Криницын А.Б.
Картиныприроды никогда не были для Некрасова главной поэтической темой: обыкновенновсе его внимание поглощали напряженные человеческие отношения. Пейзажныезарисовки, если и возникают в его стихах, то в связи с этими отношениями иликак своеобразная к ним иллюстрация. К примеру, за изображением несжатой полосыпшеницы поздней осенью встает судьба несчастного пахаря, надорвавшегося натяжелой работе и умирающего от мучительного недуга:
Поздняяосень. Грачи улетели,
Лесобнажился, поля опустели,
Тольконе сжата полоска одна…
Грустнуюдуму наводит она.
Кажется,шепчут колосья друг другу:
«Скучнонам слушать осеннюю вьюгу,
Скучносклоняться до самой земли,
Тучныезерна купая в пыли!
Ветернесет им печальный ответ:
»Вашемупахарю моченьки нет.
Знал,для чего и пахал он и сеял,
Дане по силам работу затеял.
Руки,что вывели борозды эти,
Высохлив щепку, повисли как плети,
Очипотускли, и голос пропал,
Чтозаунывную песню певал,
Как,на соху налегая рукою,
Пахарьзадумчиво шел полосою".
(«Несжатаяполоса» 1854 г)
Ещеболее резко проступает идеологическая направленность в стихотворении «НаРодине» (1855г.), где красоту «родимых нив» отравляет в сознании поэта тотфакт, что они «возделаны рабами»:
Роскошнывы, хлеба заповедные
Родимыхнив, —
Цветут,растут колосья наливные,
Ая чуть жив!
Ах,странно так я создан небесами,
Таковмой рок,
Чтохлеб полей, возделанных рабами,
Нейдетмне впрок!
Точнотак же и Волга, на которой прошло детство Некрасова, несмотря на все еевеликолепие, воспринимается им как «река рабства и тоски», поскольку над нейраздается стон бурлаков («На Волге» 1860г.). Все это типичные примерысоциального пейзажа в лирике Некрасова.
Мыпривыкли, что пейзажи у Некрасова зачастую хмуры и унылы, подобно описаниюдождливого осеннего дня в уже разобранном нами стихотворении «В деревне», илиже в отрывке «Утро»:
Бесконечноунылы и жалки
Этипастбища, нивы, луга,
Этимокрые, сонные галки,
Чтосидят па вершине стога;
Этакляча с крестьянином пьяным,
Черезсилу бегущая вскачь
Вдаль, сокрытую синим туманом,
Этомутное небо… Хоть плачь!
Однаковстречаются у него картины природы, свободные как от социальной проблематики,так и от тоскливой хандры. В первой части поэмы «Железная дорога» тоже рисуетсяосенняя природа, но автор бесхитростно восторгается ею. Некрасов вступает всвоеобразное поэтическое состязание с Пушкиным, для которого осень являласьлюбимейшим временем года и который в своем знаменитом стихотворении («Осень»1833г.) описал ее подчеркнуто реалистическим языком, но при этом опоэтизировал.Некрасов воспроизводит пушкинскую «поэзию действительности»:
Славнаяосень! Здоровый, ядреный
Воздухусталые силы бодрит;
Леднеокрепший на речке студеной
Словнокак тающий сахар лежит;
Окололеса. как в мягкой постели,
Выспатьсяможно — покой и простор!
Листьяпоблекнуть еще не успели,
Желтыи свежи лежат, как ковер.
Славнаяосень! Морозные ночи.
Ясные,тихие дни…
Нетбезобразья в природе! И кочи,
Имоховые болота, и пни —
Всехорошо под сиянием лунным.
Всюдуродимую Русь узнаю…
Вследза Пушкиным Некрасов показывает, как осенняя природа гармонирует с его телесными духовным состоянием[viii] и пробуждает в душе новыежизненные силы («Воздух усталые силы бодрит»). По словам Н. Скатова,«некрасовский стих распахнут в природу». Он обновляет поэтические средства,находя конкретные, до него ни разу не употреблявшиеся сравнения и эпитеты(воздух – «ядреный», «Лед неокрепший словно как тающий сахарлежит»). Замечание о том, что «около леса, как в мягкой постели, выспатьсяможно…» – звучит просто и непритязательно, но именно своей прозаичнойконкретностью оно позволяет нам лучше войти в состояние поэта и ощутить почтифизически тот «покой и простор», о котором он пишет.
ПустьНекрасов никогда не вдумывался в метафизику и философию природы, подобноТютчеву, но он прочувствовал с детства ее животворную силу и величавую красоту.Глубокое проникновение в ее бытие, противопоставленное суетным человеческимустремлениям, мы находим в маленькой лирической зарисовке, принадлежащей,несмотря на свою немногословность, к вершинам русской пейзажной лирики:
Встолицах шум, гремят витии,
Кипитсловесная война,
Атам, во глубине России —
Тамвековая тишина.
