Каждый психотерапевт постоянно сталкивается с одним вопросом, который затрагивает сами устои его работы: "На основании чего вы ожидаете получить от сознания лечебный эффект? Мы очень хорошо знаем наши проблемы, гораздо лучше, чем вы. Но как же тогда самопознание может излечить наши раны?"
Для нас, психотерапевтов, этот вопрос важен в такой же мере, как и для пациентов. Не напоминает ли это старую сократову задачу: "Можно ли обучить добродетели?" переодетую в современную одежду и звучащую: "Можно ли обучить здоровью?" В общем-то, было бы очень удобно скрыться за ответом типа: "Подождите и увидите. Опыт покажет вам, что знание, в действительности, принесет исцеление". Слишком просто, потому что мы, с одной стороны, должны давать себе полный отчет о том процессе, который мы предлагаем в качестве средства лечения - о процессе, превращения в сознательное: то есть процессе достижения самопознания; а с другой стороны, для некоторых людей очень существенно иметь понятие о том, что происходит или вот-вот произойдет с ними. Ведь когда вы обращаетесь к врачу по поводу болей в животе или гриппа, вы же не вступаете с ним в рассуждения о причинах принятия этой или той формы лечения. Вы просто в той или иной степени слепо доверяете его умению и опыту. При соматических заболеваниях все, что остается делать пациентам - это более-менее переносить страдания и следовать до самого конца указаниям врача. Но в том-то и состоит фундаментальное отличие этого вида лечения от психотерапевтического анализа, что при психотерапевтическом лечении все зависит от добровольного желания пациента сотрудничать с врачом наиболее полным образом. Без такого личного усилия со стороны пациента все устремления психотерапевта обречены на провал. Анализ предъявляет такие большие требования относительно добровольного сотрудничества со стороны совокупной личности пациента, что во многих случаях этот метод является единственно возможным, а сам пациент только тогда выработает необходимую форму сотрудничества, когда полностью поймет фундаментальные принципы, лежащие в основе этой формы лечения, его окончательных целей. Вот почему мы, психотерапевты, должны хотя бы попытаться найти ответ на этот вопрос: "Как сознание может лечить?"
Мне бы хотелось, чтобы с самого начала было всем ясно, что мои попытки дать ответ на этот вопрос будут носить, из-за самой природы предмета, теоретический и даже философский характер. Я, надо сказать, не собираюсь нагромождать массу примеров из своей практики, чтобы потом сказать: "Вот, теперь вы видите, каким образом знание (или сознание) лечит на самом деле". Я возьму за основу лишь один важный, значительный пример и попытаюсь прояснить суть фундаментальной концепции. Этот случай поможет сделать понятными практические результаты аналитического лечения. Я надеюсь, что мне удастся сделать ясной практическую важность моих теоретических изысков.
В качестве иллюстрации я решил избрать два сна, которые приснились сорокалетней женщине, уже довольно долго находящейся в процессе анализа. Она обратилась ко мне по поводу депрессии и чувства общей тревоги. Вот ее первый сон:
"Тихое лесное озеро. На прибрежном лугу пасется черная лошадь. Через какое-то время она забеспокоилась, задвигала ушами и показалось, что она поджидает своего хозяина. Чтобы напиться воды, лошадь подошла к озеру. В воде отразился не образ лошади, а образ всадника, то есть человека в позиции сидящего верхом, но без самой лошади. Это был красивый мужчина в лиловом плаще. Лошадь вошла в воду, чтобы добраться до всадника, но его образ отступал от нее. Лошадь постояла в нерешительности, а затем зашагала прочь".
Мне пришлось бы истратить много времени, чтобы объяснить весь внутренний смысл и странности этого сна, и поэтому я ограничусь лишь наиболее значительными деталями. Первой поразительной деталью является то, что лошадь вроде бы ищет своего хозяина. Символ лошади постоянно присутствует в мифах и фольклоре. Это архетип, то есть фигура, образ, эманируемый из уровня коллективного бессознательного. Лошадь как животное выражает внечеловеческую (субчеловеческую) психе дочеловоческую, биологическую сферу, или, если использовать психологическую терминологию, бессознательное. Вот почему в фольклоре лошадь часто предстает ясновидящей и яснослышащей, а иногда она даже и говорит. Лошадь не только возит на себе всадника, но и продвигает его вперед, общается с ним и тем самым является символом транспортирующей силы, обладающей огромной динамикой. "Лошадь - динамическая сила и средство передвижения; она несет человека как волны инстинкта. Она подвержена панике подобно всем инстинктивным существам, которым недостает высшего сознания". (Jung, Modern Man in Search of a Soul, p.29. См. также Jung, Psychology) Вотан на Слейпнире, или рассмотренные под другим углом зрения, гибридные существа - кентавры - вот два примера из бесчисленного их количества, отражающих отведенную лошади в мифологии и фольклоре роль. Лошадь - биологическое либидо, природная энергия или, в самом широком смысле слова, бессознательная инстинктивная сфера. Черный цвет подчеркивает ее хтоническую земную сущность или, используя термин китайской философии, "Инь" = аспект.
Для того, чтобы стать продуктивной в человеческом и духовном смысле, эта примитивная энергия, бессознательное, требует сознательного направления. Это сознательное лидерство естественно выражается образом всадника. Вот почему во сне лошадь ищет своего хозяина. Но очень важно то, что всадник предстает как отражение самой лошади. Это указывает на по-настоящему магические взаимоотношения между лошадью и всадником. Они представляют фундаментальный союз, но, тем не менее, они разделены.
