--PAGE_BREAK--Важнейшим фактором, способствовавшим искоренению микенских культурных традиций, безусловно, должна считаться резко возросшая мобильность основной массы населения Греции. Начавшийся еще в первой половине XII в. отток населения из наиболее пострадавших от варварского вторжения районов страны продолжается также и в субмикенский период.
В Греции подавляющее большинство микенских поселений, как больших, так и малых, было покинуто обитателями. Следы вторичного заселения микенских цитаделей и городков встречаются лишь эпизодически и, как правило, после длительного перерыва. Почти все вновь основанные поселения субмикенского периода, а их число очень невелико, располагаются на некотором удалении от микенских руин, которых люди того времени, по-видимому, суеверно сторонились.
Пожалуй, никакой другой период в истории Греции не напоминает так близко знаменитое фукидийское описание примитивной жизни эллинских племен с их непрерывными передвижениями с места на место, хронологической бедностью и неуверенностью в завтрашнем дне.
Если попытаться экстраполировать все эти симптомы культурного упадка и регресса в недоступную нашему непосредственному наблюдению сферу социально-экономических отношений, мы почти неизбежно должны будем признать, что в XII-XI вв. греческое общество было отброшено далеко назад, на стадию первобытнообщинного строя и, по существу, снова вернулось к той исходной черте, с которой когда-то (в XVII столетии) начиналось становление микенской цивилизации.
Глава 3. Культура архаического периода (VIII-VIвв.)
3.1. Письменность
Одним из наиболее важных факторов греческой культуры VIII-VIвв. по праву считается новая система письменности. Алфавитное письмо, отчасти заимствованное у финикийцев, было удобнее древнего слогового письма микенской эпохи: оно состояло всего из 24 знаков, каждый из которых имел твердо установленное фонетическое значение. Если в микенском обществе, как и в других однотипных обществах эпохи бронзы, искусство письма было доступно лишь немногим посвященным, входившим в замкнутую касту писцов-профессионалов, то теперь оно становится общим достоянием всех граждан полиса, поскольку каждый из них мог овладеть навыками письма и чтения. В отличие от слогового письма, которое использовалось главным образом для ведения счетных записей и, возможно, в какой-то степени для составления религиозных текстов, новая система письменности представляла собой поистине универсальное средство передачи информации, которое с одинаковым успехом могло применяться и в деловой переписке, и для записи лирических стихов или философских афоризмов. Все это обусловило быстрый рост грамотности среди населения греческих полисов, о чем свидетельствуют многочисленные надписи на камне, металле, керамике, число которых все более увеличивается по мере приближения к концу архаического периода. Древнейшие из них, например широко известная теперь эпиграмма на так называемом кубке Нестора с о. Питекусса, датируется третьей четвертью VIIIв., что позволяет отнести заимствование греками знаков финикийского алфавита либо к первой половине того же VIIIв., либо даже к концу предшествующего IX столетия.
Практически в это же время (вторая половина VIIIв.) были созданы и, скорее всего, тогда же записаны такие выдающиеся образцы монументального героического эпоса, как «Илиада» и «Одиссея», с которых начинается история греческой литературы.
3.2. Поэзия
Греческая поэзия послегомеровского времени (VII-VIвв.) отличается чрезвычайным тематическим богатством и многообразием форм и жанров. Из более поздних форм эпоса известны два основных его варианта: эпос героический, представленный так называемыми поэмами «Цикла», и эпос дидактический, представленный двумя поэмами Гесиода: «Труды и дни» и «Теогония».
Получает широкое распространение и вскоре становится ведущим литературным направлением эпохи лирическая поэзия, в свою очередь подразделяющаяся на несколько основных жанров: элегию, ямб, монодическую, т.е. предназначенную для сольного исполнения, и хоровую лирику, или мелику.
Важнейшей отличительной особенностью греческой поэзии архаического периода во всех основных ее видах и жанрах следует признать ее ярко выраженную гуманистическую окрашенность. Пристальное внимание поэта к конкретной человеческой личности, к ее внутреннему миру, индивидуальным психическим особенностям достаточно ярко ощущается уже в гомеровских поэмах. «Гомер открыл новый мир — самого Человека. Это и есть то, что делает его „Илиаду“ и „Одиссею“ ktema eis aei, произведением навеки, вечной ценностью» [N.5].
Грандиозная концентрация героических сказаний в «Илиаде» и «Одиссее» стала основой для дальнейшего эпического творчества. В течение VII и первой половине VI вв. возник ряд поэм, составленных в стиле гомеровского эпоса и рассчитанных на то, чтобы сомкнуться с «Иллиадой» и «Одиссеей» и, вместе сними, образовать единую связную летопись мифологического предания, так называемый эпический «кикл» (цикл, круг). Античная традиция приписывала многие из этих поэм «Гомеру» и этим подчеркивала их сюжетную и стилистическую связь с гомеровским эпосом.[N.4, c.68]
Для греческой поэзии послегомеровского времени характерен резкий перенос центра тяжести поэтического повествования на личность самого поэта. Эта тенденция ясно ощущается уже в творчестве Гесиода, особенно в его поэме «Труды и дни».
Необычайно сложный, богатый и красочный мир человеческих чувств, мыслей и переживаний раскрывается перед нами в произведениях следующего за Гесиодом поколения греческих поэтов, работавших в различных жанрах лирики. Чувства любви и ненависти, печали и радости, глубокого отчаяния и бодрой уверенности в будущем, выраженные с предельной, неслыханной до того времени откровенностью и прямотой, составляют основное содержание дошедших до нас от этих поэтов стихотворных фрагментов, к сожалению не столь уж многочисленных и в большинстве своем очень кратких (нередко всего две-три строки).
В наиболее откровенной, можно сказать, нарочито подчеркнутой форме индивидуалистические веяния эпохи воплотились в творчестве такого замечательного поэта-лирика, как Архилох. Как бы ни понимать его стихи, ясно одно: индивид, сбросивший тесные узы древней родовой морали, здесь явно противопоставляет себя коллективу как самодовлеющая свободная личность, не подвластная ничьим мнениям и никаким законам.
Настроения такого рода должны были восприниматься как социально опасные и вызывать протест как в среде ревнителей старых аристократических порядков, так и среди поборников новой полисной идеологии, призывавших сограждан к умеренности, благоразумию, действенной любви к отечеству и повиновению законам. Прямым ответом на стихи Архилоха звучат исполненные суровой решимости строки из «воинственных элегий» спартанского поэта Тиртея:
Славное дело — в передних рядах со врагами сражаясь,
Храброму мужу в бою смерть за отчизну принять.
………
Гордостью будет служить и для города и для народа
Тот, кто, шагнув широко, в первый продвинется ряд,
И преисполнен упорства, забудет о бегстве позорном,
Жизни своей не щадя и многомощной души.
(фр. 9. Пер. В.В. Латышева).
Если Тиртей делает в своих стихах главный упор на чувство самопожертвования, готовность воина и гражданина умереть за отечество (призыв, звучащий весьма актуально в таком государстве, как Спарта, которая в VII-VIвв. вела почти непрерывные войны со своими соседями), то другой выдающийся мастер элегического жанра и вместе с тем прославленный государственный деятель — Солон ставит на первое место среди всех гражданских добродетелей чувство меры, или умение во всем соблюдать «золотую середину». В его понимании только умеренность и благоразумие способны удержать граждан от алчности и пресыщения богатством, предотвратить порождаемые ими междоусобные распри и установить в государстве «благозаконие» (евномию).
В то время как одни греческие поэты стремились постичь в своих стихах сложный внутренний мир человека и найти оптимальный вариант его взаимоотношений с гражданским коллективом полиса, другие не менее настойчиво пытались проникнуть в устройство окружающей человека вселенной и решить загадку ее происхождения. Одним из таких поэтов-мыслителей был известный нам Гесиод, который в своей поэме «Теогония», или «Происхождение богов», попробовал представить существующий миропорядок в его, так сказать, историческом развитии от мрачного и безликого первородного Хаоса к светлому и гармоничному миру возглавляемых Зевсом богов-олимпийцев.
3.3. Религия и философия
В эпоху Великой колонизации традиционная греческая религия не отвечала духовным запросам современников еще и потому, что в ней трудно было найти ответ на вопрос о том, что ждет человека в его будущей жизни и существует ли она вообще. На свой лад этот мучительный вопрос пытались решить представители двух тесно связанных между собой религиозно-философских учений — орфиков и пифагорейцев. Как те, так и другие оценивали земную жизнь человека как сплошную цепь страданий, ниспосланных людям богами за их грехи. Вместе с тем и орфики, и пифагорейцы верили в бессмертие души, которая, пройдя длинный ряд перевоплощений, вселяясь в тела других людей и даже животных, способна очиститься от всей земной скверны и достичь вечного блаженства. Мысль о том, что тело есть всего лишь временная «темница» или даже «могила» бессмертной души, оказавшая огромное влияние на многих более поздних приверженцев философского идеализма и мистицизма, начиная от Платона и кончая основоположниками христианского вероучения, впервые возникла именно в лоне орфико-пифагорейской доктрины. В отличие от орфиков, более близких к широким народным массам и положивших в основу своего учения лишь несколько переосмысленный и обновленный миф о умирающем и воскрешающем божестве живой природы Дионисе-Загрее, пифагорейцы представляли собой замкнутую аристократическую секту, враждебную демократии. Их мистическое учение носило гораздо более рафинированный характер, претендуя на возвышенную интеллектуальность. Не случайно, и сам Пифагор (автор знаменитой теоремы, которая до сих пор носит его имя), и его ближайшие ученики и последователи были увлечены математическими вычислениями, отдавая при этом щедрую дань мистическому истолкованию чисел и их сочетаний.
И орфики, и пифагорейцы пытались исправить и очистить традиционные верования греков, заменив их более утонченной, духовно наполненной формой религии. Совсем иной взгляд на мир, во многом уже приближающийся к стихийному материализму, в это же самое время (VIв. до н.э.) развивали и отстаивали представители так называемой ионийской натурфилософии: Фалес, Анаксимандр и Анаксимен. Все трое были уроженцами Милета — самого большого и экономически развитого из греческих полисов Малой Азии.
Что же произошло в Ионии в VII и в VI веках до н.э., спобствующее появлению таких выдающихся личностей? Население смешанной крови (карийской, греческой и финикийской ветвей) было втянуто в длительную и трудную классовую борьбу. Какая кровь из этих трех ветвей течет в их жилах? В какой мере? Мы этого не знаем. Но это кровь чрезвычайно деятельная. Это кровь в высшей степени политическая. Это кровь изобретателей.(Общественная кровь: Фалес, говорят, предложил этому непоседливому и разобщенному населению Ионии образовать государство нового типа, федеративное государство, управляемое федеральным советом. Предложение очень разумное и одновременно очень новое в греческом мире. Его не послушали.)
