Психоанализ и направления, с ним связанные

Одним из наиболее важных для развития современной психологии направлений явился психоанализ.В первую очередь он связан с именем австрийского психолога и пси­хиатра Зигмунда Фрейда (1856—1939).
Возникнув как метод лечения неврозов, психоанализ затем превратился в психологическую теорию, а впослед­ствии — водно из важных направлений философии XX в. Отметим еще раз:
• психоаналитическая теория складывалась не на базе проверки предварительно выдвинутых гипотез, как происходит в академи­ческой науке;
Правильнее называть его не Фрейд, а Фройд — в соответствии с истин­ным звучанием фамилии; в отечественной литературе, однако, сложи­лась традиция использования первого варианта.
она возникала из необходимости практической помощи страдаю­щему человеку, и психоаналитические представления формирова­лись как попытка объяснения того, что открывалось в терапевтиче­ской практике иногда неожиданно для самого психоаналитика.
Психоанализ основывается на идее о том, что поведе­ние человека определяется не только и не столько его со­знанием, сколько бессознательным, к которому относятся те желания, влечения, переживания, в которых человек не может себе признаться и которые поэтому либо не допус­каются до сознания, либо вытесняются из него, как бы ис­чезают, забываются, но в реальности остаются в душевной жизни и стремятся к реализации, побуждая человека к тем или иным поступкам, проявляясь в искаженном виде.
Например, в сновидениях, творчестве, невротических нарушениях, фантазиях, оговорках и др.
Почему же возникает эта своеобразная цензура, запре­щающая непосредственно осознаваться определенным желаниям и переживаниям? Прежде всего в силу того, что они не соответствуют тем правилам, запретам, идеалам, которые вырабатываются у человека под влиянием взаи­модействия с окружением — в первую очередь взаимоот­ношений с родителями в детстве. Эти желания, пережива­ния как бы аморальны, но, по 3. Фрейду, они естественны для человека. Подавленные в прошлом и подавляемые ныне нереализованные желания, конфликт влечения и за­прета (внутренний конфликт)—причина тех сложностей, страданий, которые испытывает человек в психологиче­ском плане, вплоть до невротических заболеваний. Если человек сможет осознать эти, скрытые в прошлом, желания и переживания, он в настоящем сможет хот# бы отчасти зрело управлять своим поведением. Но как же возможно это осознание, если их скрывает бессознательное? Дело в том, что бессознательные желания высокоэнергетичны. Они стремятся к реализации, отчего повышается энергети­ческое напряжение; стремясь к реализации, бессозна­тельное как бы находит способы обойти цензуру. Снови­дения, фантазии, оговорки и пр. — все это своеобразный язык символов, который может быть прочитан и расшиф­рован при помощи психоаналитика. Терапевтическая за­дача психоаналитика — помочь страдающему человеку по­нять истинную причину его страданий, скрытую в бессоз­нательном, вспомнить те травматические переживания, которые забылись (то есть были вытеснены из сознания),

перевести их в сознание при помощи интерпретации, тол­кования, что и делает терапевт.
Что же это за переживания, какова их природа? 3. Фрейд утверждал наличие в человеке двух начал, двух влечений — стремления к жизни и стремления к смерти и разрушению. Основное место в исходной концепции Фрейда занимает эротическое влечение, связываемое им со специфической энергией, называемой либидо. Она, собственно, и движет человеком; вся жизнь, начиная с рождения, пронизана эротичностью.
Сложившуюся картину Фрейд описывает следующим образом.
