Софоклбыл любимым драматургом V в. до н. э.; его трагедии даже двадцать раз занималипервое место. Писатель имел и общественные обязанности: он был избранстратегом, председателем коллегии казначеев, жрецом бога Асклепия. В молодостиСофокл сам играл в своих драмах, но у него быстро ослабел голос, и после этогоон на орхестру уже больше не выходил. Он написал около 120 трагедий, из которыхсохранилось семь: «Аякс», «Антигона», «Трахинянки»,«Филоктет», «Электра», «Царь Эдип», «Эдип вКолоне».
Повсеобщему признанию, трагедии Софокла называются нормативными, потому что ониизображают идеал, норму, человека, по Аристотелю, таким, каким он должен быть(Poet. 1060b). Его герои — это выражение идеи калокагатии, особенно популярнойв V в. до н. э.
Втрагедии «Антигона» сталкиваются Антигона, защищающая вечные обычаичеловеческого рода, и владыка Креонт, издающий приказы по своему усмотрению.После того как во время поединка погибли оба сына Эдипа, Креонт приказываетпохоронить Этеокла так, как подобает, а тело Полиника выбросить, потому чтоцаревич напал на Фивы:
"… крайсвой и богов отчизны
Вернувшисьиз изгнанья, сжечь хотел
Дотлаи братскою упиться кровью".
(199—202).
(Софокл.Антигона. / Античная драма. М., 1970. Здесь и далее пер. С. Шервинского и Н.Познякова).
Креонтуверен, что он рассуждает ясно и разумно: гражданин должен думать об интересахсвоего полиса: кто предан городу, тот будет почтен и живой, и мертвый(209—210), а враг и после смерти остается врагом (522). Для Креонта самоеглавное — порядок и дисциплина, анархия губит государства, граждане должныисполнять законы (661—680). «И все ж его ты преступить дерзнула?» —спрашивает он у Антигоны, осмелившейся нарушить его приказ и выполнитьпохоронные обряды у тела брата (449). Ответ Антигоны ломает логику утвержденийКреонта: руководствуясь своим разумом, человек может придумать всяческиезаконоположения, не соответствующие вечным обычаям человеческого рода, даннымбогами. Антигона подчеркивает, что такие указания являются лишь временнымиприказами:
НеЗевс его мне объявил, не Правда,
Живущаяс подземными богами
Илюдям предписавшая законы.
Незнала я, что твой приказ всесилен
Ичто посмеет человек нарушить
Законбогов, не писаный, но прочный.
Ведьне вчера был создан тот закон, —
Когдаявился он, никто не знает.
(450—457).
Вечныезаконы Антигона осознает своим любящим сердцем. Она не умеет ненавидеть вместес другими, она рождена вместе с другими любить (523). Она любила обоих братьеви уверена, что законы Аида одинаковы для них обоих. Креонт не может проститьдаже мертвого, он продолжает применять к нему те же самые критерии, что и кживому (516—525), считая, что поступает разумно.
Вообщев этой драме много раз встает вопрос, что есть разумно, а что — не разумно,много раз звучат слова «мудрость», «разум»,«глупость». Безумную дерзость Антигоны Креонт, Исмена, хор считаютглупой (47; 99; 220; 380; 561—562), а сама мужественная девушка уверена: «Колья глупа, по-твоему, — пожалуй / Я в глупости глупцом обвинена» (471; 557).По мнению Гемона, отец ведет себя безумно, попирая божественные заветы и губяАнтигону (755), а Креонт утверждает, что разума нет у Гемона (754). И Антигона,и Креонт — максималисты: оба не признают компромиссов и энергично добиваютсясвоей цели [47, 139].
