Содержание
Введение
1. Морально-религиозная проблематика рассказов о патереБрауне
2. Жанровое своеобразие детективных рассказов о патереБрауне. Герой- сыщик
Заключение
Список литературы
Приложение к диплому
Введение
Г.К. Честертон(1874-1936) – известный английский писатель, журналист, критик. Он выступалфактически во всех литературных жанрах: под его подписью выходили в светгазетные заметки и теологические статьи, романы и шуточные стихи, пьесы ипоэмы, детективные рассказы и романизированные биографии. И все-таки наибольшуюславу ему принесли детективные рассказы о патере Брауне. Первый сборник”Простодушие патера Брауна” вышел в 1911 году, за ним последовали другие из этогоже цикла: “Мудрость отца Брауна”, “Неверие отца Брауна”, “Тайна отца Брауна”.
В детективных рассказах опатере Брауне проявилась вся многогранность таланта писателя, во многомпарадоксального, что дало критикам материал для раздумий. Литературной деятельностиЧестертона в нашей стране посвящены разные статьи в литературных журналах инаучных изданиях, предисловия и послесловия к сборникам его произведений, диссертации.Отметим, однако, что монографии о Честертоне в отечественном литературоведениипока нет.
Изучение критическихработ выявило некоторые общие позиции исследователей касательно детективныхрассказов о патере Брауне. Честертона считают мастером детективного жанра, нопри этом отмечают отличие его рассказов от классического канона. Так, основнымпоказателем этого отличия является, по мнению исследователей, религиозноезвучание детективов Честертона, которое органически связано с проблемойопределения жанра этих рассказов.
Интересным является то,как менялась оценка творчества Честертона. В начале хх века этому писателюуделялось мало внимания. Короткие отзывы в журналах – вот все критическиеработы о Честертоне того времени. Исследователи поэт В.Я.Брюсов, критик С.Динамов писали тогда о Честертоне как о своем современнике. В своих работах онистарались отразить своеобразие мировоззрения английского журналиста, лишьнемного затрагивая его литературные работы.
Лишь в 1947 году быланаписана объемная статья И.Кашкиным. Исследователь дает оценку творчествуЧестертона, которая отразила идеологическое состояние советского общества. Помнению И.Кашкина, “Честертон все подчинял реакционной католической догме.“Реакционной”, значит “далекой от жизни”[1]. Исследователь обвиняетавтора в том, что его “реакционная проповедь” разрушает классический видприключенческой литературы. И. Кашкин сделал акцент на иррационалистическойпозиции Честертона, считая, что писатель подрывает устои жанра, основанного налогике. Используя подобные “ярлыки”, исследователь не учитывал самого главного:для чего пишутся рассказы. Честертон стремился не разрушить жанр, а изменитьего в соответствии со своим мировидением.
В 50-60х гг. осмыслениерелигиозной ориентации детективов Честертона было также в духе советскойидеологии. А.А. Елистратова усмотрела “реакционные, примирительные икомпромиссные”[2] тенденции в католичествеЧестертона, назвав его идеи “реакционно-утопическими”. По ее мнению, спасениеобщества невозможно посредством католичества, а значит и утопично: “Советскийчитатель не нуждается в противоядии против беспомощных и наивных предрассудковЧестертона, запоздалого романтика, тщетно мечтающего спасти мир”[3].В то же время исследовательница справедливо отметила, что детектив Честертоназаметно отступает от классического жанра, и в этом увидела его новаторство.
В дальнейшемисследования, посвященные творчеству Честертона, стали более объективными иглубокими. Совершенно нового Честертона открыло эссе-послесловие С.Аверинцева всборнике публицистических работ Честертона “Писатель в газете” (1984), гдеисследователь отдал должное нравственному аспекту католицизма Честертона.Мнение этого ученого поддерживают современные исследователи, для которыхкатолицизм рассказов о патере Брауне есть нечто дополняющее детектив иобогащающее его философской мыслью. Именно это отметила С.Н. Филюшкина в своейстатье “В нем властвует закон”. Это положение звучит и у И.Петровского в статьев журнале “Диапазон”(1991).
Так же в 90-х гг.исследователь Н.А. Трауберг напишет о том, что “мудрые прозрения, чистота инравственность христианского мироощущения”[4] – вот главное вЧестертоне. Кроме того, она подчеркнет важное свойство, присущее детективуавтора: “Его католичество учит!”[5] Именно это Н.Л. Траубергсвязывает с элементами притчи в рассказах Честертона, своеобразногонравственного урока, который выходит за пределы текста. Критик так же даеттерминологическое определение детективам о патере Брауне – теологическийдетектив.
Заметим, что точка зренияэтого критика – одна из самых аргументированных. Н.Л. Трауберг, доказывая своюпозицию, обстоятельно приводит примеры из текстов Честертона.
Есть и другие особенностирассказов Честертона, которые отмечают критики. Большое внимание исследователиуделяют главным героям: отцу Брауну и вору Фламбо. Показательно то, что на этомуровне оценки новелл острых разногласий между критиками нет. Наблюдаетсяобщность, часто литературоведы лишь дополняют друг друга. Они единогласноподчеркивают отличие отца Брауна от классического героя-сыщика, котороезаключается в его религиозном сане, методе сыска и милосердном отношении кпреступнику.
Такие исследователи, какИ.Кашкин, И.Петровский, С.Динамов, отмечают самый главный метод сыска отцаБрауна – это вживание в преступника, своеобразное перевоплощение. И.Кашкинпишет: “Он не пытается изучить человека извне, а предпочитает вживаться,вчувствоваться в переживания и поведение преступника, причем это достигаеттакой остроты, что он восклицает: “Всех этих людей убил я сам!” И. Петровский всвою очередь замечает, что отец Браун привязывает к себе преступника не какобычный полицейский, а с помощью исповеди.
Интересно мнение С.Арсеньева, который считает, что образ патера – это эволюция образа ШерлокаХолмса: “Отец Браун обладает большим здравым смыслом и тонкостьюпсихологического анализа”.
А.А.Елистратовасравнивает патера Брауна с одиноким Дон Кихотом, обращающим “картонный мечромантика”[6] против обличаемого иммира реальности. “Именно он, незаметный и даже смешной провинциальныйсвященник, оказывается великим сердцеведом, посрамляющим своейпроницательностью и преступников, и профессиональных слуг закона”[7].Похожее сравнение есть и в работе И.Петровского.
Что касается Фламбо, тоисследователи оценивают его как необычный и оригинальный образ преступника.И.Кашкин, И.Петровский говорят о Фламбо как о воре-виртуозе, обладающимактерским даром.
Еще одно положение, котороерассматривают критики, касается парадоксальности Честертона. Это черту отмечаюттакие исследователи, как И.Кашкин, С.С. Аверинцев, С.Н.Филюшкина, И.Петровский.
Все исследователирассматривают парадоксальность рассказов Честертона как основополагающий принципего творчества. Как отметил С.Аверинцев, “The things that cannot be and they are” – формула, в различных вариантах встречающаяся унашего автора и очень близкая к самому центру его мысли и воображения”[8].Эта мысль звучит и у С.Н.Филюшкиной, которая связывает детективные рассказы опатере Брауне с традицией парадокса в английской литературе. Исследовательницасчитает, что парадокс выполняет важную функцию в детективе этого писателя:помогает выявить тайную связь между событиями жизни.
И.Петровский также уделялособое внимание парадоксальности Честертона. Критик отмечает, что писательродился в эпоху, проходящую под знаком парадокса. Но так как он не принимаетанглийскую действительность, то спорит со своим временем на его жепространстве. И.Петровский считает, что Честертон относится к реальнойдействительности как к парадоксу, т.к. она состоит из нелепых противоречий.Исследователь пишет: “Честертон считает, что англичане потеряли вкус кинтеллектуальному парадоксу, превратили его в норму национального поведения, внравственный парадокс”[9].
И. Кашкин в своей работедовольно много внимания посвятил вопросу о парадоксальности детективов о патереБрауне, но дал отрицательную оценку этому явлению. Для критика игра слов,сюжета, загадки – поверхностный уровень, не имеющий под собой жизненной основы:“Честертон сам представлял собой ходячий парадокс, но был в то же время ижертвой своей неразборчивой парадоксальности”[10]. Стилевуюпарадоксальность детективов Честертона отметила А.Елистратова.
Одно из самых точныхопределений парадоксальности творчества Честертона дала Н.Л.Трауберг. Онасправедливо написала: “ Честертон парадоксален не только потому, что хотелудивлением разбудить читателя, но и потому, что для него неразделимы ценности,которые мир упорно противопоставляет друг другу”. Исследовательница такжезаключает, что Честертон создает свой собственный мир, где противоположностисходятся. Пример – отец Браун и вор Фламбо.
Но все же этот аспектдетективов о патере Брауне глубоко не изучен. Исследователи дают общую оценкупарадоксальности писателя, но не достаточно опираются на материал детективов опатере Брауне.
Изучая монографии оЧестертоне зарубежных критиков – Dale Ahlquist, A. Rivers, William T.Scott – можно сделать вывод, что детективыо патере Брауне практически не были изучены этими исследователями. Данныекритики посвятили свои работы эссе, романам, поэмам и некоторым другимдетективным рассказам Честертона: сборнику « Клуб удивительных промыслов».Уделяется также много внимания в их работах парадоксальному мировоззрению этогописателя.
