Московский Государственный Технический Университет
Гражданской Авиации
Кафедра гуманитарных и социально-политических наук
Контрольная работа
по дисциплине «Культурология»
Тема: «Зодчество Древней Руси»
студента 1 курса заочного факультета
Табуреткина Ивана Ивановича
Специальность ХХХХХХХ
Шифр: ХХХХ
Адрес: Город ХХХХХХ
Москва 2007
План
1. Введение
2. Краткий экскурс в историю
3. Архитектура древнерусских городов
3.1 Архитектура Киева X-XII веков
3.2 Архитектура Древнего Новгорода X-XIVвеков
3.3 Архитектура Владимира
4. Заключение
5. Иллюстрации к теме
6. Список используемой литературы
1. Введение
Русское средневековое зодчество — одна из наиболее ярких страниц в истории культуры Руси. Памятники архитектуры наполняют живым, образным содержанием наши представления о развитии культуры, помогают понять многие стороны истории, не нашедшие отражения в письменных источниках. В полной мере это относится и к монументальному зодчеству древнейшего, домонгольского периода. Как и в западно-европейском средневековье, русская архитектура X-XIII вв. была главным видом искусства, подчинявшим и включавшим в себя многие другие его виды, в первую очередь живопись и скульптуру. От этой поры до наших дней сохранились блестящие памятники, зачастую не уступающие по своему художественному совершенству лучшим шедеврам мировой архитектуры.
Грозы, пронесшиеся над Русью, к сожалению, стерли с лица земли многие памятники зодчества. Более трех четвертей древнерусских монументальных построек домонгольского периода не сохранилось и известно нам лишь по раскопкам, а иногда даже по одним только упоминаниям их в письменных источниках. Конечно, это очень затрудняло изучение истории древнерусского зодчества. Тем не менее, за три последних десятилетия в данной области достигнуты очень большие успехи. Они обусловлены несколькими причинами. Прежде всего, следует отметить методологический подход, предусматривающий анализ развития зодчества в неразрывной связи с социально-экономической и политической историей Руси, с развитием русской культуры. Не менее важно и то, что благодаря широкому размаху архитектурно-археологических исследований значительно увеличилось количество памятников, привлекаемых к изучению. Реставрационные работы, проведенные на многих из них, позволили приблизиться к пониманию первоначального облика сооружений, который за долгие годы существования и эксплуатации, как правило, оказывался искаженным. Очень важно также, что памятники зодчества рассматривают теперь комплексно, учитывая в равной степени и исторический, и художественный, и строительно-технический аспекты.
2. Краткий экскурс в историю
Десятый век — век становления Русского государства, век объединения восточнославянских племен вокруг Киева, век принятия христианства. Век уничтожения культуры языческой Руси и первых шагов культуры христианской. Век многочисленных войн с кочевниками, равно как и предыдущие, равно как и два последующих. Этим обусловлено, что любой архитектурный памятник данного периода имеет все признаки фортификационного сооружения. Даже храмы строились с расчетом на использование в качестве крепости. Кстати, это характерно не только для Руси, но и для Европы, и для Азии эпохи средневековья. Для Руси также было естественно использование в качестве основного строительного материала дерева (только в десятом веке, поскольку уже с начала одиннадцатого века все чаще начинает применяться камень и кирпич), в то время как в Европе изначально основным материалом был именно камень. Причем, коль скоро христианство пришло на Русь из Византии, неудивительно, что базой для развития русской храмовой архитектуры становится византийский тип храма — четырехстолпный крестовокупольный.
Десятый век — век единства, поэтому региональные различия, причем весьма несущественные, проявляются пока лишь в технике кладки.
Следующий век, век XI, был богат на события. Строительство обеих Софий — киевской и новгородской, отказ в 1014 году новгородского князя платить Киеву дань, выделение Новгорода в «государство в государстве», упадок Киева, Любечский съезд князей в 1097 году, результатом которого стало знаменитое " Кождо да держит отчину свою!", т.е. фактическое начало феодальной раздробленности. Следствием стал серьезный кризис, как во внутренней, так и во внешней торговле, и, соответственно, в сфере духовной, поскольку все прежние связи были разрушены. Как всегда, политический кризис повлек за собой изменения не в лучшую сторону и в области культуры. Наблюдается некоторый упадок княжеского строительства. И храмовая архитектура в этот период занимает главенствующие позиции.
Двенадцатый век — век перемен. Перенос столицы и митрополичьего стола из Киева во Владимир. Век полного перехода на строительство из камня. Век постройки многих архитектурных памятников. Век главенства владимиро-суздальского стиля. Век междоусобиц, как, впрочем, и последующий. Век появления типа так называемого " малого храма".
Тринадцатый век ознаменован началом владычества монголов и, следственно, полным упадком русской архитектуры. В это время не строилось почти ничего, ибо грызня князей между собой отнимала все силы и средства.
Век четырнадцатый — век возвышения Москвы и начала объединения Руси вокруг нее. Век подъема национального духа. Характеризуется некоторыми типовыми изменениями в храмовой архитектуре. Век начала становления великой России.
3. Архитектура древнерусских городов
3.1 Архитектура Киева X-XII веков
Город, славная история которого насчитывает полторы тысячи лет. "…вся честь и слава и величество и глава всем землям русским — Киев" — так с гордостью начертал неизвестный летописец. Знаменитая София Киевская. … Где-то за порогом шумит двадцатый век, а здесь. … Здесь все дышит святостью так же, как девятьсот лет назад. Построена она, равно как и Золотые ворота, в княжение Ярослава Мудрого. В первой половине одиннадцатого века он расширяет границы древнего Киева и возводит величественный ансамбль каменных зданий. В «Повести временных лет» под 1037 годом об этом сказано так: "Заложи Ярослав город великий Киев, у него же града суть Златыя врата; заложи же и церковь святыя Софья, митрополью, и посемь церковь на Златых вратах камену святыя Богородица благовещенье; посемь святого Георгия манастырь и святыя Орины". Созданная в далеком одиннадцатом веке София Киевская во все времена восхищала и продолжает восхищать людей как выдающееся произведение искусства. Еще древнерусский писатель Илларион сказал о ней: " Церкви дивна и славна всем округниим странам…" Вокруг Софийского собора возвышались патрональные Ирининская и Георгиевская церкви, каменные княжеские и боярские дворцы, деревянные жилища киевлян. С Софией Киевской связаны многие события политической, общественной и культурной жизни Древней Руси. Здесь проходили торжественные церемонии «посажения » на великокняжеский престол, встречи иностранных послов, заключались договоры о мире между князьями. Здесь находилась первая на Руси библиотека, собранная князем Ярославом Мудрым, существовала мастерская художников-миниатюристов и переписчиков книг.
Последние перестройки XVII — XVIII веков в корне изменили здание и придали этому памятнику архитектуры вид, в котором он предстает перед нами сейчас. Но под поздними барочными наслоениями сохранились конструкции одиннадцатого века. Основные размеры внутри здания (37* 55 метров и высота 29 метров) остались прежними. Однако композиционный замысел и архитектурные формы сооружения были иными. На восточном фасаде выступали пять апсид (что отражало внутреннюю пятинефную структуру), с севера, запада и юга собор окружали два ряда открытых галерей — двухэтажные внутренние и одноэтажные наружные. Здание венчали тринадцать куполов полусферической формы, покрытые свинцом. На западном фасаде возвышались две асимметрично поставленные лестничные башни для подъема на хоры. Восточная оконечность северной галереи представляла собою замкнутое помещение с небольшой апсидой, где находилась великокняжеская усыпальница (здесь стояли каменные саркофаги Ярослава Мудрого, Всеволода Ярославича, Владимира Мономаха и других великих киевских князей). Своеобразную живописность внешнему облику собора придавала кладка стен — ряды темно-красного бутового камня, прослойки тонкого плоского кирпича (плинфы) на розовом цемяночном растворе. Внутри собора в основном сохранились архитектурные формы одиннадцатого века. Это — стены основного ядра здания, двенадцать крещатых столбов, делящих внутреннее пространство на пять нефов, столбы и арки галерей, а также тринадцать куполов со световыми барабанами. Главный купол, поставленный на пересечении продольного и поперечного нефов, освещает центральное подкупольное пространство. В восемнадцатом веке над одноэтажными галереями были надстроены вторые этажи с куполами и заложены открытые арки. Внутри были растесаны окна в стенах собора, на месте древнего входа сделана большая арка. Не сохранились западная двухъярусная тройная аркада в центральной подкупольной части (аналогичная южной и северной) и древние хоры над нею. Поэтому центральное подкупольное пространство, имевшее в древности форму равноконечного креста, в западной части изменило первоначальный вид. Особую ценность представляют настенные росписи Софии Киевской одиннадцатого века — 260 квадратных метров мозаик, набранных из кубиков разноцветной смальты, и около 3000 квадратных метров фресок, выполненных водяными красками по сырой штукатурке. Сохранившиеся мозаики и фрески — это третья часть всей живописи, украшавшей в старину здание. Сочетание мозаик и фресок в едином декоративном ансамбле — характерная черта Софии Киевской. Золотые ворота в Киеве — один из немногих дошедших до нас памятников древнерусского оборонного зодчества. Этот архитектурный шедевр когда-то представлял собой мощную боевую башню с возвышавшейся над ней надвратной церковью Благовещенья. Древняя кладка Золотых ворот особое впечатление производит со стороны проезда. Высота сохранившихся стен достигает девяти с половиной метров. Ширина проезда — 6,4 метра. Внутрь проезда выступают мощные пилястры, на которые в древности опирались арки свода высотой 8,43, 11,12 и 13,36 метра. На лицевой поверхности стен хорошо читаются декоративные особенности «смешанной», или «полосатой» кладки (ряды камня и плинфы на цемяночном растворе). Ныне восстановленные Золотые ворота имеют следующий облик: основная часть представляет собою башню с зубцами высотою 14 метров; с внешнего фасада башня имеет дополнительный выступ — «малую башню»; проезд ворот перекрывается с одной стороны герсой — подъемной деревянной решеткой, окованной металлом, с другой — створками ворот, выполненными по образцу древних врат, сохранившимся в Новгороде и Суздале. Надвратная церковь восстановлена в виде трехнефного четырехстолпного храма одноглавого храма, апсиды которого устроены в толще стены и не выступают из фасада. В архитектурном декоре фасадов использованы орнаменты из кирпича, характерные для древнерусских построек этого периода — меандровый фриз, поребрик и другие. Над хорами находятся кувшины- голосники для улучшения акустики. Полы храма украшены мозаикой, рисунок которой выполнен по мотивам древних полов Софии Киевской. На стенах храма, как и в Софийском соборе, имеются надписи-граффити. Кирилловская церковь была построена в середине двенадцатого века на далекой окраине древнего Киева — Дорогожичах. Отсюда основатель церкви черниговский князь Всеволод Ольгович взял штурмом Киев в 1139 году. Для представителей династии Ольговичей храм служил загородной резиденцией и фамильной усыпальницей. В 1194 году здесь был похоронен герой древнерусской поэмы " Слово о полку Игореве" киевский князь Святослав. Архитектура Кирилловской церкви хорошо сохранилась с двенадцатого века. Перестройки XVII-XVIII веков выразились в основном в перекладке части сводов, достройке четырех боковых куполов, возведении пышного фронтона над входом, оформлении окон и порталов лепным декором. Древние архитектурные формы четко читаются под этими достройками.
Это было трехнефное трехапсидное шестистолпное однокупольное здание, вытянутое по оси запад — восток. Его размеры 31* 18,4 метра, высота 28 метров. Древнее закомарное покрытие не уцелело. Декор фасадов состоял из аркатурного пояска в верхней части стен, барабана и легких полуколонок на барабане и апсидах. Стены снаружи, по-видимому, были оштукатурены, откосы окон и порталов украшали фресковые росписи. Сложено здание в технике порядовой, т.е. «полосатой» кладки на известняково-цемяночном растворе. Центральное подкупольное пространство храма — высокое, свободное, хорошо освещенное, с хорами в западной части — контрастировало с остальными помещениями: полутемным нартексом с нишами-аркосолиями для гробниц, крещальней, узкой лестницей на хоры в толще северной стены, небольшой молельней на хорах.
Особенностью храма были маленькие придельные хоры перед южной апсидой, куда вела лестница в толще стены алтаря. От древних фресок двенадцатого века, украшавших все помещения храма, осталось около 800 квадратных метров росписей, представляющих собою ценные художественные произведения периода Древней Руси. Для фресок Кирилловской церкви характерна выраженная графичность лиц. Также интересно сочетание крупных белых, розовых, голубых и оливковых цветовых пятен в цветовой гамме росписей.
3.2 Архитектура Древнего Новгорода X-XIVвеков
Древнейшие страницы истории Новгорода с трудом читаются сквозь туман легенд, саг и сказаний. Нет единомыслия даже в том, по отношению к какому более древнему городу Новгород стал новым городом. Одним исследователям казалось, что этим предшественником Новгорода была Старая Русса, расположенная на южном берегу озера Ильмень, другим — Старая Ладога, отстоящая от Новгорода на 190 километров к северу.
В двух километрах к югу от Новгорода, у истоков Волхова из озера Ильмень, расположен так называемое Рюриково городище. С начала двенадцатого века оно хорошо известно в древнейших новгородских летописях под названием Городище как резиденция новгородских князей, вытесненных из города в процессе сложения в Новгороде вечевой республики. Но археологические раскопки вскрыли слои, относящиеся к более древнему периоду — к концу девятого — началу десятого веков. Есть основания предполагать, что именно по отношению к этому поселению передвинувшийся к северу город получил название «Новый город». Подобные «передвижения» на более удобную территорию были характерны для ряда древнерусских городов и вызывались бурным ростом их в процессе феодализации.--PAGE_BREAK--
При раскопках на территории Новгорода до сих пор не удалось обнаружить слов старше десятого века. Первая крупная постройка — дубовая церковь Софии «о тринадцати верхах», ставшая своего рода прототипом Софии Киевской и впоследствии сгоревшая — была выстроена в 989 (!!!) году присланным из Киева первым новгородским епископом Иоакимом.
Как и другие города древней Руси, Новгород даже в эпоху расцвета был по преимуществу деревянным: огромные лесные массивы этого края, делавшие дешевым материал, удобная доставка его по многочисленным водным артериям способствовали этому. О многочисленных деревянных постройках — крепостных стенах, мостах, церквах и хоромах знати — уже в древнейший период неоднократно повествуют летописи.
Таким образом, архитектурный ансамбль древнего Новгорода складывался в основном из деревянных построек. С 1044 года по приказанию князя Ярослава (Мудрого) началось строительство стен кремля, который в древнем Новгороде обычно называли детинцем. Год спустя, в 1045 году, в новом детинце был заложен грандиозный каменный храм Софии. Следует упомянуть, что князь Ярослав в 1014 году отказался платить дань Киеву, чем фактически провозгласил начало независимости Новгорода, а значит, свой, независимый путь в развитии архитектуры.
Храм строился пять лет — с 1045-го по 1050-ый гг. Новгородская София — один из наиболее выдающихся памятников древнерусского зодчества, имеющий мировое значение. Постройка свидетельствует о намерении повторить в Новгороде блеск и великолепие великокняжеского строительства в Киеве. Новгородская София повторяла киевскую не только по названию. Подобно киевскому собору, новгородская София представляет собой огромный расчлененный вереницами столбов на пять продольных нефов храм, к которому с трех сторон примыкали открытые галереи.
Внешний облик храма характеризуется исключительной монолитностью и конструктивностью. Мощные выступы лопаток делят фасады здания в полном соответствии с внутренними членениями. Лопатки как бы укрепляют здание по основным осям. Подобно киевским памятникам одиннадцатого века, стены новгородской Софии первоначально не были оштукатурены. Кладка стен, в отличие от киевских построек тех времен, в основном состояла из огромных, грубо отесанных, не имеющих квадровой формы камней. Розоватый от примеси мелкотолченого кирпича известковый раствор подрезан по контурам камней и подчеркивает их неправильную форму. Кирпич применен в незначительном количестве, поэтому не создается впечатления «полосатой» кладки из регулярно чередующихся рядов плоского кирпича (плинфы) и камня, что было характерно для киевского зодчества XI века. Кладка эта, не скрытая под штукатуркой, придавала фасадам здания подчеркнутую мощность и своеобразную суровую красоту.
Новгородская София, подобно киевскому прототипу, была парадным сооружением, резко выделявшимся среди окружавших ее деревянных жилищ горожан. Подчеркнутая монументальность княжеских парадных построек характерна для искусства феодального общества. В этом отношении чрезвычайно выразительна также организация внутреннего пространства храма, резко расчлененного на две части — нижнюю полутемную, как бы подавленную низкими сводами хор, доступную для всех горожан, и верхнюю — залитые светом роскошные полати (хоры), предназначенные только для князя, его семьи и ближайшего круга придворных, входивших на полати через лестничную башню.
Несмотря на близость к киевскому собору, новгородская София существенно отличается от него не только в конструктивных особенностях, но и в своеобразии художественного замысла: она проще, лаконичнее и строже. Проще решена вся композиция масс здания. Сложное завершение киевского собора тринадцатью главами заменено более строгим пятиглавием. Архитектурные формы новгородской Софии монолитнее и несколько статичнее, чем расчлененные динамичные массы Софии киевской, с пирамидальным нарастанием устремленной ввысь архитектурной композиции.
Различен и характер интерьеров обоих соборов: в новгородской Софии намечается некоторый отход от сложного «живописного пространства» Софии киевской. В новгородском соборе больше простоты и больше расчлененности, разобщенности пространственных ячеек здания, значительно строже декор. Отказ от мрамора и шифера, мозаики в пользу фресок делает интерьер новгородской Софии более суровым. В начале XII века Новгород становится вечевой республикой. Боярство завладевает государственным аппаратом, оттесняя князя на роль наемного военачальника города. Князья переселяются в Городище, возле которого возникает княжеский Юрьев монастырь, а чуть позже — Спасо-Нередицкий. В течение двенадцатого века князья делают ряд попыток противопоставить потерянной для них Софии новые сооружения. Еще в 1103 году князь Мстислав заложил на Городище церковь Благовещения; часть стен была обнаружена в 1966-1969 гг. раскопками. Судя по остаткам, этот древнейший после Софии храм представлял собой большую парадную постройку. В 1113 г. выстроен пятиглавый храм Николы на Ярославовом дворище, который был княжеским дворцовым храмом. По типу и художественным особенностям Николо-Дворищенский собор является большим городским соборным храмом, что, по-видимому, вызвано нарочитым противопоставлением нового княжеского храма храму Софии. Георгиевский собор Юрьева монастыря, выстроенный в 1119 году князем Всеволодом, по размерам и строительному мастерству занимает в новгородском зодчестве первое место после Софии. Новгородский князь стремился построить здание, которое могло бы если не затмить собор Софии, то хотя бы конкурировать с ним. Поздняя новгородская летопись сохранила имя русского зодчего, выстроившего собор — «мастер Петр». Георгиевский собор, как и собор Николы на Дворище сохраняет образ большого парадного здания. К его северо-западному углу мастер приставил высокую прямоугольную башню с расположенной внутри лестницей, ведущей на полати собора. Выдающийся русский зодчий достиг в этой постройке исключительной выразительности, доведя до предела лаконичность форм, строгость пропорций и ясность конструктивного замысла. Все это придавало собору характер монолитного целого. В чрезвычайно напряженной политической обстановке строятся два последних княжеских храма — церковь Ивана на Опоках в 1127 году и церковь Успения на Торгу в 1135 году (заложены князем Всеволодом незадолго до изгнания его из Новгорода). В основе обоих построек — упрощенный план Николо-Дворищенского собора: нет башен, вход на хоры устроен в виде узкой щели в толще западной стены. После 1135 года крайне неуютно чувствовавшие себя в городе князья не выстроили ни одного здания. Нередко сбегавшие с «новгородского стола», а еще чаще изгоняемые вечевым решением, они не решались на крупное строительство, требовавшее времени и средств. Только в обстановке вот таких новых политических условий может быть понят последний памятник княжеского строительства в Новгороде — церковь Спаса Нередицы, заложенная в 1198 году князем Ярославом Владимировичем подле новой княжеской резиденции на Городище.