Таккто же прав и на чьей стороне истина? Во времена Софокла были распространенымысли его современника Протагора об относительности истины. Сочинений самогоПротагора не сохранилось. Платон так рассказывает об этом софисте: «Таквот, он говорит.., что-де какой мне кажется каждая вещь, такова она для меня иесть» (Plat. Theaet. 152a; Платон. Сочинения в трех томах. Т. 2., М.,1970. Пер. Т. В. Васильевой). Трагедия Софокла «Антигона» противоречиттакому положению, утверждая, что истина — это вечные, данные богами обычаи.Прежде всего эту мысль высказываетхор. В первом стасиме хор размышляет надвозможностями человека и его местом в мире, говоря, что много в миреудивительных вещей, но самое удивительное — человек, так как он умен инаходчив: пускается в плавание по морям, приручил животных, придумалвозделывать землю, создал государство, с помощью лекарств лечится от болезней,изготовил для себя самые разные вещи, только перед Аидом человек остаетсябессильным (322—366). Однако хор отмечает, что разум может вести человека и кдобру, и к злу (367). Что хорошо и что плохо, хору ясно: достоин прославленияграждан человек, почитающий законы богов и правду, скрепленную клятвами (369),но у очага полиса нет места безнравственному человеку, нарушителю священнгодолга (370—375). Осознавая общие принципы морали, хор, к сожалению, энергичноих не защищает, а иногда даже немного теряется. Когда прибежавший стражниксообщает, что кто-то похоронил Полиника, хору приходит в голову мысль, что этопоступок, вдохновленный богами (278—279), но когда приводят и осуждаютАнтигону, хор, боясь Креонта, ее не защищает. В то время, когда Креонт неслышит, хор плачет вместе с Антигоной, которую ведут на смерть, и утешает ее,что она умирает в почете и славе (817—818), однако одновременно обнаруживает идвусмысленность своей позиции:
Чтитьмертвых — дело благочестья,
Новласть стоящего у власти
Переступатьнельзя.
(872—874).
Человек,даже случайно нашедший труп, был обязан его похоронить (Ael. V 14; Scholia inSoph. trag., Lipsiae, 1888, 230—231). После битвы при Марафоне греки собрали ипохоронили трупы своих врагов персов. Выигравший битву при Фермопилахперсидский царь Ксеркс приказал разрубить и выбросить тело геройски погибшегоспартанского царя Леонида. Когда через год греки разбили персов при Платеях,один воин предложил вождю спартанцев Павсанию отомстить персам, не похоронив ихверховного полководца. Павсаний ответил, что такой совет его унижает, потомучто так поступают только варвары (Hdt. IX 78—79).
Здесьхор выражает сложность конфликта трагедии: для греков классического периодабыло несомненно ясно, что поругание тела — это грех, а с другой стороны,несоблюдение указаний власти ведет к анархии и разрухе. Человек, даже случайнонашедший труп, был обязан его похоронить (Ael. V 14; Scholia in Soph. trag.,Lipsiae, 1888, 230—231). После битвы при Марафоне греки собрали и похоронилитрупы своих врагов персов. Выигравший битву при Фермопилах персидский царьКсеркс приказал разрубить и выбросить тело геройски погибшего спартанского царяЛеонида. Когда через год греки разбили персов при Платеях, один воин предложилвождю спартанцев Павсанию отомстить персам, не похоронив их верховногополководца. Павсаний ответил, что такой совет его унижает, потому что такпоступают только варвары (Hdt. IX 78—79).Слова вдохновленного богомпредсказателя Тиресия помогают хору осознать, что земные властители могутошибаться. Он начинает уговаривать Креонта отпустить Антигону и похоронитьПолиника (1091—1114). Трагедия заканчивается песнью хора, предупреждающей:
Игневить божество недозволено.
(1349).
Истинане относительна, она — ясна, вечна, прочна и неизменна, она — истина данныхбогами жизненных законов, — как бы полемизируя с софистами, утверждает этадрама Софокла. Защищая это положение, погибает Антигона. Трагедия подчеркиваетмужество юной девушки, особенно заметное рядом с трусливой и слабой Исменой,уверяющей сестру, что они, женщины, не одержат верха:
Мыженщинами рождены, и нам
Смужчинами не спорить, — помни это.
(61—62).
Креонтнесколько раз повторяет, что Антигона — женщина (следовательно, не права) инельзя, чтобы победила ее правда (525; 680; 740; 746). Софокл, как видим,защиту священной вечной истины взваливает на плечи девушки и показывает, что тадевушка может быть и смела, и сильна. Писатель подчеркивает отвагу Антигоны,выявляя ее трагическое одиночество. В начале драмы ее не поддерживает Исмена,она ничего не знает о попытке Гемона переубедить отца, хор, похвалив ее, все жеее и упрекает. Ей было бы намного легче умереть, услышав из чьих-либо уст, чтоона абсолютно права, что ее поступок — безупречен. Теперь же одна-одинешенька,одетая в черные одежды, стоит Антигона перед царем, обвиняющим и обрекающим еена смерть.
