Криницын А.Б.
Некрасоввосторженно принял освобождение крестьян из крепостной зависимости в результатереформы 1861 года. В «Современнике» было напечатано стихотворение подзаголовком «Свобода» (с явной отсылкой к оде «Вольность» Пушкина), где поэтпровозгласил, что впервые за долгие годы он может, наконец, гордиться своейстраной:
Родинамать! по равнинам твоим
Яне езжал еще с чувством таким!
Вижудитя на руках у родимой,
Сердцеволнуется думой любимой:
Вдобрую пору дитя родилось,
Милостивбог! не узнаешь ты слез!
Противсвоего обыкновения, здесь Некрасов восхваляет современность, хотя тут жеотмечает новые трудности, подстерегающие крестьянина на пути к свободе (онидолжны были выкупать у помещиков свои наделы, а до той поры считались«временнообязанными» работать на них):
Знаю:на место сетей крепостных
Людипридумали много иных,
Так!..но распутать их легче народу.
Муза!с надеждой приветствуй свободу!
НоНекрасов был далек от мысли оставить крестьянскую тему, хотя официальная прессаи настойчиво доказывала, что реформами 1860-х годов все злоупотреблениякрепостного права устранены; крестьянству дано все, что нужно для счастья, иесли мужики живут плохо — в этом вина их самих, а не установившихся порядков.Поэт пристально присматривался к крестьянской жизни в новых условиях и видел,что бедность и бесправие по-прежнему тяготят народ. В 1874 году он пишет«Элегию» (А. Н. Еракову), где от лица своей Музы вновь вопрошает: «Народосвобожден, но счастлив ли народ?..»
Пускайнам говорит изменчивая мода,
Чтотема старая «страдания народа»
Ичто поэзия забыть ее должна,
Новерьте, юноши! не стареет она.
Дажевидимая идиллия свободного крестьянского труда не может до конца рассеятьопасения поэта:
Внимаюль песни жниц над жатвой золотою,
Старикли медленный шагает за сохою,
Бежитли по лугу, играя и свистя,
Сотцовским завтраком довольное дитя,
Сверкаютли серпы, звенят ли дружно косы —
Ответая ищу на тайные вопросы,
Кипящиев уме: «В последние года
Сноснейли стала ты, крестьянская страда?
Ирабству долгому пришедшая на смену
Свободанаконец внесла ли перемену
Внародные судьбы?..
Действительно,вместе с позитивными изменениями в жизни народа имел место и ряд некоторыхвременных негативных. Реформа потрясла и всколыхнула народ, поставив многоновых проблем и задач перед его неподготовленным сознанием. Менялся весь укладжизни – с патриархального на промышленный. Сотни тысяч крестьян, освобожденныебез земельных наделов и не связанные более помещичьей властью, покидали родныеместа и шли от деревни к деревне или же, в поисках лучшей доли, шли в города,на строительство железных дорог, фабрик. Привыкшие к крепостной зависимости,никогда нигде не учившиеся крестьяне зачастую не понимали, как им быть визменившейся политической обстановке, каково их новое место в обществе. Они незнали своих новых прав и обязанностей: ни на каких основаниях они освобождаются,ни каким властям и судам они теперь подвластны, из-за чего часто бывалиобмануты помещиками и чиновниками. В то же время вся политическая обстановкарасполагала народ к поискам лучшей, счастливой жизни. По всей стране крестьянесобирались на сходки, обсуждая значение реформы и получаемые от нее выгоды.Ярмарки, трактиры, даже проезжие дороги становились в это в это время местоможесточенных споров крестьян, наподобие дискуссионных клубов. Особая роль приэтом выпадала крестьянам, еще до реформы занимавшихся отхожими промыслами, таккак они были самостоятельнее и больше остальных знали о стране.
Вэти годы и родился у Некрасова замысел большой поэмы о жизни пореформеннойРуси, предназначенной для самого широкого круга читателей и непосредственно длякрестьян, с целью повысить у народа самосознание и объяснить ему, как в новойобщественной ситуации добиваться лучшей участи и отстаивать свои настоящиеправа. Поэтому Некрасов старался написать книгу тем простым языком, на какомговорит народ. По замыслу поэта, это должна была быть «эпопея современнойкрестьянской жизни». В своей поэме Некрасов хотел показать условия жизни,обычаи, нравы, интересы народа в живом действии, в лицах, образах и картинах.Писатель-народник и сотрудник журнала «Современник», Глеб Успенский вспоминал оНекрасове, что «Николай Алексеевич много думал над этим произведением, надеясьсоздать в нем «народную книгу» т. е. книгу полезную, понятную народуи правдивую. В эту книгу должен был войти весь опыт, данный Николаю Алексеевичуизучением народа, все сведения о нем, накопленные, по собственным словамНиколая Алексеевича, «по словечку» в течение 20-ти лет». Поэт не хочетразрушать воссозданное им народное мировосприятие взглядом извне его, и самостается как бы за кулисами. Так, например, в «Крестьянке» текст отавтора-повествователя составляет менее десяти процентов общего объема. А вглавах «До замужества», «Дёмушка», «Волчица», «Трудный год», «Губернаторша»вообще нет ни одной авторской реплики.
Еслиучесть, что Некрасов двадцать лет собирал материал и вынашивал замысел, а потомчетырнадцать с лишним лет писал поэму (1863—1877), то можно без преувеличениясказать, что поэма «Кому на Руси жить хорошо» — дело всей творческой жизнипоэта. Художественный мир отдален от автора и с виду независим от него.
Впоэме проводится анализ настоящего, исходящий из сопоставления его с прошлым:«Порвалась цепь великая, Порвалась – расскочилася Одним концом по барину,Другим по мужику!..».
Споро том, кому живется весело, вольготно на Руси, в чем состоит человеческоесчастье вначале ведут семь русских мужиков, случайно встретившихся на столбовойдороженьке. По ходу развития сюжета в этот спор вовлекаются не толькопредполагаемые счастливые, но буквально весь народ. Собирательный образ народаформируется в массовых сценах: на празднике-ярмарке в селе Кузьминском, нагородской базарной площади, на приволжском лугу, в сцене «пира на весь мир»,появляется как нечто разноликое, но единое. Рассказы крестьян и крестьянок,явившихся на зов странников в качестве счастливых людей, слушает вся «площадьлюдная». Решения принимаются «на миру». Именно народное миросозерцание служитглавным предметом изображения и основой художественного видения (умением видетьсобытия «глазами народа») в поэме, что является одной из устойчивыхособенностей жанра эпопеи. Оно входит в эпопею вместе с фольклорным эпосом.
Жанр поэмы
Врукописи поэт назвал свое «любимое детище» поэмой, а в последующих суждениях онем «эпопеей современной крестьянской жизни»8. Таким образом, использованиенескольких жанровых определений для «Кому на Руси жить хорошо» имеет давнюю иустойчивую традицию, восходящую к самому Н. А. Некрасову.
Широтаразмаха эпической поэмы предъявляла особые требования к ее сюжету. Поэт избралтрадиционную для этого жанра форму путешествия. Именно сюжет путешествияпозволяет писателю развернуть перед нами всю народную жизнь. Этот сюжеттрадиционен для русской литературы, где еще в средние века существовал жанрхождения (предположим, знаменитое «Хождение за три моря Афанасия Никитина»).Сюжетная структура «Кому на Руси жить хорошо» справедливо соотносится снародным эпосом (сказка о правде и кривде, легенда о птицах). Средилитературных источников, которые могли оказать влияние на сюжет поэмы, надоназвать «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, «Мертвые души» Гоголя,наконец, может быть названа поэма самого Некрасова «Коробейники», уженепосредственно подводившая к путешествию, как сюжетообразующему моменту.
Жанрпутешествия задается уже завязкой его на столбовой дороге. В поисках ответа наживотрепещущий вопрос о счастье мужики стараются поговорить с как можно большимколичеством народа, расспрашивают, выслушивают, завязывают споры, проходятмногие губернии и села.
Вследствиеэтого повествование приобретает «лоскутный характер», распадаясь на отдельныесцены, сюжеты и описания. перед нами проходят тысячи крестьянских судеб,которые могли бы стать темой отдельного стихотворения или песни в некрасовскойлирике.
Образ семи мужиков
Путешествиесовершается не одним, а сразу семью героями, которые сливаются в единый внутрисебя образ, в то же время органически связанный с широкой народной средой. Вхудожественной литературе путешествовал бы, скорее всего, один герой, как в«Мертвых душах» Гоголя или в «Письмах русского путешественника» Карамзина. Затоподобные собирательные персонажи часто встречаются в народных сказках ибылинах. Число «семь» также является традиционно сказочным числом. Но и вобрисовке обобщенного эпического характера Некрасов не повторял своих предшественников,а творчески развивал существующую традицию.
Авторпоэмы всемерно подчеркивает единство семи странников. За исключением Луки(«Лука — мужик присадистый, /С широкой бородищею, /Упрям, речист и глуп»), имне дано портретных характеристик, не выявлены особенности внутреннего миракаждого из них. Всех их объединяет общее стремление найти счастливого на Руси,настойчивость поисков, отрешенность от личных интересов, самоотверженная длякрестьянина готовность оставить горячую весеннюю работу,
Вдомишки не ворочаться,
Невидеться ни с женами,
Какни на есть — доподлинно,
Нис малыми ребятами.
Нис стариками старыми
Покудане доведают
Комуживется счастливо,
Вольготнона Руси.
Единствомысли и чувства проявляется в почти дословно повторяющемся обращении крестьян свопросом к помещику, к Матрене Тимофеевне Корчагиной, к старосте Власу и другимлицам. За самыми редкими исключениями (обращение Луки к попу), конкретныйговорящий в этих обращениях не выявлен. Автор часто пользуется выражением«сказали мужики» и приводит далее от имени мужиков целый монолог, хотя вобычном реалистическом произведении коллективный монолог семи человек почтиневозможен. Но читатель настолько проникается представлением об эпическомединстве семи странников, что считает уместным и допустимым их «хоровоймонолог».
Фольклорные черты
Фольклорв «Кому на Руси жить хорошо» — это и объект, и средство художественногоизображения: объект как воплощение народного миросозерцания, его развития.
Помимообобщенного образа семи мужиков, в поэме имеется и множество других фольклорныхэлементов. В строении сюжета главный из них – сказочный зачин. Мужики находят влесу птенчика говорящей пеночки, и та в награду за спасение птенца дает мужикамскатерть самобраную, чтобы та «кормила» мужиков во время их пути за ответом,«кому живется весело, вольготно на Руси». Чудесная скатерть-самобранка и неменее чудесное число семь будут играть очень важную роль в сюжете всей эпопеи.Эти и другие сказочные эпизоды сюжета, на первый взгляд, не согласуются с серьезнымсодержанием поэмы и изображением в ней горестного состояния народа. Но на самомделе эти разнородные элементы содержания совершенно спокойно уживаются друг сдругом. Семь филинов на семи деревах, молящийся черту ворон, птичка пеночка искатерть самобранная могли бы восприниматься как наивный вымысел, какчто-токонтрастирующее величию и значительности спора, если бы они не несли в себеглубокого содержания народного эпоса. Сам по себе образ сказочной скатертисамобранной — поэтический символ мечты народа о счастье, о довольстве,выражающий ту же извечную думу народную, которая «из домов повыжила, отбила отеды» героев поэмы Некрасова. Фантастический элемент, так смело и свободновключенный в пролог поэмы, ни в малой мере не уводит читателя от реальногомира, фантастика в прологе сильно ослабляется авторской шуткой, своеобразнымсовмещением фантастических образов с миром обычных реально-бытовых, «низких» всвоей будничной реальности предметов: мужики просят пеночку заворожить «старуюодежу», «чтоб армяки мужицкие носились не сносилися», чтобы долго служилилиповые лапти, «чтоб вошь — блоха паскудная в рубахах не плодилася» и т. д.Ответ пеночки на эти наиреальнейшие просьбы мужиков еще более утверждаетреально-предметную основу повествования: «все скатерть самобранная чинить,стирать, просушивать вам будет». В дальнейшем ходе поэмы фантастический элементисчезнет совсем, даже представление о самобранной скатерти сильно изменяется, вдействие вступают «две дюжие руки», подающие хлеб, квас, огурцы и т. д. Все этоне выходит за пределы мужицкого быта, и самая скатерть воспринимается какпоэтическая условность, как необходимая предпосылка для того, чтобы стольдолгое путешествие могло бы состояться.
Какмы уже говорили, поэма была рассчитана на самый широкий круг читателей, в томчисле и на простых мужиков. Сказочным зачином Некрасов, несомненно, думалзавлечь их внимание, ибо форма народной волшебной сказки была для нихзанимательна и хорошо знакома. Зачин должен был настроить читателей на легкое ивеселое содержание, а затем, когда они бы уже «втянулись» в чтение, поэт хотелпересказать им свои сокровенные и подчас печальные мысли и наблюдения, какнельзя более реалистичные. На тот же эффект первого читательского восприятиярассчитан и внешний вид заглавия, сформулированного в виде вопроса на манернародных философских сказок-притч (типа «Где жить веселее»). Заглавие звучитинтригующе и подстегивает читательское любопытство.
Тотже принцип выдерживает Некрасов и по отношению к языку поэмы: он не употребляетни одного слова из поэтического литературного языка, пользуясь исключительнокрестьянской народной лексикой, чтобы поэму мог понять даже малограмотныйкрестьянин. Речь изобилует фольклоризмами: словами суменьшительно-ласкательными суффиксами («коровушка», «деревнúшка»,«млада-младёшенька», «целковенькой», «бревёшко», «любёхонько») просторечиями(«с залúшком», «с-полá-горя», «дворянское с побранкою, с толчкомда с зуботычиной», «сонливая, дремливая, неурядливая»), диалектизмами («Гнилойтовар показывать с хазового конца»). Метафоры в подавляющем большинстве случаевразворачиваются в сравнения (предположим «Брань господская, что жало комариное,мужицкая – обух»). Он уснастил речь своих героев вставкой огромного количестваподлинных народных песен, шуток, прибауток и поговорок («За погудку правуюсмычком по роже бьют», «Рабочий конь солому ест, а пустопляс– овес!»).
Искателисчастливого, как и многие другие крестьяне, хранят в памяти большое количествофольклорных текстов, умеют вставить «слово меткое» в рассказы попа и помещика.Их не удивляет то, что Матрена Тимофеевна говорит часто пословицами,поговорками, легендами, что она поет песни о долюшке женской. Некоторые песнистранники поют даже вместе со «счастливицей».
Названиядеревень «Заплатово», «Дырявино», «Горелово», «Неелово», «Голодухино» и т.д.могли быть подсказаны Некрасову поговоркой, взятой из сборника Даля: «ОбывательГолодалкиной волости, села Обнищухина».
Огромноеколичество народных песен помещено Некрасовым в свою поэму, особенно в главах«Крестьянка» и «Пир на весь мир» – двух последних частях поэмы. Большинство изних непосредственно взято из сборников подлинного народного фольклора, которыеуже с начала ХIХ века стали появляться в различных вариантах.
Измножества свадебных обычаев, детально описанных в фольклористических сборниках,он ввел в свою поэму такие, в которых обнаруживается самой светлой своейстороной внутренняя, духовная жизнь крестьян. Таков, например, тот обычай,который открывается нам в одной из записанных Рыбниковым песен невесты. Невеставыходит за «чужанина», то есть за почти незнакомого ей крестьянина из далекойдеревни. После венчания она покинет родительский дом навсегда и будет увезенасвоим мужем
Вовеликую злодейну во неволюшку,
Наознобную чужу дальную сторону.
Чтождет ее там, неизвестно, а между тем через несколько дней она должна будетнавеки покориться и мужу, и его недоброжелательной суровой родне. И потнакануне венчания она обращается к нему с наивной и беспомощной просьбой, чтобыон дал ей торжественное слово, что не будет ее обижать.
Становисьже, млад отецкий сын,
Наодну со мной мостиночку,
Наедину перекладинку.
Глядивточь да во ясны очи,
Глядивпрямь да во бело лицо.
Чтобыжить тебе — не каяться,
Мне-кажить бы, да не плакаться.
Просьбаэта, так ярко характеризующая женскую долю, не могла не привлечь Некрасовасвоим трогательным пафосом, и он воспроизвел ее полностью в своей поэме, вобращении Матрены Тимофеевны к своему жениху:
–Ты стань-ка, добрый молодец,
Противменя прямехонько,
Станьна одной доске!
Глядимне в очи ясные,
Глядив лицо румяное,
Подумывай,смекай:
Чтобжить со мной – не каяться,
Амне с тобой не плакаться…
Явся тут такова!
Приповерхностном взгляде может показаться, что это точная копия фольклорноготекста, но если вглядеться внимательнее, видишь планомерную обработкуподлинника. Во-первых, устранено все узко диалектное и заменено общерусским.«Мостиночка», «перекладинка» стала доской. Во-вторых, введены интонации живойчеловеческой речи: «Против меня прямехонько», «Подумывай, смекай», «Я вся туттакова». Это уже собственный душевный порыв изображаемой Некрасовым девушки.
И,уже совсем нарушая фольклорный канон, Некрасов заставил жениха ответить наобращение к нему:
–Небось, не буду каяться,
Небось,не будешь плакаться! –
Филиппушкасказал.
Этоймужской реплики нет ни в одной фольклористической записи. В свадебный ритуалона не входит. Некрасов ввел ее в свое описание свадьбы как живой ответ назадушевную просьбу невесты.
Некрасовне мог пройти мимо этой женской печали и выразил ее в своей «Крестьянке» устамиМатрены:
Дакак я их ни бегала,
Авыискался суженый,
Нагоре — чужанин! —
Причинаже ее печали в том, что
Чужая-тосторонушка
Несахаром посыпана,
Немедом полита!
Тамхолодно, там голодно,
Тамхоленую доченьку
Обвеютветры буйные,
Обграютчерны вороны,
Облаютпсы косматые,
Илюди засмеют.
Этистроки несомненно основаны на одной из свадебных заплачек, опубликованныхРыбниковым:
Какчужа дальна ознобна сторонушка
Несадами она испосажена,
Немедами она наполивана,
Несахаром, злодейка, пересыпана:
Испосаженалюта ознобна сторонушка
Лютойневолей великою,
Наполиваначужая ознобна сторонушка
Горькимислезами горючими,
Пересыпанаона кручинушкой великою.
Большинствопесен поэмы замечательны своей мелодикой, в разнообразии которой Некрасовпоистине неистощим. Вот, например, жалоба причитание Матрены Тимофеевны послетого, как ее высекли розгами за вину ее сына:
Громкокликала я матушку.
Отзывалисьветры буйные,
Откликалисьгоры дальние,
Ародная не пришла!
Деньденна моя печальница,
Вночь — ночная богомолица!
Никогдатебя, желанная,
Неувижу я теперь!
Тыушла в бесповоротную,
Незнакомуюдороженьку,
Кудаветер не доносится,
Недорыскивает зверь…
Когдаже Матрена возвращается от губернаторши с тожеством, выручив своего мужа изрекрутчины, ее чувства выражаются в песне праздничной, ликующей:
Хорошо,светло
Вмире Божием,
Хорошо,легко,
Яснона сердце.
Поводам плыву
Белымлебедем,
Постепям бегу
Перепелочкой.
Прилетелав дом
Сизымголубем…
Поклонилсямне
Свекор-батюшка,
Поклонилася
Мать-свекровушка,
Деверья,зятья
Поклонилися,
Поклонилися,
Повинилися!
Вглаве «Пир на весь мир» в песнях проходят перед нами все былые тяготы и лишениякрепостного права, а также судьбы многих крестьян. Но, несмотря на трагичностьсодержания, песни сохраняют захватывающую, берущую за душу напевность иуникальный ритмический рисунок, как, предположим, в «Барщинной»:
Беден,нечесан Калинушка,
Нечемему щеголять,
Толькорасписана спинушка,
Даза рубахой не знать.
Слаптя до ворота
Шкурався вспорота,
Пухнетс мякины живот.
Верченый,крученый,
Сеченый,мученый,
ЕлеКалина бредет.
Сковывающимдушу ужасом веет от скупых и лаконичных строчек двухстопного ямба «Соленой» и«Голодной» песен, повествующих о смертном голоде в неурожайные годы:
ГОЛОДНАЯ
Стоитмужик –
Колышется,
Идетмужик –
Недышится!
Скоры его
Распучило,
Тоска-беда
Измучила.
Баллада«О двух великих грешниках» стала впоследствии настоящей народной песней, с еераспевом под церковные песнопения:
Господубогу помолимся,
Древнююбыль возвестим,
Мнев Соловках ее сказывал
Инок,отец Питирим.
Былодвенадцать разбойников,
БылКудеяр-атаман,
Многоразбойники пролили
Кровичестных христиан,
Совсеминым ритмом – декламационным речитативом – звучит песня о крестьянском грехе,написанная фольклорным дольником с цезурой (интонационной паузой) в серединестроки:
Аммирал-вдовец/ по морям ходил,
Поморям ходил,/ корабли водил,
ПодАчаковым / бился с туркою,
Наносилему / поражение,
Идала ему / государыня
Восемьтысяч душ / в награждение.
Наконец,итоговая, завершающая всю поэму песня, которую сочиняет Григорий Добросклонов,итог всех размышлений автора о России и завет народу на будущее, звучит гимном,написанном в очень редком размере – энергичном двухстопном дактиле, с двумясильными, словно молотом бьющими ударениями: на первом слоге и в серединестиха. При этом благодаря дактилическим окончаниям (каждая строка заканчиваетсядвумя безударными слогами) стих сохраняет певучесть и «раскатистость»:
Силанародная,
Силамогучая —
Совестьспокойная,
Правдаживучая!
Врабстве спасенное
Сердцесвободное –
Золото,золото
Сердценародное!
Композиция поэмы
Казалосьбы, развитие сюжета должно определяться вопросом, заданным в заглавии поэмы,спором семи мужиков и их договором пойти по Руси для встречи с предполагаемымисчастливыми: помещиком, чиновником, попом, купцом, министром и царем, чтобырешить, кто из них действительно счастлив. Однако фактическое развитие сюжетане совпадает с этой схемой.
Основанныена личном опыте первоначальные предположения мужиков некоторое время оставалисьнеизменными: отправившись на поиски счастливого, они не обращали внимания на«малых людей», уверенные в том, что они не могут назвать себя счастливыми:
Сутра встречались странникам
Всебольше люди малые:
Свойбрат крестьянин-лапотник,
Мастеровые,нищие,
Солдаты,ямщики…
Унищих, у солдатиков
Неспрашивали странники,
Каким – легко ли, трудно ли
Живетсяна Руси?
Солдатыдымом греются,
Солдатышилом бреются,
Какоесчастье тут…
Новскоре намечается отклонение от заданной в прологе сюжетной схемы. Вопрекипервоначальным намерениям, странники начинают искать счастливого в ярмарочнойкрестьянской толпе. По характеру обстановки мужики встречаются на ярмарке сомногими купцами и ни с одним из них не вступают в разговор о счастье. Всячетвертая глава первой части («Счастливые») посвящена «доведыванию» малых людейв надежде среди них найти счастливого. Таким образом, вопрос, которым задаютсястранники, уже меняется: их интересует не «кто счастлив на Руси» вообще, а «ктосчастлив на Руси из простого народа». На «сельской ярмонке» эпическое действиеразвивается вширь и вглубь, вовлекая все новый и новый материал из жизни народа.Кажется, что весь разносторонний эпический мир сложился сам собой, что он живетпо своим законам, что ход событий зависит не от авторской воли, а от стеченияобстоятельств.
Изображениенародной бедности само по себе не могло составить содержание поэмы-эпопеи, немогло раскрыть полноты духа народа, основ его миросозерцания. В главе«Счастливые» получила развитие намеченная в прологе и первых главах теманародного самосознания. Она вступает в тесное взаимодействие с темой народногосчастья. Вопрос странников оказывается обращен ко всей ярмарочной толпе, собещанием угостить даровым вином того, кто докажет, что он по-настоящемусчастлив. Из разговоров в толпе выясняется, что крестьяне по большей части самине знают, что считать счастьем и счастливы ли они. Мужикам предлагаются самыеразные варианты ответа: В хорошем урожае? – но он не может сделать человеканадолго счастливым (одна старуха хвастает небывалым урожаем репы, на чтополучает от мужиков насмешливый ответ: «Ты дома выпей, старая, той репойзакуси!»). В уповании на Бога и презрении к богатству? – такой ответ предлагаетдьячок, но странники ловят его на том, что ему для полного счастья все-такинужна «косушечка» (вполне материальная вещь!), которую ему обещались дать самистранники, поэтому они отвечают ему грубо: «Проваливай! шалишь!..». В здоровьеи силе, позволяющих жить своим заработком? (этим хвастается каменотес, называясвоим «счастьем» увесистый молот) – но они тоже преходящи, чему странникиполучают тут же наглядный пример: подходит другой крестьянин и, укоряяхвастуна, рассказывает, как он надорвался на работе и стал калекой. Вдальнейшем из рассказа солдата, который считает себя счастливым потому, чтовыжил в двадцати сражениях и под палками, из рассказа крестьянина-белоруса,который радуется, что раньше жевал с голоду один ячменный хлеб, а теперь можетпозволить себе ржаной, – выясняется, что народом счастье в самом отсутствии ещеболее тяжких бед. Задумываются и сами странники. Оказывается, что ихпредставление о счастье ограничивалось скатертью-самобраночкой – символомпостоянной сытости и надежного материального довольства. Куда более точноеопределение счастья дал им поп: счастье – это «покой, богатство, честь».Приложив эти критерии к крестьянским судьбам, странники приходят к выводу, что счастьезаключено в целой жизни, счастливо прожитой во всеобщем уважении и достатке. Обэтом говорит пример Ермила Гирина, про которого рассказывают близко знавшие еголюди. Однако счастливый пример «устаревает» раньше, чем повесть о нем подходитк концу: оказывается, Ермил сидит в тюрьме за участие в крестьянском восстании.Крестьяне, однако, пока не отчаиваются в своих поисках, хотя на первый случайвынуждены признать свою неудачу:
Смекнулинаши странники,
Чтодаром водку тратили,
Дакстати и ведерочку
Конец.«Ну, будет с вас!
Эй,счастие мужицкое!
Дырявоес заплатами,
Горбатоес мозолями,
Проваливайдомой!»
Вследующей главе («Последыш») окончательно проясняется внутренняя цельэпического действия. Странники ее формулируют как свою индивидуальную цель, нов ней выражено и общенародное начало:
Мыищем, дядя Влас,
НепоротойГубернии,
НепотрошенойВолости,
Избытковасела!..
Истиннаяцель — поиски народного счастья — определена здесь с полной отчетливостью.Недаром слова «Губерния» и «Волость» в этом контексте выделены авторомграфически.
В«Последыше» масштабы изображения суживаются. В поле зрения автора жизнькрестьян только в селе Большие Вахлаки. Названия губернии — Безграмотная идеревни — Вахлаки выполняют ту же функцию, что и невеселые говорящие названияродных деревень мужиков-странников: в них определены некоторые черты населенияданной местности, но эти конкретные наименования несут в себе общее начало. Всвязи с тем что внешние пространственные границы эпического материала суженыздесь до масштабов одного села, глубина проникновения в сущность народной жизниувеличивается.
Сложившаясяопределенность цели исключала с этих пор логические основы вопросов кчиновнику, купцу, министру и царю. Ни положительный, ни отрицательный ответэтих лиц на вопрос семи странников уже не решал проблемы. Никто из них не могспособствовать отысканию Непоротой губернии, Непотрошеной волости, Избытковасела, не мог указать путь к этой высокой цели. Главы о чиновнике, купце,министре и царе стали ненужными. С этих пор к лицам из господствующих сословийсо своими вопросами семь странников уже не обращаются, а временами лишьподсмеиваются над своими первоначальными предположениями.
Втретьей части поэмы («Крестьянка») план еще более укрупняется, ивследствие этого углубляется постижение народной жизни. В центре повествованияоказывается крестьянская семья, но ее судьба, как и судьба рассказчицы –Матрены Тимофеевны – настолько типична, что может быть рассказана в народныхпеснях, которые странники сами знают и потому «подтягивают» их. Оказывается:все, что рассказывала крестьянам героиня, они давно знали и сами, но этотрассказ помогает им понять безнадежность поисков счастливого человека срединарода, а читателю позволяет проникнуть во внутренний мир крестьянской женщиныи посочувствовать ее судьбе. Общая идея счастья, взволновавшая семь мужиков впрологе, выражена здесь на примере яркой судьбы нескольких лиц, прежде всего –Матрены Тимофеевны.
Глава«Крестьянка» начинается и завершается мыслью о счастье женщины. С вопросом: «Вчем счастие твое?» — обращаются к Матрене Тимофеевне семь странников в одной изначальных строф. Горьким стоном о потерянных ключах от счастья женскогозавершается «Бабья притча» — финальная глава «Крестьянки». Примечательно, чтоздесь, как и во многих других случаях, понятие счастья ассоциируется с «вольнойволюшкой»:
Ключиот счастья женского,
Отнашей вольной волюшки
Заброшены,потеряны
УБога самого!
Послебеседы с Матреной Тимофеевной мужики уже ни к кому не обращаются со своим вопросом.В «Пире на весь мир» они сливаются с широкой народной средой, наряду с другимиучаствуют в споре «кто всех грешней, кто всех святей», внимательноприслушиваются ко всему новому, вместе с вахлаками и проезжими мужикамиобсуждают различные стороны народной жизни. Судьбы крестьянства становятсяобщим вопросом, они волнуют не только семь странников, но и вахлаков и всехмногочисленных участников спора, собравшихся на берегу Волги у перевоза.
Идея,оформленная в прологе в виде спора и решения искать счастливого, приобретает в«Пире на весь мир» характер всеобщности. Формулировка их вопроса вновь меняетсяи уже приобретает окончательный вид: вместо «кто счастлив из народа?» он звучит«как сделать весь народ счастливым?», «как изменить к лучшему всю крестьянскуюжизнь?» Такая постановка вопроса свидетельствует о значительном росте народногосамосознания, как у семи мужиков, так и у широкой крестьянской массы, с которойстранники нераздельно слиты. В спор вахлаков, «кто всех грешней, кто всехсвятей», который в сущности своей, безусловно, сопряжен со спором о счастливомна Руси, вовлекаются вместе с вахлаками все собравшиеся на берегу Волги. Общаяситуация как бы повторилась: в прологе это был спор семи мужиков, в «Пире навесь пир» – спор собравшейся на берегу Волги большой толпы, получивший характерширокого народного обсуждения. Действие в «Пире на весь мир» выносится наширокий простор. Споры и прямые стычки собравшихся, эмоциональность восприятиялегенд и песен, напряженность ситуаций свидетельствуют о всеобщем возбужденииумов, о страстности в поисках выхода.
Тути вводит Некрасов в свою поэму фигуру Григория Добросклонова. Он из духовногосословия, но является сыном не попа, а дьячка, то есть происходит из низших,бедных слоев духовенства. Поэтому, с одной стороны, он человек образованный идумающий, а с другой – близок к народу и понимает все проблемы его жизни.Григорий показан искренне любящим народ и поставившим главной целью своей жизнидобиться его счастья. В этом образе Некрасов вывел интеллигента-демократа ипоказал ситуацию хождения в народ. Духовное происхождение Григория тоже былотипично для демократической революционной среды (из духовного сословия вышли иЧернышевский и Добролюбов). Несомненно, что образ Добросклонова идеализируетсяНекрасовым, равно как идеальными показаны и его отношения с крестьянами,которые его нежно любят, полностью ему доверяют и с восторгом слушают егообъяснения государственной жизни. Так, Григорий поясняет вахлакам, что в случаеГлеба (песня «Крестьянский грех») грех старосты порожден неправедными законами,давшими помещиками власть над крестьянами («всему виною крепь»), да еще иподтверждает свою мысль доходчивым сравнением притчей: «Змея родит змеенышей».Таким образом, Григорий незаметно учит крестьян мыслить политически и глядеть вкорень своих бед.
Этотобраз был для Некрасова ключевым. Некрасов ведет к мысли, что народное счастьереально и возможно, если народ поднимется на борьбу за него. Однако протестодиночек останется безрезультатным (именно такими описывает поэт в разныхглавах поэмы расправу корежских крестьян с немцем-управителем, бунт деревниСтолбняки н т. д.). Стихийная крестьянская борьба должна быть освещенаполитическим сознанием, должна быть организована революционной интеллигенцией,которая просветит крестьян и политически грамотно оформит их протест.
СловаГригория Добросклонова о цели его жизни даже по форме выражения совпадают соспором семи мужиков в прологе. Цель жизни Григорий видит в том, «чтоб…каждому крестьянину жилось вольготно-весело на всей святой Руси», или, каксказано в авторском повествовании, Григорий «… будет жить для счастия убогогои темного родного уголка», для счастия, которое так настойчиво ищут семьстранников. Так спор странников находит в конце свое разрешение («Быть бы нашимстранникам под родною крышею, Если б знать могли они, что творилось с Гришею»),а сюжет поэмы – логическое завершение.
Список литературы
[i] Как, например, в «Еду ли ночью по улице темной…»:«Помнишь ли труб заунывные звуки, /Брызги дождя, полусвет, полутьму? /Плакалтвой сын, и холодные руки /Ты согревала дыханьем ему».
[ii] Этот отрывок помещен в начале 7-й главы «Мертвых душ»:«Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, противных, поражающихпечальною своею действительностью, приближается к характерам, являющим высокоедостоинство человека, и, не касаясь земли, весь повергался в своидалеко отторгнутые от нее и возвеличенные образы. Вдвойне завиден прекрасныйудел его: он среди их, как в родной семье; а между тем далеко и громкоразносится его слава. Все, рукоплеща, несется за ним и мчится вследза торжественной его колесницей. Великим всемирным поэтом именуют его, парящимвысоко над всеми другими гениями мира, как парит орел над другими высоко летающими. Нет равного ему в силе — он бог! Но не таков удел, и другая судьбаписателя, дерзнувшего вызвать наружу все, что ежеминутно пред очами и чего незрят равнодушные очи, — всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашужизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров, которымикишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога, и крепкою силою неумолимогорезца дерзнувшего выставить их выпукло и ярко на всенародные очи! Ему несобрать народных рукоплесканий, ему не зреть признательных слез и единодушноговосторга взволнованных им душ; ему не позабыться в сладком обаяньеим же исторгнутых звуков; ему не избежать, наконец, от современного суда,лицемерно-бесчувственного современного суда, который назовет ничтожными инизкими им лелеянные созданья, отведет ему презренный угол в ряду писателей,оскорбляющих человечество, придаст ему качества им же изображенных героев,отнимет от него и сердце, и душу, и божественное пламя таланта. Непризнаёт сего современный суд и все обратит в упрек и поношенье непризнанномуписателю; без разделенья, без ответа, без участья, как бессемейный путник,останется он один посреди дороги. Сурово его поприще, и горько почувствует онсвое одиночество».
[iii] «погост» – кладбище при церкви.
[iv] Идиллия – поэтический жанр, распространенный в античнойпоэзии, описывающий безмятежную жизнь на лоне природы. Жанр идиллиипредполагает отсутствие всяких конфликтов и диссонансов – одну нерушимуюгармонию, как в земном раю до грехопадения людей.
[v] рифма называется мужской, когда строчка заканчивается наударный слог (пел – шумел); женской – когда после последнего ударного слога встрочке есть еще один безударный (обитель — хранитель); и наконец,дактилической – когда после последнего ударного слога в строчке есть еще двабезударных (небесные – безвестные); таким образом рифма представляет собойдактилическую стопу:.
[vi] Скатов Н.Н. Некрасов. Серия ЖЗЛ, М., 1994. С. 343.
[vii] В стихотворении Пушкина поэт говорит толпе: «Молчи,бессмысленный народ, /Поденщик, раб нужды, забот! /Несносен мне твой ропотдерзкий, /Ты червь земли, не сын небес; /Тебе бы пользы всё — на вес /Кумир тыценишь Бельведерский. /Ты пользы, пользы в нем не зришь. /Но мрамор сей ведьбог!.. так что же? /Печной горшок тебе дороже: /Ты пищу в нем себе варишь»(«Поэт и толпа»). Данное стихотворение считалось манифестом «чистогоискусства»; оно же цитировалось Некрасовым в полемических целях в его сюжетномстихотворении «Поэт и гражданин».
[viii] ср. у Пушкина: «И с каждой осенью я расцветаю вновь;/Здоровью моему полезен русский холод; /К привычкам бытия вновь чувствуюлюбовь; /Чредой слетает сон, чредой находит голод, /Легко и радостно играет всердце кровь, /Желания кипят — я снова счастлив, молод, /Я снова жизни полн — таков мой организм /(Извольте мне простить ненужный прозаизм)» («Осень» 1833г).
[ix] В Евангелии Христос рассказывает эту притчу о самом Себеи предстоящей Ему крестной смерти. Кроме того, в ней выражена мысль о том, чтокаждый верующий отображает в себе Христа, живёт с Ним и в Нем и восходит вместес Ним на крест.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru