религиозных убеждениях. Ирак, как и Иран, пыталсястать главной силой в Заливе и в арабском мире. Унижение, испытанное Ираком подударами шахских вооруженных сил в короткой войне 1975 г., побудило его напастьна Иран. К моменту прекращения огня, в 1988 г., война превратилась в глобальнуюпроблему; она в огромной степени воздействовала на отношения между сверхдержавами,а также на все сопредельные страны.
Оказавшаяся бесплодной попыткаСоединенных Штатов завоевать влияние в Иране с помощью поставок оружиясвидетельствовала об их желании установить равновесие с Советским Союзом и всамом Иране, я во всем регионе. Администрация Картера рассматривала идею обукреплении «исламского пояса» на южных границах Советского Союза иоказала Хомейни дипломатическую поддержку для этой цели; это не означало, чтоСоединенные Штаты разжигали исламскую революцию, просто администрациястремилась воспользоваться ситуацией. Политика «исламского пояса»была видоизменением американской политики «северного яруса», котораядолжна была воспрепятствовать действиям Советского Союза. Хашеми-Рафсанджани,следовавший умеренному экономическому и политическому курсу в исламских рамках,указал, что Иран хотел возобновить отношения с Соединенными Штатами. АдминистрацияРейгана, страстно желавшая восстановить равновесие в стратегически важномИране, ухватилась за инициативу Рафсанджани.
Отношения Советского Союза сИсламской республикой были осторожны и отчасти неопределенны. На XXVI съезде в1981 г. Коммунистическая партия Советского Союза предостерегала: «Знамяислама может вести на борьбу за свободу. Это подтверждается историей, в томчисле совсем недавней. Но она также показывает, что и реакция мамипулируетисламскими лозунгами, чтобы подстрекать к контрреволюционным мятежам».Поражает сходство с ленинским предостережением против панисламизма и вообщепротив буржуазного национализма. Отражение проблемы буржуазного национализма вкоммунистической идеологии продолжает оказывать влияние на ирано-советские отношения.С одной стороны, Советы одобряли «антиимпериализм» религиозногонационализма Исламской республики, с другой — их беспокоило противодействие,которое Хомейни оказывал социализму у себя дома и за рубежом. После разгромаТуде и других иранских левых групп отношения стали более напряженными.
Другая проблема, сохраняющаяся сгилянской эры, — это договор 1921 г. В то время как иранское правительствонастаивает, что положения договора, позволяющие советским войскам вступить в Иран,больше не имеют силы, изучение советских источников, показывает, что онисчитают эти положения действующими в полной мере. По мнению советскогогосударственного деятеля и ученого Георгия Арбатова, политика мирногососуществования предотвращает продвижение СССР в зону Персидского залива„которое неизбежно приведет к третьей мировой войне. Но поскольку защитасоциалистической базы подразумевает достижение не только стратегической, но иидеологической безопасности, СССР считают культурные движения такой интенсивности,как исламская революция, потенциально опасными факторами, когда они протекаютна советской границе. Поэтому СССР были встревожены продолжением ирано-иракскойвойны и старались уговорить Иран прекратить ее. СССР рассматривалираспространение политической гегемонии Ирана как идеологическую угрозу; впоследние годы войны военные успехи Ирана и попытки США снова приобрестивлияние в этой стране вызвали бурную советскую реакцию. B то время как вначале усилия Ирана,направленные на то, чтобы использовать напряженность, вызванную «холодной»войной между Москвой и Вашингтоном, сохранили ему свободу действий и даливозможность продолжать войну против Ирака, восстановление в 1988 г. дружественных отношений между сверхдержавами ликвидировало эту возможность маневра.Совместное противодействие сверхдержав продолжению войны и возникшие в Иранеострые экономические и военные проблемы заставили его просить мира.
Как всегда бывало в иранской истории,фракции в государственном руководстве попытались установить контакт с великимидержавами, чтобы укрепить базу своей власти, связывая внутреннюю политику Иранас внешней политикой Соединенных Штатов и Советского Союза. Смерть Бехешти,наступившая летом 1981 г., открыла дорогу для восстановления фракционной борьбыв Исламской республике. Новые фракция образовались вокруг двух личностей: ходжатоль-эслама Рафсанджани и министра внутренних дел Али Акбара Мохташеми.Рафсанджани возглавлял более прагматичную фракцию, связанную в общественном мнениис прозападными настроениями; Мохташеми был лидером более радикальной фракции иассоциировался скорее с антизападными заявлениями и чувствами. В сферегосударственного управления Рафсанджани поддерживал эффективную администрацию,в то время как Мохташеми делал упор на революционной преданности; в военнойсфере Рафсанджани выступил за главенство армии над более идеологическиориентированными пасдарами и отнял у Мохташеми контроль над жандармерией; вовнешней политике Рафсанджани был против распространения исламской революции надругие страны, защищая идею консолидации исламских сил в Иране. Он такжестремился прекратить войну с Ираком и ратовал за более тесные связи с Западом,чему противились его оппоненты.