Вего руках сила и власть, поэтому труднее заметить, что и он тоже трагическиодинок. Его одиночество еще страшнее: одиночество Антигоны мнимое, ведь на еестороне Гемон, Тиресий, хор, только она этого не знает, а Креонт знает, чтоникто не одобряет его решений и поступков. Креонт не только нападает на других,но и сам постоянно подвергается нападению, пока в конце, потерпев поражение, онне вынужден признать, что не был разумен (1339), что был и есть ничто (1325).Таким образом, эту драму можно считать трагедией не только Антигоны, но иКреонта. Однако роль Креонта, видимо, не представлялась Софоклу значительнойили трудной, поскольку властителя играл не протагонист и не второй, а третийактер (Demosth. XIX 247). Хотя Креонт много говорит (он произносит более, чемтреть всего текста [45, 74]), его слова произносить не трудно, потому что онвесьма односторонний и недалекий защитник, а также последовательный исполнительсвоих приказов, которые, как ему кажется, проповедуют и охраняют порядок.Однако Гемон предупреждает отца, что пренебрежение мнением граждан, негибкость,неспособность признать свои ошибки — признаки тирании, не имеющей перспективы(734—739).
Встарости вернувшись к тому же самому мифу, Софокл в трагедии «ТиранЭдип», или, как принято переводить, «Царь Эдип», показывает, чтомогут быть и другие тираны. Эдип в этой трагедии — прекрасный правитель иидеальный гражданин: он все время думает об интересах полиса, живет во благогосударства. Когда начался мор, он больше, чем другие фиванцы, мучается истрадает, потому что он беспокоится не только за свою жизнь, но и за всех(60—64). Пришедший к Эдипу просить о помощи жрец Зевса узнает, что Эдип ужепозаботился послать Креонта в Дельфы спросить Аполлона, как избавиться отнапасти. Когда же прорицатель Тиресий сказал, что разгадка Эдипом загадкисфинкса была началом гибели его самого, Эдип не колеблясь ответил: «Ягород спас, о прочем не забочусь» (443). Жители Фив благодарны Эдипу запобеду над сфинксом, почитают его за заботу о делах города, спешат к нему,когда приходит новое несчастье. «С бессмертными тебя я не равняю, — / Каки они, прибегшие к тебе, — / Но первым человеком в бедах жизни / Считаю и вобщении с богами», — говорит жрец Зевса, пришедший вместе с народом кЭдипу (34). Таким образом, Эдип считает себя и считается другими счастливымчеловеком. К сожалению, в трагедии все тотчас переворачивается вверх ногами,счастье Эдипа заканчивается, и в конце драмы хор предупреждает:
Значит,смертным надо помнить о последнем нашем дне,
Иназвать счастливым можно, очевидно, лишь того,
Ктодостиг предела жизни, в ней несчастий не познав.
(1528—1530).
Софоклздесь повторяет популярную в V в. до н. э. мысль, которая легла в основулегенды о мудреце Солоне (Hdt. I 30—86). Он сказал царю Лидии Крезу, что осчастье человека нельзя судить до тех пор, пока жизнь этого человека незакончится, потому что в одно мгновение его счастье может разбиться. Софокл неподчеркивает того, что причина такого изменения — судьба [43, 18—29; 45,204—205], хотя этот миф очень удобен для пропаганды мысли, что от судьбы неубежишь: исполняются предсказания, данные Аполлоном и Лаю, и Эдипу. На вопрос,почему Эдип стал несчастным, трагедия Софокла отвечает: потому, что он человек.Простой смертный, пусть даже такой умный и могущественный, как Эдип, не можетпредвидеть последствий своих поступков, не знает результата своих действий.Хотя в прологе жрец говорит, что удача и счастье сопровождают решения опытногомужа (44), драма показывает ошибочность такого убеждения. Эдип все времястремится к знанию. Услышав, что Полиб и Меропа не его родители, справшивает обэтом у них прямо. Когда же они успокаивают его, что такие слова — это клеветазлых людей, он не унимается, а тайно отправляется в Дельфы спросить Аполлона(778—793). Оракул предсказывает страшное будущее, но эта весть ничего не значитдля Эдипа, не направляет его на правильный путь, потому что знание бесконечно,потому что знание человека всегда ограничено, частично, оно ошибочно, посколькоопирается на земной опыт. Истинное знание — это знание бога и прорицателяТиресия, находящегося под покровительством бога. Только бог всезнающ, а люди,хотя и узнают все больше (как Эдип), хотя исследуют, осматривают, слепы (греч.«теория» — учение, исследование, познание, восходит к глаголу«теастаи»— видеть; таким образом, знание есть видение). [16, 77].