Лесное озеро - архетипная ситуация, которая также отражена в мифах и фольклоре: оно - место таинств в священной роще, где происходят великие трансформации, оно -фонтан юности, место перерождения, крещения, место инициации, оно представляет собой преисполненное магической мощью бессознательное. В этом силовом поле магии лошадь предстает трансформированной в своего хозяина, выражая в одно и то же время свое собственное отражение и завершение перехода на высший уровень. Во сне наездник появляется уже в готовой для верховой езды позиции, то есть принадлежащим лошади и связанным с ней самым тесным из возможных образов. Горделивое поведение всадника, его пурпурная королевская мантия указывают на возвышенный и доминирующий характер его положения. Но совершенно ясно, что лошадь еще не в состоянии дотянуться до своего хозяина.
Чтобы по-настоящему понять этот сон, мы обязаны помнить, что он приснился женщине. Это придает фигуре всадника - мужскому образу - особое значение. Всадник - типичный образ "анимус". Для женщины символ мужчины -анимус - означает дух в самом широком смысле этого слова, он выражает собой принцип Логоса, а поскольку в мужской психологии женщина - анима, то она представляет собой принцип Эроса. (См. Jung: "Woman in Europe", Contributions to Analitycal Psychology, CW v. 10, p.113.)
Поэтому сон показывает женщине, что чисто интеллектуальная, хтоническая сторона, бессознательное, должно управляться принципом духа. Бессознательное, как "объективная психе", должно быть уяснено и вестись субъективным эго-сознанием. Всадник, как выражение духовного принципа, все еще спрятан в магических водах озера; он всего лишь нематериализированное отражение, то есть нереализованная идея, она должна сначала родиться из глубоких вод бессознательного, переполненного жизнью. Но сейчас лошадь не может коснуться всадника и чем ближе она подходит, тем дальше отступает образ ее хозяина. Неизвестная сила мешает этим двум компонентам, которые являются, в конце концов, неотъемлемым единством с момента встречи.
Этот сон исходит из глубочайших слоев бессознательного. Бессознательное психе подготовлено еще недостаточно, и следовательно, представленный единством всадника и лошади, высший уровень сознания пока еще недостижим: уж слишком сильна разделяющая их неведомая сила. Эта сила сначала должна лишиться своего вредного влияния, то есть она должна понять, для чего на самом деле она существует еще до того, как произойдет великое воссоединение и достигается окончательная, предначертанная целостность. Практическую терапевтическую проблему представляет природа этого скрытого явления, делающего невозможным этот союз. А чтобы получить ответ на этот вопрос, необходимо изучить сон, последовавший непосредственно за ним. Второй сон был таким:
"Я находилась в большой, прекрасной передней, построенной в классическом стиле. Между двумя колоннами было очень много свободного пространства, но разобрать, что там было, невозможно из-за полностью загораживающих обзор висящих ковров. Пространство между двумя средними колоннами было заполнено прекрасной мягкой сине-серой кожей кенгуру. Я знала, что именно из этого места между двумя столпами вытекают источники Нила своим мощным потоком. Я испытала сильное желание увидеть это излияние. Я попыталась оттянуть кожу, но это было невозможно - слишком прочно она была прикреплена. Только своим внутренним взором я смогла увидеть как текут воды".
Очевидно, что центральный символ сна - кожа кенгуру, преграждающая путь источникам Нила. Нашей непроизвольной реакций является ощущение того, что Нил должен свободно течь из своих источников. Это же чувство нашло выражение в словах и поступках сновидящей. Несмотря на свою прелесть, совершенно ясно, что кожа играет отрицательную роль, так как блокирует источники Нила. Что же касается символического значения самого Нила, то его плодородная мощь уже вошла в поговорку.
Даже без знания каких бы то ни было ассоциаций пациентки, мы в состоянии интерпретировать этот сон как указание на такое состояние человека, в котором его предохраняет от использования в полной мере его жизненных, активных, творческих сил что-то весьма ценное и прекрасное само по себе, но в данной связи оказывающее подавляющий эффект. Когда мы узнаем обстоятельства и ассоциации сновидящей, то это главное впечатление еще более усилится и подтвердится.