В целом можно сделатьвывод, что наиболее изученным в рассказах о патере Брауне является главныйгерой – священник, а также некоторые жанровые особенности честертоновскогодетектива, такие как притчевость и психологический метод Брауна. Но детальноэти специфические черты рассказов о патере Брауне не рассмотрены. Что касаетсяморально-этической стороны, то можно сказать, что критики уделяли вниманиеодной проблеме: перевоспитанию преступника и роли Брауна в этом процессе. Новсе же полной картины морально-религиозной проблематики, затрагиваемойЧестертоном в рассказах, в исследованиях нет. Кроме того, не изученной являетсяи парадоксальная основа детективов. Ученые определяли Честертона как мастерапарадокса и отмечали присутствие этой стороны творческого метода в рассказах опатере Брауне, но все же детальных исследований на материале детективныхрассказов Честертона нет. Данная работа направлена на изучение моральногоаспекта рассказов о Брауне, на выявление характерных особенностей детективовЧестертона и отличий от классического канона, что делает писателя новатором вэтом жанре, на детальное изучение образа Брауна и его роли в рассказах.
Дипломная работа состоитиз введения, двух глав и заключения:
1. В первой главе рассматриваетсяморально-религиозная проблематика рассказов о патере Брауне;
2. Вторая глава посвящена жанровымособенностям детективных рассказов о патере Брауне; образу главного героя;
3. В заключении будут сделаны выводы.
Первая глава
Морально-религиознаяпроблематика в рассказах о Патере Брауне
честертонбраун детективный рассказ
Несомненно, чтообъединяющим началом всех новелл Честертона о патере Брауне является геройсыщик – отец Браун. Это видно уже из названия циклов (“Неведение отца Брауна”,“Мудрость отца Брауна”). Следует отметить, что выбор такого героя-сыщикакритики связывают с проявлением парадоксального начала в рассказах Честертона.Вместо полицейского или частного сыщика, любителя интеллектуальных загадок,увлекающегося распутыванием сложных клубков, перед нами предстает католическийсвященник. Отсюда происходит сдвиг в каноне жанра: на первый план в рассказахписателя выходит моральная сторона преступления. Несомненно, что и в рассказахА.Конан-Дойля присутствует этот момент. Но у Честертона герой-священникусиливает постановку морально-психологических проблем, которые осмысливаются сточки зрения христианской этики.
При анализе моральногоаспекта в рассказах о патере Брауне следует выделить основныеморально-религиозные проблемы, затрагиваемые Честертоном:
1. Проблема перевоспитания преступника исвязанная с ней проблема его морального выбора;
2. Проблема возмездия, которое настигаетпреступника;
3. Проблема христианского милосердия.
Проблема перевоспитанияпреступника является наиболее важной для Честертона. Особенно ярко онараскрывается в рассказах “Око Апполона” и “Молот Господень”. В этих двухрассказах Честертон обличает, как он говорит, “самый тягчайший из смертныхгрехов — гордыню”[11]. Писатель как истинныйхристианин считает, что “гордыня – столь сильный яд, что он отравляет не толькодобродетели, но и грехи. Все зло от притязания на первенство».[12]Доказывая это, Честертон выстраивает сюжет таким образом, что гордецыоказываются убийцами. В рассказе “Око Апполона” жрец солнца – Калон – вознессебя выше всех. Он прекрасен лицом, горд, самоуверен, т.е. поражен самымопасным душевным недугом – гордыней. В результате Калон совершает убийствоПолины, последовательницы его учения, пользуясь своей властью над ее душой.
То же самое происходит ис героем рассказа “Молот Господень”. Уилфрид Боэн убивает своего брата от имениБога, свершает самосуд, называя его карой свыше за нечестивый образ жизни.Возвышая себя до Бога, Боэн становится самым грешным из грешников. Отец Браунвосклицает: “Хороший он был человек, но впал в большой грех”[13].
В то же время Честертон стремитсяпоказать, что этих людей еще можно спасти, поэтому Браун не передает их в рукиправосудия, хотя с самого начала знает их вину. Сокровенное желание автора, азначит и патера – покаяние грешника. Так, в рассказе “Око Апполона” патер пытаетсяповлиять на Калона: “Полина видела… – глаза его сияли ярче. – Говорите…РадиБога, скажите все! Самому гнусному преступнику, совращенному бесом, становитсялегче после исповеди. Покайтесь, я вас очень прошу!”[14].
В “Молоте Господнем”Честертон строит повествование таким образом, чтобы показать потенциальнуювозможность перерождения
преступника. Так, Боэн – набожныйчеловек, ведущий праведный образ жизни. Он становится преступником, носовершает убийство не преднамеренно, а в порыве отчаянного гнева, которыйзавладел его душой. Боэна мучает совесть за совершенное, он выдает себяволнением, трепетом в голосе и бледностью лица, что и замечает патер Браун.Кроме того, обвинив душевнобольного, которому не грозит никакое наказание, вубийстве брата, Боэн пытается таким образом спасти невиновного кузнеца и егожену, подозреваемых в преступлении. Уловив в душе священника такие проблескисвета, Браун терпеливо проникает в сущность этого человека и направляет направедный путь.
В рассказах “Сапфировыйкрест”, “Летучие звезды”, “Странные шаги” Честертона также интересует моральныйаспект преступления и вопрос о перевоспитании грешника. Эти рассказы объединеныобщей ситуацией: перед нами преступление – кража, один и тот же преступник –вор Фламбо и, разумеется, один и тот же сыщик – отец Браун. Общий момент есть ив проблематике этих рассказов. Одна из затрагиваемых проблем ставится писателемперед преступником. Это проблема морального выбора: идти по путибезнравственному или начать жить по совести. Отмечу, что Фламбо никогда несовершает убийств. Это вор, для которого важна игра. Как справедливо отмечает И.Петровский, “его кражи обладают изяществом ювелирной работы и отличаютсяхорошим чувством юмора “[15].
Преступник умен,обаятелен, он еще не утратил определенные нравственные качества, такие какчувство чести и собственного достоинства. Так, в рассказе “Сапфировый крест”вор, понимая, что проиграл, не пытается убежать или атаковывать соперника. “Онбыл талантлив и знал законы игры: он отступил на шаг и низко поклонился”. А врассказе “Летучие звезды” преступник, узнав, что из-за него подозрение пало начестного юношу, отдает украденные алмазы, так как подставить кого-либо — этонизкий для него поступок.
Неудивительно, чтоЧестертон, наделив своего преступника такими качествами, предполагаетнравственную эволюцию героя: в рассказе “Сапфировый крест” перед намисомневающийся грешник, в “Странных шагах” и в “Летучих звездах” ворраскаивается в содеянном, а уже в рассказе “Невидимка” и в других перед намиабсолютно парадоксальное решение проблемы морального выбора, так как сам Фламбостановится сыщиком, который борется с нарушителями закона. Более того,преступник и отец Браун становятся лучшими друзьями, что, казалось бы,противоречит логике. Но для писателя парадоксальное сочетаниепротивоположностей – жизненный принцип. Как пишет Н.Трауберг, Фламбо и Браун –“две половинки ножниц, которыми Бог кроит мир”[16].
Следует сказать, что всеже главную роль в становлении преступника на праведный путь играет отец Браун.Как уже отмечалось, проблема перевоспитания преступника является ключевой дляЧестертона. В соответствии с его религиозным мировоззрением, церковь, а вместес ней и священник, должны помогать людям раскрывать и признавать свои грехи,чтобы затем очиститься. Если не признать своих грехов, они разрушат человека иотодвинут его от Бога. По мнению Честертона, именно церковь как неустанныйсыщик должна упрямо и настойчиво “охотиться на человеческие души, чтобы спасатьих, а не уничтожать”[17].
Честертон подкрепляетэтот принцип в своих рассказах. Отец Браун изобличает отступившихся отнравственной нормы, выискивает заблудившихся во лжи, преследует пагубнуюмораль. Он деятелен гораздо больше, чем обычный приходской священник. “Я –ловец человеков!”[18] –
произносит он в рассказе“Странные шаги”. Отец Браун не сыщик-профессионал, именно поэтому он видит впреступнике прежде всего человека.
Такое отношение кнарушителю закона – уникально для детективного жанра и характерно только длярассказов Честертона. Если у других авторов (Конан-Дойля, Агаты Кристи)герой-детектив рад замысловатым преступлениям, которые дают ему возможностьприменить свой аналитический ум, то в рассказах Честертона цель героя-сыщика,что парадоксально для данного жанра, не раскрыть преступление, а вывестигрешника к правде; отец Браун будет скорее рад невиновности человека иотсутствию преступления вообще.
Отметим, что Честертон непозволяет Брауну пользоваться силой или законом для достижения своей цели. Каксправедливо пишет американский исследователь D.Ahlquist, “попыткаизменить мир изнутри означает изменить людей, меняя их сознание. Другиесоциальные институты (в отличие от церкви) меняют мир с внешней стороны. Ониполагаются на силу. Но есть разница между силой (властью) и авторитетом.Церковь действует через авторитет, который мы признаем, уважаем и которомуподчиняемся»[19] (перевод мой.-О.В.).Браун оставляет преступнику свободу выбора. Например, в “Молоте Господнем”священник сохраняет тайну исповеди и дает Боэну право решать самому: признатьсяв убийстве или нет. В итоге грешник кается. В рассказе “Око Апполона” Браунтакже не арестовывает Калона, а позволяет ему уйти. Преступник делает выборсам, но влияние патера зароняет в душу преступника сомнение в правильностисвоей жизни.
