Курсовая работа
На тему:
Взаимодействие Европы с Японией в период Ренессанса,и ее влияние на японскую культуру.
Оглавление
Введение
Глава 1. Начало культурных отношений Японии со странамиЗапада
Глава 2. Трактат Алессандро Валиньяно«Предупреждения и предостережения по поводуобычаев и катаги (нравов), распространенных в Японии»
Глава 3. Развитие взаимоотношений
Глава 4. Влияние и вклад европейцев в культуру Японии
Заключение
Источники и списоклитературы
Введение
Как известно, одной из первых попыток активного взаимодействия западной ивосточной культур является так называемое «христианское столетие» вЯпонии (1549-1614). Это также и первый, со времен Марко Поло, контакт междуевропейцами и японцами, после которого осталось множество самых разныхдокументов — писем, исторических и религиозных трактатов, лингвистическихработ, словарей, принадлежащих перу участников и авторов тех событий, — как севропейской, так и с японской стороны. Первыми в Японию приплыли португальскиеторговцы. Это произошло в 1542 г. (по некоторым данным — в 1543 г.). К тому времениони уже около 30 лет бороздили моря у южного и северного побережья Китая.Случайно натолкнувшись на Японские острова, португальцы обрели в лице ихнаселения чрезвычайно выгодного торгового партнера на несколько десятилетийвперед. Основным наименованием среди ввозимых в Японию товаров на всемпротяжении «христианского столетия» оставался китайский шелк, которыйобменивался на серебро, пользовавшееся огромным спросом в Китае. Росту торговыхотношений между португальскими купцами и японцами способствовал разрыв к томувремени всяких, в том числе и торговых, отношений с Китаем, окончательнооформившийся к 1563 г. Однако практически в течение всего рассматриваемогопериода европейскую культуру на островах «представляли» в основномсвященники-иезуиты, в большинстве португальцы, но были также испанцы иитальянцы. Потому и началом «христианского века» принято считатьавгуст 1549 г. — дату высадки первого католического миссионера в провинцииСацума. Этим миссионером был св. падре Франсиско Ксавьер (1506-1552).Вдохновленные первыми результатами распространения христианства, за нимпоследовали и другие. Многие из них, выполняя свою миссию «христианизацииварварской страны», в конечном счете способствовали, хотя и в ограниченномвиде, обмену культурной информацией между двумя цивилизациями.
Актуальность работы состоит в недостатке исследований вопроса влиянияЗапада на Японию в целом, т.к их взаимодействие началось относительно недавно,и пока не превысило масштаба влияния Китая.
Цель работы –раскрыть отношения Европы и Японии, и доказать, что влияние Запада оставилоотпечаток в японской культуре гораздо глубже, чем принято считать.
Задача работыпроанализировать источники и литературу, и найти следы культурного воздействияв истории.
Глава 1. Начало культурных отношений Японии со странами Запада
Алессандро Валиньяно (1539-1606) был одним из христианских проповедников,прибывших в Японию. По словам другого падре -Луиса Фройса (1532-1597),известного как автор пятитомной «Истории Японии», это был человек«очень образованный, знал много языков и обладал многими добродетелями,один из самых выдающихся людей ордена, когда-либо побывавших в Азии».
Родился Валиньяно в знатной семье в местечке Киети под Неаполем. Передтем, как был принят в орден иезуитов в 1566 г., он изучал право в университетеПадуа. С самого начала Валиньяно была уготована блестящая карьера: уже в 1573г., т.е. спустя всего семь лет со дня вступления в орден, высочайшимразрешением Генерала ордена Эверарда Меркуриана ему было позволено принять четвертыйобет и получить священство, и это при том, что не менее выдающимся коллегамВалиньяно, таким, как св. Алонсо Родригес (1538-1617), пришлось ждать этогомомента около 20 лет. В сентябре того же года Валиньяно был назначен на ДальнийВосток в должности Генерала-викария и куратора Восточной Индии.
Валиньяно прибыл в Гоа в 1574 г. Всего в Японии он побывал трижды. Первыйприезд Валиньяно (с июля 1579 г.) сопровождался чрезвычайно активной егодеятельностью. За два с лишним года им были открыты школа для послушников вУсуки (префектура Оита), семинарии в Арима (префектура Нагасаки) и Адзути(префектура Сига) и колледж в Фунай (наст. Оита, префектура Оита); он получилаудиенцию и радушный прием у Ода Нобунага (1534—1582) и организовал первоепосольство, состоящее из четырех японских юношей, родственников христианских даймё провинций Бунго (наст. Оита), Арима и Омура (префектураНагасаки), в Европу. Во второй приезд, продлившийся с июля 1590 по октябрь 1592г., он был принят Тоётоми Хидэёси (1536-1598) и смог окончательно уладитьконфликт, возникший в результате изданного Хидэёси 24 июля 1587 г. указа овысылке всех священников из Японии в двадцатидневный срок. Третий, последний исамый продолжительный, визит (с августа 1598 по октябрь 1603 г.) позволилВалиньяно увидеть воочию плоды начатой им в свой первый приезд политики.
Именно с деятельностью Валиньяно связаны выработка и формирование единойи принципиально новой политики миссии в Японии. Дело в том, что японская миссияизначально подчинялась Провинциалу Индии, в силу чего используемые иезуитамиметоды и стиль поведения были теми же, что и практикуемые в Индии, а они частоне отличались утонченностью и терпимостью. Так, многие из иезуитов жаловалисьна то, что не могут так же, как и в отношении других азиатских христиан,применять в отношении японских христиан телесные наказания за проступки попричине обостренного чувства собственного достоинства последних.
Кроме этого, падре Франсиско Кабрал (1533-1609), к приезду Валиньянозанимавший пост Главы миссии, до своего назначения в Японию в 1570 г., былнаставником послушников, проповедником и ректором в Басаиме (Индия). Это былчеловек весьма аскетичный и фанатично боровшийся с язычеством во имя Господа — настоящий солдат Церкви. Вряд ли в его представлениях Япония отличалась отлюбой другой нехристианской страны. Он прибыл с твердым намерением собрать какможно больший, как говорили иезуиты, «урожай душ» и был достаточнопрямолинеен и настойчив в этом намерении. Его мало интересовала внешняя сторонадела вообще, не говоря уже о таких тонкостях, каким является японский этикет, ккоторому он относился с холодным презрением, как к любому языческому ритуалу.Как говорил Дж. Элисон, римлянин вел себя так, будто он находился в Риме. Вэтой связи показательно, что свою деятельность на посту Главы миссии ФрансискоКабрал начал с того, что в соответствии с распоряжением Провинциала Индиизапретил предписанное сословным этикетом ношение шелковой одежды длясвященников и додзюку, посчитав это излишней роскошью, и, невзирая напоследствия, обязал всех носить простую хлопчатобумажную сутану черного цвета,как это было принято в Индии или в Европе.
Такое пренебрежительное отношение к нормам традиционного японскогоэтикета в сочетании с недостаточной чистоплотностью европейских священников вбыту, их суровостью, порой граничащей с грубостью, их кулинарными привычками и,наконец, просто сильно отличающимся фенотипом, привело к тому, что именно они,всегда считавшиеся религиозной элитой, выглядели теперь в глазах японцевварварами и именовались намбандзин — «варварами, пришедшими с Юга».Все это, а также постоянные междоусобицы, потрясавшие страну, сильно осложнялижизнь миссионерам.
Валиньяно, как пишет Луис Фройс, «сразу же понял, как приходитсяжить нам в этих краях… будучи поставленными перед необходимостью постоянныхпереездов с места на место и со всех сторон окруженными смертельнымиопасностями… И еще падре понял, как необходимы нам были глубочайшие измененияво всем, что касалось и еды, и обычаев, и обихода, раз уж все было такпротивоположно и отлично от того, к чему мы привыкли в Европе». Другимисловами, он осознал необходимость создания такой концепции, которая учитывалабы не только политическую ситуацию, но и культурный контекст. И этопредставлялось весьма важным как для продолжения существования миссии и успехадела, так и для начала специального изучения местной культуры.
Приняв во внимание жесткую сословную структуру японского общества иосознав необходимость как можно быстрее в нее интегрироваться, Валиньяно первымделом определил в ней место христианских падре. В этом он нисколько не изменилсвойственному европейцам чувству превосходства, без лишних сомнений объявиввсех иезуитских священников равными по положению высшему буддийскомудуховенству. В будущем как европейские торговцы и путешественники, так и самияпонцы не раз будут пенять иезуитам на то, что они повели себя, мягко говоря,нескромно, требуя к себе почти королевского уважения.
Новая политика, не посягая на священные цели, была по формеинтеграционной, а по сути сводилась к четырем основным направлениям: 1) строгоесоблюдение принципа «сверху вниз»; 2) невмешательство во внутренниедела страны и сохранение «нейтралитета» любыми средствами; 3)адаптация к местным традициям и обычаям во всем, что касается повседневнойжизни и общения; 4) воспитание собственно японского духовенства с цельюукрепления позиций христианства.
Первое из них является традиционным для всей политики иезуитов, где быони ни были. Будучи организацией в высшей степени элитарной, иезуиты, какизвестно, всегда стремились иметь дело исключительно с высшими слоями общества.Безграничная же преданность японцев своему господину, с самого начала таквосхищавшая иезуитов, прекрасно вписывалась в рамки этого подхода. Они не безоснования делали ставку на то, что обращение в христианство одного князя,обходившееся, кстати говоря, недешево, принимая во внимание стоимость подарковдля его ублажения, гарантировало, что за ним последуют и все его родственники,а также слуги. Все это на первый взгляд сильно упрощало задачу миссионерам.Время, однако, показало, что со смертью главы семейства родные его в лучшемслучае просто уходили из лона церкви, а в худшем становились ее ярымипротивниками. Пример тому — Отомо Ёсимунэ — (1558-?), сын одного из самыхблизких друзей и покровителей церкви — Отомо Ёсисигэ (Сорин), правителя Бунго,отрекшийся от христианства и перешедший на сторону самураев, поддерживавшихбуддийских монахов.
Второе направление, с одной стороны, было продиктовано спецификойполитической ситуации, а с другой — фактически демонстрировало хотя бывременный отказ от каких бы то ни было притязаний на политическую власть вЯпонии. Общеизвестно, что религиозные интересы католической церкви были тесносвязаны с политическими интересами португальской и испанской корон и являлисьчастью единой экспансионистской политики. Валиньяно же прямо предупреждаетсвященников о недопустимости не только оказывать какую-либо военную помощь,пусть даже и христианским даймё в междоусобных конфликтах, но и помогать имсоветом, «потому что это противоречит основам нашей религии и… способ,каким управляют в Японии, ее обычаи и катаги, как сильно отличается от правленияхристианских государей в Европе, что падре вряд ли смогут дать правильныйсовет, но легко могут впасть в заблуждение».
Принципиально новыми являются третье и четвертое направления. Впервые завсю историю существования католической церкви европейским священникампредписывалось не только знать местные традиции, но и неукоснительно имследовать. И дело не только в том, что это являлось частью тонкой стратегиизавоевания расположения и доверия японцев с целью их дальнейшего обращения вхристианскую веру, но и в том, что, столкнувшись с цивилизацией, отличной отевропейской, европейцы впервые вынуждены были официально признать если не ееравнозначность, то хотя бы ее право претендовать на равнозначность. Они судивлением обнаружили, что непохожесть и варварство — не одно и то же.Валиньяно писал; «Различия в еде, одежде, ценностях, церемониях, языке,ведении хозяйства, способе ведения переговоров, лечении больных и раненых,обучении и воспитании детей и во всем другом так сильны, что невозможно ниописать, ни понять их. Во всем этом не было бы ничего удивительного, если быони были такими же, как и другие варварские народы. Однако более всего достойноудивления то, что они представляют как очень достойные и культурные люди вовсех сферах».
Более того, в качестве отдельного личного мнения в документах нередковысказывается мысль о превосходстве японцев над европейцами в некоторых сферах.Особенно часто с восхищением говорится о безукоризненной чистоте, соблюдаемойяпонцами буквально во всем. И не случайно одним из центральных требований,которые Валиньяно в рамках своей новой концепции предъявляет к падре, являетсясоблюдение ими чистоты в быту и в приготовлении пищи.
Как следствие признания прав японцев на собственную культуру предстаетрешение начать воспитание местного, японского духовенства. Начало этому былоположено Валиньяно в первый его приезд, когда он основал ряд учебных заведений,в которые принимались и японские юноши.
С целью скорейшего претворения в жизнь принципов новой политики Валиньянов 1580 г. пишет трактат «Предупреждения и предостережения по поводуобычаев и катаги (нравов), распространенных в Японии». Фактически, этосвод правил поведения для священников. На португальском языке он написал неслучайно — большинство миссионеров были португальцами.
Луис Фройс, отчасти выразивший и официальную точку зрения, так оцениваетпоявление трактата: «Оставил также Падре и наставления по поводу того,каким образом мы должны относиться к обычаям и церемониям, и о том, как принятовести себя в этих землях. Вещь весьма нужная для самих японцев, чтобы зналиони, как жить в наших домах, и чтобы мы могли лучше с ними сосуществовать;потому как немаловажно, чтобы мы в их глазах были достойными уважения. Из-затого, что обычаи и церемонии этих земель так отличаются и даже противоположныпринятым в Европе и до сих пор у нас не было предписаний насчет того, как мыдолжны себя вести в их отношении, помимо определенного замешательства,вызванного этой ситуацией, были и другие нежелательные следствия нашегонезнания их обычаев и традиций, провоцирующие некоторые разногласия во взглядахи ограничивающие плодотворность наших усилий. Все это — из-за противоречий в ихи наших обычаях. Он распорядился, чтобы мы во всем придерживались присущегояпонцам и принятого в Японии образа действий. Для этого он изложил некоторыепредостережения, с помощью которых мы должны будем ознакомиться с обычаями иманерами поведения. И благодаря им, а также правилам, которые он нам оставил,чтобы хранились в каждом нашем доме и каждом приходе, чтобы достичьединообразия, а также благодаря их изучению возрастет во много раз сплоченностьусилий среди нас и плоды и почитание святого закона среди японцев».
Глава 2. Трактат Алессандро Валиньяно «Предупреждения ипредостережения по поводу обычаев и катаги (нравов), распространенных вЯпонии»
япониякультурный обычай нрав
О ТОМ, ЧТОСЛЕДУЕТ ДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ЗАВОЕВАТЬ И СОХРАНИТЬ АВТОРИТЕТ В ОБЩЕНИИ С ЯПОНЦАМИ.
Валиньяно,принимая во внимание жесткую сословную структуру японского общества, начинаетсвой трактат с того, что определяет место в ней падре и других членов миссии.Он исходит из того, что европейские священники по статусу должнысоответствовать буддийским монахам школы Дзэн, и проводит аналогии междуразличными иерархическими ступенями, принятыми в секте и в миссии. Так, всесвященники по статусу равны тёро; те, кто занимает пост главы прихода,соответствуют пяти тёро и монастырей группы Годзан, а вице-провинциал Японии — главе монастыря Нандзэндзи, Нандзэнзи-но-итё и т.д. Ведь зная свое место в структуреяпонского общества, каждый мог вести себя в соответствии со своим статусом, асамое главное — мог объяснить японцам, как они должны к нему относиться. Дляэтого, подчеркивает Валиньяно, все должны выучить названия постов своих визавииз школы Дзэн.
Далее следуетобъяснение общего характера о том, как важно вести себя строго в соответствии стем, к чему обязывает статус, чтобы сохранить свой авторитет и достоинства вглазах японцев и не стать для них предметом насмешек. Попутно Валиньяно вводити само понятие достоинства, которое, как следует из текста, долгое времяпонималось священниками превратно. Достоинство — речь идет, в частности, одостоинстве священника (буддийского монаха), по его мнению, выражается вовнешних атрибутах, манерах и той роли, какую каждый выполняет в церемонии, а нев проявлении излишней скромности.
ОсобоВалиньяно предупреждает против эйфории, в которую могут впасть падре вследствиеслишком высоких почестей, оказываемых им знатными язычниками, ибо это есть нечто иное, как способ выяснить, насколько хорошо иностранцы осведомлены оместных обычаях.
Так в чем жеконкретно состоит поведенческий кодекс буддийских монахов, предписываемыйевропейским священникам? Прежде всего, необходимо сохранять спокойствие иблагодушие при любых обстоятельствах, ни в коем случае не показывать обиду илираздражение и не отвечать грубостью на грубость, ибо так поступают солдаты, ноне священники. Нельзя запросто, без особого повода, навещать своих знакомых,будь то христиане или язычники, а также самому лично отвечать на послание илиписать кому бы то ни было, особенно знатным язычникам. Нельзя также личнонаказывать кого-либо или вести важные переговоры. Принимая гостей, падре долженвсе время оставаться в гостиной и ни в коем случае не выходить к ним натеррасу. Нельзя самому нести раскрытый зонт. На улице надлежит появляться всопровождении, как минимум, четырех человек. Путешествовать можно только верхомна лошади или в коси, как это делают тёро, но ни в коем случае не в норикакэ. Идаже в таких, казалось бы, мелочах, как походка, жесты, выражение лица ивнешний вид, следует придерживаться диктуемых статусом правил: ходить не спеша,не оглядываясь по сторонам; говорить, не размахивая руками; смеяться не громкои не слишком часто и всегда сохранять приветливое выражение лица. Следует такжевоздерживаться от бега и от ловли рыбы удочкой в реках, а также от другихпохожих поступков. Но самое главное — необходимо быть очень аккуратным всловах, не допускать нечестности и небрежности и произносить их к месту.
Валиньянокатегорически предупреждает против того, чтобы вести себя так, как принято вЕвропе: брать человека за руку или под руку, приглашая войти в гостиную,подавать ему обувь или зонт, ибо это обязанности слуги, а также бытьнеопрятными и неаккуратными в одежде и в быту, вести бродячий образ жизни игрубо обращаться с низшими по званию в присутствии посторонних.
И наконец,как советует Валиньяно, следует почаще обращаться за помощью кяпонцам-христианам, хорошо знающим церемонии, чтобы лишний раз не попасть внеловкое положение.
О ТОМ, ЧТОСЛЕДУЕТ ДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ЗАВОЕВАТЬ ДОВЕРИЕ ХРИСТИАН.
В этой главеВалиньяно рассматривает средства, какими можно было бы добиться доверия идружбы японских христиан. Самый общий принцип общения с ними заключается, поего мнению, в доброжелательном, внимательном и терпеливом отношении к ним.Здесь он сразу же поясняет, что доброжелательность и любовь выражаются отнюдьне в том, чтобы оказывать им больше уважения, чем следует, или позволять импренебрегать необходимыми в отношении священников церемониями, а в том, чтобыдавать им понять, что общаться с ними для падре — большая радость. Для этогосуществует множество способов, предусмотренных японским этикетом.
Во-первых, вкаждом доме должна быть оборудована комната для чайной церемонии, в которойпостоянно находится один додзюку, знающий, как следует проводить церемонию.
Во-вторых,никогда нельзя заставлять посетителей и гостей ждать, даже если священники спятили обедают.
В-третьих,гостей необходимо занимать разговорами, задавать им разные вопросы. В противномслучае считается, что им был оказан сухой прием.
В-четвертых,получив подарок, нельзя тут же отсылать его в кладовую, а, положив его передсобой, поблагодарить дарителя и похвалить подарок. Если же в подарок преподнеслимоти или фрукты, то необходимо тут же их попробовать и предложить всемостальным, находящимся в комнате, в том числе и дарителю.
В-пятых,предложить гостям чай или сакэ. Однако, как поясняет Валиньяно, церемония ссакэ больше подходит для встречи малознакомых или вовсе незнакомых людей, атакже для особых случаев, таких, как встреча после долгой разлуки, расставаниена долгое время, проводы в дальний путь или на войну. Во всех других случаяхбольше подходит угощать гостей чаем.
В-шестых,поскольку есть в присутствии других в Японии не считается неприличным и даже,напротив, является одной из наивысших форм выражения гостю своего расположенияи уважения, то посетителей, пришедших во время обеда, можно пригласить к столу.
В-седьмых,необходимо держать в чистоте комнаты и столовые приборы, а также готовить пищуи подавать ее так, как это принято в Японии.
В-восьмых,гостей, прибывших издалека, следует накормить ужином, но вовсе не обязательнооставлять их у себя на ночь, особенно если они низкого происхождения. Если жегость — человек уважаемый, то ему можно предоставить ночлег, но при этомобязательно следить за тем, чтобы покои соответствовали его статусу.
Однако дажеесли формально строго руководствоваться всеми правилами гостеприимства, но невникать при этом в их суть, то, вместо того чтобы оказать радушный прием, можнонанести гостю тяжкое оскорбление. Это случается, когда предлагают чай или сакэнизкого качества, принимают гостя в грязной комнате, предлагают остатки отобеда, принимают его в месте, недостойном его статуса.
И наконец,следуя иезуитскому принципу «сверху вниз», Валиньяно подчеркивает,что, несмотря на то, что ко всем христианам следует относиться одинаково, слюбовью, христианам знатного происхождения необходимо оказывать особое внимание.
О ТОМ, КАКПАДРЕ И ИРМАО ДОЛЖНЫ ПРИНИМАТЬ ГОСТЕЙ.
Искусствопринимать гостей является одной из наиболее важных составляющих стратегиизавоевания авторитета и доверия среди японцев. Для того чтобы падре и ирмаосмогли в полной мере им овладеть, пишет Валиньяно, им необходимо знать,во-первых, что поведение людей религиозных и людей светских в церемониях приемагостей сильно отличается, поэтому священники должны четко усвоить линиюповедения, свойственную служителям культа, так как в противном случае онирискуют стать предметом насмешек; и, во-вторых, что всех более или менеезнатных японцев можно разделить по иерархии на четыре группы, в зависимости отчего и варьируются церемониальные правила.
Помимо этого,Валиньяно вводит еще одно деление — на равных, высших и низших. При этом,говорит он, хотя ко всем высшим нужно обращаться как к вышестоящим, одним всеже следует оказывать больше чести, чем другим, в зависимости от того, наскольковысоко их положение среди высших. Такое же правило действует и в отношениинизших.
Самацеремония приема гостей состоит из трех этапов: встречи, непосредственно приемаи проводов.
Разница вцеремонии встречи гостей различных групп, так же как и в церемонии проводов,заключается в том, кто и где их встречает (провожает). Гостей первой группыдолжен встречать сам падре, даже если это вице-провинциал. Для этого он долженвыйти во двор перед домом и, сняв головной убор и слегка поклонившись, жестомпригласить гостя войти в дом. Гостей второй группы падре надлежит встречатьлибо на террасе перед гостиной, либо в самой гостиной, не выходя им навстречу.Гостей третьей группы должен встречать ирмао на террасе перед гостиной, снявголовной убор и слегка кланяясь. Гостей четвертой группы вообще встречать ненадо.
Сам приемзаключается в угощении гостей сакэ и закуской к нему (сакана). Имеет значение иместо, где происходит прием, а также способ исполнения ритуала вежливости (рэй).Всех гостей следует принимать в гостиной, усадив их напротив«служебного» входа, откуда начинают подавать угощение. Место падре иместо гостя первой группы должны быть расположены на одном уровне. Приисполнении ритуала вежливости необходимо кончиками пальцев обеих рук коснутьсяпола (глава прихода может коснуться полы своего платья, другие же падре — полана расстоянии одной ладони от себя). Для гостей второй группы ритуал заключалсяв том, чтобы коснуться пальцами левой руки пола. Гостей третьей группы следуетприветствовать, не касаясь пола руками. Гостей четвертой группы — толькословом.
Что же касаетсявторого деления, то оно призвано отразить ту гибкость, которая, как замечаетВалиньяно, несмотря на строгую регламентированность всех церемоний, все жесуществует и позволяет выполнять тот или иной ритуал чуть более или чуть менеевежливо, в зависимости от соотношения положений исполняющего и того, для когоисполняют, даже если эти люди принадлежат к одной сословной группе.
В отношениивсех остальных граждан, а также более низких по статусу торговцев и крестьян,следует поступать так: всех их, кроме крестьян, надлежит приглашать в гостиную,приветствуя словом. Особого отношения заслуживают только торговцы большихгородов, которых надо принимать как даймё. С женщинами вообще не предусмотреноникаких церемоний.
Валиньяноотмечает особую важность не механического, а осмысленного исполнения всехцеремоний и ритуалов, что обусловлено не только тонкими сословными ивнутрисословными различиями японского общества, но и необходимостью исправитьсложившуюся ситуацию, когда, ввиду незнания местных обычаев, падре обращаются сокружающими неподобающим образом и, как следствие, не пользуются должнымавторитетом у населения.
О ТОМ, КАКСЛЕДУЕТ ПОДАВАТЬ И ПРИНИМАТЬ САКАДЗУКИ И САКАНА.
Среди всехсуществующих в Японии церемоний церемония с сакэ, наряду с чайной церемонией,является одним из узловых моментов при приеме гостей. Исполняя ее, необходимовсегда руководствоваться тем, к какой из названных групп относится гость, стоитли он выше, ниже или на той же ступени социальной лестницы, что и священник.
Вот теправила проведения церемонии, которые Валиньяно считает основными иобязательными для изучения всеми падре и ирмао:
— вместе ссакэ в гостиную всегда следует подавать закуски (сакана), их можно подаватьодновременно с сакэ или позже;
— столики ссакэ и с сакана должны быть расположены в гостиной у стенки, напротив входа;
— саканаподается либо на высоком столике, либо на низком, в зависимости от статусагостей;
— гостямвысшего и равного статуса необходимо предложить начать церемонию — выпить винопервыми. Для этого им отсылают чарку с вином вплоть до трех раз, в зависимостиот того, насколько велико их достоинство. Люди высшего статуса всегда должныпить первыми; в случае с равными первым должен пить то гость, то падре; гости,чей статус ниже, пьют после падре;
— нельзяговорить с гостем, пока он пьет, чтобы не отвлекать его;
— завершаетцеремонию всегда кто-то из хозяев, но ни в коем случае не гость;
— принимаячарку с вином или закуску от гостя или хозяина, их обязательно поднимают доуровня головы, чуть выше или чуть ниже, в зависимости от статуса подающего;
— прежде чемвыпить, следует дважды коснуться чарки руками;
— пить надо,не торопясь, держа чарку обеими руками;
— нельзяставить чарку мимо столика, на пол, так как это солдатские манеры;
— угощаягостей, принадлежащих ко второй, третьей и четвертой группам, т.е. болеенизкого, чем падре, положения, первыми пьют сами падре, предварительно не болеедвух раз отослав чарку гостям;
— предлагаясакана людям высшего положения, следует поднести столик с закусками к гостю иподать ему еду, подставив левую руку под правую, как бы желая поддержать; длягостей равного статуса не следует двигать столик, а еду подавать, более илименее приблизив левую руку к правой; гостям более низкого положения можноподавать еду и одной, правой рукой;
— вообще жесакана лучше предлагать только гостям первой и второй группы.
Конечно,заключает Валиньяно, существует еще много разных тонкостей, связанных с этойцеремонией, о которых падре могут не знать. Поэтому не следует стеснятьсяспрашивать совета у японцев-христиан, а также надо помнить, что поднятьнесколько раз чарку с вином, чтобы предложить другим, нисколько не умоляетдостоинства падре, а, наоборот, означает, что он очень рад гостям.
О ТОМ, КАКДОЛЖНЫ ВЕСТИ СЕБЯ ПАДРЕ И ИРМАО МЕЖДУ СОБОЙ И С ДРУГИМИ ДОМАШНИМИ.
В этой главеречь идет о внутреннем кодексе поведения для падре, ирмао, послушников идодзюку. Правила, принятые в ордене, получают дополнения в виде церемоний поотношению к вышестоящим, предусмотренных японским этикетом. Теперь все членымиссии должны не только снимать головной убор перед вышестоящими и строгособлюдать принцип уважения старших младшими, как принято в ордене, но и, следуязаведенным в Японии обычаям, оказывать дополнительные знаки уважения.
Так, еслинавстречу путешествующим верхом падре (ирмао, додзюку) едет глава прихода(падре, ирмао), то первый должен спешиться заранее, когда расстояние между нимиеще велико, последний же сойдет с лошади позже. Глава прихода (падре, ирмао) вэтом случае обязательно должен спешиться, если идущие навстречу — людипреклонного возраста и если их больше трех человек. Однако никто не вправепозволить себе ехать верхом, когда кто бы то ни было из его свиты — пеший.Пешие всегда должны идти отдельно от конных, на приличном расстоянии, так, какбудто они путешествуют не вместе.
При встрече свышестоящими недостаточно теперь просто снять головной убор, необходимо также ипоклониться. Ирмао и додзюку при этом должны держать руки перед коленями.Обращаясь к вышестоящим, когда они сидят, падре должен встать на колени (одноили оба, в зависимости от того, сидят ли они на возвышении) и говорить, касаясьпола кончиками пальцев; ирмао же должны сесть на корточки, то же и додзюку.Помимо этого, додзюку, говоря с падре, всегда, даже на улице, должны снятьобувь и сесть на корточки.
Все этиправила, замечает Валиньяно, имеют силу лишь в отношении высших по должности — ректоров и глав крупных приходов. Вообще же между собой можно придерживатьсяобычных церемоний, принятых среди падре, ирмао и додзюку. Общим правилом длявсех является доброжелательное отношение и хорошие манеры в общении междусобой.
Тут жеВалиньяно предупреждает всех о том, что нельзя, даже случайно, дотрагиватьсяногой или полами платья до вещей, а тем более до людей, ибо даже в отношениикрестьян такой жест является тягчайшим оскорблением.
И наконец,фактически, Валиньяно выдвигает требование обязательного знания японскогоязыка. Он пишет, что все, в том числе и главы приходов, должны общаться междусобой и со своими подчиненными и вышестоящими не иначе как с использованиемпринятых в этих случаях выражений и глагольных форм.
О ТОМ, КАКСЛЕДУЕТ ПРИНИМАТЬ ПОСЛОВ И ДРУГИХ УВАЖАЕМЫХ ЛЮДЕЙ, И О ПРИГЛАШЕНИЯХ И ПОДАРКАХ,КОТОРЫЕ НЕОБХОДИМО ДЕЛАТЬ.
Помимо того,что сказано о той манере, в какой надо подавать сакадзуки и сакана знатнымвельможам, важно знать, что как им, так и Послам необходимо различнымиспособами оказывать и другие знаки внимания, сообразно их заслугам и той чести,какую хотите им оказать; потому что таким людям, особенно принимая их вторично,недостаточно предложить только сакадзуки и сакана, но необходимо оказать имболее радушный прием.
Поскольку длятого, чтобы хорошо во всем этом разбираться, необходимо многое знать, падредолжны стараться, чтобы этими знаниями владели ирмао и додзюку японцы, а вприходах, посещаемых большим количеством знатных и достойных людей, всегдадолжен быть кто-то либо бреющий голову, либо нет, ловко разбирающийся в этихвещах (правилах приема гостей. — Э.К.). Главы приходов никогда не должны упускатьиз виду необходимость каждый раз брать с собой по крайней мере одного небреющего голову, который бы знал, как нужно обращаться с этими вещами.
Также стоитпредупредить, что, если какой-нибудь господин пришел в гости без приглашения иеще ничего из того, что следует ему предложить, не готово, надо принимать его,поставив сакадзуки в глубине дзасики, или, оставив их там после приглашения,отведать простого сакадзуки и сакана, потому что, пока сакадзуки находится вдзасики, гость не может уйти. Однако следует разговором или чем-либо другимзанять его до тех пор, пока не принесут угощение. Если же медлить недопустимо,то следует быстро приготовить и подать все необходимое, чтобы не раздражатьгостя ожиданием.
Что жекасается подарков, то существует также много разных способов, которых падремогут придерживаться, однако обычно дарят либо что-то съедобное, либо что-тодругое в этом роде.
Когда дарятчто-то из еды, то, во-первых, необходимо знать, что падре, отправляясь в гостик кому бы то ни было, никогда не должен посылать такой подарок заранее, потомукак это не соответствует его статусу. Во-вторых, нельзя позволять, чтобыподарки из еды отсылали всем подряд и по любому случаю, особенно вельможамнекоторых мест, где живут только язычники, и Послам, прибывающим издалека,чтобы нанести визит падре, а также в других подобных случаях, предусмотренныхобычаями, о которых японцы хорошо осведомлены.
Хотясуществует много способов дарения таких подарков, для нас все их можно свести кчетырем или пяти типам: первый, самый простой, — послать четыре бутылки илиодин токори вина и что-нибудь из сакана, будь то рыба или фрукты; второй — один таро вина и одну дзикиро с красиво уложенными в ней моти и сакана; третий — два таро вина, одну дзикиро и одну ориномоно, полных сакана из птицы или рыбы,морских моллюсков и т.д., все должно быть хорошо приготовлено; четвертый — послать четыре или даже шесть таро вина и одну ориномоно с четырьмя уложеннымивнутрь ори, полных мандзю, печенья и другой сакана; и, наконец, пятый — какие-нибудь соленья или что-нибудь из еды Намбан, приготовленной на наш манер.
135. Подарокпервого типа, как правило, предназначается для близких знакомых-христиан, еслиони бедны или не очень знатного происхождения и были посланы каким-нибудьправителем-христианином, добрым и близким знакомым; второй – для тех, с кем неточень близких отношений и кто занимает не очень высокое положение; третий — можно послать любому достойному господину, даже если он яката, но в следующийраз ему необходимо будет сделать другой подарок, как того требует обычай;четвертый — падре должны использовать в редких случаях, только для господуровня кунисю и выше, с которыми нет близких отношений, или для некоторыхПослов высочайшего достоинства, присланных влиятельными правителями, которые немогут быстро отозваться на приглашение и когда они пребывают долгое время в тойместности, где находится приход, пригласив их, можно их одарить чем-нибудь изэтого; и пятый — им необходимо пользоваться, имея дело с яката и другимивлиятельными господами-язычниками, в чьих землях находятся приходы, чтобызаручиться их благосклонностью и установить дружественные отношения, делая имкаждые 15 или 20 дней или каждый месяц подношения в стиле Намбан, то, что, каквам кажется, им больше нравится, как для Нобунага и правителя Бунго.
Когда жедарят вещи, то самое важное, что необходимо знать, заключается в следующем.Нанося кому бы то ни было визит, принято приходить с подарком. Так, когда падреидет в гости к какому-нибудь господину или посылает кого-нибудь от своегоимени, необходимо для него подготовить подарок; и хотя общее правило здесьзаключается в том, что подарки должны быть большими или меньшими в зависимостиот статуса человека, которому они предназначены, и от серьезности дел, которыесобираетесь вести с этим господином, все же следует о некоторых вещахпредупредить особо.
Во-первых,никогда падре не должны посылать в подарок вещи, похожие на одежду из ткани,которую в Японии называют футомоно, так же как и шелковые нитки, льняноенекрашеное полотно, иглы, мыло, посуду, блюда и другие подобные вещи, потомукак такие подарки принижают достоинство (тех, кто их дарит), и к ним начинаютотноситься как к торговцам. Это можно дарить только некоторым бедным и хорошознакомым христианам или держателям постоялых дворов и другим людям низкогопроисхождения.
Во-вторых,необходимо избегать как в отношении с христианами, так и в отношении сязычниками придавать этому обычаю, дарить подарки, характер привычки иобязанности, потому как, за исключением подарков по случаю Сёгацу, нет больше,особенно в отношении христиан, необходимости их дарить. Поэтому, посещая их, неследует каждый год дарить одно и то же и в одно и то же время, а лишь поособому случаю.
В-третьих,никогда нельзя дарить сразу много вещей, и обычно, когда падре посещают знатныхязычников, будучи главой прихода, в первый раз следует дарить не более чем одинрулон дамасского или другого шелка.
Подаркидолжны соответствовать тому месту, откуда они прибывают. Так, если подарокпривезен или отправлен из того места, куда приходит Корабль, то это должна бытьвещь из обихода Намбан, а если из Мияко, то принадлежности Ками. Все другиепадре, впервые посещая их резиденции, могут дарить Тоно вещи меньшей ценности,не заботясь о подарках для христиан, даже если они дзинуси, только еслиподарить им вещь малой ценности, чтобы привлечь их к себе.
В-четвертых,если визит наносит сам вице-провинциал Японии, то в первый раз он может бытьболее щедрым, подарив что-нибудь из мэдзурасий (моно) высокочтимым господам,что же до христиан, то нужно избегать делать им подарки, когда это возможно, вто же время не обижать их, поступая, как Падре Визитадор во время своей первойпоездки в Ками: он привез им в подарок лишь бусы и курикино-моно, не подаривболее ничего вельможам-христианам. Но все-таки, отправляясь лично в гости ккакому бы то ни было господину, следует прихватить что-нибудь с собой ему вподарок.
В-пятых,когда падре идет в гости к вельможе-язычнику, также он должен помнить, чтоможно преподнести ему, самое большее, три вещи, но это может быть что-то измедзурасий большей или меньшей ценности, соответственно достоинству того, комунаносится визит. Кроме того, иногда, посещая язычников, нельзя пренебрегать иболее дорогим подарком, особенно для правителей Тэнка и других яката, нанося имвизит в первый раз.
В-шестых,женщинам нельзя дарить ни кимоно, ни катабира, ни другие предметы одежды, заисключением девочек или бедных христианок, которым такие вещи подают какмилостыню.
В-седьмых,все подарки следует преподносить на новых дай и завернутыми в сложенную особымобразом бумагу суйбара, так, как того требует принятый в Японии обычай, потомучто, поступая по-другому, мы выглядим глупо, и это вредит нашей репутации.
В-восьмых, послучаю Сёгацу правителям земель, в которых находятся приходы, следует выражатьнадлежащие рэй, отправив десять ладоней суйбара и золоченый веер, но, если онипредназначены вельможе ранга ниже кунисю, достаточно послать десять ладонейлюбой другой хорошей бумаги, называемой някасм, и любой незолоченый веер.
Наконец,делая подарки, следует быть очень осторожными, чтобы не попасть в неловкуюситуацию, особенно с теми, кто уже принял христианство, да и не в меньшейстепени с вельможами-язычниками, хотя с последними необходимо вести себя болееуважительно. И поскольку все, о чем здесь сказано, следует выполнять уже сейчаси с большими предосторожностями, о которых лучше всех осведомлены сами японцы,и не все из них, а лишь те, кто имеет опыт в таких вещах, то надлежит помнить,что, прежде чем что-либо сделать, следует посоветоваться с кем-нибудь из них,из своего прихода или со стороны, чтобы не ошибиться, потому что,руководствуясь своими впечатлениями, мы на каждом шагу допускаем много ошибок,что сильно вредит нашей репутации.
О ТОМ, КАК СЛЕДУЕТСТРОИТЬ НАШИ ДОМА И ЦЕРКВИ В ЯПОНИИ
Валиньяноотмечает, что строить дома по японскому образцу необходимо в соответствии сопределенным единством, существующим между японской архитектурой и японскимэтикетом. Другими словами, в доме, построенном не по японскому образцу,невозможно должным образом выполнять все те церемонии, о которых говорилосьвыше. Каждый дом должен строиться по индивидуальному проекту, который следуетзаказывать у японских мастеров, а затем утверждать у главы прихода. Валиньяно особоподчеркивает, что на этом нельзя экономить, так как при строительстве новогодома следует учитывать его предназначение (школы и семинарии должны строитьсяпо специальным проектам), особенности местности и его будущих обитателей.
Вообще жеосновным требованием, предъявляемым к плану будущего дома, является возможностьобеспечения комфорта для гостей. Поэтому предпочтительно, чтобы дома былиодноэтажными, и в каждом должны быть оборудованы специальные комнаты-гостиныеотдельно от жилых внутренних покоев. Кухня и кладовая должны быть расположены сучетом необходимости быстроты обслуживания гостей, но так, чтобы слуги непоявлялись во внутренних покоях. В больших городах в домах должны бытьспециальные комнаты для приема особо важных гостей, уровня яката, а такжекомнаты для приема женщин. Во всех домах двери в комнатах должны быть съемными,чтобы иметь возможность расширить пространство, когда это необходимо. В каждомдоме должна быть комната для чайной церемонии, красивый и ухоженный дворик, атакже приемная, расположенная отдельно от гостиных, для приема посыльных и слуггостей.
Что жекасается церковных часовен, то их необходимо строить в соответствии схристианской архитектурой. Но перед каждой церковью должен быть дворик стеррасой и специально оборудованным крытым местом, где всегда должна быть вода,чтобы в слякоть прихожане могли омыть ноги, прежде чем войти в церковь. Дляудобства прихожан чуть поодаль необходимо соорудить несколько туалетов исодержать их в чистоте.
И последнее,на что обращает внимание Валиньяно, заключается в том, что строительство должнобыть организовано так, чтобы можно было начать использовать готовые площади ещедо того, как будет готов весь дом.
Глава3. Развитие взаимоотношений
Город Сакаи, расположенный поблизости от Осака, былстарейшим портом Японии и сыграл выдающуюся роль на раннем этапе экономическойистории Японии. В период Асикага он был основным портом, через который веласьторговля с Кореей, и стал процветать еще больше благодаря своим связям скитайскими провинциями Гуанчжоу и Фуцзянь. Воодушевленные успехом, жители Сакаиустановили торговые отношения с островами Рюкю, и через этот порт в Япониюначала проникать иностранная культура. Сакаи превратился в богатый ипроцветающий город, каким несколько позже стал и Нагасаки. Историк-экономистТакэкоси пишет: «В период Асикага, вплоть до начала правления Ода (Нобунага) иТоётоми (Хидэёси), вся внешняя торговля велась через Сакаи, в то же время черезнего проходил канал проникновения иноземной цивилизации. Сакаи не толькозанимал важное место в экономической истории, но и первостепенное положение вобщей истории нашей цивилизации». Сакаи считается родиной новых прикладныхискусств, у истоков же всех ремесел стояли китайские мастера. Состоятельныеторговцы Сакаи были большими поклонниками чайной церемонии и высоко ценилигрубую керамику, привозимую с Лусона на Филиппинах, которые тогда, естественно,находились в руках испанцев. Начиная с периода Асикага Сакаи являлся центромкатолического движения, в нем проживали тысячи верующих, а вслед запоселившимися здесь португальскими миссионерами появилось немало португальскихкупцов. В 1603 г. купцы Сакаи помогли португальскому торговому судну, болеегода простоявшему неразгруженным в Нагасаки, и благодаря этому получили правона приобретение белой, желтой, крученой привозной пряжи, некрашеных шелковыхтоваров, газа, крепа, сатина и т. п. В 1609 г. жители Сакаи получилимонопольное право на торговлю киноварью, привозимой из Китая. В том же году вХирадо прибыли голландцы и по примеру португальцев начали там торговлю. В 1641г. купцам из Сакаи удалось перенести торговлю с голландцами в Нагасаки, где онавелась под бдительным контролем основанных в Сакаи гильдий. Таким образом, вначале XVII в. Сакаи превратился в некоторое подобие японскогоГамбурга. Контакты с иностранцами способствовали ввозу из-за границы не толькотоваров, но и новых идей.
Когда в 1582 г. Хидэёси построил Осакский замок, он хотелпревратить Осака в правительственный и торговый центр и убедил богатых людей изСакаи и Фусими переехать в Осака, специально для них подготовив улицы, которыеназвал улицами Сакаи и Фусими. Ему удалось привлечь в Осака многихсостоятельных и талантливых людей. Ту же политику продолжал и Иэясу.Естественно, что все иностранные культурные новшества, равно как и заграничныетовары, попадали в Осака, а оттуда без труда достигали и Киото. Более того,когда Английская Ост-Индская компания установила деловые отношения с Японией,она утвердилась в Сакаи, Осака и Фусими. Вопрос о проникновении западнойкультуры через Нагасаки и Дэсима изучен довольно подробно, в то время как настоль важные ворота, как Сакаи и Осака, не обращалось достаточного внимания.Несомненно, что через них проникли в Киото и произвели определенное впечатлениемногие европейские теории и образцы ремесел, искусства и литературы: испанские,португальские, голландские и английские. Любопытно вспомнить, что в августе1589 г. Хидэёси приказал властям Киото, Нара и Сакаи объявить о проведении воктябре в сосновой роще при храме Китано в Киото огромной десятидневной чайнойцеремонии, на которую приглашались все, независимо от положения и возраста. Вуказе говорилось, что,«если иностранные мужчины и женщины обладаютхудожественным вкусом или являются поклонниками чайной церемонии, они тоже могутпринять участие» и что «его высочество желает продемонстрировать гостям издальних стран свои драгоценные чайные принадлежности и чайную церемонию.Празднество будет продолжаться с первого по десятый день октября» .
В 1590 г. все феодальные князья прибыли в Киото, чтобыпоздравить Хидэёси с Новым годом, и там повстречали этих возвратившихся домойпутешественников. «Когда они услышали их рассказы о Европе и увидели множестводиковинных предметов, таких, как гравюры на меди, небесный и земной глобусы, часыи математические инструменты, то были очень удивлены, и многие восторгалиськатолической религией как плодом европейской цивилизации».
Позднее, когда Хидэёси посещал Сакаи, «известный в товремя как средоточие западной цивилизации, он ежедневно пристально рассматривалбесчисленные редкости, изготовленные в чужих краях, кроме того, знакомился сконструкцией большого замка Адзути и с нравами и обычаями португальцев,обучавших строителей этого сооружения».
В последующие десятилетия Япония продолжала поддерживатьконтакты с испанскими и португальскими владениями в Южных морях и основывалатам свои поселения. В Японию приезжали миссионеры. В 1606 г. японское населениеМанилы составляло 3 тыс. человек. Когда при Токугава в 1614 г. начались гоненияна японских христиан, многие были изгнаны и переселились на Филиппины, гдеиспанцы отнеслись к ним доброжелательно. Японские поселения существовали вСиаме, где в 1619 г. проживало около 8 тыс. человек, в 1633 г. их всех изгнали,но в 1671 г. некоторым разрешили вернуться; на контролируемом голландцамиТайване; на Яве, где до сих пор есть место, называемое Кампо Ниппон (японскийгород); в Камбодже, где в 1637 г. было около 70—80 японских домов, в том числедомов богатых купцов из Сакаи — Сукэдзаэмона и Кия Кюдзаэмона; намногочисленных маленьких островах Южных морей. Здесь японцы вступали в контактыс европейцами и, естественно, должны были приобрести много западных знаний,причем не только из области религии и торговли. Они усваивали искусство,ремесло и науку Запада и постепенно переносили их в Японию.
Когда в 1543 г. португальские купцы посетили Нагасаки идругие порты Кюсю, их большие корабли поразили японских торговцев икораблестроителей, которые быстро их скопировали. Корабли не только сталистроить по европейскому образцу, но им даже давали европейские названия,поскольку некоторые суда в Нагасаки назывались «Карэута», что, по мнениюТакэ-коси, представляет собой искаженное португальское galeota (корабль). Вконце века Хидэёси поощрял изучение навигации своими соотечественниками,поэтому во время его вторжения в Корею (1592—1597) за короткий срок былопостроено несколько сотен судов, пригодных для океанских плаваний. Затринадцать лет, с 1604 по 1616 г., сто восемнадцать судов получили разрешениеотправиться к чужим берегам, некоторые даже достигали берегов Мексики. В товремя японские суда бороздили разные моря, пересекали Тихий океан и доходили допобережья Центральной Америки. Следует помнить, что в результате такихэкспедиций и путешествий в южную часть Тихого океана мореплаватели вступали вконтакт с испанской и португальской цивилизацией, господствовавшей в то время впределах от Макао до Мексики.
Указом 1633 г. было пресечено большинство заграничныхконтактов. За исключением правительственных судов «с красной печатью», японскимкораблям запрещалось плавать за границу, возвращение на родину японцев,проживавших за рубежом, не допускалось.Изданный через два года второй указзапрещал даже отправку кораблей «с красными печатями», после этого плавания взаморские страны и контакты с иностранцами прекратились почти полностью. Нозападные влияния, хотя они могли бы быть и более обширными, несомненно, нашлиотражение в Японии; семена падали не на совершенно бесплодную илиневосприимчивую почву. Вполне возможно, что они могли как-то воздействовать нановые национальные движения, описанные нами ранее.
На лекции во Франко-японском обществе в Токио 1 марта 1938г. Анри Бернар, миссионер из Шанхая, подчеркивая влияние западной культуры,проникавшей в Японию из Китая в XVII в., сказал: «Впервую очередь следует отметить исключительные заслуги святого отца МаттеоРиччи, одного из первых католических миссионеров в Китае, и его сподвижников.После указа 1614 г. о гонениях на христиан торговля с португальцами пришла вупадок, и в Нагасаки начало приходить все больше и больше китайских джонок.Среди привозимых ими китайских книг было много западных сочинений, посвященныххристианству, философии, астрологии, переведенных на китайский язык иезуитами —в первую очередь отцом Риччи в Пекине и отцом Жюлем Алени в Фуцзяни. К 1630 г.этих книг стало так много, что в Нагасаки было создано специальное ведомство поборьбе с ними. Тем не менее они вплоть до конца XVIII в. проникали вЯпонию.
Вторым большим источником европейских влияний был притоккитайских ученых в конце правления династии Мин, бежавших из Китая послеманьчжурского вторжения. Они были преимущественно последователями Ван Янмина,известного в Японии под именем Оёмэй, и в той или иной степени испыталивоздействие западной культуры. Через них в Японию проникли новые науки, в томчисле европейская геометрия, силлогическая логика, медицина и военноеискусство. Они также помогали японцам в написании считающейся образцовой„Истории великой Японии".
Привезенная на нагруженных книгами китайских джонках илиже китайскими учеными-экспатриантами философия знаменитого ученого Ван Янминабыла третьим источником европейского влияния. Его идеи о ценности индивидуумастоль напоминают христианские, что философа даже считали последователем Христа.Он им не был и свою философскую систему создал до появления христиан в Китае. Вборьбе с чжусианством, материалистическим вариантом сунского конфуцианства,проповедником которого являлся Хаяси Радзан, философия Оёмэй, получив поддержкутех, кто симпатизировал запрещенному христианству, смогла одержать победу истала одним из трех составных элементов бусидо. Следует помнить, чтораспространением учения Оёмэй занимались люди, испытавшие на себе влияние западных философских теорий, что в значительной степени и способствовалоего успеху в Японии.
Западная культура оказывала влияние на Японию даже впериод самоизоляции, например, японский календарь был приведен в соответствие скитайским, аналогичным западному. Кроме того, сохранилось 45—50 типов настенныхкарт страны, в основе которых лежит карта отца Риччи».
Глава 4. Влияние и вклад европейцев в культуру Японии.
Следует отметить, что европейское искусство гравюры, и впервую очередь типа чиароскуро, в общих чертах идентично искусству японскойцветной гравюры. В большинстве случаев его тематика была религиозной, и онобыло особенно популярным именно в то время, когда японское посольство прибыло кпапе римскому. Вероятнее всего, такие гравюры с изображениями святых и инымиподобными сюжетами должны были входить в число предметов, привезенных посламина родину из Италии. Истребление христиан в XVII в. и уничтожениевсего, так или иначе с ними связанного, позволяет объяснить причину забвениядаже самой техники гравюры. Однако нам известно, что уничтожение было неполным,и некоторые христианские вещи сохранились до наших дней. Поэтому следуетотметить, что случайное знакомство с одним из типов итальянских цветных гравюрмогло явиться стимулом для разработки этой техники японцами задолго до того,как начались гонения на христиан.
С проблемой книгопечатания и европейским и книгами связанопроникновение в страну значительного количества европейской литературы, что было вызвано контактами с иностранными государствами. В 1588 г. миссионерыосновали на острове Амакуса на Кюсю училище и типографию. Иностранные сочиненияпереводились на разговорный японский язык и печатались в латинской графике.Помимо религиозных книг, одними из первых были напечатаны в 1593 г. «БасниЭзопа» («Исохо-моногатари»), перевод которых сделал японский христианин,прокаженный, бывший дзэнский монах. Вполне возможно, что эта книга могла вкакой-то мере стимулировать создание замечательных притч для юношества,появившихся в Японии примерно в то время. B XVII в. былоопубликовано несколько историй для детей, популярность которых сохранялась также прочно, как популярность басен Эзопа и Лафонтсна в Европе. Существовали,например, такие сказки о животных, как «Нэдзумэ-но емэири» («Свадьба крысы»),появившаяся в 1661 г., «Сару кани кассэн» («Сражение обезьяны с крабом»),«Ситакири судзумэ» («Ласточка с разрезанным языком»), появившиеся в виде «новыхизданий» между 1704 и 1711 гг.; хорошо всем известные сказки «Момотаро»(«Мальчик-персик»), «Хана сакаэ дзидзи» («Старик, который заставлял деревья цвести»)и «Усаги-но катакиути» («Заячья месть»). Их знают в каждой японской семье, иони входят во все хрестоматии.(К.Кирквуд)
Свидетельством того, что общество не было полностьюизолировано от иностранной литературы, является тот факт, что токугавский сёгунатпомимо гонений на христианство считал необходимым проверять поступающие из-заграницы книги и запрещал ввоз и распространение той литературы, в которойимелось хоть малейшее упоминание о христианстве. Такэкоси приводит списокзапрещенных подобным образом 35 работ общего характера, посвященных западнойгеографии, истории, естественным наукам или религии. Несколько позже к немудобавили «Комодан» — сочинение, подробно описывающее нравы и обычаи голландцев,равно как и другие книги, посвященные европейской цивилизации. Невозможнопредставить, чтобы эти произведения остались незамеченными японскими ученымитого времени прежде, чем на них был наложен запрет. Невозможно такжеопределить, насколько сильно доставляемые из постренессансной Европы книгимогли повлиять на интеллектуальное возрождение в Японии.
Что же касается драматургии, то следует отметить, чтоименно в этот период Нидерланды переживали собственный литературный итеатральный Ренессанс, а голландские купцы впервые вступили в сношения сЯпонией. В. Г. Астон высказал следующее предположение по поводу драм Тикамацу:«За исключением нескольких трехактных пьес, все его драмы состояли из пятиактов. Однако мне не удалось найти подтверждений тому, что выбор этогосакрального числа как-то связан с тем, что голландцы любили посещать театрыКиото и Осака во время своих регулярных визитов в Эдо для засвидетельствованияпочтения сегуну. Невозможно также проверить и другое мое предположение, чтопланировка японского театра с его вместительным партером и галереей, равно каки сцена, хорошо оборудованная реквизитом, опускными дверями, поворачивающимисяплатформами (как в древней Греции) и другими приспособлениями, чем-то обязанауказаниям этих его посетителей». Также и другие авторитетные авторы обращаливнимание на иностранные влияния в японском театре. Зои Кинкайд отмечала:«Китайское влияние сильнее всего заметно на театральных костюмах. При этомместные мастера постепенно начинали приспосабливаться к привезенным из Китаямоделям. Текстильное искусство достигло своей вершины в эпоху Гэнроку. Привозматериалов с редкими рисунками и ярких цветов оказал удивительное влияние натеатр Но, а также на Кабуки и нингё-сибай (кукольный театр) в области костюмов.Актеры выступали в одеждах из редкостных тканей: шерстяные и вельветовые изГолландии, из золотой парчи и вышитые изделия из Китая. В это время значительноулучшилось качество париков, а также — вероятно, под влиянием китайского театра— начали применяться накладные бороды». Наряду с китайскими влияниямиодновременно в Японию проникали и европейские моды. Когда представления Окунипривлекали к себе жителей Киото, внезапно в моду вошло все европейское.Западное платье стало настолько обычным, что, случайно встретив толпупридворных, было трудно сразу определить, кто это — португальцы или японцы.Подражая португальцам, некоторые страстные приверженцы моды выучивали наизусть«Отче наш» и «Аве Мария». Усиленно распродавались четки. Все князья, включаяХидэёси и его племянника, гуляли, повесив на шею ладанки и распятия, что былоданью моде, а вовсе не знаком благочестия.
Заключение
Остается несомненным фактом, что Япония пережилалюбопытный период внешних влияний. Подобно тому, как античные науки, проникшиеиз древней Греции и Рима в средневековую Италию, вплоть до наших днейпродолжают процветать в интеллектуальной среде, так и в Японии заимствованнаяиз Китая классическая традиция смешалась с завезенными из Европы новшествами,оживившейся древнеяпонской культурой и новыми движениями в среде простогонарода. Например, при дворе князя Мито японские аристократы, одетые в костюмыдинастии Мин, гуляли бок обок с самыми ярыми националистами — кокугакуся, напоминающимигрекули — греческих ученых в древнем Риме. Это было отклонение от норм токугавскойэпохи с ее преклонением перед китайскими заимствованиями, но еще большейаномалией являлись приверженцы европейского стиля, которые принимали моду, авместе с ней и элементы культуры западных чужеземцев и «варваров».
Такой точки зрения придерживается и Тасэ Садзю в своейстатье об истории японского образования. Он считает, что «португальские ииспанские католические священники первыми привезли в Японию не только своюрелигию, но и западную науку, литературу и искусство. Они, равно как позднее иголландцы, внесли в японскую культуру вклад, который можно сравнить с благами,что дали буддизм, конфуцианство и континентальное искусство, привезенные вЯпонию жителями корейского государства Кудара. В те времена наши предкиназывали португальцев и испанцев намбандзин — чужеземцами, прибывшими из южныхкраев. Большим почитателем и сторонником культуры Намбан был Ода Нобунага.Наиболее передовые представители военного сословия очень интересовались ивосхищались материальными достижениями западной цивилизации, такими, как часы,глобусы, карты, музыкальные инструменты, картофель и табак. Некоторые ученыестремились больше узнать о западных достижениях в области естественных наук. Ошироком влиянии на японцев цивилизации Намбан свидетельствует значительноеколичество испанских и португальских слов, все еще сохраняющихся в японскомязыке и часто используемых в разговорной речи. Все вышесказанное представляетсобой невидимый памятник, увековечивающий те заслуги, которые люди намбан оказалияпонской культуре и образованию около четырех веков назад».
Источники:
Валеньяно А. – «Предупреждения и предостережения поповоду обычаев и катаги (нравов), распространенных в Японии». 1580.
Л.Фройс – «История Японии»(Частично) 1583-1586.
Марко Поло – «Книга чудес мира» 1298.
Документы по истории японской деревни – конец XVII-начало XVIIIвека, М. 1966.ТоетомиХидэеси - Указ о сборе мечей, 1588.
Манифест Тайка, 646.
Конституция Сетоку, 604.
Список литературы:
К.Кирквуд – «Ренессанс в Японии», М. 1988.
А.Л.Гальперин – «Очерки социально-политической историиЯпонии в период позднего феодализма», М. 1963.
Хани Горо – «История японского народа», М. 1957.
М.В. Воробьев, Г.А. Соколова – «Очерки по историинауки, техники и ремесла в Японии», М. 1976.
М.П.Герасимова – «Киотский альбом», М. 2002.
Жуков Е.М. – «История Японии», М. 1939.
Файнберг Э.Я. – «Начало экспансииевропейских держав в Японии», М. 1959.