Ранчин А. М.
Михаил ЮрьевичЛермонтовродился в ночьсо 2 (14) на 3 (15) октября1814 г. в Москве.Раннее детствоМишеля былоисполненодраматическихсобытий, придавшихобщеромантическиммотивам одиночестваи отверженностиглубоко личный, нетрафаретныйсмысл. Отец, Юрий ПетровичЛермонтов, потомок шотландскогоофицера, переселившегосяв России в XVII веке, был небогатымармейскимкапитаном.Мать, МарияМихайловна, урожденнаяАрсеньева, напротив, принадлежалак весьма состоятельномуроду. Бабушкапо матери ЕлизаветаАрсеньевна, дама увереннаяв себе и властная, питала к зятюстойкую неприязнь.Мать умерлаочень рано, в1817 году, в возрастедвадцати одногогода. Поэт сохранило ней лишь смутные, но идеальныевоспоминания; по-видимому, воспоминанияо ней отраженыв светлых песняхангела изодноименногостихотворения.
После кончиныматери бабушкавзяла Мишеля(в котором душине чаяла) в свойдом, отстранивотца от воспитанияребенка. «Судя по рассказам, этот внучек-баловень, пользуясьбезграничнойлюбовью свойбабушки, с малыхлет уже превращалсяв домашнеготирана, не хотелникого слушаться, трунил надвсеми, даже надсвоей бабушкой, и пренебрегалнаставлениямии советами лиц, заботившихсяо его воспитании.
Одаренныйот природыблестящимиспособностямии редким умом, Лермонтов любилпреимущественнопроявлять свойум, свою находчивостьв насмешкахнад окружающеюего средою иколкими, частоочень меткимиостротамиоскорблялиногда людей, достойныхполного вниманияи уважения.
С таким характером, с такими наклонностями, с такой разнузданностьюон вступил вжизнь и, понятно, тотчас же нашелсебе множествоврагов» (И. А.Арсеньев.Воспоминания// Лермонтов ввоспоминанияхсовременников.М., 2005. С. 28).
Детские годыЛермонтовапрошли в бабушкиномимении ТарханыПензенскойгубернии; отрадныевоспоминанияо естественноммире усадьбы, противопоставленномхолоду фальшивогосвета, преломилисьмного позжев стихотворении«Как часто, пестрою толпоюокружен…»(1840).
Волею судьбыМишель оказался«бабушкинымвнучком». Разлукас отцом и сложныесемейные отношенияотозвалисьпозднее влермонтовскихдрамах (напримерв пьесе «Странныйчеловек»); возвышенныеи неясные грезыо далекой отчизнепредков –таинственнойШотландии –бередили душуотрока. (Впрочем, некоторое времяМишель былпоглощен мифомо другом, неменее романтическомпроисхожденииотцовскогорода – испанском.)
Летом 1825 годаребенок впервыеоказался наКавказе – в томкрае, где небосводсияет первозданнойнезамутненнойголубизной, а «люди вольны, как орлы» («Мцыри»).«Синие горыКавказа», поразившиесвоей суровойи девственнойпервозданностьюмальчика, станутодной из главныхтем его творчестваи местом безвременнойгибелью. Впрочем, об этом мальчик, конечно, ещеничего не знал.Однако мотивранней, безвременнойсмерти зазвучитеще в его первыхстихах. Возвышеннымтрагическимобразцом длянего станетанглийскийпоэт Байрон, изгнанный изотчества инашедший последнийприют в далекойГреции, заосвобождениекоторой оттурецкоговладычестваон отдал своюжизнь. «Нет, яне Байрон, ядругой…», — — пишетюный Лермонтов.Другой не потому, что их судьбынепохожи, апотому, что он,«гонимый миромстранник, / Нотолько с русскоюдушой» вступилна поприщепоэта «позже», умрет же – «ране».Усердно, ноискренне подражаядемоническомуБайрону, он в1828—1829 годах пишетпоэмы «Корсар»,«Преступник»,«Поэт», «Двабрата» — — о неизбывномодиночестве, о вражде непонятогогероя с обществом.Красавец Байронбыл хром и поспешилпредставитьсвой физическийизъян как знакотверженностиБогом. Лермонтовбыл заметнонекрасив. ЕкатеринаСушкова, ставшаяпозднее предметомполудетскойстрасти Лермонтоваи – после тогокак отверглаего – жертвойжестокой, истинно«печоринской»мести, в первыйраз увиделаего как «неуклюжего, косолапогомальчика летшестнадцатиили семнадцати, с красными, ноумными, выразительнымиглазами, совздернутымносом и язвительно-насмешливойулыбкой» (Е.А.Сушкова // Лермонтовв воспоминанияхсовременников.С. 58). Душевныераны одинокогодетства, потеряматери и вынужденноерасставаниес отцом усугублялидля впечатлительногоМишеля сходствос прославленнымбританскимстихотворцем.Казалось бы, к исходу 1820-х гг.байронизм былуже освоен ипреодоленрусской изящнойсловесностью; первые образцырусской байроническойпоэмы создалеще Пушкин вначале 1820-х гг.Поэзия Лермонтовастала вторымприходом байронизмав русскую литературу.Пушкин в 8-ойглаве «ЕвгенияОнегина» назвалсвоего героя«москвич вгарольдовомплаще» по именизнаменитогоперсонажаБайрона изгнанникаи скитальцаЧайльд Гарольда.Лермонтов, накинув на себяэтот плащ, словностал пленникомтрагическойсудьбы Байронаи его героев.Он действительновступил напоприще словесностипосле Байронаи погиб раньше, чем тот, — в возрастедвадцати шестилет. (Жизнь Байронаоказаласьдлиннее нацелое десятилетие.)ТворчествоЛермонтовабыло последней, ослепительнояркой вспышкойромантизмав русскойсловесности.Когда юныйЛермонтов в1832 г. заявлял осебе в стихах«Нет, я не Байрон, я другой», онутверждал посуществу неотличие, а сходство:«как он, гонимыймиром странник, но только срусскою душой».Он – «русскийБайрон», судьбакоторого ещетрагичнее икатастрофичнее:«Я раньше начал, кончу ране».
По словамГоголя – авторастатьи «В чемже наконецсущество русскойпоэзии и в чемее особенность»,«безрадостныевстречи, беспечальныерасставанья, странные, бессмысленныелюбовные узы, неизвестнозачем заключаемыеи неизвестнозачем разрываемые, стали предметомстихов его иподали случайЖуковскомувесьма верноопределитьсущество этойпоэзии словомбезочарование. Как некогдас легкой рукиШиллера пронеслосьбыло по всемусвету очарованьеи стало такжена время модным, так наконецпришла очередьи безочарованью, родному детищубайроновскогоразочарованья. Признавшинад собою властькакого-тообольстительногодемона, поэтпокушался нераз изобразитьего образ, какбы желая стихамиот него отделаться»(Гоголь Н.В. Духовнаяпроза / Сост. икоммент. В.А.Воропаева, И.А.Виноградова; Вступит. ст.В.А. Воропаева.М., 1992. С. 258).
С поэзиейБайрона лермонтовскоетворчествороднит мотивотвержениямира и богоборчества.Однако природалермонтовскогобогоборчествасложна и неоднозначна.Литератор«Серебряноговека» ДмитрийМережковскийв блестящей, но очень субъективнойстатье «Поэтсверхчеловечества»назвал Лермонтова, может быть, самым религиозными мистическимиз русскихпоэтов XIX столетияи одновременносамым «демоническим», исполненннымгорделивогосамоутверждения.Действительно, у поэта естьв своем родеудивительные, как бы мистическиепрозрениясобственнойсмерти на дуэли, как, например, в написанномнезадолго догибели стихотворении«Сон» (1841). НобогоборчествоЛермонтова– следствиене столькодьявольскойгордыни, сколькомаксималистскогостремленияк обретениювселенской, абсолютнойгармонии. Егоперсонажи –и лирическийгерой стихотворения«Как часто, пестрою толпоюокружен …», иМцыри, и Демон, и Печорин –взыскуют абсолютногосчастья и полнотыбытия здесь, на земле, максималистски, по-детски непреклоннои безусловно.Но бренный мирнесовершенен.Для Лермонтоваэто несовершенство– основаниеотвернутьсяот Творца иобвинять Его.Только созерцаниечистой и безмятежнойприроды позволяетему избавитьсяна время от«морщин начеле» и сказать:«И в небесахя вижу Бога»(«Когда волнуетсяжелтеющаянива…», 1837). «Кремнистыйпуть» лермонтовскоголирическогогероя – каменистый, трудный – и егодушевные тревогипротивопоставленыбезмятежномупокою, царящемуи на небе («Внебесах торжественнои чудно»), и наземле, которая«спит в сияньеголубом» («Выхожуодин я на дорогу…»,1841). Природа —бескрайниепросторы русскихстепей, «безбрежныелеса» и рекив разливе –вместе с простымии грубыми, ночистыми радостямикрестьян рождаетв лермонтовскомодиноком странникеистиннуюпривязанностьк отечеству(«Родина»).
Может быть, полнее всегорелигиозныенастроенияи философскаяпозиция Лермонтовавыражены враннем стихотворении«Ангел» (1831). Поэтисходит изпредставленияо предсуществованиидуш в вечноммире, до из земногорождения-воплощения;«рождение»- — перенесениедуши ангеломв земной миризображаетсякак трагедияразрыва с райскиммиром и олицетворяющимиего небеснымипеснями, которыхне могут заменить«скучные песниземли». Отрывот мира небесногои существованиена земле истолковываютсякак трагедияабсурда и проявлениенеобъяснимой«жестокости»Творца илиограниченностиЕго благойвласти какими-томогущественнымизлыми силами; душа не можетвернуться кБогу, в желанныйрай: «И долгона свете томиласьона, / Желаниемчудным полна».Восприятиежизни как «пустойи глупой шутки»сохраняетсяв творчествепоэта и в дальнейшем(стихотворение«И скучно игрустно», 1840).
ПринимаемаяЛермонтовымидея о предсуществованиидуш была характернадля древнегреческогомыслителяПлатона и егопоследователей, разделяли еераннехристианскийбогослов Ориген.Но в итоге онабыла христианскимбогословиемотвергнута:«Извращаяпонятие о вечнойжизни, учениеэто в то же времяпревращаетвсе временноенаше существованиев мираж и бессмыслицу, ибо если человекнаслаждалсявечным блаженствомранее процессаусовершенствованияво времени инезависимоот него, то кчему весь этотпроцесс вовремени? К чемусамый подвигчеловеческойсвободы вовремени, еслираньше этогоподвига и независимоот него душачеловека наслаждаласьблаженством, как даром свышеисходящим! Христианствомирится толькос таким пониманиемвечности, котороене упраздняет, а утверждаетнеобходимуюсвязь междувечной жизньюи подвигомчеловеческойсвободы вовремени» (ТрубецкойЕ.Н. Смысл жизни/ Сост., послесловиеи коммент. В.В.Сапова. М., 2005. С.159).
В 1828 году Мишельбыл зачисленв 4-ый классаМосковскогоуниверситетскогоблагородногопансиона, а в1830 г. поступилна нравственно-политическоеотделениеимператорскогоМосковскогоуниверситета.Однако учебав университетеего мало удовлетворяла.В 1832 г. Лермонтовоставил университет, намереваясьпродолжитьобучение вПетербурге.Но в Петербургскомуниверситетеему не зачлипрослушанныев первопрестольнойкурсы, и Лермонтовпо совету родныхизбрал обычныйдля русскогодворянина родзанятий – военнуюслужбу. В 1832 годуон поступилв Школу гвардейскихподпрапорщикови кавалерийскихюнкеров, которуюзакончил черезтри года, вступивкорнетом (младшееофицерскоезвание в кавалерии)в лейб-гвардиигусарский полк.В Школе Мишельпрославилсякак большой«шалун»; шалости, в которых юнкерутверждал своепревосходствонад младшимиучениками, былипорой весьмажестокими.Лермонтовсобирал приятелейв своей комнате, садились другна друга верхом,«всадник»накрывал себяи «лошадь»простыней, вруке каждый«кавалерист»держал по стакануводы. «Эскадрон»бесшумным шагомвъезжал в комнату, где спали младшие.Со спящих срывалиодеяла и окатывалиих водою, послечего «кавалерия»галопироваланазад в свои«казармы».
На годы послевыпуска пришлиськульминацияи развязкалермонтовскогоромана с Сушковой.Начало этойистории относитсяк ранней весне1830 года; местодействия –Москва. Главнаягероиня –восемнадцатилетняядевушка Екатерина(Катишь) Сушкова.
Образ и распорядокжизни молодойдворянки известны.Театр, балы, званые вечера, прогулки вэкипаже поНовинскомубульвару. Всеэти увеселенияКатишь делилас подругой –СашенькойВерещагиной.В Сашенькиномдоме она почтикаждый деньвстречала еедвоюродногобрата – кривоногогополуюношу-полумальчикалет шестнадцати– низкорослого, неуклюжего, со вздернутымносом и почтине покидавшейлица язвительнойулыбкой сильносжатых тонкихгуб. Юнец училсяв Университетскомпансионе приимператорскомМосковскомуниверситете; все его звалина французскийманер Мишелем, фамилия же егоКатю Сушковунимало неинтересовала, как и он сам.Она шутливоименовалаМишеля своимчиновникомпо особым поручениям.Поручения былинесложные: сопровождатьбарышню нагулянье и приниматьу нее шляпку, зонтик илиперчатки. Впрочем, исполнительностьюмальчик неотличался ичасто терялперчатки своейдамы. Катишьгневно сводилаброви, морщилалобик и, стараясьпридать гневноевыражение своимбольшим чернымглазам (за которыев свете ее прозвалипо-английски«Черноокой»,Miss Black Eyes) и ледянойтон словам, грозила отставитьнесчастногонедотепу отввереннойдолжности.
Известиеподруги СашенькиВерещагиной, что Мишельвлюблен в Катишь, и поразило, иразвеселилодевушку. Позднее, летом, онивстречалисьв подмосковнойусадьбе Середникове, где гостил уродственницыЛермонтов; неподалекубыло имениеСушковых.
СумрачныйМишель часаминеподвижносидел у старогопруда, всматриваясьв его соннуюгладь, подернутуюзеленой сетьюряски и водныхтрав, уединялсяв развалинахстарой баниили на высокомкаменном Чертовоммосту. Частоказалось, чтоон не замечалничего вокруг– взор его большихкарих глаз былсловно устремленна дно души. Ностоило хотябы в отдалениипоявитьсяКатишь илиСашеньке, — ончутко вздрагивал, нахохлившийся, как испуганнаяптица, и искоса, исподлобьявнимательноследил за девушками.Особенно заКатенькой –черноокойпленительнойкрасавицей, грациозной, беззаботной, остроумной, неподражаемой.О, этот волшебныйвзор, огромнаякоса, дваждыобвивающаяее голову!.
Ходил Лермонтовс огромнымфолиантом подмышкой – собраниемписем и дневникованглийскогостихотворцалорда Байрона, составленнымсэром ТомасомМуром. Трагическиепоэзия и жизньэтого эксцентричногосумасбродаи богоборца, проникнутыебезысходнымпессимизмоми неизбывнымодиночеством, завораживалиюношу.
Но Катенькеи ее подругемалолетнийромантик былтолько смешон, и часто, когдаон начиналчитать стихиПушкина, девушкипрерывали этидекламациишутливымпредложением: в его возрастелучше прыгатьчерез веревочку; и, действительно, протягивалиему скакалку…
Особеннозабавлялаподруг удивительнаярассеянностьи неразборчивостьМишеля в еде: он никогда незнал, что ел: телятину илисвинину, дичьили барашка.Однажды онивелели испечьбулочки, начиненныеопилками, инакормили имикавалера зачаем: Лермонтов, поморщившись, начал естьпервую булочку, потом уже спокойнопринялся завторую, взялбыло и третью,- но тут Катенькаи Сашенькасхватили егоза руку, помешавбулочку надкусить, разломилинадвое и показалибедному мечтателюнеаппетитноесодержимое.
Между темнастала серединаавгуста, близилсяотъезд. НаканунеМишель, все ещедувшийся напроказниц иизбегавшийих общества, подошел к ними произнеспару-тройкумалозначащихслов, обычныхдля светскойбеседы. Потомон резко повернулсяи быстро направилсяк дому – маленький, чуть косолапящий.Катенька всталасо скамейкии внезапноувидела у своихног свернутыйлисток бумаги.Она развернулаего. Это былистихи, озаглавленные«Черноокой».Она прочла:
Я не люблю! Зачем страдать!
Однако жехоть день, хотьчас
Желал быдольше здесьпробыть,
Чтоб блескомваших чудныхглаз
Тревогу мыслиусмирить.
В Москву ехаливсе вместе.Лермонтовдержался отчужденно, ни разу не взглянулна Катишь, неперемолвилсяс ней ни словом.
На другойдень отправилисьна богомольев Троице-Сергиевулавру. На церковнойпаперти сиделдряхлый слепойнищий. В дрожащейпротянутойруке он держалдеревяннуючашечку дляподаяния. Идевушки, и Мишельположили в неепо несколькомелких монет.Слепец, услышавзвон денег, стал часто-частокреститьсяи благодарить:
-Пошли вамБог счастие, добрые господа.А вот намедниприходили сюдатоже господа, тоже молодые, да шалуны, насмеялисьнадо мною: положилиполную чашечкукамушков. Ну, да Бог с ними!»--PAGE_BREAK--
Пока прекрасныепаломницы иих родные усаживалисьза стол в ожиданииобеда, Лермонтов, стоя на коленяхперед стулом, что-то быстрописал на клочкебумаги. Потомон подошел кКатеньке имолча положилперед ней листок.Вновь стихи:
У врат обителисвятой
Стоял просящийподаянья,
Бессильный, бледный и худой
От глада, жажды и страданья.
Куска лишьхлеба он просил,
И взор являлживую муку,
И кто-то каменьположил
В его протянутуюруку.
Так я молилтвоей любви
С слезамигорькими, стоскою,
Так чувствалучшие мои
Навек обманутытобою!
-БлагодарюВас, мсье Мишель,- живо ответиладевушка, — ипоздравляю, с какой скоростьюВы пишете милыестихи, но нерассердитесьза совет: обдумывайтеи обрабатывайтеВаши стихи, исо временемте, кого Вы воспоете, будут городитьсяВами.
-А теперь Выеще не гордитесьмоими стихами?– Пытливо спросилон. – Конечно, нет. Ведь я дляВас всего лишьребенок!.. Ноесли Вы подадитемне руку помощи…
-Вы и вправдуеще ребеноки стоите лишьна пороге жизнии света, — улыбнуласьКатенька. –Помощь же моябудет Вам вскорелишняя, и Вы, несомненно, сами же отречетесьот мысли искатьее.
-Отрекусь.Никогда! – сжаром произнесЛермонтов.
Настал октябрь.Отец прислалза Катенькой, прося переехатьв Петербург.Оказалось, ейбыло грустнопрощаться сэтим забавными неотвязнымвоздыхателем, в стихах которогослышалисьистинное чувствои мерцали проблескивысокого таланта.Когда она селав карету, в окноупал листокбумаги. «Я нелюблю тебя…»– начиналасьпервая строка.Катишь досадливоприкусилагубку, но усмешкапорхнула нагубах. Юныйпоэт, вопрекивсякой логике, заканчивалэффектнымпризнанием:«Так храм оставленный– все храм, Кумирповерженный– все бог!»
После долгойразлуки онивновь увиделисьтолько в Петербурге, в начале декабря1834 года. Встречис Лермонтовымпродолжились: без приглашения, решительнои бесцеремонноон проник в домее тети и дядиНиколая Васильевичаи Марии ВасильевныСушковых. Егоразговоры оженихе СушковойАлексее Лопухинезаражали чувстваКатишь каким-тосильным искусительнымядом: недавнийжеланный женихпредставлялсяей все болееи более блеклыми даже ничтожным.И что за несноснаяи оскорбительнаяоткровенностьо ее чувствахи об их отношениях: кто дозволилЛопухину делитьсятайнами еесердца с приятелемЛермонтовым?! И что он самтакое рядомсо страстнымМихаилом Лермонтовым, с его пылкимиречами и мучительнымистихами?
Как-то в гостинойпели романсна стихи Пушкина.Когда прозвучало«Я вас любил; любовь еще, быть может, вдуше моей угаслане совсем…», Лермонтовшепнул Катеньке, что эти строкиполно и ясновыражают егочувства в настоящуюминуту. Услышавже два последниестиха «Я васлюбил так искренно, так нежно, Какдай вам Боглюбимой бытьдругим», ондосадливопередернулплечами и поморщился:
-Это совсемнадо переменить, естественноли желать счастиялюбимой женщине, да еще с другим? Нет, пусть онабудет несчастлива; я предпочелбы ее любовьее счастью: несчастливачерез меня –это связалабы ее навек сомною.
ОднаждыЛермонтов, ужена правах доброгознакомогопосещавшийдом Сушковых, предложилпогадать поруке. Он серьезнои внимательностал рассматриватьлинии Катинойладони, но неговорил нислова. Наконецон вымолвил:
-Эта рукаобещает многосчастия тому, кто будет еюобладать ицеловать ее, и потому я первыйэто сделаю.
Катенькавырвала рукуи, раскрасневшаяся, убежала в другуюкомнату. Местона ладони, которогокоснулись егогубы, пылало, как обожженное.Теплая волнасчастья окутывалаи заливалатело, страстноежелание пронзилоее, как острыйнож. Вскоре онапризналасьЛермонтовув любви. Онимного говорилио близкомсупружестве, о жизни в деревнеи за границей.Долгими зимниминочами, безсна, она целоваласвою руку, накоторой запечатлелсяпоцелуй любимого.Доходило добезумия: онаперебиралаи гладила чашки, из которых пилЛермонтов. Ностранное чувствоомрачало еерадость. Однаждына балу подруга, знавшая еетайну, рассматриваяприехавшихЛопухина иЛермонтова, наставительноизрекла:
-Ты променялакукушку наястреба.
А потом насталканун Рождестванового 1835 года.Лакей принесКатеньке письмо, полученноепо городскойпочте. Ничегоне подозревая, она стала читатьего и страшнопобледнела.Увидевший этодядюшка выхватиллист из рук.Некий анонимный«преданныйдруг» предупреждалКатеньку относительноне названногопо имени Лермонтова:«его господствующаястрасть господствоватьнад всеми, нещадя никогодля удовлетворениясвоего самолюбия», он не способенлюбить, когда-тоон соблазнилдевушку, увезее прочь отсемейства и, натешившисьею, бросил.
До конца своихдней она, кажется, так и не догадалась, что авторомэтого письмабыл сам Лермонтов.Может статься, он хотел развязатьэтот наскучившийему и стеснявшийузел. Он былпоражен тем, что другаядевушка, имсильно и мучительнолюбимая, — ВаренькаЛопухина, сестраАлексея, – толькочто была помолвлена, и, быть может, решил испытатькрепость чувствКатишь, усомнившисьв таковой. Атакже он мстилза давние полудетскиеобиды.
Сестра Лизавыдала тайнуКатишь родным.Встревоженныедядюшка и тетушкапытали Катеньку, не потерялали она девичьючесть, уступивдомогательствамразвратника.Ее вещи обыскали, просмотрелиписьма и книги.Любимому отказалиот дома.
Разлука длянее была тягчайшейпыткой. Смогливстретитьсяони опять набалу. Лермонтовбыл убийственноравнодушен, не скрывал приразговорелегкую зевоту.Ничего не понимая, она вглядываласьв эти дорогиечерты. Исполняябальный ритуалвыбора кавалерав танце, он подошелк ней вместес двумя товарищамии произнес тристрашных слова:«Ненависть, презрение иместь». Девушкадолжна быладогадаться, каким из этихтрех слов назвалсебя тот, с кемона согласнатанцевать.Что-то с силойударило ее вгрудь, так чтоона едва устоялана ногах. Обручболи перехватилей горло: «Неужелиэто месть замою холодностьпо отношениюк нему, ещеребенку?».
-Неужели вывсегда меняненавидели, презирали? –выдохнулаКатенька.
-Вы ошибаетесь,- невозмутимовозразил Лермонтов,- я не переменился.Я всегда былнеизменен кВам.
-Неужели Высомневаетесьв моей любви?– Прошепталадевушка.
-Вы отличноизучили теориюлюбви с дозволенияродных. Мнеотказали отдома. Меня избегают.Благодарю Васза такую любовь!– он жутко рассмеялсяс каким-тоцарапающим, механическимзвуком.
Время, какговорится, лучший лекарь, правда берущийза врачеваниедорогую плату– часть человеческойжизни. В ноябре1838 года ЕкатеринаСушкова вышлазамуж за дипломатаХвостова; Лермонтовбыл шаферомна этой свадьбе.Лермонтов иКатенька легкоузнаются вЖорже Печоринеи ЕлизаветеНиколаевнеНегуровой изнезаконченногоромана «КнягиняЛиговская».Слабое и блеклоеотражение ихистории – местьПечорина отвергшейего княжне Мерив другом лермонтовскомромане — «Героенашего времени».На его страницахПечорин однаждыпризнается, что не способенк дружбе наравных: одиниз двоих всегдараб другого.Примерно также он смотрити на любовь, завоевываяи подчиняя себеженщин, а затемобычно теряяк ним интерес.Этот горестныйизъян геройунаследовалот своего творца.Для счастливойвзаимной любвии для благополучнойсемейной долиМишель Лермонтоврожден не был.
Единственнаядевушка, которуюон любил, по-видимому, искренне исамоотреченно,- — Варвара Лопухина– не могла емупринадлежать, хотя и разделялачувство Лермонтова.Он сам был беден(большое состояниепринадлежалоне ему, а бабушке)и считал длясебя невозможнымженитьбу надевушке, такжелишенной состояния, которой не могобеспечитьподобающейей жизни. Варенькабыла выданазамуж за нелюбимогочеловека и вбраке страдала.Чувство к ВарвареЛопухинойпросвечиваетв любви Печоринак Вере – единственнойженщине, которуюэтот философэгоизма действительнолюбит, насколькоэто чувствовообще даровано«герою нашеговремени». ВарвараЛопухина –прототип героинистихотворения«Нет, не тебятак пылко ялюблю…» (1841) —таинственной«подруги юныхдней», с которойлирическийгерой разлучен, но ведет неслышныйразговор души.
Женщина втворчествеЛермонтовапредстает илиидеальнымсозданием,«девой невинной», перед которойлирическийгерой способентолько благоговетьи за которуюсмиренно молитБогоматерь(«Молитва» («ЯМатерь Божия, ныне с молитвою…»,1837), или пустыми бесчувственнымсуществом, заслуживающим«железногостиха, облитогогоречью и злостью»(«Как часто, пестрою толпоюокружен…»,«Завещание»,1840).
Известностьгусарскомуофицеру Лермонтовув одночасьепринесли стихи«Смерть Поэта», написанныев 1837 году сразупосле известияо кончине Пушкина.Гибель Пушкинапод пером Лермонтоваполучает несколькоразличных ивзаимосвязанныхтолкований.Во-первых, этожертва, принесеннаяво имя честиее невольником; во-вторых, этоследствие волирока (исполнителемкоторой выступаетничтожныйДантес с «пустымсердцем»), очевидновраждебногок гениальномупоэту. СудьбаПушкина, поЛермонтову, предсказанасамим поэтомна страницах«Евгения Онегина»в участи стихотворцаЛенского, тожегибнущего надуэли. Пушкинатакое сближениемогло бы толькопокоробить: его Ленский– поэт-эпигон, слабый подражатель, смерть котороговызывает жалость,— но и только.Однако дляромантическогосознания Лермонтовапринципиальнозначим мотивпредсказанияпоэтом собственнойучасти в своемтворчестве,— а Ленский вэтом отношениибыл единственнымподходящимперсонажем.
В «СмертиПоэта» названыи еще две причиныгибели Пушкина: его опрометчивоежелание игратьроль светскогочеловека, вступить«в этот свет, завистливыйи душный», приведшеек трагическойразвязке, ивражда к Поэтусветской черни,«надменныхпотомков известнойподлостьюпрославленныхродов»: смертьПушкина мыслитсяеще и как следствиевражды и, вероятно, зависти выбившихся«из грязи вкнязи» вельможк представителюдревнего дворянскогорода. (И сам авторстихотворениямог с полнымоснованиемпо материнскойлинии причислятьсебя к старойрусской аристократии.)
Знаменательноназваниестихотворения: не «СмертьПушкина», а«Смерть Поэта»– гибель автора«Евгения Онегина»представлена, в соответствиис романтическимлитературнымканоном, какпример неизбежнойучасти каждогоистинногопоэта.
СтихотворениеЛермонтова, распространявшеесяв списках, вызваловнимание властей.В одночасьеавтор получилгромкую известность.Строки в адрессветской черни«И вы не смоетевсей вашейчерной кровью/ Поэта праведнуюкровь» былиистолкованыкак призыв квозмущениюпротив существующегопорядка. Авторбыл взят подстражу и в марте1837 г. переведениз гвардии вармейскийНижегородскийдрагунскийполк, которыйучаствовалв войне на Кавказепротив непокорныхгорцев. Передотъездом наКавказ несчастныйизгнанник былв гостях у родителейи сестер егознакомца поюнкерской школеНиколая Мартынов;«Мартышка», как язвительноименовал егоЛермонтов, ужеслужил на Кавказе, но отправилсятуда добровольно: горы, опасности, черкесскиепули – это былотак романтично! Одна из сестер, Наталья, былавлюблена вавтора «СмертиПоэта». В дорогусестры Мартыновадали Мишелюсвои письмадля передачибрату. Встретившисьс ним, Лермонтовсокрушеннопризнался вих потере. Ноу Мартыновабыли вескиеоснованияподозревать, что нескромныйМишель, любопытствуяоб отзывахдевиц на свойсчет, распечаталпакет и прочиталкорреспонденцию, после чегобумаги уничтожил.«Мартышка»был уязвлени затаил обиду.
«Смерть Поэта»- — стихотворение, основанноена закрепившихсяв литературеромантическихмотивах. Нопримерно в этоже время Лермонтовподвергаетромантическуютрадицию резкомупереосмыслению.В «Бородине»(1837), текстуальново многом совпадающемс отроческойисторическойэлегией «ПолеБородина»героем-рассказчикомстановитсяпростой солдат, о сражении сНаполеономрассказывающийпростонароднымслогом и ощущающийсебя не одинокимгероем, а частицейрусского воинства, готового ксмерти за отечество, а не ради славыи самоутверждения.
В поэме «Песняпро царя ИванаВасильевича, молодого опричникаи удалого купцаКалашникова»(1837) абсолютныйиндивидуалистцарский опричникКирибеевичтерпит нравственноекрушение, фиаскоперед лицомкупца СтепанаПарамоновичаКалашникова, олицетворяющегоправду «домостроевской», традиционнойнародной морали, основаннойна ценностяхПравославия.Неоднозначенв поэме образцаря ИванаГрозного –одновременноон и деспот, нетерпящий малейшегонесогласия, и воплощениенравственногозакона.
Резкоепротивопоставление«Я» обществу, другим людям, характерноедля раннейлирики Лермонтова, в стихотворении«Дума» (1838) сменяетсяобъединением«я» с многоликим«мы». Поэт говоритот лица поколенияо его слабостяхи изъянах –дряблой воле, пресыщенностижизнью, скепсисе, духовном бесплодии,- — становясьна местопотомка-«гражданина», но признаваяпороки современникови своими собственными.«Дума» — — ключк характеруПечорину вромане «Геройнашего времени».
В стихотворении«Не верь себе»(1839) Лермонтов, по словам В. Э.Вацуро, «зановорассматриваетхарактернуюромантическуютему “поэт итолпа”, почтипарадоксальностановясь насторону “толпы”: она оказываетсявыше молодогомечтателя, ибоза ней стоиттяжкий, выстраданныйею и неизвестныйему душевныйопыт, страдание, скрываемоеот постороннихглаз. Страданиедля зрелогоЛермонтоваесть мера внутреннейценности личности, оно играеточищающую, искупительнуюроль» (ВацуроВ.Э. ЛермонтовМихаил Юрьевич// Русские писатели:1800—1917: Биографическийсловарь. М., 1994. Т.3. С. 430).
Первая кавказскаяссылка Лермонтоване была долгой.Благодарястараниямлюбящей бабушкии светскихзнакомых поэтполучил прощениеи был переведенв лейб-гвардииГродненскийполк. В ПетербургеЛермонтовпровел три споловиной года– с 1838 по начало1841-го. Теперь онзнаменит. В немвидят истинногонаследникаПушкина. В 1840 г.выходит в светсобрание егостихотворенийи первое изданиеромана «Геройнашего времени».К 1839 году он закончилпоследнююредакции поэмы«Демон», в 1839-мсоздает поэму«Мцыри». В позднихредакциях«Демона» присутствуютдва смысловыхполюса — — дух«отрицанья, дух сомненья»Демон и чистаядушою посвятившаясебя Богу Тамара, которую онпытается соблазнить.ОдиночествоДемона представленокак гнетущее, тягостноесостояние, которое онпытается преодолетьв любви к Тамара, однако самаприрода еголюбви губительнадля нее. В отличиеот ходульныхромантическихгероев Демонтерпит нравственноепоражение вспоре с Тамарой, но остаетсятрагическимгероем, достойнымсочувствия.Авторскаяпозиция в поэмеи смысл образаглавного герояостаются недо конца проясненными.Не случайноисследовательницапоэмы И.Б. Роднянскаяназвала своюстатью о ней«Демон ускользающий».
Структура«Мцыри» необычнадля романтическойпоэмы: ее главныйгерой, послушникв грузинскоммонастыре, — -в прошломгорец-мусульманин, спасенныйрусским генераломи выхоженныймонахами, — — посуществу геройединственный.Насельникиобители, в томчисле старыймонах, исповедующийумирающегоМцыри, генерал, девушка-грузинка, случайно увиденнаябеглецом Мцыриу ручья, — — не болеечем фон, на которомразвертываетсясудьба героя.В «Мцыри» вотличие отперсонажейдругих романтическихпоэм нет нигероя-противникаи вообще врагов, ни возлюбленной.От этого егоодиночествоеще глубже инеизбывней.Исследовательпоэмы Д.Е. Максимовзаметил: «Монахи, держащие Мцырив неволе, объективноявляются еготюремщиками, врагами. НоМцыри попалв монастырьне по их вине,— его привелатуда «судьба”, не зависящиени от чьей личнойволи превратностивойны, т. е. —сказали бы мына языке нашихпонятий — тотобщественныйпорядок, которыйтребует войны.Монахи, посколькуэто было в ихразумении, относилиськ юноше бережно, жалостливо, лечили его иухаживали заним. Они создалидля Мцыри тюрьму, которой какбудто не зналалитератураромантизма,— дружественную, добрую тюрьму, и тем самымособенно страшную, втягивающую, одну из тех, каких немалобыло на свете.И Мцыри в какой-топериод своейжизни в самомделе почтивтянулся в нее:«к плену… привык»,“был окрещен”, хотел “изречьмонашескийобет”». продолжение
--PAGE_BREAK--
Художественныймир поэмы, помнению ученого, составляюттри мира, «царства».Это душный, несвободныймир цивилизации, символ которого– монастырь, откуда бежитгерой; это мирприроды, «среднеецарство», «вольноепо сравнениюс цивилизацией и вместе стем не достигшеевысшего человеческогоидеала. Мцыри— «зверь степной»(строфа 15), с кровьюгорячей, каку барса, но онуже не толькогражданин«среднегоцарства». Впроцессеосуществлениясвоей идеи он,«естественныйчеловек», возвышаетсянад природойи, наслаждаясьею, вступаетс ней в бой »(Максимов Д. Е.Поэзия Лермонтова.М.; Л., 1964. С. 235). Исследовательполагает, чтоЛермонтовпреодолелвзгляд на природукак на воплощениевсего лучшего, что есть в земномбытии, характерныйдля французскогописателя Жан-ЖакаРуссо, чье творчествооказало нарусского поэтавлияние несомненноеи глубокое.«Человек Лермонтова, вопреки руссоистскимтеориям нетолько совпадаетс природой, нои умеет еепреодолевать, тем более чтосвобода, воплощениемкоторой казалсямир природы, при углублениив него обнаруживаласвой относительныйхарактер. Неодни монахи, существа низшейсферы, велисебя несвободно— по закону, отних не зависящему,— но и барс: примечтавшейсяромантикамабсолютнойсвободы и здесьне было. Объективнобарс — врагМцыри и грозноепрепятствиена пути, ведущемгероя к цели.Но инициативазла у этогокрасивогозверя, которыйспособен «мотатьласково хвостом», также отсутствует, как и у монахов.Ему положеноприродой бытьхищником, бросатьсяна жертву, и онпокорно, почтитрагически, с воем «жалобным, как стон» следуетэтому велениюсудьбы. И Мцыри, по-видимому, понимает, чтоего противникпо-своему честновыполняетпредназначеннуюему миссию и, хотя сам пострадалот барса, умеетвоздать емудолжное:
Он встретилсмерть лицомк лицу,
Как в битвеследует бойцу.
X (Строфа 18)».(Там же. С. 235-236).
Однако, скорее, в поэме существуюти вступают вконфликт триценностныхмира, а не два: вольная природаи цивилизация, которую олицетворяетмонастырь, воспринимаемыйгероем как«тюрьма». Мцыри, подобный барсу, выросший вкраю, «где людивольны, какорлы», не выделениз природного, естественногобытия. Но образприроды в «Мцыри», действительно, более сложен, чем в другихпроизведенияхпоэта. Глубинныйпласт пермонтовскойпоэмы – библейский.Бегство герояв мир природысначала видитсяподобием возвращенияв райскую обитель:
Кругом меняцвел Божий сад;
Растенийрадужный наряд
Хранил следынебесных слез,
И кудри виноградныхлоз
Вились, красуясьмеж дерев
Прозрачнойзеленью листов…
И снова я кземле припал,
И снова вслушиватьсястал
К волшебным, странным голосам;
Они шепталисьпо кустам,
Как будторечь свою вели
О тайнах небаи земли.
Ликующейи примиреннойс Богом первозданной, словно догрехопадения, природе противопоставленотпавший отНего человек, обремененныйгрехом гордынии не способныйвосславитьТворца:
X И все природыголоса
X Сливалисьтут; не раздался
X В торжественныйхваленья час
X Лишь человекагордый глас.
X В то утробыл небесныйсвод
X Так чист, что ангелаполет
X Прилежныйвзор следитьбы мог;
X Он так прозрачнобыл глубок,
X Так полонровной синевой!
Однако этагармония природыв поэме оказываетсяобманчивой, иллюзорной.Уже при описаниипервых часовстранствийМцыри на волеон слышит войшакала, напоминающийдетский плач, и различаетзмею, прячущуюсясреди скал. Исебя самогоон, таящийсяот людей, сравниваетсо «змеем».Змея, конечно, ассоциируетсясо змеем – древнимискусителем, соблазнившимпервых людейослушатьсяГоспода. Позднеегерой уподобитзмеям себя исвоего противника– барса, с которымони сплелисьв смертоносныхобъятьях. Наконец, уже после победынад зверем, Мцыри, окончательноубедившийсяв невозможностивернуться вкрай отцов, тяжко страдаетот беспощадногосолнца, но этотжар палит ивесь мир вокруггероя.
Напраснопрятал я в траву
Мою усталуюглаву:
Иссохшийлист ее венцом
Терновымнад моим челом
Свивался, и в лицо огнем
Сама землядышала мне.
Сверкая быстров вышине,
Кружилисьискры; с белыхскал
Струилсяпар.
Природа тожеотпала от Небаи тоже пребываетв отчаянии:
Мир Божийспал
В оцепененииглухом
Отчаяньятяжелым сном.
Хотя бы крикнулкоростель,
Иль стрекозыживая трель
Послышалась, или ручья
Ребячийлепет…
И вновь появляетсязмея; теперьона единственноеживое существо, встречаемоегероем; палящийжар ей, кажется, не страшен –она играет напеске, словнобы лишь иногдав ее пряжкахи извивах чудитсяболь:
Лишь змея,
Сухим бурьяномшелестя,
Браздя рассыпчатыйпесок,
Скользилабережно; потом,
Играя, нежасяна нем,
Тройнымсвиваласякольцом;
То, будтовдруг обожжена,
Металась, прыгала она
И в дальнихпряталаськустах…
Но и сам природныймир оказываетсярасколот надвое, образует дваразнородныхпространства: вокруг беглеца- — пустыню отчаянияи отчуждения, вблизи монастыря– место отрадногопокоя:
X И было всна небесах
X Светло итихо. Сквозьпары
X Вдали чернелидве горы.
X Наш монастырьиз-за одной
X Сверкалзубчатою стеной.
X Внизу Арагваи Кура,
X Обвив каймойиз серебра
X Подошвысвежих островов,
X По корнямшепчущих кустов
X Бежали дружнои легко...
X До них мнебыло далеко!
Мцыри чужойв монастыре, но он, истинное«дитя природы»по натуре, отпали от нее, когда-тоутратив «дикую»свободу и ставпослушником.
Стихотворенияи поэмы Лермонтова, впитавшие всебя устоявшиесяобразы и стилистическиеклише эпохи, порою испещреныслегка переиначеннымистроками, заимствованнымиу других поэтов.Так, в «Мцыри»встречаютсязаимствованияиз поэмы И.И.Козлова «Чернец».Отталкиваясьот пушкинскогогармоническогостиха, измельчавшегои затертогоподражателями-эпигонами, Лермонтов впоисках новогостиля обращаетсяк самым разнымтрадициям. Ноэмоциональныйнакал, но глубиначувства у негособственные.Лермонтоврешительносоединяетлексику одическогои элегическогостилей, не чураетсяоткровенныхпрозаизмов, порой, как в«Завещании»и в «И скучнои грустно»наделяя стихинамереннопрозаическойинтонацией.Для мотивов, именуемыхромантическими, были найденынеобычные, новые средствавоплощения.
По мнениюД.Е. Максимова,«у Лермонтоваизмениласьи структураего стихов. Отстихотворениймноготемных, с многочисленнымилогическимиповоротами, от извилистогодвижения поэтическоймысли (например, в стихотворении“1831-го июня 11 дня”)Лермонтовпереходиттеперь к прямомуразвертываниюединой лирическойобразно объединеннойтемы (например,“Есть речи —значенье...”,“Тучи” и многиедругие) или ксюжетномупостроению(“Дубовый листокоторвался ответки родимой...”).Переживаниялирическогогероя в целомряде оригинальныхи переводныхстихотворенийЛермонтова, как уже говорилось, передаютсяв эти годы спомощью объективныхобразов, которыеиногда получаютблагодаря этомуобобщенное, иносказательноезначение. Таквозникаютсимволическиеи аллегорическиестихотворения: об одинокомутесе, на грудикоторого «ночевалатучка золотая», о такой же одинокойсосне, растущей“на севередиком”, и о дубовомлистке, оторвавшемся«от ветки родимой».К этому же типустихотворенийс субъективнымподтекстомприближается“Умирающийгладиатор”и “Еврейскаямелодия”. Внепосредственномсоседстве сними находятсятакие сюжетныефилософско-аллегорическиеопыты в лирикеЛермонтова, как “Три пальмы”и “Спор” и еговеликолепные“эротическиебаллады”: “ДарыТерека”, “Тамара”,“Морская царевна”,“Свиданье”(ср. “Кинжал”)»(Максимов Д.Е.Поэзия Лермонтова// ЛермонтовМ.Ю. Полное собраниестихотворений: В 2 т. Л., 1989. Т. 1. С. 53.).
Но остаетсянеизменнойв лирике Лермонтоваантитеза «счастливое, подлинное, неущербное прошлое– тусклое игорькое настоящее», идет ли речьо судьбе лирическогогероя («Какчасто, пестроютолпою окружен…»,«Нет, не тебятак пылко ялюблю…», 1841) илио предназначениипоэта в прошедшиеэпохи и в настоящем(«Поэт», 1838). По-прежнемуего герой одинок, но если совсемюный Лермонтовжаждал «бурь»и отвергалкосный «покой»во имя свободы(«Парус», 1832), топовзрослевшийпоэт мечтаето «свободе ипокое» вместе, но может представитьсебе их тольков недостижимомсостоянииблаженноговечного сна(«Выхожу одиня на дорогу…»).
В 1840 г. выходитв свет первоеиздание романа«Герой нашеговремени» (второйраз он был напечатангод спустя сприложениемпредисловияавтора). Сочинительобъединил подобщей обложкойнесколькоповестей. Циклповестей –жанровая форма, распространеннаяв словесностилермонтовскоговремени. Примерысамые известные– пушкинские«Повести покойногоИвана ПетровичаБелкина» игоголевские«Вечера нахуторе близДиканьки». НоЛермонтоврадикальноменяет принципобъединенияповестей вкнигу. Не общийвымышленныйавтор и не ситуациярассказыванияисторий другдругу несколькимисобеседниками, а общий длявсех текстовобраз главногогероя скрепляетих в одно целое.Цикл повестейпревратилсяв роман. Движениеот повести кповести приобретаетпсихологическийсмысл и определяетсясменой рассказчиков: от простодушногоштабс-капитанаМаксима Максимыча, любящего, носовершенноне понимающегоПечорина, квымышленномуавтору, многоепроницательноугадавшегов герое, и, наконец, к самому Печорину– автору дневника.В этой сменеракурсов характерПечорина проясняетсявс больше ибольше, но, кажется, не до конца.Тайна остается.К тому же автордневника, похоже, не всегда искренендаже сам с собою.
Психологически(чувство одиночества, неизбывныйсамоанализ, скепсис, демоническоесамоутверждение, жестокая ирония, литературныйдар), обстоятельствамижизни (вынужденнаявоенная службана Кавказе) идаже внешне(тяжелый взгляд)главный геройПечорин напоминаетавтора. (Впрочем, в глубине душитворец, по всемсвидетельствам, был доверчивееи отзывчивеесвоего «полудвойника».)Отголоскилермонтовскойлирики в дневникеПечорина несомненны.Но Лермонтовнамеренноотстраняетсяот своего персонажа, занимая позициюбеспристрастногоаналитика иуказывая натипичностьПечорина и егоболезни и отказываясьпризнать в немпортрет автора.Склад характера, взгляд «героянашего времени»на мир – романтические.Но его одиночествои самоотчуждениенеобъяснимыобстоятельствамижизни или социальнымиусловиями: предприимчивыйПечорин обычнолегко добиваетсясвоих целей, в свете он нахорошем счетуи пользуетсяуспехом. Причиныразочарованияв жизни иные, глубинные –психологическиеи философские.
Создаваяроман, Лермонтоввоспринималего на фонеромантическойтрадиции, вчастности«неистовой»прозы А.А.Бестужева-Марлинского.Отталкиваясьот нее то посредствомпочти пародии(образ Грушницкого), то с помощьюадаптации итрансформации(образы Вуличаи Печорина),«Лермонтовпереступилту грань, закоторой обработкалитературногоматериалаперестает бытьопределяющейпри отнесенииего к тому илииному литературномунаправлению»(Вацуро В.Э.Лермонтов иМарлинский// Вацуро В.Э. ОЛермонтове.Работы разныхлет / СоставителиТ. Селезнева, А. Немзер. М., 2008(Новые материалыи исследованияпо историирусской культуры.Вып. 4). С. 50).
Роман многосмыслени способенобманутьнеискушенногочитателя. Подавантюрныминтересомсюжетов скрываетсяглубокаяпсихологическаяподоплека, вопросы поставлены, но ответов наних нет. Романзавершаетсянарочито случайно, необязательно— ироническойнотой: высказываниямипростоватогоМаксима Максимыча, дающего незаметнодля себя самогодва противоположныхответа на вопросо существованиисудьбы, и комментариемПечорина, чтоштабс-капитан«не любит»философскихбесед.
В марте 1840 г.судьбу Лермонтовавновь измениладуэль – теперьуже его собственная.Он сначаладрался на шпагах, а затем стрелялсяс сыном французскогопосла Эрнестомде Барантом, сделавшим поэтуоскорбительноезамечание, вызванноеревностью: княгиня МарияЩербатова, закоторой обаухаживали, набалу отдалаявное предпочтениеЛермонтову.И снова по волевысочайшемурешению Лермонтов, переведенныйв Тенгинскийполк, которыйучаствовалв боях с горцами, едет на Кавказ.
Вновь потянулисьвдоль дорогибесконечныепечальные поля, подернутыесизым вечернимтуманом, сквозькоторый светили, дрожа, печальныеогни деревень.Наконец, послемногодневногопутешествияоткрылся ужепривычный взорувид – на горизонтезасинели горы.Отчаянно смелый, поручик Лермонтоввоюет с горцами, затем получаетотпуск, которыйпроводит наводах в Кисловодскеи Пятигорске, в окружениисветскогообщества. Средисветских знакомцевотдыхал наводах и майорНиколай Мартынов.Этот Мартыновглуп ужасно, все над нимсмеялись; онужасно самолюбив, карикатурына него беспрестанноприбавлялись.Мартынов всегдаходил в черкескеи с кинжалом», — писалао нем лечившаясяна водах дальняяродственницапоэта ЕкатеринаБыховец подруге(Лермонтов ввоспоминанияхсовременников.С. 454). «Мартышка»с его черкесскимкостюмом иогромным кинжаломна поясе сталпредметомнеизменныхшуток приятеляМишеля. Чегобыло в этомбольше – полудетскойшаловливостиили печоринскойубийственнойязвительности,- — Бог весть. КнязьАлексей Васильчиков, секундант напоследней дуэлиавтора «Героянашего времени», отмечал: «ВЛермонтове было двачеловека: одиндобродушныйдля небольшогокружка ближайшихсвоих друзейи для немногихлиц, к которымон имел особенноеуважение, другой– заносчивыйи задорный длявсех прочихего знакомых. Но, крометого, в Лермонтовебыла черта, которая трудносоглашаетсяс понятием огиганте поэзии, как его называютвосторженныеего поклонники, о глубокомысленноми гениальномпоэте, какимон действительнопроявился вкраткой и бурнойсвоей жизни.
Он был шалунв полном ребяческомсмысле слова например, когда к обедуподавали блюдо, которое онлюбил, то он сгромким крикоми смехом бросалсяна блюдо, вонзалсвою вилку влучшие куски, опустошал всекушанье и частооставлял всехнас без обеда»(Лермонтов ввоспоминанияхсовременников.С. 461).
Остроты, произнесенныев обществе, придамах, самолюбивогоМартыновабольно уязвляли.Всколыхнуласьи старая обидаза сестринскиеписьма. Однажды, не выдержавграда лермонтовскихострот, Мартыновв сердцах объявил, что заставитзнакомца перестать.
Устремивна высокогои статногоМартыновапрезрительныйвзгляд исподлобья, Мишель резковозразил:
--Оставь этупроповедь. Тыне вправе запретитьмне говорить, что я пожелаю.Вместо пустыхслов ты гораздобы лучше сделал, если бы действовал.Ты знаешь, чтоя от дуэлейникогда неотказываюсь, следовательно, ты никого этимне испугаешь.
Условияпоединка былиоговорены деньспустя. Этобыло 15 (27) июля1841 г. Стрелялисьу подножья горыМашук на пятнадцатишагах. Лермонтовпервым подошелк барьеру, новыстрела несделал, смеривпротивникаисполненнымпрезрениявзглядом. Мартынов, побледнев изакусив губы, стал медленноподниматьпистолет. Онстрелял изпистолетатретий раз вжизни. Раздалсявыстрел. Судьбапереписалароманный сюжетпо-своему, сделавпобедителемГрушницкого.Врачебныйосмотр засвидетельствовал:« Пистолетнаяпуля, попав вправый бок нижепоследнегоребра, при срастенииребра с хрящем, пробила правоеи левое легкое, поднимаясьвверх, вышламежду пятыми шестым ребромлевой стороныи при выходепрорезаламягкие частилевого плеча; от которой раныПоручик Лермантов(так! – А. Р.) мгновеннона месте помер»(Лермонтов ввоспоминанияхсовременников.С. 492). Когда телостали приподнимать,«от этого движения спертыйвоздух выступилиз груди стаким звуком, что нам показалось, что это живойи болезныйвздох » (А.И.Васильчиков// Лермонтов ввоспоминанияхсовременников.С. 463).