Эта классовая борьба, залившая кровью ионические города, такая же, как происходившая в Аттике во времена Солона, является, и надолго, движущей силой всех изобретений в этой стране созидания.[N.1, кн.1, c.77-78]
Впервые в истории человечества милетские мыслители попытались представить всю окружающую их вселенную в виде гармонически устроенной, саморазвивающейся и саморегулирующейся системы. Этот космос, как склонны были считать ионийские философы, не создан никем из богов и никем из людей и в принципе должен существовать вечно. Управляющие им законы вполне доступны человеческому пониманию. В них нет ничего мистического, непостижимого. Таким образом был сделан большой шаг на пути от религиозно-мифологического восприятия существующего миропорядка к его постижению средствами человеческого разума. Первые философы неизбежно должны были столкнуться с вопросом о том, что следует считать первоосновой, первопричиной всех существующих вещей. Фалес (самый старший из милетских натурфилософов) и Анаксимен полагали, что первичной субстанцией, из которой все возникает и в которую в конце концов все превращается, должна быть одна из четырех основных стихий. Фалес при этом отдавал предпочтение воде, а Анаксимен — воздуху. Однако дальше всех прочих по пути абстрактно-теоретического осмысления природных явлений продвинулся Анаксимандр, безусловно самый глубокий из древнейших греческих философов. Первопричиной и основой всего сущего он объявил так называемый «апейрон» — вечную и бесконечную субстанцию, качественно не сводимую ни к одной из четырех стихий и вместе с тем пребывающую в непрерывном движении, в процессе которого из апейрона выделяются противоположные начала: теплое и холодное, сухое и влажное и т.п. Вступая во взаимодействие, эти пары противоположностей порождают все доступные наблюдению явления природы, как живой, так и мертвой. Нарисованная Анаксимандром картина мира была совершенно новой и необычной для той эпохи, когда она возникла. Она заключала в себе ряд ярко выраженных элементов материалистического и диалектического характера, в том числе представление о всеобъемлющей, постоянно меняющей свою форму первичной субстанции, довольно близкое современным представлениям о материи, мысль о борьбе противоположностей и их переходе друг в друга как главном источнике всего многообразия мировых процессов.
Греческие натурфилософы хорошо понимали, что наиболее надежной основой всякого знания служит именно опыт, эмпирические изыскания и наблюдения. По существу, они были не только первыми философами, но и первыми учеными, основоположниками греческой и всей европейской науки. Старшего из них, Фалеса, уже древние называли «первым математиком», «первым астрономом», «первым физиком».
3.4. Зодчество и скульптура
В VII-VIвв. греческие зодчие впервые после длительного перерыва начали возводить из камня, известняка или мрамора монументальные здания храмов. В VIв. выработался единый общегреческий тип храма в форме прямоугольной, вытянутой в длину постройки, со всех сторон обнесенной колоннадой, иногда одинарной (периптер), иногда двойной (диптер). Тогда же определились основные конструкционные и художественные особенности двух главных архитектурных ордеров: дорического, особенно широко распространившегося на Пелопоннесе и в городах Великой Греции (Южная Италия и Сицилия), и ионического, пользовавшегося особой популярностью в греческой части Малой Азии и в некоторых районах европейской Греции. Типичными образцами дорического ордера с такими характерными для него особенностями, как суровая мощь и тяжеловесная массивность, могут считаться храм Аполлона в Коринфе, храмы Посейдонии (Пестум) на юге Италии и храмы Селинута в Сицилии. Более изящные, стройные и вместе с тем отличающиеся некоторой вычурностью декоративного убранства постройки ионического ордера были представлены в этот же период храмами Геры на о. Самосе, Артемиды в Эфесе (прославленный памятник архитектуры, считавшийся одним из «семи чудес света»), Аполлона в Дидимах недалеко от Милета.
Принцип гармонической уравновешенности целого и его частей, четко выраженный в самой конструкции греческого храма, нашел широкое применение и в другой ведущей отрасли греческого искусства — монументальной скульптуре, причем в обоих случаях можно с уверенностью говорить о социальной обусловленности этой важной эстетической идеи. Если храм с колоннадой, напоминающей ряды гоплитов в фаланге, воспринимался как модель и вместе с тем символ тесно сплоченного гражданского коллектива, то образ свободного индивида, являющегося неотъемлемой частью этого коллектива, воплотился в каменных изваяниях, как одиночных, так и объединенных в пластические группы. Их первые, еще крайне несовершенные в художественном отношении образцы появляются приблизительно в середине VIIв. до н.э. Одиночная скульптура конца архаического периода представлена двумя основными типами: изображением обнаженного юноши — куроса и фигурой одетой в длинный, плотно облегающий тело хитон девушки — коры.
продолжение
--PAGE_BREAK--Постепенно совершенствуясь в передаче пропорций человеческого тела, добиваясь все большего жизненного сходства, греческие скульпторы VIв. научились преодолевать первоначально свойственную их статуям статичность.
При всем жизнеподобии лучших образцов греческой архаической скульптуры почти все они подчинены определенному эстетическому стандарту, изображая прекрасного, идеально сложенного юношу или взрослого мужчину, совершенно лишенного при этом каких бы то ни было индивидуальных физических или психических особенностей.
3.5. Вазовая живопись
Наиболее массовым и доступным видом архаического греческого искусства была, безусловно, вазовая живопись. В своей работе, ориентированной на самого широкого потребителя, мастера-вазописцы гораздо меньше, чем скульпторы или архитекторы, зависели от освященных религией или государством канонов. Поэтому их искусство было гораздо более динамичным, многообразным и быстрее откликалось на всевозможные художественные открытия и эксперименты. Вероятно, именно этим объясняется необыкновенное тематическое разнообразие, характерное для греческой вазописи VII-VIвв. Именно в вазовой живописи раньше, чем в какой-либо другой отрасли греческого искусства, за исключением, может быть, только коропластики и резьбы по кости, мифологические сцены начали чередоваться с эпизодами жанрового характера. При этом не ограничиваясь сюжетами, заимствованными из жизни аристократической элиты (сцены пиршеств, ристалищ на колесницах, атлетических упражнений и состязаний и т.п.), греческие вазописцы (особенно в период расцвета так называемого чернофигурного стиля в Коринфе, Аттике и некоторых других районах) не пренебрегают и жизнью социальных низов, изображая сцены полевых работ, ремесленные мастерские, народные празднества в честь Диониса и даже нелегкий труд рабов в рудниках. В сценах такого рода особенно ярко проявились гуманистические и демократические черты греческого искусства, которые были привиты ему окружающей общественной средой начиная с архаической эпохи.