В выполнении своегоморального долга – перевоспитании преступника – отец Браун упорен, как никто.Католический священник воздействует на человека через волю,морально-психологически, задевает его нравственные
струны и завладеваетнедрами души. В новелле “Сапфировый крест” мы впервые сталкиваемся с тойглубокой душевной силой, с которой патер обрушивается на преступника. Находясьодин на один с вором, который хочет украсть у него драгоценный крест, патерпоказывает душевную стойкость. Браун убежден в силе нравственных законов,поэтому он не боится преступника, его угроз, только снова призывает грешника кзакону нравственному. “Представьте алмазные леса, что луна – синяя, сплошнойогромный сапфир. Но не думайте, что это все хоть на йоту изменит закон разума исправедливости. Среди жемчужных утесов вы найдете все ту же заповедь: “Неукради”[20].
Надо заметить, чтоЧестертон из рассказа в рассказ, иногда навязчиво, подчеркивает нелепостьвнешнего поведения патера, чтобы выделить его высокие внутренние качества иглубину ума. В рассказе “Сапфировый крест” патер показан смешным и неуклюжим:“Валантен изучил всех; дойдя до низенького священника, он чуть не рассмеялся”[21].В самом конце рассказа, который завершается триумфом Брауна, Честертон сноваподчеркивает нелепое поведение священника: “И они, полицейские, стояли, обнаживголовы, пока сельский священник шарил в темноте, пытаясь найти зонтик”[22].
“Летучие звезды” вновьдают характерный облик патера: “Маленький священник подпрыгнул, какподстреленный”[23]. Похожий портрет Браунаи в рассказе «Странные шаги»: “С неожиданной для него легкостью он перепрыгнулчерез барьер и заболтал короткими ножками, словно мальчишка на заборе”[24].
Оставляют желать лучшегои физические способности Брауна, что тоже неоднократно обыгрываетсяЧестертоном. Священник не наделен силой Шерлока Холмса, который с легкостьюсгибает кочергу и обладает незаурядной физической подготовкой. Для писателяважно показать через контраст, что за, казалось бы, серой посредственностьюпатера, физической слабостью и внешней уязвимостью скрывается необычайная силадуха, твердость нравственной позиции, которая способна противоречить дажесамому отчаянному преступнику.
Христианское учениепомогает патеру бороться со злом. Каково же орудие перевоспитания отца Брауна?Это проповедь, обращенная к преступнику и настойчивое приглашение его к исповеди.Честертон писал в своей автобиографии о таинстве покаяния: “Исповедь дает намновую жизнь и примиряет нас с миром. Радость дается не даром, она обусловленараскаянием. Другими словами, цена ей – истина. Мы должны увидеть себя такими,какие мы есть”[25]. Таким образом, отецБраун помогает преступнику новыми глазами посмотреть на окружающий мир и насебя. Преступнику дается шанс изменить свою жизнь.
Итак, большую роль впроцессе воздействия на преступника играет проповедь Брауна. Честертон делаетслово главным методом воздействия патера, который никогда не подводит. Речьсвященника эмоциональна, наполнена необыкновенной патетикой и, в то же время,здравомыслием. Так, в рассказе “Летучие звезды” Браун обращается к Фламбо ипытается удержать его от дальнейших преступлений, приводя примеры из реальнойжизни, когда благородный разбойники, “веселые грабители богатых кончали вмерзости и грязи”[26]. А в “Сапфировом кресте”проповедь Брауна очень напоминает священное писание.
Автор строит сюжет так,чтобы доказать результативность проповеди Брауна. Так, в рассказе “Странныешаги” священник останавливает преступника призывом к исповеди, а послеотпускает на волю и уверенно произносит: “Я поймал его невидимым крючком наневидимой леске, такой длинной, что он может уйти на край света, но все жевернется, как только я потяну”[27]. А в “Летучих звездах” ив “Сапфировом кресте” вор, как завороженный, слушает Брауна. В рассказе “ОкоАпполона” Честертон также демонстрирует действие слов патера на преступника,чей пьедестал рухнул в один момент. Калон сражен патером: “Жрец суетливо, каксумасшедший, попятился перед маленьким священником”[28].
Но все же идеямгновенного перерождения преступника иногда предстает сомнительной: у читателявозникает вопрос, как смог отец Браун изменить человека в один момент,перевернуть его жизнь и оставить преступное в прошлом, тем более что сампроцесс проповедования и исповедования в произведениях Честертона частоопускается. Так, в рассказе “Сапфировый крест” писатель приводит лишь частьпроповеди, в “Странных шагах” и “Невидимке” она вообще отсутствует. А врассказе “Летучие звезды” проповедь сводится к двум словам: “Можно держаться наодном уровне добра, но никому никогда не удавалось удержаться на одном уровнезла. Этот путь не ведет под гору”[29].
Рассказ “Странные шаги”сталкивает Брауна и Фламбо в клубе “Двенадцать верных рыболовов”, где обедаютаристократы. Фламбо, прикидываясь то лакеем, то джентльменом, крадет ценныйсеребряный сервиз. Но, уже покидая клуб, вор натыкается на священника, которыйзнает его тайну. Отец Браун говорит преступнику: “А я буду грозить вам червемнеумирающим и огнем неугасающим…Я священник, мосье Фламбо, и готов выслушатьвашу исповедь”[30]. Далее читатели могуттолько догадываться, о чем разговаривали священник и вор. Честертон дает лишьрезультат – перевоспитание преступника.
Такая же ситуация врассказе “Невидимка”, где Браун исповедует убийцу. Этим и заканчиваетсярассказ: “А отец Браун долгие часы бродил под звездами по заснеженным улицам субийцей, но о чем они говорили – этого никто никогда не узнает”[31].
Из вышесказанногоследует, что тенденция Честертона не приводить в рассказах проповедь Брауна иисповедь священника является слабой стороной его детективов о патере Брауне.Принцип перевоспитания заявлен, дан как тезис, но художественно не раскрыт.Честертон как носитель христианской идеологии делает ставку на силу проповедиБрауна и исповедь грешника, которые должны спасти человека. Как носительхристианской идеологии он также соблюдает тайну исповеди и опускает этот моментв своих рассказах, что и делает перевоспитание преступника художественно неубедительным. Молчание отца Брауна прекрасно объясняется его священническимдолгом, но не соответствует сущности детектива в целом.
При анализе рассказов опатере Брауне, наряду с проблемой перевоспитания можно выделить проблемувозмездия человеку за его преступление. Именно этому посвящены рассказыЧестертона “Зеркало судьи”, “Вещая собака”, “Чудо “Полумесяца”, “Грехи графаСарадина”, “Небесная стрела”.
Во всех перечисленныхрассказах грешники, совершив преступление, несут наказание. Возмездиепроявляется по-разному. Например, самоубийством преступника, а значит вечныммучением души, заканчиваются рассказы “Вещая собака” и “Зеркало судьи”.Отметим, что причина самоубийства не раскаяние, а безвыходное положениепреступников.
В рассказе “Вещая собака”молодой человек Гарри Дрюс повяз в долгах, и его единственный шанс – завещаниедяди, ради чего он и убивает его. Но затем обнаруживается, что сделал этонапрасно, т.к. родственник ничего ему не оставил, в итоге Гарри совершаетсамоубийство.
Что касается рассказа“Зеркало судьи”, то здесь Артур Трэйверс убивает сэра Гвинна из-за страха бытьуличенным в государственной измене. Трэйверс же и ведет судебный процесс в ролипрокурора по делу смерти Гвинна. Но благодаря отцу Брауну истина становитсяизвестной, и сэр Артур стреляет уже в себя.
Преступники посягнули начужую жизнь и поплатились своими. Честертон наказывает их, чтобы нагляднодоказать губительность пути грешника. Это нравственный урок всем людям.
В рассказе “Небеснаястрела” Брандер Мертон, американский миллионер, из-за страсти обладать древнейчашей убивает двух людей. Но его настигает сын убитого Уилтон, который иосуществляет самосуд. Преступник Мертон становится жертвой другого преступника.
С точки зрениянравственности, ситуация противоречива. С одной стороны, убийца наказан, сдругой – наказан через убийство. Позиция Честертона тоже неоднозначна. Браунвосклицает: “Оправдать Уилтона нельзя хотя бы потому, что мы не слышалиоправданий с другой стороны”[32]. Патер выступает противбеззакония и самосуда. Он даже пытается вызвать сочувствие к Мертону (к егоболезненной психике), который “сперва действовал угрозами и убивал, лишьубедившись в тщетности своих попыток”[33].
Может показаться, чтопатер Браун оправдывает Мертона или Уилтона. Но это невозможно длякатолического священника. Он одинаково суров к преступникам и одинаково скорбитпо их грешным душам.
Обособленно в этой групперассказов “Чудо “Полумесяца”. В центре новеллы парадоксальная ситуация:возмездие настигает преступника, который формально не виновен, но с точкизрения законов человечества совершил непростительный поступок.
Богатый делец Уоррен Уиндблистательно распорядился судьбой трех человек. Он сделал это точно,молниеносно, безапелляционно. Трое бродяг в мгновение ока получили из руксамочинного благодетеля собственную судьбу. Честертон возмущается: “Что такоечеловек, чтобы ему судить других? В один прекрасный день перед Уиндом предсталитрое бродяг, и он быстро распорядился их судьбами, как будто ради них не стоилоутруждать себя вежливостью, не стоило добиваться их доверия, незачем былопредоставлять и самим выбирать себе друзей. И вот за двадцать лет не иссякло ихнегодование, родившееся в ту минуту, когда он оскорбил их, дерзнув разгадать содного взгляда”[34].
Бродяги жестокорасправляются с Уиндом за то, что “он судил о людях, вернее, судил людей”[35].Безусловно, они совершают ужасный поступок, но здесь все переворачивается:преступником оказывается в первую очередь Уинд, который совершил преступлениедвадцать лет назад, нарушив заповедь: “Не суди, да не будешь судим”. “Рассказначинается не убийством, а нарушением христианской заповеди”[36],- считает И.Петровский. Эта новелла очень близка по жанру к притче.
Во всех рассказах этойгруппы присутствует дидактический момент. Морализаторство Честертоназаключается в том, что человека, преступившего христианский закон и непризнающего своей вины, ждет наказание в земной или другой жизни. Автор в своихпроизведениях настойчиво говорит об обязательной каре небесной. Эта мысль звучитпочти во всех рассказах о патере Брауне. Можно утверждать, что такое убеждение ивера писателя в высшее провидение и справедливость является одним из стержней вего мировосприятии.
В добавление ко всемувышесказанному рассмотрим еще одну важную морально- религиозную проблему вдетективах о патере Брауне. Честертон не просто сделал своего героякатолическим священником. Отец Браун представляет католическую Церковь,которая, по словам писателя, “единственный институт, который создал системупрощения. Церковь открывает преступления, чтобы прощать, а не мстить ”[37].
Проблема христианскогомилосердия парадоксальна по своей сути. В “Ортодоксии” Честертон пишет:“Милосердие – парадокс. Грубо говоря, “быть милосердным” – значит прощатьнепростительное и любить тех, кого очень трудно полюбить. Преступника надопрощать до седмижды семидесяти. Преступление прощать не нужно”[38].
Этот принцип подкрепленво всех рассказах об отце Брауне. Так, в рассказах, где действует вор Фламбо,патер каждый раз прощает преступника и отпускает на волю. Но преступлениесвященник не принимает, поэтому и стремится перевоспитать грешника.
Особенно ярко проблемамилосердия раскрывается в рассказе “Око Апполона”. Калон совершает жестокоеубийство во имя денег. Отец Браун знал это, но “сидел так же тихо, отрешенно, икруглое лицо его хмурилось, словно он горевал о ком-то или за кого-то стыдился”[39].Браун не обвиняет, не возмущается, он скорбит о преступнике и его преступлении.И когда патеру кажется, что преступник хочет покаяться, священник меняется наглазах: “Отец Браун вскочил, кресло зашаталось. Он был страшно бледен, но весьсветился надеждой, и глаза его сияли”[40]. Патер надеется, чтоКалон исповедуется. Он жалеет преступника, страдает из-за его грехопадения.Именно в вере и раскаянии патер видит победу над злом. Отец Браун никого несудит и не осуждает, в отличие от священника из рассказа “Молот Господень”.Браун милует людей и страдает вместе с ними.
Из всего вышесказанногоможно сделать вывод, что острая постановка морально-религиозных проблем — уникальнаяособенность детективных новелл о патере Брауне, благодаря которой содержание рассказовзначительно обогащается. Честертон создает не просто детектив. В егопроизведениях присутствует нравственный урок, который выходит за пределытекста. Мотивы греха, покаяния и искупления, осмысленные с точки зрениякатолической веры, постоянно проступают в ткани этих рассказов. Честертон здесьразмышляет о человеческой природе, о христианстве и прочности нравственныхзаконов бытия. Отец Браун является выразителем авторской идеи. Его христианскоемировоззрение совпадает с мировоззрением самого Честертона.
Глава вторая
Жанровое своеобразиерассказов о патере Брауне. Герой-сыщик
Рассказы Г.К.Честертона опатере Брауне относятся к жанру детектива. Писатель внес важный вклад вразвитие этого рода литературы и создал свой особенный, неповторимый образец детектива.Критики единогласно отмечают, что рассказы Честертона заметно отступают отканона и приобретают свои собственные черты. Но прежде, чем обратиться канализу жанрового своеобразия рассказов о патере Брауне, необходимо определить,что есть классический детектив.
Детектив (detective) — в переводе с английского “сыщик”,глагол “to detect” означает “открывать, обнаруживать, делать явным”.“Именно пафос открытия, постижения тайного, непредвиденного в человеческийсудьбах определили принципиально новое качество новеллы Э.По “Убийство на улицеМорг”, который признан был создателем детективного жанра ”[41].Как и во всех жанрах, в детективе есть необходимые компоненты, которыеопределяют его своеобразие:
1. Для детектива характерен особый видконфликта – “столкновение персонажей лишь с результатами разрушительногодействия, субъект которого, решающие обстоятельства и причины неизвестны ”;
2. Важную роль в построении сюжетадетектива играет тайна, которая является необходимым элементом этого жанра,стержнем детектива. Именно с этапами расследования таинственного происшествиясвязано четкое и логическое построение сюжета. Как замечает Вулис, “детективимеет два сюжета. Внешний сюжет ведет сыщик, внутренний – преступник.Деятельность сыщика представляет собой процесс логической реставрацииутраченных им или искаженных сцеплений” [42];
3. Необходимое условие для детектива –наличие характерного героя, “который обладает в детективе ярко выраженнойсюжетной функцией. Герой может быть яркой индивидуальностью, но он всегдаподчинен развитию сюжета…Он является во многом фигурой условной, своего родамаской, впрочем, как и его антагонист — преступник ”[43];
4. Особую роль вдетективе играет деталь, которая становится уликой и несет в себе информацию.Именно деталь является ключом к тайне;
5. В детективе времячасто становится объектом анализа, своего рода уликой. Как отмечает Вулис,эффект остановленного времени — исключительное явление для этого жанра. Сыщик,изучая время совершения преступления, может сделать предварительные выводы,которые проливают свет на тайну. Время также указывает на возможность того илииного человека совершить преступление.
Следует сказать, что самЧестертон не только писал детективные рассказы, но и был теоретиком этогожанра. В своем эссе “Как пишется детективный рассказ” Честертон выдвигаетсобственную эстетическую программу, которая определяется четырьмя основнымитребованиями к жанру детектива.
Первое из них –основополагающее – гласит, что в “детективе главенствует не мрак, но свет”[44].Загадка, вокруг которой построен сюжет, не должна быть темной тайной. Будучиразгаданной в конце, загадка проливает свет на весь рассказ и вносит ясность втемные замыслы преступления. По Честертону, детектив неудачен, если “пишется,чтобы запутать читателя”[45].
Второе требованиеЧестертона заключается в том, что детективу следует быть простым и понятным.“Загадка может показаться сложной, в действительности она должна быть простой”[46].Детектив – жанр строгий и цельный. Как считает Честертон, это “тот редкийслучай, когда разговор о правилах нужен и полезен”[47].
Третий творческий принципЧестертона состоит в том, что “событие или персонаж, в котором заложен ключ ктайне, должны быть центральным событием и заметным персонажем. Преступникдолжен быть на переднем плане и вместе с тем совершенно не бросаться в глаза”[48].Иными словами, степень вовлеченности того или иного лица в действие должна бытьсоразмерна его функции, а участие каждого – пропорционально сюжету.
Эти принципы более илименее последовательно реализуются в рассказах о патере Брауне. Их организациюможно проследить на примере рассказа “Человек в проулке”. Браун становитсясвидетелем странного убийства актрисы Авроры Роум, которую убивают около одногоиз служебных входов в театр. В этом деле непонятными кажутся показания свидетелейо каком-то человеке в проулке, которого они заметили и который, возможно, могбыть убийцей. Каждый из них описывает силуэт этого предполагаемого преступникапо-разному, и становится абсолютно непонятным, как хотя бы примерно онвыглядел. Ясность в сложившуюся ситуацию вносит священник. Он объясняет, чтонекоторые зеркала в уборной актрисы были потайными дверями, и свидетели увиделив одном из них свои собственные силуэты. Убийцей же был муж Авроры — Паркисон,который ревновал ее ко всем поклонникам и воспользовался потайным входом. Такимобразом реализуется первый и второй принцип построения детектива, когда сложнаязагадка оказывается простой и раскрытие ее вносит ясность в мотивы и характерпреступления. Что касается последнего принципа, то фигура Паркинсонаприсутствует в повествовании с первых страниц, однако в то же время остаетсяпрактически незамеченной.
Писатель уделял огромноевнимание детективному жанру. Он был главным защитником этого вида литературы вусловиях постоянных нападок и пренебрежения, даже презрения к детективнымпроизведениям. В эссе “Шерлок Холмс” Г.К. Честертон подчеркивает, что главнаяпроблема состоит в том, что к детективным рассказам неоправданно несерьезноеотношение. Писатель считает, что главная прелесть детектива не только в том,что это развлекательный и популярный у читателей жанр, но в неизведанностипросторов для самораскрытия автора, его искусства слова. Да и читатель,обладающий художественным чутьем, может найти в простом на вид детективе разныепо своей сути и характеру смысловые глубины.
Как справедливо заметилаС.Н.Филюшкина, жанр детектива может быть “благодатной почвой для выраженияфилософских взглядов автора”[49]. Это связано сизначальной спецификой детективного сюжета, который раскрываетпричинно-следственные связи между событиями в жизни людей. Как считает самЧестертон, детективный жанр изображает внешнюю сторону явлений, “причиныкоторых скрыты, а это и есть, если поразмыслить, существо всех философий”.[50]Таким образом, раскрытие скрытых сторон событий неразрывно связано с проблемойпостижения истины, которая реализуется в рассказах Честертона в соответствии сего религиозным миропониманием.
Заметим, что Честертоннеоднократно в своих произведениях обращается к дедуктивному методу ШерлокаХолмса, но делает это с определенным намерением. Как отмечает И.Кашкин,“Честертон стремится спародировать, разрушить классический детектив. В отличиеот Э.По с его железной логикой и Конан-Дойля с его скрупулезнойпрофессиональной техникой, Честертон в соответствии с общей своейантиматериалистической и антинаучной позицией, отрицает значение объективныхзнаний ”[51]. Действительно, писательне признает философии детерминизма, которая определила характер творчества Э.Пои А.Конан-Дойля. Эти писатели верили в закон логики, дедуктивный методраскрытия преступления. Они стремились выявить причинно-следственные связимежду явлениями жизни с помощью логической цепи доказательств. Честертон всвоих рассказах преследовал иную цель: он не пытался разрушить классическийдетектив, а выражал свое отношение к действительности. Как говорит С.Н.Филюшкина,Честертон стремился доказать обманчивость видимых причин и неопровержимыхфактов.
Этот принцип яркораскрывается в рассказах “Отсутствие мистера Кана” и “Честь Израэля Гау”. Так,в первом произведении перед нами нелепая ситуация: все герои находятся взаблуждении, что в комнате некого Джеймса Тодхантера произошло столкновениемежду самим хозяином и мистером Каном. Отец Браун обращается за помощью кдоктору Ориону Гуду, который с помощью логических операций пытается воссоздатьсобытия. Очевидно, что умозаключения ученого – это пародия на дедуктивный методШерлока Холмса. Изучая цилиндр мистера Кана, Орион Гуд конструирует обличие егообладателя. На память приходит аналогия с Конан-Дойлем: в рассказе “Голубойкарбункул” Шерлок Холмс с помощью анализа шляпы делает безошибочные выводы очеловеке, ее носившем. Но у Честертона все наоборот. Ученый делает поспешныевыводы и создает картину преступления, которого вообще и не было. Благодаряинтуитивной догадке патера, что мистер Кан – восклицание жонглера и ничегобольше, реальная картина вырисовывается сама собой.
Не менее показателен вэтом отношении и рассказ “Честь Израэля Гау”. Действие происходит в имениипокойного графа Глейнгала. Фламбо и инспектор, изучив жилые комнаты имения,обнаружили много странных и несовместимых друг с другом вещей:
1. Драгоценные камни без оправы;
2. Много нюхательного табака;
3. Маленькие кучки железных пружинок иколесиков;
4. Восковые свечи без подсвечников.
Отец Браун демонстрируетразные логически обоснованные варианты разгадок в духе Шерлока Холмса, которыекажутся всякий раз убедительными, но которые оказываются ложными. Отец Брауниронизирует над своими же версиями. Так, он создает их, чтобы показатьвозможную совместимость странных предметов. Первая версия: граф был преданФранцузской революции и стремился воссоздать в замке быт последних Бурбонов.Вторая версия: граф был вором, алмазы и колесики резали стекло, табак швырялсяв глаза, свечи вставлялись в потайной фонарь. Далее: граф мог найти клад,колесиками шлифовал камни, рабочие, помогавшие ему, получали табак. Еще однадогадка родилась при обнаружении вынутого из библии слова “Бог”. Браунпредполагает, что здесь действовали сатанисты. Отсутствие головы у умершегоусиливает подозрения.
Но все эти логическиеумозаключения оказываются ложными и заводят расследование в тупик. Браун зналпро завещание лорда Гленгайла, по которому все золото его семьи достаетсяслуге, однажды поразившего графа своей безумной честностью. Слуга взял в домепокойного хозяина только то, что ему по праву причиталось: снял золото со всехвещей, оставив все остальное. Но остается непонятным, почему этот человеквынул голову графа из могилы. Истина устанавливается Брауном случайно:брошенная между прочим фраза Фламбо про зубного врача становится ключом кразгадке, и патер моментально догадывается о настоящем положении дел: слуга,обладающей странной совестью, “положит голову в могилу, когда снимет золотуюкоронку”[52].
Таким образом, высмеиваядедуктивный метод, Честертон спорит с законами очевидной логики и демонстрируетее несостоятельность и бесполезность. В свою очередь Отец Браун раскрываеттайну с помощью интуитивно-психологического метода, он “делает ставку навыявление скрытых сторон человеческого “я”, по отношению к которому ончувствует себя духовным наставником, посредником между людьми и богом” [53].
Честертон уделяет большоевнимание психологическим моментам преступления. Характер тайны приобретает уписателя абсолютно новое качество в сравнении с классиками детективного жанра:Э.По и А.Конан-Дойлем. Наряду с обычными для детективов кражами, убийствами врассказах писателя встречаются иные “преступления”. Так, рассказы “Невидимка” и“Странные шаги” основаны на таком феномене, как “психологически невидимыйчеловек”[54]. Честертон считал, чтолюди всегда чего-то не видят и не слышат, и на этом основывал свои рассказы. Впервом рассказе убийца переодевается обычным почтальоном, которого никто незамечает. Отец Браун восклицает: “И в этом ярком, даже кричащем костюме онзаявляется сюда на глазах у четырех человек, хладнокровно убивает Смайса ивновь выходит на улицу, неся в руках труп”[55].
Как пишет И.Кашкин, этатеория обоснована Честертоном и социально. В самом рассказе Браун объясняет,как этот психологический феномен имеет место в обычной жизни: если ледиспросить, с кем она живет на даче, то она ответит: “одна”, хотя бы ееобслуживал целый штат прислуги. А если врач во время эпидемии спросит ее, ктоживет в доме, “она не забудет ни дворецкого, ни горничную, ни всех остальных”[56].Людям невдомек, что у обслуживающего персонала есть душа: “Их обуревают те жестрасти, что и всех остальных людей”[57], — задумчиво произноситотец Браун.
Этот прием так жеобыгрывается в рассказе “Странные шаги”. Кража происходит во время очередногообеда аристократического клуба “Двенадцать верных рыболовов”. Каждый из членовклуба одет в черный фрак, как и подобает джентльменам. Лакеи, прислуживающие вовремя обеда, одеты в черные фраки, как и подобает лакеям. Чтобы совершить кражуу всех на глазах, Фламбо также облачается в черный фрак. Он разгуливает средилакеев с видом джентльмена, а среди членов клуба играет лакея и услужливосеменит. Отец Браун единственный открывает замысел вора, исходя из психологиилакеев и аристократов: “Не пристало джентльмену обращать внимание на какого-толакея…Как может слуга заподозрить прогуливающегося джентльмена?”[58]
Как уже говорилось,религиозное мировоззрение этого писателя пронизывает всю ткань рассказов иопределяет основные моменты в расследовании преступления и постижении истины.Так, метод отца Браун основан на психологическом анализе. В одном из рассказовБраун признается: “Я не изучаю человека снаружи. Я пытаюсь проникнуть внутрь. Япоселяюсь в нем, у меня его руки, его ноги, но я жду до тех пор, покуда неначну думать его думы, терзаться его страстями”[59].Таким образом, патер переносится в душу преступника и именно потому безошибочноразгадывает тайны.
Например, в рассказе“Странные шаги” отец Браун не сталкивается прямо с преступником. Находясь взапертом помещении, патер лишь слышал странные шаги, которые и вызвали у негоподозрение: “Эти шаги казались в высшей степени странными…Сперва слышалисьбыстрые мелкие шажки, не переходившие, однако, в бег. Вдруг они прерывались истановились мерными, раза в четыре медленнее предыдущих. Едва затихал последнийшаг, как снова слышалась дробь…”[60].
Патер пытается вникнуть всуть этих шагов, “он как бы следовал за ними, постукивая пальцами по краюстола, словно пианист”[61]. В своем воображениипатер находится рядом с тем человеком, делает то же, что и он. И тут абсолютнопарадоксальный ход писателя: Браун “почуял зло, как собака чует крысу”[62].Патер на интуитивном уровне понял замысел Фламбо, как если бы сам собирался егосовершить.
Это интуитивное чутьеБрауна ярко раскрывается еще в одном рассказе “Грехи графа Сарадина”. Действиепроисходит в имении графа, где и разворачивается кровавая драма. Отец Браунизначально не знает правды о семействе Сарадинов, Поль Сарадин в этом заинтересовани представляется гостям как дворецкий графа.
Но священник с первыхминут чувствует фальшь в происходящем. Подсознание не дает ему покоя. ОтецБраун испытывает непонятное ему
беспокойство. Через всюткань произведения проходит мотив интуитивного познания истиной сути дел имгновенного прозрения патера. Его можно проследить на организацииповествования:
1. Приближаясь к владениям графаСарадина, “отец Браун порывисто сел и перекрестился. Движения его были стольстремительны, что Фламбо с удивлением посмотрел на него”[63].Священник изначально чует, что владения графа – обитель греха;
2. После встречи с Полем, Браун говорит,что “недобрый был поворот и недоброе это место”[64];
3. “Отец Браун обладал странным даромпритяжения, и в эти несколько часов он невольно проник в тайны Камышового дворцагораздо глубже, чем его друг-профессионал с его профессиональным чутьем”[65];
4. Священник влияет на жену Поля,которая доверяет Брауну и сообщает некоторые сведения, хотя и неясные, нодостаточные для Брауна: “Лицо священника на мгновение озарилось, и губы егобеззвучно прошептали одно слово: “Шантаж”[66];
5. При знакомстве со Стефаном, младшимграфом Сарадином, Брауна мучило непонятное чувство, “его мучило смутноевоспоминание, словно он где-то уже видел этого человека”[67];
6. Встреча с сыном убитого графомитальянца навеяла на священника “болезненное ощущение, будто он уже видел такоеже точно лицо”[68];
7. Дуэль Стефана и итальянца казаласьБрауну не настоящей, а кукольным театром.
Итак, в подсознанииБрауна крылась уверенность, что во всей этой истории что-то осталосьневыясненным. Отец Браун не может выразить словами это чувство, но онопреследует его и ведет к разгадке. Фальшь театра не обманывает священника, ончувствует сердцем, которое никогда его не подводит. Добавим, что сравнениедействия рассказа с кукольным театром, игрой встречается у Честертона и вдругом произведении. В рассказе “Око Апполона” выступление жреца солнца кажетсяБрауну столь же фиктивным, как и дуэль в предыдущем рассказе. Но в обоихслучаях Браун, благодаря безошибочной интуиции, всегда докапывается до истины.
Безусловно, что такойспособ разгадки противоречит конан-дойлевской логике, которая сталкивается лишьс фактами и уликами. Но, как отмечалось, у него есть свое обоснование. Браун –священник, который исходит из сути человека и способен увидеть и понять то, чтоскрывается за поверхностью фактов.
Так, в рассказе “МолотГосподень” Браун проникает в душу преступника, вглядываясь в его лицо: “ОтецБраун смотрел на Боэна долгим, пристальным взглядом, и стало заметно, каквыделяются на его невзрачном лице большие, круглые серые глаза”[69].Патер, опираясь на знания психологии человека, понимает мотив преступленияБоэна: священник, возомнив себя богом, убивает брата, который казался ему свысоты храма надоедливым и мерзким насекомым.
Отец Браун распознает вчеловеке грешника с первого взгляда. В рассказе “Око Апполона” священник благодаряодной психологической детали узнает, кто преступник: “Раздался грохот, поднялсякрик, а жрец Апполона не замолчал и не обернулся. Я не знал, что случилось, нопонял, что он ждал этого”[70].
Психологический методБрауна прослеживается на примере других рассказов. Например, в “Небеснойстреле”, чтобы установить виновного в убийстве человека из несколькихподозреваемых, Браун применяет такой способ проверки: он спрашивает уподозреваемых о возможности того или иного способа убийства и наблюдает за ихреакцией. “Меня интересовало, когда и как выразят эти господа свое негодование,и едва они возмутились, я понял: они невиновны. Виновный или с самого началаначеку, или до конца изображает святошу”[71]. Брауну понятнапсихология преступника, который, терзаемый убийством, не сможет даже на времязабыть, что убил, а потом спохватиться и отрицать это.
Таким образом,уникальность рассказов Честертона заключается в том, что герой-детективразгадывает тайну путем не логически обоснованных фактов, а с помощью знаниячеловеческой сущности. Уликой становится психологическое состояние преступника,а не конкретно вещественная деталь, как в рассказах у Конан-Дойля. Кроме того, мгновенноепостижение тайны Брауном, его неожиданное прозрение и инстинктивноепредчувствие беды раскрывает миропонимание автора, который делает истинудоступной только человеку с глубоким нравственным чувством.
В то же время иногдаметод отца Брауна кажется сомнительным и лишенным элементарной логики. Внекоторых рассказах герой догадывается об истинном положении дел тогда, когдаэто еще невозможно. Например, в рассказе “Грехи графа Сарадина” патердогадывается, что младший граф шантажировал старшего, но никаких предпосылок кэтому выводу не было. Также спорной является и разгадка Брауна в рассказе“Вещая собака”, когда он сделал выводы о преступлении, даже не побывав на местесобытий.
Пробелы в логике есть и впостроении сюжета рассказов. Как пишет Н.Л.Трауберг, рассказы “Сапфировыйкрест”, “Странные шаги”, “Летучие звезды” сталкивают Фламбо и Брауна, ноостается непонятным, почему “Фламбо из “Летучих звезд” не узнал своегопобедителя из “Сапфирового креста ” или узнал и не испугался?”[72]Действительно, в рассказах о патере Брауне концы с концами часто не сходятся.Например, в “Летучих звездах” Фламбо, создавая свой маскарад и кражу,полагается на то, что Крук (участник домашнего театрального представления) заговорито полисмене, но остается вопрос: а если бы не заговорил? Кроме того, этотрассказ заставляет задуматься еще о нескольких фактах: “почему никто неудивился бриллиантам, валяющимся на снегу; почему никто не подумал, что вор всеже есть, ведь кто-то их туда вынес?» [73].
В сюжете рассказа“Странные шаги” тоже есть натяжка, которая связана со смертью лакея: “Одного излакеев, итальянца, хватил паралич в самый день обеда, и хозяин, исполняя волюумирающего, велел послать за католическим священником”[74].Итак, смерть неожиданна, предугадать ее было невозможно. Отсюда вытекаетвопрос: как мог преступник знать о внезапном приступе сердца у лакея? Смертьлакея или его отсутствие – необходимое условие игры преступника, так как местослужащего занимает он сам. Кажется невероятным, чтобы Фламбо обладал даромпредвиденья.
Новаторство Честертоназаключается и в создании нового образа сыщика. Детектив-священник – уникальноетворение писателя.
Герой рассказов – отецБраун – простой труженик, скромный католический священник. Его внешность непримечательна. Честертон постоянно акцентирует на этом свое внимание. Например,в рассказе “Сапфировый крест”: “Маленький священник воплощал самую суть этихскучных мест, глаза его были бесцветны, как Северное море, а при взгляде на еголицо вспоминалось, что жителей Норфолка зовут клецками…Забавная смесьдеревенской бесцветности со святой простотой”[75].
В “Чуде “Полумесяца”патер сравнивается с большим грибом: “коротенький, приземистый и неуклюжий, внахлобученной на лоб черной шляпе. Сходство было бы еще полнее, если бы грибыимели обыкновение носить с собой потрепанные бесформенные зонтики ”[76].
В рассказе “МолотГосподень” характеристика Брауна такая же однородная: “На толстенького патера,на его невзрачную физиономию и темно-русые, дурно-обстриженные волосы и так-тоособенно глядеть было незачем”[77]. Честертон дает еще одинштрих к портрету героя: серые глаза патера как символ обыденности,неприметности. Глаза у патера кроткие, “рыбьи”, бесцветные
Честертон сознательнопротивопоставляет Брауна традиционному английскому герою-детективу, который, пословам И.Петровского, “ходит в котелке, темно-сером сюртуке, клетчатых брюках,а через руку перекидывает дорожный плащ”[78]. Отличие Браунаочевидно.
Например, простоватаявнешность Брауна противопоставлена экстравагантности Шерлока Холмса.Противопоставлены герои так же и по своим качествам. Шерлок Холмсхарактеризуется как удивительный человек, который может менять свой физическийоблик, обладающий сверхъестественными умственными способностями и невероятнойэрудицией. Холмс – сыщик-любитель, это его основное и любимое занятие. Впротивоположность ему патер Браун ничем особенно не выделяется среди другихлюдей, но обладает человеческой мудростью. Эта мудрость Браунапротивопоставлена интеллектуальности Холмса. Также Браун в первую очередьсвященник, а не сыщик. Любовь Шерлока Холмса к фантастическим загадкамзаменяется у Брауна жалостью и милосердием к грешникам.
Основное качество отцаБрауна – его скромность и смирение перед богом. Эпитет “скромный” постоянноиспользуется Честертоном для характеристики патера. Смирению же посвященотдельный рассказ из цикла. В “Воскресении отца Брауна” священник демонстрируетудивительную стойкость, равнодушие, а иногда и неприязнь к настигшей его славе.
Перед нами создаетсяоригинальный образ героя сыщика, Этот самый “чудной” детский облик патерапостоянно противопоставляется героям внешне сильным, независимым, важным.Например, в рассказе “Странные шаги”, “Сапфировый крест” священник сталкиваетсяс вором Фламбо, который обладает крепкой фигурой, высоким ростом, необычайнойловкостью и изобретательным умом. По сравнению с Фламбо, патер маленький ибеспомощный: в рассказе “Странные шаги” Фламбо “нагнувшись к крохотному Брауну,огромной рукой сгреб его за воротник”[79]; в “Сапфировом кресте”Фламбо говорит патеру: “Давайте сюда крест. Мы тут одни, и я могу васраспотрошить, как чучело”[80].
Противопоставляется Брауни жрецу из рассказа “Око Апполона”. Калон ослепляет своим великолепием дажеФламбо, но Браун чувствует за собой правду, поэтому он морально сильнее. Калони патер представляют собой два полюса: Калон горд, прекрасный жрец солнца,находится все время выше других; Браун – смиренный служитель Христа,неприметен, находится все время ниже Калона. Но в итоге отец Браун вновьоказывается умнее всех!
Из вышесказанного можносделать вывод, что особенный образ патера складывается из нескольких внешности,поведения, внутренних качеств, характера рода деятельности. Честертон стремитсяпоказать отличие Брауна от классического детектива (Шерлока Холмса), чтобы раскрытьсвое мироощущение.
Надо заметить, чтомировидение Честертона основывается на парадоксе. В “Ортодоксии” писательрассматривает разные стороны христианского учения и приходит к выводу, что онопарадоксально по своей сути, так как сочетает в себе несовместимые начала: разумностьи неразумность; устанавливает прочные узы семьи и призывает к уединению.Примеров таких много. По Честертону, элементы парадокса присущи всемумирозданию в целом. Он говорит: “Под парадоксом мы понимаем истину, присущуюпротиворечивому утверждению…Две противоречивые ветви правды связываютнеразрешимый узел, который затягивает надежно все стороны человеческой жизни” [81](переводмой.- О. В.).
Честертон используетпарадокс, чтобы найти истину, а не для пустословия или только ради спорногоутверждения. Он хочет сделать все явления жизни понятными, прозрачными.
Используя парадокс какхудожественный прием в рассказах о патере Брауне, писатель также нацелен напоиск истины и стремится выявить законы действительности. Как заметила С.Н.Филюшкина, “Парадокс призван выявить сложное сочетание в жизни заурядного ичудесного, при этом чудесное может разрешиться самым заурядным образом”[82].
Сам Честертон писал всвоей детективной программе, что чудесное должно быть простым. Этот принципзаявлен во многих его рассказах. Например, в “Проклятой книге” клерк профессораОпеншо сочиняет небылицу о страшной книге, открыв которую люди сразу пропадают.В доказательство он гримируется в посетителя (принесшего странную книгу),который затем исчезает, как и сам клерк. Опеншо, никогда не веривший в мистику,вдруг попадается на крючок. Отец Браун легко раскрывает эту загадку, мистическоечудо, которое имеет абсолютно рациональное обоснование: незамечаемый профессоромклерк разыгрывает его, чтобы обратить на себя внимание.
В рассказе “Небеснаястрела” перед нами убийство миллионера Мертона. Но это не просто преступление,оно кажется немыслимым: дом миллионера окружали высокие бетонные стены, былипредусмотрены разные меры по поимке преступника и предотвращению возможногопокушения. Но Мертона убили стрелой, которая кажется, по началу, каройнебесной. Отец Браун постепенно доходит до истины. Услышанная священникомистория про индейца, который использовал нож как стрелу, становится ключом кразгадке: “Если нож стал стрелой, почему стрела не может оказаться ножом?!”[83]Необыкновенное с виду убийство основано на простом факте: стрелу не пускали излука, ею закололи.
Орудие преступлениястановится предметом спора и таинственности также в рассказе “Молот Господень”.Молоток, которым убит Норманн Боэн воспринимается людьми как гром небесный,тогда как Браун доказывает обратное: молот был пущен рукой младшего Боэна сколокольни. Патер раскрывает эту загадку благодаря лишь одной случайнойподсказке: слову “идиот”. Отец Браун говорит: “Никакой мистики…никаким чудомздесь и не пахнет…разве что чудо – сам человек, его непостижимое, грешное,дерзновенное сердце”[84].
Еще один рассказЧестертона “Грехи графа Сарадина” выявляет парадоксальное сочетаниепрозаического и чудесного в человеческой жизни. Попадая во владения графа,Браун чувствует, что попал в “заколдованное царство”. Сама атмосфера именияСарадинов усиливает это впечатление: многочисленные зеркала создают эффектпризрачности виденного, “бесчисленного умножения человеческих масок”[85];странная фигура дворецкого и таинственные слова его жены; таинственна здесьдаже природа (тихий плеск воды, зловещий крик птицы). Неудивительно, чтопечальные события (дуэль, смерть Стефана) разыгрываются в этом месте. Фламбокажется, что действительность становится сном. Но священник понимает, что завидимой нереальностью происходящего скрывается реальный виновник – ПольСарадин, мнимый дворецкий. Этот злой гений, использовавший хитроумноепреступление Фламбо, создает не менее “остроумное”. Сарадин сталкивает в дуэлисвоих врагов, которые и сами не знали, с кем дерутся. Таким образом,таинственность происходящего имеет под собой материальную основу: замысел графаликвидировать своих неприятелей.
Верный парадоксу,Честертон строит рассказ “Сапфировый крест”, основанный на неожиданном поворотедетективного сюжета повествования: улики оставляет не преступник, агерой-сыщик. Отец Браун, догадываясь о намерении Фламбо украсть у него крест,проводит с ним целый день и оставляет за собой следы: в ресторане обливает супомстену, рассыпает яблоки, меняет, продуктовые обозначения местами, разбиваетокно (при этом заранее оплачивает ущерб). Делает он это, полагаясь напсихологический феномен непредвиденного, на то, что любая странность может“зацепить внимание” сыщиков-профессионалов и помочь им напасть на след.
Не менее парадоксальнымявляется и детектив без преступника. Так, в рассказах “Три орудия смерти” и“Странное преступление Джона Бульнуа” мнимое убийство маскирует самоубийство. Впервом рассказе сэр Амстронг покончил с собой, в то время как Патрик Ройс,жених дочери Амстронга, пытался его спасти и применил оружие предполагаемогосамоубийства в противоположных целях: “Он швырнул нож на ковер, выпустил пулипрямо в пол. Тут самоубийца метнулся ко окну. Спаситель сделал единственное,что оставалось, — кинулся за ним с веревкой и пытался связать его по рукам иногам”[86].
В рассказе “Странноепреступление Джона Бульнуа” сюжет построен так, что самоубийство Клода Чемпионапредстает как умышленное убийство, в то время как предполагаемый убийца мирносидит дома. Патер Браун избавляет Бульнуа от виселицы, которая угрожала емулишь за то, что он сказал не знавшему его посетителю, что его нет дома, в тотмомент, когда совершалось “убийство”. Таким образом, преступление Джона — этоего ложь.
Честертон используетпарадокс и в других целях, например, для выявления морального преступления.Так, в рассказе “Сломанная шпага” отец Браун расследует давно минувшее дело,касающееся смерти английского генерала Сент — Клера и узнает поразительныйфакт: история, известная всем, не является истиной. На надгробном памятникегенерала такая надпись: “В священную память генерала Сент — Клера, героя имученика, всегда побеждавшего своих врагов и всегда щадившего их, нопредательски сраженного ими”[87]. Но на самом деле старыйвояка дважды убийца и предатель: он продается врагам, убивает офицера,разоблачившего его, а для сокрытия преступления посылает отряд на вернуюсмерть, чтобы похоронить труп среди трупов. Перед читателем разверзаетсяморальная пропасть. По словам А. Елистратовой, это характерно для творчестваЧестертона: “Привычные авторитеты рушатся; отношения, освященные вековымитрадициями, оказываются фикцией. Многие из лучших его рассказов обязаны своимхудожественным эффектом резкости контраста между официальной репутацией идействительной сущностью изображаемых им лиц ”[88].
Перед нами раскрываетсясложная морально-этическая ситуация: Сент –Клер – предатель, но в Англии “столетиями его мраморные статуи будут вдохновлять душу гордых и наивных юношей,а его сельская могила станет символом верности, подобно цветку лилии”[89].Истинное лицо колониального героя скрывает лживая легенда и лживая слава.
Психологическая позицияавтора неоднозначна: с одной стороны, генерал наказан, но через самосуд солдат,с другой, – в Англии он прославлен и его разоблачения нет. Очередной парадоксЧестертона выступает здесь в виде трагического нравственного противоречия:предатель становится героем, а люди никогда не узнают о нем правды. Возникаетвопрос, почему же молчат офицеры о реальном лице Сент-Клера? Ради славы Англии.Автор не дает и Брауну обвинить генерала, цель священника – защитить от клеветыневинных людей: “Но я дал себе слово: если хоть где-нибудь появится надпись,несправедливо обвиняющая в смерти генерала невинных людей, тогда я заговорю. Аесли все ограничиться незаслуженным восхвалением Сент-Клера, я буду молчать”[90].
Вглядываясь в тех, ктодошел до самой глубины падения, Честертон размышляет о природе человека, осуществующей и общепринятой морали и с помощью парадокса выявляет истинноеположение дел. Сент-Клер только образ, созданный писателем, но он становитсяреальным отражением нравов английского общества.
Парадокс заложен уЧестертона и в самой структуре рассказа. Высмеивая “железную” логику ШерлокаХолмса и его дедуктивный прием, автор в то же время сам опирается на логическуюцепь событий, выстраивая с ее помощью повествование в целом, изображаятаинственное происшествие, заложенное в основе детективного жанра. Этот принциппроявляется во многих рассказах об отце Брауне: “Око Апполона”, “Небеснаястрела”, “Три орудия смерти” и др… Это видим и на примере рассказа “Отсутствиемистера Кана”. Демонстрируя несостоятельность видимой логики, отец Браунблагодаря своей интуиции восстанавливает картину событий. Но дело в том, чтосама аргументация Брауна также основана на логике и раскрывает рациональное ипоследовательное построение детективной ситуации – загадки.
Итак, рассказы о патереБрауне являются уникальным творением писателя. Написанные в жанре детектива,они, тем не менее, значительно отличаются от классического канона. Писательсоздает не только оригинальный образ сыщика, но и изменяет основу построенияэтого жанра литературы. Качественно новые изменения касаются, прежде всего,разработки сюжета, который, зачастую, призван доказать обманчивость внешнихфактов и логической цепи доказательств. Кроме того, литературным открытиемЧестертона становится особый психологизм и использование парадокса в разныхкомпонентах детективных рассказов о патере Брауне, что делает произведениянаполненными философским, социально направленным содержанием и, в то же время, придаетим новизну.
Заключение
Подводя итоги, можносделать вывод, что детективные рассказы Честертона о патере Брауне –художественное открытие писателя, новаторство которого раскрылось в разныххудожественных компонентах произведений.
Честертон создалоригинальный образ героя-сыщика – католического священника отца Брауна. Фигурапатера связана в первую очередь с осмыслением морально-религиозного аспектапреступления, что отражает христианское мировоззрение писателя. В дипломнойработе были рассмотрены следующие проблемы: проблема перевоспитания преступникаи его морального выбора, проблема возмездия и христианского милосердия.
Надо сказать, чтоключевым для Честертона является перевоспитание преступника, в котором главенствующуюроль играет отец Браун. В достижении этой цели священник прибегает кхристианским методам воздействия: проповеди и исповеди грешника, с помощьюкоторых, по мнению автора, только и возможно изменить жизнь грешника. Однакописатель часто не приводит проповедь и исповедь в рассказах, что делаетперевоспитание преступника художественно не раскрытым.
Затрагиваемая Честертономпроблема возмездия призвана выявить закономерность жизни: преступление всегданаказуемо. По мнению автора, Суд Господень настигает всех, что и неоднократнодекларируется отцом Брауном в рассказах. С другой стороны, Честертон делаетБрауна милосердным по отношению к преступникам, чтобы показать, что грешниканеобходимо прощать, поэтому патер борется не с человеком, а со злом. Эта особенностьрассказов Честертона делает его произведения отличными от других авторов, вчастности от А.Конан-Дойля, у которого герой-сыщик стремится раскрытьпреступление и покарать преступника – это его главная цель.
Таким образом, заострениеморальной проблематики в рассказах Честертона значительно обогащает ихсодержание, что не совсем присуще этому “несерьезному” жанру и делает рассказыо патере Брауне уникальными в этом смысле.
Кроме того, новаторствописателя заключается и в другом. Как уже говорилось С.Н.Филюшкиной, детективныйжанр может выявлять философские взгляды автора. Если у А.Конан-Дойля и Э.Поповествование раскрывает четкую причинно-следственную связь между событиями, тоу Честертона внешние явления зачастую противоречат истинному положению дел.Именно поэтому в рассказах о патере Брауне писатель неоднократно пародируетдедуктивный метод Шерлока Холмса, чтобы показать обманчивость логическихдоводов и вещественных доказательств. Герой-священник у Честертона пользуетсядругим методом раскрытия преступления: патер опирается на знание психологиичеловека и на свою интуицию. Не только метод сыска Брауна основан напроникновении в человеческую сущность, но и характер тайны, например, врассказах “Странные шаги” и “Невидимка”. Таким образом, психологизм рассказов –отличительная особенность честертоновского детектива.
Построение детективныхрассказов о патере Брауне раскрывает особенность мироощущения автора, которыйвидел парадоксальную сторону во всех явлениях жизни и в самом мироздании. Так,произведения “Сапфировый крест”, “Три орудия смерти”, “Сломанная шпага” и др.основаны на парадоксе, с помощью которого Честертон стремился выявить жизненныепротиворечия и, в то же время, докопаться до истины. Более того, парадоксыписателя вносят новую струю в детективный жанр, показывая потенциальныевозможности этого, казалось бы, избитого вида литературы.
Изучение рассказов опатере Брауне связано с осмыслением вопроса развития детективного жанра вообще.Так, картина современных детективов демонстрирует два направления: с однойстороны, авторы отходят от достижений классического детектива – этот жанризменяется в русле массовой литературы; с другой, – продолжается развитиедетективного жанра в мировой литературе. Примером тому творчество французскогописателя Ж.Сименона, который в своих романах углубляет социальную проблематику,усиливает психологическое начало в детективном сюжете. В свою очередьдетективная повесть “Обещание” швейцарского писателя Дюрренматта отражаетфилософский поиск автора, который раскрывает роль случая в жизни человека,делающего постижение истины невозможным. Широко используют детективный сюжет иписатели постмодернисты, по-своему утверждающие мысль о непостижимости истины.
Список литературы
1. Честертон Г.К. Избранные произведенияв 4 т./ Г.К.Честертон.-СП.: Бук Чембэр Интернэшнл. – т.1.,1994. — 392 с.
2. Честертон Г.К. Избранные произведенияв 4 т./ Г.К.Честертон.-СП.: Бук Чембэр Интернэшнл. – т.2.,1994. — 497 с.
3. Честертон Г.К. Избранное/ Г.К.Честертон. — М.: Терра, 1996.- 592 с.
4. Честертон Г.К. Писатель в газете:худ. публицистика / Г.К.Честертон.-М.: Прогресс, 1984. — 384 с.
5. Аверинцев С.С. Гилберт Кит Честертон,или неожиданность здравомыслия/ С.С.Аверинцев // Честертон Г.К. Писатель вгазете: худ. публицистика.-М.: Прогресс, 1984. — С. 329-342
6. Адамов А., Ильина Н. Детектив: игра ижизнь / А. Адамов, Н. Ильина // Литературная газета. — 1974. — №26. — С.5
7. Анисимов И.Н. История английскойлитературы / И.Н. Анисимов.-М.: Издательство А.Н. СССР,1955. — С. 75-96
8. Арсеньев С. Мудрость отца Брауна /С.Арсеньев // Печать и революция. — 1925. — №4.- С. 288-289
9. Берман Б. Навсегда останусьжурналистом / Б.Берман // Лит. обозрение. — 1986. — №9. — С. 69-71
10. Борхес Х.Л. О Честертоне / Х.Л.Борхес // Проза разных лет: Сборник.- М.: Радуга, 1989. — С. 213-215
11. Брюсов. В.Я. Новая апологияхристианства / В.Я. Брюсов // Русская мысль. — 1910. — №11, отд. 2. — С.184-185
12. Вулис А. Поэтика жанра / А. Вулис //Новый мир. — 1978. — №1. — С. 250-271
13. Динамов С. Переведенные англичане:Честертон – О’ Флахерти – Мак Гилл / С. Динамов // Вестник иностраннойлитературы. — 1928. — №1. –С. 165-168
14. Елистратова А. Предисловие / А.Елистратова // Честертон Г.К. Рассказы.-М.: Правда, 1958. — С. 3-9
15. Кашкин И. Г.К. Честертон / И. Кашкин// Для читателя-современника: Статьи и исследования.-М.: Сов. писатель, 1968. — С. 327-374
16. Ливергант А. Честертон о литературе /А. Ливергант // Вопросы литературы. – 1981. — №9. — С. 196-201
17. Ливергант А. От составителя / А.Ливергант // Честертон Г. К. Писатель в газете: худ. публицистика. – М.:Прогресс, 1984. — С. 5-9
18. Петровский И. У истоков “здравогосмысла” г.К. Честертона / И. Петровский // Диапазон. — 1991. — №4. — С. 26-50
19. Приключение, фантастика, детектив:феномен беллетристики / [ под ред. Т.Г. Струковой, С.Н. Филюшкиной]. – Воронеж:Изд-во ВГПУ. – 1996. – С. 76-123
20. Томан Н. Что такое детективнаялитература / Н. Томан // О фанрастике и приключениях. О литературе длядетей.-Л., 1960. — С.5-25
21. Трауберг Н.Л. Гилберт Кийт Честертони его трактаты // Честертон Г.К. Вечный человек.-М.: Политиздание, 1991. — С.4-12
22. Трауберг Н.Л. Проповеди и притчи Г.к.Честертона / Н.Л.Трауберг // Честертон Г.К. Избранные произведения в 3 т. — М.:Худож. лит., 1992. — т.1. –С. 5-20
23. Филюшкина С.Н. В нем властвует закон/ С.Н. Филюшкина // Голоса времени: сборник литературно-критических статей. — Воронеж: Б.Н., 1974. – С. 70-83