Пейзажная лирика в творчестве Пушкина и Лермонтова
Если говорят о литературе первой половины ХIХ века, то первыми на ум обыкновенно приходят имена Александра Сергеевича Пушкина и Михаила Юрьевиче Лермонтова. Это не просто выдающиеся поэты своего времени – можно сказать, что каждый из них и есть свое время. Тематика лирики обоих поэтов разнообразна – свобода, Родина, любовь и дружба, поэт и его назначение. Но сегодня хотелось бы поговорить о другой теме – о природе и об особенностях ее отображения в их лирике.
Любая тема, какое бы выражение она ни находила, неразрывно связана с судьбой автора. Оба поэта прожили недолгую жизнь, но время наложило неизгладимый отпечаток на их творчество. И сколь несхоже оказалось это влияние! Юность Пушкина пришлась на период революционного подъема и веры в прекрасные идеалы свободы и равенства всех людей, расцвет свободомыслия и вольных мечтаний. Юность Лермонтова – на режим николаевской реакции, жесточайшие репрессии любой вольной мысли. И если Пушкина время впоследствии несколько (а затем и значительно) охладило, то Лермонтова лишь заставило утвердиться в мрачных своих взглядах на жизнь. И хотя во многом Лермонтов является продолжателем пушкинских традиций, его поэзия глубоко трагична, а разочарование в надеждах юности придает ей оттенок безысходности.
У Пушкина многие, особенно ранние стихи наполнены оптимизмом, верой в существование прекрасного на земле – и его пейзажи расцвечены яркими красками, природа ликует и цветет вместе с ним. У Лермонтова же тема одиночества прослеживается повсюду. Лермонтовский герой одинок, он ищет – и не находит в чужом краю неведомое «что-то». И если природа родственна для его лирического героя, то родственна не просто, а в противовес людям и окружающему. Яркий пример этого мы видим в поэме «Мцыри». В описаниях природы у Лермонтова преобладают экзотические картины Кавказа, его любимого края.
Александр Сергеевич из всех других времен года отдавал предпочтение осени: «из годовых времен, я рад лишь ей одной». Живописными, красочными цветами он описывает осенний пейзаж: «прекрасное природы увяданье», «в багрец и золото одетые леса». Читая его стихотворения о природе, которые наполнены волшебными звуками, мы невольно видим, представляем себе великолепные просторы русской природы. Его пейзаж радостен, и даже в унылости осени он видит не предвестье смерти, а торжество красоты.
Природа в поэзии М.Ю. Лермонтова – свободная, романтическая стихия, но стихия грозная. Лермонтовскому лирическому герою зачастую приходится вступать в единоборство с природой, и это борьба равных сил. В стихах он часто обращается к разными природным явлениям. Для него ветер в небесах – нечто могучее и сильное.
Шуми, шуми же, ветер в ночи,
Играй свободно в небесах
И освежи мне грудь и очи.
Для Пушкина природа — это родной дом, в котором он скрывается от надоевших ему проблем, где он отдыхает от суеты жизни. В стихотворении «Деревня» он говорит:
Я здесь от суетных оков освобожденный,
Учуся в истине блаженство находить.
У Лермонтова же природа предстает в обличии могучего, сильного существа.
Впрочем, в ранней лирике – например, в стихотворении «Утро на Кавказе», появляется и романтическое описание пейзажа – звезды, луна, туман, тучи, облака.
Светает — вьется дикой пеленою
Вокруг лесистых гор туман ночной…
Вот на скале новорожденный луч
Родился вдруг, прорезавшись меж туч,
И розовый по речке и шатрам
Разлился блеск, и светит там и там.
В изображении же Пушкина даже буря не выглядит угрожающе, а, скорей, по-домашнему. Вспомним несколько строчек:
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя,
То как зверь она завоет,
То заплачет как дитя.
Рисуется, вроде бы, мрачная картина – но кажется, что эти строчки читает глава семейства ребенку, сидящему у него на коленях. Ветер воет, вихри кружат, но в очаге горит огонь и, в общем-то, не страшно. У Пушкина – уют, у Лермонтова – бесприютность. И все же пейзажная лирика обоих поэтов показывает, что при всей разности подходов и мироощущения оба они во многом чувствовали себя детьми природы. Вот только Пушкин чувствовал себя ребенком обласканным, а Лермонтов – заброшенным.