Существовали также фракции внутрифракций, и соперничество не всегда было постоянным; например, многие годызанимающий президентский пост Али Хаменеи отошел от радикализма и сблизился сРафсанджани. По мере приближения майских выборов 1988 г. вопросы внутреннейжизни играли все большую роль. Той зимой Хаменеи (стоявший на умеренныхпозициях) публично заявил, что правительство не должно играть главную роль ни вэкономике, ни в общественной жизни. Хомейни, остававшийся, когда он того хотел,окончательным вершителем судеб власти, резко ответил: «Правительство,происходящее от абсолютной власти пророка Мухаммеда, является главной властью висламе… имеющей превосходство перед молитвой, постом и хаджем». Хомейнибез колебаний отверг любую попытку ограничить власть исламского правительства.В качестве противовеса консервативному Наблюдательному совету, которыйоценивает принятые парламентом законы с точки зрения соответствия их исламу и которыйналожил вето. на законы о земельной реформе и о положении рабочих, Хомейнисоздал новое учреждение — Ассамблею по определению выгодности принимаемыхрешений для исламского строя; ей был поручен пересмотр вето, принимаемыхНаблюдательным советом.
На майских выборах фракция Мохташемив союзе с премьер-министром Али Мусави после проведения кампании, во времякоторой она выступала за увеличение правительственного контроля над экономикой,получила большинство мест в парламенте. Чтобы сохранить баланс сил, Хомейни,который в своих официальных заявлениях по проблемам экономики помог обеспечитьпобеду радикалов, назначил умеренного Рафсанджани главнокомандующимвооруженными силами. Пасдары, всегда поддерживавшие сторонников жесткой линии ирадикалов, были поставлены под прямое командование Рафсанджани. Хомейниподдержал внешнеполитические инициативы Рафсанджани, заглушив все возражениярадикалов, как он сделал это раньше с публичной критикой по поводу переговоровс Оливером Нортом. Однако Мусави и его правительство продолжали защищать (иосуществлять) удушающий экономический контроль. Мохташеми после выборов открытокритиковал тех, кто поддерживает «капиталистическую экономику»: «Двадцатьлет иранский народ боролся против угнетения во имя исламских ценностей, а недля того, чтобы дать возможность кучке капиталистов эксплуатировать людей,лишенных собственности, и управлять ими. Иначе какая разница между исламскимиценностями и системой угнетения?».
Фракции занимались главным образомэкономикой; но обсуждавшиеся ими экономические проблемы сфокусировались восновном на иностранных инвестициях, так что внешняя политика продолжала взаимодействоватьс внутренней. Хаменеи и Рафсанджани не только поддерживали растущий иранскийчастный сектор, но и выступали в пользу участия Запада в послевоеннойреконструкции экономики. Во время пятничной службы после подписания перемирия сИраком Хаменеи заявил: «Многие нас шумно предостерегали, что мы не должныпускать в страну иностранцев и что те не должны вкладывать сюда деньги… Какнедавно сказал господин Рафсанджани, мы должны избегать всех видов радикализмаи эмоциональности при рассмотрения этих вопросов». Хаменеи утверждал, чтоиранцы могут восстановить свою страну только с помощью иностранцев и чтобешеная атака правительства против частных иранских инвесторов заставит стольнеобходимый капитал уйти в подполье. В той же проповеди он подверг критикеорганизационную структуру и дисциплину пасдаров. Мусави и Мохташеми занялижесткую позицию относительно участия иностранцев (т. е. Запада) в послевоеннойэкономической реконструкции. Они обвинили Хаменеи и Рафсанджани в попыткелишить Иран экономической и политической самостоятельности, сделав егозависимым от ввоза западных потребительских товаров: «В послевоенную эру,как и в гады войны, мы должны стараться контролировать цены в пользу мостазефин(угнетенных), и все наши доходы и политика расходов должны служить им». Вто время как предложенный Рафсанджани внутренний «свободный рынок»ассоциировался с прозападным уклоном, выдвинутое Мусави требование об осуществленииправительственного контроля над экономикой было связано в общественном мненииИрана, с просоветскими симпатиями.
5 сентября 1988 г. на совещаниигубернаторов, где присутствовали и Мохташеми я Мусави, премьер-министр восхвалялэкономическую независимость как одно яз достижений революции, причем объяснялэту экономическую независимость тем, что внешняя политика Ирана основана напринципе негативного равновесия. Он советовал губернаторам продолжатьэкономическую реконструкцию, не попадая в зависимость от иностранныхинвестиций: «Мы должны остаться верны первоначальным и главным целямреволюции», что означало достижение самостоятельности во внутренней ивнешней политике и, что еще важнее, экономической независимости. Мохташемигорячо рекомендовал восстанавливать Иран без участия иностранных корпораций ипроводить более жесткую линию во внешней политике. В принятой на совещаниирезолюции подчеркивалась необходимость экономической реконструкции без всякойопоры на иностранные силы. Этот возрождающийся радикализм не прошелнезамеченным. Через два дня, 7 сентября, Хомейни ограничил полномочия правительствав области контроля над экономикой. Между тем Рафсанджани и его союзники впарламенте вынудили выйти в отставку нескольких членов кабинета Мусави –министров планирования и бюджета, труда, энергетики и сельского строительства.Хомейни, однако, настоял, чтобы сам Мусави остался. Очевидно, Хомейни, какобычно, хотел сохранить соперника, чтобы обуздать с его помощью Рафсанджани.
