К началу девятой пятилетки промышленность занимала ведущее место в экономике республики. В структуре валового общественного продукта в 1970 г. ее удельный вес составлял 48 . %На ее долю приходилось 39,8 % основных производственных фондов народного хозяйства, на обслуживании которых было занято 1052 тыс. человек, или 22,4% всех рабочих республики. В 1970–1985 гг. шло определенное нарастание индустриального потенциала республики. В развитие промышленности было вложено 40,8 млрд. руб., или 32% от всех капиталовложений в народное хозяйство. Основные производственные фонды увеличились в 3,1 раза, при этом в химической и нефтехимической в 6,5 раз, в машиностроении почти в 4, в топливной промышленности в 3,8 раза. За 15 лет общий объем промышленной продукции увеличился вдвое, а таких отраслей, как машиностроение и химическая промышленность, более чем втрое. Было введено в строй около 1000 новых промышленных предприятий и цехов. Наращивание экономического потенциала осуществлялось за счет вовлечения в народнохозяйственный оборот сырьевых и топливно-энергетических ресурсов. При жесткой централизации управления экономикой неизменной сохранялась отраслевая структура промышленности, характеризующаяся сырьевой направленностью. Сообразуясь с амбициозными интересами базовых министерств, центр отдавал приоритет в развитии экономики республики добывающим отраслям. В них направлялись крупные капитальные вложения в ущерб развитию наукоемких производств. Доля добывающих отраслей в промышленности республики в начале 80-х г. была в 1,7 раза выше, чем в среднем по стране. Около половины промышленности республики находилось в ведении союзных министерств. Выкачивая из республики сырьевые ресурсы и получая громадную прибыль, союзные ведомства почти не вкладывали средства в республиканский бюджет на развитие инфрастуктуры. При общей прибыли своих предприятий в 15 млрд. руб. в год они отчисляли в него всего 30 млн. руб., или менее 1. %В погоне за валовыми показателями и прибылью союзные министерства игнорировали интересы республики в развитии социальной инфраструктуры, в подготовке национальных рабочих кадров, в охране окружающей среды. Нараставший кризис в экономике вел к потере динамизма в развитии народного хозяйства. Среднегодовые темпы прироста промышленной продукции с 8,4% в девятой пятилетке уменьшились до 3,8% в одиннадцатой, а национального дохода соответственно с 4,4% до 1,4. %План девятой пятилетки в К. по увеличению объема промышленного производства был недовыполнен на 12,6%, десятой - на 25%, одиннадцатой – на 3,6. %Незавершенное строительство. Вкладывая капиталовложения в строительство объектов тяжелой промышленности, министерства забывали строительстве жилых домов, школ, вузов. Население недополучило 1,4 млн. кв. м жилья, 121,5 тысяч школьных мест,7 тысяч мест в больницах. Падение темпов роста производства, ухудшение структуры производства и качества продукции сопровождалось нарастанием и отставанием в сфере научно-технического прогресса. В экономике республики в 70-80-е гг. проявились все те деформации, которые были характерны для народного хозяйства страны в целом. Это прежде всего упрочение командно-административных методов управления. Система игнорировала экономические стимулы. Народное хозяйство несло огромные потери от бесхозяйственности, слабого внедрения новой техники и технологи. Производительная активность также не повышалась, а снижалась. В производстве стали привычными равнодушие, небрежность, безынициативность, хищения и другие черты бесхозяйственного отношения к делу. Образованный в 1922 г. СССР, задуманный как федеральное государство, на самом деле превратился в унитарное. Союзные республики не имели реального суверенитета. Право наций на самоопределение было фактически забыто. Возникавшие проблемы нарастали быстрее, чем решались. Отдельные попытки общественности восстановить историческое, научное и культурное наследие казахского народа жестоко пресекались партийным аппаратом. Хотя произошло некоторое смягчение режима, но все же в политической жизни господствовали антидемократические методы. Национальная по форме культура, образование и воспитание на самом деле были переводными. В 70-80-е г. больше провозглашались европейские, нежели национальные обычаи. Происходил процесс потери исторической памяти, когда настойчиво заставляли забыть все то, что существовало до Октября 1917. Проблема казахского языка. Русским языком в республике владело более 60% казахов, тогда как казахским – менее 1% русских. Казахский язык выполнял только 10 из 50 социальных функций, необходимых для его полнокровного существования. 95% книг издавались на русском языке, 70% телепередач выходило в эфир на русском языке. Названия городов, населенных пунктов, колхозов, совхозов, озер, рек и гор работали на укрепление позиций русского языка. В 1963 г. в Москве на основе ансамбля “Жас тулпар” (“Молодой тулпар”) возникло одно из первых неофициальных объединений казахской молодежи, обучающейся в московских вузах. В начале оно объединяло в своих рядах около 800 студентов, позднее общество значительно пополнилось. Организаторами и активными членами “Жас тулпара” были М. Ауэзов, Б. Тайжанов, А. Кадыржанов, С. Акатаев, К. Тлеуханов, М. Татимов и др. Молодежь организовывала лекции, концерты, экспедиции в аулы и села К., выступала с радикальными предложениями в вышестоящие инстанции по устранению имеющихся недостатков. Отношение официальных властей к этому движению в целом было отрицательным, а его деятельность находилась под наблюдением КГБ. Руководители “Жас тулпара” подвергались гонениям, угрозам, как всегда, их называли националистами. Прекращение деятельности “Жас тулпара” и других подобных организаций свидетельствовало об ужесточении системы. Проявлением нараставших противоречий в национальных отношениях явились события лета 1979 г. в Целинограде. Они показали, что практика центра регулировать национальные отношения командным методом себя исчерпала. Попытка создания немецкой автономии в 1979 г. в К. и выступление с протестом казахского населения и сегодня остаются одним из «белых пятен» политической истории республики.