Она - выглядящая гораздо моложе своих сорока лет очень красивая немка, мать двоих явно одаренных и привлекательных детей, которым она и посвятила свою жизнь. Несколько лет назад у нее скончался супруг. Чтобы объяснить причину ее тревоги и депрессии, я попросил ее рассказать мне всю историю ее жизни с особенным упором на ее брак. Все казалось в полном порядке и, по ее мнению, она прожила в браке со своим мужем в полной гармонии и это был счастливейший период ее жизни. Ее муж был замечательным доктором и ученым. Она сама перед и во время первой мировой войны была студенткой медицинского факультета в том же университете, где и познакомилась со своим будущим мужем. Из всего, что она мне рассказала, и из того, что я выяснил другим способом, ее муж был не только выдающимся ученым, но и очень преданным и мягким человеком, к тому же у нее были все основания гордиться своими детьми. Более того, ее финансовое положение было достаточно прочно, так что причиной ее депрессии могли служить только внешние факторы, очевидно потеря супруга около пяти лет назад. Очень странно, но она, однако, упорно отрицала это самое очевидное предположение. Она охотно соглашалась с тем, что тяжко страдала тогда и продолжает страдать еще и теперь от его утраты, но была абсолютно убеждена, что не это причина ее невроза, тем более, что она только что вспомнила, как во время замужества она страдала от похожих с виду беспричинных и почти необъяснимых приступов. Столкнувшись с такой ситуацией, любой опытный наблюдатель подумал бы, несмотря на очевидную искренность и ясные доводы, что не так уж и безоблачен был горизонт их семейной жизни. Потом уже в результате анализа обнаружился факт, что муж моей пациентки был слишком поглощен своей работой, предъявлял большие требования к жене как к помощнице, требовал ее поддержки как внешне, так и внутренне, в результате чего ей оставалось совсем мало времени "для себя". И несмотря на все это, она снова и снова повторяла, что приняла подобное положение вещей, не испытывая никакого чувства принуждения. Уже казалось, что прогресс в этом направлении невозможен. Но все же из всего рассказанного ею у меня возникло такое мнение, что данную линию нашего исследования надо обязательно довести до конца, а именно: из-за подавления своей собственной индивидуальности и личного развития она не была готова принять мои предположения, а значит и все мои знания не смогли бы ей помочь. И в этот-то драматический момент ей приснился вышеописанный сон. Когда она рассказала мне этот сон, то очевидным было тут же продолжить дальнейшие детальные расспросы об этой поразительной коже кенгуру. Сначала она не сказала ничего нового. Но, наконец, ей удалось вспомнить эту шкуру, около двенадцати лет назад она видела ее в доме у своей свекрови. Теперь, когда лед был уже взломан, она рассказала в сильном волнении следующую историю:
Незадолго до начала войны 1914 года один молодой доктор-англичанин работал в том же университете, где она изучала медицину. Они стали очень дружны между собой, а затем крепко полюбили друг друга. У них уже вот-вот должна была состояться помолвка, как разразилась война и внезапный отъезд ее английского друга положил конец этим прекрасным планам. В дни своего студенчества, несмотря на привязанности к англичанину, она завела дружеские отношения и со своим будущим мужем. Он уже работал в той же больнице. Он в нее влюбился и сделал предложение. Хотя он и нравился моей пациентке, и при том весьма сильно, но она отказала ему: так как собиралась замуж за англичанина. Но в той сложной ситуации, в которой она сказалась, она. не без значительных внутренних конфликтов, согласилась выйти за немца. В конце концов, ее внутреннее сопротивление достигло такой степени, что она, несмотря на всю ее симпатию и любовь к своему жениху, решила расторгнуть помолвку. Для осуществления своей цели она отправилась поездом в другой город, где в это время жених гостил у своей матери. Как только она вошла в дом своей будущей свекрови, то первое, что она увидела, была огромная шкура кенгуру, имевшая странное отношение к ее жениху. В соответствии с его научной компетенцией, директор крупного зоопарка поручил ему проводить вскрытие умерших животных. Именно таким образом и оказалась у него эта шкура, а затем он отдал шкуру матери. Но моя пациента была буквально ошеломлена теплыми и нежными приветствиями своей свекрови, подавлена чувством жалости к своему жениху в такой мере, что оказалась не в состоянии выполнить свой первоначальный план и расторгнуть помолвку. Она только еще больше привязалась к нему, и в результате всего этого они очень скоро поженились. В течение всей своей гармоничной и, в целом, очень счастливой супружеской жизни она смогла это все подавить, а следовательно, смогла забыть начисто о существовании шкуры кенгуру. Но, тем не менее, ее бессознательный разум сохранил этот образ и из-за впечатляющего и поражающего внешнего вида, и особенно потому, что это было первое потрясение, пережитое ею в доме у свекрови, где и произошло такое важное событие. Шкура кенгуру, так сказать, стала для нее символом сомнительности ее решения о замужестве.
Этот сон обеспечивает удобную возможность для раскрытия его содержания. Если рассматривать сон с чисто редуктивной позиции, то есть связывая его содержание с подавляемыми переживаниями, то проблема замужества явно занимает центральное место.
Точно так же как шкура кенгуру запруживала накопленные воды Нила и предотвращала течение их по естественному руслу, так брак моей пациентки положил конец развитию ее собственной личной жизни, ее личных способностей. Вполне ясно, что она совершила героическую попытку подавить мрачное осознание того, что сделала ошибку, подчинив себя полностью интересам и личности своего любезного и одаренного мужа. Эта ошибка стоила ей полной потери своей личной жизни. Серьезность образовавшегося расщепления и степень ее сопротивления любому сознательному восприятию реального положения вещей определяет не то, что она оказалась в состоянии полностью забыть столь замечательный предмет как шкура кенгуру, а то, что от нее потребовались такие сосредоточенные усилия, чтобы реконструировать, восстановить историю, связанную с этой шкурой.
Конечно, именно существование такого сильного сопротивления объясняет, почему в этом или похожем случае только анализ может выявить реальное положение вещей. Целью анализа является, так сказать, освобождение сдерживаемых вод, удалив с их пути запруду в виде шкуры кенгуру. Однако, первоначально моя пациента наотрез отказывалась принять мое предположение, что ее замужество могло быть в некоторой степени ответственно за теперешние трудности, теперь она не могла отрицать факты из своего сна.
Определить значение сна принятым двадцать лет назад ошибочным решением, значило бы стать в слишком однобокую позицию и было бы совершенно невозможно оправдать ее компенсаторный и конструктивный характер. Нет сомнения в том, что это ошибочное решение серьезно приостановило внутреннее развитие пациентки, но не следует забывать и то, что несмотря на это, брак ее был очень счастлив и в последующем обеспечил ее достаточным количеством положительных ценностей, которые смогли компенсировать сомнительные его аспекты. Потому необходимо найти ответ на вопрос, почему сон выбрал именно этот момент, чтобы вызвать в воспоминаниях произошедший так давно случай. Другими словами, каково его значение в ее актуальной ситуации?
