Введение
Частью культурного сознания является языковое сознание, и если мы хотимвозродить культуру, способствовать её расцвету, то начинать надо с языка. «Междусамосознанием элементов языка и других элементов культуры нет чётко выраженной границы…впереломные исторические эпохи родной язык становится символом национального самосознания»,- пишет московский лингвист Никитина С.Е., исследовавшая народную картину мира.В последние десятилетия сбором и описанием говоров занимаются научно-исследовательскиеинституты Российской академии наук, многие университеты России, ими создаются различногорода диалектные словари. Подобная собирательская деятельность, в которой участвуюти студенты, важна не только для лингвистики, но и для изучения культуры и историинарода и, несомненно, для воспитания молодёжи. Недаром Н.В. Гоголь в «Мёртвых душах»замечает: «И всякий народ… своеобразно отличился своим собственным словом, которым…отражает часть собственного своего характера».
Таким образом, значение диалектов и их проблема достигает громадныхмасштабов. Не возникает ни тени сомнения в том, что изучаемая тема актуальна и важна.
Объектом изучения данной работы являются произведения Сергея Есенина:лирика и проза; предметом — диалектизмыво всём их многообразии в художественных текстах поэта.
Перед началом работы поставлены следующие цели:
1) определить роль диалектизмов в творчестве Есенина;
2) рассмотреть диалектную лексику с точки зрения художественно-изобразительныхсредств.
Для осуществлениявышеописанных целей необходимо конкретизировать задачи, стоящие перед нами:
1) изучить литературу по данной теме;
2) рассмотреть диалектную лексику в канве художественной литературы;
3) доказать наличие антонимических и синонимических построений, которыевыражены диалектными формами;
4) определить функцию диалектизмов в поэзии, рассмотрев их с точки зренияметрики.
Проблема изучаемойтемы состоит в том, что, несмотря на повышенный интерес исследователей-лингвистови критиков к творениям Есенина, остаётся множество вопросов, спорных моментов инепрояснённых ситуаций, с которыми нам предстоит встретиться в данной работе и которыебудут прояснены.
Достижение целейи задач изучения данной темы не могло бы осуществиться без использования следующихметодов: анализа, синтеза, изучения передового опыта, наблюдения и, разумеется,обобщения.
Выполненнаяработа состоит из нижеуказанных компонентов:
- введения (ознакомление с сутью курсовой работы);
- первой главы (освещение теоретического материала по изученной теме);
- второй главы (основной части работы, отражение результата изучениятемы и доказательство достижения изначально поставленных целей и задач);
- заключения (вывод и оценка проделанной работы);
- и, наконец, списка литературы (перечень источников, которыми руководствовалисьдля раскрытия темы).
Глава I. Диалектная лексика
1.1 Диалектизмыи их виды
Лексика современного русского языка распадается на две основные группы: лексику общеупотребительную и лексику ограниченного употребления. К общеупотребительной лексике относятся слова, использование которых ничем не ограничено. В неё входят слова из разных областей жизни современного общества: политической, экономической, культурной, бытовой и т.д. В группе лексики ограниченного употребления выделяются, во-первых, слова, присущие тем или иным говорам, диалектам (так называемые диалектизмы); во-вторых, слова специальные – профессионально-терминологические, а также жаргонные (или арготические).
Говор, или диалект, – самая маленькая территориальная разновидность языка, на которой говорят жители одной деревни или нескольких близлежащих деревень. Различают диалект жителей северных областей (косуля — соха, лава — мостик, теплина – костёр) и южных областей (заказ — лес, козюля — земля, площадя – кусты).
Северорусское наречие составляют местные говоры, для которых характерно «оканье»; Г взрывное, Т твёрдое в окончаниях глаголов 3-го лица ед.ч. и мн.ч. настоящего и будущего времени. Конечно, в каждом из северорусских говоров имеются и другие диалектные особенности, нередко многочисленные и разнообразные.
К южнорусскому наречию относятся местные говоры, для которых характерно «аканье»; Г щелевое, Т мягкое в окончаниях глаголов 3-го лица. Понятно, что южнорусские говоры, как и говоры северорусские, не являются совершенно одинаковыми, имеют различия между собой. Но по указанным особенностям они, объединяясь в одно южнорусское наречие, заметно противопоставлены всем северорусским говорам.
Диалектные слова, которые используются в художественной литературе, называются диалектизмами. Термин “диалектизм” включает в себя не только то, что относится к особенностям словарного состава того или иного диалекта, или говора, но и то, что составляет его фонетическую, словообразовательную или грамматическую особенность. Исходя из этого, выделяют диалектизмы:
— фонетические:вяселый (веселый), дамно (давно), энтот (этот), ламоцки (лямочки), Хвёдор (Фёдор);
— морфологические:видел своим глазам (видел своими глазами), нисёть (несёт), степя (степи), умене (у меня), говорил с умным людям (говорил с умными людьми);
— лексические.
Лексические диалектизмы неоднородны, в них могут быть выделены следующие группы: собственно лексические, лексико-семантические и этнографические и фразеологические. Собственно лексическими диалектизмами называются слова, которые совпадают с общелитературными по значению, но отличаются своим звуковым комплексом. Они называют те же понятия, что и тождественные им слова литературного языка, т. е. являются своего рода синонимами. Н-р: голицы, шубенки (сев.) — варежки; вёкша (сев.) — белка; стёжка (южн.) — дорожка; грёбовать (южн.) — брезгать, пренебрегать. Лексико-семантическими диалектизмами называются слова, совпадающие в написании и произношении с литературными, но отличающиеся от них своим значением. Подобные диалектизмы являются омонимами по отношению к словам литературным. Н-р: бодрый (южн., рязанск.) — нарядный, красиво убранный и бодрый (лит.) — полный сил, здоровый, энергичный; пыж (волжск.) — нос судна, самый перед его; пыж (сев.- вост.) — конопляная мякина и пыж (лит.) — пучок пеньки, ткани, бумаги для забивки заряда. Этнографические диалектизмы – слова, называющие предметы и явления, свойственные быту населения лишь данной местности и неизвестные в других областях или чем – то специфическим отличающиеся от них. Н-р: курлук (вост.) — вид дикой гречи в Сибири; дулейка (сев.) − ватная кофта. Фразеологические диалектизмы – устойчивые словосочетания, известные в данном значении лишь в какой – то местности. Н-р: в скуку упасть – заскучать; как в соль сел – зачах; без смерти смерть — что-то трудное, тяжелое и др.
Длительное время местные говоры обогащали русский литературный язык. Они были теми ручейками и родниками, которые, по образному выражению писателя В. Куприна, «питали полноводную реку общерусского языка». Так, из диалектов в литературный язык пришли некоторые названия, связанные с циклом сельскохозяйственных работ, с наименованием народной одежды, названия рода занятий в разных промыслах. Н-р: высев, боронить, борозда, клубень, стог, копна, доярка, дояр, конопатить, омуль, беспечный, ворковать, дряблый, жерлица, жуткий, зазноба, земляника, корявый, лебезить, мямлить, мохнатый, назойливый, осторожный, пасмурный, подоплёка, смекалка, ухаб и многие другие.
1.2 Использование диалектизмов в произведениях художественной литературы
В художественнойречи />диалектизмы выполняют важные стилистические функции: помогаютпередать местный колорит, специфику быта, культуры; особенности речи героев, наконец,/>диалектная лексика может быть источником речевой экспрессии исредством сатирической окраски.
Использованиедиалектизмов в русской художественной литературе имеет свою историю. Поэтика XVIIIв. допускала диалектную лексику только в низкие жанры, главным образом в комедии;диалектизмы были отличительной особенностью нелитературной, преимущественно крестьянскойречи персонажей. При этом часто в речи одного героя смешивались диалектные чертыразличных говоров. Писатели-сентименталисты, предубежденные против грубого, «мужицкого»языка, ограждали свой слог от диалектной лексики. Интерес к диалектизмам был вызванстремлением писателей-реалистов правдиво отразить жизнь народа, передать «простонародный»колорит. К диалектным источникам обращались И.А. Крылов, А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь,Н.А. Некрасов, И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой и др. У Тургенева, например, часто встречаютсяслова из орловского и тульского говоров (большак, гуторить, понева, зелье, волна,лекарка, бучило и др.). Писатели XIX в. использовали диалектизмы, которые отвечалиих эстетическим установкам. Стилистически могло быть оправдано и обращение к сниженнойдиалектной лексике. Например: Как нарочно, мужички встречались все обтерханные (И.С.Тургенев) — здесь диалектизм с отрицательной эмоционально-экспрессивной окраскойв контексте сочетается с другой сниженной лексикой (ракиты стояли, как нищие в лохмотьях;крестьяне ехали на плохих клячонках).
Следует различать,с одной стороны, «цитатное» употребление диалектизмов, когда они присутствуют вконтексте как иностилевой элемент, и, с другой стороны, использование их на равныхправах с лексикой литературного языка, с которой диалектизмы стилистически должныслиться. При «цитатном» употреблении диалектизмов важно знать меру, помнить о том,что язык произведения должен быть понятен читателю. Например: Все вечера, а то иночи сидят [ребята] у огончиков, говоря по-местному, да пекут опалихи, то есть картошку(В.Ф. Абрамова) — такое употребление диалектизмов стилистически оправдано. При оценкеэстетического значения диалектной лексики следует исходить из ее внутренней мотивированностии органичности в контексте. Само по себе присутствие диалектизмов еще не может свидетельствоватьо реалистическом отражении местного колорита. Как справедливо подчеркивал А.М. Горький,«быт нужно в фундамент укладывать, а не на фасад налеплять. Местный колорит — нев употреблении словечек: тайга, заимка, шаньга — он должен из нутра выпирать».
Более сложнойпроблемой является использование диалектизмов наравне с литературной лексикой. Вэтом случае увлечение диалектизмами может привести к засорению языка произведения.Например: Все вабит, привораживает; Плавал одаль белозор; Склон с прикрутицей муравится- такое введение диалектизмов затемняет смысл. При определении эстетической ценностидиалектизмов в художественной речи следует учитывать, какие слова выбирает автор.Исходя из требования доступности, понятности текста, обычно отмечают как доказательствомастерства писателя употребление таких диалектизмов, которые не требуют дополнительныхразъяснений и понятны в контексте. В результате такого подхода нередко />диалектизмы, получившие распространение в художественной литературе,становятся «общерусскими», утратив связь с конкретным народным говором.
Писатели должнывыходить за рамки «междиалектной» лексики и стремиться к нестандартному использованиюдиалектизмов. Примером творческого решения этой задачи может быть проза В.М. Шукшина.В его произведениях нет непонятных диалектных слов, но речь героев всегда самобытна,народна. Например, яркая экспрессия отличает диалектизмы в рассказе «Как помиралстарик»:
Егор встал наприпечек, подсунул руки под старика.
— Держись мнеза шею-то… Вот так! Легкий-то какой стал!..
— Выхворался…(...)
— Вечерком ишозайду попроведаю. (...)
— Не ешь, воти слабость, — заметила старуха. — Может, зарубим курку — сварю бульону? Он ить скусныйсвеженькой-то… А? (...)
— Не надо. Ипоисть не поем, а курку решим. (...)
— Хоть счас-тоне ерепенься!.. Одной уж ногой там стоит, а ишо шебаршит ково-то. (...) Да ты чтоуж, помираешь, что ли? Может, ишо оклемаисся.(...)
— Агнюша, — с трудом сказал он, — прости меня… я маленько заполошный был...
Для современногоязыка художественной литературы широкое использование диалектизмов нехарактерно.Это обусловлено активизацией процесса растворения местных говоров в литературномрусском языке, их сближения с ним. Этот процесс захватывает всю систему говора,но наиболее проницаемой оказывается лексика. При этом наблюдается сложная, многоступенчатаяперестройка диалектной лексики: от сужения сферы употребления отдельных диалектизмовдо полного их исчезновения из словаря говора в связи с изменением методов ведениясельского хозяйства, угасанием отдельных ремесел, заменой или исчезновением многихсоциально-бытовых реалий и тому подобное.
Глава II. Диалектизмы в произведенияхС.А. Есенина
диалектизм есенинлирика поэзия
2.1 «Тёмныеместа» в лирике С. Есенина
Поэзия СергеяАлександровича Есенина наполнена глубокой сыновней любовью к Родине. И не толькок большой Руси, России, «Расее», но и к своей «стране берёзового ситца», к полям,«где мужики косили, где сеяли свой хлеб», к «дому с голубыми ставнями», в которомон родился и вырос. Изображение природы родного края, нравов и обычаев рязанских«мужиков и баб», их быта, их надежд, их чувств не было бы таким достоверным, еслибы не соответствующее языковое выражение: в есенинских стихотворениях и поэмах немаломестных рязанских слов.
Диалектизмыактивно живут в поэтическом слове Есенина. По-особому вплетённые в ткань его стихотворнойречи, они помогают создать неповторимый творческий почерк поэта. Диалектная лексикау Есенина стилистически не маркирована. Часто читатель даже не замечает, что емуприходится подбирать значение для непонятного слова, исходя из его фонетическойформы и контекста. Не всегда «угаданное» значение соответствует действительному. Иногда диалектные слова превращаютстихотворение в настоящую головоломку:
Всанках озера над лугом
Запоздалыйокрик уток.
Подокном от скользких елей
Теньпротягивает руки.
Тихихвод парагуш квелый
Куритлюльку на излуке.
Какпишет Н. Шанский в статье «Трудные строки лирики С. Есенина», это «совершенно непонятное,темное восьмистишие». Оказывается, «в санках озера» означает «по краям озера», слово«парагуш» не означает ничего, так как это – опечатка. Правильно было «карагуш квелый»– название птицы. Показательно, что эта опечатка воспроизведена во многих изданиях,так как для большинства читателей эти строки лишь набор звуков, то есть заумь.
Чемруководствуется поэт, осуществляя свой окончательный выбор, часто остается загадкой.Далеко не всегда он делает выбор в пользу смысла:
Как же мне непрослезиться,
Если с венкойв стынь и звень
Будет рядомвеселиться
Юностьрусских деревень.
Вчерновиках можно найти содержательно более прозрачные варианты: «если бойко в стыньи звень» и «если рядом в стынь и звень». Очевидно, что выбор не обусловлен потребностямиверсификации. Возможно, поэт чувствовал, что непонятное слово не станет для читателянепреодолимым препятствием, так как наполнится «кажущейся семантикой» (Тынянов).
Вначале 20-х годов Есенин сознательно отказывается от использования диалектных слови декларирует необходимость быть понятым. Однако непонятные слова не исчезают изего лирики совсем и к ним прибавляются «темные места» другого характера. Именнов эти годы в произведениях Есенина можно встретить синтаксически неправильное построениефразы, особенно резко выделяющееся на фоне афористичного стиля «позднего» Есенина.Вторжение зауми как структуры во вполне традиционный текст динамизирует форму.
Смешная жизнь.Смешной разлад.
Так было и такбудет после.
Как кладбище,усеян сад
Вберез изглоданные кости.
Очевидно,это должно означать: сад, как кладбище, усеян ветками берез. Чтобы это понять, требуетсяизменить падеж и убрать предлог. «В новом лес огласится свисте», что означает: лесогласится новым свистом. Читателю приходится вдумываться в смысл фразы и, меняяее синтаксическое построение, самому участвовать в создании лирического произведения.В лирике Есенина встречается пропуск частей предложения, которые можно заметитьтолько при вдумчивом чтении: «Тот, кто хоть раз на земле заплачет – значит, удачапромчалась мимо». В предложении два придаточных и ни одного главного, поэтому местоимение«тот» как бы «повисает» в воздухе.
Я всегда, когда глаза закрою,
Говорю: лишь сердце потревожь,
Жизнь обман, но и она порою
Украшаетрадостями ложь
Началофразы: «лишь сердце потревожь» подсказывает продолжение: «что тогда произойдет».Настоящее время («жизнь – обман») создает впечатление расколотости фразы. Такаянеполнота заставляет читателя домысливать, что хотел сказать поэт, побуждает егок сотворчеству, придает образу неоднозначность.
Художественныефункции «темных мест» в лирике С. Есенина во многом совпадают с функциями заумногоязыка, оба феномена вызваны стремлением сказать «свое по-своему», выделиться изсреды, снять автоматизм восприятия, привлечь читателя к сотворчеству, активизироватьего роль. Как видим, Есенин не был чужд общим тенденциям развития поэтического языкав начале XX в.
2.2Диалектные формы в синонимических и антонимических построениях у С. Есенина
Диалектныеформы могут быть включены в состав синонимических построений.
Оригинальные,необычно построенные синонимические ряды являются одной из наиболее выразительныхпримет языка любого мастера художественного слова. Сочетание общеупотребительных,нейтральных и стилистически ограниченных, окказиональных по структуре и сочетаемости,метафорически наполненных, выделенных в тексте синонимов присуще есенинским стихам.
Синонимыв поэтической речи Есенина многочисленны и разнообразны, часто неординарны. Например,в синонимическую цепочку к существительному небо включены книжное небосклон (Брезжитсвет на заводи речные // И румянит сетку небосклона.) и контекстуально-ситуативныесинонимы, построенные на основе сравнения: крыша небесная – вода синяя – голубаяпыль – голубая трава – небесный песок – трава небесная — и неожиданное сочетаниеголубой живот:
Чтобызёрна под крышей небесною
Озлащали,как пчёлы, мрак.
Хорошопод осеннюю свежесть
Душу-яблонюветром стряхать
Исмотреть, как над речкою режет
Водусинюю солнца соха.
(«Хорошопод осеннюю свежесть…»);
Затёмной прядью перелесиц,
Внеколебимой синеве,
Ягнёночеккудрявый – месяц
Гуляетв голубой траве.
(«Затёмной прядью перелесиц…»);
Обоже, боже, это глубь –
Твойголубой живот.
Златоесолнышко, как пуп,
Глядитв Каспийский рот.
(«Обоже, боже, это глубь…»).
В«Словаре синонимов русского языка» под ред. А.П. Евгеньевой в словарной статье метельприводятся слова метелица, вьюга, пурга, буран и их толкования. Все эти существительныеесть в стихах Есенина. Но вот как рисует он метель (по словарю – «снежная буря,снегопад, сопровождаемые сильным ветром…»): Визжит метель, // Как будто бы кабан,// Которого зарезать собрались…(«Метель»); Метель ревела. Под оконцем // Как будтобы плясали мертвецы…(«Мой путь»); Плачет метель, как цыганская скрипка…(«Плачетметель, как цыганская скрипка…»); а также метельный вой, метельные всхлипы, визгметели и др.
Авот образное описание вьюги: Стегает злая вьюга // Расщёлканным кнутом…(«Пушистыйзвон и руга…»); Как будто тысяча // Гнусавейших дьячков, // Поёт она планидой — // Сволочь-вьюга! («Ответ»). Есть у поэта синоним к слову метель — замять: Снежнаязамять крутит бойко, // По полю мчится чужая тройка. («Снежная замять…»); Юношамсчастье, а мне лишь память // Снежною ночью в лихую замять. («Плачет метель, какцыганская скрипка…»). У В.И. Даля о слове замять (заметь) сказано: «метель снизу,когда выпавший прежде сухой снег метёт ветром по низу», т.е. диалектное замять (заметь)– вид метели – правомерно вписывается в синонимический ряд метель – пурга – вьюга.Как видно из процитированных текстов, метель, пурга, вьюга, замять – слова отчётливостилистически выделенные, вместе с выразительным словесным окружением они передаюттяжёлое настроение лирического героя.
Всинонимической связке выступают у Есенина образные определения ласковый и лазушновый:…Слово ласковое «поцелуй»…(«Я спросил сегодня у менялы…»); Ой ты, лазушновый баторе,// Выручай ты Русь от лихости! («Песнь о Евпатии Коловрате»). В картотеке рязанскогословаря намечено: «лазушный – ласковый»; в «Словаре современного русского народногоговора…», описывающего говор рязанской деревни Деулино, сказано: «ласковый, общительный,умеющий расположить к себе».
Вгруппе синонимов может присутствовать две и несколько диалектных единиц (разныхтипов): Плачет леший у сосны – Жалко летошней весны…(«За рекой горят огни…»); Многолонешнего смолота // В закромах его затулено…(«Песнь о Евпатии Коловрате»). Летошний,лонешний в рязанских говорах – «прошлогодний».
Всинонимической группе, обозначающей палку для опоры при ходьбе, у Есенина объединеныслова посох, клюка (клюшка), костыль, подожок: По тропке, опершись на подожок, //Идёт старик, сметая пыль с бурьяна. («Возвращение на родину»). Существительное подожок– типичный лексический диалектизм, свойственный константиновскому говору. Его синонимыкостыль и клюшка (По дороге идут богомолки…на канавах звенят костыли; Увидал деднищего дорогой // На тропинке, с клюшкою железной…) в словарях имеют пометы устар.,прост., но в речи современниц Есенина они активно употреблялись и обычно обозначалипалку с загнутым верхним концом, но могли обозначать и просто прямую палку для ходьбы.Слово посох в этом ряду (Ваши души к подорожью // Тянет с посохом сума) – литературное,книжное.
Диалектным«двойником» литературного слова пиджак служит в речи Есенина существительное костюм,которое в рязанских говорах и просторечии обозначает не только комплект одежды,но и один пиджак. Например:
Кчёрту я снимаю свой костюм английский.
Чтоже, дайте косу, я вам покажу –
Яли не вам не свойский, я ли вам не близкий,
Памятьюдеревни я ль не дорожу?
(«Яиду долиной. На затылке кепи…»).
Здесьимеется в виду, конечно, пиджак. Второй член синонимической пары (пиджак) тоже встречаетсяу Есенина:
Воти опять у лежанки я греюсь,
Сбросилботинки, пиджак свой раздел.
Сновая ожил и снова надеюсь
Также, как в детстве, на лучший удел.
(«Снежнаязамять дробится и колется…»).
Словопиджак явно не лаконизм, но его сочетание с глаголом раздел возвращает нас к особенностямместной речи: пиджак раздел – специфически рязанское противопоставление литературнойнорме.
Однимиз членов синонимического противопоставления Есенина может стать диалектное слово,совпадающее с общеупотребительным в звучании, но имеющее иное значение, так называемыйлексико-семантический диалектизм (Н.М. Шанский). В стихотворениях Есенина такихлексико-семантических диалектизмов немного, но их совпадение с общеизвестными словамиможет вызвать у читателей непонимание текста, неточное восприятие содержания. Мыуже упоминали костюм (в значении пиджак). Также в стихотворении «Я иду долиной…»слово весна – в рязанских говорах «тёплое время года вообще, т.е. весна и лето»,поэтому крестьяне и косят в июне «под весенним солнцем, под весенней тучкой». Можнопривести также следующие примеры:
Задымилсявечер, дремлет кот на брусе.
Кто-топомолился: «Господи Исусе».
(«Задымилсявечер, дремлет кот на брусе…»).
Здесьбрус – часть полатей, отгороженная поперечной доской и предназначенная для храненияхлебов. Полати расположены вверху, под потолком, между печью и стеной. Это одноиз самых тёплых мест в избе.
Итретий мой бокал я выпил,
Какнекий хан,
Зато, чтоб не сгибалась в хрипе
Судьбакрестьян.
(«1мая»).
Вселе Константинове записано: «на своём хрипу перенесла». И по словарю Даля хрип– «загривок», «спина».
Диалектныеи просторечные формы встречаются и в антонимических построениях: Дар поэта – ласкатьи карябать, // Роковая на нём печать… («Мне осталась одна забава…»); Близко, а может,гдей-то // Плачет весёлая флейта… («Море голосов воробьиных»). Эти контрастные парыестественно вписываются в выразительную, экспрессивно весомую череду созданных поэтомантонимов и оксюморонов: Над окошком месяц. Под окошком ветер; Мой милый Джим, средитвоих гостей // Так много всяких и невсяких было; Ты молодая, а я всё прожил; Естьтоска весёлая в алостях зари; Плачет смехом бубенец; Присутствовать на свадьбе похорони др.
Чтокасается местных, рязанских, слов, то они используются поэтом, как правило, дляречевой характеристики героев, при выделении стилистически отмеченной формы, привоспроизведении народнопоэтической интонации и т.п.:
Тянуськ теплу, вдыхаю мягкость хлеба
Ис хруптом мысленно кусаю огурцы,
Заровной гладью вздрогнувшее небо
Выводитоблако из стойла под уздцы.
(«Голубень»).
2.3Метрическая функция диалектизмов в поэзии С.А. Есенина
Помимоназванных функций, диалектизмы выполняют иногда и метрическую функцию, помогая поэтуоформить стихотворную строку:
Итак, вздохнувши глубко,
Сказалпод звон ветвей:
«Прощай,моя голубка,
(«Зелёнаяпричёска…»);
Вечерчёрные брови насопил.
Чьи-токони стоят у двора.
Невчера ли я молодость пропил?
Разлюбилли тебя не вчера?
(«Вечерчёрные брови насопил…»);
Пяткамис облаков свесюсь,
Прокопытютучи, как лось;
Колесамисолнце и месяц
Наденуна земную ось.
(«Инония»).
Голубка– глубко, пропил – насопил, месяц – свесюсь – свежие необычные рифмы, неожиданныеассоциации возможны только у поэта, слышащего диалектную речь, широко использующегоее в своих произведениях.
Местноеударение тоже служит основой для построения строфы: веселÓ – селÓ,низкÓ – молокÓ и мн.др. Заметим, что ударение в наречиях на конечномслоге типично для рязанской речи: низкÓ, веселÓ, беднÓ, холоднÓ.
Какуже было отмечено, иногда фонетическое строение диалектного слова оказывается болееудобным для поэта при организации стиха. Использование количественно неравных вариантов(полногласных/неполногласных) форм, инфинитивов типа принесть, цвесть и т.д.) былоодним из принципов теории «поэтических вольностей». У Есенина число таких версификационныхпар увеличивается за счёт территориально ограниченных звуковых единиц: судорога– судорга, голенище – гленище, прямо – прям и т.д.: И чувствую в скулах упрямых// Жестокую судоргу щёк… («Анна Снегина»); Есть в дружбе счастье оголтелое // Исудорога буйных чувств…(«Прощание с Мариенгофом»); За гленищем ножик сеченый //Подпирал колено белое…(«Песнь о Евпатии Коловрате»); Бросаю в небо, свесясь, //Из голенища нож…(«О Русь, взмахни крылами…»). Явно слышится прям во второй строкестихотворения «Вот уж вечер. Роса…»:
Отлуны свет большой
Прямона нашу крышу.
Где-топеснь соловья
Вдалекея слышу.
Конечно,употребление формы прям в стихотворениях начинающего поэта связано с тем, что емуещё не хватает мастерства, и отличается от выразительно насыщенного окол в «Песнео великом походе» (1924 г.): А за Белградом, окол Харькова… Но в обоих случаях стихотворныестроки включают диалектные, ненормативные созвучия. Рязанское стяжение гласных,эллипс одного из гласных, воспроизведено Есениным в словоформе на одной. Отчётливоощущается «лишний» гласный, размер требует произнесения [наднÓй]:
Хорошабестуманная трель его,
Когдатопит он боль в пурге.
Яхотел бы стоять, как дерево,
Придороге на одной ноге.
(«Ветры,ветры, о снежные ветры…»);
Длясравнения:
Яне скоро, не скоро вернусь!
Долгопеть и звенеть пурге.
Стережётголубую Русь
Старыйклён на одной ноге.
(«Япокинул родимый дом…»).
Иногда поэт«совмещает» удобный версификационный вариант – диалектное звучание слова и построеннуюна его основе особую, окказиональную рифму:
Но крепко вцапались
Мы в нищую суму.
Валерий Яквлевич!
Мир праху твоему!
(«Памяти Брюсова»).
В стихотворении«Скупались звёзды в невидимом бреде…» использованы диалектное дуля «груша» в формеименительного падежа множественного числа (дули) и его омофон – глагол дули:
Блестятся гусливесёлого лада,
В озере пенистоммоется лада.
Груди упруги,как сочные дули,
Ластится к вихрям,чтоб в кости ей дули.
Тает, как радуга,зорька вечерня,
С тихою радостьюв сердце вечерня.
В приведённомтексте обратим внимание на первое предложение. Сомнение вызывает буква е в глаголеблестятся. Звуки гуслей чудятся, кажутся, мерещатся… Это значение передаёт диалектизмбластится: Ей всё бластился в колючем дыме выстрел… («Лисица»); В роще чудилисьзапахи ладана,// В ветре бластились стуки костей…(«Русь»). Сам поэт, объясняя местныеслова в последнем стихотворении, написал: «Бласт… Видение». Вероятно, в многочисленныхизданиях произведений Есенина допускается неточность. Как сказал Н.М. Шанский, толкуя«таинственное словосочетание» парагуш квелый (правильно карагуш – подорлик, виднебольшого орла), здесь «простая опечатка, (!) кочующая из издания в издание…».[1]
По-видимому,такой же опечаткой является и написание палица в «Богатырском посвисте»: содержаниестихотворения не допускает упоминания о палице – старинном оружии в виде тяжёлойдубины с утолщённым концом. Речь идёт о полице – части сохи: «железная лопаточка…служит для отвалу земли» (В.И. Даль).
Удобным «строительнымматериалом» для есенинских стихов служат и диалектные словообразовательные модели.Стилистическая маркированность таких форм как противопоставленных литературной нормеобычно поэтом не подчёркивается. Приведём лишь несколько примеров: ввечеру, вдогон,цвет («цветок»), яблонный (У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру; Мне вдогон смеяласьречка; Зацелую допьяна, изомну, как цвет; Словно яблонный цвет, седина) и мн. др.
Факт употребленияС.А. Есениным различных синонимических построений можно расценивать как проявлениетворческого художественного подхода к организации композиционно-речевой структурытекста. В таком подходе проявляется ориентация автора на отбор средств общенародногоязыка, отношение к народу как к носителю духовных ценностей русской культуры, закрепившемув языке многовековой опыт, наблюдательность, образное освоение действительности.
Диалектизмы,родная рязанская речь, органично влившаяся в общий поток поэтического слова Есенина,позволяют ему «петь по-свойски», самобытно, делают его поэзию «наилучшим выражениемшироких закатов за Окой и сумерек в сырых лугах, когда на них ложится не то туман,не то синеватый дымок с лесных гарей» (К.Г. Паустовский).
Заключение
Есенин – русскаяхудожественная идея, самый читаемый в России и при этом отнюдь не общедоступныйпоэт. Его стихи даже таким искушённым ценителям, как профессиональные литераторыи лингвисты, до сих пор представляются явлением загадочным. Он явился из глубиныРоссии, оттуда, где с незапамятных мифологических времён бил, как писал Гоголь,«в груди народа» самородный фольклорный ключ. Есенин глубоко знал жизнь крестьянскойРоссии, был кровно связан с жизнью русского крестьянства – всё это способствовалотому, что он смог стать истинно народным, национальным поэтом и в ярких произведенияхсказать своё правдивое поэтическое слово о главных событиях своей эпохи. Это единственныйсреди великих русских лириков поэт, в творчестве которого невозможно выделить стихио Родине в особый раздел, потому что всё, написанное им, продиктовано, пронизано«чувством родины». Это не тютчевская «вера», не лермонтовская «странная любовь»,не страсть-ненависть Блока. Это само «чувство родины».
В результатепроведённого анализа использования диалектной лексики в произведениях С.А. Есенинамы пришли к следующим выводам. Диалектная лексика – наиболее распространённое средствосоздания национального или – уже – местного колорита в традициях русской литературы.Певец «страны берёзового ситца», хорошо знавший народный язык, часто использовалего как в стихотворных, так и прозаических произведениях, поскольку именно местная,диалектная лексика в ряде случаев способна передать самые задушевные интонации,в том числе и «нежность грустную русской души». Факт употребления С.А. Есенинымданного пласта лексики можно рассматривать как проявление творческого художественногоподхода к организации композиционно-речевой структуры текста. В таком подходе проявляетсяориентация автора на отбор средств общенародного языка, отношение к народу как кносителю духовных ценностей русской культуры, закрепившему в языке многовековойопыт, наблюдательность, образное освоение действительности.
Итак, на примерепроизведений С.А. Есенина было показано многообразие использования диалектной лексикив художественной литературе. Были даны толкования ряда диалектизмов, прояснены некоторые«тёмные места» в лирике. В работе раскрыта роль диалектизмов конкретно в творчествеЕсенина и в целом в художественной речи. Задачи, стоящие перед нами в начале работывыполнены. Изучение данной темы в очередной раз показало, насколько глубок, неисчерпаеми богат русский язык и насколько искусно, умело пользовались им великие писателии поэты русской литературы.
Список литературы
1. Баранов М.Т., Русский язык: Справ. материалы: Учебное пособие для учащихся/М.Т. Баранов, Т.А. Костяева, А.В. Прудникова; Под ред. Н.М. Шанского. – 5-е изд.,испр. – М.: Просвещение, 1989. – 288 с.
2. Власенков А.И., Русский язык: грамматика. Текст. Стили речи: учеб.для 10-11 кл. ощеобразоват. учреждений / А. И. Власенков, Л.М. Рыбченкова. – 12-изд.– М.: Просвещение, 2006. – 350 с.
3. Греков В.Ф., Пособие для занятий по русскому языку в старших классах/ В.Ф. Греков, С.Е. Крючков, Л.А. Чешко. – 44-е изд. – М.: Просвещение, 2004. –286 с.
4. Есенин С.А., Сочинения / Сост., Вступ. статья и коммент. А. Козловского.– М.: Худож. лит., 1988. – 703 с.
5. Есенин С.А., Стихотворения и поэмы / Вступ. статья и сост. Ю.Л. Прокушева.– М.: Моск. рабочий, 1981. – 384 с.
6. Жбанова Т.С., Межвузовский сборник научных трудов / Статья «Диалектныеформы в системе образных средств в стихах Сергея Есенина». – Рязань: Государственныйпедагогический институт, 1986.
7. Земский А.М., Русский язык. В 2-х ч. Ч. 1. Лексикология, стилистикаи культура речи, фонетика, морфология: Учеб для учащихся пед. уч-щ / А.М. Земский,С.Е.Крючков, М.В. Светлаев; Под ред. В.В. Виноградова. – 10-е изд., испр. и доп.– М.: Просвещение, 1986. – 304 с.
8. Калинников П.Ю., Петров А.М., Стилистика русского языка. – http: www. hi-edu. ru / xbook028 / 01 / part – 009. htm
9. Лещенко А.М., Опадчий Е.В., Лексика русского языка с точки зрения еёсоциально-диалектного состава. – http: www. lingvotech. com. / dialect.
10. Научно-методический журнал «Русский язык в школе». – М., 1995. — №5. 1-128.
11. Русский язык. Справочник школьника / Сост. О.В. Галаева; Под ред. В.В.Славкина. – М.: Филолог. об-во «Слово», Компания «Ключ-С». АСТ. Центр гуманитарныхнаук при факультете журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996. – 512 с.
12. Сергей Есенин., Проза. Статьи и заметки. В 5-ти ч. Ч. 4 / Вступ. статьяА.М. Марченко. – М.: Худож. лит., 1967. – 324 с.
13. Сергей Есенин., Собрание сочинений. В 5-ти ч. Ч. 5 / Вступ. ст. Е.А.Динерштейна, В.Ф. Земскова. – М.: Худож. лит., 1968. – 373 с.
14. Сергей Есенин., Стихотворения. Поэмы. В 5-ти ч. Ч. 3 / Вступ. ст. А.Б.Тимофеева. – М.: Худож. лит., 1966. – 316 с.
15. Ярцева В.Н., Больщой энциклопедический словарь. – М.: Большая российскаяэнциклопедия, 1977.