«Умеренные», возглавлявшиесяРафсанджани, осуществляли несомненный контроль над правительством Исламскойреспублики. «Умеренных» характеризует прагматический подход кэкономике и революционным догмам, а также сильное желание добитьсявосстановления дружественных отношений с Западом. Их возвышение к власти поканапоминает катание на политических качелях, где внутренние и внешние факторыуравновешивают друг друга. Хомейни действовал как центр тяжести, позволявшийсохранить в Иране хрупкое политическое равновесие, гарантировавший, что ни однасторона не станет достаточно сильной, чтобы доминировать в созданной имполитической системе. В этом он следовал образцу, хорошо известному в иранской истории.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Политика США и СССР в отношении Ирана(как при шахе, так и Исламской республике) похожа на ту, которая существовалаво время кризиса 1946 г. и до него. Соединенные Штаты скопировали британскуюполитику в отношении России, а советская политика оказалась по существу той жесамой, что была выражена в договоре, подписанном в 1918 г. в Брест-Литовске.Целью политики США было сохранить Иран, предпочтительно прозападный Иран, вкачестве буфера против Советского Союза. СССР же, следуя курсу на защиту социалистическоголагеря, стремились свести до минимума влияние Запада, чтобы нейтрализовать Иранкак потенциальную антисоветскую базу. Несомненно, обе эти цели, достижениекоторых предусматривало независимость Ирана, могли использоваться (ииспользовались) иранскими государственными деятелями, чтобы укрепить позиции Иранана международной арене и свою собственную роль в политическом спектре Ирана.
Политические силы в самом Иранестремились поддерживать равновесие (позитивное или негативное) между великимидержавами. Хотя сами державы изменились — это касалось и Англии, и СоединенныхШтатов, и Советского Союза, явившегося преемником царской России, — Ирансохранил прежнюю модель уравновешивания одной силы с помощью другой. Великиедержавы играли активную роль на иранской арене в течение всего столетия, и соперничавшиеполитические группировки стремились заключить союз с одной державой, чтобыумерить влияние другой. Вследствие такой взаимосвязанности внутренних и внешнихфакторов почти невозможно изолировать их друг от друга. Взаимодействиевнутренней и внешней политики оказало огромное влияние на судьбу Ирана и,несомненно, будет оказывать его и впредь.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙЛИТЕРАТУРЫ
1. Агаев С.Л. Иран:рождение республики. – М., 1984.
2. Агаев С.Л. Опонятии и сущности «исламской революции» // Азия и Африка сегодня. –1984. — № 5.
3. Агаев С.Л.Революционные движения и реформы в Иране // Революционный процесс на Востоке:История и современность. – М., 1982.
4. Агаев С.Л.Иранская революции, США и международная безопасность (444 дня в заложниках). –М., 1984.
5. Вагин М. «Большая игра» в «БольшойЦентральной Азии» // Вестник РАМИ. – 2001. — № 1.
6. Дорошенко Е.А.Шиитское духовенство в современном Иране. – М., 1985.
7. Иванов В.С. Иранв 60 – 70 –х годах XX века. – М., 1979.
8. Ефремова Г.С.Освещение некоторых общественно-политических вопросов в работах Али Шариати //Историография Ирана нового и новейшего времени. – М., 1989.
9. Иранскаяреволюция 1978 – 1979: Причины и уроки. – М., 1989.
10. Крутихин М.И.Тегеранское восстание 9 – 12 февраля 1979 г. // Иран: История и современность.– М., 1983.
11. Мирзоев Э.Тегеран вновь бросает вызов Вашингтону//http://www.obzor.ru
12. Реза Годс М. Иранв XX веке: Политическая история. – М., 1994.
13. РождественскаяД.С. Внешнеэкономические связи Исламской Республики Иран (ИРИ) с развитымикапиталистическими странами // Иран: История и современность. – М., 1983.
14. Скляров Л.Е.Становление новых органов власти в Иране (1978 – 1981) // Иран: История исовременность. – М., 1983.
15. Современныемеждународные отношения: Учебник – М., 2001
16. Ульяновский Р.Иранская революция и ее особенности // Коммунист. – 1983. — № 10.
17. Федорова И. Е.Отношения Соединенных штатов Америки и Ирана во второй половине 90-х гг., Иран:Эволюция исламского правления. – М.: ИВ РАН, 1998.
18. Шарипов У.З. Международные отношения в регионеПерсидского залива и роль нефтяного фактора (Запад и страны региона) – М.,1999.
19. Шевченко Л.Е.Современные формы и методы борьбы США за глобальное лидерство // Вестник БГПУ.- №1. — 2004.
20. Юртаев В.И. Иран:студенты в исламской революции. – М., 1993.
21. Юртаев В.И.Политическое движение иранского студенчества и «исламизация» высшейшколы // Иран: история и современность. – М., 1983. – С. 230 – 243.