Введение
«Он потому был более велик, чемвсе
Великие итальянцы, что больше всех
любил отечество и гордился его
предназначением».
Дж. Мадзини.
Эпоха Возрождения- это вершина, с которой мы обозреваем мировую культуру в развитии, с жизнью итворчеством знаменитых поэтов, художников, мыслителей, писателей, композиторов,с описанием выдающихся созданий искусства. И изюминка этой эпохи в том, чтотолько в ней, именно человеческая личность берет на себя божественную функцию,человеческая личность представляется творческой по преимуществу и толькочеловек мыслится как овладевающий природой. И начало этого великого периода вистории начинается с конца феодального средневековья, который был ознаменован появлением одного изтитанов мировой литературы – Данте Алигьери.
Во времясредневековья в Европе огромную роль играла католическая церковь, отрицающаяиндивидуальность (перед Богом все равны). Но в Возрождении человек становитсяцентром Вселенной, мерилом всех вещей. Данте родился в период позднегосредневековья, но в это время уже получают распространение ренессанские мотивы.Может в этом и есть секрет Данте: безграничная вера в Бога, желание отречься отвсего ради Него, но и желание творить – возвысить свое Я, оставить след вистории, желание, чтобы о тебе помнили потомки, оставить что-то неповторимое — и это ему удалось.
Данте Алигьери,мыслитель и поэт, постоянно ищущий принципиального основания всему, чтопроисходило в нём самом и вокруг него, именно эта вдумчивость, жажда общихначал, определённости, внутренней цельности, страстность души и безграничноевоображение определили качества его поэзии, стиля, образности и абстрактности.
Актуальностьданной темы обуслловлена тем, что это величайшийпоэт, стоявший на разломе эпох. И для того времени он смог четко определить свои идеи будущего. Отжившаяидея всемирной империи находит в нём защитника. Он старается сочетать теории болонских юристов с учением ФомыАквинского о конченной цели, о первенстве теоретического разума и онеобходимости всеобщего мира. Признавая в человеке две различных цели, а потомув обществе две независимых друг от друга власти, он не выясняет их отношениямежду собой и заканчивает неопределенным подчинением светской власти духовной.Характерной чертой размышлений Данте является противоречивость взглядов,стремлений и мечтаний. С одной стороны, он всеми мыслями и чувствами привязан ксредневековым традициям, с другой же, неумолимо стремиться к далекомусчастливому будущему. Он как убеждённый католик и монархист мечтал о созданииидеальной империи во главе со справедливым монархом. И в то же время, именно онстал первооткрывателем многих передовых идей, взглядов нового времени. И этоговорит о том, что его нельзя замкнуть в рамки средневекового сознания. Вотпочему Ф. Энгельс, подходя к проблеме гораздо глубже, назвал Данте «последнимпоэтом средневековья и вместе с тем первым поэтом нового времени».
Всегда происходит чудо, ивот, идеи Данте плавно перетекают из мрачного средневековья в новое светлоевремя гуманизма.
Историография.
Охватить всюисториографию по Данте, накопившуюся за многие десятилетия, практическиневозможно. Можно сказать, что многие работы по Данте носят либо сугуболитературоведческий характер, либо исторический. Но исторический план часто невыходит за рамки жизни поэта, не учитывая поэтическое наследие Данте Алигьери.Рассмотрим лишь небольшую часть из советской и российской историографии,которая была использована в данной работе и максимально отвечает задаче,поставленной в этой работе.
А.Д.Михайлов в своей работе проследил весь путь – от первых упоминаний имени Дантев книгах французских литераторов XIV столетия до издания «Божественной комедии» на французскомязыке в XVI в.
Вышли в издательстве «Наука»1968 г. — впервые на русском языке – полное собрание сочинений поэта (серия «Литературныепамятники»; том первый – " Божественная комедия", там второй – «Малыепроизведения»: издание подготовил И.Н. Голенищев-Кутузов); издательство «Художественнаялитература» переиздало «Новую жизнь» Данте в переводе А. Эфросас превосходными иллюстрациями В.Фаворского.
Издано также двамонографических исследования – книги Л.М. Баткина и Н.Г. Елиной. А ещё большое количество статей как научно-популярного,так и специального характера появлялось в журналах и сборниках.
Работа Н.И. Балашова «Дантеи Возрождение» состоит из трех этюдов, объединенных общей тематикой. Авторуказывает на важность определения места Данте для концепции развития всемирнойлитературы, выделяя ренессансные стороны творчества и мировоззрения поэта.Соотношение взглядов Данте и культуры средних веков, в ее высшем синтезе – вфилософии Фомы Аквинского – рассматривается в первом этюде. Понятию «поэтическийгений» у Данте как выражению нового, возрожденческого начала в еготворчестве посвящен второй этюд. В третьем – изучено отношение Данте к античнойпоэзии и эпизод Одиссея в «Божественной Комедии» как одно изпроявлений всестороннего преодоления средневековой замкнутости.
В 30-е и 40-егоды одним из ведущих советских итальянистов был профессор МосковскогоУниверситета А. К. Дживелегов (1875-1952). Все работыэтого автора — его лекции, статьи,предисловия и два издания его книги «Данте Алигьери. Жизнь и творчество»- имели большое значение для популяризации великого итальянского поэта. В своейкниге Дживегелов уделяет большое внимание биографии Данте в историческомконтексте. Он прослеживает жизнь поэта без отрыва её от политических реалийИталии XIV века. Автор не оставляет без внимания и поэтическую деятельностьДанте, давая подробную характеристику и анализ «Божественной комедии».Однако Дживегелова обвиняли в перенасыщении книги малодостоверными фактами и искажениисоциально-политической ситуации.
В России доперевода М. Лозинского было пять полных стихотворных переводов «БожественнойКомедии». Вот что пишет о них Лозинский: "…перевод А. П. Фёдорова (1892–1894) — не более чемлитературный курьёз. Перевод Д. Минаева (1874–1876) — далёк от подлинника ирасплывчат: самое число стихов в отдельных песнях значительно большее, чем воригинале. Терцинное строение в нём не соблюдено, а без него нарушаетсяархитектоника поэмы. То же следует сказать и о позднейшем переводе О. Чюминой(1900–1902). Ближе передаёт и форму и содержание подлинника перевод Н.Голованова (1896–1902), но и он во многих отношениях несовершенен. Несравненноболее ценен перевод Дмитрия Мина. «Ад» (V песнь которого была имнапечатана ещё в 1844 г.) вышел в свет в 1855 г. Полное издание «Комедии» явилось уже посмертным (1902–1904). При всех своихдостоинствах перевод Мина не всегда в должной степени точен, а главное — оннаписан стихами, по которым трудно судить о поэтической мощи подлинника". Но и у самого Лозинского были трудности поэтическогоперевода, усугубляемые в данном случае историческими и творческимиособенностями текста «Божественной Комедии». За свой огромный труд он был удостоен в 1946 году Государственнойпремии I степени, труд этот имеет полное право на признание его выдающимсяявлением в истории русской поэзии.
После смерти М.Лозинского (31.I 1955 г.) его перевод издавался неоднократно. Назовём следующиеиздания:
· Гослитиздат,1961. Перепечатка издания 1950 г.; примечания М. Лозинского.
· Изд-во «Художественнаялитература», 1967. Вступительная статья Б. Кржевского, примечания М.Лозинского.
· Изд-во «Наука»,1967. Послесловие и примечания к «Аду» И. Н. Голенищева-Кутузова,примечания к «Чистилищу» и «Раю» М. Лозинского.
· Изд-во «Художественнаялитература», 1974. Вступительная статья К. Н. Державина, примечания М.Лозинского.
· Изд-во «Правда»,1982. Вступительная статья К. Н. Державина, примечания М. Лозинского.
· Изд-во «Московскийрабочий», 1986. Примечания М. Лозинского.
«БожественнаяКомедия» явилась крупнейшим достижением творческой биографии русскогопереводчика-поэта. Именно в работе над этим творением в особенности сказалисьосновные достоинства советской переводческой школы: взыскательность требованийк поэтической технике перевода и глубина понимания идейного содержанияоригинала, точно, художественно и с истинным вдохновением воссоздаваемогосредствами богатейшей русской речи.
Как видно из обзораисториографии, Данте и его «Божественная комедия» актуальны и в нашидни. И чтобы сделать самостоятельные выводы о том, какие идеи были, заложены воснове работы обратимся к источнику и определим цели и задачи работы.
Цель данной работы –изучить систему предвозрожденческих идей Данте. В рамках цели, решитьпоставленные задачи:
1. Отношение кцеркви
2. Взгляды Данте наличность и человечество в целом, показать, как он изменил отношение к человекув эпоху темного средневековья
3. Отношение клюбви. При этом выяснить, что подтолкнуло Данте к новому видению мира, чтозаставило его пойти дальше.
