Образы футлярных людей в рассказах Чехова
В своих небольших рассказах Чехов ставил большие проблемы современности, глубоко исследовал жизненные явления, обнажая причины социального неустройства; Чехов с болью видел, что в условиях реакции русская интеллигенция открыто пошла на разрыв с идеалами прогресса и демократии.
Эталоном общественного поведения стали бездуховность, пессимизм, подчас прямая измена идеалам добра, что отразило общий кризис дворянско-буржуазной культуры. Чехов не был связан с зарождающимся пролетарским движением, но, предчувствуя коренную перестройку всех форм общественной жизни, писатель выступал против косности, застоя, решительно отрицал существующий порядок. «Его врагом была пошлость, он всю жизнь боролся с ней… Никто до него не умел так беспощадно и правдиво нарисовать людям позорную и тоскливую картину их жизни в тусклом хаосе мещанской обыденщины» (М. Горький).
Сытое мещанское счастье вызывало у Чехова раздражение, он страдал оттого, что в сонной одури обывательщины уничтожалась красота человеческих отношений. Отсюда тоска писателя по настоящей, духовно значимой жизни, полной труда и творчества. В этом чувстве, пожалуй, весь Чехов с его затаенным страданием, беспощадным обличением пошлости, активной защитой здоровых, деятельных начал человеческой жизни.
Осуждению духовного застоя, убожества и «футлярности» жизни, собственнического счастья посвящены рассказы «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви», «Ионыч». Герои этих рассказов отказываются от общественных идеалов, а это влечет за собой и их моральное падение.
На примере Беликова («Человек в футляре») Чехов показывает, что из среды интеллигенции, равнодушной и пассивной, нередко выходили и убежденные защитники мракобесия. По мнению писателя, это закономерно: кто не борется за новое, за справедливость, тот рано или поздно оказывается ревнителем отжившего, косного. В образе Беликова Чехов дал символический тип человека, который сам всего боится и держит в страхе всех окружающих. Классической формулой трусости стали беликовские слова: «Как бы чего не вышло?» Буркин, рассказавший об учителе Беликове, отмечает: «Под влиянием таких людей, как Беликов, за последние десять — пятнадцать лет в нашем городе стали бояться всего. Бояться громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, бояться помогать бедным, учить грамоте». И в этом была опасность Беликовых для общества: они душили все живое, воплощая косность, стремление остановить жизнь, опутав ее паутиной мещанства.
Духовным братом Беликова мы воспринимаем героя рассказа «Крыжовник» Николая Ивановича Чимшу-Гималайского, все жизненные помыслы которого свелись к приобретению усадьбы с крыжовником. Эта усадьба, собственнические интересы стали для него своеобразным футляром, которым он отгородился от окружающего мира. На пути к воплощению своей «голубой мечты» Николай Иванович растерял все человеческое, оскотинился, даже внешность его изменилась: «постарел, располнел, обрюзг; щеки, нос и губы тянутся вперед — того и гляди хрюкнет в одеяло. Став владельцем имения, прежний работяга-чиновник превратился в настоящего барина, говорящего важным тоном, «точно министр». И взгляды, и высказывания его стали реакционными, вроде такого: «Образование необходимо, но для народа оно преждевременно».
Иван Иванович, рассказывая о брате то с насмешкой, то с тоской и гневом, обращается к молодому поколению: «Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро. Если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте добро!»
Еще одному аспекту темы духовного оскудения русской интеллигенции 80 – 90-х годов посвящен рассказ «О любви». В нем Чехов повествует о разбитом счастье, о том, как погибла тихая, грустная любовь, да и вся жизнь милого, интеллигентного человека, погрязшего в мелких хозяйственных заботах. Алехин духовно гибнет сам и невольно губит жизнь любимой женщины.
Своей «маленькой трилогией» Чехов подводит читателя к неизбежному выводу, прозвучавшему в словах Ивана Ивановича: «Видеть и слышать, как лгут… и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь: сносить обиды, унижения, не сметь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей, и самому лгать, улыбаться, и все это из-за куска хлеба, из-за теплого угла… — нет, больше жить так невозможно».
В рассказе «Ионыч», который близок по тематике к «маленькой трилогии», Чехов раскрывает общественные причины духовного оскудения значительной части интеллигенции России в 90-е годы.
Герой рассказа — Дмитрий Ионыч Старцев, земский врач, мечтающий честно служить людям. Милый и приятный молодой человек, он ненавидит обывательщину. Но, поселившись в городе, где самые интеллигентные и образованные люди оказываются мелкими, ограниченными, Старцев не нашел в себе сил противостоять застою, косности, мещанству. Все повествование писатель развертывает так, чтобы показать, как постоянно опустошается душа Старцева, превращающегося из интеллигента в обывателя. Страсть к обогащению вытеснила интерес к людям, профессии, чувство к Екатерине Ивановне Туркиной. Так завершился процесс превращения неглупого человека в довольствующегося тусклой, обыденной жизнью. Виновата среда, в которой нет места живым интересам, но виноват и сам герой, не сумевший противостоять обывательскому окружению. Были в конце XIX века прогрессивно настроенные люди в России, начинали борьбу за иную, новую жизнь, но Старцев далек от этих людей, у него не оказалось хоть сколько-нибудь высокой цели в жизни, да он ее и не искал.
В заключение хочу сказать, что драма «футлярных» людей — это не просто личная драма, а трагедия всей русской жизни.