Лишьветер не дает покою
Вершинампридорожных ив,
Ивыгибаются дугою,
Целуясьс матерью-землею,
Колосьябесконечных нив…
Русскийпейзаж дан всего несколькими чертами, но сразу связывается с концептами тишины,вечности (как и в знаменитом пейзаже И. Левитана «Над вечным покоем»),матери-земли, дороги, а завершается образом медленно зреющих, наливающихсяжизнью и новой силой колосьев. Задается и идея любви, которой движется мир –через поцелуй колосьев Земле. Подобный прием резкого переключения из одногосмыслового плана (житейского, временного, суетного) в иной (природный, вечный,безмолвный) позже с необыкновенной силой убедительности применил Лев Толстой всцене ранения князя Андрея Болконского под Аустерлицем, когда тот неожиданновидит над собой только бесконечное спокойное небо.
Природаоказывается для Некрасова средством успокоения, отдохновения от тягот жизни,исцеления душевных ран; именно к ней, на ее грудь он припадает, черпая новыежизненные силы. Особую роль играют восторженные описания весенней природы,поражающие ликованием жизненных сил и кипящей радостью бытия:
Нолюблю я, весна золотая,
Твойсплошной, чудно — смешанный шум;
Тыликуешь, на миг не смолкая,
Какдитя, без заботы и дум.
Похолмам, по лесам, над долиной
Птицысевера вьются, кричат,
Разомслышны — напев соловьиный
Инестройные писки галчат,
Грохоттройки, скрипенье подводы,
Криклягушек, жужжание ос,
Тресккобылок, — в просторе свободы
Всев гармонию жизни слилось…
Янаслушался шума иного…
Оглушенный,подавленный им,
Мать- природа! иду к тебе снова
Совсегдашним желаньем моим —
Заглушиэту музыку злобы!
Чтобдуша ощутила покой
Ипрозревшее око могло бы
Насладитьсятвоей красотой.
Другойликующе радостный пейзаж мы найдем в стихотворении «Зеленый шум», гдерассказывается о том, как приход весны исцелил душу крестьянина, заставив егоотказаться от задуманного «косматой зимой» греха смертоубийства изменившей емужены:
Какмолоком облитые,
Стоятсады вишневые,
Тихохонькошумят;
Пригретытеплым солнышком,
Шумятповеселелые
Сосновыелеса;
Арядом новой зеленью
Лепечутпесню новую
Илипа бледнолистая,
Ибелая березонька
Сзеленою косой!
Идет- гудет Зеленый Шум,
ЗеленыйШум, весенний шум!
Природаисцеляет душу лирического героя и в поэме «Рыцарь на час» (с очень редким впоэзии ночным осенним пейзажем), и в поэме «Тишина», где природа должна утишитьболь от поражения России в Крымской войне:
Всерожь кругом, как степь живая,
Низамков, ни морей, ни гор…
Спасибо,сторона родная,
Затвой врачующий простор!
Ужепо приведенным примерам нетрудно заметить, как Некрасов любил в русском пейзажевид колосящихся полей. Они давали ощущение широты, простора, кроме того,являлись зримым воплощением народного труда и богатства страны, соединениемоткрытой красоты и производительной силы земли. Образы зерна и колоса, крометого, являются древнейшими символами созидательного труда, культуры и развития(само слово «культура» происходит от латинского «colo, cultum» – пахать,обрабатывать поле), а в религиозном контексте – вечной жизни и воскресения,восходящими к евангельским словам: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничноезерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесётмного плода» (Ин.12, 24)[ix]. Иисус Христос в одной изСвоих притч называет Себя сеятелем, сеющим в людских душах семена веры иЦарствия Небесного (Мф. 13; 3-8). Если Пушкин в свое время написал горделивыйстих «Свободы сеятель пустынный…», в котором, уподобляя себя Христу,отказывался от проповеди свободы для крепостных, то Некрасов пишет, скрыто полемизируяс предшественником, стихотворение «Сеятелям», напротив, призывая народныхпросветителей к самоотверженному служению:
Сеятельзнанья на ниву народную!
Почвуты. что ли, находишь бесплодную.
Худыль твои семена?
Робокли сердцем ты? слаб ли ты силами?
Труднаграждается всходами хилыми,
Доброгомало зерна!
Сейтеразумное, доброе, вечное.
Сейте!Спасибо вам скажет сердечное
Русскийнарод…
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru