--PAGE_BREAK--Хану Тауке (1680 – 1718) на время удалось преодолеть внутренние междоусобицы, восстановить спокойствие в жузах, тем самым обезопасить кочевья казахских родов от внешних вторжений. Однако борьба за власть и сепаратизм султанов вскоре нарушили единство, чем незамедлительно воспользовались соседи. С юго-запада совершали набеги, волжские калмыки, поддерживаемы яицкими казаками; с севера нападали сибирские казаки; на кочевья за Яиком претендовали башкиры. С юга казахов теснили правители среднеазиатских ханств (Бухара, Хива). Но наиболее грозная опасность нависла над казахским народом с востока – со стороны сильного и агрессивного Джунгарского ханства, которое стремилось закрепить за собой торгово-ремесленные центры и караванные пути.
В период правления Тауке были предприняты важные шаги, направленные на укрепление государственности казахов в целях повышения ее эффективности перед лицом сильных внешних врагов. Для внутриполитической жизни казахских ханств первой трети XVIII в. Характерны периодические объединенные собрания представителей всех трех жузов, созывавшихся для обсуждения вопросов, требующих общих решении. По разным сведениям, они собирались ежегодно для совещания (маслихата).
В последние годы жизни Тауке, а особенно после его смерти, в казахском обществе вновь усилились центробежные тенденции, и его ближайшим преемникам все труднее было сдержать сепаратистские стремления других ханов и султанов.
Так еще при жизни престарелого Тауке небольшая часть казахских родов Младшего жуза и некоторые племенные подразделения кочевников Среднего жуза избрали ханом султана Каипа (ум. В 1717 г.), отпрыска одной из старших династий местных джучидов, занимавших в течение двух последних веков лидирующие политические позиции среди казахского населения. Подобный выбор не удовлетворил казахских старшин Младшего жуза, котрые в 1710 г., собравшись для советов в Приаральских Каракумах, провозгласили своим ханом в нарушение степной традиции и в силу чрезвычайных обстоятельств молодого султана Абулхаира (ум. 1748г.), представителя другой султанской фамилии, предки которого никогда прежде не избирались в казахские ханы.
Одновременно с приходом к власти в южных казахских землях и центральных регионах степи всех ханов и султанов, на территории Западного Казахстана быстро укреплял свои позиции хан Абулхаир, которому уже тогда было подвластно большинство родов Младшего жуза. Первоначальное возвышение и избрание его в ханы происходило в условиях быстро нараставшей военной конфронтации казахов с джунгарами, волжскими калмыками и башкирами. В военных действиях против джунгар Абулхаир показал себя талантливым полководцем, организатором всенародного отпора врагу. Он сумел за короткое время привлечь на свою сторону таких сильных и влиятельных батыров Младшего и Среднего жузов, как Богенбай (ум. В 1741 г.), Есет и Жанибек (ум. В 1751 г.), и занял положение наиболее авторитетного хана в Казахстане. И, естественно, именно ему, как правителю Младшего жуза, который был, подвергнут меньшему опустошению со стороны военных сил Джунгарского ханства, будет в дальнейшем принадлежать главенствующая роль в общеказахском сопротивлении джунгарам в 20-30-х гг. XVIII в.
В течение трех первых лет после смерти Тауке на роль политического лидера казахской аристократической элиты официально претендовал хан Каип, принадлежавший к потомкам Жадика или старшей ветви казахских чингизидов. Однако реальное положение этого хана, не имевшего сколько-нибудь солидной социальной опоры в виде относительно сплоченной и многочисленной группы казахских родов и социальных структур, оказалось очень неустойчивым, и в 1718 г. В борьбе за власть он был убит соперниками из Среднего жуза.
Исчезновение с политической арены хана Каипа и последовавшие затем драматические события крупномасштабной борьбы казахов с джунгарской военной агрессией выдвинули в Казахстане на первый план сложную личность хана Младшего жуза Абулхаира.
За время ойрато-казахской войны 1726 – 1729 гг. Абулхаира сумел существенно расширить границы своего политического влияния на территории Казахстана и добиться лидирующей роли в военно-политической жизни казахских общин. В 1730-1731 гг. фактический социальный статус Абулхаира в казахских жузах соответствовал званию «старшего» или «главного хана». По словам знатного батыра и старшины рода табын Богенбая, «после Тауке хана Абулхаир хан был главным и много чинил по своей воле, не имея ни от кого препятствия». Примерно также характеризовал политическую роль Абулхаира российский посол в Младшем жузе А.И. Тевкелев, когда писал в 1731 году в первом рапорте русской императрице, что до его приезда в казахскую степь Абулхаир был у казахов «между прочими ханами… в великом почтении». В другом рапорте, составленном год спустя, весной 1733 г., он вновь утверждал, что над всей казахской знатью «первенство имеет вышеозначенный Абулхаир-хан», который в то же время «без согласия прочих ханов и султанов один собою» никаких действий предпринимать не может [17]. Как о «главном и знатном хане, который на все семь сторон ответ собою давал и всей орде кочевать место распространял» говорили через пятнадцать после указанных событий на собрании народных представителей Младшего и Среднего жузов известный батыр Жаныбек и знаменитый Казыбек би, шомекеевского рода – Жаилган би, ряд биев и батыров алшынского союза и многие другие влиятельные лица Казахстана. Все эти свидетельства современников убеждают о том, что в конце 20-х – начале 30-х гг. XVIII в. Самой крупной и влиятельной политической фигурой в Казахстана был хан Младшего жуза Абулхаиа и, судя по отдельным документальным материалам, с его суждениями и поступками вынуждены были в той или иной степени считаться все остальные казахские ханы и султаны.
Абулхаир своевременно осознал, что сложившаяся к тому времени в Казахстане система власти и управления была неспособна обеспечить политическое влияние хана на отдельные группы населения в исторической перспективе, непрерывно поддерживать согласованность военных, и тем более политических, действий предводителей казахских подразделений и гарантировать высокую степень управляемости различными звеньями социальной организации казахов со стороны хана.
