Оглавление
1. Вступление.
2. Жизньи Творчество позта.
3. Заключение.
4. Библиография.
Вступление
Я выбрала этутему, так как мне очень нравится творчество Лермонтова. В отличие от поэзиипассивного реализма, идеализировавшей прошлое, поэзия Лермонтова обращена вбудущее. Вера в людей, в лучшую жизнь помогала ему преодолевать разочарование ичувство одиночества. Его страстная натура рвалась к деятельности, к героическомуподвигу. Поэзии Лермонтова чужда пассивность, спокойная созерцательность. Он нетолько наблюдает события и явления жизни, но и оценивает их со своей“строгостью судьи и гражданина”. Лермонтов – поэт глубокой мысли и активныхчувств. Он стремится познать жизнь во всех ее сложных проявлениях. Вот почему вего стихах личные переживания, субъективное отношение к действительностизанимают такое важное место. Тревожная неудовлетворенность настоящим, мечта олучшем будущем, мятежные мысли и чувства, жажда деятельности – все этосливается в единый бурный лирический поток. Образы часто гиперболизуются,чувства и страсти достигают предельного напряжения.
Отличныехудожественные средства обусловлены всем содержанием ранней лирики Лермонтова.Они раскрывают сложный духовный мир мятежного лирического героя. Ни личныеневзгоды, ни сгустившаяся мгла николаевской реакции не сломили волю поэта, неубили в нем “веру гордую в людей” и жажду деятельности.
Лермонтовпонимая, что истоки безыдейной поэзии коренятся в костности дворянскогообщества, в реакционном направлении официальной культуры и просвещения
Жизнь и Творчество позта
Боюсь несмерти я. О нет!
Боюсьисчезнуть совершенно.
Хочу, чтоб труд мойвдохновенный
Когда-нибудьувидел свет
Лермонтов.
Лермонтов,Михаил Юрьевич — гениальный русский поэт. Родился в Москве в ночь со 2 на 3октября 1814 г. Русская ветвь рода Лермонтовых ведет свое начало от Георга Лермонта, выходца из Шотландии, взятого вплен при осаде крепости Белой и в 1613 г. уже числившегося на «Государевойслужбе», владевшего поместьями в Галичском уезде (ныне Костромскойгубернии). В конце XVII века внуки его подают в Разрядный Приказ«Поколенную роспись», в которой они называют своим предком того шотландскоговельможу Лермонта, который, принадлежа к «породным людям Английскойземли», принимал деятельное участие в борьбе Малькольма, сына короляДункана, с Макбетом. Фамилию Lermont носит также легендарный шотландскийпоэт-пророк XIII века; ему посвящена баллада Вальтера Скотта: «Thomas theRymer», рассказывающая о том, как Томас был похищен в царство фей и тамполучил вещий свой дар. Юная фантазия Лермонтова колеблется между этим чарующимпреданием о родоначальнике-шотландце и другой, также пленительной для негомечтой — о родстве с испанским герцогом Лерма. Он называет Шотландию«своей», считает себя «последним потомком отважных бойцов»,но в то же время охотно подписывается в письмах М. Lerma, увлекается сюжетамииз испанской жизни и истории (первые очерки «Демона», драма«Испанцы») и даже рисует портрет своего воображаемого испанскогопредка. В поколениях, ближайших ко времени поэта, род Лермонтовых считался ужезахудалым; отец его, Юрий Петрович, был пехотный капитан в отставке. По словамблизко знавших его людей, это был замечательный красавец, с доброй и отзывчивойдушой, но крайне легкомысленный и несдержанный. Поместье его — Кропотовка,Ефремовского уезда Тульской губернии — находилось по соседству с имениемВасильевским, принадлежавшим Елизавете Алексеевне Арсеньевой, урожденнойСтолыпиной. Красота и столичный лоск Юрия Петровича пленили единственную дочьАрсеньевой, нервную и романтически-настроенную Марию Михайловну. Несмотря напротесты своей гордой матери, она вскоре стала женой небогатого «армейскогоофицера». Семейное их счастье продолжалось, по-видимому, очень недолго.