Глава 4. Греческая классика
4.1. Греческая культура в V веке
ВСТУПЛЕНИЕ
Как и в других областях жизни, в культуре V в. до н.э. наблюдается сочетание традиционных черт, восходящих к архаической и еще более ранним эпохам, и совершенно иных, порожденных новыми явлениями в социально-экономической и политических сферах. Рождение нового отнюдь не означало гибели старого. Как в городах строительство новых храмов весьма редко сопровождалось разрушением старых, так и в других сферах культуры старое отступало, но обычно не исчезало совершенно. Важнейший новый фактор, оказавший наиболее значительное воздействие на ход культурной эволюции в это столетие, — консолидация и развитие полиса, особенно демократического. Не случайно наиболее яркие произведения материальной и духовной культуры рождались именно в Афинах. Но были и греко-персидские войны, вызвавшие подъем общегреческого патриотизма, осознание ценности эллинского образа жизни и его преимуществ; рост Афинского морского союза, приведший к сосредоточению в Афинах ярких деятелей культуры Греции. Огромную роль сыграла и сознательная политика руководителей Афин, стремившихся сделать родной город крупнейшим народным центром Эллады, средоточием всего ценного и прекрасного, что было тогда в греческом мире. Наконец, определенное воздействие на развитие культуры оказала Пелопонесская война, породившая чувство безысходности и отчаяния у ряда представителей интеллектуальной элиты.
4.1.1. Религия
В первой половине Vв. происходят важные изменения в религиозной идеологии греков. К сожалению, они известны нам мало и отражаются чаще всего в литературных произведениях, из-за чего бывает трудно понять, возникло ли данное явление в результате индивидуального или группового творчества либо отражает широко распространенное представление. Подъем классического полиса, победа над персами имели важные последствия для народного мировоззрения. Современными исследователями отмечается рост религиозности среди греков.
Развитие в конце Архаического периода на базе древнего крестьянского культа надежды на бессмертие, которое ранее считалось принадлежностью не отдельного индивида, но ряда следующих друг за другом поколений, в Афинах в V веке до н.э., когда человек почувствовал себя свободным от уз семьи и традиции, доходит до культа личного бессмертия.[N.1, кн.1, c.191]
С точки зрения традиционных представлений в войне с персами на стороне греков сражались и их божества, о чем, в частности, упоминает Геродот. Победа греков над персами соответственно воспринималась как свидетельство могущества греческих богов. Вторым важным обстоятельством, связанным с подъемом классического полиса, является чувство исторического оптимизма, которое отразилось и в религиозном сознании. Зевс, все более занимавший доминирующее место в пантеоне, приобретал в мыслях и чувствах греков черты гаранта справедливости. Эти идеи очень отчетливо выражены у Пиндара и Эсхила. В трилогии о Прометее Зевс первоначально выступает как тиран, но в последней трагедии примиряется с Прометеем, готовым умереть за людей. В «Орестее» Эсхила торжествует идея возможности решить все, даже самые сложные и мучительные проблемы, путем примирения: страшные богини Эринии превращаются в благодетельных Евменид. Убежденность в том, что боги помогут человеку, если он лишен гордыни и приемлет свою судьбу, была присуща грекам той поры.
Важнейшей особенностью следующего, «Периклова» периода было усиление, по крайней мере в Афинах, тенденции к полному слиянию в рамках единого пантеона полисных и народных божеств. Самые древние божества Аттики Афина и Посейдон почитаются теперь совместно и на афинском Акрополе, и на мысе Суний. Укрепляется культ Афины. Растет влияние культа Диониса, в котором отчетливо прослеживаются демократические тенденции. По-прежнему велик престиж общеэллинских святилищ в Олимпии и Дельфах, однако несколько падает значение Делоса, после того как он оказался полностью под властью Афин.
Происходит очеловечение религии, она становится мирской. С этого времени государство и боги образуют неразрывное целое. Религиозное чувство уступает патриотизму и гордости граждан, могущих воздвигнуть своим богам столь великолепные памятники, явившиеся поводом для пышных празднеств и ставшие предметом восхищения всего мира. Но сливаясь с гражданской гордостью, религия очеловеченных богов уходит из сердца человека и возвеличивает его значительно меньше, чем он себе представляет.[N.1, кн.1, с.202]
Последняя треть Vв. позволяет говорить об определенном кризисе религиозного сознания греков, чему было несколько причин. Тяжелейшие бедствия, обрушившиеся на эллинский мир в годы Пелопонесской войны, сломили тот дух оптимизма, который господствовал в предшествующие годы, и одновременно подорвали веру в благость богов — гарантов существующего порядка. Вторая важная причина кризиса — усложнение характера общества, его социальной структуры, которым перестали соответствовать традиционные религиозные идеи, восходящие к глубокой древности. Прежде это несоответствие оставалось вне поля внимания современников, теперь же в новой, чрезвычайно сложной обстановке несоответствие буквально бросалось в глаза. Литература этих лет полна насмешек над богами, традиционными верованиями и ритуалами. Однако парадоксальность ситуации заключалась в том, что те самые граждане, которые вчера смеялись над богами, смотря комедию, завтра участвовали в торжественных религиозных церемониях в честь тех же божеств. Все это свидетельства наметившегося разрыва между религиозными чувствами гражданина и религиозной политикой государства, ранее невозможного в греческом мире. Наконец, в числе причин — и одновременно результатов — духовного кризиса следует назвать критику традиционных представлений и установлений общества, в том числе и религии, со стороны софистов. Софистические идеи более всего распространились среди верхушки общества. Не зря народное мнение Афин в «деле гермокопидов» считало виновниками святотатства Алкивиада и его друзей, людей того же круга. Вместе с тем нельзя преувеличивать масштабы и глубину этого кризиса. Именно в обстановке упадка старых представлений рождались новые религиозные идеи. В частности, в это время становится популярной идея о личной связи человека с божеством. Ее мы встречаем, например, у Еврипида, в общем весьма негативно относившегося к традиционным взглядам. Возрастает значение новых культов, например бога врачевания Асклепия. Некоторые старые культы возрождаются в связи с изменением их функций. Упадок традиционных верований приводит к широкому проникновению в Элладу иноземных культов, фракийских и азиатских. Для религиозного сознания эпохи характерно также распространения мистицизма.
4.1.2. Философия
В философии Vв. ведущим направлением осталась натурфилософия, сложившаяся в Ионии в предшествующем столетии. Наиболее яркие представители стихийно-материалистической натурфилософии этого времени — Гераклит Эфесский, Анаксагор и Эмпедокл. Подобно натурфилософам прошлого, философы Vв. основное внимание уделяли поискам первичного элемента. Гераклит, например, видел его в огне. Согласно Анаксагору мир первоначально представлял собой неподвижную смесь, состоявшую из мельчайших частиц («семян»), которой придал движение ум (нус). Анаксагорова концепция ума означала радикальное противопоставление источника движения инертной материи; она оказала значительное воздействие на дальнейшее развитие философской мысли (идеи «первичного толчка» в философии нового времени). Эмпедокл видел четыре первичных элемента (он их называл «корнями всех вещей»): огонь, воздух, землю и воду. Все материальные вещи, по Эмпедоклу, состоят из этих четырех элементов, количественно и качественно не изменяемых, соединенных в различных пропорциях. Движение материи (как и у Анаксагора) определяется находящимся вне ее разумом — организующим принципом космоса, преодолевшим начальный хаос. Теория четырех элементов благодаря ее восприятию Аристотелем оставалась фундаментом европейской физики до XVIIв.
Наивысшего расцвета древнегреческий материализм достиг в учении Левкиппа из Милета и Демокрита из Абдер. Левкипп заложил основы атомистической философии. Его ученик Демокрит не только принял космологическую теорию своего учителя, но расширил и уточнил ее, создав универсальную философскую систему.
Демокрит бросил миру великое слово — атом. Он бросил его в качестве гипотезы. Но поскольку эта гипотеза лучше всякой другой отвечала на вопросы, поставленные его предшественниками и его временем, этому брошенному им слову предстояло перейти в века. [N.1, кн.2, с.97]
Впервые в истории философии Демокрит создал развернутую теорию познания, исходный пункт которой — чувственный опыт. Но истинная «природа» вещей (атомы), по Демокриту, недоступна чувству и постигается лишь с помощью мышления. Как и Эмпедокл, Демокрит объяснил чувственное восприятие истечениями (потоки атомов, отделяющихся от воспринимаемого тела). Большое место в учении Демокрита занимали социальные и этические проблемы. Наилучшей формой государственного устройства он считал демократию, наивысшей добродетелью — безмятежную мудрость. Материалистическая философия Демокрита оказала огромное влияние на развитие европейской философии и естественных наук.
В Vв. продолжалось традиционное противостояние натурфилософии, материалистической в своей основе, и пифагореизма. Пифагорейское учение по-прежнему пользовалось большей популярностью в Великой Греции, чем в собственно Элладе.
Все философские школы начала Vв. объединяло стремление создать единую универсальную космологическую и онтологическую концепцию, объяснить единство и разнообразие мира. И в этом они явились бесспорными продолжателями дела философов архаической эпохи. Однако примерно с середины Vв. в духовной жизни Греции происходит решительный поворот: отныне в центре философии оказывается не мир, а человек. В этом духовном перевороте немалую роль сыграли софисты (от греч. слова «софос» — «мудрый»). Возникновение софистического движения, как уже отмечалось, связано с общим усложнением структуры общества, что нашло свое выражение как в увеличении числа социопрофессиональных групп, появлении прослойки профессиональных политических деятелей, так и в возрастании объема конкретных знаний, необходимых для успешной политической деятельности. Софист, странствующий и обучающий за плату учитель мудрости и красноречия, — естественный результат процесса профессионализации знаний. Другая причина рождения софистического движения — логика внутреннего развития самого знания. Всеобъемлющие космологические учения натурфилософов покоились, в сущности, на очень шатких основаниях, будучи в основе своей умозрительными. Чем далее, тем труднее стало согласовывать в рамках единых концепций множество отдельных эмпирических наблюдений и выводов частных наук с такими генеральными схемами космоса. Чем сильнее обозначился разрыв между натурфилософией и реальными знаниями, тем большим становился общественный скептицизм в отношении натурфилософии. Выразителями этого скептицизма и стали софисты.
Непримиримым врагом софистов в Афинах выступил Сократ, хотя с точки зрения обыденного сознания (как, например, оно отражено у Аристофана) сам Сократ — не только софист, но даже и глава их.
Сократ был для своих современников и все еще остается для нас загадкой, ключ к которой, должно быть, никогда не будет найден. [N.1, кн.2, с.291]
Сократ был, скорее всего, не философом, а народным мудрецом, противостоящим софистам, но воспринявшим все то позитивное, что содержало их учение. Сократ не создал своей школы, хотя и был постоянно окружен учениками. Во взглядах Сократа отразились некоторые новые явления жизни греческого общества, в первую очередь афинского. Он подчеркивал необходимость профессиональных знаний для успешной деятельности в любой сфере жизни,
«Всякий человек, даровитый или бездарный, должен по Сократу, учиться и упражняться в том, в чем он хочет достигнуть успехов. Особенно значимо воспитание и обучение политическому искусству для людей даровитых», [N.2, c.44] — откуда делались и политические выводы: руководство государством — это тоже профессия, и необходимо, чтобы ею занимались тоже профессионалы. Эта концепция была абсолютно противоположна основополагающим принципам афинской демократии, согласно которой управление полисом — дело каждого гражданина. Тем самым учение Сократа создавало теоретическую базу для олигархов, что и привело его в конце концов к непримиримому конфликту с демосом, закончившемуся осуждением и смертью Сократа.
4.1.3. Обособление наук
V век можно считать временем рождения науки как специальной сферы деятельности. Натурфилософия архаической эпохи и первой половины Vв. в сущности представляла своего рода синтетическую науку, в которой сливались и общекосмогонические построения, и наблюдения и выводы более частного характера, принадлежащие отдельным научным дисциплинам. Однако такой характер древнегреческая наука могла сохранить только до определенного уровня. Расширение сферы знания, увеличение его суммы приводили не только к отпочковывнию от натурфилософии отдельных наук, но и (иногда) к конфликту между ними.
А) Медицина.
Особенно показателен прогресс в медицине, связанный в первую очередь с деятельностью Гиппократа.
Было бы большой ошибкой считать, как это иногда делают в наши дни, что греческая медицина возникла в святилищах. В Греции в эпоху рационализма существовали две медицинские традиции: медицина заклинаний, сновидеий, знамений и чудес в орбите святилищ и медицинское искусство независимое и целиком светское, к которому и относился Гиппократ. Они были параллельны, но совершенно отличны друг от друга.
В «Гиппократовом сборнике» можно различить трактаты трех больших групп врачей. Имеются врачи-теоретики, философы-любители умозрительных спекуляций. Им
противостоят врачи Книдской школы, у которых уважение к фактам настолько велико, что они оказываются не в состоянии шагнуть дальше их. Наконец, в третьей группе — и к ней принадлежит Гиппократ со своими учениками, то есть Косска школа, — имеются врачи, которые, основываясь на наблюдении, исходя из него и только из него, настойчиво стремятся его истолковать и понять. У этих врачей позитивное мышление: они отказываются от произвольных предложений и постоянной константой считают разум.
Эти три школы в равной мере противостоят медицине святилищ. Но только Косская школа основала медицину как науку. [N.6]
Б) Математика.
В течение Vв. в самостоятельную научную дисциплину превращается математика, освобождаясь от влияния пифагорейцев и становясь предметом профессиональной деятельности ученых, не примыкавших ни к какому философскому направлению. Важным для развития математики было создание дедуктивного метода (логический вывод следствий из небольшого числа исходных посылок). Прогресс математического знания особенно заметен в арифметике, геометрии, стереометрии. К этому времени относятся также значительные успехи в астрономии. Анаксагор был первым ученым, давшим правильное объяснение солнечным и лунным затмениям.
продолжение
--PAGE_BREAK--С) Историография.
Лишь применительно к Vв. можно говорить и о рождении историографии: на смену ионийским логографам приходят историки. Современные исследователи ставят рождение истории как науки в связь с оформлением демократии и соответственно углублением политического сознания гражданства. Гражданин, создающий своей политической деятельностью современную историю, хотел знать и историю, которую творили его предки. Именно поэтому вершиной греческой историографии стал строго рациональный труд Фукидида. Переходным звеном от логографов к Фукидиду можно считать Геродота, которого Цицерон назвал «отцом истории». Основная тема «Истории» Геродота — греко-персидские войны.
Темой труда Фукидида стала история Пелопонесской войны. Коренной афинянин, связанный родством с семьей Кимона, блестящий ученик софистов, Фукидид был видным представителем верхушки афинского полиса. Однако его карьера внезапно оборвалась в 424г., когда он, будучи стратегом, потерпел поражение у Амфиполя и был изгнан из Афин. Труд Фукидида — это современная ему история. Только в самом начале он дает в очень краткой форме общий очерк истории Эллады с древнейших времен, все остальное содержание строго ограничено поставленной задачей. Фукидид сознательно противопоставлял свой метод методу своих предшественников — логографов и Геродота. Его можно считать родоначальником исторической критики. Фукидид свою задачу видит в том, чтобы создать правдивую историю Пелопонесской войны. Отбрасывая все чудесное (занимавшее столь значительное место в труде Геродота), Фукидид пытается объяснить происходившее только «природой человека». Тем самым естественнонаучный метод переносится в сферу политической истории. История, с точки зрения Фукидида, не является механистическим процессом, познаваемым на основе логического анализа, ибо действуют и слепые силы (стихийные события, непредвиденное стечение обстоятельств — словом, все то, что обнимается понятием «слепой случай»). Взаимодействие рационального и иррационального и образует реальный исторический процесс. Значительную роль отводит Фукидид и выдающимся политическим деятелям, особо выделяя их способность осознать направление исторического процесса и действовать в соответствии с ним.
4.1.4. Греческая литература V века
Значительные перемены, происходившие в греческой культуре на протяжении Vв., отчетливо сказываются в литературе. Начало века видит закат хоровой лирики — того жанра литературы, который господствовал в архаическую эпоху; тогда же рождается греческая трагедия — наиболее полно отвечающий духу классического полиса жанр литературы.
Эта ранняя аттическая трагедия конца VI начала V вв. еще не была драмой в полном смысле слова. Она являлась одним из ответвлений хоровой лирики, но отличалась двумя существенными особенностями: 1) кроме хора, выступал актер, который делал сообщение хору, обменивался репликами с хором или с его предводителем (корифеем); в то время как хор не покидал места действия, актер уходил, возвращался, делал новые сообщения хору о происходящем за сценой и при надобности мог менять обличие, исполняя в свои различные приходы роли разных лиц; 2) хор принимал участие в игре, изображая группу лиц, поставленных в сюжетную связь с теми, кого представлял актер. Количественные партии актера были еще очень незначительны, и он, тем не менее, был носителем динамики игры, так как в зависимости от его сообщений менялись лирические настроения хора. [N.4, с.108]
Аристократическая по происхождению, идеям, способу выражения хоровая лирика переходит в Vв. из предыдущего в лице таких признанных мастеров, как Симонид Кеосский и Пиндар из Фив — последний и наиболее яркий певец греческой аристократии (он сам происходил из фиванского аристократического рода). Стиль Пиндара отличается торжественностью, пышностью, богатством изысканных образов и эпитетов, зачастую сохраняющих еще связь с образной системой фольклора.
Большинство дошедших до нас стихотворений соперника Пиндара Вакхилида также относится к жанру эпиникиев. В творчестве Вакхилида отчетливо заметно стремление приспособить традиционный жанр к новым задачам, новым условиям жизни. Ему чужд строгий аристократизм Пиндара. Хотя и у Вакхилида главная тема — доблесть, но понимается она уже по-иному, не как совокупность традиционных качеств аристократа, а как способность быть всегда на высоте, соответствовать любой задаче. Более интересны его дифирамбы, в которых лирически разрабатываются отдельные эпизоды мифов. Характерно, что среди дифирамбов Вакхилида видное место занимают те, в которых излагаются афинские предания, особенно о Тесее.
4.1.5. Театр древней Греции
Однако новые общественные условия делали лирическую поэзию несовременным жанром, она уходила с авансцены вместе с породившей ее аристократией. На смену ей приходит театр — трагедия и комедия. Театр занимал особое место в жизни греков и во многом не был похож на современный. В Афинах театральные представления происходили первоначально раз в год (затем — дважды), во время праздника бога Диониса (Великие Дионисии — праздник начала весны, знаменовавший вместе с тем открытие навигации после зимних ветров [N.4, с.111]), когда в течение трех дней с утра до вечера шли спектакли, о которых затем говорили в течение всего года. Театр в отличие от хоровой лирики обращен ко всему демосу, он более демократичен, он служит трибуной, с которой обращаются к демосу те, кто стремится убедить его в правильности собственных идей и мыслей. Не случайно своего наивысшего расцвета театр в Vв. достиг в Афинах, наиболее демократическом из полисов Эллады. Театр стал подлинным воспитателем народа, он формировал взгляды и убеждения свободных граждан Эллады. Театр был общественным институтом, включенным в систему полисных праздников. Театральное зрелище было массовым, зрителями являлась большая часть граждан, организация представлений — одна из самых важных и почетных литургий; со времени Перикла государство давало беднейшим гражданам деньги для оплаты билетов. Театральные представления носили состязательный характер, ставились пьесы нескольких авторов, и жюри, избранное из граждан, определяло победителя.
4.1.6. Трагедия
Античная традиция называет первым трагическим поэтом Феспида и указывает на 534г. как на дату первой постановки трагедии. Эти ранние трагедии представляли скорее одно из ответвлений хоровой лирики, чем собственно драматические произведения. Только на рубеже VI и Vвв. трагедия приобретает свой классический облик.
В образах мифов греческая трагедия отразила героическую борьбу народа с внешними врагами, борьбу за политическое равенство и социальную справедливость. Трагедия нашла ярчайшее воплощение в творчестве трех крупнейших афинских драматургов — Эсхила, Софокла и Еврипида.
Расцвет греческой трагедии был блестящим, но коротким. Буквально на протяжении одного века трагедия возникла, достигла своих вершин и склонилась к упадку. И хотя в последующие века трагедия продолжала существовать, она никогда более не занимала того места в жизни греков, которое имела в Vв., имена ее посредственных создателей оказались почти забытыми, а произведения трех великих трагиков стали предметом изучения в школах и переписывались из столетия в столетие.
4.1.7. Комедия
Рождение комедии как особого жанра, видимо, связано с Сицилией, где протекала деятельность Эпихарма, который первым стал активно разрабатывать пародийно- мифологическую и бытовую тематику в форме целостных пьес. Античные авторы, однако, предпочитали называть эти пьесы драмами, ибо в них почти никакой роли не играл хор. Несколько позднее появились комедии и в Афинах, где официальное признание они получили позднее, чем трагедии: на Великих Дионисиях комедии стали ставиться в 488-486 гг., а на Ленеях — около 448г.
«Древняя аттическая комедия представляет собой нечто исключительно своеобразное. Архаические и грубые игры празднеств плодородия причудливо сплетены в ней с постановкой самых сложных социальных и культурных проблем, стоявших перед греческим обществом. Афинская демократия подняла карнавальную вольность до ступени серьезной общественной критики, сохранив при этом неприкосновенными внешние формы обрядовой игры. [N.4, с.155]
Несмотря на признанное влияние Эпихарма, аттическая комедия отличалась от сицилийской: ее объект — не мифологическое прошлое, а живая современность, злободневные вопросы политической и культурной жизни полиса, в ней чрезвычайно силен обличительный пафос. В аттической комедии эта обличительная тенденция обычно находит выражение в издевке над конкретными лицами, часто в очень грубой форме. Способом осмеяния общественных явлений и граждан служит, как правило, карикатура. Осмеиваемые лица практически всегда подаются в грубо карикатурном виде, автора комедии мало волнует истинный облик героя. Наконец, сюжет комедии носит нередко фантастический характер. Бурная политическая жизнь Афин давала обильный материал для развития комедии. Наиболее выдающиеся ее представители — Кратин, Евполид и Аристофан, но, к сожалению, от произведений первых двух дошли только фрагменты, а из 44 комедий Аристофана сохранились полностью лишь 11.
4.1.8. Изобразительное исскуство и архитектура
Согласно наиболее распространенной периодизации историю греческого изобразительного искусства и архитектуры Vв. принято делить на два больших периода: искусство ранней классики, или строгого стиля, и искусство высокой, или развитой, классики. Граница между ними проходит примерно в середине века, однако границы в искусстве вообще довольно условны, и переход из одного качества в другое происходит постепенно и в разных сферах искусства с различной скоростью. Это наблюдение верно не только для рубежа между ранней и высокой классикой, но и между архаическим и раннеклассическим искусством.
А) Искусство Ранней классики.
В эпоху ранней классики полисы Малой Азии теряют ведущее место в развитии искусства, которое они до того занимали. Важнейшими центрами деятельности художников, скульпторов, архитекторов становятся Северный Пелопоннес, Афины и греческий Запад. Искусство этой поры освещено идеями освободительной борьбы против персов и торжества полиса. Героический характер и повышение внимания к человеку-гражданину, создавшему мир, где он свободен и где уважается его достоинство, отличает искусство ранней классики. Искусство освобождается от тех жестких рамок, которые сковывали его в эпоху архаики, это время поисков нового и в силу этого время интенсивного развития различных школ и направлений, создания разнородных произведений. На смену ранее господствовавшим в скульптуре двум типам фигур — куросу и коре — приходит гораздо большее разнообразие типов; скульптуры стремятся к передаче сложного движения человеческого тела. В архитектуре оформляется классический тип периптерального храма и его скульптурного декора.
Этапными в развитии раннеклассической архитектуры и скульптуры стали такие сооружения, как сокровищница афинян в Дельфах, храм Афины Афайи на о. Эгина, так называемый храм Е в Селинунте и храм Зевса в Олимпии. По скульптурам и рельефам, украшавшим эти сооружения, можно ясно проследить, как менялись их композиция и стиль в разные периоды — при переходе от архаики к строгому стилю и далее — к высокой классике, что именно характерно для каждого из периодов. Архаическое искусство создало совершенные в своей законченности, но условные произведения искусства. Задачей классики стало изобразить человека в движении. Мастер поры ранней классики сделал первый шаг по пути к большому реализму, к изображению личности, и естественно, что этот процесс начался с решения более легкой задачи — передачи движения человеческого тела. На долю высокой классики выпала следующая, более сложная задача — передать движения души.
Утверждение достоинства и величия человека-гражданина становится главной задачей греческой скульптуры эпохи классики. В статуях, отлитых из бронзы или высеченных из мрамора, мастера стремятся передать обобщенный образ человека-героя во всем совершенстве его физической и нравственной красоты. Этот идеал имел большое этическое и общественно-воспитательное значение. Искусство оказывало непосредственное воздействие на чувства и умы современников, воспитывая в них представление о том, каким должен быть человек.
Вторая четверть Vв. — годы деятельности самого выдающегося из художников ранней классики — Полигнота. Судя по свидетельствам древних авторов, Полигнот, стремясь показать людей в пространстве, располагал фигуры заднего плана над передними, частично скрывая их на неровностях почвы. Этот прием засвидетельствован и в вазописи. Однако для вазописи этого времени наиболее характерно уже не следование за живописью в области стилистики, а самостоятельное развитие. В поисках изобразительных средств вазописцы не только шли за монументальным искусством, но, как представители наиболее демократического вида искусства, кое в чем и обгоняли его, изображая сцены из реальной жизни. В эти же десятилетия наблюдается упадок чернофигурного стиля и расцвет краснофигурного, когда для фигур сохраняли естественный цвет глины, пространство же между ними заполняли черным лаком.
Искусство высокой классики, подготовленное творческими исканиями художников предшествующего поколения, имеет одну важную особенность — наиболее значительным центром его развития становятся Афины, и влияние афинской идеологии все более определяет развитие искусства всей Эллады.
Б) Искусство Высокой классики.
Искусство высокой классики — явное продолжение того, что возникло ранее, но есть одна область, где в это время рождается принципиально новое, — урбанистика. Хотя накопление опыта и некоторых эмпирически найденных принципов градостроительства было результатом создания новых городов в период Великой колонизации, именно на время высокой классики приходится теоретическое обобщение этого опыта, создание цельной концепции и осуществление ее на практике. Рождение градостроительства как теоретической и практической дисциплины, соединявшей в себе художественные и утилитарные цели, связано с именем Гипподама Милетского. Две основные черты характеризуют его схему: регулярность плана города, в котором улицы пересекаются под прямым углом, создавая систему прямоугольных кварталов, и зонирование, т. е. четкое выделение различных по функциональному назначению районов города.
Ведущим типом зданий по-прежнему оставался храм. Храмы дорического ордера активно строятся на греческом Западе: несколько храмов в Агригенте, среди которых выделяется так называемый храм Конкордии (в действительности — Геры Аргейи), считающийся лучшим из дорийских храмов в Италии. Однако масштабы строительства зданий общественного назначения в Афинах далеко превосходят все то, что мы наблюдаем в других частях Греции. Сознательная и целенаправленная политика афинской демократии, возглавляемой Периклом, — превратить Афины не только в самый могучий, но и самый культурный и прекрасный полис Эллады, сделать родной город средоточием всего лучшего, что есть в мире, — находила практическое воплощение и в широкой строительной программе.
Архитектура высокой классики характеризуется поразительной соразмерностью, сочетающейся с праздничной монументальностью. Продолжая традиции предшествующего времени, архитекторы вместе с тем не следовали рабски канонам, они смело искали новые средства, усиливающие выразительность создаваемых ими сооружений, наиболее полно отражающие заложенные в них идеи. При строительстве Парфенона, в частности, Иктин и Калликрат смело пошли на соединение в одном здании черт дорического и ионического ордера: снаружи Парфенон представляет типичный дорический периптер, но украшает его характерный для ионийского ордера сплошной скульптурный фриз. Соединение дорики и ионики применено и в Пропилеях. Чрезвычайно своеобразен Эрехтейон — единственный в греческой архитектуре храм с абсолютно асимметричным планом. Оригинально и решение одного из его портиков, где колонны заменены шестью фигурами девушек-кариатид.
В скульптуре искусство высокой классики ассоциируется прежде всего с творчеством Мирона, Фидия и Поликлета. Мирон завершил искания мастеров предшествующего времени, стремившихся передать в скульптуре движение человека. В самом прославленном из его созданий -Дискоболе впервые в греческом искусстве решена задача передачи моментального перехода от одного движения к другому, окончательно преодолена идущая от архаики статичность. Полностью решив задачу передачи движения, Мирон, однако, не смог овладеть искусством выражения возвышенных чувств. Эта задача выпала на долю Фидия — крупнейшего из греческих скульпторов. Фидий прославился своими скульптурными изображениями божеств, особенно Зевса и Афины. Ранние его произведения известны еще мало. В 60-е годы Фидий создает колоссальную статую Афины Промахос, возвышавшуюся в центре Акрополя.
продолжение
--PAGE_BREAK--