Реферат по истории Китая
КОНФУЦИЙ И ЕГО УЧЕНИЕ
ПЛАН
1. Главные постулатыконфуцианства.
2. Государственныйпорядок в учении Великого учителя.
3. Идеи социальнойгармонии и проблема человека.
4. Историческое значениеконфуцианства.
5. Литература.
1. Главныепостулаты конфуцианства.
Конфуций, Кун-цзы(551-479 гг. до н.э.), выходец из луских ши, первым дал свой вариант ответа навызов быстро и резко трансформировавшегося чжоуского общества. Опираясь начжо-уско-лускую модель идеологических ценностей и приоритет этической нормы впоиске путей к стабильности, упорядоченной гармонии, он предложил в качествеосновы успешной эволюции великий принцип постоянного самоусовершенствования —человека, общества, государства. Методика и механизм совершенствования —тщательное соблюдение этических и ритуально-церемониальных нормативов сориентацией на общепризнанную мудрость древних. «Передаю, а не создаю; верю вдревность и люблю ее», — сказано об этом в трактате Луньюй («Беседы исуждения»), написанном после смерти философа и содержащем его афоризмы ипоучения, обращенные преимущественно к ученикам. И хотя в своем учении Конфуций(первым в Китае ставший общепризнанным Учителем и именно в ходе бесед сучениками вырабатывавший основы своей концепции) был подлинным творцом нового,все созданное им так основательно и умело опиралось на традиции, чтопринципиальный тезис Луньюя не слишком расходился с истинным положением вещей.
Конфуций — это иконфуцианство, т.е. доктрина, приспособившая древние мудрые этические нормы ктребованиям изменившейся эпохи, причем сделавшая это в общих чертах стольудачно, что именно она, конфуцианская традиция, в первую очередь определиламенталитет, образ жизни и систему ценностей в Китае, что весомо ощущается и вэтой стране, и в ряде других стран современного Дальнего Востока, вплоть донаших дней.
Итак,чему учил Конфуций своих учеников? Мало уделяя внимания идее небесного мандата(и явно в ней разочаровавшись), он выдвинул на передний план альтернативнуюкатегорию Дао, т е. великого истинного пути, мудрого и справедливого порядка,нормы правильного поведения. «Кто утром познал дао, может вечером умереть безсожаления»; «Если в Поднебесной царит дао — старайтесь быть на виду, если нет —скройтесь», — сказано в трактате Луньюй. Оставив за Небом лишь последнее слово икак бы отодвинув его так, чтобы оно не слишком мешало людским делам, Конфуцийименно дао превратил в этический критерий всего должного. Соответственно былоизменено и содержание раннечжоуского понятия дэ, которое, перестав бытьисключительной прерогативой знати и лишившись своего сакрального, тесносвязанного с Небом содержания, стало своего рода конкретным проявлением дао, символомсуществования этической нормы, добродетельного поведения благородного человека.
Самопонятие благородного человека (цзюнъ-цзы, сын правителя, т.е. благородный) тожебыло коренным образом изменено и стало употребляться Конфуцием уже неприменительно к уходившей в прошлое аристократии, но по отношению к истиннопорядочному, высокодобродетельному и потому именно благородному в современномзвучании этого понятия человеку. Цзюнь-цзы у Конфуция стал неким недосягаемымидеалом высших добродетелей, комплексом всего наидостойнейшего. Это рыцарьморали и добра, почти святой бессеребреник, думающий и заботящийся не о себе,но о других. Он преисполнен чувства гуманности (жэнь), долга и справедливости (и),высоко ценит ритуальный церемониал (ли), готов постоянно учиться исамо-.усовершенствоваться, дабы освоить все необходимые знания и применить ихдля пользы общества и создания государства высшей гармонии и разумного порядка.
2. Государственный порядок в учении Великого учителя.
Социальныйпорядок Учителю виделся в том, что в государстве, как и в семье, старшие должныуправлять, младшие подчиняться и быть объектом заботы. Патернализм чжоускойклановой структуры у Конфуция плавно трансформировался в высокозначимый культмудрых старших, древних предков, как в каждой семье, так и в стране в целом.«Пусть государь будет государем, подданный подданным, отец отцом, а сын сыном».Иными словами, все должны знать свое место и выполнять положенные им функции —только тогда и будет достигнут высший порядок, а вместе с ним и желаннаясоциальная гармония. Отличие государства от семьи вполне осознавалось, но этобыло отличие вторичного характера, количественное, а не качественное.Заключалось же оно в том, что один государь в отличие от отца в семье не всостоянии управлять, ему нужны хорошие помощники. Хорошими же помощниками могутстать лишь те, кто ориентируется на идеал цзюнь-цзы и готов всего себя отдатьвеликому делу преобразования Поднебесной, погрязшей в сварах и интригах, во лжии обмане, в себялюбии и разврате.
Едва лине важнейшей целью жизни Конфуция было воспитание из своих учеников хорошихчиновников, которых можно было бы использовать в управлении и которые при этомруководствовались бы изложенными им принципами жизни, поведения имироустройства. В трактате Луньюй много говорится о том, как нужно управлять, вчем состоит искусство администрации. Следует всегда поступать правильно исправедливо, не спешить с решением сложных вопросов, уметь слушать других,вникать в суть дела, не разбрасываться на мелочи, избегать рискованных шагов иопасных поступков.
Следуетвсегда привлекать к управлению мудрых и способных, которые в свою очередьобязаны нелицеприятно возражать правителю в случае необходимости, никогда необманывать его успокаивающими заверениями. То есть «управлять — значитпоступать правильно». Мудрость умелой администрации Конфуций видел в том, чтобыхорошо знать людей, их чаяния и чувства, чтобы идти впереди управляемых итрудиться ради них, вести их за собой, воздействуя на них как своим умом,знаниями, добродетелями, так и конкретным личным примером. При этом вовзаимоотношениях между людьми должны господствовать ритуально-церемониальные нормыли, ибо «без ли почтительность превращается в утомительность, осторожностьстановится трусостью, смелость смутой, а прямота грубостью». Ли — важнейшийорганизующий, дисциплинирующий и соединяющий людей импульс. Овладевший имсможет управлять Поднебесной «так же легко, как показать ладонь».
УченикиКонфуция прилежно внимали его поучениям и очень старались стать такими, какимихотел их видеть Учитель. Однако это не всегда удавалось. По подсчетам Г.Крила,из 22 упомянутых в Луньюе учеников девять обрели должности и еще один от нееотказался. Из этого следует, что современные Конфуцию правители высоко ценилишколу Учителя и его принципы воспитания. Но сам Конфуций был суров ибескомпромиссен. «Цю не мой ученик! Бейте в барабан и выступайте против него!»— воскликнул он, когда узнал, что назначенный администратором Цю повысилналоги. Отступление от принципов было для Конфуция недопустимым. Неудивительно,что правители не решались приглашать самого Учителя занять какую-либо заметнуюдолжность.
Позднейшаяапологетическая традиция утверждает, что Конфуций имел должность министраправопорядка в Лу, но это явная легенда. В Луньюе об этом ничего не сказано, даи самого Лу как государства в зрелые годы Конфуция (когда теоретически онтолько и мог быть приглашен на должность министра) фактически не существовало,а царством управляли три цина из родственных друг другу кланов. В трактатесохранились лишь рассуждения Конфуция на тему о том, как хорошо было быполучить должность и что бы он сделал, произойди это. «Если бы меня взяли наслужбу, в течение 12 месяцев я навел бы порядок, а за три года все было бы всовершенстве...» Рассуждая на тему о том, что Небо даровало ему его весомое дэ ивложило в него высочайший комплекс цивилизованности — вэнъ, которым послеВэнь-вана никто в Китае в столь полной мере (как это следовало понимать) еще необладал, Конфуций, видимо, в глубине души надеялся на то, что Небо подаст знаки призовет его к управлению Поднебесной. В 50 лет, постигнув волю Неба, он, поего словам, десятилетия после этого «внимал чутким ухом» этой Небесной воле, нобезрезультатно.
3. Идеи социальной гармонии и проблема человека.
Впрочем,неудачи в исполнении тайных надежд внешне мало сказывались на деятельностимудреца. С энергией подлинного первооткрывателя он продолжал разрабатывать своиидеи и передавать их ученикам. Развивая идею социальной гармонии, Учительвыдвинул идеал сяо — сыновней почтительности, лежавшей в основе возвеличенногоим культа предков. «Служить родителям по правилам при их жизни, похоронить ихпо правилам-ли после смерти и приносить им жертвы по правилам-лм» — вотконцентрированное изложение сяо. И речь' здесь идет не только о том, что детидолжны заботиться о здоровье родителей, об их питании и удобствах, бытьпочтительными к ним и строго соблюдать все законы траура по многочисленнымродственникам, что уже само по себе было очень важным и составляло едва ли неоснову семейных правил-ли. Намного важнее то, что культ предков и сяо впринципе упорядочивал социальные отношения людей на низовом массовом уровне.
Люди неравны и не могут быть равны по их месту в семье и обществе, но каждый долженхорошо знать свое место — при всем том, что оно не неизменно, а, напротив,меняется со временем и в зависимости от обстоятельств. И человек сам вопределенной степени хозяин своей судьбы, ибо от него, его способностей,добродетели, стараний и иных качеств многое зависит в его жизни, несмотря нато, что многие привилегии уже при рождении получают высокопоставленные, властьимущие и богатые. Иными словами, знатность знатностью, богатство богатством, нои от самой личности зависит немало. «Люди по природе, в общем-то, одинаковы;образ жизни — вот то, что их различает», — сказано в Луньюе. «Только самыеумные и самые глупые не могут изменяться», считал Учитель. Все остальные должныстремиться к самоусовершенствованию.
Конфуцийверил в едва ли не безграничные возможности человека и, отталкиваясь от этойверы, всегда стремился способствовать распространению знаний. Принципы егоэпистемологии (теории познания) в основном сводились к тезису: «Когда знаешь,считай, что знаешь; коли не знаешь, считай, что не знаешь, — это и естьзнание». Главное же — любить знание и стремиться к познанию всегда, всю жизнь.При этом важно уметь должным образом использовать полученные знания: «Учениебез размышлений напрасно, а размышления без учения опасны». Обе части этогоафоризма весьма емки: чтобы думать и что-то создавать, нужно многое знать;нельзя пытаться что-то сделать, не зная всего, что для этого нужно знать.Вообще же «учиться и время от времени реализовывать узнанное — разве это неприятно?» — с этого афоризма, как известно, начинается текст Лу-ньюя, чтопридает ему особое звучание.
Итак,человек для Конфуция — это человек, оснащенный знаниями и стремящийся кзнаниям, знание же для него — прежде всего знание нравственное, т.е. познаниезаконов жизни. Когда Конфуция спросили о смерти, он резонно заметил: «Мы незнаем, что такое жизнь, — что уж нам говорить о смерти?!» Учитель был великимморалистом и гуманистом, он учил восхищаться знанием, преклоняться перед всемизящным и радующим глаз (эстетика в его учении да и вообще в древнекитайскоймысли воплощалась в термине юэ, букв. «музыка»), строго соблюдать завещанныедревностью нормы, ритуалы и церемониал, ценить гармонию и чувство меры ивосхищаться теми, кто преуспел во всем этом. Но вместе с тем Конфуций, как ився шанско-чжоус-кая традиция до него, почти не интересовался проблемамионтологии и натурфилософии, мистики и сверхъестественного, магии и суеверий.Все, что не имело самого непосредственного отношения к тому, как людям следуетжить и какими они должны быть в этой жизни, как создать гармоничное общество исовершенное государство, было вне сферы его интересов и внимания. Небо, еговоля и связанная с ней судьба людей — вот, пожалуй, единственный элементмистики, который можно встретить в афоризмах Конфуция. Но и рассуждения на этутему отнюдь не насыщены мистикой и верой в сверхъестественное. Даже наоборот,ни весьма трезвы и рационалистичны — просто небесная воля в них играет рольнадчеловеческой разумной силы, вектор которой опять-таки вполне познаваем: ведисебя как должно, и Небо всегда будет с тобой.
БлагоЧеловека — наивысшая цель и ценность в доктрине Конфуция. Но его гуманизм стольже мало походил на европейский гуманизм времен Возрождения, как требованиефилософа всегда принимать во внимание, что любят и хотят люди, ни в коей мерене имело ничего общего с демократическими настроениями. Совсем напротив, люди вконфуцианстве — не субъект, но прежде всего объект — объект заботы, управления,наставления. Правда, не все. Цзюнь-цзы — это именно субъекты («цзюнь-цзы неинструмент»), тогда как противопоставленные им сяо-жэнь (простые люди, те, ктопривычно заботится не о высокой морали, но о повседневной низменной выгоде) иесть объекты, ими и следует управлять, о них и должны заботиться в их жесобственных интересах высокоморальные цзюнь-цзы.
4. Историческое значение конфуцианства.
ПатернализмКонфуция вполне вписывался в традицию и устраивал власть имущих, как иустраивал их возвеличенный им культ предков и мудрецов. Но максимализм Учителя,его нравственная бескомпромиссность были неприемлемы, и отнюдь не случайно, чтосамого Конфуция на службу не брали, отделываясь от него ничего не обязывающимидолжностями вроде дафу при не имеющем реальной власти правителе. Разумеется,такого рода синекура к концу жизни мудреца в чжоуском Китае уже мало чтозначила. Как известно, в этом скромном статусе он и умер, горько оплакиваемыйучениками, которые во время длительного траура жили рядом с его могилой. Именноусилиями учеников и был составлен трактат «Луньюй», зафиксировавший дляпотомков мудрость Учителя.
Афоризмы,конкретные поучения и вся тональность доктрины Конфуция позволяют заключить,что по своей натуре Великий Учитель был не столькоконсерватором-традиционалистом (хотя именно этот аспект в своем поведении онвсячески акцентировал), сколько новатором едва ли не радикального плана. Цельюего было преобразовать погрязшую в пороках Поднебесную, причем идеалом для негобыло не неясное в своих очертаниях будущее, но очень понятное всем и искусновозвеличенное в специально разработанных социально-политических иэтико-административных конструкциях Светлое Прошлое древних мудрецов. Впрочем,нарочитый акцент на традицию не должен затмить то бесспорное обстоятельство,что на деле традиция использовалась в конфуцианстве лишь в качестве формы.
Конечно,форме в этой доктрине придавалось огромное значение, она была элементом ритуалаи церемониала, основой социального порядка. Но при всем том главным было все,же то, чем и как заполнена форма. А заполнялась она не только патернализмом икультом древних, но и высокой нравственной позицией ответственных за судьбылюдей и призванных руководить ими старших, бескомпромиссностью в моральныхпринципах, ясно декларированным стремлением к знаниям и постоянномусамоусовершенствованию, т.е. к реализации заложенных в каждом лучших егопотенций. И именно поэтому Конфуцию удалось, пусть не при жизни, добиться того,что редко выпадало на долю мудрецов-реформаторов: по начертанным им эскизам, поего модели, в конечном счете, стал развиваться Китай. Его ответ на вызов эпохиоказался наиболее удачным среди других.
Разумеется,все это выявилось далеко не сразу. Ни ученики Конфуция, ни ученики его ученикови последующие поколения конфуцианцев вначале многого не добились. Им внимали, кним шли учиться, их идеи находили слушателей и почитателей, но правители вконце Чуньцю и тем более в Чжаньго в них не были заинтересованы. Чжоу-лускаямодель эволюции Поднебесной, стократ усиленная и улучшенная, как бы обретшаякрылья в конфуцианстве, не была принята даже там, где она появилась, т.е. вдомене Чжоу или в Лу, переживавших нелегкий период упадка власти легитимныхправителей. Там же, где легитимные правители из числа могущественных чжухоу обреталисилу, в чести были реформаторы и законодатели другого типа — из числа тех, ктоне делал нарочитого акцента на древние традиции и высокую нравственность, но,напротив, считал своим долгом прямо и откровенно, преимущественно силовымиметодами, проводить необходимые реформы и никак не увязывать их с тем, чтобудто бы было в древности. Впрочем, эта по-своему весьма логичная практическаяполитика правителей не меняла того факта, что на поставленныйтрансформирующимся Китаем вызов следовало искать ответы. Один из них,конфуцианский, стал широко известен уже в V в. до н.э. За ним, в конце V и в IVв. до н.э., последовали другие, каждый из которых заслуживает внимания иоценки.
Литература.
1. Границы Китая:история формирования / РАН; Институт Дальнего Востока / В.С. Мясников(общ.ред.), Е.Д. Степанов (общ.ред.). — М.: Памятники исторической мысли,2001. — 470с.
2. Грэй Джон Генри.История Древнего Китая / А.Б. Вальдман (пер.с англ.). — М.: Центрполиграф,2006. — 606с.
3. Всемирнаяистория: Учебник для студ. вузов / Георгий Борисович Поляк (ред.), АннаНиколаевна Маркова (ред.). — М.: Культура и спорт, 1997. — 496с.
4. Бадак АлександрНиколаевич, Войнич Игорь Евгеньевич, Волчек Наталья Михайловна, Воротникова О.А., Глобус А. Всемирная история: В 24 т. / И.А. Алябьева (ред.) — Минск:Литература
Т. 5: Становление государств Азии. — 543с.