В начале жизни ребенком руководит особая психиче­ская инстанция, называемая «Оно» — его желания и вле­чения; «Оно» руководствуется «принципом удовольствия» и не взаимодействует с реальностью. В каком-то смысле «Оно» можно уподобить живущему внутри человека кап­ризному ребенку, которому дела нет до того, может ли взрослый исполнить его желания. «Оно» целиком бессоз­нательно. Однако желания должны найти себе реалисти­ческие формы удовлетворения; для этого из «Оно» (и это происходит достаточно быстро в детском развитии) выде­ляется структура, называемая «Я», задача которого — най­ти такие пути, то есть, по словам Фрейда, «Я» выступает как служанка «Оно». «Я» ориентировано на принцип реа­льности. Продолжая нашу метафору, «Я» можно уподо­бить живущему в нашей психике относительно зрелому человеку, который в той или иной степени знает мир и мо­жет в нем ориентироваться, помогая «Оно» удовлетворить свои желания; при этом, однако, часть желаний не может быть исполнена непосредственно, и «Я» — как положено взрослому — накладывает запреты или отсрочки на эти желания. Иными словами, отношения между «Оно» и «Я» двойственны: с одной стороны, «Я» помогает «Оно», с дру­гой — оказывается инстанцией, частично подавляющей Оно, то есть человек оказывается внутренне конфликтен. Однако конфликтность еще более усугубляется, когда в период формирования нравственных чувств ребенка фор­мируется еще одна инстанция, называемая «Сверх-Я» вы­ступающая как система нравственных запретов и идеалов, в частности, как голос совести, подавляя влечения. («Я» и «Сверх-Я» частично бессознательны.) «Сверх-Я» — это как бы внутренний родитель (собственно, «Сверх-Я» и возникает в результате частичного неосознаваемого отож­дествления себя с родителями). С этого момента основной внутренний конфликт ребенка — а в дальнейшем и взрос­лого—это конфликт между желаниями и внутренними нравственными запретами, то есть между «Оно» и «Сверх-Я». «Я» становится своеобразным полем битвы между ними, его задача — помочь реализоваться желани­ям, не обижая при этом запреты. В травматической ситуа­ции внутреннего конфликта «Я» вырабатывает психологи­ческие защиты, особые формы бессознательной психиче­ской активности, которые позволили бы хотя бы временно облегчить конфликт, снять напряжение, а в конкретных жизненных ситуациях так исказить смысл событий и пере­живаний, чтобы не нанести ущерб представлениям оса­мом себе как соответствующем некоторому •идеалу.
По Фрейду, отголоски детских переживаний можно видеть на протяжении всей жизни человека, и за огром­ным числом страданий и невротических проявлений взрослого можно увидеть нереализованные сексуальные устремления. Идея бессознательной сексуальности, лежа­щей в основе человеческого поведения, в том числе тех его форм, которые мы считаем высшими (творчество, рели­гия) — центральная идея Фрейда, на которой он настаивал и по поводу которой подвергался жестокой критике, в том числе со стороны собственных учеников, многие из кото­рых ушли от него, не разделяя «пансексуализма», то есть стремления объяснять все через сексуальную проблемати­ку.
Мы уже говорили, что психоанализ рождался как ме­тод психотерапии неврозов, в частности, истерии — забо­левания, при котором, как было показано, именно психо­логические причины, внутренний конфликт вызывают симптомы физических нарушений (параличи, слепота, боли и др.). Как Вы поняли, все люди, согласно Фрейду, неизбежно внутренне конфликтны. За многими проявле­ниями фантазии, творчества и др. лежит, согласно идеям психоанализа, прежде всего скрытая сексуальная пробле­матика, все это — как бы символическое воплощение не­реализованных желаний. (Вопреки распространенному среди непсихологов мнению, Фрейд не предлагал ожидать за каждым образом непременно сексуальную подоплеку — ее может и не быть — но в общем случае она для него несо­мненна.) Выявить скрытое, сделать бессознательное со-

держание осознаваемым — а значит, доступным осмысле­нию и отчасти контролю — задача психоанализа как тера­певтического метода, с чем вы познакомитесь в дальней­шем.
Учение Фрейда, которое мы изложили крайне неполно и схематично, а оно к тому же трансформировалось в про­цессе своего развития — всегда вызывало самые противо­положные мнения, от восторгов до абсолютного неприя­тия. Вместе с тем относительно ряда открытий Фрейда ему воздает должное подавляющее большинство современных психологов.
Прежде всего, в психоанализе предметом изучения стала динамика отношений между бессознательным и сознанием.Само по себе существование бессознательного признава­лось рядом авторов и до Фрейда; однако динамика влия­ния бессознательного на сознание, взаимодвижение со­держаний, его механизмы впервые были поставлены в центр внимания именно Фрейдом. Это означало измене­ние предмета психологии: сознание перестало быть зам­кнутым в себе когнитивным пространством (то есть сфе­рой преимущественно познавательной), но стало частью живой, эмоциональной, мотивированной человеческой жизни, во многом детерминированной бессознательным.
Сексуальная сфера человеческой жизни, значение кото­рой сейчас отрицать было бы странно, вошла в круг психоло­гического изучения также благодаря Фрейду (кстати, далеко не сразу пришедшему к идее сексуальной обусловленности неврозов и долго ей сопротивлявшемуся. Вопреки мнениям и слухам, сам Фрейд был очень строг в сексуальной жизни). Другой вопрос, какое значение придавать сексуально­сти—например, сводить ли к ней любовь или нет, соотно­сить ли с ней высшие этические проблемы человека и т. д. Так называемый пансексуализм Фрейда — то есть стремле­ние объяснять основные переживания человека пробле­мами, связанными с сексуальностью — неоднократно критиковался в том числе и учениками венского врача, ко­торый, будучи человеком очень непростым в общении, ча­сто в этих случаях прерывал с ними отношения.
Далее, Фрейд привлек особое внимание к роли детско­го, прежде всего — семейного опыта в развитии личности; значительное число психотерапевтов, в том числе и непси­хоаналитиков, включает его проработку в процесс помо­щи тем, с кем работают.
Наконец, идея психологической защиты — одна из центральных в современной психотерапии. Не всеми раз­деляются теоретические объяснения, предложенные Фрейдом, но, как правило, признается, что именно его идеи повлияли на большинство терапевтических систем, в том числе далеко от него ушедших; лидеры значительного числа крупных психотерапевтических направлений про­шли школу психоанализа.
Фрейдовский психоанализ действительно представлял абсолютно новую психологическую систему: в литературе можно встретить термин «психоаналитическая револю­ция». Он оказал грандиозное влияние на искусство: оно проявляется — иногда вполне непосредственно, через пе­ренос символов — вфильмах Ф. Феллини и И. Бергма­на, п р о з е А. Мердок, живописи С. Дали и др.
Отметим, однако, что Фрейд распространил на всех людей те закономерности, которые он увидел при работе с невротиками, то есть людьми нездоровыми; правомер­ность этого спорна, и, как мы увидим вскоре, многие со­временники и авторы, творившие позже, будут подчерки­вать необходимость рассмотрения прежде всего здоровой психики, высших тенденций человека.
Так, Л. С. Выготский, превосходно знавший психо­анализ, говорил о необходи­мости вершинной психоло­гии — в противовес психоа­налитической глубинной; в гуманистической психоло­гии центральным станет представление об исходной доброте (а не агрессивности,
как в психоанализе) человека и личностном росте; ряд пси­хологических направлений будет обсуждать проблемы, близкие к проблемам духовности, от которых Фрейд, по сути, уходил, представляя человека прежде всего с пози­ций естественнонаучных.
Фрейд — как и другие крупнейшие представители пси­хоанализа и близких к нему направлений — не пользовал­ся в работе экспериментальным методом; психоанализ, под которым его создатель понимал не только метод лече­ния и не только теорию, но и метод исследования психи­ки, предполагал работу преимущественно на основе по

Выготский Лев Семенович — (1896—1934) — выдающийся отечественный психолог, созда­тель культурно-исторической концепции развития психики, основатель научной школы, к которой принадлежат многие классики отечественной психо­логии. -
специальным правилам построенной беседы психоанали­тика и пациента. Основные психоаналитические положе­ния вообще очень трудно поддаются экспериментальной проверке, что вызывает нарекания со стороны академиче­ски ориентированных психологов.
Еще один вопрос, который у Вас, быть может, возник: если психоанализ возник как метод лечения, то почему он рассматривается в русле психологии, а не медицины?
Во-первых, медики (психиатры) рассматривают его и как часть медицины. Во-вторых, сам Фрейд настаивал на том, что психоанализ — прежде всего часть психологии, так как представляет картину психической жизни челове­ка в целом, и часто подчеркивал, что он не столько врач, сколько исследователь. Более того, он полагал, что специ­алист в области психоанализа не должен непременно об­ладать медицинским образованием, и говорил о так назы­ваемом неклиническом анализе и его возможностях. От­метим, что, хотя среди психоаналитиков значительное число составляли медики, ряд выдающихся представите­лей этого направления таковыми не являлись — напри­мер, один из величайших психологов и философов XX в. Эрих Фромм.
Разумеется, психоанализ как направление не соотно­сится только с именем своего основателя. Многие ученики Фрейда (или те, кого он считал учениками), в большинст­ве не разделяя пансексуализма своего учителя, развивали собственные учения о содержании и роли бессознательно­го в психической жизни, разрабатывали собственные под­ходы к психотерапии.
Среди ближайших учеников Фрейда наиболее извест­ны А. Адлер и К. Г. Юнг. Строго говоря, их теории трудно назвать психоанализом во фрейдовском смысле — в связи с чем основатель психоанализа в определенный момент порвал с ними отношения. Соотносясь с психоанализом в некоторых аспектах — в частности, в признании бессозна­тельного — эти теории стали оригинальными направлени­ями психологической мысли, серьезно повлиявшими на современную психологию.
Направление, основанное австрийским (с угрозой прихода к власти фашизма эмигрировавшим в США) пси­хологом Альфредом Адлером (1870—1937) называется «Ин­дивидуальная психология»; название подчеркивает отношение к каждому человеку как к неповторимой индивиду­альности; человек движим своими целями в присущем именно этому человеку «жизненном стиле».
Центральной идеей Адлера является идея о бессозна­тельном стремлении человека к совершенству; стремле­ние это определяется, по Адлеру, исходным и неизбежным переживанием чувства собственной неполноценности и необходимостью его компенсировать.
Переживание неполноценности (помимо возможного переживания реальных физических или интеллектуаль­ных дефектов — точнее, отношения к себе окружающих в связи с дефектом) естественно в силу того, что каждый ре­бенок видит окружающих более сильными, более умными, более компетентными; эти переживания могут усугубля­ться недемократическими отношениями ребенка с роди­телями (основная задача которых, полагал Адлер, — обес­печение ребенку чувства безопасности; особенно велика в этом роль матери) и сиблингами, то есть братьями и сест­рами (Адлер полагал при этом очень важным порядок рождения и предлагал различные модели развития для единственного ребенка, старшего ребенка, одного из «средних» детей, младшего ребенка). Опыт отношений, получаемый ребенком до 5-летнего возраста, является ре­шающим для развития детского характера и более того — именно этот период, по Адлеру, определяет характер чело­века вообще (отметим сразу спорность этого положения).
Итак, исходным является чувство неполноценности. Первоначально Адлер полагал, что компенсация должна идти по линии самоутверждения, следования зову «воли к власти»; впоследствии, однако, он стал говорить о самоут­верждении за счет обретения чувства превосходства. При этом существуют два пути — конструктивный и деструк­тивный (формирование характера, собственно, и связыва­ется с формируемой стратегией самоутверждения).
Конструктивный, здоровый путь означает самоутвер­ждение в деятельности во благо другим и в сотрудничестве с ними; деструктивный, нездоровый — за счет унижения других и эксплуатации.
Выбор пути самоутверждения зависит от развития и «сохранности» социального интереса — под ним Адлер по­нимал чувство сопричастности человечеству, готовности к сотрудничеству; оно, по-видимому, врожденно, но само

по себе слишком слабо и в неблагоприятных условиях приглушается или извращается — в силу переживаемого в детстве отвержения, агрессии со стороны близких, либо, напротив, в силу избалованности, когда нет нужды забо­титься о сотрудничестве.
В первом случае человек в будущем будет как бы мстить человечеству, во втором — требовать привычного отношения, и в обоих случаях оказывается в позиции не дающего, а берущего. Именно это — ключевой момент те­рапии: человек с «ошибочным жизненным стилем» как бы существует в условном мире, мире, в котором он не обна­руживает собственной неполноценности, замаскирован­ной позицией «берущего», псевдосильного; это, однако, не снижает тревоги, ибо переживание неполноценности сохраняется — хотя и не осознается. Задача терапевта — восстановить реалистические отношения пациента с ми­ром, раскрыть его навстречу другим.
Согласитесь, если это и психоанализ, то совсем другой, где место сексуальной проблематики — отнюдь не на пер­вом плане. Идея Адлера о важности чувства безопасности в развитии ребенка — одна из главных идей ряда психоте­рапевтических направлений, базирующихся на психоана­лизе и гуманистической психологии.
Совершенно особую мировоззренческую систему предложил швейцарский психолог, врач и философ Карл Густав Юнг (1875—1961) — автор, влияние которого на мировую культуру сопоставимо по масштабам с влиянием Фрейда (а в настоящее время его идеи обретают еще боль­шую популярность). Сам Фрейд в недолгую пору их друж­бы считал его наиболее талантливым из своих учеников и полагал своим преемником; однако их теоретические рас­хождения были очень велики, прежде всего потому, что для атеиста и материалиста Фрейда были неприемлемы взгляды Юнга, непосредственно связанные с религией и мистическими учениями.
Основы теории Юнга, называемой «Аналитическая психология» — учение о коллективном бессознательном, существующем в душевной жизни наряду с личным бес­сознательным и сознанием (и во взаимодействии с ними). Если личное бессознательное формируется в развитии ин­дивидуального опыта человека и представляет содержа­ния, им вытесняемые (речь идет примерно о том же, что ющую в патриархальном обществе, что в особенности проявляется в традициях семейного воспитания. Знаме­нитый термин «сексуальная революция» был введен имен­но В. Райхом, подразумевавшим под ним, однако, не сек­суальную вседозволенность (как это часто трактуется сей­час), но создание таких условий, при которых возможна естественная реализация оргонной энергии, — если это будет так, то, по Райху, не будет половых извращений, проституции и т. п., которые суть проявления именно по­давленной, деформированной оргонной энергии.
Другие крупные представители неофрейдизма (этим термином обозначают те теории и практики, которые, родившись в русле психоанализа, в той или иной степени пе­ресмотрели его положения), не отрицая значение сексуаль­ности, не придавали ей первостепенного значения, в боль­шей степени обсуждая проблемы личностного роста и воз­никновения невротических тенденций с точки зрения взаи­моотношений человека и социального окружения, фор­мирования восприятия мира и самовосприятия, ценност­ных аспектов становления личности.
Так, КаренХорни (1885—1952), создатель теории, иногда называемой «Культурно-философская психопатология», полагала исходным моментом в развитии личности так на­зываемую «базальную тревогу» переживание враждебности мира по отношению к человеку. С точки зрения влияния культуры, она определяется предлагаемыми ею противоре­чивыми ценностями, что особенно характерно для интен­сивно развивающихся культур; это приводит к патологиче­ским внутренним конфликтам и воплощается в том, что че­ловек не может выбрать что-то определенное и, более того, оказывается не в состоянии желать чего-либо определенно­го. В результате человек «убегает» от реальности в услов­ные, иллюзорные представления, которыми и руководству­ется в жизни. В процессе развития конкретного человека основная тревога определяется первоначально отношения­ми ребенка и родителей, определенные типы которых Хор-ни обозначает как «базальное зло» (агрессия взрослых по отношению к ребенку, отвержение ребенка, высмеивание ребенка, очевидное предпочтение ему брата или сестры и др.). В результате ребенок оказывается во внутренне про­тиворечивой ситуации: он любит родителей, привязан к ним, но, с другой стороны, переживает их враждебность и собственную бессознательную ответную агрессивность;

не в состоянии осознать истинный источник угрозы конф­ликта, ребенок переживает его как неопределенную опас­ность, исходящую от мира, что и означает тревогу. Чтобы уменьшить тревогу, личность бессознательно вырабаты­вает защитные формы поведения, при которых вероят­ность угрозы субъективно уменьшается. Невротические тенденции соотносятся с тем фактом, что личность начи­нает вести себя однопланово, реализуя лишь ту тенден­цию, которая бессознательно избрана как уменьшающая потенциальную опасность и соответствует желаемому идеальному образу самого себя (так называемое «идеаль­ное Я»), в то время как другие остаются нереализованны­ми.
Хорни обсуждает три основные тенденции личности: стремление (направленность) к людям, стремление (направленность) против людей и стремление (направленность) от людей. Эти тенденции характерны и для здоровой личности — все люди в различные моменты жизни могут стремиться к взаимодействию, бывают агрес­сивны или стремятся к одиночеству; но если у здоровой личности эти тенденции уравновешивают друг друга, то невротическая личность ведет себя в соответствии лишь с одной из них. Это приводит в реальности не к уменьше­нию тревоги, но, напротив, к нарастанию—в силу того, что потребности, соответствующие остальным тенденциям, не удовлетворяются; в результате невротик попадает в си­туацию «невротического круга», так как, стараясь умень­шить нарастающую тревожность, использует тот самый способ, который привел к ее увеличению.
Моделью может служить фрагмент из «Маленького принца» А. Сент-Экзюпери: на вопрос, почему он пьет, Пьяница отвечает: «Пото­му что мне совестно!»; на вопрос, отчего ему совестно, следует ответ: «Совестно, что я пью».
Иными словами, невротик отказывается от самого себя, от своего «реального Я», в пользу иррационального «идеального Я», позволяющего ему чувствовать себя в псевдобезопасности в силу соответствия некоему нереа­листическому идеалу.
Если бы невротик мог сформулировать, почему он ве­дет себя так, как ведет, он ответил бы:
«Если я буду всем помогать, никто меня не обидит» (тенденция «к людям»),
или «Если я буду сильнее всех, никто не посмеет меня обидеть» (тен­денция «против людей»),
или «Если я от всех спрячусь, никто не сможет меня обидеть» (стремление «от людей»).
Эти тенденции, закладываясь в детстве, остаются с че­ловеком в дальнейшем, определяя его психологические и социальные трудности. Фокус терапии, предлагаемой Хорни, — восстановление утраченных реалистических от­ношений к жизни на основе анализа жизненного пути (ибо невротические тенденции могут возникать на разных этапах жизни), причем Хорни, в отличие от Фрейда, не практиковала проникновение -в глубокие эмоциональные проблемы, полагая, что часто это ведет лишь к усугубле­нию переживаний. Она была и более оптимистична в том отношении, что не полагала детство, фатально определя­ющим психическую жизнь человека.
Крупнейший специалист в области возрастного разви­тия Эрик Эриксон (1902—1990) главную роль в формирова­нии личности отвел человеческому «Я», которое не просто служит «Оно» (как утверждал Фрейд), но отвечает за глав­ное — психическое здоровье личности, ее «идентичность» (в представлении Эриксона это означает чувство самотож­дественности, собственной истинности, полноценности, сопричастности миру и другим людям). Развитие лично­сти Эриксон рассматривал с точки зрения усиления «Я» и продвижения к идентичности (его теория часто называет­ся «Эго-психология» или, что то же самое, «психология Я»). На пути «интеграции Я» личность проходит, по его представлениям, 8 стадий развития, охватывающих путь человека от рождения до смерти; каждая стадия представ­лена как кризис, ставящий человека перед условным (не обязательно осознаваемым) выбором в сторону усиления «Я» или его ослабления; наиболее принципиальным для становления идентичности является возраст отрочества. Сами стадии, по Эриксону, заданы генетически, но пози­тивное или негативное разрешение кризиса определяется особенностями взаимодействия с социумом.
Проблемы отношений человека с социумом и их влия­ния на развитие личности — в центре внимания и других психоаналитиков.
Так, Г. Саллшан (1892—1949), создатель теории «меж­личностной психиатрии», полагал, что межличностные отношения всегда представлены в человеке, и уже первое вхождение ребенка в мир есть вхождение его в более широ­кую сферу, чем просто отношения с матерью — уже в том,

как мать берет ребенка на руки, проявляются те отноше­ния, в которые вступала мать на протяжении своей жизни.
Для Эриха Фромма (1900—1980) главная проблема — проблема обретения личностью психологической свобо­ды, истинной жизни в условиях общества, старающегося эту свободу подавить, нивелировать человеческую лич­ность, в связи с чем человек чаще всего «убегает от свобо­ды»1 — ведь бытие самим собой означает возможность рис­ка, отказа от привычной стереотипной безопасности, — и становится конформистом, разрушителем или авторита­ристом, полагая, однако, что это и есть свобода. Тем са­мым человек лишает себя настоящей, полноценной жиз­ни, подлинной свободы, которая является свободой для мира (а не от мира), подменяя истинные ценности мни­мыми, из которых главной оказывается ценность облада­ния2. Концепция Фромма называется «Гуманистический психоанализ».
Таким образом, психоанализ весьма разнообразен, и часто при сравнении той или иной психоаналитической концепции с теорией 3. Фрейда обнаруживается больше различий, чем сходства. Вместе с тем те классические по­ложения, о которых речь шла выше — роль бессознатель­ных компонентов в психической жизни, роль детского опыта взаимоотношений со взрослыми, проблема внут­реннего конфликта, формирование психологических за­щит, — присутствуют практически в любой психоаналити­ческой концепции, что и дает возможность говорить о психоанализе как направлении.
В отношении же 3. Фрейда приведем слова В. Франкла (о котором речь ниже), сравнившего его роль с ролью фун­дамента'здания: фундамента не видно, он скрыт под землей, но здание без него не стояло бы, точно так же идеи 3. Фрей­да лежат в основе подавляющего большинства направле­ний современной психотерапии, в том числе далеко от Фрейда ушедших, но сумевших развиться благодаря тому, что было отчего отталкиваться (впрочем, достаточно мно­гочисленны психологи, работающие в рамках ортодокса­льного фрейдизма).
Мы уделили психоанализу достаточно много внима­ния в силу того, что это направление имело на психологию
Главная книга Фромма называется «Бегство от свободы».
Другая известная работа Фромма носит название «Иметь или быть?».
в целом, особенно западную, и психологическую практику в частности влияние, несоизмеримое с влиянием других направлений.
К нашей стране это относится в меньшей степени. В 20-е гг. психоанализ был популярен, но затем — в силу причин не только научных, но и политических — объявлен реакционным лжеучением. В последние годы, однако, от­ношение к нему стало более объективным и уважитель­ным, работы крупнейших психоаналитиков — в том числе всех упомянутых — широко издаются, организованы пси­хоаналитические сообщества и т. д.
Итак: в психоанализе и связанных с ним направлениях разрабатываются проблемы бессознательной детерминациичеловеческого поведения; области его приложения — прежде всего психотерапия (в том числе неврачебная) и воспитание, прежде всего — семейное.