--PAGE_BREAK--1.2 Признаки окказионализма и его классификация
Окказиональные слова, как уже было замечено, создаются вразрез с общепринятыми правилами словообразования и, отличаясь от узуальных слов, имеют следующие признаки:
1. Принадлежность к части речи;
2. Невоспроизводимость (творимость);
3. Ненормативность;
4. Функциональная одноразовость;
5. Экспрессивность;
6. Индивидуальная принадлежность;
7. Словообразовательная производимость;
8. Номинативная факультативность;
9. Синхронно-диахронная диффузность.
Таким образом, окказиональное слово − это речевая экспрессивная единица, обладающая свойством невоспроизводимости, ненормативности и функциональной одноразовости.
В теории окказиональности принято выделять следующие типы окказионализмов[2]:
Фонетические — автор предлагает в качестве новообразования какой-либо звуковой комплекс, считая, что этот комплекс передает, содержит некую семантику, обусловленную фонетическими значениями звуков, его составляющих. Классические примеры фонетических окказионализмов находим в экспериментальном стихотворении В. Хлебникова:
«Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры, (...)»
Лексические — создаются в большинстве случаев комбинацией различных узуальных основ и аффиксов в соответствии со словообразовательной нормой или в некотором противоречии с ней. При образовании лексических окказионализмов действует исторически сложившийся механизм словопроизводства. Новообразование компонуется из морфем, уже существующих в языке.
В качестве иллюстрации сказанного приведем строфу из стихотворения О. Мандельштама “Чернозем”, содержащую лексический окказионализм:
Как на лемех приятен жирный пласт,
Как степь лежит в апрельском провороте!
Ну, здравствуй, чернозем: будь мужествен, глазаст...
Черноречивое молчание в работе.
Лексический окказионализм черноречивое (молчание), созданный сложно-суффиксальным способом по образцу прилагательного «красноречивое».
Грамматические (морфологические) окказионализмы представляют собой образования, в которых, с точки зрения узуса, в конфликте находятся лексическая семантика и грамматическая форма. Невозможное в системе языка оказывается возможным в авторском контексте благодаря творческому развитию лексического значения слова. Например, в стихотворении В. Брюсова:
К великой цели двигались народы.
Век философии расцвел, отцвел;
Он разум обострил, вскрыл глуби зол
И людям вспыхнул маяком свободы.
Семантические окказионализмы являются результатом появления семантических приращений (иначе говоря «обертонов смысла», «контекстуальных значений»), которые существенно преобразуют семантику исходной узуальной лексемы, употребленной в художественном контексте. Примером семантического окказионализма может служить прилагательное лазорев в стихотворении И. Северянина «Нерон»
Мучают бездарные люди, опозорив
Облик императора общим сходством с ним.
Чужды люди кесарю: Клавдий так лазорев,
Люди ж озабочены пошлым и земным.
Окказиональные (необычные) сочетания слов представляют собой стечение лексем, сочетаемость которых в узусе невозможна, поскольку противоречит закону семантического согласования вследствие отсутствия общих сем в их лексических значениях. Благодаря возникновению контекстуально обусловленных семантических сдвигов в зависимом компоненте словосочетания общие семы появляются. Так, окказиональным является словосочетание давнопрошедшие позы в стихотворении С. Кирсанова “В Лондоне”:
… Он — город часовых
в давнопрошедших позах,
подстриженной травы,
живых головок Греза,
ораторов в садах,
седеющих спортсменов
и стрелок, что всегда
дрожат на «переменно»...
Синтаксические – новообразованные конструкции с окказиональным управлением («Иду, и холодеют росы и серебрятся о тебе»- А. Блок), окказиональный порядок слов («Рабочего громады класса враг» — В. Маяковский).
Итак, следует выделять следующие типы окказионализмов: фонетические, лексические, семантические, грамматические, окказиональные сочетания слов.
Давайте на примере рассмотрим, как образуется окказиональное слово.
