С.В. Перевезенцев
Другое название философско-политического трактата начала XVII в. “О причинах гибели царств” — “Описание вин, или причин, которыми к погибели и к разоренью всякие царства приходят, и которыми делами в целости и в покою содержатца и строятца”.
Автор трактата неизвестен, но есть отдельные сведения, что сам трактат переведен Василием Садовулиным (или — Садовским) “с различных книг латинского языка”. Впрочем, источник перевода также не найден, хотя, если трактат был переведен, вполне возможно, источник был польским, о чем свидетельствуют многие полонизмы в тексте.
Специфика трактата “О причинах гибели царств” заключается в том, что, в отличие от других произведений начала XVII века, в нем нет непосредственных размышлений над причинами Смуты. Наоборот, текст трактата полностью свободен от анализа или изложения реальных исторических событий, бывших когда-то в России. Внимание сконцентрировано на общих религиозно-философских, политических, правовых и моральных условиях, в которых любое государство может процветать или же, наоборот, при несоблюдении которых оно может погибнуть.
В то же время, в самом трактате приводится огромное количество примеров исторических деяний, которыми автор трактата подтверждает ту или иную свою мысль. Но эти примеры взяты из библейской, греческой или римской истории. Точно также как и многочисленные цитаты из Библии и сочинений античных авторов — Платона, Ксенофонта, Аристотеля, Цицерона и других. Подобное использование исторического материала позволяет придать тем идеям государственного устройства, за которые ратует автор трактата, не просто общерусское, а всеобщее значение. И, следовательно, показать, как можно использовать общемировой исторический опыт в российских условиях. Продемонстрировать возможность использования общемирового опыта государственного строительства в России — это одна из главных задач всего трактата.
То, что России стоит прислушаться к неким общим рекомендациям, подчеркивается и использованием русской социальной терминологии XVII века, в тех случаях, когда рассказываются примеры из древней истории — думный боярин, князь, гетман, дума и др. Кроме того, многие рекомендации трактата, несмотря на свою абстрактность, вызывали у его читателей прямую ассоциацию и с конкретными русскими историческими событиями, и с конкретными русскими историческими деятелями.
В основе всего трактата лежит главная идея — государство должно служить для блага (“корысти”) всех людей. Эта идея прослеживается в рассуждениях о пользе новых законов и судебников, которые автор трактата осуждает “коли те новые дела и управы, сиречь судебники, бываютъ постановленные не для корысти всехъ людей в государстве, но любо для повышшения богатых и великихъ людей, любо для понижения убогих”. Иначе говоря, в трактате в полной мере представлена идея “общего блага”. Поэтому можно сказать, что в трактате “О причинах гибели царств” в той или иной степени русскому читателю представляется некий план идеального государства.
Трактат начинается с попытки определить главные причины “падения царств” — “причины человеческие” или же “суд Божий”. Цитируя Платона и Ксенофонта, автор трактата соглашается с последним: “Хотя и не делаетца ничто на свете без воли и без суда Божия, совершение того суду Божия исполняетца за грехами и злобами человеческими, которые делают люди, розлучаяся з Богом”. Итак, “грехи” и “злобы” (т.е. преступления, пороки) людей — вот главный источник падения царств. Причем, вполне в согласии с православной традицией, в трактате говорится, что страшный гнев Божий “ничим, только покаянием, усмиряетца”.
Сделав это общее умозаключение, автор трактата стремится конкретизировать теперь уже виновность людей. Он приходит к выводу, что причинами гнева Божиего являются, во-первых, общие всем людям “злобами” и, во-вторых, “грехи начальниковъ”. И в дальнейшем в трактате обращается внимание именно на эти “человеческие грехи”, которых необходимо избегать, иначе они становятся причинами самоуничтожения государства. Более того, автор трактата проводит подробный анализ различных грехов человеческих и выстраивает их довольно-таки четкую иерархию. Подобный случай — практически единственный в истории отечественной религиозно-философской мысли начала XVII века.
Вначале определяются, так сказать, основные причины “гибели царств”: 1) “злоба и грехи человеческие”; 2) отсутствие “единомысленье начальников с подъдаными”; 3) грехи “государей (властителей) и начальников”.
На последнем тезисе автор трактата делает особый акцент. Ведь по его убеждению, как, впрочем, и по убеждению всех русских людей того времени, именно “властители и начальники”, “цари” должны являться “образцом всех добродетелей”: “Каковых обычаевъ будет царь, таковы же, смотря на него, будут и подданные его”. Следовательно, “цари” несут главную ответственность за разрушение своего государства. Подобный тезис является несомненной реакцией на события Смутного времени.
В соответствии с этим, все дальнейшее повествование выдержано в форме рекомендаций, предназначенных именно для русских “властителей”. Можно выделить более десятка условий нормального государственного устройства, которые следует соблюдать “царям”. Причем эти условия как морального, так и правового и политического характера, ведь для русского человека XVII века любое политическое действие должно было быть обусловлено нравственно. Более того, именно моральное совершенство “царей” рассматривалось как главное условие созидания “благоустроенного” государства.
Интересно, что свои рекомендации автор, в основном, выстраивает в форме оппозиций. Например, “милосердие” — “жестокость”, “любовь” — “нелюбовь”, “правда” — “неправда” и т.д. Причем в некоторых случаях отдельные стороны данных оппозиций получают более развернутые характеристики. Таким образом, ему удается показать, что исполнение определенных условий государственного бытия способствуют процветанию страны, и забвение их — разрушению.
Хотя автор трактата и не разделяет свои рекомендации на какие-то отдельные группы, тем не менее, можно, с определенной долей условности, выделить две основные: 1 группа — рекомендации, связанные с идеями морального совершенства; 2 группа — рекомендации политического и правового свойства.
Во главе первой группы рекомендаций стоит понятие “добродетели”: “Стояти будет государство всякое, покаместа в нем добродетель владети будет”. В силу того, что понятие “добродетели” очень многогранно, ему противопоставляется довольно обширный список “грехов”: измышления коварные, насилие, гордыня, алчность, помыслы злые, праздность, жестокость.
Следующее правило — “любовь подданных”, которая для правителей есть красота, честь, и жизнь без страха. В свою очередь, “нелюбовь и ненавидство подданных” оказывается “безчестьемъ есть государемъ и началником всяким, многажды къ погибели приводитъ их”. При этом особое внимание в трактате уделяется тому, что нельзя править “страхом”, и всякий государь должен царствовать без страха. Ведь “страх подданных” оборачивается страхом и “великою неславою” для самого государя.
Чуть ниже, отдельным пунктом, автор трактата специальным образом оговаривает и еще одно условие, необходимое для существования благонравного государства — “всякому начальнику подобает беречись от гневу”. Вполне возможно, что и в предыдущем, и в данном случае автор трактата заочно порицает Ивана Грозного, прославившегося своим “страшным” и “гневным” правлением. Ведь недаром Ивана Грозного некоторые мыслители начала XVII века считали предтечей Смуты.
Традиционно для отечественной религиозно-философской мысли, много место посвящено характеристики “зависти” и “алчности”. Зависть порождает наушничество и лесть, а желание богатства характеризуется как “корень всех зол”. В то же время, осуждение “зависти” вызывает прямые ассоциации с Борисом Годуновым, которого именно в этом грехе обвиняли во многих сочинениях того времени.
Отдельное рассуждение посвящено милосердию, или как пишет автор трактата, “милосерию начальников”. Именно “милосерие начальников”, по мнению автора трактата, “любое есть всему миру и делает великую любовь тем, которые показуют ее”. В этом превознесении милосердия, идеи трактата близки к тем мыслям, которые развивал в своих работах мыслитель XVI века Федор Карпов. В то же время, признается и необходимость наказаний, однако наказания нужно употреблять умеренно и только по делу. Более того, основной повод для применения наказаний — необходимость сохранения “целостности государства”.
Ко второй группе относятся рекомендации политического и правового характера. Прежде всего, автор трактата однозначно утверждает, что государям нельзя править насилием и беззаконием: “Егда бо коли через силу что-нибудь делаетца, тогда такое дело не будет уже постоянное и крепкое”.
Вообще, идея соблюдения законов занимает одно из главных мест во всем произведении. Недаром, отдельным пунктом в тексте трактата стоит рассуждение о “правде”. Устами лакедемонского царя Агесилая утверждается: “Мужество не есть корыстное будет, при немъ правды не будет”. В этом превознесении “правды” и в последующих требованиях соблюдения законов, трактат опять очень схож с работами Федора Карпова, хотя, может быть, в самом трактате рассуждения о “правде” и не столь ярки, как у мыслителя XVI века.
Важнейшим правовым и политическим условием “благонравного государства” в трактате называется сохранение древних законов, судебников и обычаев: “Чтобы не были переменные права или судебники и постановленья государьские, но еще болши цело задеръжанье того для, что перемена давных и старыхъ вещей делает перемену в государстве”. Подобное утверждение тоже выдержано вполне в духе времени. Ведь восстановление старины, возвращение к сложившемуся ранее государственному устройству — это одно из требований, выдвигавшихся во время Смуты. В трактате так и написано: “Новая вещь болши убытком госудрьства бывает, нежели корыстью, и за нею последуюет смута и мятеж въ государстве”. Тем более что чаще всего новые законы, по мнению автора трактата, оказываются выгодными только для “богатых и знатных”, а не для “корысти” всех людей в государстве.
С вышеназванным условием связано и другое — требование запрета на введение иноземных обычаев. Ведь именно с иноземными законами связывались изменения в обычаях и делах русского государства, которые разожгли Смуту. Видимо, иностранное засилье времен Смуты настолько сильно повлияло на сознание русских людей, что еще долго будет сохраняться идея, высказанная в трактате: “И то таково же не приносит доброго конъца в государстве, коли обычаи иноземъские въ государьстве приимают”.
К правовым и политическим рекомендациям можно отнести и требование ограничения власти приказных людей в государстве: “И тая власть приказныхъ людей чтобы по постановленью, в судебниках описаному, а не болши ширилась над подданными”. Это интересная мысль, показывающая, что в России постепенно усиливалось влияние государственной бюрократии. Трактат же рекомендует сосредотачивать власть в руках “добродетельного” государя.
Отдельное и большое рассуждение посвящено тому, что бояре имеют право свободно рассуждать о делах. По мнению автора трактата, подобная практика принесла бы государству только пользу.
Есть в трактате советы и внешнеполитического характера. Так, рекомендуется государям избегать “желанье и хотенье” к захвату чужих царств. В то же время всячески поддерживается то, что государи занимаются такими делами, “которые помогли бы государству разрастаться и шириться”.
Не забыта и судебная система. В качестве прямого совета русским правителям, пишется: “Всякий опять начальникъ и судия постановленны къ разсуждению различныхъ дел долъжен есть правды беречи и по описаных субедниках судити”. Кроме того, рекомендуется “собирати людей мудрыхъ и богобоязныхъ, которые бы были праведными и лакомством возгнушались”.
Как можно было заметить, трактат “О причинах гибели царств” является одним из самых глубоких произведений начала XVII столетия, в котором рассмотрены различные стороны и правила государственного устройства. Вызванный к жизни трагедией Смуты, этот трактат всячески подчеркивает необходимость возрождения старины — и в моральном, и в политико-правовом аспектах. При этом специально оговаривается, что государство должно быть устроено так, чтобы служить для блага всех людей. Только в этом случае автору трактата представляется возможным возвращение России к былой “добродетельности” и “благонравию”.
Сам по себе трактат “О причинах гибели царств” был очень популярен и получил широкое распространение в русской литературе XVII — начала XVIII века. А один из списков этого памятника находился в библиотеке Петра I.