Это кубического типа постройка, почти квадратная в плане, с четырьмя столбами внутри, несущими единственный купол. Узкий щелевидный вход на хор в западной стене. Отнюдь не блещет красотой пропорций — стены ее непомерно толсты, кладка грубовата, хотя еще повторяет старую систему «полосатой» кладки. Кривизна линий, неровность плоскостей, скошенность углов придают этой постройке особую пластичность, отличающую новгородское и псковское зодчество от памятников владимиро-суздальской архитектуры и зодчества ранней Москвы, унаследовавшей владимиро-суздальские традиции. Во второй половине двенадцатого века в Новгороде складывается новый тип храма. Вместо грандиозных, но немногочисленных сооружений появляются здания небольшие и простые, но строящиеся в большом количестве. Решительно меняется характер интерьера. Пышные открытые полати — хоры — заменяются закрытыми со всех сторон угловыми камерами на сводах, соединенными между собой небольшим деревянным помостом. Снаружи масса храма также становится монолитнее и проще. Башни для входа на хоры заменяются узким щелевидным ходом в толще западной стены. Парадная многокупольность, столь характерная для более раннего зодчества с конца двенадцатого века исчезает совершенно. Фасады становятся лаконичнее. Первая дошедшая до нас постройка нового типа — церковь Благовещения у деревни Арканжи под Новгородом, построенная в 1179 году. Это квадратный четырехстолпный однокупольный храм с тремя полуциркульными апсидами на восточной стороне. Церковь Петра и Павла на Синичьей горе, выстроенная в 1185-1192 гг., полностью совпадая с вышеохарактеризованным типом, имеет одну примечательную особенность: она выстроена из одного кирпича, без рядов камня, причем, лежащие в плоскости фасадов ряды кирпича чередуются с рядами, утопленными в растворе, поверхность которого гладко затерта. Эта особенность характерна для полоцкого зодчества двенадцатого века и объясняется, по-видимому, прямым влиянием полоцкой традиции. Не стоит забывать и церковь Кирилла в Кирилловском монастыре, полностью разрушенную в годы Второй мировой войны, выстроенную братьями Константином и Дмитром в 1196 году. Летопись сохранила имя зодчего — мастера Корова Яковлевича с Лубяной улицы. Само здание представляет собой ближайшую аналогию церкви Спаса Нередицы. В церкви Параскевы Пятницы на Торгу, построенной в 1207 году появляются некоторые типовые изменения. К средней полукруглой апсиде примыкали с двух сторон апсиды, имевшие полукруглую форму лишь внутри. Снаружи они были прямоугольные. С трех сторон к основному кубу здания примыкали пониженные притворы, углы которых, как и углы основного куба, были декорированы уступчатыми (пучковыми) лопатками, также необычными для Новгорода. Фасады основного куба имели трехлопастные завершения, соответственно которым делались и покрытия храма. Эту особенность интересно сравнить с аналогичными чертами отлично сохранившегося памятника смоленского зодчества этого периода — церкви Михаила Архангела (1194г). Здесь чувствуется прямое влияние традиций зодчества Смоленска. В XIII веке появляется новая техника кладки: из грубоотесанной волховской плиты на растворе из извести с песком. В кладке столбов и сводов применялся кирпич в форме продолговатых брусков крупного размера. Эта кладка типична для Новгорода XIII — XV веков. Подобная техника придает поверхности чрезвычайно неровный вид и скульптурную пластичность. Такова церковь Спаса на Ковалеве (1345г) Она имеет еще позакомарное покрытие (чуть позднее оно будет пощипцовое), однако, при отсутствии трех лопаток на фасадах, с одной апсидой и тремя притворами. Церковь Успения на Волотовом поле (1352г). Одноглавый кубический четырехстолпный храм. Но подкупольные столбы придвинуты к стенам. Нижние части столбов округлы. Последний прием, впервые примененный в русском зодчестве в Волотовской церкви, впоследствии стал характерной чертой новгородского и псковского зодчества XIV — XV веков.
3.3 Архитектура Владимира
Древний Владимир расположен в исключительно живописной местности. Он занимает изрезанное глубокими оврагами высокое плато на левом берегу Клязьмы. Ограниченное с юга рекой, а с севера долиной речки Лыбеди, оно имеет форму вытянутого вдоль берега Клязьмы треугольника, обращенного острой вершиной на восток. К югу за рекой простирается клязьменская пойма, окаймленная синей полосой идущих до горизонта лесов. На север и восток, за долиной Лыбеди и Ирпени, рельеф снова поднимается; на его высотах живописно расположены ныне почти сросшиеся с городом древние села Красное и Доброе с их эффектно поставленными и видными издалека храмами и колокольнями. С запада к городу в древности примыкали боровые леса. С перенесением во Владимир Андреем Боголюбским столицы начинается великокняжеское строительство в городе. Золотые ворота Владимира являются редчайшим памятником русской военно-оборонительной архитектуры двенадцатого века. Они были построены в 1164 году, когда было завершено сооружение грандиозной линии валов Нового города. Ворота дошли до нас в сильно искаженном виде. Первые повреждения, по-видимому, они получили еще в 1238 году, во время штурма города татарами. Последние же переделки здание претерпело в 1785 году: были срыты примыкавшие с юга и севера к их стенам земляные валы, а к углам ворот подведены контрфорсы, скрытые круглыми башнями, между которыми с севера были встроены жилые помещения, а с юга — новая лестница. Обветшавший свод здания был переложен и на нем поставлена новая кирпичная церковь. Таким образом, от древнего здания 1164 года сохранилась лишь его основа — две мощных белокаменных стены. Они сложены в классической владимирской технике из прекрасно тесанного белого камня, составляющего мощную «коробку» стены, внутренность которой заполнена бутом на очень прочном известковом растворе (так называемая полубутовая кладка). Своды выкладывались из более легкого