Словообразовательные цепочки, составляющие словообразовательное гнездо со стержневым словом «греза», выглядят следующим образом (справа для сравнения приведем узуальное словообразовательное гнездо с опорным словом “греза” из “Словообразовательного словаря” А.Н. Тихонова):
греза — грезить — грезэр — грезэрка; греза — грезить — грезиться -
погрезиться;
греза — безгрезье; греза — грезить — грезиться -
пригрезиться;
греза — грезо-фарс; греза — грезить — загрезить;
греза — грезоломня; греза — грезить — погрезить;
греза — грезный — грезно;
греза — грезовый — грезово;
греза — огрезить;
Окказиональная лексика постоянно развивается, что способствует появлению новых классификаций и типов.
Таким образом, окказионализмы создаются авторами индивидуально, чаще носят эмоционально-экспрессивный характер; они сохраняют новизну, ощущаются как новые, независимо от времени своего создания, у них отсутствует ориентация на общеупотребительность; они создаются по нормам и вне норм русского словообразования. Создание окказионализмов расширяет лексику языка и вносит в нее неповторимый эмоциональный оттенок.
продолжение
--PAGE_BREAK--
Глава 2. Словотворчество в поэзии В.Хлебникова 2.1 «Серебряный век» – век нового слова
На первый взгляд, может показаться, что окказионализмы – абсолютно редкое явление в литературе. Это не так. Многие известные писатели и поэты, такие как А.С. Пушкин, В. Маяковский, М. Шолохов, С. Есенин, К. Симонов и многие другие, любили использовать в своих произведениях, чаще в стихах, окказиональную лексику.
Но Серебряный век оказался наиболее богатым на создание новых слов. Попробуем разобраться в причинах такого плодотворного словотворчества в это время.
Серебряный век — период расцвета русской поэзии в начале XX века, характеризующийся появлением большого количества поэтов, поэтических течений, проповедовавших новую, отличную от старых идеалов, эстетику. Название «Серебряный век» дано по аналогии с «Золотым веком» (первая половина XIX века), термин ввёл Николай Оцуп. «Серебряный век» протекал с 1892 до 1921 годов[3].
По некоторым данным, понятие «серебряный век» было предложено Н.Бердяевым. Оно объединяло в себе поэтов и писателей различных направлений. В это же время появляются такие литературные течения как символизм, футуризм, акмеизм. Эту эпоху можно назвать совершенно особой, выходящей за пределы того, что было в 19 веке.
Писатели рубежа 19-20 веков чувствовали кризис эпохи, охвативший буквально всесферы общественной жизни. Все понимали необходимость выхода из тупика. Каждое течение видело этот путь по-разному. Символисты стремились создать сверхискусство, где поэт-драматург творил легенду. Акмеисты, отрицавшие “литургическую”, мистическую линию символизма провозгласили культ земного. “Для акмеистов сознательный смысл слова, Логос, такая же прекрасная форма, как музыка для символистов”. Задачей же футуристов было создание искусства будущего.
Футуризм[4] (итал. futurismo от лат. futurum — будущее) — авангардистское художественное течение 1910-х — начала 1920-х 20 в., наиболее полно проявившееся в Италии (родине футуризма) и России. Футуристы были и в других европейских странах — Германии, Англии, Франции, Польше. Футуризм заявил о себе в литературе, живописи, скульптуре, в меньшей степени в музыке.
В России футуризм на первых порах проявился в живописи, а только потом — в литературе. Художественные поиски братьев Д. и Н.Бурлюков, М.Ларионова, Н.Гончаровой, А.Экстер, Н.Кульбина и др. стали как бы предысторией русского футуризма (хотя само слово до 1911 по отношению к явлениям русского искусства не употреблялось).
В марте 1910 в сборнике «Студия импрессионистов» было напечатано стихотворение тогда почти никому не известного поэта В.Хлебникова «Заклятие смехом» (О, рассмейтесь смехачи!…), впоследствии ставшее едва ли не визитной карточкой футуризма.
Велимир Хлебников создал аналог этого названия — “будетляне”, люди будущего мира.
Он включал в себя 4 основные группы:
1. «Гилея», кубофутуристы (близкие по своим позициям с кубистами в живописи): В.Хлебников, Давид и Николай Бурлюки, В.Каменский, В.Маяковский, А.Крученых и др.
2. «Ассоциация эгофутуристов»: Игорь-Северянин, И.Игнатьев, К.Олимпов, В.Гнедов и др.
3. «Мезонин поэзии»: Хрисанф, Рюрик, Ивнев, В.Г.Шершневич и др.
4. «Центрифуга»: С.Бобров, Б.Пастернак, Н.Асеев и др.
Объектом реформаторской практики футуристов стало слово, звук в слове. К общим принципам футуризма можно отнести «канон сдвинутой конструкции»; особый принцип изображения действительности, при котором изображались не предметы, а элементы, «атомы», из которых состоит явление; кубическое рассечение, связанное с ломкой синтаксиса и др.
Самая радикальная группа – “Гилея” (древне-греческое название Таврической губернии, где жила семья Бурлюков). Сборник «Пощечина общественному вкусу» (1912), открывается программной статьей русских кубофутуристов. В этой статье они утверждали: «только мы – лицо нашего времени», и предлагали «сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности»[5].
Слово у футуристов лишалось ореола неприкосновенности. Его можно дробить, изменять любыми способами, переиначивать, создавать новые комбинации фонем и морфем. «Живописцы будетляне любят пользоваться частями тел, разрезами, а будетляне речетворцы разрубленными словами и их причудливыми хитрыми сочетаниями (заумный язык)[6]».
Эксперименты по созданию «заумного языка» заключались, главным образом, в использовании звуков как самостоятельно значимых единиц речи. Новое отношение к слову как к конструктивному материалу привело к активному созданию неологизмов и окказионализмов, переразложению и новому соединению слов (В.Хлебников, В.В. Маяковский).
В.Хлебников так объяснял заумную поэзию: «Если различать в душе правительство рассудка и бурный народ чувств, то заговоры и заумный язык есть обращение через голову правительства прямо к народу чувств …Впрочем, я совсем не хочу сказать, что каждое непонятное творчество прекрасно. Я намерен сказать, что не следует отвергать творчество, если оно непонятно данному слою читателей»[7] Примером звукописи и цветописи является стихотворение Велимира Хлебникова (мы приводили его в пример ранее):
Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры,
Пиээо пелись брови,
Лиэээй пелся облик,
Гзи-гзи-гзео пелась цепь.
Так на холсте каких-то соответствий
Вне протяжения жило Лицо.
Попробуем представить лицо человека и станет понятно, что: Б – красный (губы), В – голубой (глаза), П – черный (брови), Л – белый (облик); цепь на лице – зубы. Так из определенных ассоциаций цвета и звука складывается образ.
Следует признать, что члены группы «Гилеи» были одаренными художниками. Стихи для них были не только словесным текстом, но и элементом графического оформления книги. Отсюда разнообразные эксперименты с фигурным расположением слов и частиц слов, использование разноцветных и разномасштабных шрифтов (издание стиха на обойной бумаге, расположение строчек «лесенкой», выделение особыми шрифтами отдельных эпитетов, внутренних рифм, главных слов). Такие стихи обладали подтекстом, который можно было прочесть в форме, звуке и других приемах. Иносказательность, спрятанная в словах, буквах, форме и звуке – основная особенность футуристов. Таким образом, мы видим, что именно «серебряный век» явился благоприятной почвой для создания не только новых слов, но и новой поэзии во имя искусства будущего. «Из фонетических и графических обломков «отжившего», русского языка явившиеся невесть откуда демиурги нового слова пытались конструировать неслыханные доселе словесно-звуковые и словесно-графические миры»[8].
Наиболее интересным, на наш взгляд, в этом плане явилось творчество Велимира Хлебникова.
