А.ИСАЕВ
ДЕКЛАРАЦИИ И ЦЕЛИ «ВОСТОЧНОЙ ПОЛИТИКИ» АНКАРЫ
РаспадСоветскогоСоюза привел к изменению геополитического положения Турции, которой до этого западные союзники традиционноотводили в основном рольрегионального форпоста противгипотетической “советскойугрозы”. Вероятность этой угрозы значительноснизилась, и на историческуюарену вышел целый ряд на тотмомент политически не определившихсяпостсоветскихгосударств.
Еслизападныестраны первостепенное внимание уделили в то время новымреспубликам, расположеннымв Европе, то Турция, почувствовав возможность повысить свой международный рейтинг, сосредоточилась прежде всего на молодых тюркоязычных странах. Перед Анкарой вдруг открыласьзаманчивая перспектива превращения в лидера целого конгломерата этнически родственных стран. В турецкой столице рассчитывали и на то, что западныегосударства, заинтересованныев поддержании стабильностив регионе и в противодействиираспространению исламского экстремизма, исходящего от Ирана, Афганистана,Пакистана и Саудовской Аравии, поддержат своего давнего “товарища по оружию”,сумевшего построить секуляристский и достаточно демократический режим. Запад действительно поддержал лозунг “турецкого образца” для средназиатских республик, который устраивал его гораздобольше, чем образец, например, иранский или саудовский,а американский президентдаже заявил, что характер21-го века во многом будет определяться ролью, которую станет играть Турция,находящаяся на стыке Европы, Ближнего Востока и Средней Азии.(1) В качестве основных целей своей “восточной”политики Анкара провозгласила содействие постсоветским партнерам в укреплении демократии, в обеспечении прав и свобод личности, во внедрении принциповрыночной экономики, в развитии образования и культуры, в военном строительстве, наконец, в их интеграции в западные международные организации. Для координации этой работы в структуре МИД Турции было созданоТюркское агентство по сотрудничеству и развитию (TIKKA).
Процесс этот былоблечен в естественную для турецкой ментальности форму риторики на темуструктурирования некой общетюркской метаэтническойобщности, основанной на «кровном» родстве. Активными пропагандистами идеивыступили тогда президент Турции Т.Озал,провозгласивший наступающее столетие «тюркским веком», и премьер-министр С.Демирель, дополнивший мысль первого лозунгом «тюркскогомира от Адриатики до Китайской стены». Надо сказать,что эти формулы–заклинания с тех пор с неизменным постоянством повторяютсявсеми руководителями страны. Оба лидера совершили ряд вояжей в Среднюю Азию иАзербайджан и стали инициаторами саммитов этих стран в Стамбуле и Анкаре. Попозднейшему признанию вдовы Т.Озала Семры Озал, ее супруг в последниегоды жизни даже работал над планом объединения всех тюркских республик в одномгосударстве «типа США» подруководством Турции.(2) Эти действия находили отклик и уполитических визави Анкары: президент Узбекистана И.Керимовзаявлял даже, что настанет день, когда узбеки и турки будут заседать в одномпарламенте.(3) Ответные реверансы тех лет теперь достаточно трезво объясняютсяв Турции тем, что, во-первых, элиты среднеазиатских государств после обретениянезависимости пытались найти на мировой арене противовес России, из-под опекикоторой они спешили вырваться, и, во-вторых, серьезно идеализировали турецкуюдействительность, знакомство с которой было лишь поверхностным.
Риторику следовало подкрепитьнаучными изысканиями о единстве тюркских народов и об их уникальной роли вмировой истории. Эта тематика активно разрабатывалась еще со времен К.Ататюрка, так что для националистически ориентированныхученых не составило особого труда, начиная с 1991 г., многократно увеличитьобъем публикаций разной степени серьезности по проблемам построения единойтюркской общности — количество и тональность таких публикаций в период«холодной войны» регламентировались властями, старавшимися не слишком задеватьсамолюбие «северного соседа». В националистическом духе было предложеновоспитывать и подрастающее поколение. В ноябре 1992 г. в Бишкеке собралисьминистры образования пяти тюркоязычных стран. Онимного говорили о единстве языка и культуры и решили разработать общую программупреподавания истории. Следующая их встреча состоялась через год в г. Ялова (Турция), и на ней были определены сюжеты и темы,долженствовавшие фигурировать в программах начальных и средних школ пяти стран.Была сформирована Объединенная историческая комиссия, усилиями которой всентябре 1994 г. в Анкаре прошел «Конгресс исторических исследований потюркскому миру», посвященный написанию общетюркской истории.
Жизнь, однако, внеслакоррективы в разработанные в анкарских министерствахпланы немедленного государственного братания. Вот как позднее описал этотпроцесс президент Казахстана Н. Назарбаев: "… большинство поверило в то,что все проблемы Казахстана способна решить Турция. Однако, это означало быотказ от самостоятельности, разрыв традиционных связей с соседями и смену«старшего брата»… Все это явно прозвучало в проекте декларациипервого саммита тюркских президентов, подготовленном нашими турецкимиколлегами… Там говорилось, что мы будем ориентироваться на сотрудничество сТурцией, основываясь на нашей исторической, языковой и культурной общности,общих традициях… Мне пришлось разочаровать Т. Озалаотказом подписать эту декларацию. Я высказался лишь за экономические,политические и гуманитарные связи. Верно, что корни у нас общие, как и то, чтодолгое время мы были разделены. Я предложил восстанавливать связи внутри нашейцивилизации при уважении к нашей недавно обретенной независимости и суверенитетувсех стран, но заявил, что мы не намерены рвать отношения с другими странами инародами, вступать с кем бы то ни было в привилегированные отношения… Керимов меня поддержал."(4)
Увидевшиепоначалу в сравнительно развитой и вестернизированнойТурции образец для подражания Азербайджан и страны Средней Азии к середине 90-хгодов стали более трезво рассматривать отношения с «западным братом». В первуюочередь, руководство тюркоязычных республик смущалапантюркистская фразеология Анкары и явно звучавшие в ее политическом монологе(диалога особо не получалось – вновь обретенные братья видилисьтуркам больше как объект приложения миссионерских усилий, чем субъектдвусторонних отношений) нотки «старшего в семье». Неприятные воспоминания о«неравном братстве» в недавнем прошлом с русскими были слишком сильны.
Поначалу в Турции просто непонимали как постсоветские республики могут несоглашаться с какими-то предложениями и идеями, исходящими из Анкары инаправленными на сплочение народов на общей этнической основе. Теперь же вполитической и интеллектуальной элите страны говорят об ошибках, в изобилиидопущенных в отношении Средней Азии и Азербайджана в первой половине 90-хгодов. В частности, вспоминают, какой неожиданностью стал для турецкого истэблишментаотказ тюркоязычных стран от предложенного Анкаройучастия в саммитах руководства т.н. «Турецкой республики Северного Кипра», непризнанной мировым сообществом. Да и пантюркистская тематика для тюркоязычных народов и их лидеров на тот момент была, (и сейчасостается) не слишком актуальной – первоочередными для них являются задачинационально-государственного строительства. Кроме того, постсоветскиегосударства так и не дождались щедрого потока инвестиций и финансовой помощи.
Разочаровала в итоге Анкару ипозиция западных столиц, в отношении которых считалось, что они региона незнают и потому отдадут его «на откуп» Анкаре, предпочтя действовать здесь черезее посредничество. Оказалось, что политические и экономические посредникиевропейцам и североамериканцам не очень нужны, и Турция сильно преувеличиласвое положение в качестве «окна в мир» для Средней Азии. Одинвысокопоставленный туркменский дипломат рассказывал автору как поразилиофициальный Ашхабад итальянцы и французы, с самого начала укомплектовавшие штатсвоих посольств дипломатами со знанием туркменского языка. Обещанные Анкарой«новым братьям» два миллиарда долларов капиталовложений в Средней Азиипланировалось получить в основном от западных банков, которые решили заниматьсяинвестициями напрямую, минуя анкарских посредников.Невыполнение этих обязательств нанесло сильнейший удар по престижу турок ивызвало серьезные сомнения в их способности выполнять свои обязательства вдальнейшем. В ответ на все это в Турции стали с обидой поговаривать о «новомМюнхенском сговоре» между Западом, «получившим» Восточную Европу, и Россией,которой «в качестве компенсации» якобы была обещана Средняя Азия.(5)
Со временемснисходительно-опекунское отношение Турции пусть к «братскому», но все же«третьему» «тюркскому миру» сменилось признанием своейкультурно-образовательной отсталости и различий в самой ментальности турок ижителей азиатских постсоветских республик, различий,которые под постоянным прессом пропаганды языкового, культурного и этническогородства, если не единства, поначалу просто сбрасывались со счетов. Проявлениемэтого стал, в частности, низкий интерес аудитории и к пропагандистски-информационными художественным программам турецкого телевидения, активно транслируемым наСреднюю Азию и Азербайджан. Разочарованиев содержании и качестветурецкого высшего и специального образования заставило многих отправленных на учебу студентов и аспирантов из этих республикпреждевременно вернуться домой, а немалая часть оставшихся, памятуя о неблагоприятной экономической ситуации на родине, начала использовать свое пребывание в турецких университетских центрах для зарабатывания денег тем илииным способом.Уверенность Анкары в том,что она лучше своих восточных партнеров знает проблемы и потребности последних,привела к ряду политических кризисов: в частности, Азербайджани Узбекистан,пусть в завуалированной форме, но обвинилиТурцию во вмешательстве в их внутренние дела, причем Баку настоялна отзыве турецкого посла, а Ташкент запретил въезд в страну турецкого министра по делам“внешних тюрок” и отозвал из Турциисвоих студентов.
Основныепричины неудач на восточном направлении в Турции видят в завышении ею своихфинансово-экономических возможностей,попытках налаживания сотрудникчества в первую очередь в культурной сфере в ущерб остальным,незнании местных реалий, а также в активизации в регионе “исторического” как ее иногда называют,“врага Турции и тюркоязычных народов” – России. Причем, порой Россия представляется здесь не просто врагом, но врагомабсолютным, своеобразным жупелом враждебности, по которому следует определятьотношение к другим странам: «… сегодня Армения следует в фарватере России, аГрузия проводит дружественную по отношению к Турции политику… Туркмения внаибольшей степени сопротивляется российской гегемонии. Поэтому наши отношенияс Туркменией развиваются быстрее и масштабнее, чем с другими странами региона.Серьезные проблемы присутствуют и в российско-украинских отношениях. ПоэтомуТурции следует развивать разносторонние отношения и с Украиной».(6) Временами вСМИ и на страницах научной литературы враждебность Москвы рисуется органическойи вневременной, коренящейся в принципиальном неприятии русскими «всеготюркского», их сомнением в лояльности тюркоязычныхнародов, проживающих на территории России, которая, «захватив эти регионы, надолгие десятилетия превратила их в свои колонии, проводя там политику геноцидаи, наконец, в рамках принципа «разделяй и властвуй», искусственно разделилатюрок на разные народы, проведя между ними административные границы и выдумавдля них различные языки».(7) Интересно, что враждебность России «нарастала» помере того, как все более очевидной становилась неудача Анкары в делеобъединения вокруг себя среднеазиатских республик – туркам вообще свойственно снеохотой признавать свои ошибки, и традиционно большинство неудач в истории иполитике они склонны представлять результатом козней и происков недружественныхсоседей. В культурно-психологическом портрете «типичного» турка, какимдесятилетиями рисует его официальная пропаганда, места для ошибок и неудач нет.
В целом, сегодня вобщественном мнении Турции преобладает такая интерпретация южной политикиКремля: собравшись с силами после распада СССР, Россия принялась вновь собиратьимперию, рассматривая новые республики как своих вассалов, а не как независимыегосударства. Контролируемый Москвой СНГ – это главный инструмент неоимпериализма России. Причем, зачастую считается, чтоюжная политика «северного соседа» носит прежде всего антитурецкуюнаправленность. В частности, решительные заявления российского МИД относительнопоследствий возможного вмешательства Турции в армяно-азербайджанский конфликтбыли расценены общественностью страны (или представлены ей) как намек навозможность развязывания ядерной войны против Турции. Опять же с целью оказаниядавления на Турцию Москва перевооружает свои войска на Кавказе, якобы придаваяим наступательный характер.(8) Таким образом, как-бызакономерным видится проведение «адекватной» политики в отношении России, и вТурции особенно не стараются завуалировать острое соперничество с «севернымсоседом». Соперничество это, как считается, должно вестись в первую очередь вформе усиления позиций Турции в государствах, находящихся (или тех, которымследует находиться) в конфронтации с РФ. На Кавказе это Азербайджан и Грузия,которые в силу своего географического положения и политических позиций мешаютРоссии получить прямой доступ к Армении, рассматриваемой в качестве постоянногосоюзника Москвы, в Средней Азии – Туркмения и Узбекистан. Кремль, якобы,развязал и поддерживает конфликты в Абхазии и Нагорном Карабахе (как, впрочем,часто его рука видится в столкновениях в Приднестровье и Таджикистане) с цельюослабить эти государства, приучить их к постоянному присутствию российскихмиротворческих частей с последующим превращением пока еще независимых стран вполных вассалов Кремля. Постоянно нуждающаяся в иностранных кредитах Турциятолько в июле 1999 г. договорилась с Грузией о предоставлении последней военнойпомощи в размере 2,1 млн. долл. и безвозмездно выделила 3,5 млн. долл. навоенные цели Азербайджану.(9) В целом, в Турции господствует убеждение в том,что вытеснять Россию из региона надо, во-первых, осторожно, во-вторых,постепенно — чтобы не вызвать образования там взрывоопасного политическоговакуума.Переходитьв стадию активного противостояния РФ нельзя,хотя бы потому, что она все еще обладает реальным, в том числе и ядерным,военным потенциалом, пользуется авторитетом в регионе, где ее признаютсдерживающим фактором на пути обострения внутрирегиональныхпротиворечий. Кроме того, ее можно использовать в качестве альтернативного«центра силы» в политических играх при обострениях отношений с Западом, что,например, и было сделано, когда Анкара стала намекать на возможность поддержкиею позиции России в вопросе расширения НАТО за счет государств Восточной Европыпри отказе принять Турцию в единую Европу. Демонстрируется все большаязаинтересованность проявляется и в российском ВПК, в первую очередь – с цельюоказания давления на западных поставщиков оружия. Никогда не забывают и означении России как торгово-экономического партнера Турции.
Всегда достаточно политическикорректны официальные заявления руководства страны по российской тематике, егопредставители дают волю своим чувствам, как правило, только после выхода вотставку, памятуя, вероятно, о кризисе, разразившимся в двусторонних отношенияхсразу после второй мировой войны и вызванном концентрацией турецких войск насоветской границе накануне Сталинградской битвы, концентрацией, подкрепленнойрезкими заявлениями ряда турецких политиков. Напомним, что министр иностранныхдел Турции летом 1942 г. говорил послу фашистской Германии, что его странапредпочитает ориентироваться на Германию, а не на северного соседа — «агрессивную славянскую империю» и приветствует планы создания втюркских районах СССР национальных автономий под управлением местных жителей,посол Турции в Берлине выражал удовлетворение по поводу того, что, «наконец,исторический и беспощадный враг всех тюрок поставлен на колени», апремьер-министр в конфиденциальной беседе сообщил немецкому послу, что кактурок он мечтает о разгроме СССР, но как государственный деятель не считаетвозможным доводить этого до сведения Советов, т.к. опасается тем самым вызватьрепрессии против тюркского населения в этой стране.(10) С другой стороны, и впоследнее время представители политической элиты страны позволяют себедостаточно рискованные заявления: лидер Партии верного пути и бывшийпремьер-министр Турции Т.Чиллер в начале 2000 г., критикуявнешнюю политику правительства Б.Эджевита, заявила:«При нашем правительстве (в коалиции с Партией благоденствия – А.И.)чеченцы одерживали одну победу за другой (речь идет о войне в Чечне в 1994-1996гг. – А.И.), а теперь отступают по всему фронту, неся большие потери».(11)Председатель Комиссии по иностранным делам Национального собрания Турции Камран Инан в интервьютелевизионному каналу БРТ 09.02.2000 заявил: «И Запад, и Россия, и арабынедовольны нашим усилением, хотят развала нашего государства и мечтают, чтобымы убрались обратно в Среднюю Азию».
Для достижения успеха всоперничестве с Россией некоторыми авторами выдвигаются идеи ослабления ееизнутри. Считается, что это могло бы стать и адекватным ответом на ее политикув далеком прошлом: у турок сильно развито чувство исторической сопричастности — до такой степени, что они порой живут как-бы вневремени, в умах продолжая «воевать» с врагами своих далеких предков – именно ктакому онтологическому мышлению их приучает школьное образование и официальнаяпропаганда: «Интересно, что Россия сыграла большую роль в развале Османскойимперии, используя проживавшие в ней христианские меньшинства и часто начинаяпротив нас военные действия. Сейчас Россия переживает такой же период распада…».(12)Попутно эти сценарии преподносятся и как вклад в выполнение историческоймиссии, как значительная часть турецкой общественности эту миссию себепредставляет: «Несмотря на то, что большая часть тюркских народов получиланезависимость, татары продолжают оставаться в составе РФ и обладаютограниченными правами. И другие тюркские общности все еще находятся в составеРоссии».(13) Ну а попутно надо помогать всем, кто борется против России, вчастности, чеченским боевикам: отсюда — и сбор средств, и подготовка наемникови добровольцев, и лечение раненых чеченцев (уже после подписания двустороннихдокументов о координации борьбы с терроризмом). Официально такие факты не то,чтобы отрицаются, скорее они замалчивается властями. Хотя бывают и исключения,как в случае с заявлением г-жи Т.Чиллер.
Своей мессианской задачейбольшая часть турецкого общества считает инициирование создания общноститюркских государств. Причем, поскольку все начинания в стране должны освящатьсяименем Вождя, Ататюрку приписываются следующие высказывания, якобы сделанныеим в приватных беседахгде-то в начале 30-х годов: «Сегодня Советский Союз — наш друг, сосед исоюзник. Нам нужна дружба с ним. Но сегодня никто не в силах предсказать, чтобудет завтра. Он может распасться, уменьшиться, как Османская или Австро — Венгерская империи. Народы, которые он сегоднядержит в кулаке, могут разбежаться. Соотношение сил в мире может измениться.Вот тогда Турция должна знать, что ей следует делать… Под властью этогонашего друга живут наши братья по языку, вере, по самой сути своей. Мы должныбыть готовыми раскрыть объятия им. Быть готовыми не означает сидеть и ждатьэтого момента. Надо заранее навести духовные мосты: языка, веры, истории. Мыдолжны обратиться к нашим корням и объединиться в нашей разделенной истории. Мыне должны ждать, когда они приблизятся к нам. Мы должны пойти им навстречу»…«Нас 15 миллионов, но тюрок вообще значительно больше. Посмотри на карту. Тюркиживут повсюду. Сегодня нельзя даже помыслить о политическом союзе. Тому многопрепятствий. Вот поэтому я работаю над «солнечной теорией». Я хочуактивизировать языковую и историческую революцию. Надо начинать с культуры.Сначала исправим язык. Турецкий язык Турции должен быть понятен всем тюркам. Современи культурный союз должен перерасти в политический. Через 100 лет иличерез 50. Может ли существовать более великий идеал?».(14) Документально эти слованигде не зафиксированы, неизвестно были ли они вообще произнесены, но цитируютих, особенно в последнее время, часто и без тени сомнения в их достоверности,что, на наш взгляд, свидетельствует, как минимум, об их резонансе ссовременными общественными настроениями. Некоторые моменты в идеологическомнаследии Ататюрка и ряд предпринятых им шаговпозволяют предположить, что основатель Республики Турция, как минимум, ссимпатией относился к идеям пантюркизма и отказался от их реализации в основномиз прагматических соображений.(15) Официальные заявления турецких политиковотносительно Средней Азии и Закавказья в большинстве случаев свободны от пантюркистскойриторики: «Мы ищем путь для Средней Азии… не следует рассматривать это какпантюркизм» — заявил в Бишкеке президент С.Демирель,которому в Ташкенте вторил премьер-министр Б.Эджевит:«Турция не ищет сфер влияния. Мы хотим лишь укрепления самостоятельностиэтих стран. Мы не империалисты и не пантюркисты, мызаинтересованы в братстве и мире».(16) Интересно, чтоиногда на страницах печати и в научных работах рассматриваются даже такие нестандартные варианты «Тюркского союза» каквключение в него ираноязычного в основномТаджикистана или невхождение в союз самой Турции,дабы «не вызывать беспокойства в мире и особенно в России».(17)
Существуют,конечно, и другие точки зрения. Например, политолог М.И.Эрдостсчитает даже, что националистическая ориентация внешней политики навязанаТурции США с тем, чтобы через своего союзника контролировать регион, аизвестный журналист Атилла Ильханвообще высказывается не за тюркский, а за евразийский, вместе с Россией, союз,который «мог бы противостоять западному диктату, для чего русские должныизбавиться от имперского, а турки – от пантюркистского комплексов». Сближениеобоих народов возможно, по его мнению, на почве осознания того факта, что всерусско-турецкие войны и взаимная вражда были спровоцированы Европой.(18)
В целом маловероятнойпредставляется серьезная поддержка правящей элитой страны идеи созданиякакого-либо политического союза с этническиродственными народами при открыто или завуалировано руководящей роли Турции.Пантюркистская идеология (как и фундаменталистская),безусловно, самоценна для определенного срезаполитического истэблишмента, но не более того. Безоговорочная ориентация наЗапад составляет генеральную линию поведения его большей части по крайней мересо времени провозглашения Республики. Вспомним, на каком фоне проходиларазработка «восточного» направления внешней политики. Развал Советского Союзаповлек за собой распад Варшавского договора, и западные страны сосредоточилиусилия в первую очередь на перетягивании бывших союзников Советского Союза поВаршавскому блоку и Прибалтийских республик в общеевропейские структуры.Внезапное появление целого ряда новых претендентов на «вхождение в Европу»позволило ЕС притормозить процесс интегрирования Турции. Такая позиция не моглане вызвать и в общественном мнении и в правящей элите страны чувства обиды инедовольства после многолетней безупречной службы на ниве антисоветизма. Такчто одной из причин смещения политических приоритетов стал эмоциональныйвсплеск.Недаром премьер-министр Т.Чиллер, заявивпосле отказа Совета Европы утвердить Турцию в качестве кандидата на вступлениев ЕС: «Если Турция останется за пределами Европы, на повестку дня встанетсовершенно новый тип ее отношений с независимыми тюркскими республиками»,(19)подчеркнула, что активизация политики Анкары на восточном направлении напрямуюзависит от позиции Страсбурга.
В итоге Анкарарешила приумножить свой политический вес в качестве лидера целого рядастран, рассматривая это в конечном итоге как инструментдля облегчения интегрирования в единую Европу, да и идеюэксплуатации богатейших природных ресурсов вновь обретенных родственников, что опять же позволилобы разговаривать с Западом с других позиций, нельзя сбрасывать со счетов.Поройв научных и публицистических работах этот момент конкретизируется достаточнооткровенно: «тюркская общность» должна стать рынком сбыта продукции«перегретых» отраслей национальной экономики, а также источникомстратегического сырья и сферой посреднической деятельности (к которой вообщетяготеет турецкий коммерческий менталитет) в роли агента западных компаний:«Например, Турция может экспортировать в эти страны продукты питания, текстиль,ткани, медикаменты, станки, автомобили, электробытовые приборы, бытовуюэлектронику и импортировать из них нефть, газ, уголь, золото, уран, медь,ртуть, алюминий, цинк, продукцию химической промышленности… Она может статьпосредником для западных технологий и капитала в области высоких технологий,добычи и транспортировки нефти и газа… В экономическом сотрудничестве (с тюркоязычными государствами – А.И.) надо бы начать с»нефтегазового союза".(20) А то и просто высказываются идеи полученияот Запада денежных дотаций в награду за вклад в стабилизацию политическихпроцессов в Средней Азии.(21) Довольно полно сформулировалэтуидею политолог О.Сандер: “Часто и в Турции, и за рубежом раздаются голоса, призывающие к созданию«содружества тюркоязычных государств». Этоможет стать адекватным ответом на неприятие Турции в Европу. Это может оторватьТурцию от односторонней ориентации на Запад и помочь ей стать региональнойдержавой, опирающейся на восточный фундамент… Это может повысить в будущемвес Турции в европейских делах».(22) Крометого, осознание своей перифирийности, отторжения и со стороны Запада,а в большой степени – и исламского мира, порождает в сознании общества, которому официальная пропаганда всеми способами внушает идеи национальнойисключительности, определеннуюсоциальную закомплексованность,которую призвана преодолеть ориентация на “кровный” союз в региональном масштабе. Нельзя забывать и о том, что “восточная”политика начата была Т.Озалом – прозападником до мозга костей, которыйуже после того как “перестройка”приподняла железный занавес вокруг СССР, поначалу прохладно реагировал на призывы установить тесные контакты с тюркоязычными общностями, считая их крайне далекимиот турок. “Восточная” политика была продолжена его преемником и идейным последователем М.Йылмазом и Т.Чиллер, прозападная ориентация которых сомнений также не вызывает.
Чтокасаетсянаселения Турции, то оно отнюдьне считает безальтернативным курс на интегрирование в Европейский Союз. Ниже приведенырезультаты опроса, проведенного среди сторонников различных партий на тему станетли политической потерей для Турции ее неприятие в ЕС (декабрь 1989года).(23)
=====================================================================
Партия Да Небольшой Нет
=====================================================================
— Партияотечества 47 19 26
— Партияверного пути 44 24 25
— Социалистическая
народная партия 48 18 27
— Социально-
демократическая партия 58 8 32
— Партияблагоденствия 5 5 87
— Партиянационалистического
действия 7 16 69
=====================================================================
С учетом числа голосов,полученных этими партиями через два года на парламентских выборах, получимследующую картину: 42% населения хотели бы видеть свою страну членом ЕС, 41% кэтому не стремились, а для 18% этот момент был не очень актуален. Соотношениеголосов «за» и «против» с тех пор остается стабильным. Анализ интернет–чатов2001 года, посвященных вопросу о необходимости присоединениястраны к ЕС, дает примерно такую же картину: 27% посетителей (а пользователи Интернета, как известно, представляют наиболее социальноактивную часть общества) не считают такой шаг благом для Турции, 23%придерживаются противоположного мнения, остальные использовали посещение
сайта для демонстрирования своего чувстваюмора или не имеют сколько-нибудь
четкогомнения по этой теме.
Подводяитог, еще раз отметим, что Турция вряд ли серьезно стремится к образованию«тюркского союза». Она рассматривает регион скорее как сферу влияния, имеяконечной целью удовлетворение экономических интересов и рост своегополитического веса в глазах Европы, ориентация на которую остается ееприоритетом. Националистическая и пантюркистская тональность идеологическойриторики турецких правительств «для внешнего потребления» призвана в первуюочередь продемонстрировать западным союзникам возможность «запасного маневра» вполитических коллизиях, а «для внутреннего» — завоевать симпатии собственного электората, немалая часть которого в силу идеологическогоклимата, созданного в стране, разделяет такие взгляды (на последнихпарламентских выборах Партия националистического действия (ПНД) финишировалавторой с 18% голосов), а подавляющая – симпатизирует им. О сколько-нибудьсерьезной внешнеполитической переориентации на Восток, на наш взгляд, можнобудет говорить только в случае дальнейшего укрепления на внутриполитическойарене позиций ПНД, занятой пока в основном кадровым усилением в силовыхструктурах и в сфере образования.
1. Halim Nezihoglu. Bagimsizliktan gunumuze Rusya-Turkcumhuriyetleri iliskileri. В кн.:Gecis suresince Orta Asya Turkcumhuriyetleri. Istanbul, 1999, c.37.
2. Milliyet, 18.4.98
3. Известия, 29.6.92
4. Nursultan Nazarbaev. Yuzyillarin kavsaginda. Ankara,1997,c.200-201.
5. Abdullah Demir. Tarihten gunumuze Rus yayilmaciligiveyenikurulancumhuriyetler. Istanbul,1998, c.261, TahirTamer Kumkale. Tarihtengunumuze Turk-Rus iliskileri., Istanbul, 1997,c.185.
6. Abdullah Demir. Tarihtengunumuze Rusyayilmaciligi…,