Эволюцияфранцузской гуманистической мысли в творчестве Ф. Рабле
Крупнейшим представителемфранцузского гуманизма и одним из величайших французских писателей всех временявляется Франсуа Рабле (1494 – 1553).
У этого деятеляфранцузского гуманизма необычная биография. Он родился в Шиноне, в семьемелкого судебного чиновника и адвоката. В 1510 г. он поступил во францисканскиймонастырь в Кордельерах близ города Фонте-Леконти до 1525г. пробыл там монахом.Здесь же он принял сан священника. Он изучал латынь, греческий, читал Платона,вступил переписку с главою французских гуманистов того времени Гильомом Бюде.[22, с.15]. Помимо этого, в городе он посещал кружок гуманистически настроенныхюристов, которые собирались в доме ученого Тирако. С 1522 по 1527 г. Раблесостоял секретарем при епископе и аббате Майезе Жофруа д’Этисаке, и по долгуслужбы постоянно ездил с ним по провинции Пуату (епископ был любителемстроительства) [3, с.44].
Будучи оченьнаблюдательным и любопытным человеком, за это время он хорошо успел изучитьнародную культуру, язык, обычаи. Скорей всего, он много раз посещал ярмарки вСен-Мишеле и Ниорре. Все увиденное и слышанное им впоследствии найдет себеотражение в его романе. Но после конфликта с монахами, он покинул монастырь. Вследующий, неосвещенный документами период его жизни он, скорей всего,странствовал по университетам Бордо, Тулузы, Буржа, Орлеана и Парижа, гдезнакомился с жизнью студенческой богемы. Это знакомство еще более укрепляется,когда он начинает штудировать медицину в Лионе. Именно в Лионе ему в руки попаллубочная книга «Великие и неоценимые хроники о великом и огромном великанеГаргантюа», в основе которой лежала старинная французская народная сказка овеликане Гаргантюа, хорошо известная еще в конце XV столетия. Это и послужилотолчком, побудившим Рабле написать свой роман. За время учебы, по мнению Ж.Платтера [2, с.521] гуманист создал много анекдотов, памфлетов и приобрел туопытность, которая затем привела созданию «Пантагрюэля» и объясняет быстротуего создания. Кроме того, Рабле почти одновременно выпускает«Пантагрюэлистическую прогностику», юмористическую травестию, в духе модных вто время новогодних предсказаний. С 1535 по 1550 гг. он ежегодно выпускал «Альманах».В 1532г. он получил должность врача лионского госпиталя. Отсюда он завязалпереписку с Эразмом Роттердамским. В 1533 г. под псевдонимом он выпускаетпервую книгу своего романа. Успех пришел к нему в следующие несколько месяцепосле выхода двух первых книг. Если в первые два месяца, по словам самого Рабле«… книг было продано столько, сколько не купят Библий за 9 лет» [5, с.6], то ив последствие, в течении всего XVI в. и до первой трети XVII в.его романпостоянно переиздается [2, с.198]. Параллельно своей писательской деятельностион состоял на службе у Франциска I, вместе с его двором посетил Италию в 1534г. Через год он снова поехал в Италию, на этот раз спасаясь от преследованияСорбонны и королевского двора. Позже, 1537 он получил степень доктора медициныи смог практиковать на юге Франции. Параллельно он издает следующие книгисвоего романа и даже пытается примириться с Сорбонной. Но в 1552 г. гонения нанего возобновились. По Франции ходили слухи, что Рабле схвачен и брошен втюрьму, три книги его романа были объявлены ересью. Но едва ли Франсуа Раблеподвергся репрессиям. Он умер в Париже и там же похоронен в 1553 г.
Гуманистическая сатираРабле по отношению к суевериям обывателей Европы того времени, церкви какединой наследнице и толковательнице святого писания и т.д. прекрасно видна ужев предисловии к первой книге его романа. Он рекомендует использовать «Хроники…»как…панацею. Рецепт крайне прост: «… заверните хроники в нагретое сукно иприложите к больному месту» [22, с.21]. Автор сопоставляет свои хроники сЕвангелие и Библией, и, подобно церкви, всех инакомыслящих обвиняет в ереси.
Перед анализомгуманистических идей в самом романе нелишним будет сделать оговорку о языке,котором роман написан. Как говорилось выше, Рабле хорошо узнал народнуюкультуру, традиции, поэтому язык его романа – это язык ярмарочной площади, языкживого народа, в отличие от официального, мертвого языка того времени – латыни.Характерно, что всякие попытки модернизировать его в средневековье толькоухудшили положение. Образцы такой «кухонной» латыни представлены в романе Рабле,и эти фразы на фоне живого, разговорного, но неофициального языка выглядятанахронизмом. Язык Рабле иносказателен, но его современники (да и почти весьXVI в.), жившие в тех же условиях и событиях эпохи, смогли понять автора иоценить его. Но в XVII в. его манера выражаться кажется гетерогенной, а в XVIIIв. – просто неприличной. Но, тем не менее, именно в этом и проявляется гуманизмРабле – противопоставить книгу, напечатанную на живом языке, со всей егофамильярностью, прямотой, простодушным цинизмом сухой, бездушной, мертвойлатыни [3, с.211].
Этим же можно объяснитьнекоторые, мягко говоря, пикантные сцены в романе – все они основаны наувиденных Рабле обычаях и праздниках, например, традиция выбора папы шутов ипоследующее шествие с «богослужением» в Париже XVI в.
Вино и веселье втворчестве Рабле тоже аллегоричны. «Выпить» у Рабле означает приобщиться кистине, а вино – самую истину. Так, в прологе к третьей книге Рабле сравниваетсвой труд с винной бочкой, и приглашает всех веселых, жаждущих людей припасть кней. Всех, кроме представителей старого мира, к которым, по выражению М.М.Бахтина он обращается «с изумительной по живости и динамике площадной бранью»[2, с.212]. «Капюшонников чертовых» он грозиться силой отогнать от пирующих(т.е. приобщающихся к истине) веселых людей.
Гуманистические идеалыФрансуа Рабле наиболее четко видны в разделах, посвященных воспитаниюГаргантюа, о войне между Пикрохолом и отцом Гаргантюа и о Телемском аббатстве.
По мнению М.М. Бахтина,глава о воспитании Гаргантюа у Рабле автобиографична [2, с.320]. Надо сказать, чтопедагогика в культуре Ренессанса играла очень большую роль. Ведь Ренессанс –это время научного подхода и открытий, пришедших на место слепой вере, этовремя воспитание нового человека с новым образом мыслей. В трудах ЛеонардоБруни, Верджерио, Дечембрино, Гварини была разработана целая система новойпедагогики, была основана школа в Мантуе, которую называли «домом радости» [3,с.176].
Противоречие двухпедагогических подходов Рабле превосходно показывает в своем романе. Первоначальноотец Гаргантюа, Грангузье отдал его в обучение к схоластам и богословамсорбоннского типа, людям старой культуры и старой науки, в результате которойГаргантюа выучил азбуку наизусть в обратном порядке за пять лет, научилсяписать готическими буквами, и перечитал за каких-то двадцать лет всех античныхклассиков. Затем на смену им пришли учителя гуманисты. Именно в их действияхРабле выразил свои представления о воспитании – «вместо составления гербарияГаргантюа и Понократ ходили по аптекам и вместе рассматривали листья, стебли,смолу и семена растений, сравнивая их свойства с описанными греками иримлянами» [22, 35], «наблюдали, в каком состоянии небесная сфера», «изучаличисла», «читали и пели». Все это происходило как веселая, увлекательная игра.Рабле как представитель гуманизма в воспитании предлагает сочетать два начала –воспитание духовное и физическое. Поэтому Гаргантюа каждый день после занятийплавает, занимается гимнастикой, овладевает оружием и т.д. [там же, с.37].
Программа идеального, сточки зрения Рабле, воспитания подрастающего поколения, изложена в письме отцаПантагрюэля, Гаргантюа. [22, 180-185]. В первой части письма Гаргантюа обращаетвнимание сына на то, что именно от него зависит слава и честь рода, ибо дети -всегдапродолжатели славы родителей. Именно поэтому Пантагрюэль должен превзойтисвоего отца во всех достижениях, в т.ч. учении.
В следующих строках Раблеустами Пантагрюэля обращается к следующим поколениям, олицетворением которых вромане является Гаргантюа: «Время моей молодости было не такое благоприятноедля процветания наук. То было темное время, тогда еще чувствовалось пагубноезловредное влияние, истребляющие все прекрасное… Ныне же науки восстановлены.Возрождены языки…всюду мы видим ученых людей, образованнейших наставников, нынедаже…конюхи образованнее, нежели в мое время доктора и проповедники! Женщины идевушки – и те стремятся к знанию, этому источнику манны небесной!» [22,182-183] Т.о, здесь Рабле выражает надежду, что диктат средневековой схоластикии времена, когда церковь единолично властвовала умами людей, остались впрошлом, а люди вступили в новую эру – эру всеобщего знания и просвещения,когда даже представители социальных низов будут образованнее вчерашних ученых.
Итак, в поученииПантагрюэлю, Гаргантюа просил сына, прежде всего внимание уделить языкам: «греческий,не зная которого человек не имеет права считать себя ученым, еврейский,халдейский арабский и латинский, ради священного Писания». Здесь более чемочевидна мысль о значимости античного наследия; не зная языков, на которыхнаписаны труды античных мыслителей, человек не мог усвоить и сами труды, посемуи не имел право считать ученым. Здесь же Рабле делает выпад против единоличногоправа католических духовных особ хранить и толковать Библию.
Знание языков, с точкизрения Рабле, это не только умение понимать античных авторов, но «чтобы вгреческих сочинениях своих ты подражал слогу Платона, а в латинских – слогуЦицерона» [там же], т.е. знать языки как родные, как знали их Платон и Цицерон.
Кроме филологии, надобыло поднатореть и в «свободных науках, как-то – геометрия, арифметика имузыка». Склонность к этим знаниям привил Пантагрюэлю в детстве еще Гаргантюа,но ее следовало продолжать развивать, а также изучить законы астрономии,астрологические же гадания Гаргантюа трактовал как «вздор и обман»[там же].
Просвещенное общество,как идеал Рабле, – это общество гражданское, когда каждый гражданин знает своиправа, поэтому Рабле устами Гаргантюа приказал Пантагрюэлю: «Затверди на памятьпрекрасные тексты гражданского права и изложи их мне со всеми толкованиями»
В области естественныхнаук Пантагрюэль также должен был проявить должную любознательность «знать, вкаких реках и морях водятся какие рыбы; чтобы все птицы небесные, чтобыдеревья, кусты и кустики, какие можно встретить в лесах, все металлы, сокрытыев ее недрах и все драгоценные камни Востока и Юга» были известны [там же,с.184].
Пантагрюэлю нужно былоеще «внимательно перечитать книги греческих, арабских и латинских медиков»,т.е. ознакомиться с классическими источниками медицинских знаний того времени.Но хотелось бы подчеркнуть, что тут Рабле как сторонник просвещения стоял не напозициях академической медицинской науки, потому что рекомендовал «небрезговать трудами талмудистов и кабаллистов». Т.о., в обучении, по Рабле,следовало пользоваться любыми источниками, в которых было что-то полезное, а неотметать какие-нибудь из них по идеологическим причинам. Наука, лишеннаяизлишнего академизма, оставалась живым, развивающимся организмом – вот тотидеал науки, который нам хотел показать Рабле.
Исходя из теориигармонического развития разума и тела, Пантагрюэль должен был научиться ездитьверхом и владеть оружием.
Все знания, полученныеПантагрюлем, должны были проверяться на практике – так, в медицине надо былопостоянно практиковать вскрытия, в риторике – публичные диспуты со всеми и повсем вопросам, или просто беседы с учеными людьми, которых «в Париже больше,чем где бы то ни было» [там же].
В завершении данной темыхотелось бы отметить, что Рабле, говоря об обучении подрастающего поколения,учитывал теорию, высказанную еще Фомой Аквинским – о проверке знаний верой.
Пантагрюэль, занимаясьнауками, несколько часов должен был отводить Священному Писанию, помнить, «чтомудрость в порочную душу не входит, знание, если не иметь совести, можетпогубить душу, потому надо почитать, любить и бояться Бога. Беги от соблазновмира сего», соблюдать основные христианские добродетели.
Т.о., мы видим, что Раблене стоял на позициях атеизма, хотя и выступал против схоластики и диктатацеркви в светской жизни, был сторонником идеи гармоничного развития личности иактивно пропагандировал культ знаний.
Вторая проблема,рассматриваемая Ф.Рабле – это неудовлетворяющая его политика феодализма.Рассмотрена она в сюжете войны Грангузье (отца Гаргантюа и Пикрохола (егососеда). Война в романе – это возможность показать не только отрицательныечерты существующего строя, но главным образом изобразить тип правителя. Чтопредставляет собой Пикрохол? Это король-феодал, король в старом стиле, далекийот гуманизма и других передовых идей, это варвар, который принимает только идеюгрубой силы. В этом персонаже многие современники Рабле видели Карла V, кто-тоФердинанда Арагонского или Людовика Сфорциа [22, с.9; 4, с.547].
Ему противопоставленГрангузье добрый король, который заботится о славе и о благе своих подданных.Оба портрета — сатира, из чего ясно, что Рабле, не отвергающий принципамонархии, не видит достойного короля и достойной системы правления ни в одномиз реально существующих государств. В результате войны двух систем феодализм(Пикрохол) оказывается побежденным и теряет все владения и власть. Но Гаргантюаобращается к побежденным устами самого Рабле. Он рассуждает о том, каким долженбыть идеальный государь по отношению к своим подданным .«Некоторые правителисчитают, что чем больше обескровливать народ, забирая у него последнее, темпокорнее он будет и трудолюбивее. Нет, милые, за народом должно ходить как замладенцем – выкармливать молоком, закутывать потеплее, не досыпать ночами. Итогда народ будет готов семь раз умереть за своего государя, и компенсирует егозаботы сторицей» [5, с.133]. После чего Гаргантюа отпустил всех пленников икаждому дал сумму денег на трехмесячное безбедное существование с семьей. Каквидно, Рабле выступает сторонником просвещенной монархии. Именно с объединениемстраны под властью короля он связывал ближайшее историческое будущее. При этомон крайне неприязненно относился как к претензиям папства, так и империи навысшую наднациональную власть [3, 356-357].
Ф.Рабле показывает вромане свои идеалы устройства общества.
Так, после войныГрангузье хочет наградить за подвиги друга Гаргантюа, брата Жана, испособствует в реализации его мечты – строительства удивительного монастыря, непохожего на другие: «… вам надлежит ввести воспрещающее женщинам избегатьмужского общества, а мужчинам – общества женского, … как мужчины, так иженщины, поступившие к вам, вольны будут уйти от вас, когда захотят,… каждыйвправе сочетаться законным браком, быть богатым и пользоваться свободой» [22,с.146]. Само аббатство — огромный красивый замок на берегу реки Луары, в неместь огромное книгохранилище, просторные галереи, двор с площадками для игр.Понятно, что Телемское аббатство вовсе не монастырь (телема по-гречески — желание)Оно — вызов монастырским порядкам и самому духу монашества. Это подтверждаютследующие строки: «В монастырях все размерено и делается по часам, поэтому мыпостановим, что в Телеме все будет делаться по мере надобности и когда угодно.В наше время в монастырь идут из женщин только кривоглазые, хромые,уродливые…мужчины – сопливые, худородные, следовательно, мы туда будутпринимать только тех мужчин и женщин, которые отличаются красотой, статностью».Особо хотелось бы отметить следующие строки: «монахи дают три обета –целомудрия, бедности и послушания, во почему нам подлежит провозгласить, чтокаждый вправе сочетаться законным браком, быть богатым и пользоваться полнойсвободой».
Феодальному средневековьюбыло незнакомо понятие свобода. Это время свирепствования жесткого принужденияи насилия. Гуманизм отвергал такие общественные категории и боролся за свободуи уважение человека, утверждая, что самое совершенное, что есть на свете – этоличность [4, с.26]. Отставляя в сторону нравы средневековья, Рабле рисует своюкартину устройства общества – Телемское аббатство, на дверях которого написанединственный принцип жизни телемитов: «Делай, что хочешь». Эта картинаутопична, но признать ее абсолютно не приемлемой тоже нельзя. Скорее, это база,начальная информация для построения нового общества – общества свободных людей.
Свои идеалы людей,которые составят это общество, он изображает на надписи у входа в Телемскоеаббатство. В него не войдут фанатики «монах, готовый словно гот, иль острогот,не мыться целый год, все вы, кто бьет поклоны неустанно», чиновники и судьи«что волка злей, рвут людей последние достатки», ростовщики и люди одержимыеалчностью, люди безнравственные «кто вечно пьян и злостью обуян, и старец похотливый».Общество будущего – общество людей здоровых физически « в зданье сим обширномвсем, в ком хвори нет, честь, хвала, привет» и нравственно «Все вы, кем заветХристов, от лжи очищен был впервые», т.е. прежде всего сторонники Реформации. Вэтом монастыре, т.е. в идеальном обществе по Рабле, «обеспечен всем доходтакой, чтоб за едой, забавами, игрой…не находил никто причины для кручины».[22, с. 142-143]
Каждому членумонастыря-общества отведены все возможности для разностороннего развития –книгохранилища с полными собраниями различных сочинений, поэтому все жителимонастыря владеют пятью-шестью иностранными языками, умеют играть намузыкальных инструментах. Никто не имеет проблем с жильем – у каждого имеютсяобширные, прекрасно украшенные покои. Для физического развития все желающиемогут охотиться с собаками или птицами, играть в мяч, упражняться с оружием ит.д.
Никто не стремиться кнаживе, потому что имеет все, что хочет и сколько хочет; к услугам обитателейаббатства услуги штата горничных, портных, ювелиров и т.д., живущих поблизости.Исходя из этих строк, можно говорить, что идеал общества по Рабле – этопросвещенное аристократическое общество, в котором все представители социальныхнизов работают на аристократию.
Поразительно, что вТелемском аббатстве, не знающем иных правил, совершенно отсутствуют ссоры иконфликты. Рабле замечает по этому поводу: «Людей свободных, происходящих отдобрых родителей, просвещенных, вращающихся в порядочном обществе, сама природанаделяет инстинктом и побудительною силой, которые постоянно наставляют их надобрые дела и отвлекают их от порока, и сила эта зовется у них честью. Но когдатех же самых людей давят и гнетут подлое насилие и принуждение, они обращаютблагородный свой пыл, с которым они добровольно устремлялись к добродетели, нато, чтобы сбросить с себя и свернуть ярмо рабства, ибо нас искони влечет кзапретному и мы жаждем того, в чем нам отказано» [22, с.147].
В завершении темыхотелось бы сказать, что аристократическое просвещенное–Телемское аббатство –является единым сплоченным коллективом «Если кто-нибудь говорил «Выпьем», товыпивали все, «Пойдемте порезвимся в поле», то шли все». Такое единствоколлектива Рабле связывал с полной свободой, царящей в аббатстве: «У людейвозникло похвальное желание делать всем то, что хотелось кому-нибудь одному»
Телемское аббатство, позамыслу Рабле, должно свидетельствовать о благородстве человеческой природы.Оно — всего лишь союз достойных, хорошо воспитанных и образованных людей. Раблене рассказывает подробно об этих занятиях. Он только любуется ими. Может быть,поэтому можно сделать замечание Рабле о иногда поверхностном разрешениинекоторых социальных противоречий, например, проблемой взаимоотношения слуг иобитателей монастыря. Слуги обслуживают монахов просто потому, что обязаныделать это, об их быте Рабле не распространяется и их жизнью не интересуется.
На протяжении всей книгеФрансуа Рабле показывает и плохие, и хорошие стороны своих героев. Но, тем неменее, в каждой главе видно, как он восхищается ими. Он показывает, чточеловек, несмотря на все его пороки, остается самым развитым, великодушным исовершенным существом на Земле. Рабле радуется тому, что на свете множествокрасивых и достойных людей. Видно, что он восхищается разумом и возможностямилюдей, а не это ли главная цель гуманизма?
Как представительгуманизма, Франсуа Рабле много места в своем романе уделяет критикекатолической церкви и ее представителей. Выше в настоящей главе уже показанокритическое отношение Рабле к церковным, схоластическим нормам воспитанияподрастающего поколения, образа жизни представителей католического духовенстватого времени и т.д. Здесь же этой теме хотелось бы посвятить более пристальноевнимание.
Четвертая книга романа«Гаргантюа и Пантагрюэль» почти вся так или иначе посвящена критикерелигиозного фанатизма. Названия глав «Об анатомии постника», «Нрав и обычайпостника» говорят сами за себя.
Постник в данном случае –существо абстрактное и собирательное, т.е. в нем собраны все негативные чертыдуховных фанатиков, которые высмеивает Рабле. Так, это «великий пожирательгороха, знаменосец ихтиофагов» — т.е. постоянно постящийся человек, «егоодеяние увеселяет взор: оно у него серое и холодное, спереди ничего нет и сзадиничего нет и рукавов нет…Он три четверти дня плачет и никогда на бывает насвадьбах»[22., с.513]. Здесь Рабле делает выпад не только против католическойцеркви, но и против кальвинизма, ратующего за умеренность, а иногда простоскудность во все повседневном. Даже свадьба – событие, который у всех народовмира является праздником жизни, чужд Постнику
Постник обладаетмаленьким мозгом, но в тоже время уши его и все, что с ними связаногипертрофировано. Здесь Рабле высмеивает способность постника слушать любыесказки, не имея возможности осмыслить их «умственные способности – что улитка,рассудительность – что рукавичка».
Так же у Постникагипертрофированы некоторые пищеварительные органы – мочевой пузырь (вода вовремя строгого поста составляет основу рациона), зато кости рук и ногнапоминают палки, колени от постоянного стояния на них Рабле сравнивает славками, от постоянных молитв локтевые кости напоминают серпы [22, 516]. ЯзыкПостника Рабле сравнивает с арфой. Арфа – инструмент небесный, т.е. Постникпостоянно воспроизводит божественную музыку – молиться. Другие виды общения емуне доступны.
Все действия Постникатакже аллегоричны: если он о чем-то мечтает, то это о процентных бумагах,расплачивается только на том свет и горячими угольками. Он трудиться, когданичего не делает, смеется, когда кусается, будто бы совсем ничего не ест, асчитается что совсем ничего и т.д. [22, с.519].
В конце главы Раблеустами Пантагрюэля тонко показывает, что Постник – образ, который противоречитвсем законам природы, как и законом Божьим. Равно как и «изуверы, лицемеры исвятоши, неуемные кальвинисты, женевские обманщики (Кальвин), ханжи ипустосвяты – уродливы, безобразны и противоестественны». Тем самым в его романепроявляется одна из особенностей французского гуманизма – сочетаниетрадиционной народной культуры и античного наследия.
Именно здоровая народнаякультура у Рабле не могла принять христианского фанатизма, который выражался впостоянном отказе в нормальной еде, самобичевании, погруженности в критикугреховной человеческой породы. Гаргантюа и Пантагрюэль на протяжении всей книгихоть и соглашаются с идеей первородного греха и человеческой склонностью кгреху, но занимают следующую позицию: не согрешишь – не покаешься, не покаешься– не попадешь в рай
Кроме критикипредставителей духовенства и религиозных фанатиков, в последней, пятой книгесвоего романа Рабле высмеивает произвол чиновников и засилье невежества,царящего в их стане.
Весь государственныйаппарат он показывает в виде пресса, под который ложатся виноградные грозди –налоги. Остроумно и броско он перечисляет те саженцы виноградной лозы, которыеприносят (т.е. виды налогов), которые приносят наибольший доход — общий,дворцовый, почтовый, десятинный. Раскрывая до конца всю грабительскую сутьтаких налогов, он сравнивает их с желанием выдавить из лозы все, до капли, длячего ее многократно отжимают под прессом. Характерно, что каждая деталь пресаназывается, как инструменты финансовой системы государства – винт пресса –приход, барабан – неоплаченные векселя и т.д. [22, с. 640]
Виноградные кисти-налогикаждое следующее звено чиновников заново помещает под пресс, чем человекневежественнее, тем к высшему звену он принадлежит. Основные принципы – все упресса руководиться полным невежеством, и принципами: так сказали господаначальники, так угодно господам начальникам, так распорядились господаначальники.
В конце главы надоотметить, что Франсуа Рабле в борьбе против эпохи всегда стоял на передовыхпозициях. Он был убежденным сторонником гуманистической образованности – вмедицине он ратовал за возвращение к Гиппократу и Галену и являлся врагомарабской медицины, извратившей античные традиции [3, с.358].
В области права онпредлагал вернуться к античным источникам римского права, которые не были извращеныварварским толкованиями античных комментаторов [2, с.520].
В военном деле, в спорте,архитектуре, быте, одежде и вопросах нравов он был сторонником всего нового ипередового, что в его время могучим потоком хлынуло из Италии. Во всехобластях, которые оставили след в его романе, Рабле был передовым человеком своейэпохи.
У него было чувствонового – существенного нового, которое рождается из смерти старого и которомупринадлежит будущее. Умение почувствовать, выбрать показать это существенноновое, рождающееся было у Рабле исключительно развито. Эти позиции он выражал вотдельных частях своего романа – и воспитании Гаргантюа, в Телемском аббатстве,в письмах Гаргантюа Пантагрюэлю, рассуждения Пантагрюэля о средневековыхкомментаторах. Но последнее слово эпохи все же не было последним словом самогоРабле, он знал меру прогрессивности. Хотя характерной особенностью егоэнциклопедической осведомленности было то, что в ней преобладало все свежее,новое, первичное, поэтому его энциклопедия – это энциклопедия нового мира [тамже].
Рабле часто шел впередисвоего века. Например, его военная номенклатура отражает новейшую для тоговремени военную технику, особенно – в области военной инженерии. Многие словавпервые зарегистрированы на его страницах.
В курсе всего нового былаи архитектурная номенклатура Рабле. Его архитектурный словарь был полон новымии обновляющимися терминами, многие из которых он начал употреблять одним изпервых: “symetrie, portique, peristyne ” и т.д. Надо сказать, что в этойноменклатуре достаточно и архаизмов, она богата и старыми словами. Рабле искалполноту и многообразие везде и повсюду, но новое у него всегда центрировано ивсегда используется обновляющая сила нового [4, с.546].
Из всего сказанного вышевидно, что жизнь и творчество Франсуа Рабле совпали с эпохой, противоречивой ипереломной для Франции – эпохой французского Ренессанса, который испытывал насебе влияния и гуманизма, и католической реакции. Но, несмотря на невзгоды,Рабле продолжал активную пропаганду не просто всего нового, а прогрессивного,что и выразилось в его романе. Характерно, что здесь мы наблюдаем одно извысших достижений гуманизма во Франции на стыке традиционной народной культурыи прогрессивного влияния Возрождения. Надо подчеркнуть, что для Рабле, как идля всех раннего французского Ренессанса характерно восхищение возможностямичеловека, полуутопическая вера в возможность существования общества,сочетающего в себе идеи античности и новейшие достижения христианской мысли. Вотличие от других стран, мечта о таком «золотом веке» присуща лишь деятелямфранцузского гуманизма, причем раннего.
Основной его труд –«Гаргантюа и Пантагрюэль», удивительно гармонично совмещает в себе традицииантичности и народную культуру, язык повествования аллегоричен и иносказателен;хотя в XVI в. его двузначные высказывания были понятны каждому, в XVII в. ипозже стали восприниматься как нечто гетерогамное и неприличное. Тем не менее,художественная ценность его романа до сих пор высока. Кроме того, что романпозволяет взглянуть на мир глазами человека XVI в., он является ценнымисторическим источником, повествующим о взглядах крупнейших деятелейфранцузского гуманизма на проблемы педагогики, правового общества, католическуюи протестантскую церковь, идеальное общество и т.д.
раблегуманизм гаргантюа пантагрюэль
Списокиспользованных источников
1. Античное наследие в культуреВозрождения. — М.,1984. — 260 с.
2. Бахтин М.М. Творчество ФрансуаРабле и народная культура средневековья. М.,-Художественная литература. — 1990. — 350 с.
3. Брагина Л.М. История культурыстран Западной Европы эпохи возрождения.- М.,1989. – 269 с.
4. Брагина Л.М. Культуры Франциипериода возрождения // История Европы. — Т.3. — Средние века и Возрождение. — М.: Академкнига. – 1993. – С.580-595.
5. Виппер Ю.Б. Поэзия Плеяды:Становление литературной школы. — М.,1976. — 350 с.
6. Виппер Ю.Б. Поэзия Ронсара. //Пьер Ронсар. Избранная поэзия. — М.: Художественная литература, 1985. – С.3-24.
7. Горэн Э. Проблемы итальянскогоВозрождения. -М.,1981. — 320 с.
8. Европейские поэты Возрождения. //Вступит. ст. Р.М. Самарина.- М., 1974. — 412 с.
9. Жоашен Дю Белле. Манифест о защитеи прославлении французского языка. // Зарубежная литература. Эпоха Возрождения.Хрестоматия. Составитель Б.И. Пуришев.-М.,- Просвещение,-1976. – С.94-116.
10. История Европы. — Т.3. — М.,1993.- 750 с.
11. История Франции. — Т.1. — М.,1972. — 410 с.
12. Жоашен Дю Белле. Римскиедревности. // Поэты Возрождения.-М.,-Гослитиздат. — 1955. — 283 с.
13. Культура Возрождения и общество.- М.,1986. — 435 с.
14. Лебедев С.Ю. Мироваяхудожественная культура. — Мн.: Дизайн ПРО, 2006. — 366 с.
15. Луков В.А. История литературы.Зарубежная литература от истоков до наших дней. — М.,2003. — 493 с.
16. Михайлов А. Д. Поэзия Плеяды. //История всемирной литературы.- М.,-1985 350 с.
17. Французская монархия и церковь (XV– сер. XVI в.). — М.,1992. — 112 с.
18. Ренессанс. Образ и местоВозрождения в истории культуры.-М.,1987.-489 с.
19. Поэты французского Возрождения.Антология // Ред. и вступит. ст. В.М. Блюменфельда. — Л.,1938. — 523 с.
20. Пьер де Ронсар. Сонеты. // ПоэтыВозрождения.-М.,-Гослитиздат.- 1955. –С.214-228.
21. Подгаецкая И.Ю Свет Плеяды. //Поэзия Плеяды.-М.,-Радуга.-1984. – С. 5-25
22. Рабле Франсуа. «Гаргантюа иПантагрюэль». «Правда», М., 1991. — 718с.