продолжение
--PAGE_BREAK--2.2 В.Хлебников – создатель нового языка
В.Хлебников явился своеобразным феноменом в истории литературы «Серебряного века». Он как окказионализм – необычен, ярок, индивидуален. Поэтому, говоря о случайных словах, его имя звучит неоднократно лишь по той причине, что именно он подарил литературе новый язык, новые слова, которые из его уст прозвучали впервые так ярко.
Велимир Хлебников –человек, воспринимающего мир глазами ребенка и дикаря (по определению Ю.Тынянова), человека бездомного, не от мира сего, скитающегося по стране с узелком-наволочкой, набитой неудобочитаемыми (по определению М.Кузмина, «гениально-сумасшедшими») «творениями»[9].
В качестве псевдонима он выбрал имя Велимир – владеющий, повелевающий миром. И он сам создавал этот новый мир. В.Хлебникову хотелось, чтобы будущий мир жил без границ и государств, поэтому он заявлял: «наша цель – общий письменный язык, общий для всех народов третьего спутника Солнца, построить письменные знаки, понятные и приемлемые для всей населенной человечеством звезды, затерянной в мире»[10].
Всем известно, что В.Хлебников возник под призыв бросить Пушкина с корабля современности. Он отказался от гармонического литературного языка, от силлаботонического стихосложения. Он отказывается от всех правил синтаксиса, морфологии и словообразования. Он создает свои законы, не подвластные воображению. Он творит язык заново, по своему, не подражая никому.
В.Хлебников считал, что каждый звук имеет свое значение, следует только научиться его понимать. Если собрать слова, которые начинаются одним и тем же звуком, и выявить то общее, что есть в их значении, то мы узнаем значение этого звука. Берем слово «чаша», «череп», «чан», «чулок», и др. Оказывается общее для всех этих слов и ряда других то, что они обозначают оболочку чего-то – воды, мозга, ноги. Выясняется, что и значение звука Ч – «оболочка». Хлебников мечтал пойти дальше и найти звукосмысловые универсалии – значения, общие разным языкам, чтобы создать единый мировой язык.
Он исследует внутреннее склонение слова. Такими словоформами он считает слова, которые отличаются друг от друга одним звуком. «Лесина» обозначает наличие растительности, «лысина», по Хлебникову, — другая форма того же слова, и обозначает она отсутствие растительности. В.Маяковский пишет: «Для Хлебникова слово – самостоятельная сила. Отсюда – углубление в корни, в источники слова, во время, когда название соответствовало вещи. Когда возник, быть может, десяток коренных слов, а новые появились как падежи корня (склонение корней по Хлебникова) – напр., «бык» – это тот, кто бьет; «бок» – это то, куда бьет (бык). «Лыс» то, чем стал «лес»; «лось», «лис» – те, кто живут в лесу.
Звуковая плоть слова должна, по его мнению, заключать в себе и значение и семантику.
Хлебников очень часто обращается к цифрам, как к источнику, корню всех вещей. Например, от числа 2 у него идет цепочка слов: дело, добро, дух, дышать, душа, дар. От числа 3 — тело, труд, труп, трухнуть, тяжесть. Так из числа вырастают слова, становятся числоименами. Выражение –1 было особенно важным. Он видит в нем корень не только поэзии, но и вселенной. Самого себя он однажды назвал «веселым корнем из нет единицы»
Его преобразования затрагивали и целый текст, можно наблюдать, например нарушение нормальных условий связанности текста. Одно и то же лицо или явление на протяжении короткого фрагмента может обозначаться разными местоимениями, разные лица и явления – одним и тем же местоимением.
Сходную роль играет смена грамматических форм лица и времени в глаголах, числа, падежа в именах.
В итоге, Хлебников не просто сотворил яркий пласт русской поэзии, но и принял на себя ответственную работу по преобразованию языка, показал, насколько богато любое слово, смыслами, звуками, формами. За свою короткую творческую жизнь, он совершил открытие для всего народа. Анархия по отношению к правилам словообразования дало нам возможность увидеть новое в старом языке, увидеть всю глубину нашей лексики.
2.3 Окказионализмы В.Хлебникова
Как было сказано ранее, Хлебников не просто создавал окказиональные слова, он создавал свой язык со своими законами. Эксперименты со словами различны. В своей работе я пыталась охватить как можно более широкий пласт его творчества. Но не смогла полностью исследовать все произведения В.Хлебникова. В сборниках “Велимир Хлебников. Лирика», «Велимир Хлебников», «Поэзия серебряного века» мне удалось обнаружить около 140 окказиональных слов.
Чаще в творчестве Хлебникова встречаются собственно окказионализмы, созданные по индивидуально-авторским моделям или с нарушением каких-либо условий по узуальным моделям. Мной обнаружено 119 таких слов.
Хлебников свободно обращается со звуками, заменяя в словах один звук на другой. Например, вместо слова дня используется его аналог — зня (меняется всего один звук в начале слова); может измениться звук и в корне, как в словах коняшня (вместо конюшня) и бабр (видимо бобр). Встречаются слова, в которых пропущен или добавлен какой-либо звук: “В нахмуренные лббы и ноздри”, “…дитя отирает глазики! Мотри! Мотри! Дитя!” (возможно Хлебников имитирует детскую речь).
Хлебников мог образовать множество слов от одного корня. В его стихотворении «Заклятие смехом» (пожалуй самом знаковом его произведении) мы встречаем 16 окказиональных слов, обыгранных на основе слова «смех».
Заклятие смехом.
О, рассмейтесь, смехачи!
О, Засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!
О, рассмешищ надсмеяльных – смех усмейных смехачей!
О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!
Смейево, смейево,
Усмей, осмей, смешики, смешики,
Смеюнчики, смеюнчики.
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь смехачи!
Только на основе одного корня Хлебников рисует целую картину: это и смехачи (слово образовано по типу циркач – циркачи), которые не просто смеются, а смеянствуют смеяльно; это и смеюнчики (используется уменьшительно-ласкательный суффикс юнч); и смешики (также используется суффикс ик); и т.д.
Встречаются у Хлебникова и другие словообразовательные модели, например:
Сыновеет– безличный глагол, созданный по образцу глагола такой же структуры вечереет.
Красотинцы– одушевление неживых предметов. По этой же модели созданы такие слова как: смеюнчики, смехачи, времири, времыня, жарирей, поюны. Такие слова можно воспринимать только в контексте:
Там, где жили свиристели,
Где качались тихо ели,
Пролетели, улетели
Стая легких времирей.
Где шумели тихо ели,
Где поюны крик пропели,
Пролетели, улетели
Стая легких времирей…
И дальше, в этом же стихотворении, он образует от слова поюны совершенно новое – краткое причастие поюнна («Ты поюнна и вабна…»).
Достоевскимо, пушкиноты, чингисхань, ниагарится -модель образования нового слова от имени собственного, когда нормальными, обычными для данного суффикса являются образования от нарицательных существительных.
Сложные слова: бесповеликая, предземшарвеликая (земной шар + великий), хорошеуки (хороший +наука), лебедиво (лебедь+диво), Перунепр (Перун+Днепр). Создавая новые слова, Велимир Хлебников нередко использует древнерусские основы слов, например окопад .
Очаревна– от очарование – по типу слова царевна.
Мореречи – слово, образованное путем слияния словосочетания «море речи».
Поюнна, вабна, видель– значение этих слов затуманены, мы можем только предполагать, что они обозначают.
В слове немь Хлебников использовал один из древнейших словообразовательных типов русского языка – образование безаффиксных существительных 3 склонения (от прилагательного немой). В русском языке такой способ словообразования сейчас не продуктивен, но он остается продуктивным в диалектах.
Ай, айный, сенозарник, грозник, свадебник– это название месяцев в году.
Создавая окказионализмы, Хлебников создал свою неповторимую поэзию. Его знаменитое стихотворение «Кузнечик» создано на основе звуковых ассоциаций.
Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер.
-Пинь, пинь, пинь! –
тарарахнул зинзивер.
О, лебедиво!
О, озари!
Читая это стихотворение, мне на мир показалось, что здесь нет ни одного узуального слова. Но это не так. Окаазионализмы здесь лишь слова крылышкуя, лебедиво, а вот слова вер и зинзивер. Все вместе взятое создает неповторимую музыку стихотворения.
Таким образом, можно сделать вывод, что Велимир Хлебников создавал окказионализмы по новым, ранее неизвестным моделям или же с использованием традиционных способов, но с нарушениями и отступлениями.
продолжение
--PAGE_BREAK--Глава 3. Окказионализмы в СМИ
3.1 СМИ как зеркало языка
окказионализм хлебников поэзия словотворчество
Язык находится в постоянном изменении и развитии. Изменяется его структура, появляются новые слова и значения. Сейчас деформация языка все заметнее. В начале 21 века язык стал более раскрепощенным, независимым. На смену строгому и правильному языку Советского Союза пришел живой, смелый язык нового времени. Наиболее заметно это прослеживается в области журналистики, освободившейся от острой цензуры. Журналисты немедленно начинают использовать новые, иностранные слова, изобретать свои. Тексты газет и журналов пестрят окказионализмами. Также нередко они звучат с экранов телевизоров. Неспроста начало 21 века называют «веком окказионализмов».
Подобно зеркалу, журналистика отражает эволюцию языка, задает тенденции, предлагает свой стиль.
Язык радио и телевидения, газеты наиболее быстро реагируют на изменение языка. Как лакмусовая бумажка СМИ показывает, что происходит в обществе на всех уровнях, начиная от государственного и заканчивая социальным. Обратите внимание на стремительное пополнение словарного состава русского языка, которое ощущается в языке прессы, и особенно в публицистических текстах: англицизмы, неологизмы, окказионализмы, жаргонные слова, стилистически сниженная лексика и т.д.
Если раньше законы в русском языке диктовала художественная литература, то в последние годы эту роль взяли на себя средства массовой информации. Публицистический жанр стал наиболее популярен, так как он очень близок к разговорной речи, поэтому СМИ в последнее время все заметнее влияют на нормированность русского языка.
В этих условиях в газетных статьях парадоксально возрастает роль стилистической формы, которая нередко даже превалирует над содержанием.
Выбор слова, выражения, синтаксиса и композиции для большинства газетных статей зависит от его темы и содержания, от предположительного круга читателей и, естественно, от индивидуальности самого автора.
Меня этот вопрос заинтересовал не случайно. Как журналисту мне интересно наблюдать за стремительным изменением языка прессы. На мой взгляд, окказиональная лексика — наиболее интересна на фоне журналистики. Слова-придумки, они берутся ниоткуда, их «изобретает» сам автор. В отличие от неологизмов, окказионализм – это особое слияние двух смыслов, которое рождает третий, наиболее яркий. Такие слова помогают емко и интересно выразить мысль, они экспрессивны и всегда будут звучать живо и интересно. А что, как ни это так важно использовать журналисту в своих материалах?
Наиболее широко новообразования последнего времени представлены в языке газеты. Я ежедневно покупаю свежую прессу и могу с уверенностью сказать, что сейчас именно она – очень четкий индикатор новых слов, выражений, словосочетаний и значений, именно она отражает многие тенденции развития современного русского языка и особенности словообразовательных процессов в языке. Среди всех письменных жанров только газета может так оперативно отражать все сдвиги во всех сферах жизни общества и является первым письменным источником, фиксирующим появление новых слов и словосочетаний, которые впоследствии и будут претендовать на вхождение в общеупотребительную лексику.
3.2 Окказионализмы в СМИ
Возьмите любую газету, и вы увидите, сколько новых слов, не зарегистрированных ни в одном словаре, используют журналисты. Наиболее часто в последнее время используются окказионализмы.
Выразительность и особая стилистическая роль окказиональных слов в тексте обеспечивается их необычностью на фоне обычных, общеупотребительных слов. В современной речевой практике, в непринужденном стиле общения, где нет особых правил и ограничений, все отчетливее ощущается настроенность прессы на изобретательство и словотворчество. Бывшевики, волчеризация, прихватизация; мафиократия, мэриози (мэр + мафиози); наспартачить (от назв. футбольного клуба «Спартак»; Новая газета, 2000, 7-13 февр.) − таких примеров множество. В основном окказиональные слова используются ради игры слова, оригинальности и экспрессивности выражения, так как подобные слова всегда носят оценочный характер.
Причины, побуждающие художников слова (журналистов и писателей) к созданию индивидуально-авторских образований, таковы: а) необходимость точно выразить мысль (узуальных слов для этого может быть недостаточно); б) стремление автора кратко выразить мысль (новообразование может заменить словосочетание и даже предложение); в) потребность подчеркнуть свое отношение к предмету речи, дать ему свою характеристику, оценку; г) стремление своеобразным обликом слова обратить внимание на его семантику, деавтоматизировать восприятие; д) потребность избежать тавтологии; е) необходимость сохранить ритм стиха, обеспечить рифму, добиться нужной инструментовки. Первые три причины являются основными. Чаще всего возникновение новообразования бывает вызвано не одной, а сразу несколькими причинами.
Готовя эту конференцию, я стала еще чаще заглядывать в газеты и журналы. Могу признать, что окказиональные слова активно используются журналистами. Приведу примеры некоторых из них. Монструозный («Мир ТВ и кино» №25), — это слово я встретила сразу в нескольких печатных СМИ; проверяльщицы (журнал «Семь дней»), также в этом духе — подписант («Комсомольская Правда» от 7 ноября 2008), ЕГЭзекуция России («Санкт-Петербургские ведомости» от 15.10.2009) – звучало в заголовке статьи о Едином Государственном Экзамене; ПостЯпончиковая Россия («Аргументы и факты» от 28октября-3ноября 2009г.); Осенний ценопад (журнал «7 Дней», ноябрь 2009г.); ГонорАРШ, правдоруб, юморески («Жизнь» от 11-17 ноября 2009г.);
Окказионализмы создаются ради игры слова, оригинальничания, такие образования всегда оценочны (спонсорье, нью-воришки, спёрбанк) и представляют собой иронизирующие перифразы (Двухтруппный МХАТ два раза обмывал свое одно на всех столетие. — АиФ, 1998, № 47; Семнадцать мгновений СПИД-Жуана. — СПб. Вед., 1997, 12 июля; С. Михалков — заслуженный гимнкж Сов.Союза — А. Кончаловский); Вот морякам, допустим, помогает не слишком тонуть святой угодник Николай, а студиозам — святая мученица Татьяна (Нез. газета, 2001, 9 февр.). Окказионализмы выполняют индивидуально-стилистическую функцию в определенном контексте и обычно не становятся достоянием общего языка. Такие слова называют «вечными» неологизмами.
Но в каждом правиле существуют исключения. Некоторые окказионализмы все же входят в общеупотребительную лексику и фиксируются в словарях. Вот некоторые примеры. Оригинальное словосложение сиюминутный придумал В.Маяковский. Оно долго не входило в языковой оборот, однако постепенно часто употреблялось и было зафиксировано в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова (22-е изд. М., 1990) вместе с существительным сиюминутность. Аналогичный пример — сложное слово судьбоносный. Впервые зафиксировано в картотеке словарников в 1973 г. (на страницах журнала «Новый мир»). С недавних пор это слово стало активно употребляться политиками, социологами, журналистами, хотя впервые было употреблено Ф. И.Шаляпиным еще в 1932 г. Но есть и придуманные конкретными авторами слова, которые сразу же вошли в обиход: партийность (впервые слово отмечено у В. И. Ленина); промышленность, будущность (придуманы Н. М. Карамзиным); стушеваться (ранее известный в жаргоне чертежников, этот глагол в литературное употребление ввел Ф.М.Достоевский); головотяп, головотяпство (впервые употребил М. Е. Салтыков-Щедрин), нимфетка (придумано В. В. Набоковым).
Журналисты – мастера отображения действительности. Язык, как и действительность, находится в развитии и находит свое отражение в тексте и манере журналиста. Такие качества окказиональных слов, как ненормативность и экспрессивность, помогают журналисту не только выразить свое отношение к явлению или событию, но и обратить внимание читателей на это событие. Текст обретает полноту и емкость благодаря использованию окказионализмов.
Как отмечалось ранее, существует классификация окказионализмов. Приведем примеры из газет.
Фонетические окказионализмы− слова, представляющие собой не зарегистрированные в языке сочетания фонем – массаракш, сленг, сталкер.(«Новая газета»).
Лексические (словообразовательные) окказионализмысоздаются в большинстве случаев комбинацией различных общеупотребительных основ и аффиксов в соответствии со словообразовательной нормой или в некотором противоречии с ней. Это такие окказионализмы, как самостерилизация, фронменша, кетаминщик, утиралка, теннисильщица, властелиновый, смэшовец, ходорок, рэпероккомпьютерность, егэшник, маргаринница, намедневский, мужчинский, киркоровщина (Литературная газета, 2009 г.) и мн. др.
Грамматические (морфологические) окказионализмыпредставляют собой образования, в которых, с точки зрения узуса, в конфликте находятся лексическая семантика и грамматическая форма. Например, грамматическим окказионализмом можно считать недавно появившееся в речи В. Путина, Д. Медведева и др. высших чинов власти выражение в разы («в несколько раз»).
Семантические окказионализмыявляются результатом появления семантических приращений (иначе говоря, «обертонов смысла», «контекстуальных значений», «эстетических значений»), которые существенно преобразуют семантику исходной узуальной лексемы, употребленной в художественном контексте. Например, у С. Есенина слово цветь употреблено в несвойственном для него значении − «расцвет всего живого, весна» (ср. со значениями этого слова в «Словаре живого великорусского языка» В.И. Даля и с данными других толковых словарей).
Графические окказионализмыотличаются (характеризуются) выделением более крупным шрифтом какой-либо части слова. Графические окказионализмы часто используются в прессе (заголовках). При образовании таких заголовков на одну метафорическую цепочку накладывается другая, что способствует приобретению словом символического смысла. Примером таких новообразований могут послужить слова скитайцы, театрариум, ЦСКАзка, элитература, а также НАТОбность, PRIORитеты, доЕГЭраться («сдавать в обязательном порядке Единый Государственный Экзамен»).
Не могу не привести совсем свежие находки. «Комсомольская правда»: от 25 мая 2010 года – ОтЧЕХвостили, (пожалуй, относится к графическим); от 26 мая – мостопляска, слепоглухие. Еженедельник «Собеседник» от 19-25 мая: антисобытье, сумасшедшинки, попсофоб, ПримаДолина.
Таким образом, можно отметить разнообразие окказиональной лексики, которая, судя по полосам газет, останавливаться на этом не собирается. Появятся новые окказионализмы и новые их классификации.
Подводя итог, можно сказать, что окказионализмы представляют собой особый речевой феномен, который всегда будет звучать необычно и ново, потому что они индивидуальны и несут мысль самого автора. Своей экспрессивностью и подвижностью подобные «случайные слова» привносят в текст игру и делают его более емким и динамичным. Журналисты не зря переняли это «изобретение» великих художников слова. Подобный прием помог журналистам писать еще более красочно, емко и интересно. Газета постепенно приобретает «звук и цвет», становится насыщенным СМИ. Ну а я, как будущая «акула пера», постараюсь не забывать про всевозможные языковые приемы, в том числе и про столь специфичные слова как окказионализмы.
продолжение
--PAGE_BREAK--