Постоянно болея, мать Лермонтова умерла весною 1817 г., оставив в воспоминанияхсына много смутных, но дорогих ему образов. «В слезах угасла моямать», — говорил Лермонтов и помнил, как она певала над ним колыбельныепесни. Бабушка Лермонтова, Арсеньева, перенесла на внука всю свою любовь кумершей дочери и страстно к нему привязалась, но тем хуже стала относиться кзятю; распри между ними приняли такой обостренный характер, что уже на 9-й деньпосле смерти жены Юрий Петрович вынужден был покинуть сына и уехать в своепоместье. Он лишь изредка появлялся в доме Арсеньевой, каждый раз пугая еесвоим намерением забрать сына к себе. До самой смерти его длилась эта взаимнаявражда, и ребенку она причинила очень много страданий. Лермонтов сознавал всюнеестественность своего положения и все время мучился в колебаниях между отцоми бабушкой. В драме «Menschen und Leidenschaften» отразилосьболезненное переживание им этого раздора между близкими ему людьми. Арсеньевапереехала вместе с внуком в имение «Тарханы», Пензенской губернии,где и протекало все детство поэта. Окруженный любовью и заботами, он уже вранние годы не знает радости и погружается в собственный мир мечты и грусти.Здесь сказывалось, быть может, и влияние перенесенной им тяжелой болезни,которая надолго приковала его к постели и приучила к одиночеству; сам Лермонтовсильно подчеркивает ее значение в юношеской неоконченной «Повести»,где рисует свое детство в лице Саши Арбенина: «Он выучился думать…Лишенный возможности развлекаться обыкновенными забавами детей, Саша началискать их в самом себе. Воображение стало для него новой игрушкой… Впродолжение мучительных бессонниц, задыхаясь между горячих подушек, он ужепривыкал побеждать страдания тела, увлекаясь грезами души… Вероятно, этораннее умственное развитие немало помешало его выздоровлению». Уже теперьнамечается в Лермонтове распад между миром затаенных грез и миром повседневнойжизни. Он чувствует себя отчужденным среди людей и в то же время жаждет«родной души», такой же одинокой. Когда мальчику было 10 лет, егоповезли на Кавказ, на воды; здесь он встретил девочку лет 9-ти и в первый разузнал чувство любви, оставившее память на всю его жизнь и неразрывно слившеесяс первыми подавляющими впечатлениями Кавказа, который он читает своейпоэтической родиной («Горы Кавказа для меня священны; вы к небу меняприучили, и я с той поры все мечтаю о вас, да о небе»). Первыми учителямиЛермонтова были какой-то беглый грек, больше занимавшийся скорняжным промыслом,чем уроками, домашний доктор Ансельм Левис и пленный офицер Наполеоновскойгвардии, француз Капэ. Из них наиболее заметное влияние оказал на негопоследний, сумевший внушить ему глубокий интерес и уважение к «героюдивному» и «мужу рока». По смерти Капэ был взят к домфранцузский эмигрант Шандро, выведенный потом Лермонтовым в «Сашке»под именем маркиза de Tess, «педанта полузабавного», «покорногораба губернских дам и муз», «парижского Адониса». Шандро скоросменил англичанин Виндсон, знакомивший Лермонтова с английской литературой, вчастности с Байроном, который сыграл в его творчестве такую большую роль. В1828 г. Лермонтов в Московский университетский Благородный пансион и пробыл внем около двух лет. Здесь процветал вкус к литературе; как и раньше, ученикамисоставлялись рукописные журналы; в одном из них — «Утренней Заре» — Лермонтов был главным сотрудником и поместил свою первую поэму — «Индианка». Из русских писателей на него влияет сильнее всего Пушкинportret/30-127.jpgportret/30-127.jpg, пред которым он преклонялся всю своюжизнь, а из иностранных — Шиллером, особенно своими первыми трагедиями. У нихобоих поэт находит образы, нужные ему для выражения своего собственного,по-прежнему, тяжелого состояния. Его гнетет печальное одиночество; он готовокончательно порвать с внешней жизнью, создать «в уме своем мир иной, иобразов иных существование». Грезы его «удручены ношею обманов»;он живет, «не веря ничему и ничего не признавая». В этих излияниях,конечно, не мало преувеличений, но в их основе несомненно лежит духовный разладс окружающей жизнью. К 1829 г. относятся первый очерк «Демона» истихотворение «Монолог»; в обоих вылилось очень ярко это тяжелоенастроение. В первом поэт отказывается от «нежных и веселых песней»,сравнивает свою жизнь со «скучным осенним днем», рисует измученнуюдушу демона, живущего без веры, без упований, ко всему на свете относящегося сравнодушием и презрением. В «Монологе» мрачными красками изображаютсязахудалые «дети севера», их душевная тоска, пасмурная жизнь без любвии дружбы сладкой. Весною 1810 г. Благородный пансион преобразовывается вгимназию, и Лермонтов оставляет его. Лето он проводит в Середникове,подмосковном имении брата бабушки, Столыпина. Недалеко от Середникова жили егомосковские знакомые барышни, А. Верещагина и ее подруга Е. Сушкова,«черноокая» красавица, в которую Лермонтов возмечтал себя серьезновлюбленным. В записках Сушковой Лермонтов рисуется невзрачным, неуклюжим,косолапым мальчиком, с красными, но умными выразительными глазами, совздернутым носом и язвительно-насмешливой улыбой. Кокетничая с Лермонтовым,Сушкова в то же время беспощадно над ним издевалась. В ответ на его чувства емупредлагали «волан или веревочку, угощали булочками с начинкой из опилок».Когда они встретились вновь при совершенно иной обстановке, Лермонтов отомстилСушковой очень зло и жестоко. В это же лето возникает серьезный интересЛермонтова к личности и поэзии «огромного» Байрона, которого поэт всюжизнь свою «достигнуть бы хотел». Ему отрадно думать, что у них«одна душа, одни и те же муки»; ему страстно хочется, чтобы и«одинаков был удел». С самого начала здесь скорее ощущениеродственности двух мятежных душ, чем то, что разумеют обыкновенно под влиянием.Об этом говорят те многочисленные параллели и аналогии, общие мотивы, образы идраматические положения, которые можно найти у Лермонтова и в самый зрелыйпериод, когда о подражании не может быть и речи. Осенью 1830 г. Лермонтовпоступает в Московский университет на «нравственно-политическоеотделение». Университетское преподавание того времени мало способствовалоумственному развитию молодежи. «Ученость, деятельность и ум, по выражениюПушкина, чужды были тогда Московскому университету». Профессора читалилекции по чужим руководствам, находя, что «умнее не сделаешься, хотя инапишешь свое собственное». Начиналась серьезная умственная жизнь встуденческих кружках, но Лермонтов со студентами не сходится; он большетяготеет к светскому обществу. Впрочем, кое-что из надежд и идеалов тогдашнейлучшей молодежи находит, однако, отражение и у него в драме «Странныйчеловек» (1831), главный герой которой, Владимир, — воплощение самогопоэта. Он тоже переживает семейную драму, тоже раздираем внутреннимипротиворечиями; он знает эгоизм и ничтожество людей и все-таки стремится к ним;когда «он один, то ему кажется, что никто его не любит, никто не заботитсяо нем — и это так тяжело!» Это — душевное состояние самого Лермонтова. Итем ценнее та сцена, когда мужик рассказывает Владимиру о жестокостях помещицыи о других крестьянских печалях, и он приходит в ярость, и у него вырываетсякрик: «О, мое отечество! мое отечество!» Все же это только случайныймотив, стороной задевающий душу поэта; главными, основными остаются по-прежнемуразлад между мечтой и действительностью, трагическое столкновениепротивоположных начал, чистого и порочного, глубокая ненависть к людям, к томусамому «свету», в котором он так охотно бывал. В Московскомуниверситете Лермонтов пробыл менее двух лет. Профессора, помня его дерзкиевыходки, срезали его на публичных экзаменах. Он не захотел остаться на второйгод на том же курсе и переехал в Петербург, вместе с бабушкой. Незадолго доэтого умер его отец; впоследствии, в часы горестных воспоминаний, поэт оплакалего в стихотворении: «Ужасная судьба отца и сына». В Петербургскийуниверситет Лермонтов не попал: ему не зачли двухлетнего пребывания в Москве ипредложили держать вступительный экзамен на первый курс. По совету своего другаСтолыпина он решил поступить в школу гвардейских юнкеров и подпрапорщиков, кудаи был зачислен приказом от 10 ноября 1832 г., «сначала унтер-офицером,потом юнкером». Почти в одно время с ним поступил в школу и его будущийубийца, Н.С. Мартынов, в биографических записках которого поэт-юнкер рисуетсякак юноша, «настолько превосходивший своим умственным развитием всехдругих товарищей, что и параллели между ними провести невозможно. Он поступил вшколу, по словам Мартынова, уже человеком, много читал, много передумал; другиееще вглядывались в жизнь, он уже изучил ее со всех сторон. Годами он был нестарше других, но опытом и воззрением на людей далеко оставлял их засобою». Лермонтов пробыл в школе «два страшных года», как он самвыражается. Земная стихия его натуры одержала на время полную победу наддругой, лучшей частью его души, и он с головой окунулся в царивший в школе«разгул». Об этом времени его родственник Шан-Гирей пишет следующее:«Способности свои к рисованию и поэтический талант Лермонтов обратил накарикатуры, эпиграммы и разные неудобные в печати произведения, вроде»Уланши", «Петергофского праздника», помещавшиеся виздаваемом в школе рукописном иллюстрированном журнале, а некоторые из нихходили по рукам и отдельными выпусками". Ему грозила полная нравственнаягибель, но он сумел и здесь сберечь свои творческие силы. В часы раздумья,скрывая свои серьезные литературные замыслы даже от друзей, поэт «уходил вотдаленные классные комнаты, по вечерам пустые, и там один просиживал долго иписал до поздней ночи». В письмах к своему другу, М. Лопухиной, он изредкаоткрывает эту лучшую часть своей души, и тогда слышится горькое чувствосожаления о былых оскверненных мечтаниях. По выходе из школы (22 ноября 1834г.) корнетом лейб-гвардии гусарского полка, Лермонтов поселяется со своимдругом А.А. Столыпиным в Царском Селе, продолжая вести прежний образ жизни. Онделается «душою общества молодых людей высшего круга, запевалой в беседах,в кружках, бывает в свете, где забавляется тем, что сводит с ума женщин,расстраивает партии», для чего «разыгрывает из себя влюбленного впродолжение нескольких дней». К этому-то времени и относится развязкадавнишнего романа Лермонтова с Е. Сушковой. Он прикинулся вновь влюбленным, наэтот раз добившись ее взаимности; обращался с нею публично, «как если быона была ему близка», и когда заметил, «что дальнейший шаг егопогубит, быстро начал отступление». Как ни сильны, однако, его увлечения«светом» и его желание создать себе в нем «пьедестал» — всеэто лишь одна сторона его жизни: сказывается все та же двойственность егонатуры, его искусство скрывать под маской веселости свои интимные чувства инастроения. Прежние мрачные мотивы осложняются теперь чувством глубокогораскаяния и усталости. Оно звучит в его автобиографической повести«Сашка», в драме «Два брата», в его лирике; оно отражаетсятакже в его письмах к М. Лопухиной и Верещагиной. В конце 1835 г. до него дошлислухи, что Варвара Лопухина, которую он издавна любил и не переставал любить доконца жизни, выходит замуж за Н.И. Бахметьева. Шан-Гирей рассказывает, какЛермонтова поразило известие о ее замужестве. К 1835 г. относится и первоепоявление Лермонтова в печати. До тех пор Лермонтов был известен, как поэт,лишь в офицерских и светских кругах. Один из его товарищей, без его ведома,забрал у него повесть «Хаджи-Абрек» и отдал ее в «Библиотеку дляЧтения». Лермонтов остался этим очень недоволен. Повесть имела успех, ноЛермонтов долго еще не хотел печатать своих стихов. Смерть Пушкина показалаЛермонтова русскому обществу во всей мощи его гениального таланта. Лермонтовбыл болен, когда разнеслась по городу весть об этом страшном событии. До негодоходили различные толки; некоторые, «особенно дамы, оправдывалипротивника Пушкина», находя, что «Пушкин не имел права требоватьлюбви от жены своей, потому что был ревнив, дурен собою». Негодованиеохватило поэта, и он излил его на бумагу. Сначала стихотворение оканчивалосьсловами: «И на устах его печать». В таком виде оно быстрораспространилось в списках, вызвало бурю восторгов, а в высшем обществевозбудило негодование. Когда Столыпин стал при Лермонтове порицать Пушкина,доказывая, что Дантес иначе поступить и не мог, Лермонтов моментально прервалразговор и в порыве гнева написал страстный вызов «надменнымпотомкам» (последние 16 стихов). Стихотворение было понято как«воззвание к революции»; началось дело, и уже через несколько дней(25 февраля), по Высочайшему повелению, Лермонтов был переведен в Нижегородскийдрагунский полк, действовавший на Кавказе. Лермонтов отправлялся в изгнание,сопровождаемый общими сочувствиями; на него смотрели как на жертву, невиннопострадавшую. Кавказ возродил Лермонтова, дал ему успокоиться, на время прийтив довольно устойчивое равновесие. Начинают яснее намечаться проблески какой-тоновой тенденции в его творчестве, которая проявилась с таком красотой и силой вего «Песне про царя Ивана Васильевича Грозного», на Кавказезаконченной, и в таких стихотворениях, как «Я, матерь Божия...» и«Когда волнуется желтеющая нива». Благодаря связям бабушки, 11 октября1837 г. последовал приказ о переводе Лермонтова в лейб-гвардии Гродненскийгусарский полк, стоявший тогда в Новгороде. Неохотно расставался Лермонтов сКавказом и подумывал даже об отставке. Он медлил отъездом и конец года провел вСтаврополе, где перезнакомился с бывшими там декабристами, в том числе с княземАлександром Ивановичем Одоевским portret/30-108.jpgportret/30-108.jpg, скоторым близко сошелся. В начале января 1838 г. поэт приехал в Петербург ипробыл здесь до половины февраля, после этого поехал в полк, но там прослужилменьше двух месяцев: 9 апреля он был переведен в свой прежний лейб-гвардииГусарский полк. Лермонтов возвращается в «большой свет», снова играетв нем роль «льва»; за ним ухаживают все салонные дамы:«любительницы знаменитостей и героев». Но он уже не прежний и оченьскоро начинает тяготиться этой жизнью; его не удовлетворяют ни военная служба,ни светские и литературные кружки, и он то просится в отпуск, то мечтает овозвращении на Кавказ. «Какой он взбалмошный, вспыльчивый человек, — пишето нем А.Ф. Смирнова, — наверно кончит катастрофой… Он отличается невозможнойдерзостью. Он погибает от скуки, возмущается собственным легкомыслием, но в тоже время не обладает достаточно характером, чтобы вырваться из этой среды. Это- странная натура». Под Новый год 1840 г. Лермонтов был на маскарадномбалу в Благородном собрании. Присутствовавший там Тургеневportret/63-016.jpgportret/63-016.jpgнаблюдал, как поэту «не давали покоя,беспрестанно приставали к нему, брали его за руки; одна маска сменялась другою,и он почти не сходил с места и молча слушал их писк, поочередно обращая на нихсвои сумрачные глаза. Мне тогда же почудилось, — говорит Тургенев, — что яуловил на лице его прекрасное выражение поэтического творчества». Какизвестно, этим маскарадом и навеяно его полное горечи и тоски стихотворение«Первое января». На балу у графини Лаваль (16 февраля) произошло унего столкновение с сыном французского посланника, Барантом. В результате — дуэль, на этот раз, окончившаяся благополучно, но повлекшая для Лермонтоваарест на гауптвахте, а затем перевод (приказом 9 апреля) в Тенгинский пехотныйполк на Кавказе. Во время ареста Лермонтова посетил Белинскийportret/30-013.jpgportret/30-013.jpg. Они познакомились еще летом 1837 г. вПятигорске, в доме товарища Лермонтова по университетскому пансиону, Н. Сатина, но тогда у Белинского осталось о Лермонтове самое неблагоприятное впечатлениекак о человеке крайне пустом и пошлом. На этот раз Белинский пришел в восторг«и от личности и от художественных воззрений поэта». Лермонтов снялсвою маску, показался самим собою, и в словах его почувствовалось «столькоистины, глубины и простоты». В этот период петербургской жизни Лермонтоваон написал последний, пятый, очерк «Демона» (первые четыре — 1829,1830, 1831 и 1833 года), «Мцыри», «Сказку для детей»,«Герой нашего времени»; стихотворения «Дума», «Вминуту жизни трудную», «Три пальмы», «Дары Терека» идр. В день отъезда из Санкт-Петербурга Лермонтов был у Карамзиных; стоя у окнаи любуясь тучами, плывшими над Летним садом и Невою, он набросал своезнаменитое стихотворение «Тучки небесные, вечные странники». Когда онкончил читать его, передает очевидец, «глаза его были влажны отслез». По дороге на Кавказ Лермонтов остановился в Москве и прожил тамоколо месяца. 9 мая он вместе с Тургеневым, Вяземскимportret/30-040.jpgportret/30-040.jpg, Загоскинымportret/30-062.jpgportret/30-062.jpgи другими присутствовал на именинном обедеу Гоголя portret/30-046.jpgportret/30-046.jpgв доме Погодинаportret/30-123.jpgportret/30-123.jpgи там читал своего «Мцыри». 10июня Лермонтов уже был в Ставрополе, где находилась тогда главная квартиракомандующего войсками Кавказской линии. В двух походах — в Малую и БольшуюЧечни — Лермонтов обратил на себя внимание начальника отряда «расторопностью,верностью взгляда, пылким мужеством» и был представлен к награде золотоюсаблею с надписью: «за храбрость». В половине января 1841 г.