Начало основания Севастополя

16

РЕФЕРАТ

по истории

Начало основания Севастополя

2009

Содержание

1. Екатерина II

2. Позор фрегата "Рафаил" и бессмертие брига "Меркурий"

1. Екатерина II

1783 год -- год основания города немеркнущей славы Севастополя -- будущей главной базы флота и отечественного Черноморского флота.

Еще в конце 1782 года императрица Екатерина II приняла решение о создании Черноморского военного флота и своим указом от 11 января следующего года предписала Адмиралтейств-коллегий: «Для командования заводимым флотом нашим на Черном и Азовском морях повелеваем тотчас отправить нашего вице-адмирала Клокачева, которому для принятия потребных наставлений явиться у нашего Новороссийского и Азовского генерал-губернатора князя Потемкина. На проезд его Клокачева всемилостивейше пожаловали мы 2000 рублей, да сверх того покуда при командовании там флотом останется, до назначения туда адмирала, производить ему на стол по 200 рублей на месяц. Мы не применем назначить и других флагманов в команду его. Адмиралтейств-коллегия долженствует по требованиям его вице-адмирала подавать ему всякое зависящее от нее пособие». Основным ядром создаваемого флота стали действующие эскадры фрегатов и «новоизобретенных кораблей» Азовской флотилии.

К этому времени Ф. А. Клокачев имел заслуженный авторитет опытного моряка, боевого адмирала и считался одним из самых образованных и порядочных людей своего времени.

Одновременно с созданием Черноморского флота решался и другой важный вопрос. Учитывая, что за прошедшие годы Турция многократно нарушала обязательства, принятые ею по Кючук-Кайнарджийскому договору, продолжала через своих агентов волновать жителей Крыма и Кубани, разжигать междоусобные раздоры в ханстве, князь Г. А. Потемкин провел переговоры с ханом Шагин-Гиреем и склонил войти «под державу Всероссийскую». Обосновывая значение закончившихся переговоров в укреплении позиции России на юге страны, он закончил свой доклад Екатерине II по данному вопросу такими словами: «Всемилостивейшая Государыня! Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить Вас не может, а только покой доставит... с Крымом достанется и господство в Черном море». 8 апреля 1783 года императорским манифестом было объявлено об удовлетворении просьбы хана Шагин-Гирея и принятии Крымского ханства, а также Тамани и всей Кубанской стороны под российскую корону.

«Божиею поспешествующею милостию мы, Екатерина вторая, императрица и самодержица всероссийская, московская, киевская, владимирская, новгородская, царица казанская, царица астраханская, царица сибирская, государыня псковская и великая княгиня смоленская, княгиня эстляндская, ли-фляндская, корельская, тверская, югорская, пермская, вятская, болгарская и инных; государыня и великая княгиня нова-города низовския земли, черниговская, рязанская, полоцкая, ростовская, ярославская, белоозерская, удорская, обдорская, кондийская, витепская, Мстиславская и всея северныя страны повелительница, и иверския земли, карталинских и грузинских царей и кабардинския земли, черкасских и горских князей и инных наследная государыня и обладательница:

В прошедшую с Портой Оттоманской войну, когда силы и победы оружия нашего давали нам полное право оставить в пользу нашу Крым, в руках наших бывший, мы сим и другими пространными завоеваниями жертвовали тогда возобновлению добраго согласия и дружбы с Портой Оттоманской, преобразив на тот конец народы татарские в область вольную и независимую, чтоб удалить навсегда случаи и способы к распрям и остуде, происходившим часто между Россией и Портой в прежнем татар состоянии.

Не достигли мы, однако, и в пределах той части Империи нашей тишины и безопасности, кои долженствовали быть плодами сего постановления. Татары, преклоняясь на чужие внушения, тотчас стали действовать вопреки собственному благу, от нас дарованному.

Избранный ими в таковой перемене бытия их самовластный хан вытеснен был из места и отчизны пришельцем, который готовился возвратить их под иго прежнего господства. Часть из них слепо к нему прилепилась, другая не была в силах противоборствовать.

В таковых обстоятельствах принуждены МЫ были для сохранения целости здания, нами воздвигнутого, одного из лучших от войны приобретения, принять благонамеренных татар в наше покровительство, доставить им свободу избрать себе на место СагибТирея другого законного хана и установить его правление; для сего нужно было привесть военные силы наши в движение, отрядить из них в самое суровое времй знатный корпус в Крым, содержать его там долго и, наконец, действовать противу мятежников силою оружия, отчего едва не возгорелась с Портой Оттоманской новая война, как то у всех в свежей памяти.

Благодарение Всевышнему! Миновала тогда сия гроза признанием со стороны Порты законного и самовластного хана в лице Шагин-Гирея. Произведение сего перелома обошлось Империи нашей недешево; но МЫ, по крайней мере, чаяли, что оное наградится будущею от соседства безопасностью. Время, да и короткое, воспрекословило, однако ж, на деле сему предположению.

Поднявшийся в прошлом году новый мятеж, коего истинные начала от нас не сокрыты, принудил нас опять к полному вооружению и к новому отряду войск наших в Крым и на Кубанскую сторону, кои там доныне остаются: ибо без них не могли бы существовать мир, тишина и устройство посреди татар, когда деятельное многих лет испытание всячески уже доказывает, что как прежнее их подчинение Порте было поводом к остуде и распрям между обеими державами, так и преобразование их в вольную область, при неспособности их ко вкушению плодов таковой свободы, служит ко всегдашним для НАС беспокойствам, убыткам и утруждению войск наших.

Свету известно, что, имея со стороны нашей толь справедливые причины не один раз вводить войска наши в Татарскую область, доколе интересы государства нашего могли согласовать с надеждою лучшею, не присвояли МЫ там себе начальства, ниже отмстили или наказали татар, действовавших неприятельски против воинства нашего, поборствовавшего намерению в уту-шение вредных волнований.

Но ныне, когда, с одной стороны, приемлем в уважение употребленные до сего времени на татар и для татар знатные издержки, простирающиеся, по верному исчислению, за двенадцать миллионов рублей, не включая тут потерю людей, которая выше всякой денежной оценки; с другой же, когда известно нам учинилося, что Порта Оттоманская начинает исправлять верховную власть на землях татарских, и именно: на острове Тамане, где чиновник ея, с войском прибывший, присланному к нему от Шагин-Гирея хана с вопрошением о причине его прибытия публично голову отрубить велел и жителей тамошних объявил турецкими подданными; то поступок сей уничтожает прежние наши взаимные обязательства о вольности и независимости татарских народов, удостоверяет нас вяще, что предложение наше при заключении мира, сделав татар независимыми, не довлеет к тому, чтоб чрез сие исторгнуть все поводы к распрям, за татар произойти могущие, и поставляет нас во все те права, кои победами нашими в последнюю войну приобретены были и существовали в полной мере до заключения мира: и для того, по долгу предлежащего нам попечения о благе и величии Отечества, стараясь пользу и безопасность его утвердить, как равно полагая средством, навсегда отдаляющим неприятные причины, возмущающие вечный мир, между Империями Всероссийской и Оттоманской заключенный, который мы навсегда сохранить искренно желаем, не меньше же и в замену и удовлетворение убытков наших, решилися мы взять под державу нашу полуостров Крымский, остров Таман и всю Кубанскую сторону.

Возвращая жителям тех мест силою сего нашего Императорского Манифеста таковую бытия их перемену, обещаем свято и непоколебимо, за себя и преемников Престола нашего, содержать их наравне с природными нашими подданными, охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную веру, коей свободное отправление со всеми законными обрядами пребудет неприкосновенно, и дозволить напоследок каждому из них состоянию все те правости и преимущества, каковыми таковое в России пользуется; напротив чего от благодарности новых наших подданных требуем и ожидаем мы, что они в счастливом своем превращении из мятежа и неустройства в мир, тишину и порядок законный потщатся верностию, усердием и благонравием уподобиться древним нашим подданным и заслуживать наравне с ними Монаршую нашу милость и щедроту.» -Екатерина -8 апреля 1783 года

Это позволило начать освоение Ахтиарской (ныне Севастопольской) гавани, принятой ранее для базирования флота. Началась подготовка фрегатов и других судов для перехода и постоянного базирования в Ахтиарской гавани. Согласно ведомости тех лет от 13 апреля 1783 года, состав эскадры, назначенной в поход для этой цели, представляется в следующем виде: в подразделении под вице-адмиральским флагом должны идти фрегаты «Девятый» и «Тринадцатый», бомбардирский корабль «Азов», шхуны «Победослав» и «Измаил», поляка «Патмос». Во главе с контр-адмиралом пойдут фрегат «Десятый», корабль «Хотин», шхуна «Вечеслав», поляка «Екатерина» и палубный бот «Битюг». В конце месяца поляки заменили фрегатами. На побережье Крыма прибыл гренадерский батальон, а в конце апреля Капорский и Днепровский полки, на которых была возложена охрана берегов полуострова.

Прибывшие войска заняли ранее подготовленные укрепления, дооборудовали их, построили жилые помещения и образовали центральный магазин-склад.

Несколько дней спустя, ярким солнечным утром 2 мая, в обширную Ахтиарскую гавань вошла первая русская боевая эскадра в составе одиннадцати судов под флагом командующего новым флотом вице-адмирала Ф. А. Клокачева. В ее состав входили «новоизобретенные» корабли «Хотин» и «Азов», 44-пушечные фрегаты «Девятый», «Десятый», «Двенадцатый», «Тринадцатый» и «Четырнадцатый», три вооруженных шхуны и бот.

Гром артиллерийского салюта и грохот отдаваемых якорей свидетельствовали о практическом выполнении манифеста императрицы о включении Крыма в состав России, начале создания Черноморского флота и основании города-крепости Севастополя. Офицеры и команды зимующих здесь фрегатов «Осторожный» и «Храбрый» капитана 1 ранга И. М. Одинцова, а также прибывшие части сухопутных войск торжественно встретили эскадру.

Командующий флотом отдал приказ командирам кораблей капитально располагаться в гавани с учетом предстоящей зимовки. Для этой цели была выбрана Южная бухта, где каждое судно получило постоянное место для стоянки и участок на берегу для постройки казарм и других необходимых помещений. В связи с медленным развертыванием дел по строительству кораблей на Херсонской верфи Г А. Потемкин приказал Ф. А. Клокачеву передать Севастопольскую эскадру во временное командование контр-адмиралу Томасу Федоровичу Мекензи, а «самому без промедления убыть для налаживания судостроения в Херсон».

В последующие дни командующий флотом развернул энергичную деятельность по организации предстоящего базирования кораблей в Ахтиаре, налаживании корабельной службы в новых условиях, предупреждения враждебных действий турецкой агентуры и по другим сторонам жизни эскадры. 8 мая он отбыл в Херсон. За два дня до отъезда адмирал отправил донесение вице-президенту Адмиралтейств-коллегий в Петербурге графу Ивану Григорьевичу Чернышеву, где докладывал о занятии гавани и в части ее оценки писал: «При сем не премину я Вашему сиятельству донести, что при самом входе в Ахтиарскую гавань дивился я хорошему ее с моря положению. Вошедши и осмотревши, могу сказать, что при всей Европе нет подобной сей гавани -- положением, величиной, глубиной. Можно в ней иметь флот до ста линейных судов, ко всему тому же сама природа также устроила лиманы, что сами по себе отделены на разные гавани, то есть военную и купеческую...»

О графе И. Г. Чернышеве следует сказать, что он с 4 июня 1769 года в течение 28 лет являлся вице-президентом Адмиралтейств-коллегий при номинальном президенте этого ведомства -- великом князе Павле Петровиче, назначенном на должность еще в восьмилетнем возрасте. Фактически он осуществлял руководство флотскими делами тех знаменательных лет и единственный в России имел воинское звание генерал-фельдмаршала от флота. Это звание он получил в 1796 году, причем император Павел I пожаловал его с примечанием: «генерал-адмиралом ему не быть».

Деятельность И. Г. Чернышева отличалась завидным многообразием. До назначения в 1763 году членом Адмиралтейств-коллегий и изменения присвоенного ему ранее звания генерал-поручик на вице-адмирал он занимал должности министра, посланника в Дрездене, Вене и Париже, затем стал главным директором в Комиссии о коммерции и мануфактуре и, наконец, в 1761 году был назначен чрезвычайным и полномочным послом в Аугсбурге на генеральном зерном конгрессе. Закончил свою жизнь этот много повидавший человек в 1797 году в Риме.

Выполняя задание Г. А. Потемкина, получившего после присоединения Крыма почетный титул «светлейшего князя Таврического», контр-адмирал Мекензи, оставшийся старшим в Севастополе, развернул строительство порта с адмиралтейством, городских строений и дополнительных крепостных сооружений. На западном берегу Южной бухты корабельные команды и солдаты гарнизона строили из местных материалов казармы, служебные помещения и небольшие домики для офицеров, сажали деревья, обозначали будущую Екатерининскую улицу. В начале июня заложили и в течение лета 1783 года построили первые четыре каменных здания: адмиральский дом, пристань, часовню и кузнечную мастерскую будущего адмиралтейства. Двенадцатого июня Ф. А. Клокачев отправил с нарочным донесение в Петербург, в котором докладывал о состоянии дел, начале судоремонтной деятельности и строительстве Адмиралтейства в Ахтиарской гавани.

Специальным указом от 10 февраля 1784 года Екатерина II предписала князю Г. А. Потемкину усилить работы «по строительству большой крепости Севастополь, где должно быть Адмиралтейство и верфь для первого ранга кораблей, порт и военное поселение». Под постоянным надзором светлейшего князя Таврического строительные работы в порту и городе осуществлялись довольно быстрыми темпами.

«Именный указ

Данный екатеринославскому и таврическому генерал-губернатору князю Потемкину об устройстве новых укреплений по границам Екатеринослав-ской губернии

10 февраля 1784 года

Как с распространением границ Империи Всероссийской необходимо нужно сообразить обеспечение оных, назнача по удобностям новыя крепости и уничтожа те, кои сделалися ныне внутренними, то вследствие того мы, по разсмотрении Ваших представлений, объявляем сим волю нашу.

Первое: начиная с пределов Екатеринославскаго Наместничества, где оное граничит с Польшею, устроить следующия укрепления:

1- е. Небольшое, но прочное укрепление при впадении реки Тясмин в Днепр, где оба берега сей реки начинают быть российские;

2- е. Крепость Ольвиапольскую, ради трех государств, столь близко граничащих;

3- е. Укрепление небольшое на устье реки Нигула к стороне Очаковской округи, как для обезпечения жителей, так ради прикрытия магазинов, кото-рыя во время войны с турками тут быть долженствуют;

4- е. Херсон, где имеют быть запасы большие для Адмиралтейства, сухопутных войск и осадной артиллерии;

5- е. Днепровскую крепость на Збуриевском лимане, где быть верфи военных и купеческих судов;

6- е. Кинбурн, о котором уведомлены МЫ от Вас, что он приведен в надлежащее состояние;

7- е. Перекоп, оставляя, как он есть, а только с наружным поправлением;

8- е. Евпаторию, или Козлов, небольшое укрепление, от котораго содержать батарею у Сербулата, как одних только мест, для приставания судам в том краю удобных;

9- е. Крепость большую Севастополь, где ныне Ахтияр и где должны быть Адмиралтейство, верфь для перваго ранга кораблей, порт и военное селение;

10- е. Балаклаву, исправя, как оная есть, и содержа стражу ея поселенными тут греческими войсками;

11- е. Феодосию, или Кафу, поправя старые замки и снабдя их артиллери-ею;

12- е. Вместо Керчи и Еникаля -- сильную крепость под именем Воспор, у Павловскаго редута, при входе в Воспор Киммерический;

13- е. Фанагорию, довольно сильное укрепление на острове Тамане;

14- е. Блокгаус у Еничи, где переезд на Арбатскую стрелку;

15- е. Ейское укрепление, приведя оное в доброе состояние.

Второе: строение сих укреплений препоручаем МЫ в главное ведомство и распоряжение Ваше, повелевая Вам при сочинении на каждое из них планов представлять НАМ и смету о суммах, на содержание их потребных, дабы МЫ об отпуске их могли дать НАШИ предпцсания.

Третье: по надобности линию Моздокскую связать с сими укреплениями, продолжа оную до Тамана, повелеваем Вам, чрез кого Вы разсудите за благо, сделать надлежащий и обстоятельный осмотр и потом НАМ со мнением Вашим представить.

Четвертое: остающиеся внутри пределов Государства город Таганрог, крепость Святыя Елисаветы и прочия, по старой и по новой линии лежащия, отныне крепостями не почитать, а оставить и их, в каком они ныне состоянии; относительно сделанных доныне в оных землях укреплений, обращая их во внутренние города или посады или как, по их состоянию и свойству в них жителей, остаться они могут; что ж касается до гарнизонов и артиллерии, об оных Вы распорядитесь по лучшему Вашему усмотрению.

22 февраля 1784 года императорским манифестом было объявлено об открытии для всех народов, в дружбе с империей нашей пребывающих, в пользу торговли их с верными нашими поддаными, наряду с Херсоном и Феодосией, одаренного прекрасной морской пристанью города Севастополя, известного до сего под названием Ахт-Яр». К этому времени в бухте базировалось уже три десятка боевых судов.»

13 августа 1785 года высочайшим рескриптом были утверждены первые официальные штаты Черноморского флота и адмиралтейства. По ним состав крупных судов молодого флота устанавливался в количестве двух 80-пушечных и десяти 66-пушечных линейных кораблей и двадцати фрегатов 50, 32 и 22-пушечных рангов. Больших фрегатов утверждалось восемь единиц, а остальных -- по шесть. Меньших по размерам судов штатами регламентировалось 23 единицы. Это количество продержалось шесть лет, в 1791 году количество линейных кораблей увеличилось до пятнадцати. Царский рескрипт предоставил Черноморскому адмиралтейскому правлению независимость от Адмиралтейств-коллегий в Петербурге. Флот на Черном и Азовском морях, равно как и судостроение в Херсоне, низовьях Дона и в Приазовье во главе с Таганрогской адмиралтейской конторой, управлялись теперь из Херсона и полностью подчинялись местному наместнику князю Г. А. Потемкину Таврическому.

Такая самостоятельность и подчинение деятельному и энергичному руководителю, пользовавшемуся неограниченным доверием императрицы, способствовало быстрым успехам в строительстве флота. Отделение от Адмиралтейств-коллегий позволило самостоятельно и оперативно, в зависимости от конкретных местных условий, распределять финансовые, материальные и людские ресурсы, выделявшиеся на создание флота, строительство верфей, портов, укреплений, жилых поселений и других необходимых объектов.

Кроме этого, на Херсонской верфи новые корабли и суда строились по проектам и чертежам, разработанным местными специалистами с учетом опыта и специфических условий плавания в южных морях. На них снижались кормовые надстройки, улучшалось парусное вооружение, подводная часть корпуса обшивалась медными листами.

Молодой военный флот и новый южный город мужали и развивались. К кампании 1786 года в состав эскадры входили уже многопушечный линейный корабль, четырнадцать фрегатов и свыше трех десятков других судов. На них сплачивались и повышали свою боевую готовность экипажи, осваивали опыт Чесменского и других сражений.

Заканчивая свое пышное путешествие по отвоеванным землям Тавриды, императрица Екатерина II в мае 1787 года посетила Севастополь. Вместе с ней в свите ехали многочисленные знатные иностранные гости: австрийский император Иосиф II, принц Нассау, князь де-Линь, английский посол Фитцгерберт, французский и австрийский посланники Сегюр и Кобенцль и другие. По пути, под Кременчугом, Г. А. Потемкин, уже три года носивший звание генерал-фельдмаршала русской армии, устроил для императрицы и гостей большие маневры войск под командованием Александра Васильевича Суворова, годом назад произведенного в генерал-аншефы. Маневры удались и вызвали соответствующую реакцию гостей. Однако главным, ради чего Екатерина II совершала столь длительное путешествие, было желание показать Европе, что Россия прочно стала на Черном море и в Крыму.

К ее приезду на ранее пустынных берегах Ахтиарской гавани красиво раскинулся утопающий в зелени Севастополь, а в его удобных глубоководных бухтах расположился многочисленный Черноморский военный флот. На якорях стояли готовые к выходу в море крупные 66-пушечные линейные корабли «Слава Екатерины» и другие водоизмещением до 3000 тонн с экипажем почти по 800 человек, быстроходные фрегаты, имеющие на своих батарейных палубах до 50 артиллерийских орудий, и много других различных кораблей и судов. Среди стоящих на рейде находился новый, построенный херсонскими судостроителями линейный корабль «Св. Павел», которым командовал капитан 1 ранга Федор Федорович Ушаков.

Встреча была исключительно торжественной и внушительной. Вид построенного за такой короткий срок боевого флота поразил иностранных гостей, а проведенные по приказанию князя Таврического практические стрельбы и маневры кораблей показали значительный рост военной силы России на Черном море. Особо отличился «Св. Павел» и его командир. Потемкин заметил морские дарования Ушакова и представил его императрице, а затем поручил ему обучение моряков Севастопольской эскадры.

Севастопольская демонстрация сильно встревожила европейские державы. Турецкие провокации и нарушения мирного договора усилились и приняли вызывающий характер. Предвидя быстрый разрыв, Екатерина II вскоре по отъезду из Крыма повелела флоту быть готовым встретить неприятеля в море, а Лиманской флотилии обеспечить защиту Херсона и Кинбурна. Одновременно, учитывая необходимость дальнейшего укрепления Черноморского флота, она писала и обращала внимание Потемкина: «Весьма важно протянуть два года, а то война прервет построение флота». К сожалению, получить необходимые мирные годы не удалось, обстановка на Черном море у побережья Крыма и в Днепровско-Бугском лимане с каждым днем становилась все острей и опасней.

Под давлением Англии турецкое правительство в июле 1787 года предъявило ультиматум: возвратить Крым, вывести русские войска из Грузии и отказаться от завоеванного права свободного прохода русских судов через Босфор и Дарданеллы. Пятого августа турки арестовали в Константинополе посланника России Якова Ивановича Булгакова. Базирующийся у Очакова многочисленный турецкий флот в составе более 35 парусных и гребных судов напал без предупреждения на два русских судна: 44-пушечный фрегат «Скорый» и небольшой бот «Битюг». Несмотря на огромное превосходство сил у турок, наши суда приняли бой и в продолжение трех часов отстреливались от наседающего неприятеля, а затем отошли к Глубокой пристани под защиту наших батарей.

Началась вторая русско-турецкая война 1787-1791 годов.

В марте 1790 года в командование Черноморским флотом и портами вступил контрадмирал Федор Федорович Ушаков. Будущий крупнейший флотоводец родился в 1744 году в семье мелкопоместного дворянина Тамбовской губернии, окончил Морской шляхетский корпус и двадцатидвухлетним мичманом начал свою службу на Балтийском флоте. В 1769 году его перевели на Азовскую флотилию, где он участвовал в первой русско-турецкой войне. Вернувшись через шесть лет на Балтику, молодой Ушаков командует фрегатом, много времени проводит в дальних плаваниях, в 1780 году ему поручается командование императорской яхтой, однако он вскоре отказался от придворной карьеры и получил назначение командиром 66-пушечного линейного корабля «Виктор». Последующие два года совершал походы на Средиземное море для охраны торговых судов от пиратских действий английского флота. В 1783 году капитан 2 ранга

Ф. Ф. Ушаков посылается на усиление вновь созданного военного флота на Черном море, в августе во главе большой команды матросов и мастеровых он прибыл в Херсон, где способствовал борьбе с чумой и ускорению строительства судов на верфи. За умелые и самоотверженные действия здесь награжден орденом, произведен в капитаны 1 ранга и назначен командиром строившегося линейного корабля «Св. Павел». Четыре года спустя по представлению Г. А. Потемкина Ушаков производится в капитаны бригадирского ранга и становится командующим Третьей эскадрой корабельного флота, в 1789 году ему присваивается звание контр-адмирала и поручается возглавлять флот, базирующийся в Севастополе.

Мужественный, деятельный и обладающий разносторонним опытом адмирал быстро завоевал авторитет и любовь моряков. Он повсеместно широко ввел на кораблях практические артиллерийские стрельбы, учил вести прицельный огонь в любых условиях, умело сочетать его с маневром, действовать решительно и до полного уничтожения кораблей противника. Главный командир флота и портов по-новому организовал и обеспечил проведение большой и кропотливой работы по укомплектованию кораблей судовым снабжением и запасными частями, много внимания уделял своевременному выполнению ремонтов в Севастопольском адмиралтействе, требовал проводить регулярные килевания и выходить в море с очищенной от обрастания подводной частью корпуса. Эти нововведения значительно повысили боевые возможности судов. При Ушакове Черноморский флот поднял свою боеготовность и обрел надлежащую маневренность.

29 декабря 1791 года в Яссах подписывается мирный договор, который завершил вторую русско-турецкую войну. Турция снова признала условия Кючук-Кайнарджий-ского договора 1774 года, подтвердила присоединение к России Крымского полуострова, Тамани и Кубанской стороны, отказалась от претензий на Грузию. К русским отошли новые земли между Днестром и Бугом, города Гаджибей и Очаков. Новый договор усилил позиции России на Балканах и Кавказе, сыграл крупную роль в дальнейшем освоении русскими Черного моря, усилении военного и торгового флота на нем и дальнейшего развития морского судостроения на юге России.

К этому же времени относится реорганизация Черноморского флота и управления местным судостроением. Главноначальствующий над ними генерал-фельдмаршал Г. А. Потемкин Таврический, обобщая боевой опыт длившейся уже четвертый год войны, в мае 1791 года, за несколько месяцев до своей смерти, разработал широкую программу дальнейшего развития флота и судостроения на Черном море. Проект предусматривал создание здесь двадцати линейных кораблей, из них два-три флагманских, вооруженных 90-80 орудиями, остальные 74-пушечные, четыре 40-пушечных фрегата, гребную флотилию из 36 легких судов и бригантин. Смелый и решительный государственный деятель не успел осуществить задуманное. Однако Екатерина II его планы не оставила без внимания, она положила их в основу новых штатов Черноморского флота, которые поручила составить вице-адмиралу Н. С. Мордвинову, занявшему вторично в 1792 году пост председателя Черноморского адмиралтейского правления.

Русский государственный и общественный деятель, граф и адмирал Н. С. Мордвинов около 50 лет своей жизни отдал флоту. Всесторонне образованный и энергичный офицер, обладавший ясным умом и знаниями, много плавал на судах, командовал кораблями и соединениями флота, занимал высокие командные должности, внес значительный вклад в дело освоения Черноморского бассейна и развитие Херсонского и Севастопольского адмиралтейств. Зная иностранные языки, он перевел на русский язык ряд книг по морским наукам и немало научных трудов написал сам. В 1802 году 8 сентября он был назначен первым в истории России морским министром, пробыл на этом посту всего около трех месяцев, вышел в отставку и занимался общественной деятельностью на разных государственных и выборных постах. В 1826 году, будучи членом Верховного суда, один из всех членов этого судилища отказался подписать смертный приговор декабристам.

Назначенная в феврале 1793 года комиссия в составе адмиралов В. Я. Чичагова и И. Пущина, государственного казначея А. Н. Самойлова и других рассмотрела разработанный в Херсоне проект штатов черноморским парусному и гребному флотам и адмиралтействам. Указом императрицы от 27 июля 1794 года новые штаты были утверждены. Состав флота определен из 15 линейных кораблей, 18 фрегатов, 75 мелких судов, 50 канонерских лодок и восьми бригантин, а также различных вспомогательных судов.

Вместе с разработкой указанных выше штатов флота на Черном море проводилась работа по улучшению конструкции линейных кораблей и фрегатов. Еще в 1793 году корабельный мастер А. С. Катасанов по заданию Черноморского адмиралтейского правления разработал проект 74-пушечного «новоманерного» линейного корабля новой серии. При проектировании использовал прогрессивный ост-индский тип судов, созданный в Англии в середине XVIII столетия и широко применявшийся в передовых европейских флотах. Спроектированные суда имели увеличенную на 3,7 метра длину корпуса, меньшую седловатость, почти сплошную за счет снижения кормовых надстроек и соединения шканцев с форкастлем верхнюю палубу, более совершенное парусное вооружение и рациональное расположение шлюпок, разные другие усовершенствования.

В 1796 году умерла императрица Екатерина II, начался непродолжительный, но чреватый странными делами период царствования Павла I. Черноморское адмиралтейское правление потеряло свою самостоятельность и перешло в подчинение Адмиралтейств-коллегий, правление и все его службы перебазировались в Николаев, туда же переехал и командующий флотом. Началась ревизия утвержденных два года назад штатов флота.

Созданный в 1796 году Особый комитет предложил в части Черноморского флота все линейные корабли свести в одну дивизию в составе трех эскадр общей численностью 15 единиц. Каждая эскадра предполагалась из одного флагманского 100-пушеч-ного корабля, трех 74-пушечных и одного резервного на 66 орудий. Для усиления линейного флота намечалось иметь шесть крупных фрегатов 50-пушечного ранга с крупнокалиберной артиллерией, позволяющей этим судам находиться в боевой линии наряду с линкорами. Работа Особого комитета продолжалась около двух лет. 1 января 1798 года новые штаты российских флотов были утверждены. В них по Черному морю, кроме указанных выше кораблей, пре усматривалось иметь четыре 36-пушечных фрегата, шесть меньших судов на 14-24 орудия, три катера и два бомбардирских судна, а также гребную флотилию из четырех фрегатов, трех голетов, десяти плавбатарей, ста канонерских лодок, трех бомбардирских катеров и шести брандвахтенных судов.

Вместо Черноморского адмиралтейского правления указом от 9 января 1798 года учреждалась Контора главного командира Черноморского флота и портов. Она состояла из командующего флотом и портами вице-адмирала, цейхместера (главного артиллериста) и пяти советников по числу экспедиций, обер-аудитора особой канцелярии, бухгалтерии и архивариуса.

2. Позор фрегата «Рафаил» и бессмертие брига «Меркурий»

Утром 12 мая 1829 года, находясь в плавании по Черному морю, при сильном тумане, русский фрегат «Рафаил» под командованием капитана 2 ранга Стройникова был окружен турецкими кораблями.

Фрегат «Рафаил» был заложен на севастопольской верфи 20 апреля 1825 года. Назван именем одного из семи архангелов христовой веры. Под именем Рафаил подразумевался ангел-исцелитель. Спущен на воду 8 мая 1828 года, в этом же году был придан Черноморскому флоту. Это был первый большой боевой корабль, построенный в Севастополе. Размеры фрегата: длина 41,8, ширина -- 11,8, осадка -- 5,1 метра. Штатный экипаж -- 44 офицера, всего 326 человек. Фрегат принимал участие в русско-турецкой войне 1827-1829 годов под командованием капитана 2 ранга Стройникова.

Турецкие корабли, окружившие русский фрегат, принадлежали той самой эскадре, которая, спустя два дня, попыталась пленить бриг «Меркурий». Турки потребовали сдачи русского корабля. Бывало так, что русские пленили турецкие корабли, случалось, что турки пленили русские корабли. Но турки брали в плен только обгоревшие останки кораблей. Никогда до этого туркам не удавалось взять в плен русский военный корабль без выстрелов. Капитан 2 ранга Стройников принимает решение спустить андреевский флаг и сдать свой корабль без боя. Турки, пленив русский корабль, переименовали его в «Фазли-Аллах» («Богом данный»).

Закончилась война, произошел обмен пленными. В страшном турецком плену из 200 человек экипажа фрегата удалось выжить чуть больше 70 человекам. После возвращения пленных на Родину последовал доклад императору Николаю I и о прибытии Стройникова в Севастополь. Царь был в гневе и на рапорте написал: «Разжаловать!.. В рядовые!.. Без срока службы... Без права женитьбы!.. Дабы не плодить в русском флоте трусов!..», а фрегат «Рафаил» приказал уничтожить.

Приказание царя было выполнено 18 ноября 1854 года -- русский фрегат «Рафаил», он же турецкий «Фазли-Аллах», был сожжен русскими в Синопском бою.

Через два дня после позорной сдачи в плен русского фрегат «Рафаил» под командованием капитана 2 ранга Стройникова произошло сражение, вошедшее в историю Черноморского флота. 14 мая 1829 года бриг «Меркурий» (20 орудий) под командованием капитан-лейтенанта А. И. Казарского смело вступил в неравный бой с двумя турецкими линейными кораблями: «Селимие» (110 орудий) и «Реал-бей» (74 орудия) В ходе трехчасового сражения, произошедшего недалеко от Босфора, бриг вышел победителем.

Курсируя недалеко от входа в Босфор, «Меркурий» неожиданно встретился с турецкой эскадрой в составе 14 кораблей. Уходя от столь превосходящего противника, бриг был настигнут двумя большими турецкими кораблями. Один из них имел на вооружении 110 пушек, другой -- 74, обоими кораблями командовали адмиралы. «Меркурий» был вооружен всего лишь 18 пушками.

Пока турецкие корабли догоняли бриг, Казарский собрал на совет своих офицеров. Штурман поручик Прокофьев сказал: «Бороться до конца, а в крайнем случае, если будет сбит такелаж и корабль получит пробоину, взорвать бриг на воздух, предварительно навалившись на один из турецких кораблей». Это предложение было принято единогласно. Взрыв порохового погреба возлагался на офицера, который к тому времени останется жив. Был приготовлен заряженный пистолет, выстрелом из которого в порох нужно было произвести взрыв. После этого Казарский обратился к своим матросам с речью, призвав их драться за отечество до последней капли крови.

«Меркурий» открыл по неприятелю огонь из кормовых пушек. Когда бриг очутился между вражескими кораблями, турки предложили русским морякам убрать паруса и сдаться, но героический экипаж русского суденышка повел ураганный огонь из всех своих пушек и ружей. Казарский умело маневрировал, избегая продольного огня. Через некоторое время русские ядра перебили снасти турецкого 110-пушечного корабля, и он был вынужден отстать. Но 74-пушечный корабль продолжал преследование, ведя по «.Меркурию» беспрерывный огонь. Меткими выстрелами русские моряки нанесли ему серьезные повреждения, и второй турецкий корабль был вынужден отступить.

За этот подвиг указом императора Николая командир брига капитан-лейтенант А. И. Казарский был произведен в капитаны 2 ранга, награжден Георгием 4 класса, назначен в флигель-адъютанты и в его фамильный герб был прибавлен пистолет. Позже, в 1830 году, выполняя личное поручение царя, флигель-адъютант А. Казарский посетил Англию для знакомства с королевским флотом. После возвращения на родину он пишет докладную записку царю, в которой излагает свои мысли по вопросу развития русского флота. Недолго жил обласканный царскими милостями Александр Казарский.

В 1833 году в Николаеве умирает его дядя, оставив А. Казарскому шкатулку с 70 тыс. рублей. К сожалению, шкатулка оказалась разграбленной не без участия николаевского полицмейстера Автомонова. Было назначено следствие, и капитан 1 ранга А. И. Казарский неоднократно говорил, что непременно откроет виновных. Полицмейстер Автономов имел связь с некой Михайловой, женщиной распутной и предприимчивой.

Однажды после обеда у Михайловой А. Казарский выпил чашечку кофе... Почувствовав на себе действие яда, он обратился за помощью к штаб-лекарю Петрушевскому. Лекарь объяснил, что Казарский беспрестанно плевал и оттого образовались на полу черные пятна, которые три раза были смыты, но оставались черными. Как следует далее из рапорта графа Бенкендорфа царю: «...Когда Казарский умер, то тело его было черно, как уголь, голова и грудь необыкновенным образом раздулись, лицо обвалилось, волосы на голове облезли, глаза лопнули и ноги по ступни отвалились в гробу. Все это произошло менее чем в двое суток. НазначенноеТрейгом следствие также ничего хорошего не обещает, ибо Автомонов ближайший родственник адмирала Лазарева». Так трагически оборвалась жизнь действительно русского героя капитана 1 ранга А. И. Казарского.