МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ
ЛУБЕНСКИЙ ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КОЛЛЕДЖ
ПДАА
РЕФЕРАТ
С КУЛЬТУРОЛОГИИНА ТЕМУПроблемакультурологического метода. История культуры
Выполнила студентка 25группы
Тинякова Лена
Лубны 2009
Проблемакультурологического метода
Существуют ли методы, характерные только длякультурологии, а не образующих ее подходов? Вряд ли к таким методам можноотнести сравнение (культур или явлений культуры), ведь оно широко применяется вразных компаративистски ориентированых науках. Тогда, возможно, на культурологическийметод может претендовать прием объяснения и анализа «элемента через целое ицелого через элементы» (т.е. рассмотрение культуры через ее составляющие илюбую составляющую через культуру в целом)? Однако и этот прием давно известен,он широко применяется в системном подходе. Вероятно, нет каких-то особыхкультурологических методов помимо конкретных методов изучения. Чтобы лучшепонять данное утверждение, рассмотрим один из применяемых автором гуманитарноориентированных методов культурологии.
Начинается культурологическое исследование, как правило,с гуманитарной проблематизации материала. К ней можно отнести констатацию«принципиального непонимания» тех или иных факторов (феноменов) культуры,парадоксов разного рода, проблем введения исследовательского сознания визучаемую культурную реальность. Приступая к изучению той или иной культуры исвязанных с ней явлений (образа жизни, культурного сознания, языка, мышления ит.п.), культуролог прежде всего обнаруживает непонимание, различные «парадоксы»чуждой ему эпохи и культуры, отличие ее от естественных для него представлений.Культурологическая проблематизация материала может носить самый разныйхарактер: могут быть зафиксированы «странности», «несуразности» изучаемой инойэпохи (культуры), поставлен вопрос об отношениях между теми или иными явлениямикультуры, открыты (сконструированы) прямые противоречия в мышлении или поведениилюдей данной эпохи и т.п.
Но во всех случаях ставится задача осмыслитьобнаруженные «странные» феномены или отношения в рамках представлений окультуре, т.е. не эмпирически, а теоретически. «Когда, — пишет, например Л.Е.Бежин, знакомишься с жизнью образованного человека в Китае III—VT вв., бросаетсяв глаза обилие странных поступков, вызывающих жестов, эпатирующих высказываний,словом, всевозможной эксцентрики и буффонады, заставляющих задаваться вопросом:а объединяется ли это пестрое разнообразие во что-то цельное?.. Китайскаяцивилизация в III в. насчитывала не одно тысячелетие, поэтому мывправе предположить, что все странное и эксцентричное, с чем мы сталкиваемся вбиографиях образованных людей, тоже являлось порождением культуры и имело свойсложившийся традиционный канон» [26. С. 5]. В результате проблематизацииисследователь должен не только выявить и сконструировать факты длякультурологического объяснения, но и поднять их на теоретический уровень.
Культурологическая проблематизация предполагаетсопоставление анализируемой культуры и ее феноменов с другими культурами. Онимогут быть предшествующими в генетическом ряду или последующими или «синхронными»,важно, однако, чтобы они отличались от исследуемой культуры. Например, приизучении античной культуры ее сопоставляют с современной и средневековой,анализ ренессансной культуры предполагает сравнение ее с античной,средневековой и современной культурами, при изучении японской культуры еесравнивают с китайской и европейской культурой. Именно в сопоставлении сходных,а главное, различающихся культур и их феноменов культуролог может получить (иполучает) первые характеристики и описания интересующей его культуры. Важно,что подобное сопоставление предполагает использование различных специальныхдисциплинарных средств и понятий. Чаще всего культуролог обращается к такимдисциплинам и наукам как философия, методология, логика, социология,языкознание (лингвистика), психология, семиотика, системный подход, история.Используя подобные понятия в своих целях, приводя их в соприкосновение со своимматериалом, культуролог, естественно, меняет их значение (они становятся болееэмпирическими, менее операциональными).
Если на первых этапах отдельные характеристики иописания культуры практически не соотносятся друг с другом, никак не связаны и,кроме того, неоднородны, то на следующих культуролог пытается преодолеть всеэти «недостатки». Здесь мы переходим к характеристике еще одного аспектакультурологического исследования. Он состоит в попытке задать «ведущие» длякультуры, главные структуры и отношения, т.е. те, которые определяют основнойстрой культуры, обеспечивают ее устойчивость и жизнеспособность, в значительноймере определяют в культуре особенности и характер всех прочих структур иотношений. Например, при анализе средневековой культуры в качестве ведущих,главных отношений, выделяются христианское мировоззрение, противостояние ивзаимовлияние античных, языческих и христианских представлений и обычаев,письменной и народной культуры, а также античной имперской и христианскойгосударственности. Необходимо отметить, что условием выделения главныхотношений является уподобление (взаимосогласование) всех характеристик и описанийкультуры. Ничто ничем не объясняется, в смысле каузального объяснения, нокаждая характеристика культуры используется при осмыслении других. Культура —это, собственно, то, что начинает сквозить, видеться за всеми взаимосвязаннымихарактеристиками и описаниями культуры. Все такие характеристики и описания,образно говоря, постепенно сливаются на другом смысловом уровне в новуюреальность — теорию культуры. Поэтому, например, С.С. Аверинцев не перестаетпри анализе ранневизантийской культуры в одних главах отсылать к другим,призывая читателя мыслить и представлять все характеристики культуры в целом, вединстве, во взаимопроникновении смыслов. О том же, по сути, говорят и другиекультурологи, подчеркивая, что необходимо рассматривать все аспекты жизникультуры, что ни один из них нельзя понять и оценить без учета других.История культуры
Нам более знакомы другие сочетания: «история России»,«история Востока», «история науки и техники», «история искусства» и т.д. Но чтотакое «история культуры», учитывая непроясненность статуса самой культурологии?Говоря сегодня об истории, обычно имеют в виду те или иные научныереконструкции истории. Для таких реконструкций характерны следующие моменты: а)опора на исторические факты и исторический материал, б) своеобразные принципы«непрерывности» и «полноты» исторического объяснения (в соответствии с нимиистория какого-либо явления описывается так, как если бы историк точно зналграницы этого явления и все стадии его исторического изменения; ясно,реализация этих принципов — всего лишь прием исторического объяснения), в)использование для исторического объяснения понятий и средств определенных наук,например, социологии, психологии, семиотики, других гуманитарных наук, а такжесамой культурологии. Например, Т. Кун создает свои реконструкции истории точныхнаук на основе представлений социологии и психологии, И. Лакатос — на основеидей психологии творчества, П. Гайденко — на основе понятий философии науки.Таким образом, один и тот же исторический материал (сохранившиеся в историитексты, свидетельства, философские осмысления) допускает не одно, а множествотеоретических осмыслений, в результате чего разные историки воссоздаютнесовпадающие (а иногда и взаимоисключающие) истории. Вот еще один пример изистории науки.
Анализ приемов решения вавилонских математических задачзаставляет думать, что они все решались как-то одинаково. Однако мнения исследователей,реконструировавших способы решения вавилонских задач, резко разошлись. Одни изних утверждают, что вавилонские задачи решались на основе алгебры, другие — наоснове геометрии, третьи — на основе теоретической арифметики [41; 42]. И всеэто при условии, что о геометрии или алгебре вавилонский математик ничего незнал, да и как он мог узнать, если геометрия и теоретическая арифметикавозникли примерно две тысячи, а алгебра — три тысячи лет спустя. Аналогичнаяситуация наблюдается при реконструкции древней астрономии. С одной стороны,известно, например, что теоретическая астрономия сложилась только в ДревнейГреции (Евдокс, Гиппарх, Птолемей), с другой — известный историк науки О.Нейгебауер утверждает, что вавилоняне создали стройную математическую теориюдвижения Луны и планет. Хотя нередко различные реконструкции генезиса точныхнаук дополняют друг друга, все же чаще они находятся, так сказать, в антагонистическихотношениях. Естественное следствие подобного положения дел — борьба за истину,за правильный взгляд на исторический процесс, за поиски критериев предпочтенияодного исторического объяснения другим.
Первый критерий предпочтения относительно очевиден.Новая историческая реконструкция и осмысление не должны увеличиватьпротиворечия в системе исторических знаний. Объясняя одно, нельзя запутыватьвесь круг проблем, порождать глубокие антиномии в существующем историческомпредмете. Так, если принять, что вавилонские математики в какой-то формевладели алгеброй или геометрией, то оказывается, что они по уровню своегомышления стояли на голову выше современных математиков, которые безалгебраической или геометрической символики не могут решать вавилонские задачи,в то время как вавилоняне делали это даже в школах. Появление подобногопарадокса — следствие такой исторической реконструкции, когда вавилонскимписцам и учителям приписывают современные способы математического мышления.
Второй критерий предпочтения более сложен и менееочевиден. Почему иногда кто-то создает новую историческую реконструкцию,отказывается от существующих исторических знаний, критикует и зачеркивает их?Потому, что этот некто — носитель другой культуры мышления, представительдругого научного сообщества. Как правило, исторические реконструкции точныхнаук периодически обновляются и переписываются (перевоссоздаются) на основесовременных гуманитарных способов научного мышления. Со всей определенностьюнужно сказать: история — гуманитарная дисциплина со всеми вытекающими отсюдапоследствиями. Одной из важных особенностей гуманитарной науки является ужеотмечавшаяся множественность точек зрения на один и тот же историческийматериал, множество разных интерпретаций исторических текстов и фактов, разныхисторических истин.
Сегодня в рамках гуманитарного подхода одним из наиболееперспективных видится именно культурологический подход. Здесь история мыслитсякак осуществляющаяся в виде (в форме) сменяющих друг друга культур. Культуры —это своеобразные устойчивые узлы и формы, в которых процессы эволюции и историиприобретают константный однородный характер. При гибели одной культуры иобразовании следующей процессы эволюции и истории резко видоизменяются. В связис этим нужно различать три основных типа развития — эволюционное,межкультурное, историческое. Эволюционное развитие относится к отдельнойкультуре, межкультурное — к процессу, пронизывающему ряд сменяющих друг другакультур, историческое — к общему изменению и движению человеческого бытия.Например, христианский идеал (мировоззрение, образ жизни) развивался главнымобразом внутри средневековой культуры, идеал империи, развиваясь, перешел из античнойкультуры в средневековую и в культуру Нового времени (так же, как и идеалыгосударственности и разделения труда). Наконец, общее изменение отношений междулюдьми — пример исторического типа развития: хотя взаимоотношениясовершенствуются в каждой отдельной культуре, при смене культур они существенноменяются.
Итак, мы пришли к следующей интересной схеме. История —это научные реконструкции истории, а сегодня одна из самых перспективныхреконструкций истории — культурологическая. Интерес культуролога к историикультуры, конечно, может быть различным. Его может интересовать историякультуры, например, с точки зрения того, как складывались те или иныекультурные традиции или определенные области (сферы) культуры, какиеисторические предпосылки предшествовали той или иной культуре, какие факторыповлияли на изменения в культуре или ее гибель и т.д. и т.п. Но поверх этихразличных (специфичных для отдельного исследователя) интересов, вероятно, имеетместо еще один глобальный интерес — стремление уяснить, что именнопредшествующие или другие культуры, которые мы изучаем, дают для пониманиясовременной цивилизации, нашего времени и культуры, для лучшего понимания нассамих. Например, B.C. Библер так осознает связь прошлыхкультур с современностью. Он пишет: «Вообще, современное мышление строится посхематизму культуры, когда «высшие» достижения человеческогомышления, сознания, бытия вступают в диалогическое общение с предыдущимиформами культуры (античности, средних веков, Нового времени). Аналогичноеположение извечно угадывалось в сфере искусства, той формы культуры, что всегдастроится не в процедуре «снятия», но в ситуации встречи (итрагического сопряжения) уникальных и неповторимых личностных феноменов. В XX веке дажеценностные и духовные спектры разных форм культуры (Запад, Восток, Европа,Азия, Африка или, в пределах самой западной культуры, — античное,средневековое, нововременное мышление) стягиваются в одном культурномпространстве, в одном сознании и мышлении, требуют от человека не однозначноговыбора, но постоянного духовного сопряжения, взаимоперехода, глубинного спора всредоточии неких непреходящих точек удивления и «вечных споровбытия». И в этом — в диалоге разных культурных смыслов бытия — сутьсовременного понятия, современной логики мышления».
Естественно, что характер связи прошлого с настоящимможет пониматься и по-другому, однако остается суть подхода — стремлениесвязать это прошлое с настоящим, понять, что именно предшествующие или простоиные культуры дают для понимания нас самих и нашего времени. Если не вдаватьсяв тонкости, то существуют две основные концепции истории: древняя, К. Хюбнерназывает ее «архе», и современная. Архе (букв. исток, начало, основание) — этопредставление о том, что будущее через настоящее уходит в прошлое. Наше же пониманиеистории противоположное мы считаем, что история течет из прошлого в будущее.Для древних самым ценным был тот момент в далеком прошлом, когда боги создалимир и человека и установили для людей законы. Поэтому подлинная реальностьдревних — это прошлое, его они все время воспроизводили в своих мистериях иобразе жизни.
Для новоевропейского человека история воспринимаетсяиначе. Подлинной ценностью обладают настоящее и будущее, а прошлое уже прошло,его нет. Даже идея золотого века, это все же мечта о будущем, построенная пообразу прекрасного прошлого. В философском плане самый сложный вопрос, каксвязаны между собой прошлое, настоящее и будущее и что это такое по сути. Одниисторики настаивают на причинно-следственных отношениях, т.е. считают, чтопрошлое есть причина настоящего, соответственно, настоящее — причина будущего.Другие доказывают, что этого быть не может, и предлагают иные объясненияистории. Однако во всех этих объяснениях исторический процесс связывается сидеями эволюции и развития, понимаемыми, конечно, различными школами историографиипо-разному. Тем не менее, как я отмечал, большинство современных историковрассматривают исторический процесс как непрерывный и обусловленный (т.е.предшествующие исторические состояния понимаются как определяющие последующие).
С точки зрения представлений методологии история какархе схватывает механизм воспроизводства культуры или попросту значениетрадиций, а современное представление истории учитывает как значение традиций,так и значение исторических новаций, изменений. В понятиях исторической эволюцииили развития присутствуют оба эти момента. С точки же зрения культурологии,история рассматривается в форме процессов изменения, протекающих в сменяющихдруг друга культурах. Поэтому приходится различать стадии однородногоисторического развития внутри культуры и резкие изменения историческихпроцессов при смене культур. В этом смысле история — дискретна, так как однакультура уступает место другой.
Кроме того, история — органична и организмична,поскольку представляет собой способ существования социальной жизни, асоциальная жизнь — своеобразный организм. Наконец, история все большестановится телеологичной, ведь ее все больше определяют сознательные усилиячеловека. Когда Н. Бердяев говорил, что история должна закончиться и ей насмену придет метаистория, то это можно понимать так, что наступит время, когдасознательные усилия человечества действительно будут определять его судьбу и,следовательно, ход истории.
Понимание истории помогают нам конфигурировать,синтезировать различные аспекты и понятия реальности, которые, так сказать,цементируют разнородные ее части. С философско-методологической точки зренияистория представляет собой определенный способ конституирования жизни, именноза счет связывания ее с предыдущими и последующими состояниями. При этомисторик так выделяет и истолковывает прошлое, настоящее и будущее, чтобы онистановились для него значимыми. Например, выделение золотого века илибожественного происхождения людей в античности позволяли грекам ощутитьценность своего текущего существования и открывали перспективу для будущего.Помещая себя в историю, человек тем самым придает значение своим действиям ипоступкам. Он рассчитывает, что не только будет существовать в будущем, нотакже, что это будущее будет значимым для него. В этом смысле история образуетоснование для любой социально значимой реальности. Для человека история — этоне только место (арена) социальных событий, но ценностное пространство егособственной жизни. И здесь на новом уровне происходит возврат к темам, которыедавно обсуждаются в философии культуры. Одна из них, наиболее традиционная, —соотношение культуры и цивилизации.
«Подобные ей оценки состояния и перспектив развитиякультуры, — пишет Л. Ионин, — обусловили идеализацию отношений типа общинных,необратимо уходящих в прошлое, и привели к возникновению концепций культурногопессимизма и к так называемой критике культуры, то есть по существу к критикесовременности, ведущей якобы к распаду и гибели культуры. Основоположникомкритики культуры был Ф. Ницше, и эта традиция, иногда называемаянеоромантической, дала основания, хотя и косвенным образом, для выводов вполнереакционных, совмещающихся с направлением нацистской пропаганды, активноразвернувшейся в Германии после первой мировой войны.
О. Шпенглер, опубликовавший в 1919 г. свою знаменитуюкнигу «Закат Европы», увидел в цивилизации свидетельство грядущейгибели Запада, «Гибель Запада… представляет не более и не менее какпроблему цивилизации… Цивилизация есть совокупность крайне внешних и крайнеискусственных состояний, к которым способны люди, достигшие последних стадийразвития. Цивилизация есть завершение. Она следует за культурой, как ставшее застановлением, как смерть за жизнью, как окоченение за развитием, как духовнаястарость и каменный и окаменяющий мировой город за господством земли и детствомдуши, получившими выражение, например, в дорическом и готическом стилях. Онанеотвратимый конец; к ней приходят с глубокой внутренней необходимостью всекультуры». Для Шпенглера, для Ф. Тенниса и для многих другихпротивопоставление культуры и цивилизации — это противопоставление духовной,идеальной стороны существования технологической иутилитарно-материалистической. К культуре относится все, созданное духом,органическое, творческое, конкретное, к цивилизации — нетворческое, неорганичное,всеобщее...
Парадоксальным образом учение о противостоянии культурыи цивилизации легло в основу обоих существовавших в XX в. версийтоталитарной идеологии. Выше уже отмечалась связь критики культуры с нацистскойпропагандой. Ходы мысли, ведущие от критики культуры к национализму, расизму,антисемитизму и прочим нацистским «измам», прослеживаются довольно отчетливо.Так. идеология нацизма, поставив цель покончить с «пагубным» влияниемцивилизации, разлагающей человеческие отношения, сосредоточила все средствапропаганды на том, чтобы противопоставить безликому и бесчувственномукосмополитизму эмоциональную близость членов рода, нации, расы («мы однойкрови — ты и я ...»), осудить и уничтожить еврейство как символторгашества и расчетливости, демократию как торжество рациональной процедуры,провозгласив вместо этого принцип фюрерства, согласно которому горячо любимыйфюрер воплощает собой идею нации и народа. Затем последовала критиказагнивающего Запада, «германская» наука была противопоставлена«западной» науке, германское искусство, воспевающее романтическиеценности семьи, народа, расы, оказалось бесконечно выше«вырожденного» абстрактного искусства Запада, отчего последнееподлежало презрению и уничтожению: картины и книги — в огне, художники — вконцлагерях».
Другие авторы иначе трактуют отношение между культурой ицивилизацией, снимая момент отрицания и поглощения культуры цивилизацией.Например, В. Порус пишет, что «цивилизация есть основа культуры в той же мере,в какой культура есть сущность цивилизации. Культура вовсе не пассивный реагентвоздействий цивилизации, она способна сбрасывать с себя устаревшие и отжившиеформы цивилизации, проектировать новые для осуществления испытанныхисторическим временем ценностей и идеалов… Общая судьба культуры ицивилизации — взаимная критика. Но критика ради единства, а не радиконфронтации. Исторический опыт защиты от разрушительной конфронтации накоплен:цивилизация направляет развитие культуры в контролируемое русло, но оставляет простордля культурологической деятельности людей; культура создает психологическиеустановки, формирует ожидания, осознанные потребности, осуществление которыхпозволяет преобразовывать цивилизационные структуры, а не взрывать иххаотически-деструктивными порывами».
С моей точки зрения, проблема «культура и цивилизация»сегодня переводится в другую, а именно — в вопрос о том, как соотносятсяизучение культуры и объектов, включающих культуру, т.е. более широких, или независимых(полностью или частично) от культуры. Например, поскольку культуры сменяют другдруга, необходимо предположить существование более широкого, чем культура,целого, в рамках которого и происходит такая смена и жизнь культур. Имя этогоцелого известно — Социум и История. Другое целое — новоевропейская личность,хотя и не включает в себя культуру (и даже само принадлежит культуре), тем неменее, в определенном плане может быть независимым от культуры. Например,эзотерическое или эгоцентрическое развитие новоевропейской личности часто превращаетее в целое, слабо или совсем не связанное с культурой, в которой она живет.
Использованная литература
1.Культурология: Розин В.М. Учебник. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Гардарики,2003. — 462 с.