Лермонтов получил отпуск и уехал в Санкт-Петербург. На другой же день поприезде он отправился на бал к графине Воронцовой-Дашковой. «Появлениеопального офицера на балу, где были Высочайшие Особы», сочли«неприличным и дерзким»; его враги использовали этот случай какдоказательство его неисправимости. По окончании отпуска друзья Лермонтованачали хлопотать об отсрочке, и ему разрешено было остаться в Санкт-Петербургееще на некоторое время. Надеясь получить полную отставку, поэт пропустил и этотсрок и уехал лишь после энергичного приказания дежурного генерала Клейнмихеляоставить столицу в 48 часов. Говорили, что этого требовал Бенкендорфportret/30-015.jpgportret/30-015.jpg, которого тяготило присутствие вПетербурге такого беспокойного человека, как Лермонтов. На этот раз Лермонтовуехал из Петербурга с очень тяжелыми предчувствиями, оставив родине на прощаниесвои изумительные по силе стихи: «Прощай немытая Россия». ВПятигорске, куда он приехал, жила большая компания веселой молодежи — вседавнишние знакомые Лермонтова. «Публика — вспоминает князь А.И.Васильчиков portret/03-090.jpgportret/03-090.jpg, — жила дружно, весело и несколькоразгульно… Время проходило в шумных пикниках, кавалькадах, вечеринках смузыкой и танцами. Особенным успехом среди молодежи пользовались ЭмилияАлександровна Верзилина, прозванная „розой Кавказа“. В этой компаниинаходился и отставной майор Мартынов, любивший пооригинальничать, порисоваться,обратить на себя внимание. Лермонтов часто зло и едко вышучивал его за»напускной байронизм", за «страшные» позы. Между нимипроизошла роковая ссора, закончившаяся «вечно печальной» дуэлью. Поэтпал жертвой своей двойственности. Нежный, отзывчивый для небольшого кругаизбранных, он по отношению ко всем прочим знакомым держался всегда заносчиво изадорно. Недалекий Мартынов принадлежал к последним не понял «в сей мигкровавый, на что он руку поднимал». Похороны Лермонтова, несмотря на всехлопоты друзей, не могли быть совершены по церковному обряду. Официальноесообщение об его смерти гласило: «15 июня, около 5 часов вечера,разразилась ужасная буря с громом и молнией; в это самое время между горамиМашуком и Бештау скончался лечившийся в Пятигорске М.Ю. Лермонтов». Пословам князя Васильчикова, в Петербурге, в высшем обществе, смерть поэтавстретили словами: «туда ему и дорога». Весною 1842 г. прахЛермонтова был перевезен в Тарханы. В 1899 г. в Пятигорске открыт памятникЛермонтову, воздвигнутый по всероссийской подписке. По сложности и богатствусвоих мотивов поэзия Лермонтова занимает исключительное место в русскойлитературе. «В ней, по выражению Белинского, все силы, все элементы, изкоторых слагается жизнь и поэзия: несокрушимая мощь духа, смирение жалоб,благоухание молитвы, пламенное, бурное одушевление, тихая грусть, кроткаязадумчивость, вопли гордого страдания, стоны отчаяния, таинственная нежностьчувства, неукротимые порывы дерзких желаний, целомудренная чистота, недугисовременного общества, картины мировой жизни, укоры совести, умилительноераскаяние, рыдание страсти и тихие слезы, льющиеся в полноте умиренного буреюжизни сердца, упоения любви, трепет разлуки, радость свидания, презрение кпрозе жизни, безумная жажда восторгов, пламенная вера, мука душевной пустоты,стон отвращающегося от самого себя чувства замершей жизни, яд отрицания, холодсомнения, борьба полноты чувства с разрушающею силою рефлексии, падший духнеба, гордый демон и невинный младенец, буйная вакханка и чистая дева — все,все в этой поэзии: и небо, и земля, и рай, и ад». Но в этой расточительнойроскоши, в изумительном богатстве мотивов, идей и образов можно, однако,заметить основную тенденцию его творческого процесса, тот психологическийстержень, вокруг которого они все вращаются. С этой точки зрения творчествоЛермонтова может быть разделено на два периода: первый тянется приблизительнодо середины 30-х годов, второй — до конца его кратковременной жизни. В первомпериоде он весь во власти своей необузданной фантазии; он пишет исключительнона основании своего внутреннего опыта, страшно болезненно чувствует ипереживает всю непримиримость двух противоположных начал, двух стихий своейдуши: небесного и земного, и в ней видит основную причину трагедии своей жизни.Во второй периоде он уже ближе к действительности, опыт его расширяется всторону изучения окружающих людей, быта и общества, а если не окончательноотрешается от своей антитезы, то безусловно ее смягчает. Он начинает как дуалист,резко ощущающий двусторонность своей психики, как человек, обреченный напостоянное пребывание «между двух жизней в страшном промежутке». Емуясна причина всех его мучительных переживаний, ясно, почему он одержим такимнеодолимым желанием быть как можно дальше от низкой и грязной земли. Существуетвечный антагонизм между небесной душой и «невольным» обременительнотяжким, «спутником жизни» — телом; как бы они ни были связаны междусобою в краткий положенный им срок совместного существования, они тяготеют вразные стороны. Его влечет к себе ночь, небо, звезды и луна. В тихую луннуюночь расцветают его сады, пробуждается мир его чарующих грез, и легкокрылаяфантазия совершает свой горний полет, уносит в «далекие небеса».Слабый луч далекой звезды «несет мечты душе его больной; и ему тогдасвободно и легко». Звезды на чистом вечернем небе ясны, как счастьеребенка; но иногда, когда он смотрит на них, душа его наполняется завистью. Ончувствует себя несчастным оттого, что «звезды и небо — звезды и небо, а ончеловек». Людям он не завидует, а только «звездам прекрасным: толькоих место занять бы хотел». Есть чудная «птичка Надежда». Днемона не станет петь, но только что «земля уснет, одета мглой в ночнойтиши», она «на ветке уж поет так сладко, сладко для души, чтопоневоле тягость мук забудешь внемля песне той». И его душа, родственнаянебесам, стремится ввысь; она хотела бы и физически оторваться от грешнойземли, расстаться со своим «невольным спутником жизни», со своимтелом. Оттого Лермонтов так и приветствует синие горы Кавказа, что они«престолы Господни», к небу его приучили, ибо кто хоть «раз навершинах творцу помолился, тот жизнь презирает», тот никогда не забудетоткрывшегося ему неба. Вот крест деревянный чернеет над высокой скалой втеснине Кавказа: «его каждая кверху подъята рука, как будто он хочетсхватить облака». И снова рождается неземное желание: «о если бвзойти удалось мне туда, как я бы молился и плакал тогда… И после я сбросилбы цепь бытия, и с бурею братом назвался бы я». В эти часы возвышенныхмечтаний он однажды увидел, как «по небу полуночи ангел летел», и как«месяц и звезды и тучи толпой внимали той песне святой», которуюангел пел перед разлукой душе, спускаемой в «мир печали и слез». Онзнает, что между миром людей и миром ангелов существовало некогда близкоесообщение, они жили как две родные семьи, и даже ангел смерти был нестрашен, и«встречи с ним казались — сладостный удел». В поэме: «Ангелсмерти» проводится мысль, что только по вине человека «последниймиг» стал для людей не «награждением, а наказанием: люди коварны ижестоки, их добродетели — пороки», и они уже больше не заслуживают тогосострадания, которое раньше было к ним в душе ангела смерти. Лермонтов томитсякак в темнице; ему «скучны песни земли», и вся жизнь со всеми еерадостями, светлыми надеждами и мечтами — не что иное, как «тетрадь сдавно известными стихами». Человек не больше как «земной червь»,«земля — гнездо разврата, безумства и печали». Ему так тяжело на ней,и так глубоко он ее ненавидит, что даже в самые высокие минуты, когда емуудается мечтой уловить блаженство нездешних миров, его преследуют зловещие тениземные, и он страшится поглядеть назад, чтобы «не вспомнить этот свет, гденосит все печать проклятия, где полны ядом все объятия, где счастья без обмананет». Эти мотивы его будущей «Думы» внушают ему поразительноглубокую идею о рае и аде, ту самую идею, которую потом Достоевский, несколькоизменив, вложил в уста старика Зосимы. Он видит, «что пышный свет не длялюдей был сотворен… их прах лишь землю умягчить другим чистейшимсуществам». Эти существа будут свободны от грехов земных, и будут«течь их дни невинные, как дни детей; к ним станут (как всегда могли)слетаться ангелы. А люди увидят этот рай земли, окованы под бездной тьмы. Укорызависти, тоска и вечность с целию одной»… такова будет их «казнь зацелые века злодейств, кипевших под луной!» («Отрывок», 1830). Нообладает ли эта лучезарная стихия окончательной