Проблемы укрепления единства внутри жузов, как известно, вызывали и раньше стремление самых авторитетных и дальновидных казахских ханов (Касым, Есим, Тауке) преодолеть сепаратизм старшин – родоправителей и влиятельных султанов. Отсюда позднее появились в исторических реминисценциях казахского народа известные выражения «Қасым ханның қасқа жолы» («Стобовая дорога хана Касыма») и «Есім ханның ескі жолы» («Проторенная дорога хана Есима»), а применительно ко времени Тауке — «Қой үстінде бозторғай жұмыртқалған» («На спине овцы жаворонки клали яйца»), которые понимались в смысле создания условий, содействовавших достижению народного благополучия и военных успехов казахов в годы правления названных ханов.
Подобно своим именитым предшественникам, Абулхаир также стоял перед традиционной альтернативой – либо, повинуясь логике жизненных обстоятельств, неизбежно утратить приобретенную в кровопролитных сражениях реальную власть, либо же настойчиво бороться за ее сохранение.
Политическая программа хана Младшего отчетливо просматривается в его многочисленных к русским властям и протокольных записях личных бесед с царскими чиновниками в 30- 40-е годы XVIII в. Центральным пунктом ее явилось стремление Абулхаира сконцентрировать всю полноту власти в казахских жузах в одном звене, в лице так называемого одного «старшего» или «главного хана». Последнего предполагалось наделить правом решать все внутренние и внешнеполитические вопросы без санкции ханского совета и собрания казахских родоначальников и биев, а его решения становились бы обязательными для всех старшин, султанов и прочих ханов. Чтобы сделать социальное положение хана более устойчивым, Абулхаир считал необходимым изменить порядок престолонаследия. В интересах обеспечения стабильности правления того или иного хана и устранения почвы для бесконечных междоусобных ссор, процедуру передачи ханского титула, следовало, по его представлению изъять из компетенции народных собраний, отменить принцип выборности ханов и сделать ханскую власть наследственной в рамках строго очерченного чингизидского корня. С этой целью он считал необходимым законодательно закрепить титул хана только за одной султанской фамилией и внутри нее передавать данный символ верховной власти преимущественно по прямой линии, от отца к сыну и т.д.
Как любой авторитетный политический лидер, и к тому же наделенный огромным честолюбием человек, Абулхаир, естественно, видел на месте воображаемого им самодержавного казахского хана исключительно самого себя и, никак иначе чем «старшим», «главным» или просто «казахским ханом».
В структуре правления основное различие между «властолюбивыми» амбициями хана Младшего жуза и его противников из лагеря жадиковских султанов заключалось в том, что политические интересы последних базировались на традиционных представлениях о самоценности «ханского имени» — уважение, общественное признание, престиж, почет и т.д., тогда как Абулхаир стремился перевести этот высший символ социальной иерархии из сферы компетенции обычного права в область государственных реалий и наполнить ханский титул реальной властью.
Однако такой сценарий развития событий совершенно не устраивал подавляющее большинство других представителей казахской аристократической элиты. Еще меньше были намерены считаться с политическими планами казахские правители, значительная часть которых была представлена биями. Представители этой социальной группы в соответствии с традициями обычного права играли видную роль в народных собраниях и совещательном органе при хане. Кроме того, все бии, как особое сословие, в силу специфик и социальных отношений в кочевом обществе обладали наиболее мощными рычагами влияния на казахское население.
В итоге все это привело Абулхаира к поиску потенциальных союзников и покровителей за пределами казахской степи. Поскольку же в сложившейся внутри- и внешнеполитической ситуации имело смысл обратиться только самой сильной и авторитетной на евроазиатском пространстве державе, имевшей помимо военной силы устойчивую традицию монархического режима, то, естественно, вектор геополитической ориентации хана Абулхаира обратился на рубеже 20-30-х годов XVIII в. В сторону соседней Российской империи.
1.2. ВХОЖДЕНИЕ МЛАДШЕГО ЖУЗА В СОСТАВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
В начале XVIII в. с новой силой возобновились попытки царских властей и русского купечества по закреплению достигнутых рубежей на востоке, причем на первый план вышла линия по Иртышу на всем огромном расстоянии от г. Тары до верховьев реки.
Усилению колонизационного движения на Восток, куда шел активный процесс расширения Яицкой линии, а Гурьевский городок обеспечивал охрану торгово-экономических интересов России, способствовали разные обстоятельства. Торговцы, члены дипломатических миссий, путешественники, искатели приключений, возвращаясь из среднеазиатских владений, Восточного Туркестана, Юго-Западной Сибири в русские города, приносили и распространяли порою баснословные сведения «об азиатских странах», лежащих за Иртышом. Не последнюю роль в утверждении политики расширения движения на Восток играли получившие широкую огласку слухи «о золотых россыпях» г. Еркети (ныне китайский город Яркенд).
Таким образом, необходимость удержания приобретенных Россией владений, установление со странами Центральной Азии торговых взаимосвязей, сочеталась с возрастающими потребностями страны в природных ресурсах, особенно в золоте, стимулируя стремление Петербургского двора к овладению, во всяком случае, к освоению земель, расположенных в стратегически важном направлении, где в постоянном противостоянии сталкивались далеко идущие интересы Джунгарского ханства, достигшего своего могущества в эти годы и казахских ханств, раздираемых внутренними противоречиями в ущерб важной цели – консолидации сил трех жузов. Все это определило интенсивный характер осуществления плана овладения территорией вверх по Иртышу еще при Петре I, искавшем кратчайшие пути к далекой Индии и Китаю. В то же время Россия, как известно, испытывала острую нужду в финансовых средствах, так необходимых для своих грандиозных преобразований, что обуславливалось затяжной для России войной со Швецией.
Говоря о стремлении русского царя к азиатским владениям, следует иметь в виду, что он не ставил перед собою план «захвата» Индии или какой-либо другой страны. Намерение Петра I было продиктовано его желанием установить широкие экономические связи с крупными странами Азии. Однако активизировавшееся при нем продвижение русских военно-разведочных отрядов в районе Северо-Восточного Казахстана вызвало противодействие джунгар, [21] кое-где в пограничной полосе начались столкновения, участились взаимные претензии и конфликты.