Сны работают с высочайшей экономичностью. Если сон воспроизводит ситуацию, принадлежащую к далекому прошлому, то только из-за его отношения к настоящему. Принимая то, что распознание и восприятие подавленного переживания является само по себе важным положительным фактором, надо тем не менее спросить, каким же образом эта ситуация собирается помочь этой бедной женщине в ее теперешнем горе понять, что она зафиксировала самую главную ошибку двадцать лет назад. Не обострит ли это невроз тем, что заставит ее считать сомнительной ценность предыдущей жизни и ее достижений. Если распознание прошлой ошибки является ценным, другими словами, продуктивным, то это должно содержать в себе намек на то, как можно исправить эту ошибку и тем самым способствовать лучшей жизни в будущем. Это конструктивный и синтетический аспект сна в противоположность к его редуктивному и аналитическому аспекту. Этот конструктивный аспект можно сразу же заметить, если понять, что вскрытая сном ошибка относится не только к одному изолированному случаю в прошлом, а должна рассматриваться как типичное и симптоматичное отношение моей пациентки ко всей жизни. Сон показал, высветил ту трудную ситуацию, в которой она действовала против своей "лучшей доли" и позволила себе столь фатально подвергнуться влиянию и стать послушной желаниям и потребностям других, вместо того, чтобы идти по правильной дороге, подсказанной ее инстинктами. Она пассивно подчинилась влиянию других, вместо того, чтобы активно формировать свою собственную жизнь. Другими словами, он усвоила типично однобокую (фемининную) женскую позицию.
Знаменательно, что в общих чертах подана та же проблема и в первом сне с лошадью и всадником. Это открывает необходимость коррекции и дополнения чисто фемининной и инстинктивной стороны ее природы сознательным контролем при помощи интеллектуального или маскулинного закона, поднимающегося всю ее жизнь на более высокий уровень. Здесь важно избежать ошибочного суждения, будто маскулинный принцип, закон является сам по себе доминирующим по отношению к фемининному. Один компенсирует другой. Таким образом, мужчина, живущий слишком односторонней, маскулинной жизнью, то есть интеллектуальной и активной жизнью, нуждается в компенсации развитием более "фемининной" позиции, то есть развитием чувственной стороны. В равной мере слишком фемининная женщина нуждается в развитии своей интеллектуальной стороны. Совершенства можно достичь только синтезом Логоса и Эроса. Во сне также подразумевается, что слиянию двух сил противостоят определенные глубинные воздействия. Только помня об этом становится понятным настоящий смысл сна о блокированных источниках Нила. Сон иносказательно выразил ее теперешнее психологическое состояние и обязанности. Этот сон твердо поддерживает предположение, что умная и одаренная женщина сорока лет, погрузившись полностью в воспоминания прошлого и заботу о детях, серьезно пренебрегает обязанностью развития ее собственной личности в духовном отношении. Типично фемининная и пассивная позиция к жизни прекратили ее развитие, она должна научиться компенсировать ее при помощи принятия более активной "маскулинной" позиции. В данном случае сон о шкуре кенгуру напоминает ей о предыдущей ошибке, предупреждает, что в ее теперешней сложной ситуации снова появились сходные влияния на нее, угрожающие преградить путь живительной влаге.
Если воды Нила обязательно должны вытечь, то необходимо принять и усвоить эту компенсирующую позицию, которую в первом сне символизировала фигура всадника. Он выражает активную, смелую, маскулинную позицию самоуверенного лидерства как противопоставление позиции пассивного подчинения. Следовательно, сон о лошади и всаднике излагает как бы план действий. Важно и то, что в этом сне-плане лошадь пока еще не может встретиться со своим всадником. Ведь он, в действительности, присутствует скорее потенциально, чем фактически. Моя пациентка должна перебороть свою депрессию и дезориентацию, но для этого она должна уяснить пока еще ею не понятую концепцию того, что персонифицированный в образе всадника анимус является компенсирующим ее фемининную психологию элементом, для нее совершенно бессознательным до тех пор, пока она не выберется из чисто инстинктивной и устаревшей фемининной позиции. Первым шагом на пути к усвоению более активного и энергичного образа жизни, естественно, станет принятие подавляемого ею прежде мнения относительно того, что уже было сделано. Вот почему сон вернул в сознание уже подавленную ею ситуацию. Именно поэтому для нее, как для женщины с ее женскими чувствами и идеалами, столь трудно и рискованно понять, что она должна сама сделать первый шаг, приняв и осознав свою ошибку, чтобы найти новую адаптацию к жизни, адаптацию, делающую возможной излечение. Вот почему этот сон открывает ее типичное отношение к жизни. Как только она начнет воспринимать знания и обязанности и воплощать их в жизнь (то есть ассимилировать знания, уже ею полученные), то бесплотный доселе образ всадника материализуется и лошадь, и всадник пойдут вместе.
Обсуждавшиеся выше два сна оказались поворотным пунктом в дальнейшем лечении Потом уже становилось все более и более ясно, что невротические симптомы были вызваны пренебрежением и сдерживанием ее индивидуального развития. Из зависимой и нерешительной женщины она превратилась в активную и независимую женщину, которая легко создавала свою жизнь в соответствии со своими потребностями. Она, например, сделала себе новую карьеру, пользуясь своими предыдущими познаниями в медицине и нашла, таким образом, адекватный и удовлетворительный выход для своей энергии. Более того, новые неожиданные человеческие взаимоотношения, открывшиеся перед ней, соответствовали ее натуре и продолжали ее дальнейшее духовное развитие. Ей казалось, что мир, в котором она начала жить, переменился, но на самом деле переменилась она сама.
Видно невооруженным глазом, что увиденные во сне разделенные лошадь и всадник указывают на расщепление сознания сновидящей и на неудовлетворенное и неразрешенное состояние внутреннего напряжения. В равной мере очевидно и то, что депрессия и чувство тревоги у моей пациентки пройдут только тогда, когда исчезнет это расщепление или, используя фразеологию сна, когда воссоединятся всадник и лошадь. Мне бы хотелось проследить еще глубже скрытый смысл это сна и, основываясь на этом состоянии расщепленности, найти ответ на вопрос, поставленный вначале: знания какого рода и каким образом могут привести к излечению. Мы уже увидели, что, с одной стороны, лошадь и всадник символизируют инстинктивную энергию с одной стороны и сознательное лидерство - с другой. Взятые вместе, они отражают на более высоком уровне и гораздо более глубоком значении символ определенной неделимой целостности. Он образует самодостаточное единство, независимо от значимости его компонентов. Лошадь - независимая сущность, и всадник - тоже независимая сущность. Но все же значение сна заключено в том, что, хотя оба этих образа существуют бок о бок, но каждый компонент полностью раскрывает свой основной смысл только тогда, когда с ним соединяется другой компонент: каждая половина предполагает наличие второй. В этой связи лошадь подразумевает всадника, также как термин ведущий подразумевает наличие ведомого, так же правое неполно без левого, или север без юга, или, пользуясь китайскими символами, Инь и Ян неразделимо переплетаются друг с другом. Одна часть без другой незакончена в глубочайшем смысле этого слова и нуждается в завершении. Обе части приобретают свой собственный смысл лишь в единстве, но, будучи объединенными, становятся уже чем-то иным и большим, нежели простая сумма их отдельных сущностей. Лошадь плюс всадник, правитель плюс народ, Ян плюс Инь - все это нечто большее и иное, чем их простая сумма, а именно - союз двух, неразрушимое единство, обусловленное их подлинной взаимозависимостью. Здесь вопрос заключен не в какой-то данной лошади и не в каком-то независимом и, так сказать, случайном мужчине, который как раз проходил мимо, а именно в предшествующей взаимосвязи: лошадь искала своего хозяина, всадник принадлежит своей лошади.
Вот эта взаимосвязь и образует двигательную силу, т.е. когда один компонент соотносится с другим, это мгновенно поднимается в сознание, даже если они существуют как скрытая, латентная энергия. Этот критический момент наступил именно тогда, когда возникло состояние динамического напряжения, и каждый компонент начал соединяться со своей другой половиной, и тогда сознание начнет лечение. Если возникло такое динамическое напряжение, и незавершенная часть взмолилась, из-за своей неполности и отсутствия своей другой половины, то это неизбежно вызовет потребность полноты, "целостности". Когда сон произвел образ лошади, то это обусловило неизбежное и очевидное появление фигуры всадника. И пока лошадь существует без всадника, до тех пор она будет оставаться неудовлетворенной, следовательно останется необходимость поиска партнера. Стать сознательным означает, таким образом, стать осведомленным о своей другой половине, узнать о существовании недостающей части. Сознание заключается в овладении предопределенным единством при помощи знания. Страсть к цельности удовлетворится и успокоится только тогда, когда в сознании ассимилируется недостающая часть. В этом вся суть дела.
Человеку присущи тяга и стремление к целостности, но только когда это стремление осуществится, только тогда сотрется и нейтрализуется это негативное состояние напряжения. Такое единство может достигаться только при помощи знания о недостающей части, то есть когда человек стал полностью сознательным. Это то, что, например, имеют в виду Упанишады говоря: "Брама - это знание Брамы".
В "Пире" Платон рассказал величественный миф о ранней стадии развития человечества, когда его природа была еще андрогинная, то есть и мужская, и женская одновременно, и люди были круглые как шар. Каждый человек имел по четыре руки и ноги, голова помещалась на одной шее, но имела два лица и четыре уха, половые органы, как и все остальное, тоже были двойными. Велико и ужасно было их могущество, давая им возможность взбираться на самое небо и поднять кощунственную руку на богов. Чтобы покарать их за столь дерзкую и безрассудную шалость, Зевс решил разделить их пополам, и стали люди с тех пор ходить на двух ногах. Но с тех самых пор каждая половинка изначального человека страстно желает найти вторую свою половинку, и если они сойдутся вместе, то простирают друг к другу руки, ища пути срастись в одно целое. С этого времени поселяется Эрос в сердцах людей, жаждущих вернуться в свое изначальное состояние и, став снова одним существом, принести исцеление своей расколотой натуре. И как когда-то в старину, два друга, прощаясь, разрубали игральную кость пополам, чтобы потом, спустя годы при встрече узнать друг друга, так и каждый человек — это ничто иное как половинка этой кости, вечно ищущая свою вторую половинку.
Символизм этой платоновой истории виден с первого взгляда, но мне все же. хот елось бы рассмотреть его детальнее в психологическом аспекте. Эрос здесь представлен как великий подстрекатель смуты; Эрос - побуждение, стремление к завершенности. Именно Эрос дает нам возможность испытать творческое беспокойство, выводящее каждое человеческое существо за стесненные пределы его собственной жизни и дает опыт его другой половинки, будь то мужская или женская. Этот опыт обязательно и неизбежно вызывает то, что можно описать как врожденное желание единения, или, используя слова Платона: "Это стремление к целостности является, поэтому, работой Эроса".
Это врожденное стремление к целостности является решающим фактором в настоящем понимании процесса исцеления, вызываемого сознанием. В каждой психической системе, в каждом психическом организме, каковым является каждый индивидуум, существует эта врожденная тяга к полноте, завершенности. Это желание, тяга, используя процесс жизни, делает все возможное, чтобы заставить индивидуум реализовать эту скрытую концепцию единства, цельности, независимо от того, назовем ли мы получившуюся сумму "характером" или "личностью". Каждый раз, когда данная жизнь не достигает в процессе своего существования этой целостности, то особый смысл и цель такой жизни утеряны. Эта идея стара как мир, она встречается и на Востоке и на Западе. Так, в Упанишадах говорится: "Тот, кто по недостатку понимания покидает этот мир без познания своего настоящего мира, тот уносит с собой столь мало полезного из него вследствие ущербности понимания, как и из Вед, которые он не изучал или пренебрегал решением их задач".
Аристотель первый в Европе разработал эту идею во всех ее аспектах в своей концепции "энтелехии", что буквально значит "несущий в себе свою цель". Это значит, что вся живая материя несет в себе определенный закон, который старается придать ей нужную форму, но не раньше, чем она сама достигнет определенной формы, предуготованной ей самим этим законом. Энтелехия - энергия, трансформирующая потенциальное в актуальное, и приводит живую материю к совершенству, то есть к цели существования. Зернышко в яблоке, желудь, личинка бабочки содержат более-менее недифференцированную материю, являющуюся определенной время бесформенной, но, тем не менее, из этой бесструктурной материи получится в результате такие же по размеру яблоня, дуб, бабочка. Все мы настолько часто были свидетелями этого феномена, что стали пренебрегать тем непостижимым чудом, которое они отчасти скрывают и отчасти показывают нам. То, что Аристотель подразумевал под термином "энтелехия" - это та непостижимая, изумительная тенденция к дифференциации, открывающаяся в период развития недифференциророванной материи, которая приобретает уникальную и предназначенную форму.
Только что проиллюстрированный несколькими примерами, взятыми из биологии, закон является столь же действенным и в психологии человека. Это закон жизни каждого индивидуума, то есть закон индивидуации. Это означает, что каждый человек обладает латентной целостностью, сущностью, которую ему под силу реализовать. Реализация этой сущности - это труд всей его жизни, поскольку это было предначертано ему со дня рождения Эта предуготованная форма остается поначалу исключительно латентной и действует как ведущая всех людей в данном направлении сила. Сама жизнь, со всеми ее испытаниями и обязанностями, старается заставить человека выполнить его индивидуальное задание.
Дитя с самого начала нельзя назвать индивидуумом; его действия и поступки во многом обусловлены окружающей средой. Он остается идентифицированным со своими родителями. Однако с течением времени его естественная тождественность с родителями должна постепенно раствориться для того, чтобы достигнуть индивидуального отношения к жизни. Если этого не происходит, то растущие юноша или девушка остаются слишком сильно привязанными к своим родителям, и в этом лежит основная причина того, почему люди принимают неправильные решения. Проявляться такая фиксация к родителям может по-разному. Например, сын может избрать профессию не потому, что он действительно хотел или имел особые способности к ней, а из-за того, что его отец, несмотря на явную склонность к этой профессии, сам оказался не в состоянии овладеть ею; или дочка выходит замуж за человека, который в действительности отвечает "типу" ее матери и так далее. Но общим определяющим моментом в таких случаях является то, что человек измеряет жизнь стандартами, отличающимися от естественных для него стандартов, вследствие чего он никогда не посмотрит на вещи своими собственными глазами. Таким образом, он никогда не попытается решить проблему на свой страх и риск - будь это вопрос личных связей, выбор профессии, религиозные или интеллектуальные проблемы.
Если процесс роста персональной ответственности индивидуума пройдет беспрепятственно и без помех, то невроз может не развиться. Духовная борьба и конфликты означают, что человек должен, борясь, пробиться как можно ближе к своей настоящей самости, а процесс индивидуального роста не будет ни осмеян, ни прекращен. В этом случае, пользуясь образами сна, воды Нила потекут свободно, и уже не будут существовать препятствия, не дававшие реке излиться и выполнить свою животворящую миссию. Но психотерапевты хорошо знают что такой беспрепятственный ток вод жизни - редкое исключение, а в большинстве случае источники более или менее блокированы, и перед тем как воды смогут снова устремиться бушующим потоком, необходимо провести трудоемкие и длительные очистные работы. Невроз состоит именно в этой запруде, этой отчужденности от реальной самости.
Давайте рассмотрим теперь невроз с этой точки зрения. Хорошо известно, что лишенная надлежащего выхода психическая энергия становится извращенной и вместо функционирования в прогрессивном и конструктивном смысле начинает развивать регрессивные и деструктивные тенденции, как река, у которой перекрыли главное русло, выходит из берегов и несет беду и разорение. Если мешают осуществлению спонтанных психических реакций ребенка, то он либо становится упрямым и агрессивным, либо действует с опаской и преувеличенной беспомощностью. Если взрослый ведет жизнь, противоречащую его натуре, под воздействием то ли внешних обстоятельств, то ли по каким-то внутренним мотивам, он будет подобным образом покалечен, что приведет к развитию невроза. Ощущение страха, сознательное или бессознательное, - интегральный компонент невроза, какую бы форму не принимал сам невроз. Слова тревога (anxiety) и страдание (anquish) произошли от латинского апдеге что значит "давить" или "душить". Такая тревога или боязнь - это страх быть ограниченным: страх перед существованием в таком ограничении, где существует опасность удушения. Функция воздуха в физической сфере имеет свою точную копию в сфере психической: страх - это ощущение того, что можно быть отсеченным от чего-то абсолютно необходимого для жизни.
Это ощущение отъединенности от чего-то основополагающего выражалось и во сне с лошадью и всадником: там были разделены две составные части, что соответствовало чувству тревоги, испытываемому моей пациенткой в реальной жизни. Можно было бы определить возникающий при каждом неврозе страх как инстинктивное ощущение состояния отрешенности от своих собственных основных потребностей, или как ощущение противоречия между действительной жизнью и той жизнью, какой должна была быть. Трагическое звено в этом страхе заключено в увеличении того, от чего он и питается; этот процесс весьма известен в психологии как притягивающая сила комплексов. Таким образом, это ощущение отдаленности от главного русла жизни только усиливает стремление к самозащите, приводящее в результате к еще большей удаленности от жизни. Страх действует как регрессивная сила, то есть он погружает человека еще глубже в его же изоляцию, что в конце концов заводит его в глухой тупик.
Тревога или боязнь имеют и позитивную составляющую -это стремление. Страх означает еще и чувство нехватки, потери чего-то, что заставляет человека бежать от предъявляемых ему требований. Стремление - это ощущение утраты чего-то, но в противоположном смысле, поскольку стремление побуждает человека к попытками получить то, что им утрачено. Тем самым стремление, в противоположность страху, подталкивает человека к осуществлению своего желания. В этом, мне кажется, заключено психологическое значение платоновой идеи об Эросе. В рассказе Платона Эрос возникает из-за отсутствия равновесия в природе, он выражает себя в стремлении, конечно же, в стремлении к завершенности. Итак, Эрос - воплощение стремления к целостности: стремление души охватить свою истинную цель и назначение. Вот почему Платон говорит об Эросе как о великом Демоне, посланце богов, спасителе, стоящем посреди пропасти и служащим связующим звеном между смертными и бессмертными. Мне бы хотелось интерпретировать это как связь между идеей и реальностью. Эрос, стремление, возникшее из ощущения недостаточности, является стимулом, импульсом, мотивационной силой. Страх, возникший из ощущения недостаточности, обладает парализующим эффектом, приводящим к изоляции и ущербности человеческих сил. Главнейшей задачей анализа должно быть освобождение позитивной силы Эроса от негативной силы страха. Может показаться довольно странным, но они оба, тем не менее, являются различными проявлениями одной и той же психической энергии, либидо.
Тот же самый негативный аспект Эроса объясняет, почему каждый невроз создает в определенной мере препятствие для общественных и человеческих отношений и, особенно, для общения с противоположным полом. Но ни в коем случае не следует воспринимать индивидуацию как эгоистическую жизнь, обособленную жизнь, а напротив, она создает базис для настоящих отношений и интеграции внутри человеческого общества.
Хотя, безусловно, вокруг нас существует множество людей, не страдающих никакими неврозами, но потерявших смысл своей жизни. Объяснить это явление можно тем, что страх, так сказать, кристаллизовался и заключился в капсулу. Этот бессознательный процесс имеет и свою негативную сторону: сделавшись будто бы безвредным, эта заключенная в капсулу энергия должна быть непременно удалена из общего потока жизни и, тем самым, уменьшается ее количество. Потому такие люди живут только с частью своей энергии, бывшей когда-то их светом. Из-за этого они могут быть обречены прожить лишь половину или даже меньше своей жизни. Этим же объясняется и то сопротивление к анализу, демонстрируемое такими людьми. Ведь анализ не только заставит их уяснить, что они пошли по неверной дороге, но и столкнет их лицом к лицу с тем страхом, который они так тщательно хранили под замком.
Невроз, рассмотренный с такой позиции, представляет последнюю судорожную попытку психе добиться положительного разрешения ситуации, поскольку невроз не дает человеку покоя, ведет его к такому состоянию беспокойства и неудовлетворенности, которое в конце концов, вынуждает его избежать объятий этого страха, становясь сильнее всех негативных сил. Вот почему психотерапевты часто обнаруживают, что некоторые из потенциально очень достойных и ценных людей приходят к ним за помощью из-за своих неврозов, явившихся, несмотря на все страхи и страдания, в известной мере стимулом, приведшим их к преодолению препятствия, отчуждавшего их от настоящей жизни, и давшим возможность достичь настоящего призвания. Жизни боится только тот человек, который не живет так, как должен Элемент страха при неврозе возникает при слишком большом расщеплении, мешающем человеку понять свою настоящую личность. Заполниться эта брешь может только принятием новой ориентации в жизни.
Поэтому сознание, вернее процесс становления сознательного, всегда подразумевает соответствующее осознание своей собственной действительной личности и ее предопределенной цельности. Это выглядит так, будто существует некий центральный образ, eidos, стоящий за всеми проявлениями жизни и предопределяющий их. Целостность достигается или, другими словами, энтелехия осуществляется тогда, когда центральный образ, eidos, станет определять каждый поступок личности и, пропорционально этому, будет находить в ее рамках свою полную и нерушимую актуализацию. Между чисто биологической и психологической целостностью существует очевидная разница. У растений и у животных - и в относительно большей степени у примитивных народов и детей - актуализация eidos более менее достигается. Они представляют собой органическую и непрерывную целостность. Этим объясняется их естественная "прелесть" и ненарушенный ритм. Эта "прелесть", однако, чисто инстинктивная, "бессознательная". Ее можно считать принадлежащей всецело к эстетической сфере. Вместе с человечеством в ситуацию входит совершенно новый фактор, нарушающий инстинктивную целостность: это фактор сознания с его способностью выбирать и различать. Животное или растение - и в меньшей степени дети и примитивные люди - являются бессознательно целостными. С возникновением сознания первой теряется как раз именно эта инстинктивная целостность. Человечество может актуализировать a priori свою "человеческую" целостность только при помощи и посредстве постоянно повторяющейся необходимости решать и выбирать. Eiods целостности все время находится в нем, но eidos актуализируется в нем не автоматически и инстинктивно, как это происходит в сфере биологической целостности. На самом деле составным элементом человеческой целостности является фактор сознательного выбора продуманного решения. Свободу индивидуума можно определить как возможность к формированию своего собственного eidos, своего внутреннего образа целостности, существующем в нем а priori. Чем больше индивидуум становится сенситивным и воспринимающим свой внутренний образ, тем целостнее и "здоровее" он оказывается. Тот факт, что слова "целый", "святой" и "исцелять" происходят от одного корня имеет глубокий смысл. Тот, кто цел, тот также и исцелен, быть исцеленным, значит сделаться целым. Происходит это потому, что эта предрешенная, уникальная "целостность", называемая личностью, является настоящим смыслом и целью каждой жизни, что сознание этой целостности производит исцеление. Оно "свято" в той мере, в какой представляет собой глубокий опыт божественного характера; другими словами, идея целостности - это архетип глубокой значимости. Словарь английского языка Н.Вебстера определяет "личность" как "комплекс характеристик, отличающих индивидуума, нацию, группу; совокупность поведенческих и эмоциональных характеристик индивидуума" В каждом человеке только и дожидается своей реализации эта, находящаяся в латентном состоянии, целостность, то есть предопределенная констелляция. Таким образом, индивидуация подразумевает "приход в себя". Вот почему распознавание своей настоящей самости ликвидирует трещину и сопровождающий ее страх. Именно эта проблема нашла свое выражение в сне о лошади и всаднике.
В то же время интегрированная личность выражает не просто индивидуальную совокупность, поскольку в актуализации своей собственной a priori целостности индивидуум также обнаружит все еще и свою связь с надындивидуальным центром. Этот центр - самость, которая является "парадоксальной квинтэссенцией индивидуума и в то же время квинтэссенцией коллектива". (Jung, Paracelsica, p. 167, cw. 13.)
Другими словами, познание целостности совпадает с познанием центра личности и смысла жизни, что трансцендентирует индивидуум. То же выражено и в словах Николая Кузанского, который заставил Бога сказать человеку: Sis tus tuus, et ego его tuus - "Будь самим собой и я буду твоим". (Цитируется по Toni Wollf, Einfuhrung in die Grunflagen der Komplexen Psychology, p.30.)
Конь и всадник - это первый проблеск далекой цели - целостности. Они выражают собой идею, которая трансцендирует теперь уровень сознания, но, в то же время, действует и как указатель и как направляющая сила. Они проявляют зачастую кажущийся непроизвольным процесс индивидуации, то есть процесс, когда "самость" пытается защищать себя от определенных ограничивающих идей и комплексов, страхов и страстей эго. Под этим углом зрения психологический процесс жизни предстает как творческое выражение напряжения между двумя полюсами: с одной стороны - эмпирического эго, то есть данной конкретной личности, а с другой стороны - "самость", окончательная и вечная eidos цельности, Человек целостный.
Этим объясняется тот факт, что мы можем получать сны и видения, превосходящие наше теперешнее понимание, суть которых мы можем постичь только спустя годы. Психические процессы происходят одновременно на различных уровнях, но значение свое раскрывают только в соответствии с тем уровнем, которого достигло эмпирическое эго. Таким образом, символ имеет разное значение в зависимости от того, смотрят ли на него с позиции теперешнего конкретного "я" или с позиции "я" идеального, являющегося конечной целью процесса индивидуации. В этом смысле наша физическая концепция времени и казуальности должна быть почти целиком отвергнута, если мы хотим понять психический процесс: не "перед", предшествующее по времени физическому "после", объясняет его в ходе психического развития, а именно психическое "после", "самость", объясняет психический процесс, происходивший "перед", то есть до тех пор, пока не реализуется в какой-то мере целостность. Психическое "после", окончательная мощь нашей "самости", в огромной мере предопределяет опыт эго: в соответствии с нашей индивидуальностью и со степенью, с которой эмпирическое эго интегрирует eidos, наши реакции на один и тот же объект будут различны. Чем более открытым становится наше эго для влияния eidos, "самости", тем более может продвинуться процесс индивидуации.
Таким образом, именно "самость" является той реальной силой, что скрыта за проявлениями нашей физической жизни, и которая пробуждает стремление к сознанию и целостности. Особенно она проявляется в неврозах как компенсирующая и корректирующая психическая сила там, где индивидуальная сила уже утратила свое значение. Пока эмпирическое эго, этот инструмент реализации, не достигнет зрелости в решении конкретных проблем жизни, пока явления и задания практической жизни не будут приняты, до тех пор самость будет далеко за пределами досягаемости. При помощи принятия и осуществления теперешней, конкретной реальности происходит постепенное расширение пространства нашего сознания. Только зреющее и растущее в результате выполнения задач жизни сознание может стать равноценным партнером для символической стороны жизни. (В период психоза люди могут продуцировать глубинные символы, но они совершенно неспособны интегрировать их из-за полной потери эго-сознания.) Если образ "самости", с одной стороны, - это сила, которая в будущем придаст нашему настоящему опыту форму, то эго, с другой стороны, должно достичь бессознательного и открыть тем самым различные вечно живые значения символов.
Давайте рассмотрим теперь сон об источниках Нила: пока выраженная в первом сне в виде символа целостности острая проблема взаимосвязей и жизни, со всеми ее нуждами и потребностями, не стала понятной и уясненной, до тех пор первый сон не мог открыть своей конструктивной энергии. К первому шагу в сторону переориентации пациентку подтолкнули именно невротические симптомы, но пока не будут приняты и разрешены сложности конкретной жизни, ни о каком исцелении или целостности не может быть и речи. Для анализа требуется абсолютная честность пациента перед собой, что придаст анализу такую глубокую и совершенную форму лечения, которую только можно предполагать, поскольку это является последней попыткой установить контакт с "самостью" и тем самым воззвать к высочайшей моральной и этической природе человека.