--PAGE_BREAK--2.1 Концепт ‘болтливость’
Особенностью данного концепта в фразеосемантическом поле «поведение человека» является его связь с телесным кодом культуры, а именно: с соматическим компонентом язык.
Язык как помело. Об очень болтливом человеке [1, с.277].
Негативная оценка образа фразеологизма связана в первую очередь с компонентом помело, который как предмет домашнего обихода издавна был частью также и мифологического сознания, в котором этот предмет ассоциировался с «нечистым», демоническим началом [29, с. 64].
Прежде всего, помело — это непосредственный атрибут ведьмы, а также других персонажей нечистой силы в народных поверьях [29, с. 64]. Таким образом, представление о том, что помелом может завладеть нечистая сила, что в виде метлы могли появляться духи [29, с. 64], отразилось в сравнительной мотивации этого ФЕ, в сравнении языка с помелом.
Образ фразеологизма восходит к древнейшему осознанию мира — к анимистическому мышлению, одушевляющему и олицетворяющему части тела человека – в частности его язык, который таким образом выступает в роли символа человеческой речи, а также мир предметный – помело, которое здесь выступает в роли мифологемы. Поэтому ОФ также восходит к мифологическим формам окультуривания телесного мира по аналогии с миром предметно-инструментальным.
Сравнительный характер ФЕ основан на стереотипе и мифологеме, которые связаны отрицательным началом: нечистота болтливости с представлением о нечистоте помела.
Таким образом, отрицательная коннотация компонента помело, направленная в сравнительном обороте на язык, т.е. метонимически на речевое поведение лица (Х-а), связана с идеей о том, что помелом может овладеть нечистая сила [36, с. 221], — следовательно, по механизму сравнения также и языком адресата — его речью (на чём и основывается метафорический характер ФЕ и его негативная окраска). Ср. с рус. лит. ФЕ чёрт дёрнул за язык.
О том, насколько ФЕ язык как помело архаична, может служить, например, современная поговорка новая метла по-новому метёт, в которой метла символизирует уже аспект обновления [36, с. 221] и не имеет мифологического подтекста, обуславливающего отрицательность характеристики. Вместе с тем компонент помело сохраняется лишь в диалектах, причём только в составе фразеологизма, а в литературном языке в основном упоминается лишь в связи с образом Бабы-Яги в русских сказках. Т.о., компонент помело как форма сравнительно архаичная и редко употребительная содержит в себе так же и древнюю форму осознания мира, соотносясь с мифологическим пластом культуры.
В ОФ также вкраплена и синекдоха — древнейшее метонимическое отождествление части и целого: язык как неотъемлемая часть целого заменяет самого человека.
Итак, компонент язык соотносится с телесным кодом культуры, а помело соотносится с вещным кодом культуры, символизируя злое, иррациональное начало в человеке.
В целом ФЕ представляет собой вещно-телесную метафору.
Как за язык подвешенный. 3.Болтливый[1, c.176]. Возможно, что эта ФЕ вошла в область русских говоров территории Мордовии посредством искажения литературной ФЕ язык подвешен, которая в свою очередь, видимо, является калькой с франц. avoir la langue bien pendue — язык хорошо подвешен[17, с. 459].
Коннотация этой ФЕ положительная, но в говоре она искажается в противоположную отрицательную окраску и приобретает форму сравнительного оборота. При этом изменяется также значение, но внутренняя форма ФЕ почти остаётся прежней, наследуя специфику оборота, т.е. образуясь посредством «колокольной» метафоры [17, с. 459]: язык колокола здесь имплицитно сравнивается с языком человека через речепроизводящую функцию последнего, т.е. метонимически. Следовательно, образ ФЕ имплицитно связан со звонкостью колокола, а также с подвешенным положением языка колокола, который «болтается» в нём, образно говоря, как язык человека при его болтливости. Ср. с ФЕ из этого же словаря: бластить во все колокола (‘повсюду говорить о чём-либо’).
Однако нельзя упустить из поля зрения и алогизм фразеологического оборота в целом, который заключён в неадекватном использовании предлога за в структуре метафоры: человек не пропорционален по отношению к своему мышечному органу, языку, за который он, образно и преувеличенно подвешен, что и создаёт образную мотивацию ФЕ. Т.е. через алогическое использование метафоры, через её экспрессивную гиперболичность и создаётся фразеологический образ.
Итак, образ фразеологизма восходит к древнейшим анимистическим представлениям, при которых язык человека, одушевляясь, наделяется речепроизводящей способностью, подобно его обладателю.
В ОФ компонент язык символизирует речь человека, а компонент подвешенный с предлогом за отображают в алогическом плане метафору, заключённую в скрытом переносе признаков звонкости колокола на характеристику человеческого поведения — на его болтливость.
Таким образом, фразеологизм содержит пространственный код культуры (предлог за), телесный (компонент язык), а также собственно человеческий культурный код (компонент подвешенный).
Образ фразеологизма отражает стереотип, связанный с отрицательным отношением к болтливости.
ФЕ язык держать около себя. Молчать, не говорить лишнего. Метафорическая база этой ФЕ опирается на архетипическую оппозицию «своё – чужое», которая выражена в предлоге около и в компоненте себя, образующих вместе с компонентом держать и язык телесно-зооморфную антропную метафору. ОФ отражает ситуацию, при которой нежелательность говорить лишнее восходит к архетипу «своё – чужое», что и объясняет негативную оценку оборота и связывает его со стереотипной национально-культурной коннотацией. Ср., напр., русской литературной ФЕ держать язык за зубами.
Компонент язык соотносится с телесным кодом культуры, компонент держать и себя – с антропным, около – с пространственным и антропным кодом.
Сравните следующий контекст: Йизык бы эдъким старухъм и диржать окълъ сия (Н Бай, БИ) [1, с.65].
ОФ восходит к мифологическому мировосприятию, при котором язык воспринимался как предмет, сам по себе обладающий речепроизводящей способностью, и как часть целого по смежности отождествлялся с человеком, т.е. метонимически обозначал человека и его речепроизводящую способность.
Метафорическое переосмысление в ОФ мотивирует компонент держать и по аналогии с животным миром придаёт олицетворение компоненту язык как животному, которое необходимо удержать, т.е. отражает значение бесконтрольности. Таким образом, метафора ФЕ имеет долю зооморфных черт; ср., напр., с литературной ФЕ придержать язык.
Таким образом, в рассмотренных ФЕ компонент-метонимия язык несёт интенсивную фраземоорганизующую символьную нагрузку и, как выяснилось, окрашен негативно. Это объясняется, прежде всего, соматичностью компонента язык, поскольку « все части тела человека в мифологии были принадлежностью демонов, дьявола, нечистой силы» [24, с. 137].
Это объясняется и тем, что компонент язык приобрел в культурном сознании, имея корни ещё с мифологического мышления, стереотип причинения зла. Метонимически обозначая субъекта речевой деятельности, язык начиная с древнейших времён приобретает отрицательную коннотацию, маркируя при этом, как правило, ситуации зла, принесения вреда, связанных с процессом говорения, процессом речи (ср. выражения относительно клеветников, сплетников: злые языки, змеиный язык, не язык, а жало и т.п.) [9, с. 727].
2.2 Концепт ‘Я’
Потерять себя. Вести развратный образ жизни[1, c.188].
Образ фразеологизма соотносится с архетипической оппозицией “праведный — греховный” [29, с. 425-426] и, таким образом, восходит к христианскому мировосприятию. “Потерять себя” в данном отношении означает “стать чужим”, однако, не только для других, но и для себя самого, что соотносит образ фразеологизма с христианским понятием греха, проступка.
В русском народном сознании « проявление “чужести” воспринимается как отклонение от общепринятых норм поведения, которое угрожает благополучию социума в целом и требует немедленного исправления» [29, с. 426]. Ср. с выражениями в литературном языке потерянная личность; он — человек потерянный; потерянный (морально опустившийся, конченый) [25, с. 571].
Компонент потерять мотивирует метафорическое переосмысление нравственного поведения лица (Х-а), при котором оно коннотируется как проявление “чужести” и отклонения от общепринятых норм через компонент себя, который выступает в качестве эталона, мерки поведения и таким образом включен вместе с компонентом потерять в антропную метафору. Вместе с тем компонент себя соотносится с представлениями диалектоносителя о человеке как о целом. В связи с этим ОФ также мотивирован представлением о «Я» человека как о цельной совокупности его материально-духовных проявлений и характеристик. Нарушение же этой целостности (т.е. «потери себя» как своей составной части, своего духовного эталона) предопределяет «потерю» этой личностной нравственной гармонии [21, с. 6-10]. Судя по всему, образ фразеологизма также напрямую связан с архетипической оппозицией «потеря – приобретение», основанной на отождествленном понимании материальной и духовной потерь. И таким образом, компоненты потерять и себя соотносятся с религиозно-антропоморфным кодом культуры.
Исходя из контекста, можно сделать вывод о подчёркнуто феминной природе ОФ, подчёркнутость и отрицательная оценка которого обусловлена патриархальными культурными установками России ещё с давних времён, предъявляющие высокие требования и предубеждения относительно поведения женского пола.
Ср. контексты: Анна пътирялъ сибя, но зубы зъгавариват гажо (С Фёд, СШ); Самъ главнъ, штоб девушкъ сибя ни пътирялъ (Ат, Лям) [1, c.188].
Кроме того, в основе образа фразеологизма можно усмотреть и установку на несоответствие нравственного поведения лица (Х-а) устоявшемуся эталонному поведению. И поскольку фразеологизм гендерно маркирован, то он выступает в роли гендерного стереотипного представления о женской порочности/ непорочности.
В ОФ можно выделить алогизм, который компенсируется компонентом себя, выступающим эталоном поведения, причём не как пример «со стороны», а как мерка себя же самого, но себя, не соотносящегося с тем “Я”, которому она ставится в пример, в образец.
Таким образом, в данном случае наибольшую исследовательскую ценность представляет компонент себя.
И. Сандомирская говорит « о парадоксальном тождестве, на котором основывается субъектность: “Я” = “Я + не-Я”. Например, выражениявыйти из себя (от гнева), быть вне себя (от восторга/ радости/гнева/злости/возмущения), быть не в себе (от беспокойства/горя) и другие указывают на наличие некоторой особой области («себя») внутри субъекта, которую субъект как бы может покинуть и в которую потом он как бы может возвратиться» [28, с.123].
Итак, автор указывает на особый фраземоорганизующий фактор грамматики местоимения себя, которое не имеет номинативной формы и принимает лишь функцию косвенных, а значит, объектных падежей (см.[28, с.125])., напр., себя, себе, собой, о себе.
Таким образом, архетипическое разграничение “Себя” от “не-Себя” коррелирует с собственно языковыми факторами, образуя в итоге готовые в говорах к воспроизведению культурные конструкты типа: не помнить себя (‘не отдавать себе отчёта в делах, поступках’), взойти в себя (‘опомниться, успокоиться’) и др.
2.3 Концепт ‘воровство’
Протягивать руку на чужое добро. Воровать [1, с. 197].
ОФ восходит к архетипическому противопоставлению «своё – чужое». В ОФ компонент руку символизирует присвоение; компонент добро символизирует законную, добродетельную собственность, нажитую честным путём в отличие от «протянутой руки», заведомо нарушающую её законность. ОФ создаётся метонимической метафорой, косвенно называющей действие воровства через его внешние проявления. Фразеологизм представляет собой антропную метафору.
В ОФ компонент добро соотносится с вещным кодом культуры; компонент протягивать – с физически-процессуальным кодом; компонент чужое – с собственно человеческим; компонент на – с пространственным, а компонент руку – с соматическим кодом.
Фразеологизм выступает в качестве стереотипа предосуждения воровства, неприятия диалектоносителями присвоения чужого имущества.
2.4 Концепт ‘внимание’
Перемотать глаза на уши. Приготовиться с напряженным вниманием слушать [1, с. 169].
«Образ фразеологизма восходит к древнему способу запоминания — к завязыванию узелка «на память» на полах одежды, на ниточках её тканей, на верёвочках, на концах пояса, платка» [9, с. 388]. Ср. ФЕ намотать слёзы на кулак. По этой причине глагол перемотать представляет собой метафору ‘запоминания’, которая синхронически осмысливается с точки зрения ВФ фразеологизма как гиперболо-алогическая. С этой стороны метафора фразеологизма мотивирована также прототипической ситуацией, – когда внимательно слушающий человек так же внимательно и смотрит, причём зрительный способ восприятия при этом как главнейший в жизни, по представлению диалектоносителей, через компонент глаза гиперболически обозначает интенсивность/сконцентрированность процесса ‘подслушивания’ (слушания). Ср. контекст: Я пириматал глаза на уши, иду пъ сикретки (Мар, Тор) [1, с. 169].
ОФ создаётся метафорой, уподобляющей процесс известного способа запоминания (завязывания узелка «на память») посредством глагола перемотать, а также через компоненты глаза и уши на процесс подслушивания и/или внимательного слушания, – в связи с чем фразеологизм представляет собой метафору подслушивания как процесса ‘запоминания’.
С другой стороны, фразеологизм перемотать глаза на уши мотивирован отождествлением смежных понятий: слух, зрение – и ‘подслушивание, подглядывание’, в частности перенесением понятия ‘подглядывания’ (который реализуется компонентом глаза) на процесс подслушивания (который реализуется компонентом уши), поскольку оба явления могут происходить одновременно. Таким образом, смысл ‘подслушивания’ раскрывается через стереотип ‘подглядывания’ (компонент глаза), – наверное, в виду того, что этот стереотип более неблаговиден (подглядывать – намного ниже, чем подслушивать) и, следовательно, маркирован более негативно (что и обусловливает его участие в мотивации семантики ‘подслушивания’).
ОФ также восходит к явлению анимистического мышления, при котором частям человеческого тела буквально приписывались физиологические способности восприятия (в основном слух, зрение) и которые при этом олицетворялись. Поэтому в основе ОФ лежит метонимия как древнейший вид отождествления, в частности, слухового и зрительного восприятия с органами этих чувств как «видимыми» заместителями. ОФ также восходит к формам окультуривания телесного мира по аналогии с миром предметно-инструментальным, о чём в частности свидетельствует глагол перемотать, мотивирующий семантику ‘слушания-запоминания’ через его соотнесённость с древним способом запоминания – завязывания узелка «на память».
Таким образом, глагол перемотать соотносится с физически-процессуальным кодом культуры, компоненты глаза и уши с телесным и собственно человеческим, предлог на – с пространственным кодом. В ОФ компонент глаза выступает в роли символа подглядывания, компонент уши – в роли символа подслушивания, в целом же оба символа воспринимаются на фоне стереотипного представления о внимательно слушающем и смотрящем человеке.
ОФ представляет собой вещно-телесную антропоморфную метафору и выступает в роли стереотипа подслушивания и/или внимательного слушания.
3. Фразеосемантика ‘состояние человека’
Сюда входит группа фразеосочетаний, отражающих явления из разряда психологического состояния человека, семантический акцент в них – эмоциональная сфера диалектоносителей говоров Мордовии.
3.1 Концепт ‘страх’
Проть сердца оторвалось. О внезапномощущении тревоги, испуга [1, с.163].
Фразеологизм представляет собой телесно-антропоморфную метафору.
Пространственно-метафорическую и экспрессивную мотивацию ОФ выполняют компоненты проть и оторвалось.
ОФ создаётся метафорой, мотивированной представлением о процессе отрывания как резком и болезненном и уподобляющей таким образом этот процесс внезапному состоянию страха.
Компонентоторвалось соотносится с физически-процессуальным кодом культуры, компонент проть – с пространственным, компонент сердце — с телесно-антропным кодом, указывающим на всю совокупность представлений о сердце не только как о жизненно значимом органе человека, но и как о его эмоциональном центре, средоточии его чувств и желаний. «Многие древние народы полагали, что душа человека, предназначенная для будущей небесной жизни, живёт в сердце»[9, с.86].
продолжение
--PAGE_BREAK--