После Аныракайской битвы произошел раскол между казахскими правителями. В источниках не говорится о причинах такой несогласованности в поведении султанов – участников битвы. Известно, что вскоре после нее султан Абулмамбет откочевал к резиденции казахских ханов – Туркестану, а Абулхаир спешно продвинулся к русским границам. Есть основания полагать, что основной причиной раскола между казахскими ханами султанами после Аныракайской битвы явилась борьба за верховную власть. На место умершего старшего хана Болата, сына Тауке, претендовали от Среднего жуза Самеке, от Младшего – Абулхаир. Выбор большинства пал на Абулмамбета. Самеке и Абулхаир сочли себя обойденными и покинули поле битвы, тем самым нанеся непоправимый удар общему делу освобождения казахских земель от джунгарских захватчиков.
Годы нашествия джунгарских войск вошли в историю казахов как «Годы Великого бедствия», оставив глубокий след в экономической и политической жизни казахских жузов на долгое время.
Казахи не только понесли материальные и людские потери, но и временно лишились богатых пастбищ в Жетысу. Были нарушены веками установленные маршруты кочевок, уничтожены очаги земледельческой культуры в районе Сырдарьи и в Жетысу. Продвижение казахских родов в поисках пастбищ на запад и северо-запад было сопряжено с большими трудностями. Оно обостряло вопрос о кочевых пространствах между Уралом и Волгой, приводило к беспрестанным столкновениям с калмыками и башкирами. Захват джунгарскими феодалами городов на юге Казахстана имел серьезные последствия для экономической и культурной жизни казахского общества. Казахские роды оказались оторванными от торговых и ремесленных центров, крупные феодалы потеряли возможность получать дань с городского населения.
Нашествие Джунгарии ослабило хозяйственно-политические связи между казахскими жузами, в особенности Младшего и Среднего жузов со Старшим. «И Большая орда кочует от ни (Младшего и Среднего жузов) в дальном расстоянии к бухарам и с Среднею и с Малою ордами оная не съезжается, у них же хан особливо». Такое положение не могло не оказать тех начал централизации государственной власти, которые были заложены в годы правления Тауке.
В ходе борьбы с Джунгарским ханством Младший и Средний жузы распались на отдельные владения. Считавшийся старшим ханом, Абулхаир не распространял своей власти даже на весь Младший жуз. Кроме него правителями там были султан Батыр, сын Каипа, и султан Нуралы, сын Абулхаира.
В Среднем жузе были свои ханы. Из них известны Самеке, Кучук. Последний был ханом значительной части найманов и кочевал далеко от русских границ. Ближе к ним располагались кочевья хана Самеке. Кроме них, большим влиянием в Среднем жузе пользовались султан Абулмамбет и Барак.
Сложными оставались взаимоотношения казахских ханств с волжскими калмыками и башкирами. Не увенчались успехом переговоры Абулхаира с башкирскими старшинами о прекращении нападений. Добиться мира на западных границах Младшего жуза стало одной из главных задач хана Абулхаира. Это было крайне необходимо, чтобы развязать руки для борьбы с главным противником – Джунгарским ханством.
В сложных условиях внутреннего развития казахского общества, в окружении джунгар и волжских калмыков, башкир, яицких и сибирских казаков, находясь по существу в экономической блокаде, под постоянным давлением великой империи, правители казахских жузов были вынуждены искать союзника в лице Российской империи.
Укоренившаяся вражда между влиятельными султанами, старшинами, с одной стороны, между практически независимыми ханами трех жузовых объединений, с другой — сводили не нет усилия по консолидации народа, возрождению былой традиции формирования единого народного ополчения.
продолжение
--PAGE_BREAK--В этих весьма сложных условиях на долю Абулхаир хана выпала сложная миссия самому выступить инициатором обращения к Петербургскому двору, взять на себя ответственность произвести коренной перелом во внешнеполитической ориентации уже распавшегося объединенного нападения ойратских сил на мирные аулы, определить позиции русской императрицы.
Абулхаир, будучи султаном, еще до 20-х годов XVIII в. был довольно известен в русских дипломатических кругах. «Человек достаточного ума и не без лукавства», — [15] как о нем отзывался А.И. Тевкелев. Он, прежде всего руководствуясь стратегическими интересами казахской государственности, с другой стороны, опираясь на российскую администрацию, стремился возвыситься над другими своими конкурентами, вытеснив их с политической арены, пытался объединить силы и возможности для предотвращения ойратской агрессии с ее пагубными для народа последствиями, с целью самому стать единоличным предводителем объединенного ханства, как это было о времена знаменитого хана Тауке. Стремясь практически реализовать эти задачи, летом 1730 он отправляет свое посольство через Уфимское наместничество в Петербург к Российской империи, покровительства которой добивались многие малые и большие народы Центральной Азии.
Дипломатическая служба Петербурга к этому времени уже наработала достаточно большой опыт в разработке посольских документов, определяющих основные направления азиатской политики страны и по приему представителей восточных стран.
Принятие в состав волжских калмыков Аюки, Кабардинского княжества, земель грузинских правителей заметно расширяло сферы дипломатической деятельности Коллегии иностранных дел, и на сей раз посланцам Абулхаира были оказаны всяческие почести, его послы в количестве 7 человек во главе с Кутлумбетом Коштаевым были приняты с радостью и одарены ценными подарками, возвращены в степь в сопровождении внушительной комиссии во главе с переводчиком Коллегии иностранных дел А. И. Тевкелевым, в сопровождении военной охраны, в их число были два геодезиста – Алексей Писарев Зиновьев, направленные «для описания мест»
Прошедший петровскую школу государственной службы А.И. Тевкелев, как он сам признавался впоследствии, рассчитывал на повышение и получение наград, чего не удалось осуществить «за кончиною его императорского величества». В день отправки казахского посольства обратно в Младший жуз А.Тевкелеву была вручена любопытная по содержанию «Инструкция» из 12 пунктов. Написанный размашистым почерком, на четырех оборотных листах, этот документ являлся для дипломатической миссии своеобразной программой действий. Благодаря «Инструкции», на основании которой он завел специальный «Журнал», есть возможность воспроизвести реальную ситуацию, сложившуюся в ханской резиденции как в момент принятия императрицы, так и в последующий период обострения внутриполитической обстановки в Младшем и Среднем жузах.
«Инструкция от Государственной коллегии иностранных дел для переводчика ориентальных языков Мамету Тевкелеву при отправлении его в Киргиз – Кайсацкую орду для приведения оных в подданство России», — таково полное и официальное название наставлений внешнеполитического ведомства, оставивших глубокий след в его дельнейшей карьере и в истории казахско-русских отношений.
Отправляя дипломата, в Младший жуз, более близко расположенный к внутренним губерниям империи, правительство не располагало достаточной информацией о нем, и можно лишь констатировать предварительный, отрывочный характер всего того, что накапливалось о северо-западных районах Казахстана в канцелярии Коллегии иностранных дел, где набирался дипломатического опыта А.И. Тевкелева. «Инструкция» вменяла в его обязанности фиксировать «сведение о киргиз-кайсаках, изучить орфографию страны, народу приятно-ль подданство, кто ее соседи…умеют ли сами пушки лить…».
5 октября А. Тевкелев прибыл в урочище Майтобе на р. Ыргыз, где располагалась резиденция хана. Сопровождение знатного гостя хан поручил Нурмухамеду – Али Багадуру (Нуралы), старшему сыну, опытному воину, всецело поддерживавшему деятельность своего отца. Однако уже первые шаги сложной дипломатической карьеры бывшего татарского мурзы, которому были близки, понятны язык, обычаи Великой степи, столкнулись с невероятным сопротивлением видных старшин, султанов, большая часть которых, обнаружив «всю ложь», и слышать не хотела о русском подданстве, «хана не ставили и в грош». Раздосадованный открытой оппозицией, А. И. Тевкелев добивался от подавленного Абулхаира, «чего ради посланцы ево не праведно, словесно предложили в Москве», что его обращение к императрице будто бы как согласованный шаг всего «киргиз-кайсацкого народа», не является ли проявлением превышения собственных полномочий, «а ныне-то стало ложью, токмо ты один оное учинил». Один башкир из охраны также предупредил его о намерениях антиханской группировки сорвать переговоры и не допустить принятия грамоты. Башкиры, в том числе Таймас Шаимов, впоследствии за верность России удостоенный звания тархана, предлагал заручиться поддержкой прославленного батыра из рода табын Бокенбая, его зятя Есет-батыра и двоюродного брата Худайменды-мурзы, которые, по его мнению, «изо всех старшин лутчие и сильные люди и доброго состояния…чрез их ему Тевкелеву польза будет». Тевкелев, действуя по своему усмотрению, подкупил несколько защитников независимости».
Первым присягал на подданство Абулхаир хан, за ним последовал старшина Бокенбай, затем Есет батыр. Худайменды – мурза. Тут же присягнули на верность 27 старшин. Таким образом, первоначально присягу кроме хана подтвердили 29 лиц старшинского звания, а не 27, как написано в некоторых современных изданиях.
Приведу текст документа, так или иначе в корне изменившего всю политическую обстановку на Зауральской окраине России, заставившего ойратов с тревогой смотреть на дальнейший ход казахско-русского сближения.
Сначала идет перечисление титулов Анны Иоанновны, далее: «…понеже мы, великая государыня, Ваше императорское величество, усмотря из писания твоего Абулхаир-хана, и из своего доношения посланцев твоих Кулумбета (Кутлумбета) Коштаева, да Сейткула Кунадагулова (Койдагулова) желание твое во всем твоем владением быть в подданстве нашем всемилостивейшее на силе соизволили и грамотою нашею, отправленной с оными посланцами твоими о том к тебе хану, и кайсацкому войску милости повелили к Вам послать нарочно нашей государственной канцелярии поверенного переводчика ориентальных языков Мамета Тевкелева…»[18]. Таков текст первоначального указа, приведенного с некоторыми сокращениями. Документ составлен «на книжной хорошей бумаге, запечатлен государственной средней печатью»[18]. Так было положено начало присоединения обширного края к России.
Начавшись в сложно и тревожной обстановке, этот исторический процесс завершился военно-принудительными средствами в 50-60-х годах XIX в.
Хан Абулхаир добился своего, и грамота императрицы получила юридическую силу.
Из жалованной грамоты Анны Иоановны хану Абулхаиру о принятии в российское подданство Младшего жуза. «…Ежели на Вас кайсаков, будут нападать какие неприятели, чтобы Вы могли от того нашим защищением охранены быть и счислить бы Вас с подданными российскими. …надлежит Вам, хану и всему войску кайсацкому, содержать себя всегда в постоянной верности к нашему императорскому величеству и к нашим наследникам… С другими поданными российскими, с башкирами и калмыками, тогда Вам с ними вместе во определенные места ходить со всякою охотою…» [21]
А. Тевкелев также выполнил возложенную на него миссию, снискав признательность ханского окружения, заслужив презрение большей части кочевников, сведения для которых об этом в глубинные степные просторы доходили со значительным опозданием, обрастая в устных передачах «узун-кулака» с невероятными домыслами. Остро реагировали на свершившийся факт среднеазиатские тюркские владения, особенно соседнее Хивинское ханство, усмотрев в этом ослаблении позиции мусульманских стран Центральной Азии.
В целом, не отрицая объективной основы принятия Младшим жузом российского подданства, отметим, что не следует упускать из виду далеко идущие личные амбиции Абулхаира, его корыстные интересы, все более всплывающие не поверхность.
Относительно позиции Абулхаира с момента отправки им делегации в Петербург и принятия российского подданства не было единого мнения и в русской историографии: А.Н. Добромыслов, А.Н. Макшеев, И.Завалишин, В.Витевский, И.И. Крафт, П.И. Рычков одобряли и в целом оправдывали действия хана. Другой позиции придерживался А.Левшин, рассматривавший подданство как проявление личной воли Абулхаира и его ярых приверженцев лелеявших надежду «усилиться покровительством могущественной державы», что и побудило хана покориться со своими «ордами» императрице Анне.
Удачно завершив свою миссию, А.Тевкелев из урочища Найзатескен отправился в обратный путь. 2 января 1733 г. Он прибыл в Уфу в с ответным посольством Абулхаира, направленным в Петербург. Эту миссию возглавил второй сын хана Ералы, в нее входили: двоюродный брат Абулхаира султан Нияз, старшина Чардынбай, мурза Тугельбай и др. В результате переговоров вступление Младшего жуза в подданство России было оформлено окончательно. Глава делегации султан Ералы 10 февраля 1734 г., выступая на приеме у российской императрицы Анны Иоанновны в Петербурге «всенижайше рабски просил содержать (их) в неотменной своей императорской милости и защищении…»[18] Эти слова султана Ералы приведены в переводе тогдашней администрации.
Далее происходит воплощение планов Российской империи, а именно строительство крепостей. Производилось это с помощью различных экспедиций направленных на территорию Казахстана по приказанию императрицы. «Киргиз-кайсацкая экспедиция», вскоре переименованная в Оренбургскую, возглавил обер-секретарь Сената И.К. Кириллов, помощником назначен А.И.Тевкелев. Организаторы этой военной акции для достижения своих целей помимо использования крупного контингента, всерьез рассчитывали на межэтнические раздоры между башкирами и казахами. Из инструкции Анны Иоанновны И.К Кириллову: «Впрочем, что касается до металлов и минералов, кои найтися могут в ближних местах, в Башкирском и Киргиз-кайсацком владениях, в том поступать надлежащим образом, ища интересу нашему пользы…» [18].
Далее вспыхнули восстания против строительства крепостей. И все таки, несмотря на отчаянный героизм башкир, при явном попустительстве Абулхаира, Кириллову удалось построить на р. Орь крепость, ныне г. Оренбург (Орск), ставшую опорной базой в расширении колонизационного продвижения на восток.
В связи со смертью И.К. Кириллова в апреле 1737 г. Новым губернатором Оренбургского края стал В.Н. Татищев, выдающийся историк, способный администратор, продолживший строительство новой линии. По его инициативе г. Оренбург был перенесен с устья р. Орь на другое место, где находилась Красногорская крепость, а главной его политической целью оставалось закрепление подданства влиятельных чингизидов Младшего и Среднего жузов.
Царские власти решили подвергнуть Абулхаира повторной присяге. 3 августа в Оренбурге состоялась его очередная встреча с В.Н. Татищевым, на которой хан подтвердил прежнюю верность «подданнической присяге» и выразил «рабское повиновение». Тогда же, в 1740 г., приняли присягу на подданство хан Среднего жуза Абулмамбет и влиятельный султан Абылай.
Третья присяга Абулхаира на подданство России, которая состоялась в 20-х числах 1742 г., не имела того значения, которое имели присяги в 1731, 1738 годах.
Противодействие двух враждебных лиц – И.И. Неплюева – тайного советника и кавалера при Орской крепости и Абулхаир хана. Целью первого было: усиление власти России в Младшем жузе, устранение хана с политической арены, у второго же было противодействие.
Для осуществления своей цели первым шагом Неплюева было натравливание каракалпаков и башкир на казахов Младшего жуза.
Однако дальновидный хан сразу же после устранения ойратской угрозы предугадал конечную цель Петербурга и оренбургского губернатора – превратить весь Казахстан в колонию империи. Выведенный однажды из терпения хан заявил посланцам Неплюева, что «он не хан, а пастух лошадям», что «русские хотят поступать с нами, как с калмыками и башкирцами, но мы согласны умереть, чем жить под тяжким гнетом»; в другой раз, рассерженный грубыми нападками И.И. Неплюева, хан бросил ему в лицо, что «не из под сабли, а из под воли своей в подданство вступил…и по многим затруднениям едва успокоился». [18]
А вторым шагом было то, что о неприязненных отношениях Абулхаира и Барака Неплюев был осведомлен, и постоянно натравливая, их друг на друга, он добился устранения непокорного хана. Поводом к убийству Абулхаира стала его попытка контролировать маршруты торговых караванов, проходивших через кочевья султанов Барака и Батыра. Разграбление в начале 1748 г. Людьми Абулхаира свадебного посольства хивинского правителя Каипа, следовавшего к султану Бараку с подарками за сосватанную дочь, невероятно обострило отношения Барака и Абулхаира. И.И. Неплюев, зная групповые распри между высшей казахской знатью, способствовал их дальнейшему обострению. 1 августа 1748г. Во время стычки в стане прикочевавших к Абулхаиру каракалпаков, в районе междуречья Улькейек и Тургай, непокорный хан был убит.
Что касается султана Барака, то положение его можно считать незавидным. Вскоре он был отравлен своим политическими противниками, хотя распространялись также случаи, что это было сделано по требованию ойратского повелителя Цеван-Доржи.
Все это в совокупности подтверждает сложность, подчас противоречивость характера, политической сущности начального этапа присоединения, прежде всего двух этнотерриториальных объединений – Младшего и Среднего жузов.
ГЛАВА 2. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СРЕДНЕГО И СТАРШЕГО ЖУЗОВ НАКАНУНЕ ВХОЖДЕНИЯ В СОСТАВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
2.1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА СРЕДНЕГО ЖУЗА В КОНЦЕ XVIII — НАЧАЛЕ XIX ВЕКА
Приблизительно в то время, после смерти Тауке хана ситуация в Казахском ханстве обострилась. В Младшем жузе и ханом был выбран Абулхаир хан (после некоторых разногласий), в Среднем жузе социальные группы структуры конрат и большинство родов найманов признали над собой власть представителя другой старшей фамилии казахских султанов – хана Турсуна (ум. в 1717г). В кочевьях Старшего во главе казахских родов и общин поочередно находились в первые два десятилетия XVIII в. ханы Иман (конец XVII – первые годы XVIII вв.), Рустем (ум. в 1712 г) и Абдула (ум. ок. 1719 г.), которые владели также Ташкентом и прилегающими к нему городами. Помимо вышеназванных ханов в источниках упоминаются имена и некоторых других правящих джучидов, но каких-либо конкретных и относительно достоверных сведений об их правлении не обнаружено.
Подразделениями Старшего жуза стал управлять, приблизительно с 1720 г., сын Абдуллы Жолбарыс хан (ок. 1690 – 1740гг._, имевший свою постоянную резиденцию, как и его отец, в долинах рек Чирик и Арысь, а также на местности между Ташкентом и Туркестаном.
На территории Среднего жуза после Тауке некоторое время правил его старший сын хан Болат (ок. 1715 – ок. 1724 гг.), а приблизительно времени Отечественной войны власть в его пределах делили между собой родной брат Болата хан Самеке (ок. 1724 – ок. 1738 гг.), под правлением которого находились некоторые роды найманов, кыпчаки и часть аргынов, и сын хана Турсуна хан Кушик (ок. 1718 – ок. 1750 гг.), возглавлявший казахский род садыр объединения найманов и кочевавший в южных приграничных районах по Каратауским горам, между реками Талас и Арысь, на границе с Джунгарским ханством возле г. Сайрама.
Помимо всех перечисленных лиц, обладавших титулом хана, в 20-х гг. XVIII в. большим политическим влиянием в степи пользовались также некоторые султаны Среднего и Младшего жузов. К числу последних следует отнести второго сына хана Турсуна, одного из тогдашних казахских правителей, султана Барака (ум. в 1750 г), под управлением которого находились большинство родов найманов и часть конратов; сына хана Болата султана Абулмамбета (1739-1771гг.), возглавлявшего большинство родовых подразделений аргынов и некоторые социальные группы общин найманов и конратов; юного сына султана Уали султана Абылая (1711-1781гг.), управлявшего большим родом атыгай в структуре аргынов, сына хана Каипа султана Батыра (ум. в 1771 г.), находившегося во главе некоторых групп алшынов.
Тем не менее, после принятия Младшего жуза подданства России, положение в Казахстане оставалось весьма напряженным. Несмотря на некоторое ослабление напряженности в пограничной с Джунгарией зоне и заметное оживление русско-ойратской обменной торговли после миссии Угримова, угроза непредвиденных вторжений в пределы Среднего и Старшего жузов сохранялась.
продолжение
--PAGE_BREAK--Во второй половине 30-х годов Галдан Церен начал перебрасывать войска к границам Среднего жуза. В данной связи указ российской императрицы в июне 1734 г. О принятии Среднего жуза в состав России политически был оправдан, хотя заметим: большая часть этого этнотерриториального объединения оставалось самостоятельной вплоть до вступления в силу «Устава о сибирских киргизах» 1822г., разработанного графом, советником императора Александра I М.М. Сперанского, более того с кончиной хана Самеке (в ряде русских источников – Шемяк.) грамота об указе в Средний жуз так и не была доставлена.
Более того, Шахмухамед (Самеке), хан Среднего жуза, ревниво оберегая свою автономию и видя далеко идущие корыстные интересы России, а также усмотрев в этом процессе и проявление личных амбиций хана Младшего жуза, «скоро опомнился, понимая, что это событие должно слишком возвысить Абулхаира», отошел от покорности своих владений российским властям и даже совершал набеги на русские селения.
Ситуация в Старшем жузе оказалась в некоторой зависимости от позиции Галдан-Цэрена в связи с временным захватом ойратами некоторых его районов. Тем не менее, хан Жолбарыс, «родной брат Абулхаира», который подчинялся последнему, решил обратиться в Петербург с аналогичной просьбой. Грамота императрицы от 10 июня 1734 г. Влиятельным лицам Старшего жуза, из которых особо выделялись Кодар би, Толе би, Сатай, Ханегльды, Болек батыр, давала «всемилостивейшее соизволение о сем ведать …стас-советнику И.Кириллову полковнику учинить». [18]
Небезынтересно привести часть указа, предназначенного влиятельным феодалам Старшего жуза, с конкретной задачей склонить их к принятию подданства России: «И Вам Киргиз-Кайсацкой Большой орды Всемилостивейшее соизволение о сем ведать, и во утверждение Вашего в подданство наше прошение и вступления, ради учинения обыкновенной всеподданнейшей как присяги, прибыть Вам Бегам (бекам) и старшинам самим к оным нашим посланным С. Кириллову и полковнику Тевкелеву…и служить нам верно…» [18] однако удаленность региона от России, сложность положения в связи с временной зависимостью от ойратов отодвинуло на более позднее время осуществление этого акта, но уже насильственными методами.
Подтверждение Абухаиром верности прежней присяге, принятие ханом Абулмамбетом и влиятельным султаном Абылаем российского подданства не оправдало надежд казахов на позитивные перемены и укрепление своего положения среди соседних государств. Ойратская угроза, как и в 20-30-х годах, по-прежнему висела над степными обитателями как дамоклов меч.
К концу 40-х годов XVIII в. после непродолжительной стабилизации положение в Среднем и Старшем жузах вновь осложняется. Междоусобицы в Джунгарии, последовавшие за смертью хунтайджи Галдан- Цэрена, привели к ослаблению этой могущественной державы и обострению политической ситуации во всем регионе. Правители казахской степи воспользовались сложившимся положением и стали активно вмешиваться в дела Джунгарии и соседних государств. Несмотря на то, что официальным ханом Среднего и старшего жузов оставался Абулмамбет, реальная власть все более и более сосредотачивалась в руках влиятельного султана Абылая, опиравшегося на поддержку большой группировки батыров и биев, сложившихся в ходе казахско-джунгарских войн. Умбетей-жырау в своем произведении, посвященном оплакиванию смерти Богембая, утверждает, что после победы в поединке над Шарышем Абылай стал ханом.
Середина 50-х годов XVIII века характеризуется противостояниям Казахского ханства Джунгарскому ханству, а уже позже это Цинской империи.
Падение Джунгарского государства коренным образом изменило политическую ситуацию в регионе. Средний и старший жузы оказались лицом к лицу с огромной агрессивной Цинской империей, вынашивавшей захватнические планы и в отношении Казахстана. Абылай принял решение противостоять китайцам. На замену казахско-джунгарским отношениям пришли казахско-китайские.
Отражение цинской агрессии и возвращение земель на востоке Казахстана укрепили власть султана Абылая не только в Среднем, но и в младшем жузах. После смерти в 1752 году султана Барака он стал фактически единственным полноправным правителем в казахских степях.
Присырдарьинские земли были под властью султана Ералы, претендовавшего на власть в Старшем жузе и поэтому вынужденного прислушиваться к мнению Абылая. Султан Досалы, владения которого распологались в Приаралье, также был фактически независим от хана Нуралы, несмотря на поддержку российской администрации, не могу единолично, без согласия и поддержки Абылая, решать сложные внешнеполитические проблемы.
Аналогичная ситуация была и в Старшем жузе, находившемся под посредственным управлением престарелого Толе би. В 1758 году посланец оренбургской канцелярии М.Шихов доносил, что «большая орда состоит ныне под владением своего Тюлеби, который кочует близ…Сайрама, а …город Туркустан под властью имеет Убалмамбет-хан, который Абылай-салтану брат и его Средняя …орда по большей части слушает, и он, Абал- Маметхан, кочует во близости к Туркустану, а нередко живет и в самом городке Туркустане, и которого от жителей и все подати збирает». [18]
Статус Абулмамбета был двойственным. С одной стороны, он продолжал считаться верховным ханом и часто совершал инспекционные поездки по кочевьям Старшего и Среднего жузов. С другой стороны, без Абылая Абулмамбет не принимал ни одного серьезного решения и даже перепоручал их влиятельному султану. Так, в 1763 году он переслал Абылаю адресованное ему письмо с призывом присоединиться к антицинскому союзу центральноазиатских стран. [24]
К 1762 году, только благодаря посредничеству султана Абылая и бия Казыбека, Абулмамбету удалось вернуть г.Туркестан, отнятый у него за четыре года до этого сыном Самеке Есимом, также претендовавшим на титул хана. Как мы видим, в 50-60-е годы XVIII века Средний, Старший, а, отчасти Младший жуз находились под номинальной верховной властью Абулмамбета и под фактическим управлением султана Абылая.
Укрепление власти Абылая в Старшем жузе способствовала его активная деятельность по укреплению южных границ страны. В конце 50-х – начале 60-х годов особенно осложнились отношения казахов с кыргызами. Предметом спора стали жетысуйские пастбища к северу от Алатау, на которые после падения Джунгарии претендовали и казахи, и кыргызы.
К концу 60-х годов Абылай султану удалось укрепить верховную власть на большей части Казахстана. Средний и старший жузы полностью подчинялись ему, со многими правителями Младшего жуза он родственно был связан династийными браками, хан Батыр и султан ералы были его союзниками и даже Нуралы хан был вынужден с ним считаться. Уже в это период Абылай начинает в официальной переписке именоваться ханом, хотя формально верховным правителем остается престарелый Абулмамбет. Только после его смерти в 1771 году Абылай был провозглашен общеказахским ханом. Это была последняя попытка сохранить единое независимое казахское ханство.
Время правления Абылай хана можно считать периодом расцвета и стабилизации Казахского общества. Благодаря Абылай хану пошло по пути возрождения, победоносно завершило двухсотлетнюю войну, да и после этого успешно выдержало еще одно, боле серьезное испытание.
Когда Абылай покинул мир, его орда уже достигла того духовного могущества, которое могло противостоять будущим историческим бурям, передать будущим поколениям достойную эстафету.
После смерти Абылая на территории среднего и старшего жузов начинается политический кризис, приведший, в конце концов, к распаду политической системы Казахского ханства и потере им своей независимости.
В этот период значительно усиливается и Российская империя, пережившая ужасы Крестьянской войны, утвердившая как в Западной Европе, так и на Черном море. В русско-турецкой войны в 1768 – 1774 годов российские войска заняли Крым и ногайские степи, а в 1783 году крымское ханство перестало существовать. Россия единолично стала претендовать на наследие Золотой орды и главенствующую роль среди всех народов Евразии. Это облегчило экспансионистскую политику России в Центральной Азии, в т.ч. и в Казахстане.
Средний жуз в годы правления хана Уали. После смерти в 1771 году хана Абылая, осенью в казахских кочевьях началась подготовка к провозглашению ханом его старшего сына Уали. Кроме того на престол претендовали сын султана Барака Даир, женатый на дочери Абылая, правивший многочисленными родами в Центральном Казахстане и султан Кудайменде, сын хана Младшего жуза Батыра, также бывший зятем Абылая. Последний управлял уделом между Убаганом и Ишимом. В Южном Казахстане наиболее влиятельными были сын хана Абулмамбета Болат – султан и сын Шахмухамеда (Самеке) Есим-султан, владевшие городами на Сырдарье. В северо-восточном Жетысу правил престарелый Абулфеис-султан, другой сын Абулмамбета. Все остальные земли Среднего и старшего жузов были разделены между многочисленными сыновьями Абылая. Именно их поддержка и непререкаемый авторитет их отца обеспечили султану победу над другими претендентами на трон.
В декабре 1781 года в ауле Ханбаба – султана в присутствии цинских послов, султанов и биев Уали был провозглашен ханом и поднят на белой кошме. В процедуре избрания учувствовало около пяти тысяч представителей различных казахских родов, в том числе присутствовал и русский посол Чучалов. В начале 1782 года Уали направился в Петропавловскую крепость, где официально присягнул на верность России и был признан российской администрацией.
Уже то, что Уали одновременно присягал и России и Китаю, говорит о его стремлении продолжать политику отца. С одной стороны, он заявлял Екатерине II: «Пока жив буду, продолжу мое Вашему Величеству служение, сколько моих сил достанет». С другой стороны, хан периодически направлял в Пекин своих послов, уверяя цинского императора в своей лояльности. Тем не мене власть его не была абсолютной как у Абылай хана. В начале 80-х годов каракесек и тортеул ханом был провозглашен Даир, сын султана Барака. Его поддерживал султан Бокей, управлявший аргынскими родами по течению р. Нура.
А И. Левшин считал, что в 1783 году у казахов был еще один хан, сын султана Барака Ханхожа, провозглашенный после смерти Абулфеиса в найманском роду каракерей и признанный в этом достоинстве китайским императором. [24] Однако в этом году речь еще не шла о ханском титуле Ханхожи, а титуле своего отца – ван (т.е. князь).
Даир хан умер в 1786 году, его брат Бокей не смог добиться избрания и продолжал править в своих владениях с титулом султана. Таким образом, в конце XVIII века в Среднем жузе осталось два хана – Уали и Ханхожа.
Основным итогом правления хана Уали и его соперников стало общее ослабление Казахского ханства. Переход к удельной системе управления привел к росту влияния султанов, а раздробление центральной власти в конце XVIII – начале XIX веков – к усилению центробежных тенденций и фактическому распаду государства. Многие султаны и старшины, возглавлявшие роды, кочевавшие близ российской пограничной линии, искали поддержки у русских властей и налаживали с ними активные связи в обход хана Уали. Родоправители присягали на верность России в обмен на чины, подарки и обещания поддержки и укрепления их власти над казахскими общинами. Именно эта ситуация позволила России в 20-е годы XIX века попытаться ликвидировать ханскую власть в Среднем жузе и провести административные реформы, лишавшие казахов независимости и превращающие Казахстан в часть Российской империи.
В конце XVIII начале XIX веков предпринимались меры по организации непосредственного управления приграничными казахами. Всего в непосредственном подданстве России находилось более 140 тысяч казахов Среднего жуза.
В начале XIX века пограничными властями был предпринят ряд мер военно-разведывательного характера. Кроме научных и разведывательных целей, эти экспедиции также демонстрировали военную силу Российской империи и возможность русских войск достичь любой точки Казахстана.
Как видим, в начале XIX века политика России в Среднем жузе становится более активной. Это было вызвано как ослаблением Казахского ханства во время Уали хана, так и усилением влияния Российской империи в регионе. Все мероприятия колониальных властей имели цель подготовить почву для включения Северного и Восточного Казахстана в состав империи.
Таким образом, полная ликвидация ханской власти в Среднем жузе произошла в начале XIX века. Этому способствовала реформа, разработку которой возложили графу М.М. Сперанскому. 22 июня 1822 г. Царем было утверждено 10 законов, составивших основу «Учреждения для сибирских губерний», Устава об управлении «инородцами», Устава об управлении «Киргиз-кайсаками», Устава об этапах, Положения о земельных повинностях, Положения о хлебных запасах, долговых обязательствах между крестьянами и «инородцами». [18]
Таким образом, упразднение ханской, феодальной государственности в Среднем жузе произошло вследствие, с одной стороны, продолжавшихся в самом казахском обществе внутренних родовых раздоров, с другой – в результате военно-административных акций царизма.
Устав и сибирских киргизах в 1822 г., как первая царская реформа, разрушил всю структур традиционной власти, охватив все стороны социально-политической и хозяйственной жизни, углубив и без того острые противоречия внутри казахского общества.
2.2. ЗАВОЕВАТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ В ЮЖНЫХ РЕГИОНАХ КАЗАХСТАНА
В конце XVIII – начале XIX веков политическая обстановка на юге Казахстана отличалась от ситуации в остальных его частях. Южный Казахстан стал в начале XIX в. объектом экспансии среднеазиатских феодальных государств – Хивы, Бухары и в наибольшей степени – Коканда.
Период 10-20-х гг. XIX века характеризуется военной экспансией Кокандского и Хивинского ханств. Стремление пополнить казну из новых источников толкнуло Алим-бека (правитель Бухары 1800-1826гг.) и его окружение на завоевательные походы. Началом завоевания Южного Казахстана считается покорение Ташкента (начало XIX века).
Интерес к Южному Казахстану проявляли не только правители Коканда, но и соперничавшие с ними владетели Бухары и Хивы.
В то время как кокандские правители старались ввести прямое административное управление в Южном Казахстане, хивинские ханы продолжали использовать институт казахских султанов и ханов как главный инструмент своей политики в отношении казахов.
За активностью среднеазиатских ханств в Казахстане внимательно следили как русская администрация Оренбурга и Сибири, так и маньчжуро-китайские власти в Синьцзяне.
В Жетысу, где кочевали крупные объединения старшего жуза албан, дулат и шапрашты, еще в 1778 некий «ташкентский мингбаши (тысячник)» соорудил около р. Каскелен укрепление. В 1810-е гг. кокандская экспансия охватила сначала юго-западное, а затем и все южное Жетысу (Заилийский край). В этой обстановке представители Старшего жуза обратились в 1818 г. К царскому правительству с просьбой о принятии их в российское подданство. 18 января 1819 г. русское правительство, рассмотрев просьбу, официально провозгласило казахов старшего жуза подданными России. Тогда же сын Абылай хана султан Суюк (Сюк) присягнул на подданство вместе с 55 тыс. подвластными ему людьми. В 1822 г. еще 14 султанов – внуков Абылай хана и сыновей Адил – торе обратились к русским властям с прошением о подданстве, которое было удовлетворено подписанием Александром I 13 мая 1824 г. документа о подданстве этих султанов вместе с 165 тыс. душ мужского пола. Первыми приняли подданство объединения уйсун, жалаир, абдан (албан), суан, шапрашты, ысты, ошакты, канлы и др. Стремясь привлечь казахских скотоводов на свою сторону, русская администрация Сибири установила размер со скота в 2,5 раза меньше (1%), чем он взимался кокандскими сборщиками.
Вместе с тем Россия пыталась сдержать кокандское проникновение в Жетысу, пользуясь дипломатическими средствами.
Поражение царизма в Крымской войне (1854-1856) с блоком более сильных противников значительно ограничивало возможности активной внешней политики России. Между тем, новые рыночные отношения в стране быстро и уверенно набирали силу, требуя все новых и новых рынков сбыта и источников сырья для интенсивного развивавшейся российской промышленности и торговли. Они были на юго-востоке. Значение возросло. Встал вопрос об окончательном подчинении Казахстана и активизации разносторонних отношений со среднеазиатскими государствами.
С целью выяснения торгово-экономической и военно-политической ситуации в центральноазиатском регионе были отправлены в 1858 г. дипломатическое посольство Н.П. Игнатьева в Хиву и Бухару, экспедиция во главе с востоковедом Н.В. Ханыковым в Восточный Иран (Хорасан) и Герат, Ч.Ч. Валиханов под видом купца в составе торгового каравана в Кашгар. Материалы, доставленные ими, позволили царскому правительству выяснить действительную расстановку политических сил в Южном Казахстане и ханствах Центральной Азии, ознакомиться с их экономическими и международными связями, а также доказали существование широких завоевательных планов Англии по отношению к этим регионам.
продолжение
--PAGE_BREAK--