победительной силой? Врадостях, которые она сулит, чересчур много спокойствия и очень мало жизни. Этогодится еще для натуры созерцательной, вроде Жуковскогоportret/30-061.jpgportret/30-061.jpg; у Лермонтова для этого слишкомдеятельная, слишком энергичная натура, с ненасытной жаждой бытия. Он знает, чтопрежде всего «ему нужно действовать, он каждый день бессмертным сделатьхочет, как тень великого героя, и понять не может он, что значитотдыхать». Оттого и пугают его те «сумерки души, когда предметжеланий мрачен, меж радостью и горем полусвет; когда жизнь ненавистна, и смертьстрашна». И с первых же годов творчества, одновременно и параллельно сэтими небесными звуками, звучат звуки страстные, земные, грешные, и в нихчувствуется гораздо больше глубины, силы напряжения. Поэт горячо любит Кавказвовсе не за одну близость его к небу; он видит на нем следы своих страстей,знаки своей мятежности: ведь «с ранних лет кипит в его крови жар и бурьпорыв мятежный». Морская стихия пленяет его пылкое воображение своей волнующейсясилой, и у нее он ищет образов для выражения состояния своей души. То он похожна волну, «когда она, гонима бурей роковой, шипит и мчится с пеноюсвоей», то на парус одинокий, белеющий в тумане моря голубом; «подним струя светлей лазури, над ним луч солнца золотой… А он мятежный проситбури, как будто в бурях есть покой». В таком состоянии мир и тишинанебесной радости кажутся ему абсолютно неприемлемыми, и он сознается, что любитмучения земли: «они ему милей небесных благ, он к ним привык и не оставитих». Слишком тесен путь спасения и слишком много жертв требует он от него;необходимо для этого, чтобы сердце преобразилось в камень, чтобы душаосвободилась от страшной жажды песнопения, а это равносильно смерти(«Молитва», 1829). И он отказывается от этого телесного путиспасения. Земная мощь является основной чертой всех героев его юношескихповестей и драм: и в «Джулио», и в «Литвинке», и в«Исповеди», в «Измаиль-Бее», «Вадиме»,«Испанцах», «Menschen u. Liedendschaften», «Странномчеловеке». Во всех этих байронических образах черкесов, корсаров,разбойников, восставших рабов, «сынов вольности» кипят эти страстиземные; все они во власти земного начала, и Лермонтов их любит, им сочувствуети почти никого не доводит до раскаяния. Местом действия у него очень частоявляется монастырь — воплощение аскетизма, законов духа, в корне отвергающихгрешную землю. Против монастырской святости, против небесного начала направленыгорячие протесты любимых детей его фантазии, в защиту иных законов — законов сердца,они же законы человеческой крови и плоти. Кощунственные речи раздаются в«Исповеди»; они же перенесены в точности, целиком, и в «БояринаОршу», и в «Любовь Мертвеца» и явственно еще слышатся потом и в«Мцыри», правда — в более смягченном виде. То же отрицательноеотношение к монастырю и во всех очерках «Демона», не исключая дажепоследних: в стенах святой обители заставляет он демона соблазнить своювозлюбленную. Так намечается все глубже и глубже эта изначальная антитеза:земля и небо. Неминуема борьба между ними, полем битвы является человеческаядуша. Демон ближе, родственнее Лермонтову, чем ангел; земные мотивы в егопоэзии кажутся более существенными, более органическими, чем небесные. Сангелами, и в самые возвышенные мгновения, он только встречается; с демономЛермонтов отожествляет себя с самого начала, даже тогда, когда образ его ещеколеблется, и он кажется еще порою активным избранником зла. Появление этогообраза — один из серьезнейших моментов в иной психологии Лермонтова. Он сразукак бы узнал в нем себя и так быстро овладел им, что сейчас же стал по-своемуперестраивать его мифологию, применяя ее к себе. Поэт слышит иногда небесныезвуки; это звуки верные и глубокие, потому что исходят из его же души,соответствуя одной из ее сторон, но стороне более слабой: она часто заглушаетсябурными голосами другой, противоположной стихии. Здесь причина его трагедии,которую он не властен устранить — таким создал его творец. В этом именнонаправлении идет у Лермонтова прояснение образа демона. Нужно было порватьпрежде всего с традиционным представлением о нем, как об абсолютном воплощенииисконно грешн