материала — пористого туфа. Стены ворот теперь вросли в землю на глубину около полутора метров; следовательно, первоначально здание было еще более высоким. Пролет Золотых ворот, как и теперь, был перекрыт огромным полуциркульным сводом на подпружных арках, опиравшихся на плоские лопатки, увенчанные строгими импостами. Высота проездной арки делала чрезвычайно затруднительной их оборону. Поэтому примерно на середине их высоты была устроена арочная перемычка, к которой и примыкали огромные створы дубовых ворот, обшитые снаружи листами золоченой меди. По сторонам арки сохранились петли для навески тяжелых воротных полотнищ и глубокий паз для толстого бруса засова. За эти пышные створы все сооружение и получило название Золотых ворот. Успенский собор Владимира был заложен в 1158 году одновременно с началом сооружения гигантского оборонительного пояса столицы, и закончен в 1160 году. Существующее здание представляет собой сложный комплекс, созданный в итоге двух строительных периодов. Первоначальный собор сильно пострадал от пожара 1185 года: выгорели его деревянные связи, обгорел белый известняк, так что восстановить собор в прежнем виде было трудно. Поэтому зодчие князя Всеволода в 1185-1189 годах окружили его новыми стенами («галереями»), укрепили пилонами и связали арками с новыми стенами стены старого собора, который оказался, как в футляре, внутри нового здания. Для связи галерей с помещением старого собора стены последнего прорезали большими и алыми арочными проемами, превратив их в своеобразные «столбы» нового, более обширного храма, который получил и новую алтарную часть. Техника кладки старого собора, как и у Золотых ворот, весьма совершенная: точность тески камня, его кладки и возведение сводов храма и куполов глав из более легкого материала — пористого туфа и др. Крайне обветшавший к восемнадцатому веку вследствие множественных пожаров и переделок, собор имел многочисленные трещины стен и арок «от пошвы до своду». Его починили, сделали четырехскатную кровлю и внесли много искажений в его древний облик. В 1862 году между северной стеной и колокольней был выстроен теплый кирпичный храм Георгия. Только реставрация 1888 — 1891 годов вернула древнему храму первоначальный вид; правда, фасады в значительной мере оказались облицованными новым камнем, была заменена и часть обветшавших резных камней, а с запада был пристроен новый притвор.
Войдем внутрь собора и остановимся в его западной галерее. Перед нами — прорезанный большими арками фасад старого собора. В уровне хор он опоясан аркатурно-колончатым фризом с широким шагом арок, стройными колонками, клиновидными консолями, кубоватыми капителями романского характера и пояском поребрика над аркатурой. Это характерная деталь убранства, которая пройдет отсюда через всю историю владимиро-суздальской архитектуры, а затем войдет в архитектуру Московского государства. Место пояса связано с конструктивным членением стены: ее нижняя часть толще, над поясом она утоньшается, образуя над поребриком так называемый отлив. В боковых верхних членениях фасада сохранились стройные щелевидные окна с профилированными косяками. Пройдя в северную часть галереи, мы увидим ту же картину. Здесь меж колонок пояса помещены небольшие окна нижнего светового яруса — следовательно, собор был хорошо освещен. На месте больших проемов по осям главных нефов собора следует представить перспективные порталы, вводившие внутрь храма. В порталах висели драгоценные «златые врата», покрытые «писанными золотом» листами меди. Самые порталы были также окованы тонкими золочеными листами меди. Местами из-под пилонов галереи, приложенных к стенам старого собора, выступают края членивших его фасады пилястр. Над сводами галерей сохранились верхние части этих фасадов, завершенные дугами закомар, и пышные лиственные капители, венчавшие полуколонны пилястр. В закомарах и около окон были помещены немногочисленные рельефы, частично перенесенные на фасады Всеволодовых галерей. Над сводами на квадратном постаменте возвышался украшенный аркатурой с полуколонками и оковкой золоченой медью барабан главы со шлемовидным золоченым покрытием. Пройдем внутрь первоначального собора и остановимся под его куполом. Свободное и светлое пространство храма поражает прежде всего своей высотой. Он действительно равнялся по высоте самой крупной постройке Древней Руси — Софии Киевской, но был меньше по площади, и его высота оказалась особенно остро ощутимой. Кроме того, зодчие усилили этот эффект сравнительной легкостью шести стройных крестчатых столбов храма, как будто без усилия и напряжения несущих своды и единственную главу собора. Из ее двенадцати окон лился поток света, так что изображенный в куполе Христос казался как бы парящим в воздухе. В конструкции основания этой большой главы мастера применили своеобразный прием, введя меж больших угловых парусов восемь малых дополнительных парусов, образовавших плавный переход от квадрата подпружных арок к кругу барабана. Внешний вид собора 1185-1189 годов коренным образом отличался от начального. Галереи и новая обширная алтарная часть с ее стройными расчлененными полуколонками апсидами была несколько ниже старого собора. Его закомары с огромной золотой главой на квадратном постаменте поднимались над сводами обстроек с их меньшими угловыми главами, увенчанными ажурными крестами из прорезной золоченой меди. Композиция храма приобрела ступенчатую ярусность, характерную для храмов X — XII веков, в частности для крупнейших из них — Десятинной церкви и Софийского собора в Киеве. Фасады галерей приобрели более широкие членения пилястрами; их также опоясывал аркатурно-колончатый пояс. Владимирский летописец не отметил точной своевременной записью начало постройки Дмитриевского собора. Только в некрологе его строителю Всеволода III упомянуто, что создал он на своем дворе «церковь прекрасную» святого мученика Димитрия и дивно украсил иконами и росписью. Относительная дата постройки памятника все-таки определяется с достаточной точностью — между 1194 и 1197 годами. В XVI-XVIII собор не раз горел. Наконец в результате печально знаменитой «реставрации» 1837-1839годов он лишился своих интереснейших частей — лестничных башен и галерей. Собор принадлежит к распространенному в двенадцатом веке типу сравнительно небольших четырехстолпных одноглавых храмов. Он был дворцовым храмом князя Всеволода, сильнейшего феодального владыки двенадцатого века. По высоте храм делится на три яруса. Нижний — самый высокий — почти лишен убранства, его гладь оживляет лишь глубокое теневое пятно перспективного портала. Средний — над колончатым поясом, несколько ниже, и на нем сосредоточено все декоративное убранство. Строгие пилястры, рассекающие фасады на три широких доли, полны сдержанной силы, их движение не вырывается из рамок фасада, как бы разлагаясь в симметричном боковом движении дуг закомар. Узкие и высокие окна с богато профилированными амбразурами прорезают верхние части стен, как бы для того, чтобы они могли вместить больше резных камней — они и занимают верхнюю половину фасадов над аркатурно-колончатым поясом и украшают барабан главы. Рельефы располагаются ровными горизонтальными «строками», за которыми глаз ясно ощущает количество рядов каменной кладки. Колонки пояса не столько поднимаются вверх, поддерживая аркатуру, сколько свисают вниз, подобно тяжелым плетеным шнурам с массивными подвесками фигурных консолей. Благодаря насыщенности пояса резьбой он уже на небольшом расстоянии представляется широкой горизонтальной лентой, стянувшей тело храма. Первоначально собор был окружен с трех сторон закрытыми галереями, достигавшим колончатого пояса, а западные трети его боковых фасадов прикрывали на всю высоту вводившие на хоры пристройки. Симметрично поставленные лестничные башни выступали по сторонам западного фасада. В полутора километрах от Боголюбова находится церковь Покрова на Нерли. Когда идем к нему луговой тропой, он словно вырастает, и глаз улавливает его постепенно появляющиеся стройные членения, темные пятна окон и порталов. Кругом пейзаж чудесной красоты и поэтичности. Здание построено в 1165 году в честь победы над волжскими булгарами и принадлежит к тому же типу небольших одноглавых четырехстолпных храмов, что и Дмитриевский собор. Весь храм словно тянется ввысь, он невесом. Алтарные апсиды потеряли характер мощных полуцилиндров, они не столь сильно выступают вперед и частично прикрыты очень развитыми угловыми пилястрами. Благодаря этому достигается спокойное равновесие и симметрия, содействующие выражению вертикального движения здания. Стены колончатого пояса чуть наклонены внутрь, и этот еле заметный наклон ощущается глазом как сильный ракурс, возможный лишь при большой высоте здания, которую подчеркивают и многообломные пилястры с полуколоннами, пронизывающие фасады пучками стремительных вертикалей. В верхнем ярусе к ним присоединяются новые вертикали профилировки закомар и узких высоких окон, поставленных прямо на отлив. Над закомарами поднимается на своем пьедестале (он скрыт под кровлей) стройный барабан главы, вторящий фасадным вертикалям своими узкими окнами в обрамлении полуколонок и тающими в небе линиями древнего покрытия главы — островерхого шлема. Средняя апсида слегка повышена и разрывает горизонталь венчающего колончатого пояса. Ее окно также чуть приподнято и вырывается из строя окон боковых апсид, подчеркивая ось равновесия фасада и его легкое устремление ввысь. продолжение
--PAGE_BREAK--
4. Заключение
Значительные успехи, достигнутые в исследовании русского зодчества домонгольского периода, дали возможность достаточно полно и ярко обрисовать этот этап истории русской архитектуры. Большое количество памятников, изученных за три последних десятилетия, позволило историкам архитектуры привлечь к исследованию уже не единичные постройки, а целые их серии, что обеспечило достоверность и объективность выводов.
Изучение процесса строительного производства домонгольского периода выявило специфический, “артельный” способ организации строителей. Для обозначения древнерусской строительной ячейки мы применяем современный термин — артель, хотя в древности, очевидно, употреблялся иной, вероятно дружина. В настоящее время удалось установить приблизительную численность древнерусской строительной артели, сроки возведения построек, восстановить в общих чертах весь процесс сооружения зданий — от заготовки строительных материалов и закладки фундаментов до окончательной отделки. На основании строительно-технических данных появилась возможность различать “почерк" отдельных строительных артелей, групп каменщиков, плинфотворителей, а порой и индивидуальный “почерк" зодчих. В результате определилась картина сложения, существования и передвижения таких артелей домонгольского периода. Артелей, которые могли самостоятельно вести монументальное строительство, было сравнительно немного. Так, в середине XII в. их имелось всего шесть, и лишь в первой трети XIII в. артелей насчитывалось восемь, а временами, быть может, даже девять.
Разработанные в настоящее время методы уточнения датировок памятников (по архитектурным формам, строительной технике, формату кирпича и др.) позволяют насытить схему функционирования строительных артелей конкретными памятниками, что дает возможность постепенно раскрыть реальную архитектурно-строительную картину домонгольской Руси. Отсутствие выявленных памятников в определенный период деятельности какой-либо артели в ряде случаев уже сейчас дает основание прогнозировать существование еще не обнаруженных объектов. И наоборот, совпадение количества памятников и приблизительных сроков их возведения с периодом работы артели позволяет судить о том, что в данном строительном центре все памятники этого периода уже известны.
Исследования показали, что как в области разработки художественных форм, так и в организационном, и в строительно-техническом отношении в древнерусском зодчестве домонгольского времени наблюдался процесс стремительного развития. Можно без преувеличения утверждать, что архитектура Древней Руси переживала период своего расцвета. Монгольское нашествие нанесло этому развитию страшный удар. Были разгромлены и сожжены наиболее крупные архитектурно-строительные центры, уничтожены или уведены в плен мастера. На Киево-черниговской территории разгром был настолько сильным, что монументальное строительство здесь вообще прервалось на длительный срок. В тяжелых экономических и военных условиях приостановилось монументальное строительство и в Смоленской земле. С прежней интенсивностью продолжалось развитие архитектуры лишь на крайнем юго-западе Руси — на землях западных районов Галицкого и Волынского княжеств. Галицкая земля, по-видимому, сохранила свои строительные кадры, и галицкие памятники второй половины XIII — первой половины XIV в. несомненно, продолжают линию развития галицкого зодчества домонгольского периода. Иначе было на Волыни, где в силу сложившихся условий в середине XIII в. не было собственных мастеров-строителей. Здания, возведенные во второй половине и конце XIII в., строили здесь при непосредственном участии польских зодчих, о чем достаточно красноречиво свидетельствуют их строительная техника (брусковый кирпич) и архитектурные детали. Это, конечно, не значит, что Волынь была включена в сферу польской романо-готической архитектуры. Оформившиеся на Руси архитектурные традиции, как неоднократно бывало и раньше, заставили пришлых мастеров полностью перестроиться и возводить здания по принятым на Руси образцам. В середине XIV в. Галицкая и Волынская земли были захвачены Польшей и Литвой, а несколько позже в состав Литовского княжества вошли Полоцко-Смоленские земли и Киевщина. Зодчество этих земель в дальнейшем сыграло огромную роль в сложении украинской и белорусской архитектуры.
Развитие русского зодчества продолжалось, таким образом, лишь на землях Северной Руси, где достаточно четко разграничились две самостоятельные линии развития: северо-западная и северо-восточная.
В Северо-Западной Руси, т.е. в Новгородской земле, после монгольского вторжения сложились крайне неблагоприятные условия для развития монументального строительства. Сам Новгород не был разгромлен монголами. Однако, воспользовавшись ослаблением Руси, усилили военный натиск литовские и шведские феодалы, немецкие рыцари. Естественно, что все внимание пришлось уделять оборонным нуждам. Лишь к середине XIV в. в Новгороде вновь получило яркое развитие монументальное зодчество. Вместе с тем в Северо-Западной Руси выявилась и вторая, дополнительна" линия развития архитектуры — в Пскове. Но новгородско-псковское зодчество при всей его яркости и самобытности осталось локальным явлением, не став основой общерусской архитектуры.
Генеральную линию развития русской архитектуры представляет зодчество Северо-Восточной Руси. Несмотря на то что все города Владимиро-Суздальской земли подверглись разгрому, этот район не потерял политической независимости. Скоро здесь возобновилось монументальное строительство, и прежде всего в новых политических центрах — Твери и Москве. Самостоятельное зодчество Твери не получило дальнейшего развития, а в московском зодчестве к рубежу XIV — XV вв. наметился период блестящего расцвета.
Московское зодчество выросло на владимиро-суздальских традициях, определявшихся как непосредственной преемственностью мастеров, так и волей заказчиков — московских князей, считавших себя наследниками владимирских “самовластцев". Поэтому из всех архитектурных школ домонгольской Руси в общерусском зодчестве, сложившемся на базе московского, непосредственно отразилась традиция лишь одной школы — владимиро-суздальской. И тем не менее, несмотря на отсутствие прямой генетической связи, в архитектуре ранней Москвы мы можем увидеть композиции и формы, напоминающие памятники Чернигова, Смоленска и других городов, которые в это время даже не входили в состав Русского государства и непосредственная связь с архитектурными традициями которых, казалось бы, была утрачена. Объяснение этого явления в том, что в наиболее прогрессивных памятниках зодчества домонгольского периода уже были заложены те тенденции, которые позднее расцвели в московской архитектуре. И хотя московская архитектура действительно непосредственно связана лишь с одной архитектурной школой XII-XIII вв. — владимиро-суздальской, подготавливалось развитие русской архитектуры на гораздо более широкой базе.
Расцвет русской архитектуры домонгольского периода продолжался недолго, всего два с половиной века. Но за это время была создана яркая, самобытная и многообразная архитектура, оставившая глубокий след в истории русской культуры.
5. Иллюстрации к теме
/>
Рисунок 1. Успенский собор киевского Печерского монастыря.
/>
Рисунок 2. Софийский собор, Новгород.
/>
Рисунок 3. Софийский собор в Киеве.
/>
Рисунок 4. Десятинная церковь
/>
Рисунок 5. Софийский собор в Киеве.
6. Список используемой литературы
1. Каргер М. Новгород. — Ленинград, «Аврора», 1975.
2. София Киевская (фотоальбом) — Киев, 1984.
3. Бродский Б. Связь времен. — Москва, 1984.
4. Воронин Н. Владимир. Боголюбово. Суздаль. Юрьев-Польской. — Москва, 1984.