То есть, выявить ивсе-таки постараться определить, какие же из них были сильнее, какие быливедущими, определяющими
Данте Алигьери,полное имя Дуранте дельи Алигьери, родился 30 мая 1265 года. Его родители были почтенные горожане скромногодостатка и принадлежали к партии гвельфов, выступавшей против власти германскихимператоров в Италии. В то время власть во Флоренции принадлежала партиигвельфов, раздираемой внутрипартийной борьбой между белыми гвельфами(выступавшими за независимость Флоренции от папы) и черными гвельфами(сторонниками папской власти). Симпатии Данте были на стороне белых гвельфов.Первое актовое упоминание о Данте Алигьери как общественном деятеле относится к1296 и 1297 годам, уже в 1300 или 1301 годах мы встречаем его в числе приоров.В 1302 году он был изгнан вместе со своей партией и никогда более не увиделФлоренции. Данте в изгнании носил в себе гнев и желал мести, но оторванный отактивного участия в общественных делах, поэт ушел в себя, и поэтические силыразвернулись в нем еще ярче. «Божественную Комедию», великую своюпоэму Данте написал именно в изгнании. Очень тяжело определить к какой эпохеотносится гениальное произведение, исследователи видят в нем средневековые иренессансные черты.
Свою великую поэму Дантесоздаёт, находясь в изгнании, хотя мысль о её написании зародилась у поэта,по-видимому, несколько раньше, и сборник стихотворений «Новая жизнь»явился своеобразной прелюдией к «Божественной комедии», которую онписал в течение 1307-1321 гг. Первые две части поэмы («Ад» и «Чистилище»)стали известны публике ещё при жизни Данте. «Рай» – после его смерти.
Популярность «Божественнойкомедии» в разное время то угасала, то снова росла.
Впервые в завершённомвиде «Комедия» («Commedia») вышла из-под пера переписчика вБолонье в 1322 г.
Поэму Данте трудноотнести к какому-либо жанру, потому что она стала поэтической энциклопедиейСредних Веков и соединила все элементы различных направлений поэзии тоговремени. Нововведением Данте становится язык: он пишет не по-латыни, а по-итальянски.До него ещё никто не осмеливался использовать народный язык для изложения втаком объёме.
Многослойность поэмы,аллегоричность, насыщенность реалиями, историческими персонажами, именами «простыхсмертных» – современников Данте, содержащиеся в поэме сведения из самыхразных областей средневекового знания, науки, обуславливают необходимостьподробного комментария к ней. В числе первых её комментаторов были сыновьяпоэта Якопо и Пьетро.
Затем в 1373 году вродном городе Данте были созданы публичные кафедры для объяснения поэмы. Первуюиз них занял Дж. Боккаччо, которому поэма обязана эпитетом «божественная»(«divina»), ставшим составной частью названия в XVI веке(венецианское издание 1555 г.), «не вследствие содержания поэмы, а какобозначение высочайшей степени совершенства произведения». Боккаччопрокомментировал 17 песен «Ада» и написал биографию поэта. ПримеруФлоренции по созданию «дантовских» кафедр последовали Болонья, Пиза,Венеция, Пьяченце. Вскоре слава поэта шагнула за пределы Италии и началазавоёвывать европейский мир.
Впервые «Комедия»сошла с типографского станка в Фолиньо в 1472 году, через два года былаотпечатана в Риме, а в 1481 году увидело свет флорентийское издание поэмы,ставшее знаменитым благодаря иллюстрациям Сандро Боттичелли (см. Приложение 1).К этому времени уже существовали переводы «Комедии» на латинский ииспанский языки. В Испании Данте очень скоро стал одним из самых читаемыхиностранных поэтов. Правда, в шестнадцатом столетии инквизиция сделала немало,чтобы уронить престиж «Божественной Комедии», но ценители ивосхищённые читатели поэмы не исчезали и в самые неблагополучные для неёвремена. К ним принадлежал Томмазо Кампанелла, страстный проповедник и великийутопист, который считал Данте своим учителем.
В следующем веке высокаярепутация «Комедии» была поддержана
Дж. Мильтоном. Наследниканглийской литературы Возрождения, он стал создателем огромнойрелигиозно-философской поэмы «Потерянный рай». Живописным и мрачнымизображением воинства Сатаны она напоминала «Ад» и своими признаннымидостоинствами свидетельствовала о плодотворности дантовской традиции. Мильтонвоспитывал свой гений на бессмертной поэме Данте, и влияние «БожественнойКомедии» сказалось почти на всех его сочинениях.
Эпоха Просвещения (XVIIIвек) с её рационализмом, секуляризацией культуры, тоской по классическомуискусству греков и их миросозерцанию порой весьма пристрастно судила опроизведениях средневековья. Печально известны «Вергилиевы письма»профессора изящной литературы Саверио Беттинелли, который полагал, что у Дантебыла великая душа, но в искусстве он ничего не смыслил, «Комедию»читать невозможно, стиль её груб, а рифма чудовищна. Защищая дантовскую поэму,соотечественник Беттинелли поэт Витторио Альфиери заявлял: «Семнадцатыйвек бредил, шестнадцатый болтал, пятнадцатый делал грамматические ошибки, ачетырнадцатый говорил».
Начало девятнадцатогостолетия ознаменовалось мощным приливом внимания к творчеству Данте. Ни однословесное произведение, даже Библия, не переводилось в XIX веке так часто, как «БожественнаяКомедия». К концу столетия «Божественную Комедию» читали уже надвадцати языках: французском и каталонском, голландском и немецком, английскоми датском, санскрите и еврейском, армянском и словенском, португальском ичешском, румынском и польском, греческом и венгерском, русском и шведском,латыни и испанском.
1.АНТИЦЕРКОВНЫЕ НАСТРОЕНИЯ ДАНТЕ
Ещево флорентийский период Данте прилежно изучал схоластическую философию. Мысльего, естественно, попала в плен тех уродливых мистических измышлений, которымипереполнены писания Фомы Аквинского, наиболее реакционного и тлетворного извсех богословских «авторитетов» эпохи. Фома Аквинский стремился кнеосуществимому, к согласованию науки и религии. Подчиняя философию богословию,Фома объективно проявлял себя как враг превознесённого им самим Аристотеля, какпротивник самостоятельности светского мышления и антагонист важнейшихпредренесансных тенденций. Центральным пунктом расхождений Данте с томизмом былспор о зависимости или независимости государства от папской власти. Речь шла непросто о многовековой борьбе императоров и пап, а о принципиальном разрешениивопроса, должно ли человеческое общество во всей совокупности своих земных дели интересов подчиняться церкви. Таким образом, Фома твёрдо стоял на позицияхпрошлого, а Данте так же твердо – на позициях будущего. И, однако, одновременнос этим, уже вступая в сферу пробуждающихся гуманистических интересов, онусваивал наследие классической литературы во главе со столь почитавшимся и всредние века Вергилием.
Визгнании занятия эти, видимо, расширились и углубились. Скитаясь по разнымитальянским городам, посетив даже Париж — центр философско-богословских занятийтого времени, Данте приобрел энциклопедические знания в области схоластическойнауки и натурфилософии, ознакомился с некоторыми системами восточной, вчастности арабской, философской мысли и всмотрелся в широкие горизонтыобщеитальянской национальной политической жизни, очертания и направлениякоторой вырисовывались в соперничестве папской и светской власти, в борьбегородов-коммун с абсолютистскими притязаниями знати, в захватническихстремлениях жадных заальпийских соседей. Движение мысли Данте к овладению всейсуммой знаний его времени не шло наперекор традициям средневекового мышления,склонного к энциклопедическим обобщениям, но в этом движении ясновырисовывалась та черта, которая свидетельствовала о наступавших новыхвременах, — черта непокорной и взыскательной личности, утверждающей себя и своипредвосхищения будущего в окружении уже остановившейся в своем историческомразвитии, формальной и застывавшей культуры.
ХотяДанте и прилежно изучал схоластику, и придерживался той, средневековойфилософской мысли, которая носила богословский характер, все же возникновение исоздание «Комедии» были предопределены не отвлеченныминазидательно-аллегорическими намерениями поэта и не замкнутой в себе системойсхоластического мировоззрения, а конкретными и действенными предпосылкамиокружающей жизни и личной судьбы поэта. Его глубоко волновали царящие в миренеправда, политическое коварство властителей, козни, жестокие столкновения ибезжалостные войны. Повсюду зло, везде несправедливость. Главная мечта Данте –мир на земле, и его отсутствие было самой главной его душевной болью.
Такимобразом, фантастическое путешествие по загробному миру было лишь способом «возвыситсянад повседневной болью». «Возвысится над повседневной болью»,т.е. он хотел построить мир, где можно было бы решать и находить выход изпроблем безболезненно? Но, несмотря на все аллегорические фигуры и «божественность»той вымышленной страны, по которой поэт ведет читателя, анализ текста поэмызаставляет признать, что Данте, в сущности, был реалистом. Следовательно – этоможно считать зачатками реалистических идей того времени.
Ион, показывает реальную жизнь, в своих идеях внутреннего голоса, изложенногочерез «Комедию», тогда как многие другие закрывали глаза напроисходящее. Они хотели видеть светлое завуалированное добротой будущее. Ноэто был лишь самообман. «Обман, который всем сердцам знаком, Приносит вреди тем, кто доверяет, и тем, кто не доверился ни в чём» (Ад XI,52). А кто на то время мог дарить ту «доброту и мир» людям? Конечноже, церковь. И естественно, добродетель свою, они продавали, поэтому поэтжестоко их осуждает и говорит «Торчи же здесь; ты пострадал за дело; икрепче деньги грешные храни...» (Ад, XIX,97).
За алчность,Данте, бросает пап и церковнослужащих вверх ногами в специально отведённый ровв кругу обмана «из каждой ямы грешник шевелил Торчащими по голени ногами,А туловищем в камень уходил» (Ад, XIX 22). Получается он посягнул на «святаясвятых»? И был против церкви? По мнению автора, скорее всего здесь выражено с громадной силойодно из глубочайших противоречий поэта. Убежденный в том, что он борется за церковь,за ее чистоту, Данте клеймит главу церкви — папу, высший средневековыйавторитет, как грязного корыстолюбца. Можно предположить, что автор поэмы,хотел обличить и изменить духовное верховенство, как говорится «рыба гниетс головы», то, следовательно, изменилась бы в лучшую сторону и жизнь «низов».Человечество пойдёт путем мира и обретет рай в загробной жизни. К чему ипризывал Данте. Он обличает не только Николая и Бонифация — целый ряд папсменяют друг друга в аду. Это первый смелый шаг в литературе к разрушению «духовнойдиктатуры» католической церкви.
Так кто такой ДантеАлигьери из Флоренции, чтобы как равный говорить с кардиналами, чтобы поучатьстолпов церкви, а иногда и поносить их? Это лицо, это открытая личность,которая видела, как епископы и священники погрязли в стяжательстве, и мало ктодумает о спасении души, но все гонятся лишь за выгодой. И поэтому он уверяет, "о том, что я кричу во весь голос, остальные либо шепчут, либо бормочут, либодумают, либо мечтают". В «Раю» последствия передачи светскогоправления папам выражены со зловещим лаконизмом прорицания: "… от этогопогибнуть может мир" (XX,60). Вот реальное состояние духовенства, – ведь это говорил сам апостол Петр. Иеще – о падении церкви:
"…О доброе начало,
В какой конечный впало тыразврат"
(Р., ХХVII, 59-60).
И почти бунтарский призывк богу:
«О божий суд,восстань на нечестивых!» (Р., ХХVII, 57).
Но, быть может, самоепримечательное в райской речи апостола – это ее концовка, обращение к Данте,который мы уже имели случай привести в другой связи:
«И ты, мой сын,сойдя к земной судьбе
Под смертным грузом,смелыми устами
Скажи о том, что я сказалтебе!»
(Р., ХХVII, 64-66).
Несомненно, можно сделатьвывод о том, что поэт задавался вопросами: Кто же кого творит? Кто кем командует?Кто от кого зависит? А ответы он вложил в уста полумифического апостола, темсамым, призывая современников создать то, что было не по силам совершитьвсемогущим силам небесным.
Критика ожиревшей церквии освящаемого ею порядка проходит красной нитью через райские речи почти всехвыдающихся святителей, выступающих в царстве небесном, царстве «любви,покоя и мира». Аналогично завершает свою речь и Петр Дамьяни. И так же впоследней строке – почти негодующее требование к богу:
«Терпенье божье,скоро ль час расплаты!» (Р., XXI, 135).
И это восклицает (в Раю)один из виднейших святителей средневековой церкви, ближайший сподвижникнеистового Гильдебранда – папы Григория VII!
Именно в связи спринятием «дара» «торжествующая церковь» в частях «Ад»(XIX, 90-117) и в «Чистилище» (XXXII, 124-129) уподоблена великойблуднице, «сидящей на звере багряном… с семью головами». Этотсимволический образ окружен у Данте такой же ненавистью, что и в Апокалипсисе(гл. XVII), но употреблен в противоположномсмысле; Данте творит суд не над блудницей языческой империи Рима, как Иоанн, нонад блудницей – римской церковью…. И ее (волчицу) он больше всех испугался,когда зашёл в сумрачный лес, она олицетворяла корыстолюбивую церковь, котораябыла помехой на пути к вершине холма – всемирному государству, благоустроенномудля мирной жизни людей.
Было выдвинуто положение,неотомистами, что Данте, хотя был против «прямой власти» церкви, ноякобы так же, как и Фома, был за «косвенную власть» пап в светскихделах. В чем же различие между «прямой» и «косвенной»властью? Об этом, Бруно Нарди, убедительно доказывает, говоря, что различиятеорий «прямой» и «косвенной» власти пап – это произвольнаяконструкция кардиналов Грабмана и Маккарроне.
Вборьбе, пап и императоров, было бы ошибочным, утверждать, что Данте встал насторону императоров против пап. Создав абстрактный идеал всемирного монарха,Данте не считал свой идеал абстрактным. По словам
П.М. Бицилли, «средневековье не мыслит абстрактной идеи без ее конкретноговоплощения». И Данте увидел воплощение своей мечты в Генрихе VIIЛюксембургском. Данте, вдохновлённый тем, что Генрих VII твердо решил «спуститься»в Италию, короноваться в Риме, составил латинское послание озаглавленное: «Всемвместе и каждому отдельно: королю Италии, синьорам благостного города,герцогам, маркизам, графам, а также народам смиренный (himilis) итальянец,Данте Алигьери, изгнанник безвинный, молит о мире». Из этого письма ясновидно, что политическая мысль Данте уже созрела. Император и король, получающийвласть от бога на равных правах с папой, не угрожающий никому порабощением,милосердный и справедливый, грядет в Италию, чтобы дать ей свободу и мир. Не впример гвельфскому лагерю, Данте убежден, что только для Италии император можетпринести конкретные благодеяния, которых никакая другая страна не может от негождать. Только в Италии он может выступить арбитром, ибо для этого у негоимеются и юридические титулы, и сила. И Данте видел всю связанную с императоромполитическую перспективу, как наступление новой счастливой эры. Тем горше будетего разочарование. Письмо написано, по всем данным, вскоре после того, каксделалось известным послание Климента, на которое Данте прямо ссылается вконце, то есть в сентябре или в начале октября 1310 года, до появления Генрихав Италии. И Данте, которому страсть мутила разуми заставляла путаться в клубке ошибок, защищает права короля, приглашаяфлорентийцев склонить шею пред насилием.
ЭкспедицияГенриха VII обещала дать емуположение, достойное его гения, сделать его из бродяги тем, чем он давно был всвоем гордом сознании, — лучшим поэтом Италии. Данте думал, и это было главное,что установление императорской власти в Италии послужит могучим стимулом для еепроцветания. Разве мало было всего этого, чтобы переплавить его внутреннеесущество? На его беду, дело, которое он взялся защищать, было — не в теории, ав жизни — и не самое большое, и не самое правое. Мало того: совсем неправое. Нов итоге, судьба, опять сыграла злую шутку. Климент V,который, был ранее заинтересован в коронации Генриха Люксембургского, предалего, и круто поменял политику, из-за нападок сыновей Филиппа Красивого и егобрата Карла Валуа. Так, Генрих остался один. А вскоре умер. Данте молчал.Только значительно позднее, уже перед смертью, поместил его (под именем Арриго)на высокое место в «Раю», последней кантике «Божественнойкомедии». Поэт упорствовал в своем увлечении, и после смерти Генриха VIIон продолжал бороться за то, чтобы пришел идеальный правитель: «Пес»,который прогонит злую волчицу — «Алчность» (Ад. I. 100—111). Вотпочему именно в настоящий момент нужна власть, полномочия которой, так же какполномочия церкви, исходят от высших сил, — власть императора. Так думал Данте.В XVI песне «Чистилища» поэт находитдля выражения этой мысли слова решительные и веские:
«И видишь ты, чтоцерковь, взяв обузу
Мирских забот, подбременем двух дел
Упала в грязь, на срамсебе и грузу?»
Так сложилось убеждениепоэта о великом ущербе, который претерпела идея империи вследствие незаконныхвторжений церкви в полномочия и права императорской власти. Восстановлениеравновесия должно идти в направлении реставрации прав империи.
И тут, самое время,ответить на самый важный вопрос, поставленный в начале главы. Должно личеловеческое общество в совокупности всех своих земных дел и интересовподчинятся церкви? Ответ очевиден. По мнению Данте, она не должна брать на себя«заботы» и «управление» людьми. Для этого Бог послал наземлю императоров (вождей, правителей, царей). И не должна она прибирать крукам все создаваемое простыми смертными, ставя себя властительницей мира и «правымсловом Бога». Он хотел видеть в папской власти защиту, т.е. люди, могли быобратиться к ней для очищения души (конечно же, не за деньги), для истинногонаправления к Богу. Чтобы люди были «накрыты заботливым одеялом Его».И видя, совсем другое, конечно же, сущность Данте бунтовалась. Попросту онхотел избавить церковь от страшного греха, которая в нем глубоко завязла – этожадность. Данте никогда не упускал случая заклеймить жадность в канцонах,«Пире», в письмах, в «Монархии». «Комедия», какво всем, подводит итог:
«Будь проклятаволчица древних лет,
В чьем ненасытном голодевсе тонет
И яростней которой зверянет!
О небеса, чей ход инымипонят,
Как полновластный надсудьбой земли.
Идет ли тот, кто этутварь изгонит?»
(«Чистилище»,XX)
Жадность как явлениеуниверсальное — это основной итог наблюдений поэта. И в этой универсальностиисторический смысл его наблюдений. Его резюмирует «Комедия». Самаяуниверсальность Дантовой «жадности» снимает с нее характерпреступности и греховности. Дантова «жадность» не что иное, какстяжательство современной ему эпохи. Поэт, накопляя свой эмпирический материал,не заметил, что он просто-напросто характеризует растущую власть материальныхинтересов над людьми. Особенно над «жадными»интересами церкви, которая так повязла в этом грехе. Стоя на своих этических ибогословских позициях, Данте не может мириться с тем, что «жадность»оказывается присуща человеческой природе как некая необходимость. Повседневнаяжизнь, быт в своих многообразных проявлениях, изобиловали фактами,иллюстрирующими власть «жадности», но формул, раскрывающихзакономерность этих фактов, не было. Перед ним был чувственный мир во всемсвоем разнообразии: природа, общество, человек. Он был вполне способен охватитьего взором. Он изображал его с невиданной еще пластичностью, ибо был гениальнымпоэтом. Но для него в этом чувственном мире кристаллизовалась как реальнаяпрежде всего его духовная субстанция. Он ее изучал, анализировал, принимал, отрицал.Материальная же основа этого чувственного мира от его анализа ускользала какнеизмеримо менее важная. Тем не менее то, что он обобщил под понятием«жадность», было показано эмпирически с такой силой, что сущность еговскрывается для нас с полной ясностью.
И от всего этого тёмного,коварного, гниющего действа он хотел избавиться. Поэтому, он и создал мир («Комедию»).Но и в нем, сколько поправок вносит поэт в то, что традиционно представляетхристианская религиозная литература как божьи приговоры, сколько раз прямо иликосвенно дезавуирует их, заменяя своими, или, же самовольно, вовсе не всогласовании с учением о добродетелях и пороках, осуждая одних грешников имилуя или превознося других. А то – вообще позволяет себе неслыханныенововведения, которые никак не согласуются с церковным правоверием ипредставлениями об Аде. Такие сомнения и противоречия проходят красной нитьючерез всю поэму и особенно сказываются в Раю: «Мое смятение» (Рай,I, 86); «мое смятение» (Рай,XX, 79); «сомненье, тайных мукмоей душе принесшее столь много…» (Рай, XXII, 1). Его упрекают: «Но ты молчишь, таянедоуменье… тебя, теснит сомненье» (Рай, XXXII, 49, 51). И так далее.
Не смотря, на все этисомнения, и даже некий страх, все же присутствовала опасность. Если бы онповторял, суммировал «истины» феодально-церковного средневековья, небыло бы причины для беспокойства. В том-то и дело, что «Комедия»несла в себе принципиально новые идеи. Поэтому, произнося свое громкое новоеслово, Дант не мог позволить себе не быть осторожным. Этого требовалаоригинальность, правдивость и критичность его творения. Вот почему, послегорькой хвалы этому творению, мы читаем горькие, тревожные слова автора:
«Я вижу, мой отец,как на меня
Несется время, чтоб я впрах свалился,
Коль я пойду, себя не охраня».
(Рай, XVII, 106-108)
Очевидно, «время»- это его современность, господствовавшие «общепринятые» мнения и «истины»толпы. И всё это «время» — против поэта, шагнувшего в будущее сосвоим новым словом. Дантовской правдивой, суровой критике «не все будутрады». И уж нельзя идти, «себя не охраня».
«Пора, чтоб я впередвооружился,
Дабы, расставшись с краемвсех милей,
Я и других чрез песни нелишился».
(Рай, XVII, 109-111)
Данте и церковь не всегдадруг друга понимали. И если Данте никогда не выступал с прямой критикойкатолической религии, то в критике церкви у него никогда не было недостатка. Онне мог закрывать глаза на то, что во главе церкви неоднократно стояли людипреступные, и не просто преступные с точки зрения человеческой морали, апреступные даже с точки зрения канонов и декреталий.
Данте критическипересматривает и другие аскетические идеалы церкви. Временами, соглашаясь сцерковным учением о суетности и греховности стремления к славе и почестям, он вто же время устами Вергилия восхваляет стремление к славе. Поэт превозносит идругое свойство человека, столь же сурово осуждаемое церковью, — пытливостьума, жажду знания, стремление выйти за пределы узкого круга обычных понятий ипредставлений.
2. Новое отношение кдостоинству и благородству человека
«Овы, разумные, взгляните сами,
Ивсякий наставленье да поймёт,
Скрытоепод странными стихами!»
(Ад,IX, 67)
2.1 «Вы к доблести ик знанью рождены»
Всё, что волновало поэта,и о чем он хотел поведать людям, рассказать им в назидание: что он видел и чтопонял в этом полном борьбы современном ему мире, именно для этого он спускалсяв Преисподнюю, совершить путешествие по загробному миру. Путь опасный, нопривлекательный – ведь в потустороннем мире можно встретиться с кем угодно иговорить можно свободнее, чем на земле.
Интерес к человеку, к егоположению в природе и в обществе; понимание его духовных порывов, признание ихи оправдание — основное в «Комедии». Человеку, духовный мир которогоспособен светить другим, можно и должно простить многое. Франческа, Паоло,Брунетто, Уголино, Одиссей, Пьеро дела Винья мучаются в аду, но они получилиотпущение грехов на суде совести поэта, как и многие другие. Ибо каждый из них,в глазах Данте, настоящий человек, несущий некий факел. Нужно только помнить,что этика Данте строже к людям, чем его искусство. Данте-поэт создает портретыФилиппа Ардженти, Ванни Фуччи, Гвидо да Монтефельро с его Черным херувимом,мастера Адамо, инока Альбериго так же сочно, как портреты тех, кому онсочувствует. Но он их не оправдывает, а иногда осуждает сурово и беспощадно –Данте-моралист, и богослов — это вторая сторона его. Его интерес к ним,вдохновляющий его пластическое искусство, — лишь одно из проявлений реализма. Акогда он лепит образы людей, близких ему по духу, реализм и гуманизм идут обруку и образы эти наливаются необычайной силой. Этот интерес к человеку, любовьк человеку, вера в человека спасают Данте от беспросветного пессимизма, вкоторый ему нетрудно было бы впасть, если бы он дал волю таящимся в его душепережиткам старого. Не мог быть пессимистом поэт, который так высоко ставилчеловека. Он мог находить в современном ему обществе много такого, что казалосьему проявлением темных сил. Он мог осуждать современное ему общество завсевозможные пороки. Он мог взывать к носителю провиденциальной силы,императору, о спасении людей, о восстановлении мира и права. Но это не гасилонадежды на будущее в его груди. Его призывы смотреть с верой в будущее нигде незвучат с такой силой, как в XVII песне «Рая».
И когда, Беатриче уводитДанте в небо к Перводвигателю, она заставляет бросить последний взгляд нагрешную землю и еще раз осмыслить для себя, как сильна на ней власть зла. Вэтом месте Данте повторяет свою излюбленную формулу. Зло на земле для неговсегда восходит к одному источнику — к «жадности», которая доводитчеловечество до глубин нравственного упадка. В последний раз в поэме Дантевозвращается к этой своей идее и вкладывает в уста Беатриче еще однукрасноречивую филиппику против порождаемого материальными интересами зла:
«О жадность! Неспособен ни единый
Из тех, кого ты держишь,поглотив,
Поднять зеницы над твоейпучиной!»
Разложение и пороки людей- явление временное, но нет ничего более постоянного, чем временное. Мир идетне к катастрофе, а к подъему. В это он, поэт, верит безоговорочно. Но ненавистьк царящему в мире злу и горячее желание помочь человечеству выбраться из его «бедственногосостояния» оказываются у Данте-героя сильнее и страха бездны, и пыток, исострадания.
Но, есть и такие моменты,где сам поэт-герой как бы, ни волен спасать грешников (ещё не в Аду, а только у адских «сеней»):
«Там вздохи, плач иисступленный крик
Во тьмебеззвездной были так велики,
Чтопоначалу я в слезах поник.
Обрывкивсех наречий, ропот дикий,
Слова,в которых боль, и гнев, и страх,
Плесканьярук, и жалобы, и всклики
Сливалисьв гул, без времени, в веках,
Кружащийсяво мгле неозаренной,
Какбурным вихрем возмущенный прах.
–Чей это крик? – в ужасе спросил Данте. И вот ответ Вергилия:
…Тогорестный удел
Техжалких душ, что прожили, не зная
Ниславы, ни позора смертных дел.
Ихпамять на земле невоскресима;
Отних и суд, и милость отошли,
Онине стоят слов; взгляни – и мимо!»
Ипонял я, что здесь вопят от боли
Ничтожные,– которых не возьмут
Нибог, ни – супостаты божьей воли.
Вовекне живший, этот жалкий люд
Бежалнагим, кусаемый слепнями
Иосами, роившимися тут"
(А.,Ш, 22-66).
Чтоза странное место? И как это: «их не возьмут ни бог, ни супостаты божьейволи»? Ведь заперты эти души в темных «сенях» «Ада»,видимо, не без божьей воли, да и слепни и осы тоже кем-то на них должны бытьнапущены. Их мириады – людей, не сделавших в жизни ни большого добра, нибольшого зла. Ни в злодеяниях, ни в нарушении правоверия Данте их не обвиняет.Они не злодействовали, но и подвигов добра и геройства не совершали (что,кстати, могло стать причиной греховной гордыни). И тут, поэт, сам в своихстихах, подводит нас к этому:
«Вамдан же свет, чтоб воля различала
Доброи зло».
(Ч.,XVI, 75-76)
Поэтомуземные порядки подвластны людям.
«Иесли мир шатается сейчас,
Причиной– вы, для тех, кто разумеет»
(Ч.,XVI, 82-83)
Иэто – целое открытие! Ведь с давних времен и вплоть до позднего средневековьявся жизнь людей и вся их история совершаются по Божьей воле; люди в процессеистории – только пешки в руках божества. А тут, конечно подчинение человекаБогу признается, но при этом человеку, наделенному разумом и способностью кнравственному выбору, ничто не мешает создать на земле лучший, справедливыйпорядок.
Ктоже и за что бросил их в вечный мрак на съеденье слепням и осам? Очевидно, – самавтор «Комедии». Он был убежден, что люди призваны «взлетать»,а тот, кто только потребляет, существует и покорствует, – все равно, что и неживет вовсе. Следовательно, можно смело сказать, что столь «Суровый Дант»не считает человеческий род всецело испорченным. Людей губят бедственныеусловия жизни:
«Цветдоброй воли в смертном сердце жив;
Ноливней беспрестанные потоки
Родятуродцев из хороших слив». (Р., XXVII,124-126)
Идеяо суверенности рода человеческого (даже без прямого отрицания божества) – это,в сущности, уже не религиозная, а гуманистическая идея. Именно в этом –коренной отход Данте от средневековой культурной традиции. И сколько бы он неуказывал и ни порицал земные порядки, сколько бы ни обличал царящую неправду,мы не найдём в его поэме и следов аскетического презрения к миру или призывовбежать от него.
Всущности, поэт так же не привык сдерживать свою страсть к познанию, какгрешники, сгорающие в адском огне. И это ему, как и им, должно грозить гибелью.Почему этим грешникам дано такое наказание? Жажда познания заслониласдержанность и осторожность. По Библии, страсть к познанию – грех. Как бы вдоказательство этому, поэт показывает нам новое лицо в поэме. В двадцать шестойпесне Рая, Данте рассказывает о своей встречи с предком человечества – Адамом,и узнает от него, что в Земном Раю Адам пробыл недолго – всего несколько часов.Он бы изгнан оттуда за то, что нарушил волю божества, стремясь узнать большетого, что было ему дозволено. Таким образом, грехопадение человечества быловызвано любопытством, гордыней и непослушанием. За эти грехи, а не только запредательский совет попал в ад Улисс, они были свойственны и самому Данте. Он исповедуетсяв грехе гордыни и не может обуздать бесконечной своей любознательности. Очевидно,Данте симпатичен человек, устремленный взглядом в будущее, хотя оное запрещено.
Толькостранно, что когда он шёл с Вергилием, у него вызвал интерес «рогатыйолень» с раздвоенными языками пламени, который означал – несдержанностьума ведет к противоречивости человека, нарушению его природной сути полётомфантазии. А Данте? Ведь он тоже имел две стороны себя! (как говорилось выше).То есть получается он один из тех грешников. Вот только почему емупредставилась возможность пройти через Ад, очиститься в Чистилище и войти вРай? Можно предположить и немного отклониться от его величия, сказав, что эточто-то вроде эгоизма. Преобладание чувства собственного достоинства и то, чтоон всё-таки возжелал возвысить собственное «я» над Богом. Видимо, помнению дантологов, это объясняется тем, что Данте, как поэт, идущий кВозрождению и готовящий его, любуется смелым полетом и поэтизирует безоглядноестремление человека к познанию. Речь идёт об осознании Данте общественногозначения и мощи поэтического гения вообще и «собственного гения» какчего-то нового, открывающего эпоху. Однако, здесь должно быть сделано важноеуточнение: апология общественной значительности поэта и даже гордоевозвеличение собственного гения у Данте, прокладывающее путь свойственномуновому времени пониманию роли культуры в жизни общества, не имело никакогооттенка тщеславия или самолюбования. Воздвигая себе как поэту «памятникнерукотворный», Данте был целен, чист и требователен к себе.
Автордает более четкий ответ на вопрос: почему ему было дозволено войти впотусторонний мир. Ему была дана великая мощь, но не только чтобы давать земнуюславу городам и царствам, или судить пап, императоров и королей, но эта мощьимеет высшее истинно ренессансное предназначение: преодоление установленныхсредневековой традицией искусственных границ возможного.
Дантепоказал, с какой быстротой и силой, новая свободная, самосознающая личность иновое искусство, отделялись от старой картины, причем не как робкая деталь, акак поражающая своей новизной цельность.
2.2Личность
Чемопределяется личность нового поэта и его творчества? Прежде всего – свободой.Человек, руководимый собственным разумом и волей, – свободен. Свобода –первейшая основа суверенной личности и ее творчества. Свобода – бесценный дар.Недаром в поэме мудрый Вергилий говорит о Данте:
«Онвосхотел свободы столь бесценной,
Какзнают все, кто жизнь ей отдает»
(Ч.,I., 71-72).
Видимо,на проблеме свободы в «Комедии» следует, хоть немного, остановиться.Дальше «Чистилища» Вергилий сопровождать Данте не мог, не пускали –не христианин. Перед расставанием Вергилий подытоживает пройденный ими путь иприобретенный Данте опыт:
«Всекручи, все теснины мы прошли...»
Путеводителембыл разум:
«Тебямой ум и знания вели»
(Ч.,XXVII, 130-132).
ТеперьДанте сам, через подземное царство, увидел и постиг все утесы и пропасти жизни,обогатился опытом и разумом. А потому
«Теперьсвоим руководись советом...» (там же).
…Тебе во всем простор!"
(Ч.,ХХVII, 130-132, 157).
ИВергилий завершает:
«Свободен,прям и здрав твой дух; во всем
Судьяты сам...»
(Ч.,ХХVII, 140-141).
Вотсвободная, суверенная личность. Вот ее право судить, по законам совести, самогосебя и – весь мир. И – ни слова о боге и его воле. Вергилий, которого Данте стремится,насколько возможно, приблизить к христианству, о боге и его благодати здесь,видимо, совершенно забыл. Человек, постигший все вершины и пропасти жизни,должен жить уже не предписанными канонами, а собственным разумом, уметькритиковать собственное поведение и свои помыслы, руководиться собственнымсоветом. Его дух здрав и свободен от каких-либо предписаний. Ему во всемпростор. И во всем он сам себе судья. Суровая, но завидная доля! А где же божьяволя, вне которой человек – ничто? Где божий суд, страшиться которого – вечнаяобязанность человека? Ничего этого нет. Есть только свободная, к благунаправленная воля человека, руководимого своим разумом, и С.М. Стам вернозамечает, для Данте, «воля – первейшее качество личности». Вергилийзаключает:
"… Янад самим тобою
Тебявенчаю митрой и венцом"
(Ч.,ХХVI, 141-142),
т.е. императорскими регалиями. Человек в отношении самого себя возведен в царскоедостоинство. Данте уже знает, что такое свобода суверенной личности. Личность –это не только свобода, суверенность, уважение. Личность – это еще иответственность, обязанности. Личность – это ответственность перед обществом.Каждый человек должен сам отвечать за свои поступки. В загробном мире тяжконаказуемые, узнав, что Данте – живой и что, следовательно, должен вернуться наземлю, просят его попросить их родственников помолиться об облегчении ихучасти. В «Чистилище» к Данте обратился Сорделло:
«Скажив том мире, за простором вод,
Чтобмне моя Джованна пособила
Там,где невинных верный отклик ждет»
(Ч.,VIII, 70-72).
Аналогичныепросьбы повторяются. Наконец, Данте ставит под сомнение веру в облегчениеучасти грешников молитвами других людей. Тут сказался не только дантовскийскептицизм, но и его новый, индивидуалистический подход гуманиста: каждый человекдолжен сам отвечать за свои поступки. В ряде моментов Данте выступает какзачинатель гуманистического индивидуализма. Личность не падает с неба и нерождается в готовом виде. Она вырабатывается в длительной, упорной жизненнойборьбе. Прежде всего – в борьбе с самим собой, с собственными недостатками ислабостями. Человек должен постоянно находиться в преодолении трудностей исобственного несовершенства. Но нельзя не заметить, что о личности человекаДанте и Вергилий ведут разговор в основном в «Чистилище». А где, же в«Раю» высокая одухотворенность человека? Ни ярких характеров, нивысоких помыслов, ни возвышающей деятельности. Если даже это только местоблаженства, то, при всей фееричности, как бедно и однообразно это блаженствовыглядит! Ни произвольных веселых танцев, ни вольных песен, ни радости общения.Ни шуток, ни смеха. Песни строго однообразны: «Осанна» и другиемонотонные славословия богу. Никакой творческой инициативы, никаких высокихпорывов (что может быть выше высшей вершины блаженства!), никаких нравственныхусилий. Для стремлений, исканий, творчества здесь нет места. Мы видим выражениеэтих идей в «Комедии». Сколько раз ее герой в своем путешествиипроявляет слабость, нерешительность, медлительность, наконец просто страх! Еговолю будит, его наставляет, его вдохновляет Вергилий. Благодаря усилиямВергилия, благодаря твердой воле этого воплощенного разума, развивается, совершенствуется,оттачивается личность самого поэта, создателя «Комедии». Вергилий –это второе «я» Данте. Устами, поступками Вергилия Данте раскрываетсвое несовершенство и сам преодолевает его. Непрерывное внутреннее развитиеобязательно для человека. Только тогда складывается личность. Это прекрасновыразил Данте:
"… Взорво мне крепчал,
… таккак я при этом
Менялсясам, себя во мне менял"
(Р.,ХХХIII, 112-114).
Действительно,с каждым разом в признаниях собственных слабостей и в их мужественномпреодолении, в следовании велениям разума все отчетливее вырисовываются изахватывают читателя благородная стойкость, непоколебимая верность своимубеждениям, поистине доблестная личность поэта, мыслителя, зачинателя великихидей гуманизма – Данте Алигьери. И Данте неодолимо пленяет читателя. Вотреальное воплощение гуманистического идеала личности. Вот подлинный и главныйгерой «Комедии». Гордость своей мыслящей личностью и своимграндиозным творением Данте проносит через всю «Комедию». Правда, в «Чистилище»он сетует, что за свою гордость ему после смерти придется нести наказание: уподножия горы «Чистилища» носить на себе – на голове, на плечахнепомерно тяжелые камни (см. Ч., ХIII, 136-138). И, тем не менее, в поэме Дантеснова и снова говорит о своей гордости – созданной им «Комедии» и отом, что ей суждена долгая историческая жизнь.
3. Любовь – движение духаи первоначальная энергия вселенной
«О радость! О восторгневыразимый!
О жизнь, где все – любовь, и все –покой!»
(Р., ХХVII, 7-8).
3.1 Плотская любовь. Кругсладострастных
Любовь — этополная гармония между людьми в их мыслях. Сексуальная энергия самая мощнаяпосле энергии мысли. Самое высшее счастье в мире — это любить и быть любимым.Настоящую любовь нельзя заменить ни деньгами, ни славой, ни работой — ничем.Как представляется, что самый большой грех после негативных мыслей, как разжизнь без любви. Бог нас всех создал для любви. И если вы никого в жизни несмогли полюбить — значит, вы сильно согрешили. Так что, автор осмелилсявысказаться что, Данте нужно было поместить на второй круг «Ада» не сладострастных, а живущих без любви. Тех, кто и в бракегрешит, ложась в постель с не любимым человеком. Тех, кто вступил в брак порасчету и т.д.
Но у великогопоэта средневековья свое,особенное понимание любви.
Любовь Данте в «Комедии»далека от его юношеских канцон и сонетов. Но и в ней («Комедии»)любовь играет важную роль – и в осуществляемом поэтом возвышении земного донебесного, и в обосновании своих смелых шагов к натуралистическомумиросозерцанию.
В исследовании этой главыавтор попытается показать отношение Данте к плотским утехам и судьбусладострастников в аду.
В своем творении поэт навтором кругу Ада поместил души не устоявшие перед искушением – сладострастием,которые пленены неутихающей бурей и никогда более не коснуться друг друга. Икак пишет Дант:
«И я узнал, что этоткруг мучений,
Для тех, кого земная плотьзвала, кто предал разум власти вожделений».
( Ад, V, 37)
В этом круговом вихреДанте увидел героев древности и героев старофранцузских романов, стольраспространенных во Флоренции. Тут и Семирамида, царица Вавилона, героиня «Энеиды»Дидона, царица Карфагена, прекрасная Елена и куртуазный Тристан. Этимперечислением героев и героинь древности, сраженных богом Любви и предавшихсябезумной страсти, Данте подготавливает встречу с Паоло и Франческой.
Франческа да Римини быладочерью Гвидо да Полента Старшего, сеньора Равенны. Около 1275 года ее выдализамуж по политическим расчетам за Джанчотто Малатеста, сеньора Римини, хромогои уродливого. На акт венчания сам он не поехал, а послал своим «заместителем»(что в те времена допускалось) своего младшего брата Паоло, красивого иобходительного.
И, возможно, уже тогдаФранческа полюбила именно его. Естественно, это чувство должно было толькоусилиться, когда Франческа познакомилась со своим нареченным мужем. Несмотря навсе обряды, освященные церковным таинством, естественная, свободная любовь кПаоло победила. Нашелся доносчик. И, застав влюбленных вместе, Джанчотто убилобоих.
Франческа – первая душа,заговорившая в Аду с Данте. Говорит ему она:
«Я родилась над темиберегами,
Где волны, как усталогогонца,
Встречают По с попутнымиреками.
Любовь сжигает нежныесердца,
И он пленился теломнесравнимым,
Погубленным так страшно вчас конца.
Любовь, любить велящаялюбимым,
Меня к нему так властнопривлекла,
Что этот плен ты видишьне рушимым.
Любовь вдвоем на гибель насвела».
(Ад, V, 97-106)
После этого рассказаФранчески Данте проникает к ней очень трепетными чувствами. Надо полагать, поэтдобавляет реалистическую деталь: молодые люди увлечены французскими рыцарскимироманами – излюбленным чтением в Италии XIII века, и повесть о Ланчелоте и его любви к прекраснойкоролеве Джиневре явилась той искрой, от которой вспыхнуло пламя их страсти:
«В досужий часчитали мы однажды
О Ланчелоте сладостныйрассказ;
Одни мы были, былбеспечен каждый.
Над книгой взорывстретились не раз,
И мы бледнели с тайнымсодроганьем;
Но дальше повестьпобедила нас.
Чуть мы прочли о том, какон лобзаньем
Прильнул к улыбке дорогорта,
Тот, с кем навек яскована терзаньем,
Поцеловал, дрожа, моиуста,
И книга стала нашимГалеотом!
Никто из нас не дочиталлиста»
(Ад, V, 127-139)
Данте лишился чувств отсострадания к прекрасной девушке, от сознания собственной греховности иустрашенный силою адского вихря, кружащего души осужденных. Но как, же всё-такирассмотреть его противоречие и оправдать его? По всей вероятности, Данте по ходу действия «Комедии»должен был предугадать непостижимые решения Бога. С помощью лишь своего несовершенногоразума он отважился определить некоторые приговоры Страшного Суда. Осудил, пусть тольков книге, Селестина V и спас Сигера Брабантского, защищавшего астрологическийтезис Вечного Вращения. Таким образом, вомногих случаях Дант, хотя и писавший свое произведение и, по сути, волен делатьвсе что захочет, все же оставляет право прощения и наказания грешников заБогом, а сам выступает в роли понимающего и сострадающего. Бенедетто Кроче заявил: «Дантекак теолог, как верующий, как моралист, осуждает грешников, но сердцемоправдывает».
Данте такделикатно и участливо рассказывает о грехе Франчески, что все мы чувствуемнеизбежность греха. Это же чувствовал и поэт, в отличие от теолога,доказывавшего («Чистилище», XVI), что если бы наши действия зависелиот влияния планет, то исчезла бы свобода воли и награждать за добро инаказывать за зло было бы несправедливо.
Данте понимает ине прощает — таков непримиримый парадокс. А не прощает, т.к. церковь, по понятиям Данте, должна былаоказаться на стороне убийцы: ведь Франческа и Паоло нарушили освященное богом(церковью) таинство брака, – никакие человеческие чувства не могут служитьздесь оправданием. В глазах церкви, Франческа – великая грешница и Паоло –вместе с нею.
Вопрекирелигиозно-аскетическому толкованию земной любви как грешного чувства поэтсмело утверждает:
«Природная любовь неможет погрешить»
(Ч., XVII, 94)
Следовательно, речь иидет о природной любви. Реабилитируется природа, реабилитируется лучшиепобуждения, рожденные естеством.
И в следующей песне поэтразвертывает эту реабилитацию:
"…этот плен –любовь; природный он
И наслаждением может лишьскрепиться"
(Ч., XVIII, 26-27)
В этих дерзких словах –убежденное оправдание плотской любви и ее счастья, даруемого человеку природой.М. Л. Абрамсон очень верно отметила, что уже предтечи ренессансной поэзии –поэты «сладостного нового стиля» не просто воспевали любовь, но,предвосхищая гуманистов, «рассматривали любовь как средствосовершенствования человека».
3.2 Божественная любовь к Беатриче
«Любовь» —слово, объясняющее все в творчестве Данте. Любовь для Данте — это любовьабсолютная, стремление к великому Добру, которое с детства пробудил в нем светневинных глаз той, которая была Беатриче.
Вот так Дантерассказывает о первом появлении перед его глазами восьмилетней флорентийскойдевочки, которая поразила его сердце и ум на всю жизнь: «Девятый раз послетого, как я родился, небо света приближалось к исходной точке в собственномсвоем круговращении, когда перед моими очами появилась впервые исполненнаяславы дама, царящая в моих помыслах, которую многие – не зная, как ее зовут, — именовали Беатриче.
В это мгновение – говорюпо истине – дух жизни, обитающий в самой сокровенной глубине сердца, затрепеталстоль сильно, что ужасающе проявлялся в малейшем биении жил. И, дрожа, онпроизнес следующие слова: Вот бог, сильнее меня, пришел, чтобы повелевать мною».«С той самой минуты, как я ее увидел, любовь овладела моим сердцем дотакой степени, что я не имел силы противиться ей …» — все это вспоминаетДанте.
Для Данте Беатриче — этолюбовь, а любовь во всей нашей жизни — это начало существенно постороннее нашейволе, непрошеное, недоступное, но так часто вторгающееся в наш малый частныймир, обусловленный нашим рассудком, вторгающееся стихией, все опрокидывающей додна.
В его мире бушуют новые,сильные чувства, тут разрастается целая внутренняя повесть, трогательная посвоей чистоте, искренности и глубокой религиозности. Эта столь чистая любовь — робка,поэт скрывает ее от посторонних глаз, и чувство его долгое время остаетсятайной. Чтобы не дать чужим взорам проникнуть в святилище души, он делает вид,будто влюблен в другую, пишет ей стихи. Начинаются пересуды, и, по-видимому,Беатриче ревнует и не отвечает на его поклон.
Некоторые биографы еще нетак давно сомневались в действительном существовании Беатриче и хотели считатьее образ просто аллегорией, никак не связанной с реальной женщиной. Но теперьдокументально доказано, что Беатриче, которую Данте любил, прославил, оплакивали в которой видел идеал высшего нравственного и физического совершенства,несомненно, историческая личность, дочь Фолько Портинари, жившая по соседству ссемейством Алигьери. Она родилась в апреле 1267 года, в январе 1287 года вышлазамуж за Симона деи Барди, а 9 июня 1290 года умерла двадцати трех лет, вскорепосле отца. Эта любовь Данте к Беатриче осуществляет в себе идеалплатонической, духовной любви в высшем ее развитии. Те не понимали этогочувства, которые спрашивали, почему поэт не женился на Беатриче. Данте нестремился к обладанию возлюбленной; ее присутствие, поклон — вот все, чего онжелает, что наполняет его блаженством. Один только раз, в стихотворении«Гвидо, я желал бы...», фантазия увлекает его, он мечтает о сказочномсчастье, о том, чтобы уехать с милой далеко от холодных людей, остаться с нейсреди моря в лодке, лишь с немногими, самыми дорогими, друзьями.
Можно было бы думать, чтоДанте, поклоняясь Беатриче, вел недеятельную, мечтательную жизнь? С однойстороны это возможно, т.к. требуя все больше и больше, мы забываем об истинном,навивая себе образ желаемого. Так и этот влюбленный идеализировал маленькуюдевочку с ангельским личиком. Но если посмотреть глубже, то можно увидеть чтоэтот «образ желаемого» стал чем-то больше, дал изумительные силы.Благодаря Беатриче, Данте, перестал быть обыденным человеком. Девушка сталасильным толчком, побудившим Данте к творчеству с ранних лет.
Но, произошло страшное.Когда Беатриче умерла, поэту было 25 лет. Смерть милой была для него тяжелымударом. Он воспринимал ее смерть как космическую катастрофу. И все дни и ночипроводил в слезах. В те времена, как и в античной Греции, мужчины не стыдилисьслез. После этого Данте явилось «чудесное видение». В этом видении,говорит он, «в котором я узрел то, что заставило меня принять решение неговорить больше о благословенной, пока я не буду в силах повествовать о нейболее достойно. Чтобы достигнуть этого, я прилагаю все усилия, о чем онапоистине знает. Так, если соблаговолит тот, кто все животворит, чтобы жизнь мояпродлилась ещё несколько лет, я надеюсь сказать о ней то, что никогда ещё небыло сказано ни об одной женщине. И пусть душа моя по воле владыки куртуазиивознесется и увидит сияние моей дамы, присноблаженной Беатриче, созерцающей вславе своей лик того, кто благословенен во веки веков». Так началасьчереда важнейших произведений Данте Алигьери, таких как «Пир»,трактат «О народном красноречии», «Монархия» и «Божественнаякомедия».
Следует отметить особуюпроблему Беатриче в «Божественной комедии». По убеждению поэта,молодая флорентийка, была вознесена в райские кущи. В ее славу писалась «Комедия».Любовь, возникшая на Земле, не гаснет и в небесах: яркими, теплыми, пороюобжигающими вспышками человеческой сердечности озаряет она холодные уголкивселенной, изображенной Данте.
На наш взгляд, необходимодобавить немаловажный момент: по замыслу поэмы, именно Беатриче по воленебесных сил передает поэту разрешение посетить потусторонние владения бога.Она, как упоминалось, делает это через посредство Вергилия, каковому и поручаетводительство живого поэта через Ад.
А в душе Данте-автора ещёжива любовь к той женщине, которая пленила его в ранней юности, безвременнуюкончину которой он оплакал в своих стихах и во имя которой он решился создатьэту грандиозную поэтическую эпопею. Что же Беатриче? С первого момента как онапоявляется в «Комедии» от нее веет сдержанностью и суровостью. Ипоэтому, многие комментаторы осуждали ее за это. Как полагает автор, этакритика не обоснована полностью, поскольку в ожидаемом «Раю» Данте ненаходит того что искал, к чему так долго восходил. И поэтому сказочная феерия «Рая»остается холодной и пустой. Любовь в «Раю» декларируется постоянно,но только как любовь к богу. В этой любви, быть может, слышится благодарностьтех, кому удалось попасть в ранг блаженных, но нет тепла, нет горячегодушевного порыва, без чего настоящей любви не бывает. Если же говорить огорячей, сердечной любви, то таковая тоже мелькает в Раю, но толькоединственный раз и ненадолго – любовь Данте к Беатриче. Это горячее чувствовозникло не в «Раю», не в небесах. Оно родилось на Земле и с Землипринесено Данте. А в «Раю» оно – нежеланная гостья. Ее здесь нужнопрятать.
И Данте не может удержатьизлияния своего влюбленного сердца:
«Влюбленный дух,который всякий час,
Стремился пламенно ксвоей богине,
Как никогда ждал взорамилых глаз;
Все, чем природа иликисть доныне
Пленяла взор, чтобуловлять сердца
Иль в смертном теле илина картине,
Казалось бы ничтожным доконца
Пред дивной радостью, чтомне блеснула,
Чуть я увидел свет еелица»
(Р., XXVII, 88-96; см.также Р., XXХI, 14-36)
Беатриче не равнодушна кэтим, к ней обращенным порывам искреннего чувства Данте, но ее реакция гораздосдержаннее: взгляд, улыбка, – но и этого уже много для обожающего ее поэта.Больше же всего она отвечает укоряющей речью, в которой слиты и женскаяревность, и осуждение любых мирских (особенно философских) увлечений, иобличение религиозных сомнений Данте, и его отступлений от правоверия.
Очевидно, по мыслиБеатриче, путешествие по «Аду» должно было устрашить Данте и вернутьего на путь смиренной богопослушности, нерассуждающей веры, но требуемогораскаяния, облитого слезами (Ч., XXX, 145), отречения от велений разумаблагочестивые (хотя и очень противоречивые) наставники от поэта так и недобились.
Как уже отмечено выше,противоречивость, пронизывающая всю поэму, быть может, ярче всего проявляется всложной фигуре Беатриче. На протяжении II и III кантик она только и делает, что«перевоспитывает» бесстрашного и своемысленного поэта, и она же,особенно в I кантике, хотя отнюдь не только там, провозглашает свободомысленныеи своевольные идеи: бояться нужно только того, что может принести вред другому;«иного, что страшило бы, – и нет».
Значит, повторимся,страха божьего нет, не должно существовать. Так осталось ли место для самогобога? Отдавал ли себе Данте отчет в том, что устами Беатриче он высказал, всущности, неслыханные мысли для того времени? И даже если на минуту оставитьобщемировоззренческий аспект и попытаться ограничиться этическим: никакойвнешней понуждающей силы нет – есть только человек и человечество и – отношениямежду людьми. Какая глубокая, какая смелая, какая гуманистическая мысль! УстамиБеатриче ее впервые высказал Данте – и заложил первый камень фундамента будущейвеликой гуманистической идеологии.
В образе Беатричеособенно ярко проявилась способность Данте насыщать своих героев противоречивымдухом эпохи. При этом дантовские, передовые, раскрепощающие душу мысливысказываются устами оппонентов Данте-героя поэмы. Здесь очень важно уловить(как, впрочем, в «Комедии» в целом) соотношение текста и подтекста.Становится ясным, что Беатриче, как защитник правоверия, как оппонентопределенного скептицизма и вольномыслия, необходима поэту:
1) как наиболее удобныйспособ для выражения его глубоких религиозных сомнений;
2) как средствовуалирования этих сомнений, для создания впечатления, что он не хочет отступатьот правоверия или готов вернуться к нему.
Не забудем, что Беатриче– любимый образ творца «Комедии». Данте не мог не внести в него того,что больше всего его волновало: и новые, смелые, гуманистически направленныенравственные порывы, и помыслы, и свои нараставшие сомнения в отношениирелигии, церкви, политики, и, с другой стороны, богословские контр-идеи,которые окружали его со всех сторон, и в спорах, в борьбе с которыми поэтотстаивал главное, раннегуманистическое направление своего мировоззрения.Отсюда и яркость, привлекательность и поразительная противоречивость образасвятой флорентинки.
Заключение
Выполненныйанализ поставленных задач позволяет сделать следующие выводы:
ОтношениеДанте к церкви критично, он никак не отрицает религию, поскольку сам глубоковерующий человек. Но его не может не беспокоить греховность «святой»церкви. И всеми силами он старается это обличить.
Данте,как человек, поэт, нестандартно мыслящий для своего времени, осмелился награндиозный шаг в своей жизни. Это поистине поразительный парадокс. Черезсколько противоречий, смятений, переживаний ему пришлось пройти. Чем же следуетобъяснить этот парадокс?
Дляначала, Данте – это коренной житель Флоренции, на его глазах происходиликардинальные изменения в жизни города, да и страны в целом. Видя, как мир,погружается в гнусные и страшные пороки он затаил в себе мечту, избавить мир отнарастающего зла. Дать возможность душам пройти путь очищения. Поскольку путьчеловека к совершенству, от низости к высоте, сложен, и в поэме Данте показывает,что очищение совершается страданием и любовью. Он хотел дать миру мир!Следовательно, это первое и самое важное, что подтолкнуло его к написаниюфундаментально труда, который останется ярким примером для будущих поколений.
Во-вторых,в человеке с таким чувственным и сострадательным сердцем, не могли нескладываться идеи, нового отношения не только к миру, но и к человеку. То естьна, то время в нем уже преобладали ранневозрожденческие мотивы. Данте — один изтех поэтов, кто достоин звания всемирного или католического и чье творчествоотмечено следующими особенностями: главная это — вдохновение. Нет поэта, докоторого не доходило бы того таинственного дыхания, что древние называли Музой.Образ как бы подымает человека выше, человек видит дальше вокруг себя, и междувещами устанавливаются новые отношения, определяемые не логикой и причиннымисвязями, а гармоническим или взаимодополняющим видением некоего единого смысла.Но для появления истинного поэта только вдохновения недостаточно. Нужно, чтобынавстречу благодати, милости шла со стороны личности добрая воля, простота идоверие, а природные силы укрощались и направлялись разумом — смелым,осторожным и зорким, когда к тому же переживается нечто особенное. И потому нетнужды долго останавливаться на втором даре — высоком разуме и критическойразборчивости или вкусе. Поэту, вдохновляющемуся расплывчатыми видениями илизовом слова загадочного и бесформенного, разум дает силы сотворить действоодной строгой требовательностью к материалу, одним изыском, бесстрашным иточным, отрекаясь от всего отягощающего путь к цели, сотворить вселенную всебе, где все части органично связаны и находятся в пропорциях раз и навсегдазаданных.
Единственныйиз всех поэтов Данте описывал вселенную вещей и душ не с точки зрения зрителя,а с точки зрения Создателя, стараясь поместить их окончательно не в рамках иконтексте вопроса «как», а в рамках и контексте вопроса «почему?»,оценивая их с позиции конечных целей. Он понял, что в этом видимом мире намдоступны не целостные существа и сущности, а преходящие и временные знаки,вечный смысл которых мы не постигаем. Он постарался дать полную историю тоговремени, в центр которого был помещен, очертив все пределы начиная со случайныхрождений и кончая неизменными результатами непостижимой Божественной Мудрости.
Итретье не маловажное это интерес к человеку; к его положению в природе иобществе; понимание его духовных порывов, признание и оправдание их — основноев «Комедии». Суждения Данте о человеке свободны от нетерпимости,догматизма, односторонности схоластического мышления. Поэт шел не от догмы, аот жизни, и человек у него не абстракция, не схема, как-то было у средневековыхписателей, а живая личность, сложная и противоречивая. Его грешник может в тоже время быть праведником. В «Божественной комедии» немало таких «праведныхгрешников», и это — самые живые, самые человечные образы поэмы. Онивоплотили широкий, истинно гуманный взгляд на людей — взгляд поэта, кому дороговсе человеческое, кто умеет восхищаться силой и свободой личности, пытливостьючеловеческого ума, кому понятны и жажда земной радости и муки земной любви.
ПоэмаДанте принятая народом, для которого она была написана, стала своеобразнымбарометром итальянского народного самосознания: интерес к Данте то возрастал,то падал соответственно колебаниям этого самосознания. Особенным успехом «Божественнаякомедия» пользовалась в ХIХ в., в годы национально-освободительногодвижения, когда Данте начали превозносить как поэта-изгнанника, мужественногоборца за дело объединения Италии, видевшего в искусстве могучее орудие борьбыза лучшее будущее человечества. Такое отношение к Данте разделяли Маркс иЭнгельс, причислявшие его к величайшим классикам мировой литературы. Пушкинотносил поэму Данте к числу шедевров мирового искусства, в которых «планобширный объемлется творческою мыслию».
Именнопоэтому творчество и приведнный нам урокДанте могут дать нашему времени много материала к размышлению.
/>
/>
/>
/>
Списокиспользованной литературы
Источники
1. ДантеАлигьери. Божественная комедия/ Пер. Лозинского М., 1974.
Исследования и пособия
2. Асоян А.А. «Почитайте высшего поэта»: Судьба «Божественнойкомедии» Данте в России. М., 1990
3. Балашов Н.И.Данте и Возрождение//Данте и всемирная литература./ Под. ред. Н.И. Балашова,И.Н. Гоенищева-Кутузова,А.Д. Михайлова, М., 1967,С. 9-45
4. Беляев В.В. Античные традиции вполитической жизни Данте. Саратов, 1983
5. Борхес X. Л. Девятьэссе о Данте.// Вопросы философии.— 1994. С. 14 //http://www.philosophy.ru/library/vopros/07.html
6. Голенищев-КутузовИ. Данте. М., 1967.
7. Державин К.Творение Данте.//Данте Алигьери. Божественная комедия/ Пер. Лозинского М.,1974.
С. 7-13
8. ДержавинК. Н. ДантеАлигьери. Божественная комедия./ Пер. М.Лозинского.// wikilivres.info/wiki/Данте_Алигьери._Божественная_комедия._Перевод_Михаила_Лозинского_(К._Державин)
9. Дживелегов А.К.Данте Алигьери. Жизнь и творчество. М., 1946.
10. Стам С.М.Размышления над «Комедией» Данте: синтез средневековойкультуры?//Человек в культуре Возрождения. М., 2001. С. 5-23