Курсоваяработа
На тему
«ДокторБулгаков в цикле рассказов «Запискиюного врача»
Оглавление
/>Введение
1. Автобиографичность цикла рассказов «Записки юного врача»
2. Земский врач в произведениях В. Вересаева и М. Булгакова
3. Особенности цикла «Записки юного врача»
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Среди писателей во всевремена было немало врачей: Ф.Рабле и Ф. Шиллер, А.П. Чехов и В.В. Вересаев.М.А. Булгаков также был врачом по образованию, поэтому медицина занимает важноеместо в его произведениях. «Сочетание «литература-медицина», — по мнению Е.В.Панаевой, изучающей роль медицины в творчестве М.А. Булгакова, — не случайно;изучение медицинских дисциплин дает не только знание болезней, но ипредусматривает проникновение в глубины психики и психологии»[1].«Специфика врачебной профессии требует предельной наблюдательности и внимания.Это является связующим звеном между литературой и медициной. Независимо оттого, оставил ли писатель-медик лечебную практику или нет, полученный им опытнастолько цепок, что даже независимо от воли автора он отражается в характерепроизведений»[2].
Многие считают, чтоцикл рассказов М.А. Булгакова «Записки юного врача» полностью автобиографичен ине имеет ценности как художественное произведение, так как рассказывает лишь опрофессиональном становлении Булгакова-врача. Но такая точка зрениянедопустима, когда дело касается произведений такого писателя, как Михаил АфанасьевичБулгаков. Поэтому основная задача этой работы состоит в том, чтобы показать,что между его самобытными персонажами и их прототипами, между реальнымисобытиями и сюжетами булгаковской прозы и пьес – огромная дистанция. ЧитаяБулгакова, постоянно встречаешь подлинные имена реально существующих людей илиже прозрачные намеки на них, описания исторических событий, городов и сел,улиц, зданий, предметов быта. Вся ранняя проза Булгакова подчеркнутоавтобиографична, чаще всего написана «от первого лица», упорно выдает себя задневник или мемуары, полна реальных имен и событий. Проза его насыщенаконкретными деталями и образами и поэтому нуждается в развернутых комментариях,поэтому постараемся определить, где заканчивается образ М.А. Булгакова иначинается литературный вымысел, так как сегодняшнему читателю Булгакова такиеразъяснения необходимы, иначе он не поймет всей глубины и самобытности идейписателя, движений его мысли.
булгаковврач прототип писатель
1.Автобиографичность цикла рассказов «Записки юного врача»
«Записки юного врача» — цикл, состоящий из рассказов «Полотенце с петухом», «Крещение поворотом», «Стальноегорло», «Вьюга», «Тьма египетская», «Пропавший глаз» и «Звездная сыпь». Все этирассказы в 1925-1926 гг. публиковались в московском журнале «Медицинскийработник», а также («Стальное горло») в ленинградском журнале «Красная панорама».При публикации все они, за исключением двух, имели подзаголовки «Записки юноговрача», или такое же подстрочное примечание. К рассказу «Тьма египетская»имеется сноска: «Из готовящейся к изданию книги «Записки юного врача», однакокнига так и не была издана при жизни Булгакова. В рассказе «Стальное горло»подзаголовок был другой: «Рассказ юного врача», а рассказ «Звездная сыпь»вообще не имел подзаголовков и примечаний, относящих его к какому-либо циклуили книге.
Впервые «Записки юноговрача» в виде цикла вышли в 1963 г. в Библиотеке «Огонька» (№ 23) без рассказа «Звезднаясыпь» (как не имеющего прямых указаний на принадлежность к «Запискам»), сизменением заглавия «Стальное горло» на «Серебряное горло» и датировки событийс 1917 г. на 1916 г., возможно, по цензурным соображениям, а также дляискусственного сближения времени действия с временем приезда Булгакова в селоНикольское Сычевского уезда Смоленской губернии в качестве земского врача.
К «Запискам юного врача»примыкает рассказ «Морфий», опубликованный в «Медицинском работнике» в 1927 г.,однако «большинство исследователей этот рассказ в состав цикла не включает,поскольку он не только не имел никаких указаний на принадлежность к «Запискам»при публикации, но и достаточно сильно отличается от рассказов цикла по форме исодержанию»[3].
М. А. Булгаков сотличием закончил медицинский факультет Киевского университета, но врачомпроработал недолго. За годы учебы на медицинском факультете М. Булгаковпрослушал около 40 дисциплин, прочитанных видными биологами и медиками.Естественно, что такой багаж профессиональных знаний и умений не мог пропастьдаром. Художественные произведения Булгакова несут на себе отпечатокполученного образования и, хотя и не долгой, врачебной деятельности.
Хотя некоторые фактыбиографии писателя с апреля 1916 г. по март 1918 г. были освещены в печати, всеже период врачебной практики писателя остается менее всего изученным.
В 1916г. М.А. Булгаковокончил медицинский факультет Императорского университета Св. Владимира (Киев)и получил «Временное свидетельство» № 142 от 6 апреля 1916 г. об окончанииуниверситета. 16 июля того же года он был откомандирован в качестве «врачарезерва» в распоряжение смоленского губернатора.
До работы в земскихбольницах, по воспоминаниям сестры писателя Надежды Афанасьевны Земской[4],«немедленно после окончания университета Михаил Булгаков поступил в КрасныйКрест и добровольно уехал на юго-западный фронт, где работал в военномгоспитале в городах Западной Украины: в Каменец-Подольском и Черновицах (нынеЧерновцы). Там он получил первые врачебные практические навыки, особенно похирургии». Практика врача в боевых условиях наступления IXармии дала Булгакову многое. Можно считать применимой к нему следующую фразу израссказа «Морфий»: «Впрочем, много помог мне госпиталь на войне»[5].
С 29 сентября 1916 г.по 18 сентября 1917 г. Булгаков работал в Никольской больнице, затем в больницегорода Вязьмы – с 20 сентября 1917 г. по 22 февраля 1918 г.
В написанных в 20-егоды «Записках юного врача» смоленский период жизни Булгаков рисовал вдостаточно светлых тонах. Главный герой нес просвещение (не всегда успешно)темным, необразованным крестьянам, исцелял их от недугов, а службу в земствеосознавал как некую высокую миссию. Но, по мнению Б. Соколова[6],такое чувство, скорее всего, появилось уже после связанных с революцией иГражданской войной крутых перемен в Булгаковской судьбе. Тогда же, в земстве,все представлялось ему, молодому человеку, будничным, лишенным романтики. Вписьме Н.А. Земской 31 декабря 1917 года он с явным сожалением отмечал: «Ивновь тяну лямку в Вязьме… Я живу в полном одиночестве…» Но тут же добавляет: «Затоу меня есть широкое поле для размышлений. И я размышляю. Единственным моимутешением является для меня работа и чтение по вечерам…»[7]
Даже в Вязьме, уездномцентре, где с осени 1917 года довелось трудиться Булгакову и где имелоськакое-никакое интеллигентное общество, ему оказалось не с кем общаться. Что ужговорить о Никольском, от которого до уездного центра Сычевки 35 верст, а доближайшей железнодорожной станции Ново-Дугинской Николаевской дороги — 20. Вэтих условиях труд врача, скорее всего, представлялся Булгакову не только «тяжелойлямкой», но и единственной отдушиной в уездной глуши. И Т.Н. Лаппа в своихвоспоминаниях рисует совсем не идиллическую картину их жизни в Никольском ипозднее в Вязьме. Вот ее рассказ о прибытии в Никольское: «Отвратительноевпечатление. Во-первых, страшная грязь. Но пролетка была ничего, рессорная, такчто не очень трясло. Но грязь бесконечная и унылая, и вид такой унылый. Тудаприехали под вечер. Такое все… Боже мой! Ничего нет, голое место, какие-тодеревца… Издали больница видна, дом такой белый и около него флигель, гдеработники больницы жили, и дом врача специальный. Внизу кухня, столовая,громадная приемная и еще какая-то комната. Туалет внизу был. А вверху кабинет испальня. Баня была в стороне, ее по-черному топили» [8].
По штату на Никольскийврачебный пункт полагалось два врача, но в условиях военного времени Булгаковбыл здесь единственным доктором. Ему подчинялись три фельдшера и две акушерки. «Пунктобслуживал несколько волостей Сычевского уезда с 295 селениями и более чем 37тысячами жителей. В больнице в Никольском был 24 койки, еще 8 – в инфекционноми 2 – в родильном отделении» [9]. Молодойврач не испытывал недостатка в инструментах и лекарствах: его предшественник,обрусевший чех Леопольд Леопольдович Смрчек, оставил после себя богатыйинструментарий и богатую библиотеку. В рассказах «Полотенце с петухом», «Крещениеповоротом» и «Тьма египетская» Л.Л. Смрчек введен в повествование, как «предшественникЛеопольд Леопольдович», которого местные крестьяне называли по-своему «ЛипонтиемЛипонтьевичем». Писатель изобразил его «опытным хирургом», «замечательнымдоктором», что было вполне справедливо.
Сразу же после приездаБулгакову пришлось сразу же проявить свое врачебное искусство в случае сосложными родами. Позднее этот эпизод послужил основой для рассказа «Крещениеповоротом». Только вот отношение мужа роженицы к врачу было вовсе не стольблагодушным, как это представлено в художественной версии событий. ВспоминаетТ.Н. Лаппа: « В первую же ночь, как мы приехали, Михаила к роженице вызвали. Ясказала, что тоже пойду, не останусь одна в доме. Он говорит: «Забирай книги, ипойдем вместе». Только расположились и пошли ночью в больницу. А муж этойувидел Булгакова и говорит: «Смотри, если ты ее убьешь, я тебя зарежу». Вот,думаю, здорово. Первое приветствие. Михаил посадил меня в приемной, «Акушерство»дал и сказал, где раскрывать. И вот прибежит, глянет, прочтет и опять туда.Хорошо акушерка опытная была. Справились, в общем… И все время потом ему тамгрозили»[10].
Очень скоро М.А. Булгаковприобрел опыт и оперировал уже без учебника. Больных на приеме было оченьмного, к тому же его часто вызывали к больным в окрестные деревни. Поутверждению Татьяны Николаевны, «диагнозы он замечательно ставил. Прекрасноориентировался»[11].
«В выданном Булгакову18 сентября 1917 года по случаю откомандирования в Вязьму удостоверенииотмечалось, что за время службы в Никольском он «зарекомендовал себя энергичными неутомимым работником на земском поприще». За период с 29 сентября 1916 годапо 18 сентября 1917 года Михаил Афанасьевич принял 15361 амбулаторногобольного, а на стационарном лечении пользовал 211 человек»[12].Получается, что в день, без учета стационарных больных, у Булгакова было около50 посещений. Это исключая выходные и праздники, а также те дни, когда Булгаковуезжал за пределы Сычевского уезда. Нагрузка колоссальная. В рассказе «Вьюга»Булгаков пишет даже о сотне больных в день, и, возможно, это не поэтическоепреувеличение, а отражение реальности наиболее сложных для него дней. Вупомянутом удостоверении перечислены и все произведенные молодым врачомоперации: «ампутация бедра (1), отнятие пальцев на ногах (3), выскабливаниематки (18), обрезание крайней плоти (4), акушерские щипцы (2), поворот на ножку(3), ручное удаление последа (1), удаление атеромы и липомы (2) и трахеотомий (1);кроме того, производилось: зашивание ран, вскрытие абсцессов и нагноившихсяатером, проколы живота (2), вправление вывихов; один раз проводилось подхлороформенным наркозом удаление осколков раздробленных ребер послеогнестрельного ранения»[13]. Многиеиз этих операций Булгаков запечатлел позднее в рассказах: поворот на ножку – в «Крещенииповоротом», ампутацию бедра – в «Полотенце с петухом», трахеотомию – в «Стальномгорле», а удаление осколков раздробленных ребер после огнестрельного ранения –в «Пропавшем глазе».
Булгаков былдействительно хорошим и удачливым врачом. Сам Михаил Афанасьевич в рассказе «Вьюга»так описал будни земского врача: «Ко мне на прием по накатанному санному путистали ездить по сто человек крестьян в день. Я перестал обедать… И кроме того,у меня было стационарное отделение на тридцать человек. И кроме того, я ведьделал операции. Одним словом, возвращаясь из больницы в девять часов вечера, яне хотел ни есть, ни пить, ни спать… И в течение двух недель по санному путименя ночью увозили раз пять»[14]. Ноблагодаря этому Булгаков приобрел немалый врачебный опыт.
Но в жизни успешногоземского врача случилось несчастье: Михаил Булгаков пристрастился к морфию.Т.Н. Лаппа рассказывала: «Привезли ребенка с дифтеритом, и Михаил стал делатьтрахеотомию. Знаете, горло так надрезается? Фельдшер ему помогал, держал тамчто-то. Вдруг ему стало дурно. Он говорит: «Я сейчас упаду, Михаил Афанасьевич».Хорошо, Степанида перехватила, что он там держал, и он тут же грохнулся. Ну ужне знаю, как там они выкрутились, а потом Михаил стал пленки из горлаотсасывать и говорит: «Знаешь, мне, кажется, пленка в рот попала. Надо сделатьпрививку». Я его предупреждала: «Смотри, у тебя губы распухнут, лицо распухнет,зуд будет страшный в руках и ногах». Но он все равно: «Я сделаю». И черезнекоторое время началось: лицо распухает, тело сыпью покрывается, зуд безумный.Безумный зуд. А потом страшные боли в ногах. Это я два раза испытала. И он,конечно, не мог выносить. Сейчас же: «Зови Степаниду». Я пошла туда, где ониживут, говорю, что «он просит вас, чтобы вы пришли». Она приходит. Он: «Сейчасже мне принесите, пожалуйста, шприц и морфий». Она принесла морфий, впрыснулаему. Он сразу успокоился и заснул. И ему это очень понравилось. Через некотороевремя, как у него неважное состояние было, он опять вызвал фельдшерицу. Она жене может возражать, он же врач… Опять впрыскивает. Но принесла очень маломорфия. Он опять Вот так это и началось»[15].
Очевидно, морфинизмБулгакова не был только следствием несчастного случая с трахеотомией. Причинылежат глубже и связаны с беспросветностью жизни в Никольском. Михаил Булгаков,привыкший к городским развлечениям и удобствам, наверное, тяжело и болезненнопереносил вынужденный сельский быт, да еще в такой глуши, как Никольское («неслучайно позднее он стал едва ли не самым урбанистским из русских писателей»[16]).Наркотик давал забытье, отгораживал от действительности, рождал сладкие грезы,которых так не хватало в его жизни. Булгаков надеялся, что в уездном городе,Вязьме, многое будет иначе, но он ошибся.
Интеллигенции, скоторой мог бы общаться Булгаков, в Вязьме почти не было, да и его болезнь нерасполагала к общению. Не исключено, что Булгаков специально поселился не вбольничной квартире, а подальше от места службы, чтобы после работы не быть навиду у коллег и легче скрывать болезнь.
Октябрьская революциянационализацией банков сразу же подрубила благосостояние Булгакова, как и всегосреднего класса в стране. Имея большой врачебный опыт, он надеялся назначительные доходы от частной практики в Киеве, особенно с такой популярнойспециальностью, как венеролог. Михаил Афанасьевич с 1917 года старалсяосвободиться от военной службы и, как следствие, от работы в земстве, длявозвращения в Киев но удалось ему это лишь в феврале 1918 года. 19 февраля онполучил удостоверение «Московского уездного революционного штаба по частизапасной», выданное «врачу резерва Михаилу Афанасьевичу Булгакову, уволенному своенной службы по болезни». 22 февраля Булгаков вернулся из Москвы в Вязьму иполучил удостоверение Вяземской земской управы в том, что «в должности врачаВяземской городской больницы» «заведовал инфекционным и венерическим отделениямии исполнял свои обязанности безупречно».
В Киеве, куда Булгаковприехал в феврале 1918 года, произошло почти чудо. «В первое время ничто неизменилось, — рассказывает Т.Н. Лаппа, — он по-прежнему употреблял морфий,заставлял меня бегать в аптеку, которая находилась на Владимирской улице, упожарной каланчи. Там уже начали интересоваться, что это доктор так многовыписывает морфия. И он, кажется, испугался, но своего не прекратил и сталпосылать меня в другие аптеки.
И тогда я обратилась кИвану Павловичу Воскресенскому за помощью. Он посоветовал вводить Михаилудистиллированную воду. Так я и сделала. Уверена, что он понял, в чем дело, ноне подал вида и принял «игру». Постепенно он избавился от этой страшнойпривычки. И с тех пор никогда больше не только не принимал морфия, но и никогдане говорил об этом»[17].
Молодого медика ибудущего писателя явно тяготила напряженная и изнурительная работа земскоговрача, особенно в Никольском, но свои обязанности он выполнял добросовестно идоктором оказался хорошим. И все же работу в земстве Булгаков сознавал скорее «кактруд насильно мобилизованного (так оно и было), а не как труд по призванию»[18].Возможно, уже тогда он думал о Чехове и Вересаеве, для которых медицина стала,в конечном счете, одним из истоков литературного творчества. Друзей вдеревенской и уездной глуши у него не было, и их место занимали книги, ставшиеедва ли не единственной его отдушиной. Другой, по-настоящему опасной отдушинойстал морфинизм. И именно он послужил толчком к началу серьезного, осознанноголитературного творчества. Несмотря на сложное положение, в которое молодоговрача поставила наркомания, в нем все более укреплялась вера в свое литературноепризвание.
2. Земский врач впроизведениях В. Вересаева и М. Булгакова
Цикл «Записки юноговрача» — один из самых ранних замыслов М. Булгакова. Как указывает М. Чудакова[19],«Записки» были начаты в 1916-1917 годах в Никольском и Вязьме, — скорее всего,не без влияния небывалого успеха «Записок врача» В.В. Вересаева (1901 г.),реминисценцией из которых стало и само название булгаковского цикла.
В «Записках врача» В.В.Вересаев выступает как писатель-гуманист, защитник прав человека, непримиримыйвраг жестокости и варварства. Он презирает тех врачей, которые, используяпрофессиональные возможности, экспериментируют на людях, заведомо принося имвред. С негодованием автор говорит о том, что опыты над людьми не встречаютрешительного отпора. В заключительных строках восьмой главы он обращается кширокому общественному мнению с призывом дать отпор преступлениям противчеловечества. Благодаря этим строкам становится очевидна прогрессивная сторонавересаевского гуманизма. Одновременно его гуманизм становится иногда источникомпессимизма, рефлексии и сентиментальности. И наряду с этим через всю книгупроходит горячая вера в науку, гордость за ее настоящее и восхищение перед еебудущим.
Сочетая в себе элементыбеллетристики и публицистики, мемуарной и научно-популярной литературы, «Запискиврача» представляют собой явление оригинальное в жанровом отношении.Повествование ведется от лица молодого врача, недавно закончившего университети приступившего к самостоятельной практической деятельности. Рассказчик (неимеющий в произведении собственного имени) – рядовой представитель врачебнойпрофессии, а те вопросы, которым он уделяет внимание, интересует и его коллег.
Особенность рассказчикав том, что он глубоко переживает и постоянно анализирует окружающие явления,определяет свое отношение к ним, пытается искать выход в борьбе с возникающимитрудностями – все это роднит его с интеллигентами 80-90-х годов XIXвека. Речь рассказчика от спокойного повествования часто переходит к страстной,взволнованной речи, изобилует риторическими вопросами и восклицаниями. Единогосюжета в обычном «Записках» нет. Каждая глава посвящена одному определенномувопросу. Например, в четвертой главе речь идет о трудностях, встающих на путимолодого врача; в восьмой – о преступных опытах над людьми; в девятнадцатой –об оплате медицинского труда. Но порядок глав носит не случайный, а строгопоследовательный характер. Автор рассматривает ряд проблем по мере того, какони возникают перед юношей-студентом, затем врачом-практиком и, наконец,врачом-гражданином. Соответственно этому меняется и образ рассказчика. Вкачестве иллюстративного материала включены живые портреты, бытовые сцены,небольшие новеллы. В заключительной главе от конкретных жизненных наблюденийавтор переходит к широким обобщениям, от бытовых зарисовок – к публицистике. В «Записках»наблюдается смешение различных стилей языка: много социологической,экономической, юридической терминологии, органично вписанной в основной стиль повествования.
Благодаря своим «Запискам»Вересаев познакомил широкие читательские круги с мало известным им медицинскиммиром. «Записки» стали достижением Вересаева писателя-реалиста.
С этой книгой, вышедшейв 1901 году и вызвавшей бурные, долгие споры, М. Булгаков был, несомненно,знаком еще в студенческие, а возможно, и в гимназические годы. Вересаевские «Записки»оказали определенное влияние на него. Прогрессивно настроенные врачи в периодоживления споров о книге В.Вересаева считали основным призывом автора –учиться. Для героя «Записок юного врача» Булгакова этот завет, очевидно, сталосновной заповедью. На протяжении всей книги можно наблюдать, как молодой врачупорно, настойчиво самообразовывается.
По мнению М.С. Штеймана[20],в цикле «Записки юного врача» создается образ молодого врача, несомненно,талантливого человека, такого врача, каким должен быть, по мысли В. Вересаева,настоящий медик.
Книга В.Вересаева,сильная острой постановкой не только медицинских, но и общественных проблем,яркими публицистическими отступлениями. Она впервые сказала русскому читателюправду о вещах, которые старательно замалчивались. М. Булгаков же ставит вцентре своего повествования, пожалуй, лишь одну проблему – врачебного долга. «Тьмаегипетская», царящая в русской деревне, порой приводит в отчаяние молодоговрача, и, тем не менее, он борется с ней.
Невольно напрашиваютсяна сопоставление рассказы В.Вересаева и М.Булгакова о первой их практике потрахеотомии.
У Вересаева — этокошмарное воспоминание, отравляющее жизнь врача. Рассказ о неудачной операции,погубившей ребенка, невелик. Он умещается на двух с половиной страницах, исамая запоминающаяся деталь его – натуралистическое описание нечеловеческихстраданий девочки. Однако рассказ этот в книге Вересаева только иллюстрируетвопрос о необходимости усовершенствования обучения студентов-медиков.
«Стальное горло»Булгакова – рассказ об удивительной удаче, похожей на чудо. Но эта удача неслучайность (в этом убеждают другие примеры из врачебной практики булгаковскогогероя). Если Вересаев утверждал, что настоящему врачу талант необходим в той жемере, как музыканту и поэту, то в рассказах Булгакова мы как раз и видим этусчастливую одаренность врача.
Сравнение этоопределяет главное в характере обеих книг: «Записки врача» Вересаева –наболевшие проблемы своего времени, «Записки юного врача» Булгакова –по-настоящему увлекательные, художественно яркие рассказы о врачебном долге, остановлении профессиональной личности.
Вересаева в свое времяогорчал огромный успех книги. Автора обвиняли в пошлости, даже развращенностивоображения. Врач-писатель сказал обществу, что должно было быть сказано. Но неизбежал при этом натурализма. Булгакову тоже пришлось говорить о человеческомтеле, но его описания сдержаны, поэтому не шокируют читателя.
3. Особенностицикла «Записки юного врача»
В самом началелитературной карьеры для М. Булгакова, как заметила в своей работе М. О.Чудакова[21],характерен рассказ от лица повествователя, «близкого к автору, о собственныхзлоключениях, с подчеркнутой свободой от беллетристического «вымысла», с опоройна автобиографичность в жанре дневника или записок». Несколько произведенийимеют в заглавии само это слово: «Записки юного врача», «Записки на манжетах», «Запискипокойника». Это всегда – хронологически последовательное, организованноеповествование от первого лица, с чередой временных вех – лет, сезонов, месяцев,дней.
В основе «Записок юноговрача», известных нам лишь в печатной редакции 1925-1927 годов (редакция1916-1918, озаглавленная «Наброски земского врача» не сохранилась), лежитматериал первых послеуниверситетских лет автора: служба в качестве земскоговрача (1916-1917) в Смоленской губернии. «Записки юного врача» были начаты в1916-1917 годах в Никольском и Вязьме, работа над ними продолжалась и в Киеве(1918-1919 гг.).
В 1963 году рассказы,собранные Е.С. Булгаковой, вышли отдельным изданием. Однако в состав книги невошел рассказ «Звездная сыпь» (1926 г.) на русском языке он был напечатантолько в 1981 году Л. Яновской. Второй раз цикл «Записки юного врача» былнапечатан в составе однотомника, в сборник не был включен рассказ «Морфий»(1927г.).
В «Записках юного врача»Булгаков вспоминает о своей врачебной практике в сельской глуши. Перед намиразвертываются картины мирной деятельности врача, борьбы за человеческую жизньне только с болезнями, но и с косностью и невежеством деревни.
«Записки юного врача»не автобиография, а литература, использующая врачебные наблюдения и личныйопыт. Здесь уже ощутим внимательный и вполне профессиональный взгляд автора состороны на персонажей и события.
Для всех семи рассказов«Записок юного врача» характерны локальный сюжет, кратковременностьописываемого события (действие происходит чаще всего в течение одних суток).Булгаков передает лишь эпизоды из работы врача, но из них легко составляется общеепредставление о его деятельности. О каждом случае рассказано с такими деталями,с такой пристальностью авторского взгляда, что читатель чувствует себяочевидцем происходящего.
Семь рассказов циклаобъединены не только личностью рассказчика, но временем и местом действия. Чтокасается места действия, то только в одном из рассказов («Стальное горло»)больница, где булгаковский, во многом автобиографический герой работает земскимврачом, называется Никольской, как и было на самом деле в реальной биографииписателя, а в других («Вьюга», «Крещение поворотом») — Н-кой. Сообщая же овремени службы героя, Булгаков лишает рассказы примет этой поры. 1918 год,прошедший по стране огнем и кровью, воплощенный в «Белой гвардии», в «Запискахюного врача» тих и обычен. Лишь в одном эпизоде мелькнет солдат, вернувшийся «сразвалившегося фронта после революции», и больные, обращаясь к врачу, зовут егото по старинке – «господин доктор», то по-новому – «товарищ доктор».
Согласно «Полотенцу спетухом» и «Стальному горлу», герой-рассказчик впервые приезжает на место своейслужбы 17 сентября 1917 года 23-летним, будучи только что, меньше двух месяцевназад, выпущен врачом из университета. А в рассказе «Тьма египетская» онпразднует, уже в декабре, свой 24 день рождения. На самом деле Булгаков ужепроработал, к моменту приезда в Смоленскую губернию, весь 1916 год вприфронтовых госпиталях, оказавшись в Вязьме будучи и старше и опытнее, в мае1916 ему исполнилось 25 лет. Для чего нужны автору эти трансформации? «Можносчитать – ради простоты и «правды искусства» — иначе, во всей сложности, жизньтрудно воспринимается из текста: уж слишком много в ней тогда отвлекающих,нетипичных обстоятельств, необходимых нам пояснений, оговорок и увязок»[22].
Цикл рассказов «Запискиюного врача» — по-настоящему увлекательные, художественно яркие рассказы остановлении личности молодого врача, одаренного человека, который ведетпостоянную борьбу, отстаивая человеческую жизнь.
В центре «Записок» — герой с очевидным прошлым (кончил университет, получив диплом врача), настоящими будущим. Будущее присутствует в рассказах-мечтах «юного врача» и в ретроспективномвзгляде рассказчика, взирающего на свою жизнь уже из иного времени. Он –интеллигент, вполне определенно осознающий свою роль в обществе.
Содержание книги – этонесколько случаев из медицинской практики вчерашнего выпускника университета,поставленного перед необходимостью быть единственным, «универсальным» докторомв маленькой больнице. Страх перед сложными операциями, одиночество, пониманиеограниченности своих знаний («негодный университетский груз») держат молодоговрача в постоянном напряжении, создают тревожное настроение. Опасения егосбываются – из деревни привозят умирающую, искалеченную девушку, и врач делаетампутацию; потом приходит день первых в его врачебной практике трудных родов;наконец, самое тяжелое – случай, когда нельзя помочь, смертельный исход.
И, что удивительно, притаком, казалось бы, невеселом сюжете, рассказы оптимистичны, проникнуты любовьюк жизни. Секрет этой жизнерадостности – в характере героя-рассказчика,обладающего неиссякаемым чувством юмора и тонкой иронии, чаще всего, обращеннойна себя, в чем выражается незаурядность личности героя.
Это усмешка человека,преодолевающего, буквально с потом и кровью, огромные трудности, остроощущающего всю ответственность врачебного долга и сохранившего при этомспособность замечать смешное. «Круглая фигура бесшумной бабки, крестящейся тона дверной косяк, то на доктора»[23]; больничныйсторож, поспешающий на роды, и неистовство, с проклятиями рвущей на ходуотлетающую подметку сапога; физиономия самого врача, «выбритая лишь наполовинуи потому напоминающая о каторжниках Сахалина»[24] – всеэто необходимая разрядка после страниц, которые держат читателя в напряжении.
В этих незамысловатых,на первый взгляд, рассказах Михаил Булгаков выступает как мастер тонкогопсихологического письма. Как заметил Е.А. Яблоков, изучающий творчество М.Булгакова: «личность героя часто раздваивается: один говорит, приказывает,действует; другой – со страхом и отчаянием наблюдает за поступками первого»[25]:«Внутри себя я думал так: «Что я делаю? Ведь я же зарежу девочку». А говорилиное: «Ну, скорей, скорей соглашайтесь!»«[26]. Вминуты опасности для жизни больного врач становился жестким, суровым. Он «злобнои мрачно» оглядывается, «сурово» говорит, «не узнавая своего голоса», «как волккосится» на груду пинцетов. Это – черты внешнего портрета. Но для душевногосостояния героя в эти же минуты характерны здравый смысл, вдохновение имилосердие.
Автор словноутверждает: нельзя улыбаться и быть добрым, делая нелегкое, опасное дело. Вовремя операции, когда решается вопрос о жизни человека, лица врачей, акушерок,фельдшеров становятся «злыми», движения «хищными». Это является следствием сильногонапряжения ума и тела. И именно это напряжение помогает им выиграть схватку сосмертью.
Для главного персонажав рассказе «Полотенце с петухом», показывающем начальный этап профессиональногостановления юного врача, наиболее значимым и являются, по мнению И.Ю. Маховой[27],«внешние признаки его соответствия образу опытного доктора. Состояниепациентки, ее здоровье и жизнь второстепенны»:
«Направляясь вМурьинскую глушь, я, помнится, еще в Москве давал себе слово держать себясолидно. Мой юный вид отравлял мне существование на первых шагах. Каждомуприходилось представляться:
— Доктор такой-то.
И каждый обязательноподнимал брови и спрашивал:
— Неужели? А я-тодумал, что вы еще студент.
— Нет, я кончил, — хмуро отвечал я и думал: «Очки мне нужно завести, вот что»[28].
В рассказе «Крещениеповоротом» экстремальная врачебная ситуация, связанная с необходимостьюоперации родовспоможения при поперечном положении плода, воспринимается молодымврачом иначе, чем в рассказе «Полотенце с петухом»: здесь на первом месте позначимости – знания, умения, навыки, а не поддержание репутацииквалифицированного серьезного врача. При описании ситуации ставится акцент наощущении одиночества, отсутствии компетентного окружения. При этом возникаетновый значимый объект – пациентка, но которая имеет лишь «объектные» черты длямолодого доктора:
«Что там такое у этойженщины с неблагополучными родами? Гм… неправильное расположение… узкий таз…Или, может быть, еще что-нибудь хуже. Чего доброго, щипцы придется накладывать.Отослать ее разве прямо в город? Да немыслимо это! Хорошенький доктор, нечегосказать, скажут все! Да и права не имею так сделать. Нет, уж нужно самому. Ачто делать? Черт его знает. Беда будет, если потеряюсь; перед акушерками срам… «[29].
«… Здесь же я –один-одинешенек, под руками у меня мучается женщина; за нее я отвечаю. Но какей нужно помогать, я не знаю, потому, что вблизи роды видел только два раза всвоей жизни в клинике, и те были совершенно нормальны. Сейчас же я делаюисследование, но от этого не легче ни мне, ни роженице; я равно ничего непонимаю и не могу прощупать там нее внутри. А пора уже на что-нибудь решиться.
— Поперечное положение…раз поперечное положение, значит, нужно… нужно делать…
— Поворот на ножку, — не утерпела и словно про себя заметила Анна Николаевна. Старый, опытный врачпокосился бы на нее за то, что он суется вперед со своими заключениями… Я жечеловек необидчивый…»[30].
В рассказе «Стальноегорло» продолжается профессиональное становление доктора. Ноябрьской вьюжнойночью его будят. Привезли девочку, умирающую от дифтерийного крупа. Врачникогда не делал трахеотомию, но он понимает, что ребенок обречен, операция –единственный шанс на спасение. И он идет на риск. Девочка спасена. По деревнямидет слух, что Лидке вставили «стальное горло» и она прекрасно живет с ним.Популярность врача вырастает до «трагических» размеров: в день он принимаетболее ста человек. Молодой врач, тоскующий по свету электрических лампочек,мечтающий о совете опытных коллег, не уверенный в своих силах, и, тем не менее,отважно идущий на операцию, — вот каким предстает перед нами главный герой. Онпонимает, что ожидает его в случае неудачи. Никто не простит его: ни мать, нипациенты-крестьяне. Но долг врача для него превыше всего. По-своему впечатляютплаксивая бабка, виновница запущенной болезни, олицетворение темноты иневежества деревни; мать Лидки, с ее «черной яростью» и «нехорошим голосом»перед операцией и «сияющими глазами» после выздоровления дочки, и, наконец,молодой фельдшер, очень способный человек, упавший в обморок во время операции.
«Я взял безжизненнуюруку, привычным уже жестом наложил пальцы и вздрогнул. Под пальцами задрожаломелко, часто, потом стало срываться, тянуться в нитку. У меня похолоделопривычно под ложечкой, как всегда, когда я в упор видел смерть. Я ее ненавижу»[31].Эти строки – из рассказа «Вьюга»(1926). Рассказ о том, как не удалось отстоятьжизнь, только что расцветшую. Конторщик, пламенно влюбленный в юную красавицу –дочку лесника, после долгожданной помолвки повез невесту кататься на санках, арысак «с места как взял, невесту-то мотнуло – да лбом об косяк».
В названии рассказа «Вьюга»сразу «закручена» основная линия сюжета. Вьюга оказалась коварной, обманчивой.С утра это была благодетельная вьюга: она подарила рассказчику – юному врачу –первый за всю зиму почти свободный день. В его больницу приехали на прием всегодвое больных. И это дало ему счастливую возможность отдохнуть и вымыться, таккак он уже погибал под бременем своей ранней славы. После невероятно удачной,первой в его карьере операции («Стальное горло»), к нему стали ездить по стобольных в день. Кроме того, у него было стационарное отделение на тридцатьчеловек. Операции он же делал, роды принимать он же ездил, поскольку былединственным врачом в сельской больнице.
Вот и теперь, невзираяна вьюгу, не успев домыться, кое-как высушив голову перед печкой, он поехал вдругое село по отчаянной записке своего коллеги, тоже, как выяснилось, юноговрача. Приехав на место, он понял, что обязательно заболеет теперь, и это былоеще обиднее для него, когда он увидел, что приехал сюда зря – девушку не спасти.В тупом отчаянии после встречи со смертью он тут же, отмахиваясь от уговоровостаться, переждать вьюгу, отправляется обратно. Возница потерял дорогу, запутниками гнались и уже настигли их волки. Случай спас или выстрелы избраунинга, который на счастье был у врача с собой – неизвестно. Только старая, облупленнаязатерянная в снегах больница показалась юному врачу после пережитого красивеедворца.
В этом рассказепоявилась и характерная для всего творчества М. Булгакова привязанность к А. С.Пушкину. Перед рассказом поставлен эпиграф из хрестоматийного стихотворения «Зимнийвечер»(1825):
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Вряд ли эпиграф понадобилсялишь для того, чтобы напомнить всем знакомые строки. Нет, нужно было воспоминание,о всей атмосфере его поэзии. Может быть, еще и том, что пушкинская печаль всегдатаит в себе свет.
Герой рассказов не отличаетсяни титанической волей, ни железным характером. Но он ведет постоянный упорный бой.Прежде всего с болезнью: «… я смотрел в зрачки, постукивал по ребрам, слушал, кактаинственно бьется в глубине сердце, и нес в себе одну мысль – как его спасти? Иэтого – спасти. И этого! Всех!»[32]. Но не толькос болезнью идет борьба, врачу приходится превозмогать еще собственное малодушие,незнание. И в этом ему помогает неистребимая, любовь к людям. После безнадежной,как кажется врачу, ампутации он просит: «Когда умрет, обязательно пришлите за мной».И вот врач один. «Сейчас постучат… скажут: «Умерла…» Да, пойду и погляжу в последнийраз»[33]. Так думаютлюди о своих родных, но у Булгакова так думает врач. Но вот неожиданный поворотв рассказе, и камень падает с души читателя. К врачу, действительно, стучат, однакопрошло немало времени – в дверях выздоровевшая девушка.
Мысль о необходимости «покорноучиться» никогда не оставляет молодого врача. Убеждение писателя в том, что учебныезаведения не в состоянии выпускать вполне подготовленных к самостоятельной работелюдей, оформится позже в «Жизни господина де Мольера»: «Я полагаю, что ни в какомучебном заведении образованным человеком стать нельзя. Но во всяком хорошо поставленномучебном заведении можно стать дисциплинированным человеком и приобрести навык, которыйпригодится в будущем, когда человек вне стен учебного заведения станет образовыватьсам себя»[34].
В числе произведений М.Булгакова, публиковавшихся в 20-х годах в журнале «Медицинский работник», встречаетсяи рассказ «Звездная сыпь». «Эти строки, по сути, не имеют аналогов в мировой литературе.С величайшим целомудрием и гуманностью Булгаков обрисовал в рассказе больных сифилисоми подробности их врачебного обследования, одновременно дав глубокий научный анализраспространения этого страшного заболевания и наметив меры борьбы с ним. Эта медицинскаяпрограмма и сегодня может служить образцов врачебного бесстрашия и научной последовательности»[35].В рассказе упоминается университет и профессор с седой бородой. Это Сергей ПетровичТомашевский, выдающийся русский сифилидолог, общественный деятель, «поборник женскогомедицинского образования»[36]. В его отчете,например, говорится, что в клинике лечились больные со всеми формами сифилиса, причемпримерно шестую часть составлял третичный люэс, а у трех четвертей пациентов обнаруживалиськондиломы. Клиника С.П. Томашевского обладала богатейшей библиотекой, тут применялисьсамые новые методы лечения. «Достаточный опыт диагностики, радикализм в применениисальварсана, эпидемиологический подход к сифилису – все это Михаил Булгаков приобрел,несомненно в этих стенах»[37]. Пройдетне так много времени, и молодой врач, заброшенный в провинциальную глушь, один наодин столкнется с трагической эпидемией края: «Теперь, когда прошло много лет, вдалекеот забытой облупленной белой больницы, я вспоминаю звездную сыпь на его груди. Гдеон? Ах, я знаю, знаю. Если он жив, время от времени он и его жена ездят в ветхуюбольницу. Жалуются на язвы на ногах. Я ясно представляю, как он разматывает портянки,ищет сочувствия. И молодой врач, мужчина или женщина, в беленьком штопаном халате,склоняется к ногам, давит пальцем кость выше язвы, ищет причины. Находит и пишетв книге: «Lues III»«[38].Именно этот трудный и опасный раздел медицины станет в 1918 – 1919 г.г. основнойспециальностью доктора М.А. Булгакова.
Совсем не случайно то, чтоиз цикла выпал, и надолго, этот рассказ. Именно в нем со всей ясностью сказано,что общение молодого доктора с местными крестьянами шло точно так же, как и в рассказеА.П.Чехова «Новая дача». Простодушный интеллигент-энтузиаст все время наталкиваетсяна стену тяжелого недоверия, его отношения с крестьянами не были идиллическими.Год, «проведенный в тесном общении с ними, много дал Булгакову для формированияживого, не умозрительного, представления о своем народе»[39].
«Рассказы юного врача»,как их называл сам автор, действительно написаны молодым человеком; они светлы,улыбчивы, хорошо передают волнения и радости начинающего деревенскую практику выпускникамедицинского факультета, который мало похож на автора. Конфликты и трудные ситуацииразрешаются в них легко и успешно.
Работая над первыми произведениями,молодой писатель постепенно постигает урок русской классической прозы: между автороми персонажами, даже дорогими и близкими ему, должна быть определенная дистанция.То есть писателю следует взглянуть на случившееся с ним и другими людьми как насвое и чужое прошлое. Конечно же, сразу такая зрелость и высота писательского взглядаприйти не могли.
Булгаков ищет не тольконовую точку зрения на происходящие события и их участников, но и свой стиль. И.А.Бунин в «Окаянных днях» с горечью говорил о распаде и болезни языка, о его ломкеи засорении даже в народной среде. Сатирик Булгаков видит эту болезнь, и отсюдавсе его насмешки над аббревиатурами, канцелярскими штампами, псевдореволюционнымжаргоном, самоуверенной безграмотностью газетчиков. «Но Булгаков смеется и над прежней«зализанностью гладких фраз» декадентских писателей, литераторов начала века. Самон не отгораживался от нового «взвихренного» языка эпохи перелома, где причудливосоединились «неправильная» живая речь, церковный высокий слог и библейские образы,книжная интеллигентская беседа, риторика митингов и корявые машинописные фразы канцелярии.Наоборот, язык булгаковкой сатиры живет этой неправильностью и распадом, умело пользуясьвсеми штампами и нелепостями, сталкивая несовместимые говоры и жаргоны. Отсюда егонеповторимый комизм»[40]. Начинающийпрозаик уже умеет вослед Чехову показать характер персонажа через его речь.
Заключение
В цикле рассказов «Запискиюного врача» была описана пора его службы земским врачом. Законченные в середине1920-х годов уже вполне успешным, состоявшимся писателем, «Записки юного врача»- книга, несмотря на ее драматизм и отдельные мрачные страницы, в целом все же оченьрадостная. Она создана в жанре своеобразного художественного мемуара, являясь дружескимпосланием к молодым коллегам-врачам, в ней много иронии и самоиронии, юмора, света,оптимизма, хотя реальная, продолжавшаяся почти полтора года работа в земских больницахоказалась едва ли не самым тяжелым периодом в богатой печальными событиями жизниМихаила Афанасьевича Булгакова.
Никаких больших споров поповоду этого цикла, которые разворачиваются вокруг других произведений писателя,здесь не возникает, так как практически все исследователи сходятся на том, что междугероем «Записок юного врача» и их создателем существует значительная дистанция.В работе были проведены параллели, проведены параллели между автором и главным героем(прототипом писателя), отмечены черты их сходства и различия, показано превращениеМ.А. Булгакова из медика в писателя с большим жизненным опытом.
Список использованнойлитературы
1. Булгаков, М.А. Избранные сочинения: В3 т. Т1: Записки юного врача, Записки на манжетах, Диаволиада; Роковые яйца; Собачьесердце; Белая гвардия; Рассказы. – М.: ТЕРРА, 1997. – 688 с.
2. Булгаков, М.А. Избранные сочинения: В3 т. Т2: Жизнь господина де Мольера; Записки покойника; Мастер и Маргарита. – М.:ТЕРРА, 1997. –688 с.
3. Бурмистров, А.С. К биографии М. А. Булгакова// Творчество Михаила Булгакова: исследования и материалы, Санкт- Петербург, Т№1236 с.
4. Варламов, А.Н. Михаил Булгаков / АлексейВарламов. – М.: Молодая гвардия, 2008. – 840 с. – (Жизнь замечательных людей: сер.биогр.; вып. 1139)
5. Виленский,Ю.Г. «Доктор Булгаков» / Ю.Г. Виленский. – Киев: Здоровье,1991. — 256 с.
6. Качурин,М.Г., Шнеерон, М.А. Доктор Булгакова в цикле рассказов «Записки юного врача» / М.Г. Качурин, М.А. Шнеерон. – СПб.: Папирус, 2000. – 160 с.
7. Лихтенштейн,И. Е. Медицина в жизни и творчестве Булгакова // Клиническая медицина. – 1998. –Т.66. — №8. – 316 с.
8. Махова,И. Ю. Компетентность в феноменологическом исследовании (по рассказам М.А. Булгакова«Записки юного врача») // Психология компетентности: феноменология, диагностикаи динамика в условиях российского вуза. – Комсомольск-на-Амуре, 2006 – 457 с.
9. МихеевМ. Повтор мотива в «Записках юного врача» Булгаков // Художественный текст как динамическаясистема. – М., 2006, — 346 с.
10. Нусинов,И. М. Путь М. А. Булгакова. Печать революции: Кн. 4.- М., 1929.- 136 с.
11. Панаева,Е.В. Роль медицины в литературной деятельности М.А. Булгакова // Русский язык иславистика в наши дни. – М., 2004. – 742 с.
12. Петелин,В. Михаил Булгаков: Жизнь. Личность. Творчество / В.Петелин. — М.: Моск. рабочий,1989. — 683 с.
13. Сахаров,В. Михаил Булгаков: писатель и власть / В. Сахаров. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. – 446с. – (Досье).
14. Соколов,Б.В. Михаил Булгаков: загадки судьбы / Б.В. Соколов. — М.: Вагриус, 2008. — 544с.
15. 15.Соколов, Б.В. Три жизни Михаила Булгакова. — М.: Эллис Лак, 1997. 432 с.
16. Соколов,Б.В. Энциклопедия Булгаковская / Б.В.Соколов, — М.: Локид, 1997. – 592 с.
17. Чудакова, М.О. Жизнеописание МихаилаБулгакова / Предисл. Ф. Искандера. — М.: Книга, 1988. — 496 с.
18. Чудакова, М.О. Новые работы: 2003-2006.– М.: Время, 2007. – 59 с.
19. Широлапова, Н. Ю. Изобразительные возможностимедицинской лексики в «Записках юного врача» М.А. Булгакова // Рациональное и эмоциональноев языке и речи: средства художественной образности и их стилистическое использованиев тексте / Н. Ю. Широлапова, — М., 2004. – 571 с.
20. Штейман, М.С. В. Вересаев и М. Булгаков/ Проблема традиции и новаторства // Вестн. Елецкого гос. нн-та. – Елец, 2005, Вып.9. – 473 с.
21. Яблоков, Е.А. Текст и подтекст в рассказахМ. Булгакова(«Записки юного врача») / Е. А. Яблоков. – Тверь: Твер. Гос. Ун-т, 2002.–103 с. – (Лекции в Твери).
22. Яновская,Л.М. Творческий путь Михаила Булгакова / Л.М. Яновская. — М.: Сов. писатель, 1983.- 320 с.
23. Воспоминанияо Михаиле Булгакове: Е.С. Булгакова, Т.Н. Лаппа, Л.Е. Белозерская / сост., пред.,ком. В.И. Лосева – М.: Астрель, 2006. – 686 с.
24. Литературныетрадиции в поэтике Михаила Булгакова. Межвуз. сб. научн. трудов / Куй-бышевск. гос.пед. ин-т им. В.В. Куйбышева. — Куйбышев, 1990. — 161 с.
25. МихаилБулгаков: Современные толкования. К 100-летию со дня рождения (1891-1991). Сборникобзоров / Сост. Т.Н. Красавченко / ИНИОН АН СССР. — М., 1991. — 244 с.
26. ТворчествоМихаила Булгакова: Сб. статей / Под ред. Ю.В. Бабичевой и Н.Н. Киселева. — Томск:Изд-во Томского ун-та, 1991. — 160 с.
27. ТворчествоМихаила Булгакова в литературно-художественном контексте: (Тез. докл. всесоюзнойнаучн. конференции 16-21 сент. 1991 г.) / Самарский гос. пед. ин-т им. В.В. Куйбышева.- Самара, 1991. — 77 с.