Истинномузнанию глаза не нужны. Прорицатель Тиресий слеп, но он видит истину, Тиресий,«который дружен с правдой, как никто» (299), а зрячий Эдип ее невидит, следовательно, он слеп. «Хоть зорок ты, а бед своих невидишь», — говорит ему Тиресий (413). В трагедии много раз звучат слова«слепой», «зрячий», «видеть» (84; 299; 302; 324;348; 371; 374; 375; 389; 411—412; 419; 454; 528; 532; 690; 747). В конце драмыЭдип выкалывает себе глаза, наказывая себя за доверие к информации, которуюдает главный орган опыта и исследования. Это указывает на определенное егопрозрение. Он хотел бы быть еще и глухим (1386—1389). До этого Эдип насмехалсянад слепотой Тиресия, думая, что незрячий не может знать истины и несет вздор.«В тебе угас и слух, и взор, и разум», — говорит он прорицателю(371).
Иокастетоже кажется, что все знахари и прорицатели говорят неправду. Она думает, чтопрорицание, данное Лаю, не исполнилось, а когда становится известным, что Полибумер не своей смертью, царица уверена, что не исполнятся и предсказанные Эдипувещи. Однако, упорно отрицая справедливость предсказаний, Иокаста первойпонимает, что она была не права (1060—1061). Истина божественного знания иногдаможет озарить и сознание простого, маленького человека. Так случилось с Эдипом,когда он разгадал загадку сфинкса. Однако человек не должен терять голову из-запроблеска милости бога. У отгадавшего загадку Эдипа закружилась голова, онзабыл о предсказании и не подумал, что человек, убитый им на перекрестке, мог бытьего отцом, а царица годится ему в матери, он начал слишком доверять своемуразуму и гордиться им (390—398; 441; 549), начал думать, что он сын Судьбы(1080). Видя это, хор поет: «Гордыней порожден тиран» (873).
Софоклпоказывает, что идеальный правитель Эдип имеет и черты единовластного тирана.Когда Аполлон дал совет избавиться от убийцы Лая, Эдипу приходит в головулогичный, но характерный для тирана вопрос: кому выгодно убить Лая? Он сам себеотвечает: собирающемуся занять трон заговорщику. Совершить это тогда емупомешал сфинкс, однако заговор может быть опасен и для него, нынешнеговластителя. Он начинает подозревать Креонта и даже Тиресия. Такаяподозрительность роднит Эдипа с Креонтом «Антигоны», которому вездемерещится заговор. Аристотель (Polit. V 1313b) впоследствии укажет, чтоподозрительность — одна из черт тирана. Эта черта характера Эдипа показывает,что он не мудрец, каким себя представляет, а только простой человечишко,некогда богом одаренный проблеском света мудрости.
Неизвестно,было ли уже известно к тому времени знаменитое положение Сократа «Я знаю,что я ничего не знаю», но мысль трагедии Софокла «Царь Эдип»похожа: знание человека ограниченно, частично, несовершенно. С другой стороны,Софокл подчеркивает что для человека истинное знание не есть удовольствие исчастье. Первые слова вышедшего на орхестру Тересия таковы: «Увы! Какстрашно знать, когда от знанья / Нет пользы нам!» (316). В конце трагедиимы видим, что знание приносит Эдипу физические и моральные страдания. Не даромТиресий в начале драмы старается оградить Эдипа от этого знания (316—375). Тоже самое позднее делает и осознавшая правду Иокаста (1056—1072).
Изобзора этих двух трагедий Софокла видно, что драматург решает конфликт иначе,нежели Эсхил. Здесь нет никаких компромиссов: столкнувшийся с противоположнойсилой нормативный герой побеждает. Если он гибнет, все равно побеждают егопринципы, его правда. В «Антигоне» побеждает правда Антигоны. Втрагедии «Царь Эдип» Эдип борется со своим незнанием и одолевает его,переходя, по словам М. Хайдеггера [11, 81], от иллюзорного знания к истинесвоего бытия. В начале трагедии он не знает, почему в Фивах начался мор. КогдаКреонт приносит ответ Дельфийского оракула, что причина напасти — пребывание вгороде убийцы Лая, Эдип старается узнать, кто убил Лая, и начинает упорноуглубляться в тайну своего рождения. В конце трагедии он узнает, чей он сын,отец, муж, осознает свои возможности, а также найстойчивость в достижении цели.
Хорытрагедий Софокла прозвучали в середине V в. до н. э., во времена наивысшегорасцвета Афин, когда общественным идеалом стал гармоничный челосек. Понятиекалокагатии в то время утратило сословный оттенок, уже не было идеалом толькоаристократов, стало целью воспитания, образования и развития всех афинян. Такогочеловека, доблестного и красивого, совершенного физически и духовно, живущегочестно и честно умирающего, никогда не отказывающегося от своих принципов ивсегда побеждающего, и выодит Софокл в своих произведениях, выражая тем самымтвердую веру в справедливый мировой порядок и победу истины.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru/