Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение высшегопрофессионального образования
«Омский государственный технический университет»
Кафедра «Дизайн, реклама и технологияполиграфического производства»
Реферат
Творчество Ч. Диккенса
Выполнил:
ст.гр. Колодяжный К.В.
ЗРЕ-217
Проверила:
к.э.н.Матвеева Е.А.
Омск 2009
СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Биография
Литературная деятельность
«Посмертные запискиПиквинского клуба»
«Оливер Твист»и другие произведения 1838-1843 годов
«Домби и сын»
«Девид Копперфильд»
Личностные странности
Поздние произведения
После смерти
Диккенс в России
Основные произведения
Заключение
Список используемыхисточников
ВВЕДЕНИЕ
Близкак истине характеристика, которую даёт Диккенсу Честертон: «Диккенс был ярким выразителем,— пишет этот во многом родственный ему английский писатель, — своего родарупором овладевшего Англией всеобщего вдохновения, порыва и опьяняющегоэнтузиазма, звавшего всех и каждого к высоким целям. Его лучшие труды являютсявосторженным гимном свободы. Все его творчество сияет отражённым светомреволюции».
ПрозаЧ.Диккенса пронизана остроумием, повлиявшим на оригинальность национальногохарактера и образа мышления, известного в мире, как «английский юмор»
БИОГРАФИЯ
ЧарльзДжон Гаффам Диккенс (англ. CharlesJohnHuffamDickens, 1812—1870) — английскийписатель, один из величайших англоязычных прозаиков XIX века, гуманист, классикмировой литературы.
ЧарльзДиккенс:Charles Dickens
Имяпри рождении: Чарльз Джон Гаффам Диккенс (Charles John Huffam Dickens)
Датарождения:7 февраля 1812
Месторождения:Портсмут, Великобритания
Датасмерти: 9июня 1870
Местосмерти: Гейдсхилл,Кент, Великобритания
Роддеятельности: английский писатель-новеллист
ЧарльзДиккенс родился 7 февраля 1812 г. в городке Лендпорт, близ Портсмута. Его отецбыл довольно состоятельным чиновником, человеком весьма легкомысленным, новесёлым и добродушным, со смаком пользовавшимся тем уютом, тем комфортом,которым так дорожила всякая зажиточная семья старой Англии. Своих детей и вчастности своего любимца Чарли мистер Диккенс окружил заботой и лаской.Маленький Диккенс унаследовал от отца богатое воображение, лёгкость слова,по-видимому, присоединив к этому некоторую жизненную серьёзность,унаследованную от матери, на плечи которой падали все житейские заботы посохранению благосостояния семьи.
Богатыеспособности мальчика восхищали родителей, и артистически настроенный отецбуквально изводил своего сынишку, заставляя его разыгрывать разные сцены,рассказывать свои впечатления, импровизировать, читать стихи и т. д. Диккенспревратился в маленького актёра, преисполненного самовлюблённости и тщеславия.
Однакосемья Диккенса была вдруг разорена дотла. Отец был брошен на долгие годы в долговуютюрьму, матери пришлось бороться с нищетой. Изнеженный, хрупкий здоровьем,полный фантазии, влюблённый в себя мальчик попал в тяжёлые условия эксплуатациина фабрику по производству ваксы.
Всюсвою последующую жизнь Диккенс считал это разорение семьи и эту свою ваксувеличайшим оскорблением для себя, незаслуженным и унизительным ударом. Он нелюбил об этом рассказывать, он даже скрывал эти факты, но здесь, со дна нужды,Диккенс почерпнул свою горячую любовь к обиженным, к нуждающимся, своёпонимание их страданий, понимание жестокости, которую они встречают сверху,глубокое знание жизни нищеты и таких ужасающих социальных учреждений, кактогдашние школы для бедных детей и приюты, как эксплуатация детского труда на фабриках,как долговые тюрьмы, где он посещал своего отца и т. п. Диккенс вынес из своегоотрочества и великую, мрачную ненависть к богачам, к господствующим классам.Колоссальное честолюбие владело юным Диккенсом. Мечта о том, чтобы поднятьсяназад в ряды людей, пользовавшихся благосостоянием, мечта о том, чтобыперерасти своё первоначальное социальное место, завоевать себе богатство,наслаждения, свободу, — вот что волновало этого подростка с копной каштановыхволос над мертвенно бледным лицом, с огромными, горящими здоровым огнём,глазами.
ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Диккенснашёл себя прежде всего как репортёр. Расширившаяся политическая жизнь,глубокий интерес к дебатам, происходившим в парламенте, и к событиям, которымиэти дебаты сопровождались, повысили интерес английской публики к прессе,количество и тираж газет, потребность в газетных работниках. Как только Диккенсвыполнил на пробу несколько репортёрских заданий, он сразу был отмечен и началподыматься, чем дальше, тем больше удивляя своих товарищей репортёров иронией,живостью изложения, богатством языка. Диккенс лихорадочно схватился за газетнуюработу, и все то, что расцветало в нём ещё в детстве и что получилосвоеобразный, несколько мучительный уклон в более позднюю пору, выливалосьтеперь из-под его пера, причём он прекрасно сознавал не только, что тем самымон доводит свои идеи до всеобщего сведения, но и то, что делает свою карьеру. Литература— вот что теперь являлось для него лестницей, по которой он подымется навершину общества, в то же время совершая благое дело во имя всего человечества,во имя своей страны и прежде всего и больше всего во имя угнетённых.
Первыенравоописательные очерки Диккенса, которые он назвал «Очерками Боза»,были напечатаны в 1836. Дух их вполне соответствовал социальному положениюДиккенса. Это была в некоторой степени беллетристическая декларация в интересахразоряющейся мелкой буржуазии. Впрочем, эти очерки прошли почти незамеченными.«ПОСМЕРТНЫЕ ЗАПИСКИПИКВИНСКОГО КЛУБА»
НоДиккенса ждал головокружительный успех в этом же году с появлением первых главего «Посмертных записок Пиквикского клуба» (The Posthumous Papers ofthe Pickwick Club). 24-летний молодой человек, окрылённый улыбнувшейся емуудачей, от природы жаждущий счастья, веселья, в этой своей молодой книгестарается совершенно пройти мимо тёмных сторон жизни. Он рисует старую Англию ссамых различных её сторон, прославляя то её добродушие, то обилие в ней живых исимпатичных сил, которые приковали к ней лучших сынов мелкой буржуазии. Онизображает старую Англию в добродушнейшем, оптимистическом, благороднейшемстаром чудаке, имя которого — мистер Пиквик — утвердилось в мировой литературегде-то неподалёку от великого имени Дон-Кихота. Если бы Диккенс написал этусвою книгу, не роман, а серию комических, приключенческих картин, с глубокимрасчётом прежде всего завоевать английскую публику, польстив ей, дав ейнасладиться прелестью таких чисто английских положительных и отрицательныхтипов, как сам Пиквик, незабвенный Самуэль Уэллер — мудрец в ливрее, Джингль и т.д., то можно было бы дивиться верности его чутья. Но скорее здесь брала своёмолодость и дни первого успеха. Этот успех был вознесён на чрезвычайную высотуновой работой Диккенса, и надо отдать ему справедливость: он тотчас жеиспользовал ту высокую трибуну, на которую взошёл, заставив всю Англию смеятьсядо колик над каскадом курьёзов Пиквикиады, для более серьёзных задач.«ОЛИВЕР ТВИСТ» ИДРУГИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ 1838-1843 ГОДОВ
Двумягодами позднее Диккенс выступил с «Оливером Твистом» и «НиколасомНиккльби».
«ОливерТвист» (1838) — история сироты, попавшего в трущобы Лондона. Мальчиквстречает на своём пути низость и благородство, людей преступных идобропорядочных. Жестокая судьба отступает перед его искренним стремлением кчестной жизни. На страницах романа запечатлены картины жизни и общества АнглииXIX века во всем их живом великолепии и разнообразии. В этом романе Ч.Диккенсвыступает, как гуманист, утверждая силу добра в человеке.
СлаваДиккенса выросла стремительно. Своего союзника видели в нём и либералы,поскольку они защищали свободу, и консерваторы, поскольку они указывали на жестокостьновых общественных взаимоотношений.
Послепутешествия в Америку, где публика встретила Диккенса с не меньшим энтузиазмом,чем англичане, Диккенс пишет своего «Мартина Чезльвита» (The Life andAdventures of Martin Chuzzlewit, 1843). Кроме незабываемых образов Пекснифа имиссис Гамп, роман этот замечателен пародией на американцев. Многое в молодойкапиталистической стране показалось Диккенс сумасбродным, фантастическим,беспорядочным, и он не постеснялся сказать янки много правды о них. Ещё в концепребывания Диккенса в Америке он позволял себе «бестактности», весьмаомрачившие отношение к нему американцев. Роман же его вызвал бурные протесты состороны заокеанской публики.
Ноострые, колющие элементы своего творчества Диккенс умел, как уже сказано,смягчать, уравновешивать. Ему это было легко, ибо он был и нежным поэтом самыхкоренных черт английской мелкой буржуазии, которые проникали далеко за пределыэтого класса.
Культуюта, комфорта, красивых традиционных церемоний и обычаев, культ семьи, как бывоплотившись в гимн к Рождеству, этому празднику праздников мещанства, сизумительной, волнующей силой был выражен в его «Рождественских рассказах»— в 1843 вышел «Рождественский гимн» (А Christmas Carol), за которымпоследовали «Колокола» (The Chimes), «Сверчок на печи» (TheCricket on the Hearth), «Битва жизни» (The Battle of Life), «Одержимый»(The Haunted Man). Кривить душой Диккенсу здесь не приходилось: он сампринадлежал к числу восторженнейших поклонников этого зимнего праздника, вовремя которого домашний камелёк, дорогие лица, торжественные блюда и вкусныенапитки создавали какую-то идиллию среди снегов и ветров беспощадной зимы.
Вэто же время Диккенс стал главным редактором «Daily News». В газетеэтой он выражал свои социально-политические взгляды.«ДОМБИ И СЫН»
Всеэти особенности таланта Диккенса ярко сказываются в одном из лучших его романов— «Домби и сын» (Dombey and Son, 1848). Огромная серия фигур ижизненных положений в этом произведении изумительны. Фантазия Диккенса,изобретательность его кажутся неисчерпаемыми и сверхчеловеческими. Очень малороманов в мировой литературе, которые по богатству красок и разнообразию тонамогут быть поставлены наряду с «Домби и сыном», и среди этих романовнадо поместить и некоторые позднейшие произведения самого Диккенса. Какмелкобуржуазные персонажи, так и бедные созданы им с великой любовью. Все этилюди почти сплошь чудаки. Но это чудачество, заставляющее вас смеяться, делаетих ещё ближе и милее. Правда, этот дружелюбный, этот ласковый смех заставляетвас не замечать их узости, ограниченности, тяжёлых условий, в которых имприходится жить; но уж таков Диккенс. Надо сказать однако, что когда онобращает свои громы против угнетателей, против чванного негоцианта Домби,против негодяев, вроде его старшего приказчика Каркера, он находит стольгромящие слова негодования, что они действительно граничат порой среволюционным пафосом.«ДЕВИД КОППЕРФИЛЬД»
Ещёболее ослаблен юмор в следующем крупнейшем произведении Диккенса — «ДэвидеКопперфильде» (1849—1850). Роман этот в значительной мереавтобиографический. Намерения его очень серьёзны. Дух восхваления старых устоевморали и семьи, дух протеста против новой капиталистической Англии громкозвучит и здесь. Можно по-разному относиться к «Дэвиду Копперфильду».Некоторые принимают его настолько всерьёз, что считают его величайшимпроизведением Диккенса.
В1850-ых гг. Диккенс достиг зенита своей славы. Он был баловнем судьбы —прославленным писателем, властителем дум и богачом, — словом, личностью, длякоторой судьба не поскупилась на дары.
ПортретДиккенса в ту пору довольно удачно нарисовал Честертон:
Диккенсбыл среднего роста. Его природная живость и малопредставительная наружностьбыли причиной того, что он производил на окружающих впечатление человеканизкорослого и, во всяком случае, очень миниатюрного сложения. В молодости унего на голове была чересчур экстравагантная, даже для той эпохи, шапкакаштановых волос, а позже он носил тёмные усы и густую, пышную, тёмную эспаньолкутакой оригинальной формы, что она делала его похожим на иностранца.
Прежняяпрозрачная бледность лица, блеск и выразительность глаз остались у него, «отмечаяещё подвижный рот актёра и экстравагантную его манеру одеваться».Честертон пишет об этом:
Онносил бархатную куртку, какие-то невероятные жилеты, напоминавшие своим цветомсовершенно неправдоподобные солнечные закаты, невиданные в ту пору белые шляпы,совершенно необыкновенной, режущей глаза белизны. Он охотно наряжался и всногсшибательные халаты; рассказывают даже, что он в таком одеянии позировалдля портрета.
Заэтой внешностью, в которой было столько позёрства и нервности, таилась большаятрагедия. Потребности Диккенса были шире его доходов. Беспорядочная, чистобогемная натура его не позволяла ему внести какой бы то ни было порядок в своидела. Он не только терзал свой богатый и плодотворный мозг, заставляя егочрезмерно работать творчески, но будучи необыкновенно блестящим чтецом, онстарался зарабатывать громадные гонорары лекциями и чтением отрывков из своихроманов. Впечатление от этого чисто актёрского чтения было всегда колоссальным.По-видимому, Диккенс был одним из величайших виртуозов чтения. Но в своихпоездках он попадал в руки каких-то антрепренёров и, много зарабатывая, в то жевремя доводил себя до изнеможения.
Егосемейная жизнь сложилась тяжело. Размолвки с женой, какие-то сложные и тёмныеотношения со всей её семьёй, страх за болезненных детей делали для Диккенса изего семьи скорее источник постоянных забот и мучений.
Новсе это менее важно, чем обуревавшая Диккенс меланхолическая мысль о том, чтопо существу серьёзнейшее в его трудах — его поучения, его призывы — остаётсявтуне, что в действительности нет никаких надежд на улучшение того ужасногоположения, которое было ему ясно, несмотря на юмористические очки,долженствовавшие смягчить резкие контуры действительности и для автора и дляего читателей. Он пишет в это время:
Скаждым часом во мне крепнет старое убеждение, что наша политическаяаристократия вкупе с нашими паразитическими элементами убивают Англию. Я невижу ни малейшего проблеска надежды. Что же касается народа, то он так резкоотвернулся и от парламента, и от правительства, и проявляет по отношению и ктому, и к другому такое глубокое равнодушие, что подобный порядок вещейначинает внушать мне самые серьёзные и тревожные опасения. Дворянскиепредрассудки, с одной стороны, и привычка к подчинению — с другой, — совершеннопарализуют волю народа. Все рухнуло после великого XVII века. Больше не на чтонадеяться.ЛИЧНОСТНЫЕ СТРАННОСТИ
Диккенснередко самопроизвольно впадал в транс, был подвержен видениям и время отвремени испытывал состояния дежавю. О другой странности писателя рассказалДжордж Генри Льюис, главный редактор журнала «Фортнайтли ревью» (иблизкий друг писательницы Джордж Элиот). Диккенс однажды рассказал ему о том,что каждое слово, прежде чем перейти на бумагу, сначала им отчетливо слышится,а персонажи его постоянно находятся рядом и общаются с ним. Работая над «Лавкойдревностей», писатель не мог спокойно ни есть, ни спать: маленькая Неллпостоянно вертелась под ногами, требовала к себе внимания, взывала к сочувствиюи ревновала, когда автор отвлекался от нее на разговор с кем-то из посторонних.Во время работы над романом «Мартин Чеззлвитт» Диккенсу надоедаласвоими шуточками миссис Гамп: от неё ему приходилось отбиваться силой. «Диккенсне раз предупреждал миссис Гамп: если она не научится вести себя прилично и небудет являться только по вызову, он вообще не уделит ей больше ни строчки!»,— писал Льюис. Именно поэтому писатель обожал бродить по многолюдным улицам. «Днемкак-то можно еще обойтись без людей, — признавался Диккенс в одном из писем, новечером я просто не в состоянии освободиться от своих призраков, пока непотеряюсь от них в толпе». «Пожалуй, лишь творческий характер этихгаллюцинаторных приключений удерживает нас от упоминания о шизофрении вкачестве вероятного диагноза», — замечает парапсихолог Нандор Фодор, авторочерка «Неизвестный Диккенс» (1964, Нью-Йорк).
ПОЗДНИЕПРОИЗВЕДЕНИЯ
ТВОРЧЕСТВОДИККЕНСА 50—60-х ГОДОВ
50—60-е годы— начало нового периода в творчестве Чарльза Диккенса (1812—1870). Иными сталиакценты и доминанты: укрепляется реалистическая сдержанность,сбалансированность посылок и выводов, гармония; в книгах ощутимо и большеежизнеподобие, и бо́льший психологизм. Это время создания крупных,монументальных социальных полотен. Бальзак поставил перед собой задачу стать «секретаремфранцузского общества». Диккенс так свои цели не формулировал, однако настраницах его романов 50-х годов постепенно сложился объемный, многомерныйобраз действительности: им был дан глубокий, социально и художественноубедительный анализ институтов, механизма общественной, политической иэкономической жизни Англии.
Многиенравственные проблемы, которые были лишь намечены Диккенсом в романах 30—40-хгодов, теперь получают глубокое толкование.
Этопроисходит в значительной степени потому, что этика по большей части немыслится им теперь в отрыве от социального, как собственно и социальноепонимается в этико-онтологическом аспекте бытия. Такой двуединый подход далвозможность Диккенсу, в раннем творчестве которого уделялось не так много местапсихологическому анализу, создать в эти годы образы, отмеченныепсихологическими прозрениями.
Изменилась ипоэтика: романы все меньше напоминают огромные, бесформенные, хотя и полныеочарования, здания. Поздним романам Диккенса присущи гармония рисунка,взаимоподчиненность и соразмерность частей. «Реалистическую доминанту»определяли в значительной степени и изменившиеся общественные настроенияписателя, связанные с кризисным положением Англии в 50-е годы.
Серьезнымбедствием для страны, и в первую очередь для английского народа, стала Крымскаявойна, в веде́нии которой, по мнению Диккенса, проявилась крайняябестолковость правительства. Серьезные недостатки видит он и в управлениивнутренними делами страны. В начале 50-х годов разразилась страшная эпидемияхолеры. Правительство, однако, бездействовало, и возмущенный Диккенсопубликовал в своем журнале «Домашнее чтение» обращение «Крабочим людям», которое в сложившейся ситуации прозвучало какреволюционный призыв. В его речах и письмах этого периода звучат весьма мрачныепрогнозы относительно создавшегося положения: существующая система требуеткардинальных изменений, народ не будет мириться с той ролью, что отведена ему вуправлении страной. «Ничто сейчас не вызывает у меня такой горечи ивозмущения, как полное отстранение народа от общественной жизни...» Онпредрекает «пожар, какого свет не видел со времен французской революции».
Новсе же, констатируя критическое положение, создавшееся в Англии, Диккенс,убежденный противник насилия, верный своей программе отрицания революционныхпреобразований, весьма настороженно относится к требованиям чартистов, новыйподъем движения которых пришелся на 1854 г.
Неблагополучнообстояли дела и в личной жизни писателя. Сложные отношения с женой, приведшие вдальнейшем к разводу, и связь его с актрисой Эллен Тернан нанесли серьезныйудар по этической цитадели писателя — семейной жизни. Ему теперь уже труднобыло верить в спасительную роль домашнего очага.
Стакими настроениями Диккенс создавал свои большие социальные романы: «Холодныйдом» (1852—1853), «Крошка Доррит» (1855—1857), «Тяжелыевремена» (1854).
Нив одном предыдущем романе Диккенса нет такого ощущения социальных взаимосвязей,нет и такого глубокого осмысления судьбы каждого отдельного индивида всоотношении с судьбой целого класса и — шире — всего социального организма.Личные тайны, скрытые завещания, совершенные злодейства не только вехи,которыми помечены частные судьбы, они — производное от общественных процессов.В тайнах тоже есть свои закономерности, раскрывшись, они обнажают скрытыепружины огромного социального организма.
Дляорганизации и изображения такого сложного содержания писатель ввел в своироманы образы-символы, образы-аллегории, одновременно реальные в своейсоотнесенности с объективной действительностью Англии его времени ифантасмагоричные в их художественно-философском звучании, — Канцлерский суд в «Холодномдоме» и Министерство Волокиты в «Крошке Доррит». Канцлерский суд— бюрократическая, по роду своей деятельности реакционная и паразитическаяорганизация, губящая физически и нравственно каждого, кто хоть в какой-тостепени соприкасается с ней. Нескончаемая, длящаяся десятилетиями тяжба «Джарндиспротив Джарндиса», в которую втянуто большинство героев романа, имеетсвоей параллелью, на что постоянно указывает Диккенс, правительственнуюнеразбериху кабинетов Будла и Кудла. Деятельность этих министров, для которыхДиккенс подобрал сатирически звучащие имена, направляется сэром ЛестеромДедлоком, наделенным не менее говорящей фамилией (deadlock — тупик). ЛиниюКанцлерского суда и правительственную линию в романе соединяет миледи Дедлок,которая выступает одной из истиц в тяжбе. Таким образом, эти сюжетныеответвления образуют как бы огромную сеть, которая покрывает почти всеобщественные группы и даже все профессии, существовавшие в то время в Англии.Верх этой иерархической лестницы занимает лорд-канцлер, невидимыми нитямисвязанный с сэром Лестером Дедлоком, пребывающим в своем имении. Вся жеогромная, многоярусная структура в своем нижнем этаже опирается на жалкого,бездомного подметальщика улиц Джо. Верх громоздит свое благополучие на страданияхи обездоленности низа, но и низ решительно вторгается в судьбы верха и не щадитдаже самого святого для Диккенса — добродетель. Добрая Эстер, по своимкачествам настоящая героиня Диккенса, заражается оспой от Джо и всю жизнь будетнести пятно своей причастности к этим связям — изуродованное лицо.
МестоКанцлерского суда в «Крошке Доррит» заняло Министерство Волокиты, ещеодин, гигантский по силе содержащегося в нем обобщения образ бюрократическойгосударственной машины, основной принцип которой — «как не делать этого».Помимо Министерства Волокиты в романе есть и еще один важный образ-символ —корабль, обвешанный полипами. Ясно, что корабль — это английское общество.Полипняк незримо, но весьма ощутимо присасывается к жизни каждого героя романа.
Деньги— тема, важнейшая для искусства XIX в. и одна из центральных во всем творчествеДиккенса, — приобрели в поздних романах иную, более глубокую и в социальном, ив этическом смысле трактовку. В ранних романах Диккенса деньги нередко былиспасительной, доброй силой (Браунлоу в «Оливере Твисте», братьяЧирибл в «Николасе Никльби»). Теперь деньги превратились в силугубительную, призрачную. В «Крошке Доррит» впервые с такойубежденностью прозвучала тема непрочности буржуазного успеха, тема крушения,утраты иллюзий.
Этоймеланхолией проникнут и великолепный роман Диккенса «Тяжёлые времена».Роман этот является самым сильным литературно-художественным ударом покапитализму, какой был ему нанесён в те времена, и одним из сильнейших, какиевообще ему наносили. По-своему грандиозная и жуткая фигура Боундерби написана сподлинной ненавистью. Но Диккенс спешит отмежеваться и от передовых рабочих.
Конецлитературной деятельности Диккенса ознаменовался ещё целым рядом превосходныхпроизведений. Роман «Крошка Доррит» (Little Dorrit, 1855—1857)сменяется знаменитой «Повестью о двух городах» (A Tale of Two Cities,1859), историческим романом Диккенса, посвящённым французской революции.Диккенс отшатнулся от неё, как от безумия. Это было вполне в духе всего егомировоззрения, и, тем не менее, ему удалось создать по-своему бессмертнуюкнигу.
К этому жевремени относятся «Большие надежды» (1860) — автобиографическийроман. Герой его — Пип — мечется между стремлением сохранить мелкотравчатыймещанский уют, остаться верным своему середняцкому положению и стремлениемвверх к блеску, роскоши и богатству. Много своих собственных метаний, своейсобственной тоски вложил в этот роман Диккенс. По первоначальному плану романдолжен был кончиться плачевно, в то время как Диккенс всегда избегал тяжёлыхконцов для своих произведений и по собственному добродушию, и зная вкусы своейпублики. По тем же соображениям он не решился окончить «Большие надежды»полным их крушением. Но весь замысел романа ясно ведёт к такому концу.
На высотысвоего творчества поднимается Диккенс вновь в своей лебединой песне — в большомполотне «Наш общий друг» (1864). Но это произведение написано как быс желанием отдохнуть от напряжённых социальных тем. Великолепно задуманный,переполненный самыми неожиданными типами, весь сверкающий остроумием — отиронии до трогательного юмора — этот роман должен, по замыслу автора, бытьласковым, милым, забавным. Трагические его персонажи выведены как бы только дляразнообразия и в значительной степени на заднем плане. Все кончается превосходно.Сами злодеи оказываются то надевшими на себя злодейскую маску, то настолькомелкими и смешными, что мы готовы им простить их вероломность, то настольконесчастными, что они возбуждают вместо гнева острую жалость.
В этом своёмпоследнем произведении Диккенс собрал все силы своего юмора, заслоняясьчудесными, весёлыми, симпатичными образами этой идиллии от овладевшей им меланхолии.По-видимому, однако, меланхолия эта должна была вновь хлынуть на нас вдетективном романе Диккенса «Тайна Эдвина Друда» (The Mystery ofEdwin Drood). Роман этот начат с большим мастерством, но куда он должен былпривести и каков был его замысел, мы не знаем, ибо произведение осталосьнеоконченным. 9 июня 1870 г. пятидесятивосьмилетний Диккенс, не старый годами,но изнурённый колоссальным трудом, довольно беспорядочной жизнью и множествомвсяких неприятностей, умирает в Гейдсхилле от инсульта.ПОСЛЕ СМЕРТИ
СлаваДиккенса продолжала расти после его смерти. Он был превращён в настоящего богаанглийской литературы. Его имя стало называться рядом с именем Шекспира, егопопулярность в Англии 1880—1890-х гг. затмила славу Байрона. Но критика ичитатель старались не замечать его гневных протестов, его своеобразногомученичества, его метаний среди противоречий жизни. Они не поняли и не хотелипонять, что юмор был часто для Диккенса щитом от чрезмерно ранящих ударовжизни. Наоборот, Диккенс приобрёл прежде всего славу весёлого писателя весёлойстарой Англии. Диккенс — это великий юморист, — вот что вы услышите преждевсего из уст рядовых англичан из самых различных классов этой страны.
Вчесть Диккенса назван кратер на Меркурии.
ДИККЕНС ВРОССИИ
ПопулярностьДиккенса была поистине феноменальной. Слава честного, правдиво изображающегожизнь писателя, с глубокой симпатией рассказывающего о простых, чистых душойлюдях, часто униженных и оскорбленных, приходит к Диккенсу в 40-е годы, когда врусской литературе побеждает гоголевское реалистическое направление. С этоговремени появление каждого произведения Диккенса — событие русской словесности.О Диккенсе с восторгом отзывается Гоголь, с глубоким уважением пишут Белинский,Герцен, Чернышевский, Писарев. В высшей степени высокую оценку мастерству идуховности произведений Диккенса дают Тургенев, Гончаров, Л. Толстой,Достоевский.
Русскиереволюционные демократы особенно ценили социальный пафос произведений Диккенса,в которых они видели почти документальное свидетельство всей глубиныобщественных конфликтов, разъедающих Англию. Л. Толстому особенно близококазался Диккенс — гуманист, человеколюбец. Толстой отмечал, что среди книг,оказавших на него решающее влияние в юности, одно из первых мест принадлежит «ДэвидуКопперфилду». В дневниках и письмах Толстой оставил такие восторженныеотзывы об английском писателе: «Чарльз Диккенс — крупнейшийписатель-романист XIX в.… его книги, проникнутые истинно христианским духом,приносили и будут приносить очень много добра человечеству...»
Особыетворческие отношения связывают с Диккенсом Достоевского. Диккенс был близокДостоевскому изображением и пониманием жизни города с его кричащими контрастамибогатства и нищеты, глубоким сочувствием к страданиям обездоленных, особенно кстраданиям ребенка. Достоевский полагал, что из всех английских писателейименно Диккенс особенно близок русским людям. Следы влияния Диккенса можнонайти в «Селе Степанчикове», «Дядюшкином сне» и особенно в «Униженныхи оскорбленных». Обращается к Диккенсу Куприн, а Л. Андреев создает свойпервый рассказ «Баргамот и Гараська» (1898) под его прямымвоздействием.
Горький,хотя не все принимал в философии Диккенса, заметил, что этот английский писательнавсегда остался для него художником, «который изумительно постигтруднейшее искусство любви к людям».
На русскомязыке переводы произведений Диккенса появились в конце 1830-х годов. В 1838году в печати появились отрывки «Посмертных записок Пиквикского клуба»,позднее были переведены рассказы из цикла «Очерки Боза». Все его большиероманы переведены по несколько раз, переведены и все мелкие произведения, идаже ему не принадлежащие, но правленные им как редактором.
Диккенсапереводили:
· В. А.Солоницын («Жизнь и приключения английского джентльмена мистера НиколаяНикльби, с правдивым и достоверным Описанием успехов и неудач, возвышений ипадений, словом, полного поприща жены, детей, родственников и всего вообщесемейства означенного джентльмена», «Библиотека для чтения», 1840),
· О.Сенковский («Библиотека для чтения»),
· А.Кронеберг («Святочные рассказы Диккенса», «Современник», 1847№ 3 — пересказ с переводом отрывков; повесть «Битва жизни», там же),
· И. И.Введенский («Домби и Сын», «Договор с привидением», «Замогильныезаписки Пиквикского клуба», «Давид Копперфильд»);
· позднее— З. Журавская («Жизнь и приключения Мартина Чезлвита», 1895; «Безвыхода», 1897),
· В. Л.Ранцов, М. А. Шишмарева («Посмертные записки Пикквикского клуба», «Тяжёлыевремена» и другие),
· Е. Г.Бекетова (сокращённый перевод «Давид Копперфильд» и другие),
· ШпетГустав Густавович и др.
· А.В.Кривцова и Евгений Ланн
ОСНОВНЫЕПРОИЗВЕДЕНИЯ
· Очерки Боза (Sketchesby Boz), 1836)
· Посмертныезаписки Пиквикского клуба (The Posthumous Papers of the Pickwick Club),публиковались ежемесячными выпусками, апрель 1836 — ноябрь 1837
· Оливер Твист (TheAdventures of Oliver Twist), февраль 1837 — апрель 1839
· Николас Никльби (The Lifeand Adventures of Nicholas Nickleby), апрель 1838 — октябрь 1839
· Лавкадревностей (The Old Curiosity Shop), еженедельные выпуски, апрель 1840 —февраль 1841
· Барнеби Радж (BarnabyRudge: A Tale of the Riots of 'Eighty), февраль—ноябрь 1841
· Рождественскиеповести (The Christmas books):
o Рождественскаяпеснь (A Christmas Carol), 1843
o Колокола(The Chimes), 1844
o Сверчок за очагом (TheCricket on the Hearth), 1845
o Битва жизни (TheBattle of Life), 1846
o Гонимый человек (TheHaunted Man and the Ghost's Bargain), 1848
· Мартин Чезлвит (The Lifeand Adventures of Martin Chuzzlewit), январь 1843 — июль 1844
· Домбии сын (Dombey and Son), октябрь 1846 — апрель 1848
· ДэвидКопперфилд (David Copperfield), май 1849 — ноябрь 1850
· Холодныйдом (Bleak House), март 1852 — сентябрь 1853
· Тяжёлые времена (HardTimes: For These Times), апрель—август 1854
· Крошка Доррит (LittleDorrit), декабрь 1855 — июнь 1857
· Повестьо двух городах (A Tale of Two Cities), апрель—ноябрь 1859
· Большиенадежды (Great Expectations), декабрь 1860 — август 1861
· Нашобщий друг (Our Mutual Friend), май 1864 — ноябрь 1865
· ТайнаЭдвина Друда (The Mystery of Edwin Drood), апрель 1870 — сентябрь 1870.Опубликованы только 6 из 12 выпусков, роман не закончен.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ТворчествоДиккенса, его книги — живая, не угасающая традиция современной английскойлитературы. Его мир, его герои, его образы оживают в XX в. в книгах Голсуорси,Беннета, Пристли, Ч. Сноу, Г. Грина, Айрис Мердок, Дж. Уэйна, Э. Уилсона, Б. Пими многих других. Он, как справедливо писал Теккерей, «национальноедостояние».
СПИСОКИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ ИНФОРМАЦИИ
Фундаментальная электронная библиотека РУССКАЯЛИТЕРАТУРА И ФОЛЬКЛОР
feb-web.ru
ru.wikipedia.org.